Марта

История о молодой, целеустремленной девушке. В меру наивной и легкомысленной, любознательной и доброй. Приключения, поклонники, магия, эльфы, драконы, вампиры — пытаются помешать Марте поступить в магическую Академию. Но у девушки есть цель — стать свободной и независимой, и она к ней идет.

МАРТА

Т. Бродских

Пролог

Любимым временем года Марты была осень. Она сама не знала почему, никогда об этом не задумывалась, ей просто нравилось все, что сопутствует осени. Вот и сегодня Марта сидела на одном из крупных камней на склоне холма — это было её любимое место. С него открывался потрясающий вид: Драконьи горы заслоняли горизонт, даже летом на их вершинах лежал снег. В деревне говорили, что и река Быстрая, которая пересекает долину, берет начало на склонах гор, и только кажется, что они рядом, на самом деле до них много дней пути. Все это было раскрашено разноцветными красками. Настоящий калейдоскоп, какой можно увидеть только осенью. А еще было видно деревню у реки, дорогу, ведущую в город, и небольшую тропинку, по которой можно было дойти до дома Роксаны.

Дом, который она перестала считать своим два года назад. Тогда тоже была осень и в один из дней бабушка, а на людях Роксана и никак иначе, взяла Марту с собой в деревню. Она думала, что кто-то из жителей заболел или у кого скотина захворала, ей не единожды приходилось помогать бабушке в лечении, отдавая свою силу, потому что, как говорили в деревне, бабушка — "пустой" маг. Когда Марта спрашивала у бабушки, что это значит и как такое может быть, она лишь отмалчивалась.

Когда они подошли к дому старосты деревни, дорогу им перегородила тетка Власса — повитуха — и набросилась на бабу Роксану с обвинениями: зачем, дескать, она привела Марту, что девочке нечего здесь делать, рано ей смотреть на такое. На что Роксана ответила, что Марте уже двенадцать и скоро сама женихаться начнет, так пусть посмотрит, к чему это приводит, и, вообще, она её ученица и только ей решать, будет ли присутствовать та на родах. Так Марта впервые побывала на родах. Чего хотела добиться этим бабушка, она не поняла. Ведь ей уже приходилось помогать принимать роды у коров и лошадей, а тут и делов-то — пот вытереть у роженицы, да за руку подержать. Правда, Марта не просто держала, а потихоньку старалась если не уменьшить боль, то хотя бы успокоить, делясь своей силой, но так, чтоб бабушка не заметила. Она всегда ругалась, если Марта помогала кому-то бесплатно. А потом появился на свет он, младенчик, маленький, красненький и беззащитный. Его, завернутого в пеленку, положили на руки матери, а Марта стояла рядом и смотрела на них. Столько любви было в глазах у матери, что девочка не удержалась и спросила: "Он же сделал вам больно, а вы его все равно любите. Почему?" Роженица устало улыбнулась и сказала: "Потому что он мой, потому что для матери нет никого дороже и лучше её детей". Подумав, Марта задала свой главный вопрос, который мучил всю её недолгую сознательную жизнь: "А если бы вы умерли, вы бы обиделись на своего малыша и считали бы его плохим из-за того, что он выжил, а вы нет?" "Ну что ты, ребенок в таких случаях совсем не виноват, наоборот, я бы была счастлива от того, что хоть он выжил, ведь для матери важнее жизнь её дитя, а не своя собственная. Я думаю, твоя мама тоже счастлива там, в небесных чертогах, когда видит, какая ты выросла большая и красивая". Про то, что она красивая, Марта, конечно, не поверила. Ведь бабушка говорила, что красивой была мама, а она, Марта, копия своего подлеца-отца. Но сейчас это её не заботило: всю обратную дорогу она размышляла над словами роженицы и поняла, что та права — маленький ребенок не может быть плохим. А еще над тем, что она тоже когда-то родилась и у нее есть день рождения, и надо спросить у бабушки точную дату. Ведь Марта уже почти взрослая, а не знает того, что известно каждому ребенку.

А потом был разговор с бабушкой, о нем вспоминать не хотелось. Все эти годы бабушка Роксана либо отмалчивалась, когда Марта спрашивала об отце и своем появлении на свет, либо начинала поливать его грязью, и только о маме она говорила тепло и ласково. Но в этот вечер Марта не хотела отступать, она намеревалась узнать дату своего рождения. А в результате узнала во всех подробностях, какой красивой и замечательной была её мать и что Марта убила её своим рождением. И что лучше умер бы этот проклятый чернокнижник, только бы жила её доченька. И что у Марты никогда не будет дня рождения, потому что это день смерти Лаисы, и она, Роксана, не позволит глумиться над своей кровиночкой, устраивая праздник всякому отродью. Если бы она не поклялась дочери воспитать Марту, то утопила бы её еще в младенчестве, но ничего, еще три года потерпеть осталось....

Марта усмехнулась. Почему она не ушла от Роксаны тогда, два года назад?! А куда было идти, кому она нужна? Эти два долгих года Марта старалась реже находиться дома. Она с нетерпением ждала весны, и как только начинала пробиваться трава, уходила на весь день собирать корневища целебных растений, а с приходом лета и сами растения, отсутствуя дома неделями. Сама ходила в город сдавать сырье, и кое-какие деньги успела скопить втайне от Роксаны. В лесу у юной травницы был тайник, там хранились не только деньги, но и кое-какие вещи, нужные для похода в лес, и самое ценное — три книги по магии. Она нашла их на чердаке и забрала себе. Особенно порадовало то, что одна из книг была о темной магии, в основном в ней подробно описывались проклятия. Зачем эта книга нужна была Роксане, девочка не задумывалась, она просто впитывала знания, как губка. И ей было неважно — заклятия смерти это или исцеления.

Скорее всего, бабушку это устраивало. Марта так и не услышала от неё ни слова беспокойства, наоборот, девочке казалось, что бабушка каждый раз удивлялась её возвращению. Но закон есть закон, и до пятнадцати лет она не могла выгнать внучку из дома. Марта решила не ждать следующей осени, а уйти, как только растает снег, осталось потерпеть всего полгода. Она уже все продумала: дойдет до ближайшего города и попробует устроиться помощницей травницы или фармацевта. Травы она знает, грамоте обучена, а потом через несколько лет поступит в школу магии или пойдет в ученицы к целителю. Марта не сомневалась, что её возьмут, уже сейчас она ощущала силу, способную не только исцелять, но и забирать жизнь. Правда, бабушка категорически запрещала пользоваться темной составляющей силы, как она её называла. Марта же не делила свою силу на светлую и темную, для неё она была едина, но в угоду бабушке привыкла прятать темные эманации ауры. У неё получалось настолько успешно, что даже архимаг не заподозрил бы в ней потомка некромантов. Нет, темные маги не были запрещены, но все равно на них косо посматривали, их боялись, особенно в деревнях.

Так, мечтая о будущем, Марта вглядывалась вдаль, пытаясь вобрать в себя хотя бы частичку красоты и радости, что дарит осенний лес. Она не сразу заметила четырех всадников, мало ли кто едет в деревню, и обратила на них внимание, когда они свернули на тропку, ведущую к дому, где она прожила последние десять лет. Это было любопытно, к ним никогда не приходили в гости, даже из деревни прибегали только по необходимости, а тут сразу четыре всадника. Жаль, сверху не разглядеть детали. Заблудились? Нет, они бы спросили дорогу в деревне. Марта разрывалась от желаний: сбегать посмотреть на гостей, или спрятаться как можно дальше, чтобы эти гости никогда её не нашли. Впервые на неё накатывали такие волны паники. Что с ней происходит? Она же никогда и ничего не боялась. Даже в детстве, когда бабушка запирала её одну в темной комнате в качестве наказания, ей было не страшно, ведь тьма живая, понимающая. Но вот паника начала сдавать свои позиции, уступая месту зову, который шептал, что дома её ждут. При желании Марта могла бы скинуть этот поводок, который тянул её к дому, но любопытство еще никто не отменял.

Её ждали у дома. Двое мужчин держали бабушку с двух сторон за предплечья, еще один приставил меч к её горлу. Никаких эмоций эти мужчины не испытывали, было понятно, что они наёмники, выполняющие приказ. Но ведь их должно быть четверо? И тут Марта увидела его. Он стоял чуть в стороне и смотрел на неё: высокий, красивый, лет тридцати на вид. Короткие темные волосы, большие серые, искрящиеся на солнце, глаза в обрамлении густых черных ресниц, красиво очерченные губы не портила даже легкая циничная усмешка.

— Ну, здравствуй, доченька, обними уж своего старого отца, — рассмеялся он, а с ним и его спутники.

* * *

Моррис нер Аркон не любил длительных путешествий, за неполных пятьдесят лет он привык к комфорту. Но в этом деле он не мог доверять никому кроме себя, слишком многие хотели бы, чтобы род Аркон остался без наследника. Он старался пресечь слухи о его проклятии, но всем рот не заткнешь, особенно после смерти трех жен за последние десять лет.

"Далеко забралась старая ведьма" — подумал нер Аркон, осматривая дом Роксаны ир Валенси.

— Бефф, осмотрите дом и окрестности, его обитатели мне нужны живыми, — отдал распоряжение он. Сам же отправил поисковое заклятие, чтобы определить местонахождение дочери. Странно, он никак не мог привыкнуть к этому слову — дочь, насколько проще было бы, родись у Лаисы сын. Нет, он, конечно, уже все обдумал и нашел способ обойти проклятие, которым "одарила" его Роксана, но как общаться с взрослой дочерью, Моррис не знал. Все общение с женщинами у него заканчивалось постелью и начиналось только с этой целью.

От мыслей его отвлек шум в доме и через несколько минут Бефф вывел Роксану. Еще полгода назад Моррис с удовольствием убил бы её сам, заставив напоследок помучиться. Сейчас глядя на эту постаревшую женщину, которая отдала весь свой дар и часть жизни только ради того чтобы отомстить ему, он испытал чувство легкой брезгливости. Нет, убить её, конечно, придется, но быстро и безболезненно. Приняв решение, Моррис нер Аркон сделал шаг навстречу наёмнику и его пленнице.

— Где моя дочь, Роксана?

— Не прошло и пятнадцати лет, зачем тебе дочь или у тебя уже не стоит? Так попроси кого-нибудь из своих лизоблюдов, они быстренько сделают наследника очередной твоей жене. Скольких своих детей ты похоронил? Ну как, понравилось? — с ненавистью выплевывала слова она.

— Ты сумасшедшая, — старался говорить спокойно нер Аркон. Сейчас он как никогда был близок к тому, чтоб лично свернуть ей шею.

— Бефф, заткни её, мне надо сосредоточиться, зов крови требует много сил и внимания, если она мне помешает, я спрошу с тебя, — с явной угрозой закончил он и приступил к ритуалу.

В нем не было ничего сложного: небольшая пентаграмма, начерченная прямо в пыли отломанной веткой, кровь родственника призываемого человека и само заклинание. Было одно "но": чем больше темной крови в вызываемом человеке, тем труднее на него накинуть магический поводок. Моррис нер Аркон не сомневался в успехе, ведь он был самым сильным темным магом на территории Союза Западных Владетелей, а у девочки вряд ли больше пятидесяти процентов его крови. Но с самого начала заклинание сработало не так, как должно было. Поводок не получалось накинуть, он как бы соскальзывал с объекта. Маг уже думал, что придется отправлять наемников в лес на поиски, когда наконец-то получил отклик и почувствовал натяжение невидимой струны. С особым вниманием он вглядывался в лес, из которого должна была выйти его дочь. Какая она, получится ли с ней договориться, или бабка заразила её своей ненавистью? Заставить — дело нехитрое, но добровольное согласие было бы лучше. Не отдавая себе отчета, он волновался. Вот из леса вышла она — угловатый подросток в мешковатой одежде, если бы он не знал что у него дочь, принял бы её за парня. Она перевела на него взгляд, и у Морриса не осталось сомнений в своем отцовстве: он как будто смотрел в зеркало и видел себя в детстве. Тот же стальной взгляд серых глаз, проникающий в душу, овал лица, по-девичьи пухлые губы, сейчас они были упрямо сжаты. Когда-нибудь она станет красавицей, если захочет. Переключившись на магическое зрение, он не поверил увиденному: перед ним стоял светлый маг с хорошим потенциалом и без примеси темного дара. Но такого не может быть! Девочка активно сопротивлялась его магии, а такое под силу не каждому темному. А дочка-то полна загадок. Это обстоятельство весьма его развеселило, так что он не удержался и сказал:

— Ну, здравствуй, доченька, обними уж своего старого отца.

* * *

Марта лежала на кровати и смотрела в потолок, думать ни о чем не хотелось. Но мысли не отпускали её: "Зачем он забрал её, зачем, вообще, объявился после стольких лет? Почему у неё не получается его ненавидеть? Ведь поведи он себя иначе, она была бы рада сама с ним уехать. Но этот издевательский смех... Наверное, он ожидал, что я буду красивая, как мама". Марта раскрыла медальон и посмотрела на маму. Надо же, у бабушки все эти годы было её изображение, но она ни разу не показала его ей. Мама действительно была красивая: золотистые волосы падали волнами на плечи, большие голубые глаза смотрели с миниатюры ласково и нежно, мягкие пухлые губы изгибались в легкой улыбке.

Еще несколько часов назад у Марты были мечты и планы на дальнейшую жизнь. Но, видно, Пресветлая не уготовила ей легких путей. Девочка вспомнила, чем закончилась встреча с отцом.

— Я не вижу радости и почтения на твоем лице, разве так надо встречать своего отца?! — и снова эта ухмылка, как же она раздражает Марту.

— Девочка хоть разговаривает? — повернувшись к бабушке, спросил он. — Если нет, то это и к лучшему.

— Разговаривает, даже больше чем надо, — ответила Роксана, когда один из наемников убрал меч от её горла. — Прежде, чем ты убьешь меня, я хочу попрощаться с внучкой.

При последних словах Марта вздрогнула. Когда-то давно она старалась быть хорошей и послушной девочкой, хотела, чтобы бабушка её хоть чуть-чуть любила. Но после разговора двухлетней давности она понимала, что это невозможно. Сама же Марта не испытывала ненависти к бабушке и не желала ей смерти. Неужели отец, а она не сомневалась что это он, опустится до мести старой больной женщине, ведь даже Марта, не будучи целителем, понимала, что бабушка теряет рассудок.

— Марта, подойди ко мне, — позвала она. — Нер Аркон, ты же исполнишь моё последнее желание? Я хочу поговорить с внучкой наедине.

Отец Марты скривился, но взмахом руки дал команду отойти от Роксаны ир Валенси. Сама Марта была в шоке: её отец нер, так обращались к Владетелям и их наследникам. Даже вторые сыновья Владетелей носили приставку ир, как и другие благородные, у которых не было земли. Не просто участок под дом или даже дворец, а территория, на которой были города, деревни и так далее. В Союзе было пятнадцать владений, в Совет Владетелей, руководящий всей страной, входили одиннадцать неров, которым принадлежали крупнейшие территории страны. И род Аркон был единственным среди неров представителем темных магов. Тут было от чего впасть в шок, ведь с подачи бабушки Марта считала своего отца обыкновенным проходимцем с темным даром, что не такая уж редкость в их стране. Все то время, пока она находилась в раздумьях, бабушка о чем-то ей говорила, Марта постаралась прислушаться:

— ... ты обязана. Ради памяти своей матери, пообещай, что сделаешь это! — настойчиво шептала бабушка, вцепившись в неё мертвой хваткой. Марта не понимала, о чем она просит, но по привычке кивнула, только чтоб та успокоилась. Роксана вздохнула уже сдержаннее, сняла с шеи амулет, отдала Марте и продолжила: — Я хочу, чтобы ты его не снимала, пусть он напоминает данное мне обещание. Этот подлец думает, что, убив меня, он все исправит, ха-ха-ха, как бы не так! Я все продумала и моя смерть не спасет его род. А если он хотел получить удовольствие, убив меня собственноручно, то его ждет сюрприз. Иди, иди к нему и помни, ты мне обещала!

Последние слова она почти кричала, толкая Марту в сторону отца. Когда та пошла, ничего не понимая, бабушка молниеносно закинула что-то в рот, захрипела, упала на землю и забилась в конвульсиях. Моррис подскочил к ней, пощупал шею, заглянул в глаза и отошел в сторону.

— Старая дура, приняла яд мараэ, — обратился к Марте отец. — Захочешь умереть — выбери другой способ.

— Почему? — ей было жалко бабушку, но это её решение и поэтому она не бросилась ей на помощь. И было неприятно от неприкрытого цинизма, с которым говорил её отец о смерти бабушки. Какая бы она ни была и как бы ни ошибалась в своей жизни, все-таки она заботилась о Марте и та была ей благодарна.

— Это только на первый взгляд кажется, что смерть от яда мараэ быстрая и легкая. На самом деле он парализует связки, и человек не может кричать, не может контролировать свои движения, но при этом испытывает чудовищную боль всего, что только может болеть в теле. Не веришь? Загляни ей в глаза, и ты увидишь, что я прав.

Марта не смогла, ей было страшно, поэтому не смогла удержаться от вопроса:

— Вы хотели сами её убить? — "ну же, скажи, что это не так, пусть бабушка будет не права, соври, я так устала от правды", думала она.

— Да, она это заслужила, но я бы просто остановил ей сердце, быстро и без мучений, — спокойно, с долей презрения ответил он.

А дальше было сожжение тела бабушки вместе с домом, ей бы понравилось, ведь сжигают тела только магов, чтобы они после смерти не обратились в нежить. Пламя взметнулось выше деревьев, горело ярко, жарко, в считанные минуты уничтожая дом и все, что осталось в нем, все, кроме памяти. А Марта все стояла и молилась Пресветлой, чтобы бабушка встретилась с мамой в небесных чертогах и нашла покой.

Девочка почти не запомнила дороги до города, её вез один из наёмников, кажется, отец звал его Бефф, посадив впереди себя на лошадь. Он же провел её в комнату в таверне и запер за ней дверь.

Марта вздохнула и повернулась лицом к стене, она не плакала, она давно уже разучилась плакать, но так хотелось. Где-то внутри неё сестра, частичка её души, которая совмещала свет и тьму, тихонько пела, стремясь утешить, как в детстве. Что же делать? Марта понимала, что сбежать сейчас она не сможет, от темного мага такого уровня ей не скрыться. Но и принять его власть над собой, а по-другому не будет, она не хотела. Бывая в городе, Марта каждый раз заходила в общественную библиотеку, ей нужны были знания законов её страны. Из них она и узнала, что для сирот возраст, после которого они считаются взрослыми — пятнадцать лет, а для имеющих родителей — семнадцать. Её угнетало не то, что до свободы придется ждать целых три года, а то, что у отца появились на неё планы, значит, он её не отпустит и в семнадцать. Другая радовалась бы, окажись у неё такой богатый и влиятельный отец, но Марта еще два года назад решила добиваться всего сама, и ей никто не был нужен, особенно человек, который не вспоминал о ней четырнадцать лет. Она его выслушает, надо узнать, что ему нужно от неё, и подумает, как быть дальше. С этим решением она уснула.

Утром Марту разбудил все тот же Бефф. Он проводил её в уборную, подождал, пока она приведет себя в порядок, и повел вниз на завтрак. Еда была сытной: каша с мясом и молоко со свежевыпеченной булкой. Марта старалась есть не торопясь, как и полагается девушке, но получалось с трудом, потому что вчера она не обедала и не ужинала. Когда первый голод был приглушен, она стала украдкой рассматривать своего спутника. Бефф был коренастым мужчиной лет сорока, с короткими седеющими волосами, нос крупный, глаза светлые добрые и пышные усы. Он внушал доверие, таким в представлении Марты должен быть отец. Почему ей не повезло, почему ей достался этот надменный самовлюбленный тип, который свалил заботы о только что найденной дочери на постороннего человека? Настроение, поднятое вкусным завтраком, стремительно падало. Бефф предложил прогуляться по городу, зайти в магазины, сказал, что её отец оставил ему на это деньги. Марта отказалась, не хотела его утруждать, и денег брать тоже не хотела, пока не узнает планы отца на себя. Время до обеда она провела лежа на кровати в своей комнате, за этим занятием её и застал нер Аркон.

* * *

Моррис нер Аркон шел к дочери и думал, как лучше построить разговор. Стоит ли сразу поставить дочь на место, озвучив ей, что отныне за неё все будет решать он? Или оставить ей иллюзию свободы? Потому что если она пошла характером в него, то могут быть проблемы. Проблемы темный маг не любил, имея деньги и власть, легко привыкнуть, что все решаемо. А Марта в ближайшие годы будет одна сплошная проблема, во-первых, надо официально признать свою незаконнорожденную дочь, во-вторых, дать ей подходящее образование, в-третьих, найти мужа с темным даром. Но как все это провернуть, если надо приглядывать за дочерью? На что надеялась Роксана, когда требовала выполнения обещания с внучки? Ведь даже слабому магу не составило бы труда подслушать. Или она сделала это специально, зная, что он не удержится и захочет узнать последние наставления для своей дочки? А Марта, как она могла дать согласие? Хотя это и неудивительно. Моррис вспомнил, с каким отсутствующим видом слушала свою бабку Марта, а не гипноз ли это? Он же не знает, что могла внушить девочке за эти года сумасшедшая. Ведь как-то ей удалось проклясть его так, что никто не может снять, и это слабенький светлый маг, что в принципе невозможно. Будет лучше, если Марта побудет подальше от него, пока он не разберется что к чему. Приняв решение, он вошел в комнату дочери.

— Здравствуй, думаю, ты хотела бы узнать о своем будущем, — сказал маг и, не дожидаясь ответного приветствия, сел на стул. — Завтра с утра мы отправимся телепортом в столицу, там поживем декаду в одном из гостиных дворов. За это время я планирую оформить все документы, связанные с тобой, а после устроить тебя в пансион для девиц благородного происхождения, — Моррис сделал паузу, всматриваясь в реакцию Марты на свои слова, но её не было и если бы не внимательный взгляд той, он решил бы, что она его не слышала. — Пока я буду заниматься делами, Бефф покажет тебе город и купит все необходимое для проживания и обучения в пансионе. Если есть вопросы, задавай.

— Зачем вам это? — спросила Марта. — Зачем вам я?

— Ты моя дочь, что странного в том, что я хочу обеспечить твое будущее? — решил слукавить нер Аркон.

— Очень странно, четырнадцать лет не хотели, а тут раз и почувствовали себя отцом, — получилось грубовато, девочка это понимала, но раздражение, вызываемое всей этой ситуацией, требовало выхода. Она с трудом сдерживала свою темную сестру, которая в присутствии отца все время хотела вырваться, показать себя во всей красе и способностях. Но делать этого было нельзя, пусть лучше отец её недооценивает, легче будет сбежать, она уже твердо решила, что не будет участвовать в его планах, какими заманчивыми бы они не были.

— Я мог бы сказать, что не знал о тебе, или придумать другую, не менее трагичную историю, но это не так, — ухмыльнулся он. — На самом деле твоя бабушка четырнадцать лет назад наложила на меня проклятие, по которому у меня не может быть детей до конца моей жизни, об этом я узнал недавно. Так уж получилось, что до проклятия детьми я не обзавелся, ты у меня одна. Я не хочу, чтобы мой род угас вместе со мной, поэтому раз проклятие снять нельзя, будем его обходить. К моменту совершеннолетия я найду тебе достойного мужа, и ваш первенец мужского пола и будет моим наследником. Как видишь, я не планирую ничего страшного на твой счет. Наоборот, каждая девушка мечтает выйти замуж за богатого и влиятельного, а тебе я постараюсь найти еще и привлекательного. Мне бы не хотелось, чтобы мой наследник был некрасивым, цени мою заботу.

У Марты не было слов, она догадывалась, что встреча с отцом ни к чему хорошему не приведет, но чтобы так, сходу лишить её мечты, даже не спросив о ней. Да, все девушки мечтали бы о таком будущем, но она не все, она хочет учиться магии, она хочет помогать людям, она хочет всего добиться сама. Хочет, чтобы когда-нибудь он взглянул на неё с гордостью, а не со снисходительной обреченностью. Нет, это глупости, она не будет стараться ради его одобрения, хватит с неё бабушки, она будет стремиться стать лучшей для себя. Но вслух Марта ничего этого не сказала, сейчас она смирится, у неё будет время все обдумать и спланировать не только побег, но и дальнейшую жизнь.

— Рад, что у тебя нет возражений, — с довольным видом сказал отец. — Кстати, отныне тебя будут звать Морита нер Аркон, привыкай.

Глава 1

Два года спустя

— Морита, тебя к директрисе, — в класс заглянула Дейра. — Ой, извините, ир Катени, я хотела сказать, что ира Директор вызывает к себе неру Мориту.

Я скривилась, только Дейра может так попадать впросак, теперь этот сноб Катени донесет на неё директрисе, и её опять накажут. Дейра единственная в этом гадюшнике, почему-то называемым пансионом для благородных девиц, кто мне был симпатичен. На неё не получалось обижаться или не обращать внимания, её оптимизм бил через край и даже местные задаваки из влиятельных семей её не трогали.

— Ну что ж, Морита, можешь идти, — разрешил наш учитель этикета, — но на следующем уроке я тебя спрошу по пройденной теме, соизволь подготовиться.

Было бы к чему готовиться, за два года мы изучили этикет вдоль и поперек, и сейчас на нем отдыхают даже особы далекие от интеллекта. Интересно, кто на этот раз ко мне пожаловал? К ир Адели, она же директор этого заведения, меня вызывали только, когда приезжал отец или Бефф. Уклад пансиона я не нарушала, точнее, не попадалась, так что для учителей, наставников и родителя я была примерной, скромной девушкой.

В самом начале моего здесь обучения родовитые особы пытались тыкать мне моим незаконнорожденным происхождением, делать гадости и так далее, но после нескольких нелепых случайностей с зачинщицами, как то сломанная рука, разбитый нос, от меня отстали. Нет, они, конечно, пытались приписать эти случаи мне, все-таки отец темный маг, но доказательств не нашли, а свидетелей в мою пользу было хоть отбавляй. Папаша в тот раз очень подозрительно смотрел, его вызвали в пансион с другими магами, как-никак родитель подозреваемой. Он тогда и предположил, что на меня наложено заклятие умершей матерью, с целью защитить своего ребенка от недоброжелателей, остальные маги покивали, соглашаясь, на этом и разошлись. А отец, уезжая, сказал мне: "Не зарывайся". И с тех пор я веду себя особенно осторожно, но, слава Пресветлой, желающих поиздеваться надо мной после того разбирательства поубавилось.

Надеюсь, приехал Бефф, с ним было проще и интересней. Я понимаю, что он действует по приказу нер Аркона, и, возможно, хорошее отношение ко мне у него тоже по приказу. Верить в это не хотелось, и я решила относиться к жизни проще, а именно и дальше симпатизировать Беффу, лучше бы он был моим отцом. С недавних пор соученицы не давали мне проходу: каждая вторая мечтала познакомиться с моим родителем лично, а в перспективе стать моей мачехой. Началось это после того, как отец на вопрос одной из своих поклонниц (когда мы с ним прогуливались в парке пансиона), почему он до сих пор не женат, с лукавой улыбкой ответил, что доверяет выбрать себе жену своей дочери. Он, дескать, хочет, чтобы его любимые женщины дружили. Ну не подлец ли, доверяет мне он, да я даже в родовом поместье ни разу не была. И теперь мне приходится отбиваться от желающих дружить со мной.

Хорошо, что другая половина воспитанниц влюблена в учителя танцев Лауриэля, эльфа. Золотистые волосы до пояса, огромные бирюзовые глаза, остроконечные уши, хрупкое телосложение. Не знаю, что в нем может нравиться, единственное достоинство, на мой взгляд, — это рост, высокий. Эльф больше похож на недокормленную девушку с вечно выпученными глазами, рядом с ним любая выглядит коровой, но танцует он превосходно. Если бы не его брезгливо-презрительное выражение глаз, у меня возникало бы желание его накормить и только, а так даже его нет.

В раздумьях я дошла до кабинета директрисы, нацепила маску вежливости, скромно потупила глаза, постучала и вошла.

— Здравствуйте, ира Адели, вы меня вызывали?

— Да, милая, проходи, садись, — еще не подняв глаза, я поняла, что приехал отец, только в присутствии тех, кто платит деньги, наша гарпия становилась ласковой и милой. Оглядев кабинет, увидела, что помимо сидящего за столом родителя и директора, здесь находится еще один мужчина, мне незнакомый. Вспоминаю, что пока мне его не представит отец, внимание на него обращать я не могу.

— Здравствуйте, отец, очень рада вас видеть, — склоняю голову и стараюсь не косить в сторону импозантного мужчины.

Выглядит он немного старше отца, лет на сорок, каштановые волосы, тронутые на висках сединой, спускаются до плеч, глаза ярко-синие, смотрят с интересом, на губах лукавая улыбка, чисто выбрит, стало быть вдовец. Женатые мужчины носили усы или бороду, или то и другое, это был показатель статуса. Одежда на нем дорогая, хоть он и постарался одеться поскромнее, все темных тонов, на его фоне мой родич выглядит посланцем небес: белоснежная рубашка, бежевая туника, вышитая серебром, и наверняка светлые брюки. Единственный раз я его видела в черном одеянии, когда он приезжал за мной.

— Садись дочь, не задерживай нас, — проговорил отец с ласковой улыбкой. Да, на людях он само очарование. — Хочу тебе представить моего хорошего друга, Владетеля Алерта нер Трога.

Еще один владетель на мою голову, ему-то что надо? Но, как полагается, склонила голову в приветствии.

— Я очарован, нера Морита, — очередная любезность, предписанная этикетом.

— Дочь моя, через две декады состоится большой ежегодный бал, на котором все девушки благородных семей, достигшие шестнадцати лет, обязаны присутствовать, — отец сделал эффектную паузу. Неужели до сих пор ждет от меня проявления каких-нибудь эмоций, кроме вежливого интереса? — Ты тоже приглашена, я уже договорился с ира Адели, Бефф заберет тебя через декаду, надо будет успеть сшить тебе платье. Я хочу, чтобы моя дочь затмила всех, и тебя на балу будет ждать сюрприз.

— Как скажете, отец, — и снова легкий наклон головы. — Будут еще какие-нибудь указания, или я могу идти?

— Можешь идти, — видно, что он остался недоволен отсутствием у меня любопытства. Может, я зря так себя с ним веду? Может, надо было брать пример с других девчонок? Но уже поздно что-либо менять — это вызовет еще больше подозрений.

На следующий день оказалось, что почти весь наш курс идет на бал. Им родители прислали магических вестников с сообщением об этом событии. Мой папаша тоже мог такой прислать, стало быть, дело не в бале, а в том дядечке. Неужели отец решил выдать меня замуж за него, и устроил смотрины? Нет, вряд ли, он Владетель и еще не старый, вполне может себе найти молодую, красивую и, что главное, законнорожденную благородную деву. Стало быть, жених из его рода. Можно было бы посмотреть в библиотеке, кого ж мне сосватал отец, но почему-то мне все равно.

Бефф, как и говорил отец, приехал за мной через декаду. Я втайне надеялась, что на этот раз мне удастся побывать в родовом поместье, но нет. Наш пансион находится в городе Ланут, недалеко от столицы Реганур, всего в дне пути верхом. В основном все соученицы выехали в наемных экипажах или личных каретах, но моему отцу надо обязательно пустить пыль в глаза, и мы отправились телепортом. А все дело в том, что телепортироваться в нашем мире могут только драконы, и они же умеют делать стационарные телепорты, что является одним из источников их доходов, и удовольствие это дорогое.

Как бы мне пригодились эти деньги, но я не хотела подставлять Беффа, ничего, помимо платья понадобится куча мелочей, на них и сэкономлю. Вот уже два года я потихоньку коплю деньги, которые дает мне отец на всякие женские нужды: нижнее белье, косметика, бижутерия и другие мелочи. На платьях сэкономить не получается, портной отправляет счета отцу сам, и они — платья — должны быть не хуже чем у других. А нижнее белье никто не видит, я могу купить себе и дешевое, оно все равно удобней. Хорошо, что я живу одна в комнате, а то слухи уже дошли бы до отца. И мне было бы проблематично объяснить ему, на что я коплю.

* * *

Уже полчаса я смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Я привыкла, что большинство воспитанниц пансиона выглядят более женственно. Я же невысокого роста, худенькая, темно-русые волосы, этакая мышка, и только серые выразительные глаза выделяются на общем фоне. Я всегда переживала, что не такая красивая, как отец или мама.

Сейчас же на меня из зеркала смотрела совсем другая девушка. Красивый овал лица, нежная кожа, огромные глаза в опушке черных длинных ресниц, волосы, поднятые в высокую прическу, украшенную жемчужинами, открыли изящную шею, подчеркнутые косметикой губы оказались чувственно изогнуты. И весь этот образ дополняло платье: небесно-голубое, расшитое серебряными нитями, легкое, воздушное, оно подчеркивало стройность и грациозность фигуры, я стала похожа на эльфийку.

— Улыбнись, — сказал отец от двери, я и не заметила, как он вошел. — Не забывай, сегодня ты должна затмить всех.

Я хотела услышать совсем другое, хотела, чтобы он сказал как я красива. Глупо, он никогда меня не хвалил и не делал комплиментов. Даже наша директриса иногда признавала мои заслуги в учебе или поведении, а он нет, только и слышишь: "должна, должна". А я никому и ничего не должна, и когда-нибудь я скажу ему это, но не сегодня. Я попыталась улыбнуться, вышла какая-то гримаса.

— Я знаю, что тебе поможет расслабиться, — отец подошел к бару.

Пока он был ко мне спиной, я украдкой его рассмотрела, тона его одежды тоже были небесными с серебром. Он был, как всегда, красив, элегантен, а еще возмутительно молод. Я уже знала, что ему пятьдесят лет, но больше чем на тридцать он не выглядел, маг, что с него взять. Они и живут дольше, в среднем до двухсот лет, и почти не стареют.

Отец уже подходил ко мне с бокалом в руках, пить мне не хотелось, я не люблю спиртное.

— Это эльфийское вино, оно легкое, попробуй,— решил успокоить меня он, заметив мою неуверенность.

Я взяла бокал, понюхала. Запаха спирта не было вообще, только легкий аромат цветов и ягод. На вкус оно тоже было приятное, с небольшой кислинкой, а еще от него ощутимо тянуло магией. Допив вино, я почувствовала, как по телу разливается тепло, и его наполняет легкость и веселость. Лицо само озарилось улыбкой, задорной, искристой, а глаза наполнились внутренним светом. Хочу запомнить себя такой навсегда — красивой! Повернулась к отцу, он смотрел на меня с каким-то отстраненным видом, потом кивнул и, не говоря ни слова, протянул мне руку.

Бал по традиции проходил в главном зале Дома Совета. Это был комплекс зданий, располагавшийся в центре Реганура, номинально никому из Владетелей не принадлежал. Часть строений занимали чиновники всех мастей, в главной части проходили заседания Совета Владетелей и встречи иноземных гостей, также каждый Владетель имел свои апартаменты в одном из домов комплекса. Так что идти далеко не пришлось, достаточно было пройти крытой галереей в центральное здание.

Возможно, мы запаздывали, или отец заранее спланировал заявиться на бал последними, чтоб наверняка привлечь к нам внимание. За два года я так и не привыкла к его чрезмерному, на мой взгляд, самолюбованию. Неужели я тоже такой буду с возрастом? Ужас, отец хоть и выглядит молодо, но иногда напоминает мне старика Лангейра — учителя изящной словесности и риторики. Не передать словами насколько он нудный, достаточно ему открыть рот, как половина класса зевает, а другая уже спит.

По дороге в главный зал мы не встретили даже слуг, появилось неприятное чувство страха, я никогда не была на балах и вообще не люблю большие скопления людей.

Мы с отцом вошли в зал, я сделала глубокий вдох, распрямила плечи и улыбнулась, сегодня я не Марта и не Морита нер Аркон, сегодня я королева бала. И пусть другие сомневаются в своей привлекательности, я же собиралась провести время на балу так, как если бы он был последним в моей жизни, кто знает, может, так и будет.

— Моррис нер Аркон с дочерью нерой Моритой! — выкрикнул церемониймейстер.

Зал сверкал, он был убран в золотисто-оранжевых тонах, как осенний лес. И еще лес напоминали присутствующие здесь люди. Во-первых, их было много, во-вторых, большинство были одеты в те же тона, что и убранство зала.

Смотрелось странно: люди, стоящие рядом с колоннами или стенами, сливались с ними. Интересно, чем они думали, когда выбирали цвета нарядов? Хотя, может, они не знали. Над залом горели магические светильники, негромко играла музыка, как я ни старалась, заметить музыкантов мне не удалось.

Пока я незаметно оглядывалась по сторонам, отец подвел меня к небольшой группе людей. Из присутствующих я была знакома только с Владетелем Трогом, стало быть, остальные либо Владетели, либо приближенные к ним. Отец поприветствовал всех и стал представлять меня им, я не запоминала, только кивала и улыбалась. Зачем мне их имена, у меня другие планы на жизнь. Поэтому я спокойно пропускала мимо ушей заверения мужчин в своей неотразимости и не обращала внимания на презрительно-оценивающие взгляды женщин, ровно до того момента, пока рядом с нами не остался только Алерт нер Трога с двумя молодыми людьми.

— Нера Морита, я, наверное, повторюсь, но вы очаровательны! — на этот раз он сказал это искренне. — Позвольте, я представлю вам моего сына Арлеса ир Троги и моего племянника Петра ир Троги.

Молодые люди склонились в легком поклоне, не отводя от меня глаз, я тоже рассматривала их. Младший сын нера Алерта был очень похож на своего отца, те же каштановые волосы и синие глаза, даже мне было понятно, что женщин у него было много, уж очень он красив. Но в нем не было той целеустремленности, той жизненной силы, которые были у его отца, видимо, с самого детства он получал все, что хотел, и это наложило свой отпечаток, сделав его взгляд циничным и пресыщенным. Племянник выглядел на фоне дяди и кузена бледно: серые волосы, высокий, худощавый, единственное, что у них было общего — синие глаза, но даже они смотрели холодно и отстраненно. Интересно, кого из них папаша прочит мне в женихи? Все то время пока мы друг друга разглядывали, нер Трога рассказывал о достоинствах своих "мальчиков". Он бы долго еще этим занимался, но тут музыка заиграла громче, и объявили танец дебютанток. Мы с отцом прошли в центр зала, куда уже стягивались другие девушки с отцами или старшими братьями, которые по традиции должны были открыть бал. Танцевать с отцом было очень легко, он хорошо вел, и по тому, какие завистливые взгляды бросали на меня мои соученицы и не только, отцу скучать не дадут.

Следующие два танца я провела в обществе потенциальных женихов. Арлес танцевал неплохо, пытался вести светскую беседу и делать сомнительные комплименты, но каждый раз отвлекался на танцующую рядом даму, чтобы улыбнуться или даже подмигнуть ей. Так что вальсировать с Петром мне понравилось больше, пусть он вел себя немножко прохладно, зато все время смотрел на меня и молчал.

Спустя несколько танцев и кавалеров я решила чего-нибудь выпить, желательно спиртного, потому как эльфийское вино перестало действовать, и мне захотелось уйти с этого праздника. Но прежде чем уйти, надо было оторвать от отца очередную даму и спросить разрешения. Делать ни того, ни другого не хотелось, пришлось выбрать фуршетный стол. Только дойдя до стола, я задумалась, а как узнать какое вино взять, чтоб оно не было очень крепкое. Науку о винах нам начнут преподавать не раньше чем через месяц, а знания эти мне нужны сейчас. Хотела уже спросить у официанта, как меня опередил чей-то голос, сказав:

— Я бы вам рекомендовал выбрать вот это, — я оглянулась и увидела красивого молодого мужчину, он протягивал мне бокал с золотистой жидкостью. — Это золотое игристое вино со знаменитых эльфийских виноградников, очень подходит для молоденьких девушек. Извините, мы не представлены, но, надеюсь, вы простите мою дерзость? Я Дарршан из Рассветного клана. Могу я узнать имя самой очаровательной леди на этом балу?

Из всего вышесказанного я уяснила главное — это дракон, а с ними надо держать ухо востро. В пансионате о драконах ходило много историй, и все они заканчивались лишением невинности главных героинь и их последующей смерти от неразделенной любви. Мне такого счастья было не надо. Оскорблять невниманием гостя сопредельного государства не стоило, и я решила сказать ему свое имя, хоть это противоречило этикету, да и не будет же он набрасываться на меня при всех.

— Меня зовут Морита нер Аркон, — я взяла у него бокал с вином, пригубила. Оно было приятно на вкус. — Спасибо вам, очень приятный вкус у этого вина.

— Ну что вы, не стоит благодарности, — ослепительно улыбнулся Дарршан. — Могу ли я рассчитывать хотя бы на один танец с вами?

— Конечно, буду рада подарить вам танец, — и ведь действительно рада.

Неужели, я такая же глупая, как остальные девицы из нашего пансионата? Я не торопясь пила вино, красавчик дракон рассказывал, что он здесь в составе дипломатической миссии, что впервые в нашей стране и что-то еще. Я же, пользуясь моментом, рассматривала его: высокий, стройный, длинные черные с красными прядями волосы, красивое лицо и большие янтарные глаза с вертикальными зрачками — это единственное, что отличало его от людей. Одет он был во все черное: камзол, рубашка, брюки, сапоги, разбавляло всю эту черноту обилие золотых украшений. Нет, они не были навешаны беспорядочно и безвкусно, скорее наоборот, ему даже шли все эти золотые побрякушки.

— Вы не могли бы удовлетворить мое любопытство, — спросила я с самой любезной улыбкой. — Вы первый дракон, с которым мне выпала честь пообщаться, меня интересуют ваши волосы, такой интересный окрас, это у вас натуральный цвет?

Надо было видеть его лицо, кажется, еще никто так откровенно не намекал, что он красит волосы. Старательно делаю наивный взгляд, приятно поиздеваться над таким красавчиком, стало чуточку веселее.

— Заверяю вас, у меня все натуральное, — явно не о волосах сказал он. — У драконов цветные пряди означают принадлежность к той или иной магии, у меня это магия огня. Вы еще не передумали со мной потанцевать? Сейчас как раз подходящая музыка заиграла.

Музыка действительно была подходящая, приятная, неторопливая, позволяющая вести разговор во время танца, чем, собственно, мы и занялись.

Дарршан превосходно двигался, то ли подействовало вино, то ли по другой причине, но мне казалось, что с ним я летаю, что мои ноги не касаются пола. Так легко и свободно мне ни с кем не было, чувство эйфории захватило меня и хотелось, чтобы этот танец никогда не заканчивался.

Он что-то спрашивал, я умудрялась ему отвечать, пришла я в себя на террасе, от холода.

— Тебе холодно? — прошептал дракон, наклоняясь ко мне. — Я помогу тебе согреться.

Когда это мы перешли на "ты", ничего не помню, как я, вообще, оказалась на террасе? Но тут все мысли вылетели из головы, потому что он меня поцеловал. Мой первый поцелуй, нежный, легкий, головокружительный.

Меня кинуло в жар, сердце забилось часто-часто, захотелось теснее прижаться к нему, я инстинктивно положила руки Дарршану на шею. Он расценил мой жест как призыв к действию, притянул меня к себе за талию и углубил поцелуй. Нет, это неправильно, я же не могу целоваться с первым встречным, но так хочется. Хотелось ровно до того момента, пока я не глянула ему в глаза. На меня изучающе смотрел умудренный опытом мужчина, а не молодой парень, каким я его считала. Это для меня поцелуй был первым, для него же ничего нового и волнующего в нем не было. Мне показалось, что в его глазах застыла насмешка, это меня и отрезвило. Я оттолкнула его, и как мне не было обидно, сказала:

— Спасибо, что не дали замерзнуть, но я пойду погреюсь традиционным методом, например, потанцую со своим женихом, — бросив напоследок на него презрительный взгляд, вернулась в танцевальный зал.

Как бы мне хотелось сейчас где-нибудь спрятаться. Надо найти отца, оставаться здесь я больше не могла. До отца я не успела дойти, меня перехватил Владетель Трога и утянул танцевать.

— Я хотел бы узнать: вам понравились мои парни? Вы им очень. Не знаю, говорил ли вам отец, но мы с ним не прочь породниться. Я буду счастлив иметь такую невестку, — он мне подмигнул и улыбнулся.

— Понравились, они у вас замечательные, — вежливо ответила я.

— А кто из них больше? — не унимался Алерт нер Трога.

Сказать, что мне все равно, я не могла, портить отношения с будущим свекром не хотелось, вдруг мои планы проваляться и все-таки придется выходить замуж.

— Вы, — решила немного пококетничать я. Зря, он улыбнулся еще шире, глаза заблестели, рука, до этого придерживающая мою спину, опустилась на талию, от чего мы стали ближе друг к другу.

— Что же вы увидели во мне такого, чего нет в моих парнях? — спросил он.

Как же мне от него отделаться? Он и вправду нравился мне больше чем его сын или племянник. Но стоит ли говорить правду, или многозначительно промолчать? Истина победила, а может, мне просто захотелось высказаться.

— В них нет вашего жизнелюбия и целеустремленности, у них и так все есть, поэтому им не нужно ничего добиваться, — ответила я, а он как-то по новому взглянул на меня, задумался, к тому времени музыка уже закончилась.

— Вы порадовали меня не только танцем, спасибо, — он склонил голову и поцеловал мне кончики пальцев. Недалеко я заметила Дарршана, он пристально смотрел на меня, не обращая внимания на свою даму.

— Нер Алерт, вы не могли бы проводить меня к отцу? — попросила я своего спутника, надеюсь, в его обществе Дарршан не будет ко мне приставать. Я еще злилась на него и на свое поведение.

Отступление 1

Моррис нер Аркон смотрел, как его дочь танцует с высоким черноволосым драконом. Для большинства присутствующих этот молодой мужчина прибыл в составе дипломатической миссии и ничем особым не отличался от других драконов. Немногие знали, что это наследник Драконьей империи, единственный сын Повелителя неба, Дарршан и его внимание к своей дочери магу не нравилось. И не просто не нравилось, он с трудом удерживал улыбку на лице, глядя, как наследник прижимает к себе Мориту теснее, чем позволяют приличия, как нашептывает ей что-то на ушко. Даже находясь на значительном удалении от танцующих пар, Моррис чувствовал, что дракон применяет приворотную магию, и больше всего на свете ему хотелось ударить этого молодого наглеца чем-нибудь убойным из своего арсенала. Но это было желание отца, а Владетель нер Аркон понимал, что не сделает этого, даже если Дарршан решит соблазнить его дочь. Империя Драконов очень сильна, и ссориться с ней невыгодно, это сегодня Дарршан наследник, а завтра Повелитель. Чем бы ни закончилось его увлечение Моритой, радует, что беременность дочери не грозит. Свою единственную драконы ищут столетиями, ведь не каждая женщина может стать матерью дракона. Именно поэтому маг не сделал ничего, чтобы помешать наследнику, когда он повел Мориту на выход из зала. Ничего не сделал, только сжал руки, а в душе поднимались гнев и злоба, оттого что где-то там этот крылатый кобель лапает его дочь, его собственность. Впервые за свою жизнь Моррис нер Аркон ревновал.

Отступление 2

— Ты уверен? — спросил один молодой дракон другого. Они стояли в стороне от веселящихся людей, два друга и две полные противоположности. Блондин и брюнет, вода и огонь, внешне холодный, но с ураганом эмоций внутри, и яркий любитель женщин, не испытывающий любви ни к одной из них.

— Нет, но еще рано об этом говорить. Ты должен узнать о ней все и, по возможности, не спускать глаз, — распорядился брюнет.

— Хорошо, но не кажется тебе, что с этим заданием справился бы и бескрылый? — скептически поинтересовался блондин.

— Я доверяю только тебе, если информация дойдет до Закатного клана, ты знаешь, чем это может грозить мне.

Отступление 3

Алерт нер Трога сидел в своем кабинете и размышлял над бутылочкой Драконьего коньяка. Не так давно его старинный, еще с академии, приятель Моррис предложил породниться. Несмотря на то, что дочь Морриса была незаконнорожденной, Алерт почти сразу согласился. Это было очень выгодное предложение: его младший сын мог бы стать нером, пусть и по праву супружества. Планы у Морриса нер Аркона были немного другие. Он хотел сделать своим наследником будущего внука, но на то они и планы, что не всегда сбываются так, как мы того хотим. И нер Трога не прочь был впоследствии помочь своему сыну стать полноправным нером. Дело было за малым: друг поставил условие, что кандидатов в мужья должно быть не меньше двух, чтоб ему было из чего выбрать, а сыну подавай красавицу. Владетелю Алерту было плевать на внешность будущей невестки, но в угоду любимому сыну он решил взглянуть на дочь Морриса. Если бы она оказалась страшненькой, что, конечно, сомнительно с таким отцом, всегда оставался вариант с племянником, для него власть была лучшей наградой, и он бы не стал обращать внимания на внешность невесты. Еще при первой встрече девочка его заинтересовала. Она была симпатична, умна и, что немаловажно, умела держать себя в руках: никакого визга, истерик и упрямства, просто идеальная будущая жена. Вот бы его покойная супруга была такой, но нет, его Сесиль была всего лишь красива. А что, может, самому жениться? На балу Морита, безусловно, притягивала взгляд. Грация, обаяние — все это от Морриса, она заинтересовала даже Арлеса, хотя ему всегда нравились пухленькие блондинки. Петр тоже уже спрашивал, кому Морита станет женой. Но необязательно ему самому на ней жениться, чтобы в будущем она стала его, и, возможно, наследником Морриса нер Аркона будет его сын, пока не рожденный. Тогда лучше отдать её за Арлеса, тот и сам будет изменять жене, так что её интрижку со своим отцом не заметит.

Глава 2

После бала прошло уже два месяца, жизнь вошла в свою колею, воспитанницы пансиона наконец-то успокоились, можно было продолжать учиться дальше.

— Морита, тебя вызывает ира директор, — заглянула в класс Дейра. Да, прямо дежавю какое-то, хоть не сказала директриса, а то опять бы её отправили на побегушки в учебную часть. Улыбнувшись Дейре, я поглядела на ир Катени, он только махнул рукой, мол, иди уж.

Интересно, зачем я понадобилась отцу, а то, что это он, я не сомневалась, кто еще может приехать ко мне в середине учебной декады. Настроение у меня было неважное, но я постаралась выглядеть уверенно, и подчеркнуто вежливо, что бы ни сказал отец, я была к этому готова. Замуж он меня отдать не сможет, пока мне не исполнится семнадцать, а до этого еще больше полугода, так что все остальное не страшно.

В кабинете директрисы, как и в прошлый раз, были она сама, отец и Владетель Алерт. Это наводило на мысль, что родитель определился со своим выбором. Поэтому меня не удивило, когда он завел пространную речь о том, что заботится обо мне, моем благополучии и дальше в том же духе. По-моему, только ира Адели была не в курсе, к чему ведет мой отец. Я же сидела и гадала: кого он выбрал? Хоть я и не собиралась замуж, но из двух кандидатов выбрала бы Петра, он хоть не будет изменять мне направо и налево. Это только родители воспитанниц пансиона думают, что в этих стенах девочки ничего плохого не узнают и ничему предосудительному не научатся.

— Мы подошли к главному, — о, мы наконец-то подошли. — Доченька, сегодня в присутствии директора ир Адели мы оформим твою помолвку с Арлесом ир Троги. Владетель Трога выступит представителем своего младшего сына.

Все-таки этот бабник. Ладно, будет дополнительным стимулом все сделать так, чтоб он остался с носом. Думаю, его ни разу не бросала девушка. Я мило улыбнулась, заверила отца в своей покорности его воле, попутно наблюдая за реакцией нер Трога. Он мне улыбался немного снисходительно и обещающе, чего это он, неужели так хочет женить сына? Может, он тоже жаждет внуков, как мой отец? Тем временем директриса достала документы из шкафа, где лежали личные дела воспитанниц, отец тоже вытащил какие-то бумаги. Мне ничего подписывать не пришлось, я же несовершеннолетняя. Подписи ставили отец и Владетель Алерт, ира директор заверила бумагу как представитель учебного заведения, в котором я училась. Все были довольны, я же хотела знать, зачем помолвку нужно было организовывать так рано, обычно достаточно за три или четыре месяца до свадьбы, а тут более полугода до совершеннолетия ждать.

— Дорогой отец, разрешите узнать, когда планируется свадьба?

— Сразу после твоего дня рождения, через три месяца, — он многозначительно на меня посмотрел.

Как же я могла забыть, он же делал мне метрику и обмолвился, что теперь я весенняя, а не осенняя. Мне тогда было все равно, я с детства не знала дату своего рождения. Надо срочно узнать, что именно он написал в метрике. Я посмотрела на свое личное дело, там точно есть необходимые мне документы. Постаралась не выдать охватившего меня волнения. Я планировала побег на лето, придется пересмотреть планы. Либо попытаться сдвинуть дату свадьбы хотя бы на месяц, чем я и занялась.

— Отец, вы уверены? Ведь для свадьбы надо столько подготовить. Будь жива мама или у вас была бы жена, то тогда можно успеть вовремя. Не будете же вы сами покупать мне приданое, да и платье надо успеть сшить. А у меня экзамены, вряд ли ира Адели сможет часто меня отпускать.

— Насчет приданого не беспокойся, я найму подходящую женщину, она выберет и купит все необходимое. Платье тебе будут шить в Ланите, я привезу на это время лучшего портного из столицы. Думаю, ира Адели согласится отпускать тебя дважды в декаду на примерку? — после кивка директрисы, он продолжил: — Еще я открою небольшой счет на твое имя в банке, ты сможешь купить себе всякие нужные женские мелочи к свадьбе.

Я радостно заулыбалась. Надеюсь, это именно та реакция, которая должна быть у девушки, узнавшей, что скоро её свадьба. В глазах отца появилось удовлетворение, значит, я угадала с реакцией. Сильно стараться изображать радость не пришлось, я действительно была довольна, но не свадьбе, а деньгам, которые собиралась потратить с пользой. Попрощавшись с родителем и нером Трогом, я отправилась к себе в комнату, мне надо было подумать. Оставшиеся уроки я решила прогулять, сошлюсь на головную боль, вызванную волнением.

А подумать было о чем. В первую очередь мне надо узнать дату своего рождения по документам, а они лежат в кабинете директора. Стало быть, надо туда проникнуть и посмотреть, но это ночью. А сейчас надо прикинуть, какие вещи можно начать собирать. С момента, как меня определили в пансион, я начала продумывать планы побега, и основной вопрос был в том, куда бежать. Остаться в своей стране я не могла. Мой отец облеченный властью человек, к тому же очень сильный маг, он найдет меня везде. Но я и не хочу прятаться всю жизнь, мне нужно было найти место, куда власть отца не распространялась. Очевидный выбор был за империей Рукар, но, почитав о местных обычаях, которые отличались кровожадностью, я передумала. Оставались: империя Драконов, Озерный край эльфов и Свободные Острова.

У драконов женщины считались этакими красивыми игрушками, почти у каждого был гарем, и магии могли учиться только мужчины. Явно эта страна не для меня. Можно было отправиться к эльфам, у них была лучшая Академия Целителей, но мне хотелось изучать и темную магию. Эх, лучше всего было бы остаться здесь, в столице была хорошая академия для всех видов магов: темных, светлых и стихийников. Почему отец не мог подождать лет пять? Нет же, ему срочно понадобился наследник. Не понимаю зачем, жизнь у него впереди долгая, еще есть шанс, что с годами проклятие сойдет на "нет". Несколько раз я порывалась объяснить ему, что хочу быть магом, что не против выйти замуж, но позже, лет через десять. Он меня не слышал, он вообще замечает только то, что нужно ему, толку с таким разговаривать.

Как не хотелось мне, но придется бежать на Свободные Острова. Название красивое, но на самом деле все не так радужно, как может показаться. Власть там принадлежит магам, преимущественно темным, которые сбежали из империи Рукар, но маги — это еще полбеды. Испокон веков туда бегут преступники, авантюристы, и просто люди, и нелюди, которые не смогли найти себе применение на родине. Драконы, эльфы, люди, нечисть, кого там только нет, и вряд ли они отличаются добротой и отзывчивостью. Самый большой остров называется Сайларен, по названию самого крупного города на нем, вот там была лучшая Академия Магии, даже мой папаша её закончил. Так что сама Пресветлая велела пойти по родительским стопам.

Сначала я не собиралась брать с собой ничего из вещей, купленных моим отцом, хотела, чтоб его мучила совесть, чтоб он беспокоился обо мне. Это самопожертвование у меня прошло быстро. Достаточно было подумать, как далеко я смогу уйти в чем мать родила, ведь все, что есть на мне, куплено на его деньги. Поэтому было бы лицемерием брать что-то одно и не брать другое. Но на себе я много не унесу, на телепорт, даже до одного из крупных портовых городов, мне не хватит. Тем более мне надо вернуться в долину, забрать книги и деньги. Тогда я решила отправлять свои вещи частями почтой. Уверена, отец никогда не догадается, особенно если все заранее провернуть, деньги у меня на это будут, останется только нейтрализовать Беффа.

Вот с такими радужными мыслями я лежала на кровати, когда постучали в дверь. Мне было лень вставать, поэтому я просто крикнула: "Войдите". Дверь открылась и в неё заглянула Дейра.

— Ты чего лежишь, заболела, что ли? — спросила она.

— Нет, просто от волнения разболелась голова, — я решила ей сказать про свадьбу, все равно завтра все уже будут знать. — Представляешь, я скоро выхожу замуж!

— Ух ты, а за кого? — влетела в мою комнату она.

— За Арлеса ир Троги, младшего сына Владетеля Трога.

— За красавчика с синими глазами и каштановыми волосами? — и дождавшись моего утвердительного кивка, с грустью вздохнула. — Везет тебе, я бы хотела за него выйти замуж, он такой красивый, а мне прочат Нильса ир Валери. Ну, ты помнишь, такой худощавый и невзрачный, он еще краснел все время, не помнишь... Вот и я о том же, его никто не помнит из девчонок, почему мне так не везет?

— Наоборот, Дейра, тебе везет. Он будет любить только тебя, а не всех более или менее симпатичных женщин, — я действительно так думала.

Дейра улыбнулась, надеюсь, мне удалось её поддержать. Я очень хотела, чтобы она была счастлива, такая добрая, светлая, она достойна счастья, как никто другой.

Взяв с меня обещание прийти на ужин, Дейра ушла. А я подумала, что буду скучать по своей единственной подруге. Она бы очень удивилась, узнай, что я считаю её таковой. За два с половиной года я ни с кем не сблизилась, лучшие мои подружки — это книги в библиотеке, все свободное время я проводила с ними.

* * *

После полуночи я отправилась на дело, накинув на ночную рубашку плащ. Вообще-то я думала пойти нормально одетой, но если меня поймают, встанет вопрос: "куда я направлялась", а так сразу заподозрят, что шла к мужчине. Буду намекать на эльфа, этот гад недавно сравнил меня с коровой, иносказательно конечно, но сам факт был. Вот и я его иносказательно обвиню в неприличных намеках в мой адрес.

Проскочив мимо поста надзирательницы, я замедлила шаг и попыталась слиться со стеной. В этом мне не было равных в пансионе, я могла пройти мимо любого и меня не замечали. Но только если я заранее видела человека, держать отвод глаз постоянно у меня пока не получалось.

Надзирательницами мы — воспитанницы — называли служительниц Пресветлой, которые блюли нашу нравственность. Помимо проповедей и обязательных молитв, они охраняли наш сон от поползновений мужчин-охранников, которые сторожили нас от кого-то тоже. В общем, замкнутый круг. Но сейчас мне было некогда об этом думать, я сосредоточилась, поддерживая заклинание отвода глаз. Само заклинание простое и неэнергозатратное, его я вычитала в одной из бабушкиных книг. Почему-то мне тяжело его поддерживать. Может, я его как-то неправильно использую? Самообучение магии не всегда хорошо, особенно, когда не у кого спросить совета.

Пробираясь темными коридорами, стараясь скользить бесшумно, я практически физически ощущала темноту. Хотелось впустить её в себя, слиться с ней. Ведь она тоже часть меня, а я на протяжении всего обучения в пансионе контролирую себя даже во сне, почему-то мне кажется, что так правильно. Особенно в первый год чувствовала постоянное наблюдение за мной. Сейчас оно практически сошло на "нет", но я не рискую отпускать полностью тьму, до поры до времени притаившуюся в моей груди. Ничего, когда-нибудь я буду самой собой, и мне больше не придется притворяться.

Так, незаметно, я добралась до кабинета директрисы. Мне пока везло, никто по пути не попался. Небольшая магическая охранка на двери кабинета все-таки была, если я попробую вскрыть дверь без специального ключа, то сюда сбежится вся охрана. Возможно, моих способностей хватило бы снять сигналку, а вот знаний катастрофически не хватало, что же делать? Я уже практически пошла обратно, чтобы подумать и на следующую ночь прийти с решением этого вопроса. Когда услышала шепот, легкий ненавязчивый, рождающийся где-то внутри меня: "Ступи в тень... доверься себе... в тени нет преград".

Я вздрогнула, мне не нравилось уходить в тень: все окружающее теряло краски, становилось размытым и даже люди в ней выглядели не так. Чаще они тоже были серой массой с небольшим светящимся ореолом. У кого-то он был светлый, яркий, так и хотелось прикоснуться, у других в нем встречались темные пятна и даже дыры, и не всегда это соответствовало болезням. А были и такие люди, у которых светящегося контура не осталось, заменившись на что-то мерзкое и вызывающее отвращение.

Видела ли я души людей, не знаю, но больше ничего не приходило на ум. Самое же неприятное в тени было то, что эмоции, чувства притуплялись, их заменяло холодное равнодушие. И чем дольше находишься в тени, тем тяжелее вернуться обратно, потому что уже все равно.

Что ж, буду рисковать, встала поближе к двери, отпустила сгусток тьмы, что таился у меня внутри. Мне надо было добиться того, чтобы аура окрасилась в серый однородный цвет. Я уже слышала зов. Надо довериться, открыться и сделать шаг вперед. Тяжело дается только первый шаг, я смогу... Я иду...

Вокруг все изменилось: линии потеряли четкость, поплыли, стены, пол, потолок практически утратили материальность. Здесь они напоминали упругую субстанцию, как желе, прозрачно-серого цвета, в отдалении я увидела яркие фигуры, идущие в моем направлении. Надо идти вперед, пока я еще помню, зачем спустилась сюда. Сделала шаг, еще, и хоть у меня здесь не было материального тела, просачиваться сквозь стену было очень неприятно, я ощущала каждый камешек. А еще я узнала, что в этой стене есть тайник, причем его не открывали лет сто, надо будет заглянуть в него, раз он ничейный.

Вышла из тени рывком, как будто вынырнула из воды, перевела дух и оглядела кабинет, все в порядке, вроде ничего не потревожила. Прошла к шкафу с личными делами, нашла свою папку. А родитель что-то подозревает, иначе как объяснить эту путаницу с датой рождения? Мне он сказал, что свадьба через три месяца, то есть не раньше начала месяца Сейбы (май). По документам выходило, что день рождения у меня 1 числа Эрулы (апрель), а свадьба через декаду после, значит, у меня есть два месяца, чтобы подготовиться и сбежать. Но зачем отцу было вводить меня в заблуждение? Подумаю об этом потом, на досуге, потому что надо выбираться отсюда. Не очень хочется опять идти через тень, но мне надо быть осторожной. Перед отъездом в кабинет директрисы придется еще раз наведаться, мои документы мне лишними не будут. Вдруг без метрики в Академию не примут.

Путь до комнаты прошел спокойно, если не считать курьезного случая, когда я чуть не налетела на целующуюся парочку у лестницы на свой этаж. Я так растерялась от этого зрелища, что не сразу сообразила применить отвод глаз. Было от чего растеряться: одним из целующихся был ир Катени, а его партнершей одна из служительниц, и ведь не расскажешь никому.

* * *

Дни летели. Дважды в декаду я ходила на примерку к портному. Приходилось стоять на лавочке и два часа слушать его бубнеж, а также жалобы на сильных мира сего, которые засунули его талант в эту глушь. Наверное, в отместку он всю истыкал меня булавками. Я же молча стояла на маленькой скамеечке, размышляя о том, как в очередной раз избавиться от надзора Беффа. Что я только не придумывала за прошедший месяц: и нижнее белье покупала два раза, и на косметические процедуры ходила тоже два раза. Бефф разницу не увидел, о чем мне и сказал. Конечно, её и не было, в то время пока он ждал меня, я на почте оформляла почтовый ящик в личное пользование на чужое имя, а впоследствии бегала заполнять его своими вещами. Ему же я соврала, что эффект проявится через месяц, но для этого надо сделать еще две процедуры, по одной в декаду. Мне не хотелось его обманывать, он всегда был добр и заботлив по отношению ко мне, но в первую очередь Бефф служил моему отцу. Девушкам в косметическом салоне и в лавке, торгующей нижним бельем, я рассказала душещипательную историю о любви и просила меня не выдавать. За это у одной я купила дорогое эльфийское белье, другой же оплатила процедуры, которых не было, забрав баночки с кремами и экстрактами, сама как-нибудь сделаю, что добру пропадать. В итоге все были довольны: я занималась своими делами, девушки делали на мне декадные выручки, а Бефф спокойно пил эль в ближайшей таверне.

Единственное неудобство было в том, как вынести вещи из пансиона, чтоб никто не заметил, и если бы я вышла к Беффу с баулом, он обязательно спросил бы меня что это. Выход из положения я искала дня три, облазила ночью весь городской сквер, рядом с которым находилась почта, но таки нашла подходящее место для тайника в кустах под лавкой полуразрушенной беседки. Оставалось только прикрыть это удачное место магией и тайник готов. Если близко не будет лазить какой-нибудь маг, то никто и не заметит. С хождением туда и обратно в пансион через кованую решетку, мне стало легче спускаться в тень. И отвод глаз я уже держала, не напрягаясь, столько, сколько нужно, вот что значит тренировка. Так и жила: за день до примерки собирала вещи, которые нужно было отправить на этот раз, и ночью несла их в тайник, а на следующий день, избавившись от Беффа, забирала оттуда вещи и относила на почту.

Отправить груз можно было двумя вариантами — телепортом или в составе каравана, чаще всего он уходил раз в месяц, в него загодя записывались желающие пусть не быстро, но безопасно добраться до места назначения. В караване передвигались не только путешественники, но и купцы с товарами, а также почтовый фургон. Все это охранял достаточно большой отряд стражей, государство им доплачивало за почтовые перевозки. Как раз через два дня уходил такой караван, и я хотела все вещи отправить с ним, больше шансов, что отец не узнает. Все было хорошо, ящик куплен, на почте практиковалась камера хранения, оставшиеся вещи я сегодня положу в него. Надо будет только провести магический ритуал, чтобы я смогла получить свои вещи в Сайларене, но для этого потребуется время. Маг, служащий на почте, должен провести обряд на крови, чтобы и без документов я могла забрать свой багаж. Какие могут быть документы, если буду отправлять не на свое имя. Значит, иду сегодня в баню, вот Бефф будет рад, туда меньше чем на четыре часа не ходят. Это заведение только называется баней, на самом деле туда ходят не мыться, а общаться. Парилка, массажи и тому подобное — это для души. Так что с таким запасом времени я все успею, но в баню сходить придется, иначе будет совсем уж подозрительно.

— Ай! — еще одна булавка нашла свое пристанище в моей спине.

— Красота требует жертв, моя дорогая, особенно красота от мастера Лорано, — как всегда о себе в третьем лице сказал портной. — Что ж, на сегодня все. Осторожнее! Да помогите же этой неуклюжей девице снять платье!

Это он своим помощницам. Какое надо иметь терпение, чтобы выносить мастера Лорано? Они же на него смотрят с таким восхищением, что сразу возникает мысль о привороте.

Глава 3

Неумолимо приближалась дата моей свадьбы, в связи с чем усиливалось мое волнение и боязнь того, что что-то пойдет не так. Иногда возникала предательская мысль, плюнуть на все и выйти замуж, живут же люди в браке, а некоторые даже счастливы, например родители Дейры. Но я гнала эти панические мысли, убеждала себя, что семейная жизнь не для меня, тем более от неё рождаются дети. И именно этого от меня ждет отец — ребенка, внука. Я когда-нибудь решусь пройти через эту жуть, что зовется родами, но точно не скоро. Вот выучусь на мага-целителя после того, как освою темную магию, чтоб уж наверняка не умереть при родах. Я хочу сама растить своего ребенка, что бы никакие мстительные бабушки или самовлюбленные отцы и близко не подходили. В общем, я решила: что когда-нибудь, через много-много лет, если захочу ребенка, то найду подходящего мужчину и забеременею от него. Благо девчонки просветили, как это происходит, по рассказам почти так же, как рожать, с кровью и болью, ужас. Но самое главное, замуж я выходить не буду, один раз помучиться можно, но не всю же жизнь.

По словам служительницы Пресветлой Богини Сейбы, все женщины страдают от того, что богиня полюбила молодого Энлира — бога воды, за что её и наказал Арук — верховный бог небесного огня, а по совместительству муж богини Сейбы. Её и всех женщин — дочерей богини — родовыми муками, чтоб не забывали блюсти верность мужьям своим. Так ли было, не знаю, но проверять на себе не хочется. Бабушка не молилась никаким богам и, вообще, говорила на эту тему неохотно. Может, поэтому я отношусь к ним, как к сказочным персонажам.

И вот подошел день, которого я ждала и боялась одновременно. Сегодня последняя примерка платья и мой официальный день рождения. Завтра начинаются трехдневные празднования, посвященные богине плодородия Сейбе. Лучшего момента уйти, чем сегодня ночью, мне вряд ли представится, потому что после праздников за мной приедут. Придумают какой-нибудь предлог и увезут в семейную жизнь. Не хочу. А тут еще Дарршан активизировался, прислал одноразовый телепорт с привязкой к себе любимому и записку:

"Любимая, если мои чувства хоть что-то значат для тебя, если я небезразличен тебе, раздави в руке шарик телепорта, и я подарю тебе всего себя без остатка. Дарршан".

Нет, ну как можно всерьез воспринимать такого нелюдя, он же только о себе и думает, а еще взрослый дракон.

К приходу Беффа я вся изнервничалась, меня охватывала паника. Вдруг меня увезут уже сегодня? Что если я зря так долго откладывала побег? А делала я это для того, чтобы броситься в бега уже совершеннолетней, тогда стражники не будут слишком рьяно меня искать. Вряд ли отец захочет обнародовать, что дочь Владетеля сбежала из-под венца. Скорее он организует неофициальные поиски.

— Ты сегодня какая-то задумчивая, не хочешь мне рассказать почему? — спросил меня Бефф. Он в последнее время старался меня разговорить, о чем-то спрашивал, рассказывал о семье, племянниках, своих детей у него не было.

— Все в порядке, Бефф, просто столько всего навалилось: экзамены, платье, скорая свадьба, — пусть думает, что я переживаю из-за этого.

— Малышка, не переживай. Арлес хоть и бабник, но женщин он никогда не обижал. Ты ежели спросить что хочешь, спрашивай. Ты ж мне как дочка. Тебе бы с мамкой поговорить, аль с другой какой женщиной. Я говорил нер Аркону об этом, но ты ж его знаешь, он никого не слушает, окромя себя. Ты не стесняйся, спрашивай, вы ж в своем пансионе жизни-то не знаете. А давай я тебя с одной кралей познакомлю, она тебе все расскажет, ну об этом самом, — его лицо озарилось радостью, я невольно тоже улыбнулась. Интересно, как он собирался сам мне рассказывать "об этом самом".

— Спасибо, Бефф, но не стоит отвлекать постороннего человека, — на такие темы я даже с мамой бы не решилась поговорить. Да и знаю я то, что нужно знать, чтобы не попасться на красивые слова о вечной любви и остаться потом одной с ребенком, как мама в свое время.

— Не бойся, она вдова, а не девка гулящая. Она тебе все расскажет, а может чего и подскажет. И забудет твой Арлесек про других баб. Соглашайся, — посмотрел он на меня с таким заговорщицким видом, что я не смогла ему отказать.

— Хорошо, — улыбнулась я ему. — Но только ненадолго, мне еще сегодня на примерку.

— Тогда пошли скорее, вы ж, бабы, не умеете быстро говорить. Ой, прости меня, малышка, ты пока не баба, — вот и как на него обижаться.

Вдова оказалась владелицей таверны, той самой, где так любил попивать эль Бефф. Посмотрев на вдову, я поняла, что не только из-за эля он сюда захаживает. Женщина была рослая, крепкая, с большой грудью, что даже мне захотелось к ней прижаться и поплакаться о своей несчастной доле. А еще она была очень симпатичная: черные волнистые волосы, карие добродушные глаза. Её звали красивым именем Жаннин, она была откуда-то с юга, может даже со Свободных Островов.

Сначала она удивилась неожиданному знакомству. Но по мере того, как Бефф шепотом излагал ей причину, по которой мы к ней пришли, удивление сменилось пониманием и, как мне показалось, сочувствием.

— Пойдем, — сказала она мне. — А ты подожди нас внизу, — махнула Жаннин Беффу в сторону столов.

Мы поднялись с ней на второй этаж, прошли в комнату, напоминающую небольшую гостиную, она усадила меня на диван и присела напротив.

— Что бы ты хотела узнать? — спросила она меня.

— Ничего, это была идея Беффа. Он думает, что раз у меня не было матери, я боюсь выходить замуж. Думает, я не знаю, что происходит между мужем и женой наедине, — мне было неловко разговаривать с малознакомым человеком на такие темы, хоть она и женщина. — Извините, что вас отвлекли от дел, все нужное мне подруги уже рассказали, я, наверное, пойду... Вы только скажите Беффу, что поговорили со мной, он так старался меня успокоить. Он очень хороший.

— Сядь, — мне опять пришлось сесть. — Я не буду спрашивать, что именно тебе рассказали твои подружки, наверняка что-то страшное и неприятное, чаще всего так оно и есть, когда нет любви между супругами. Поэтому если нет возможности выйти замуж по любви, постарайся полюбить своего мужа, и тогда супружеский долг станет не просто обязанностью, а очень приятной обязанностью. И еще, главное правило, если хочешь, чтобы мужчина любил и возвращался к тебе, никогда не показывай своей ревности, особенно если он бабник. Перенимай его поведение, не пришел ночевать — не спрашивай, где был, веди себя так, как будто тебя это не волнует. Никогда не плачь из-за мужчины, они не стоят наших слез. Конечно, если это не похороны мужа, вот тогда можно выплакать все слезы, что накопились за жизнь с ним.

Жаннин еще много чего сказала, похоже, у неё брак тоже не был счастливым, но она старалась меня подбодрить и говорила о мужчинах не только гадости, как это делала бабушка. Когда мы с Беффом вышли из таверны, и он попытался узнать, понравилась ли мне Жаннин, у него был такой озабоченный вид, что мне стало смешно. Я рассмеялась и сказала ему, что одобряю его выбор, надеюсь, он не упустит такую замечательную женщину. Он покраснел, замялся и сказал, что сегодня вечером хотел сделать Жаннин предложение. А вот это было не очень хорошо, я не хотела, чтобы из-за моего побега пострадал Бефф.

— Как здорово, а что ты ей подаришь? — с далеко идущими планами поинтересовалась я.

— А надо что-то дарить? — удивился Бефф.

— Конечно, лучше всего подарить какую-нибудь драгоценность, чтобы она видела, что ты не на её деньги метишь. Я придумала! Отец сейчас в столице? Хорошо, езжай к нему, возьми выходные на праздники, заодно купишь там подходящий подарок. Или еще лучше, бери Жаннин, делай ей предложение и вместе езжайте в столицу за подарками и другими вещами, нужными к свадьбе.

Видимо, мой энтузиазм немного напугал мужчину. Он как-то растерялся, стал говорить, что не мешало бы сначала спросить нера Аркона, не против ли он его женитьбы, и что он не может доверить этот вопрос магическому вестнику, что сам сегодня же поедет и лично спросит. Не совсем то, что я хотела, но главное — результат, а мне надо, чтобы его не заподозрили в моем исчезновении.

Примерка платья в кои-то веки прошла спокойно. Жаль, его невозможно забрать с собой, оно мне шло неимоверно. Только ради того чтобы пройти в этом платье по дороге к храму, где меня в нем увидят сотни людей, стоило бы выйти замуж. Глядя на платье, мне хотелось плакать — это действительно был шедевр, о чем я и сказала мастеру Лорану. Он тоже прослезился от своей значимости.

После портного мы зашли в банк, где я, как всегда, сняла положенную мне ежедекадную сумму денег на всякие женские мелочи. Сумма была немаленькая — пять золотых, на эти деньги средняя семья могла прожить пару месяцев, и еще бы немного осталось. До помолвки Бефф выдавал мне по пять золотых в месяц и еще по мелочи, что оставались от наших с ним гуляний по городу. Как я поняла, отец выделял ему определенную сумму денег, на которую он был должен меня выгуливать, покупать сладости, мелкие подарки и сувениры. Остаток этих денег Бефф никогда себе не брал, он отдавал их мне, когда пять, а когда и семь серебряных монет. За два с половиной года у меня накопились чуть больше ста золотых, целое состояние. И на часть из них я на свой страх и риск купила лекарственные травы, которые не встречаются на Свободных Островах, и по идее должны стоить дороже, чем у нас. Их, вместе с вещами, я отправила посылкой на острова. Что делать с остальными деньгами, я не знала. Отправить посылкой побоялась, одно дело — пропадут вещи, другое дело — все деньги, но и носить на себе всю сумму опасно, да и тяжело. А еще у меня в долине припрятаны десять золотых.

Поэтому я решила положить их в банк, в тот самый, откуда я брала деньги каждую декаду. Еще месяц назад, когда я задумалась над этим вопросом, я узнала у служащего банка, что их филиалы есть в каждой стране, даже в империи Рукар. И если открыть счет у них, то деньги можно снять в любой стране, не сразу, конечно, придется подождать несколько часов. Трудности были только в том, что бы доказать свое совершеннолетие, для этого мне надо было предъявить метрику, а еще у меня возникли сомнения, а не заблокирует ли отец мой счет. Пусть банкиры и говорят о тайне вкладов, но отец все-таки Владетель, с ним они, возможно, не захотят ссориться из-за каких-то ста золотых. Можно было положить в эльфийский банк, но вот признают ли они меня достаточно взрослой для того чтобы открыть вклад? Как известно, у них совершеннолетними считаются те, кому исполнилось пятьдесят лет. Не проверишь, не узнаешь. Но надо возвращаться в пансион, ждать ночи не имеет смысла, моя метрика мне нужна сегодня до закрытия банка, потому что завтра начинаются праздники, и он будет закрыт.

Скомкано попрощалась с Беффом, пообещала себе, что обязательно напишу ему письмо, как устроюсь на новом месте и попрошу прощения за обман. Недолго думая, накинула на себя отвод глаз, прошла в учебную часть. Меня никто не замечал, директрисы на месте не было, повезло, пройдя незамеченной мимо её секретарши, я просочилась в приоткрытую дверь её кабинета. Зачем я в прошлый раз мучилась с тенью, можно было так же зайти. Первым делом я забрала свою метрику и договор помолвки, почитаю на досуге, интересно же, насколько меня ценит отец.

Так как я возвращаться не собиралась, то решила осмотреть тайник, который я в прошлый раз обнаружила в стене. Я примерно помнила, в какой части стены он находился, и к этой стене был придвинут массивный стол из мореного дуба, за которым любила принимать посетителей ира директор. Стол я не отодвину, надо точно определить, где тайник. С этими мыслями я залезла за стол и начала с помощью магии исследовать стену. Тайник нашелся за одной из деревянных панелей, которыми был обшит кабинет, сдвинув её в сторону, я начала ощупывать камень на предмет тайного замка. Но его не было, было только легкое покалывание незнакомой мне магии, как открыть тайник я не знала. Забыв обо всем, продолжала ощупывать и соседние камни, пока не поранила пальцы о какой-то выступ. Уже отчаявшись, дотронулась окровавленными пальцами до того места, где ощущала магию, и камень растаял, превратившись в легкую дымку, сквозь которую можно было просунуть руку, что я и сделала. Достала какой-то сверток и уже хотела развернуть, чтобы посмотреть, что же я такое нашла, как услышала голос директрисы. Кажется, я попала. Быстро закрыв деревянную панель, прижав сверток к себе, залезла под стол. Может, вместе с отводом глаз она меня не заметит?

Ира Адели была не одна, а вот это очень плохо, она посетителей всегда за столом принимает, увидеть не увидит, но ногой задеть может и тогда... Лучше об этом не думать.

— Что вам надо? Мы же договаривались, что вы никогда не будете сюда приходить, — прошипела директриса. Это что-то новое, кто же смог её довести до такого состояния?

— Ты знаешь, что мне надо, и ты мне это дашь, иначе все узнают твою маленькую тайну, — голос у мужчины был приятным, хоть он говорил тихо и вкрадчиво. Он навевал обманчивое чувство доверия к этому человеку, захотелось хоть краешком глаза его увидеть.

— Нет, я ничего тебе не дам, у тебя больше нет надо мной власти, — ира Адели с трудом справлялась с подкрадывающейся истерикой.

— Ты уверена, моя дорогая? — от его голоса у меня побежали мурашки по спине. Захотелось броситься этому мужчине на шею, чтобы он увез меня далеко-далеко.

Я понимала, что он использует магию, и постаралась скинуть с себя его влияние. Через какое-то время мне это удалось. Но судя по звукам, доносившимся до меня, я что-то пропустила. Поначалу мне показалось, что он её пытает, стоны, охи и ахи, но после слов "еще, еще, да-а-а... не останавливайся", я уже не знала, что и думать. Почему я не могу ставить щиты невидимости или хотя бы от звука, потому что слушать это было неприятно и гадко. И в тень я не могу уйти, никогда не пробовала делать это днем, да и тип этот может почувствовать, он вроде маг. Потом был вскрик, и все закончилось, я уже перевела дух, поскорее бы этот свалил, а директрисе я глаза отведу, не впервой.

— Никуда ты от меня не денешься, пока я сам не решу сменить кормушку, — усмехнулся мужчина.

"И ты, красавица, тоже, мы еще встретимся, и ты будешь мне рада не меньше, чем эта старая дура", — услышала я у себя в голове все тот же вкрадчивый голос. Дыхание перехватило, руки вспотели от страха. Кто это был, и не сошла ли я с ума?

Спустя некоторое время я почувствовала, что его нет в комнате. Проверив, что заклинание не испарилось, я вылезла из-под стола и, стараясь не шуметь, стала пробираться к выходу. Особенно тихо проходила мимо диванчика, на котором лежала ира директор в неприличной позе с задранной юбкой, расстегнутым лифом, увидев её в таком виде, я сразу поняла, чем они здесь занимались. Если до этого мне было неприятно, то теперь стало еще стыдно и мерзко. Я постаралась побыстрее пройти, пока директриса находится в прострации, но тут мой взгляд упал на её шею, на ней отчетливо выделялись две небольшие дырочки, как если бы кто ткнул шилом, из них сочилась кровь. Меня прошиб холодный пот, этот гад был вампиром. Но этого не может быть! Сейчас не ночь, а ходить днем способен только высший вампир. Это что-то другое, высших вампиров нет, их всех истребили много веков назад. В империи Рукар попадается обычная ночная нечисть, которая не очень умна и крайне кровожадна, но при попадании на солнечный свет они погибают. У нас даже ночные вампиры редкость, темные маги не зря едят свой хлеб. С этими мыслями я почти бежала в свою комнату.

Сумка у меня была уже собрана, положила туда сверток, не разворачивая. Переоделась в костюм для верховой езды — единственная вещь в моем гардеробе с брюками. Ничего, вот поступлю в академию, и мне никто не сможет запретить носить брюки. Накинула сверху плащ, подбитый мехом, надеюсь, не замерзну. Все оставшиеся вещи (не так уж и много) я положила на свою кровать и применила к ним одно из заклинаний бытовой магии — очищение, что было в книжке у бабушки. Этим заклинанием я очистила свои вещи не только от запаха, по которому могут взять след собаки, но и от следов ауры, чтобы магам тоже трудно пришлось. По этой же причине я не оставила ни одного украшения или другой близкой мне вещи. Оно оказалось энергоемкое. Или это я так растратила резерв, когда снимала наваждение от голоса вампира? Неважно, на отвод глаз должно хватить. В принципе мне больше и не надо. Напоследок я активировала шарик телепорта, чтобы оставить ложный след, и ушла, закинув сумку на плечо.

Все было не так уж и плохо: в эльфийском банке долго сомневались, можно ли открыть мне у них счет, даже позвали какого-то консультанта по связям с людьми. Им оказался симпатичный дедок, который объяснил какие-то правовые аспекты, и мне разрешили сделать вклад в их банке по большому одолжению. Но я не обиделась, уже привыкла к нашему учителю танцев и его отношению к людям, что уж взять с этих банковских служащих. Потом заполняли бумаги, пересчитывали деньги, потом опять бумаги, теперь уже о том, что я буду пользоваться вкладом в другой стране и в конце сняли слепок ладони и ауры, и пару капель крови еще взяли, зачем им, я так и не поняла.

В конечном итоге вышла от них, когда уже стемнело, с изрядно полегчавшей сумкой и хорошим настроением, которое не испортилось даже после того, как я сообразила, что ночевать мне сегодня негде. Недолго думая, направила свои стопы на выход из города, намереваясь остановиться на ночь в таверне, чтобы с утра примкнуть к первому каравану. Лучше бы лошадь купить, но денег на неё мне было жаль.

Я шла довольно быстро, не оглядываясь по сторонам, да и кто меня может заметить, пока буквально не налетела на двух типов бандитской наружности.

— Опаньки, кто это у нас тут такой храбрый? — оскалился один из них. Не успела я дернуться в сторону, как он меня схватил за руку и подтянул к себе.

— Смотри-ка, девка! — радостно заржал он. — Сивый, нам сегодня везет! Ну что, красавица, пойдешь с нами? Хорошо ублажишь, и мы тебя отпустим целую и почти невредимую.

Его товарищ рассмеялся над понятной только ему шуткой, подошел ко мне сзади и двумя руками сжал грудь, от страха и боли я вскрикнула.

— А ничего так булочки, — продолжал смеяться он. — Не дергайся, не строй из себя целку, целее будешь.

Ноги у меня подкосились, от ужаса я не могла соображать. И тогда я закричала громко, отчаянно, слезы потекли из глаз. Неужели все так закончится?! Нет, я не хочу! Я кричала до тех пор, пока мне не закрыли рот рукой. И даже тогда я продолжала отбиваться, не сразу сообразив, что меня никуда уже не тащат.

— Отпустите девушку, — услышала я мужской голос.

— Иди, найди себе сам, — ответил один из бандитов. — Эта наша гостья.

— Что-то ваша "гостья" не горит желанием идти с вами, — из-за капюшона, который упал мне на глаза, я не могла видеть своего спасителя, а рука, закрывающая мне рот, мешала позвать на помощь. Я стала активнее вырываться и мычать.

— Стесняется она, — сплюнул первый гад. — Шел бы ты отсюда, пока еще можешь.

Послышался звон вытаскиваемого оружия. Лязг, шум, хрип и звук падения тела.

— Ах ты, отродье нечистого! — и меня уронили на землю, чтобы все повторилось: лязг, шум, падение тела и хрип.

Пока я подымалась, все успело закончиться, или только начаться. Не знаю, кто меня спас, но лучше он один, чем те два урода. Надеюсь, уже мертвых. Я откинула капюшон, чтобы взглянуть на своего спасителя.

— Как вы? В порядке? — спросил молодой мужчина, явно ир.

Он подошел ко мне, протянул руку, от него ощутимо тянуло спиртным, но это не помешало ему убить этих двоих. А то, что они мертвы, я видела. С перерезанным горлом не живут. Меня замутило от этого вида и всего пережитого, я отшатнулась от трупов, которые лежали практически под ногами. Я бы упала, если бы он меня не подхватил под руку и, окинув заинтересованным взглядом, сказал:

— Вам надо чего-нибудь выпить покрепче, милая. Пойдемте, я провожу вас в одно неплохое местечко, где вы сможете забыть это досадное недоразумение, от которого я вас так вовремя избавил.

— А в этом "неплохом местечке" комнаты на ночь сдаются? — спросила я охрипшим голосом, мне хотелось только одного: закрыться в комнате и лечь спать.

— О да, в одной из них я как раз живу, но мне нравится ход ваших мыслей, — мне показалось, или в его голосе появились какие-то предвкушающие нотки.

А, все равно, главное — добраться до таверны. Пока мы шли, я узнала, что его зовут Рамиэль ир Норити, друзья его зовут Рам, а девушкам больше нравится Рамиэль. Что его так назвала мама, которая очень любила читать эльфийские романы о любви. А еще он наемник, но сейчас временно на отдыхе. Он много чего рассказывал, но я его не слушала, меня все еще трясло от пережитого. Единственное, что я ему назвала, так это имя — Марта. Шли мы не очень долго и в ту сторону, в которую я направлялась изначально.

* * *

Таверна внутри выглядела как обычно: барная стойка, столы, скамьи и множество пьяного и не очень народу, большая часть из которого были мужчины. Меня передернуло от омерзения, сидеть в такой компании мне не хотелось, я поглубже натянула капюшон.

— Надеюсь, вы не предлагаете обосноваться в общем зале? — спросила шепотом я своего спутника, вцепившись в его руку.

— Конечно нет, эта компания не для благородной иры, пойдемте наверх, — он повел меня к лестнице на второй этаж.

"Посидеть в отдельном кабинете можно, там и скажу спасибо моему спасителю, даже предложу оплатить ужин", размышляла я, пока мы поднимались по лестнице и шли по небольшому коридору. Потом он открыл ключом дверь, чем очень меня удивил, пропустил меня вперед в комнату. Первое, что попалось мне на глаза, — это зажженный камин, который давал достаточно света, чтобы заметить главную деталь комнаты — большую кровать. Я обернулась к своему "спасителю", вряд ли у меня хватит сил, чтобы отбиться от него, но мне хотелось глянуть в глаза этому обманщику.

— Как это понимать? Куда вы меня привели?

Он уже успел зажечь пару свечей от камина, и одну как раз держал в руке, что позволило мне его хорошенько рассмотреть. Высокий, широкие плечи, каштановые волосы стянуты ремешком в высокий хвост, стало быть, воин. Открытое широкое лицо, карие глаза, крупный нос и пухлые губы, которые так и напрашиваются на поцелуй. Рамиэль не был таким красивым, как мой жених, но в нем было море обаяния. Вот и сейчас он смотрел на меня с недоумением, а в глазах была вселенская обида, так и хотелось подойти и обнять его.

— Вы же сами хотели пройти в комнату? — в голосе непонимание, в чем я его обвиняю. По-моему, он уже переигрывает, не бывает наивных воинов.

— Я хотела снять себе комнату, себе, а не нам с вами. Я думала: мы посидим где-нибудь в приличном месте, я угощу вас каким-нибудь легким вином, скажу заготовленные благодарственные слова, и мы разойдемся каждый в свою комнату, — меня начало потряхивать от всего пережитого, захотелось выместить на ком-нибудь злость, обиду и просто чувство острого одиночества. Скинула капюшон и чтобы успокоиться, подошла к камину, протянула к нему руки. Они дрожали, и я спрятала их обратно под плащ.

— Простите меня, наверное, я не так вас понял. Если хотите, провожу вас туда, куда скажете, — спокойный, холодный голос воина, раньше в нем была теплота.

— Это вы меня извините, я себя неправильно повела. Это нападение совершенно выбило меня из колеи, возможно, мои ответы показались вам двусмысленными. Не знаете, в этой таверне можно снять комнату на ночь? Я завтра уезжаю, — я старалась говорить учтиво и вежливо, зачем обижать его еще больше, мало ли, что взбредет в голову мужчине наедине с беззащитной девушкой.

— Это место не для девушки из благородной семьи, да и комнаты все тут заняты, эта лучшая, я могу уступить вам её на ночь.

— Нет, что вы, я не хочу выгонять вас из собственной комнаты, — я обернулась к нему.

По его лицу было непонятно о чем он думает. Куда же делся тот простой и веселый парень, который спас меня? В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в нее вошла молодая деваха с необъятным бюстом и подносом в руках. Она быстро сервировала небольшой стол, успевая бросать томные, призывные взгляды на Рамиэля и завистливые, злые на меня.

— Благородному иру сегодня ничего больше не надо? — спросила она Рамиэля, практически тыча ему в глаза своей грудью, взглядом давая ему понять, что со мной ему все равно не светит, а она очень даже не прочь.

Рамиэль стоически проигнорировал её намек, уже за это я готова была простить его, хоть и принял меня за легкодоступную женщину. Пробормотал, что если нам что-то понадобится, он спустится и сделает заказ, а потом выдворил подавальщицу за дверь. Я же смотрела на еду и пыталась вспомнить, когда я ела сегодня в последний раз. Интересно, когда он успел все это заказать? Мы ж вроде нигде не останавливались, или он каждый вечер возвращается с новой женщиной, и его вкусы уже здесь знают? Да какая разница, я не собираюсь становиться очередной его женщиной, даже в благодарность за спасение от бандитов. Он заметил, с каким вожделением я смотрю на пищу, потому что подошел ко мне, помог снять плащ, говоря при этом:

— Давайте вместе поужинаем, а потом я провожу вас в приличный постоялый двор, раз вы отказываетесь от моей комнаты, — за плащом последовала сумка, которая была у меня перекинута через плечо. Вещи он повесил на вешалку у двери, где уже висела его куртка.

— Я согласна, только давай перейдем на "ты", зови меня Марта. И спасибо, что спас меня от тех бандитов, — я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ, глаза сразу засверкали, а на щеках появились ямочки. Понятно, почему эта девица ему свои прелести демонстрировала.

Ужин проходил мирно, мы выпили вина, я согрелась, стала есть медленнее, не забывая о манерах за столом. Слово за слово, мы разговорились, я коротко рассказала, что меня привело ночью на ту улицу, конечно без имен и ненужных подробностей. В ответ он поинтересовался, почему я не хочу выходить замуж.

— Понимаешь, я его не люблю, и он бабник, да и он меня не любит, родители сказали жениться, вот он и женится. Не хочу всю жизнь прожить с человеком, которому на меня плевать, потому что я не выгляжу как та подавальщица, что недавно заходила, — я решила ничего не говорить про магию и учебу.

— И куда ты бежишь? Ты-то понимаешь, что реальная жизнь — это не пансион для девиц? Да кому я говорю, ты только сегодня успела с ней столкнуться. Ты решила, что будешь делать дальше, или просто побегаешь пару дней и вернешься к родителям?

— Мне нужно добраться до Ларены, там моя бабушка, поживу у неё, а там видно будет. Сегодня у меня день совершеннолетия и я могу сама решать — выходить мне замуж или нет.

— У тебя сегодня праздник и ты молчала? Это надо отметить, — сказал Рамиэль, доставая еще одну бутылку вина. Я не успела заметить откуда, прям иллюзионист.

— Я не привыкла его отмечать, мне кажется, отец и замуж меня хочет отдать, чтобы заботу обо мне свалить на кого другого, — я вздохнула. — Я думаю, он даже не заметит, что я сбежала, как говорится: "баба с возу, кобыле легче".

— Не все так плохо, вот если бы я не проходил по той улице, было бы плохо. А герою, то есть мне, даже поцелуя не досталось от прекрасной девы, — наигранно вздохнул он и подмигнул мне.

У него был такой забавный вид, что я рассмеялась, он поддержал меня и вот уже мы смеялись вместе. Где-то в душе я понимала, что это запоздала истерика, смех сквозь слезы, потом остались только слезы. Я и не заметила, как Рамиэль подхватил меня на руки, посадил на свою кровать. Обратила на его действия внимание, только когда он начал снимать мои сапожки. По-моему, я даже всхлипывать перестала от такой наглости. Он что решил, раз я плачу, то захочу утешиться в его объятиях? Я гневно посмотрела на него.

— Не бойся, ничего я тебе не сделаю, просто ты перенервничала и тебе надо поспать, — проговорил он, подталкивая мне под спину подушку и укрывая одеялом. Когда только успел их достать?

— Чтобы ты спокойно выспалась, я оставлю тебе ключ от комнаты, закроешь за мной дверь? — сказал парень, старательно отводя глаза от моей зареванной физиономии.

Наверное, страшное зрелище: глаза опухшие, нос красный. Вот что значит спасать незнакомых девиц — объела, теперь еще из комнаты выгоняю его. Мне стало стыдно. Столько раз я о нем плохо думала, а он благородный человек. Будь я трезвее, согласилась бы на предложение переночевать в его комнате, выпроводив предварительно ее хозяина. Но я уже была достаточно пьяна, чтобы возмутиться таким несправедливым решением, проникнуться симпатией и жалостью к своему спасителю и выдвинуть встречное предложение, как мне тогда показалось — очень правильное и логичное.

— Я не могу так поступить, ведь из-за меня тебе придется искать себе другое место для ночлега. Ты не подумай только ничего такого, кровать достаточно большая, чтобы на ней могли уместиться двое, — к концу тирады, я начала краснеть и немного заикаться.

А еще мне было неловко поднять на него глаза, вдруг он опять подумает обо мне какие-нибудь гадости. Где это видано, чтобы девушка сама предлагала разделить с ней постель. Да если бы служительница Алесия услышала меня сейчас, она бы покрыла бы моё имя позором. Меня всегда удивляла их, служительниц, способность даже в невинной шалости или фразе видеть пошлость и грехопадение.

— А ты не боишься, что я воспользуюсь этим, чтобы лишить тебя невинности? — задал Рамиэль провокационный вопрос, приподнимая мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза.

Я тоже посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть насмешку, предвкушение или разочарование, но нашла заботу и внимание.

— У тебя было много возможностей воспользоваться моей беззащитностью, поэтому не боюсь, — уверенно ответила я, а про себя подумала, что даже если захочет, то сил усыпить его мне хватит. За несколько часов магия немножко восстановилась, а посплю, вообще хорошо станет.

— А как же приличия? — лукаво улыбаясь, продолжил допрос молодой мужчина.

— Какие приличия, — отмахнулась я. — То, что я тут с тобой нахожусь наедине, уже неприлично, никто не поверит, что мы просто ужинали и разговаривали.

— Значит, ты можешь поцеловать меня, все равно все будут думать, что мы... хм, ну ты поняла, — в его глазах сверкали веселые искры. — Ну хотя бы в щечку, я же герой, ты еще не забыла?

— Ну ладно, только в щечку, а потом спать, — сдалась я, а еще подумала, что пить спиртное мне нельзя, поддаюсь красивым глазам и обаятельной улыбке.

А он уже присел на край кровати рядом со мной и подставил щеку, я наклонилась к нему, когда мои губы коснулись его щеки, он неуловимо быстро повернул голову и поцелуй пришелся в губы. И прежде чем я отодвинулась от него, он прошептал:

— Хочешь, я научу тебя целоваться? — я даже онемела от его слов.

Научиться мне хотелось, а с ним еще больше, но было немного страшно, ведь от поцелуев и до всего остального недалеко. Я судорожно сглотнула, не зная, что ответить. Рамиэль понял это по-своему, мягко и нежно коснулся губами моих губ, его глаза были так близко, ласковые, манящие, неосознанно я потянулась к нему. И через какое-то время мы самозабвенно целовались, лежа на кровати, и тут он несильно прикусил мою нижнюю губу, я от неожиданности ахнула, и в приоткрытый рот скользнул его язык. Я постаралась своим языком вытолкать его и даже чуть-чуть покусала, но добилась обратного: Рамиэль застонал, прижал меня к постели, и поцелуй из нежного, играющего превратился в страстный и обжигающий. По мне толпами забегали мурашки, а мозг из последних сил пытался пробиться к моему сознанию с целью прекратить это безобразие пока не поздно. Прекращать не хотелось, но мысль о том, как я буду смотреть завтра в глаза Рамиэлю, заставила оттолкнуть его. Сделать это было трудно, потому что, оторвавшись от моих губ, он пристроился к моей шее, как какой-то вампир. М-м-м, хорошо как. А может, ну её, невинность... Выгнав эту предательскую мысль, я, практически обливаясь в душе слезами, прошептала заклинание сна. Он уснул, целуя ложбинку между грудей, я же спать не могла, меня переполняла энергия и любопытство.

Осторожно выбравшись из-под его руки, отодвинулась к стене, вытащила из-под нас одеяло, собираясь укрыться. Но любопытство победило. Я перевернула Рамиэля на спину, чуть пупок не развязался. Сначала расстегнула ему рубашку, ну не видела я так близко обнаженных мужчин, а посмотреть хотелось. Долго сомневалась — лезть к нему в штаны или нет, он бы не обрадовался, если бы узнал об этом. Но я же будущий целитель, а их не стесняются, так что будем считать, что у меня чисто исследовательский интерес, убеждала свою совесть. Увиденное ввело меня в ступор. Я ожидала, что это будет иметь неприятный вид, скажем, как у животных. А тут, даже не знаю, как описать, захотелось рассмотреть поближе и потрогать. Аккуратно протянула руку и дотронулась пальцем до самого кончика — гладкий, шелковистый, немножко погладила, тут Рамиэль застонал во сне и выгнулся, прижимаясь к моей руке. Я её отдернула и стала спешно застегивать на нем штаны, но у меня получалось не очень, эта его "штука" никак не убиралась. Надавливать я не могла, боясь сделать больно, он же начинал постанывать, стоило прикоснуться к его... хм, а как оно называется? Решила оставить как есть, только укрыла его одеялом, чтобы не замерз, сама отодвинулась к самой стене, повернулась к парню спиной, натянула краешек одеяла на себя и постаралась уснуть. Засыпая, поняла, что магический резерв полностью восстановился, странно, всегда требовалось больше времени. Додумать, почему так вышло, не успела — провалилась в сон.

Глава 4

Утро встретило меня головной болью и бормотанием о вреде пьянства. Бормотание было не мое. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, где я нахожусь. С воспоминаниями о месте пребывания вернулись и другие, например с кем и чем я занималась вчера. Стыд захлестнул волной, я сжалась в комок, натягивая на голову одеяло. Все, проведу остаток своей жизни под ним. Потом вспомнила, что это не моя кровать, и проводить остаток жизни в чужой постели мне никто не позволит, да и не хочется. Так что надо вставать и смотреть своему "стыду" в глаза. А еще быстренько одеться и убегать из города, надеясь никогда больше не встречаться с Рамиэлем. Решить было легко, а вот решиться вылезти из-под одеяла — нет. Застонав от собственной трусости и головной боли, я, не поднимая взор, попыталась незаметно, как я думала, сбежать с места своего морального падения. Добравшись до края кровати, опустила ноги на пол, собираясь встать, и замерла — на мне не было брюк. Я сидела и смотрела на свои голые ноги, пытаясь осознать, как так получилось, что на мне осталась только рубашка? Стыд временно отступил, сменившись непониманием и желанием кое-кого убить, если я сейчас не узнаю, что случилось. Я взглядом нашла Рамиэля, он стоял напротив меня и выглядел очень несчастным.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — надеюсь, мой взгляд "метал молнии", а не отражал охвативший меня страх и панику.

— Прости меня, — бухнулся он передо мной на колени, смотря взглядом побитого щеночка.

Сейчас, при дневном свете, он не выглядел уверенным в себе воином и, несмотря на свой высокий рост и крепкое телосложение, он был ненамного меня старше, лет на пять, вряд ли больше.

— Прости меня, — повторил он, беря мои руки в свои и целуя попеременно. — Ты не думай, я готов хоть сейчас идти в храм!

— Какой храм?! — взвизгнула я, отдергивая ладони и хватаясь за голову. — Объясни, что произошло и почему я в таком виде? Я вчера засыпала одетая, — добавила я значительно тише, громкие звуки вызывали лишнюю головную боль.

Сосредоточившись, попыталась с помощью магии уменьшить её, получилось не очень. Либо я делала что-то не так, нет, я точно что-то делала не так. Но немного мне все же полегчало, и я могла теперь думать.

— Ты только не плачь, — интересно, это он сейчас кому сказал, судя по виду — себе. — Так получилось, что мы с тобой, ну это... Как же сказать, в общем, мы выпили лишнего, то есть я выпил лишнего. Ты не думай, я не какой-нибудь пьяница. Обещаю, когда мы поженимся, я брошу пить совсем.

— Стоп, стоп, что значит "когда мы поженимся"? — пыталась я понять, о чем он мне порывается сказать.

— Сегодня, мы поженимся сегодня, — торжественно заявил он мне.

— Никакой женитьбы не будет, пока я не узнаю, что все-таки произошло, — сказала я, глядя в его виноватые глаза.

— Прости, — спрятал он горящее лицо в моих коленях, от его "прости" меня уже начинало трясти. — Я не оправдал твоего доверия. Я недостоин называться благородным человеком. Я воспользовался твоей беспомощностью и неопытностью.

— А поконкретнее можно? — я сейчас была не в силах разбираться в его логических цепочках.

— Я лишил тебя невинности, — прошептал он мне в колени.

Вся его поза выражала готовность принять заслуженную кару. Смотрелось, конечно, странно: здоровенный парень на коленях, в расстегнутой рубашке, с распущенными, слегка лохматыми волосами, прижимается щекой к моим ногам. Было щекотно, мысли никак не хотели собираться в кучу, и понимание его слов настигло меня не сразу.

— Чего ты меня лишил?! — прошипела я.

— Девственности, — еще тише произнес он, весь сжимаясь. Думает, что я буду бросаться на него с кулаками, что ли? Хотя желание такое есть.

— Как это произошло, почему я ничего такого не помню? — оторвала я его лицо от своих коленок, которые он уже начал покрывать поцелуями, как до того руки. — Как ели, пили, целовались — это я помню, а потом я уснула. Может, тебе все это приснилось? — с надеждой спросила я.

— Нет, как бы тебе объяснить, я тоже проснулся не совсем одетый, — промямлил он, пытаясь отвести глаза, мучительно краснея. — И там была... хм... посмотри сама, — мотнул он головой в сторону кровати, так и не выпустив моих ног.

Я посмотрела. На той стороне кровати, где я спала, на белой простыне отчетливо выделялось кровавое пятно. Краска стыда залила меня с ног до головы, это надо же было так опозориться перед посторонним человеком, хотя какой он теперь мне посторонний. Я из-за побега совсем забыла, что у меня должны начаться женские недомогания. Но при чем тут они и потеря девственности, я понять не могла. Девчонки говорили, что это дело сопровождается сильной болью и потом внутри все тоже болит. Я обязательно проснулась бы, если мне было бы больно, я не могла такое проспать. Рамиэль что-то путает, о чем я ему и сказала.

— Нет, не путаю, — он опять склонился к моим коленям, я уже поняла, что таким способом он пытается справиться с неловкостью. — У меня там тоже была кровь.

— Там — это где? — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

— Там, это... ну, как бы... демон... на детородном органе, — наконец-то выговорил он.

— Ты хочешь мне сказать, что пока я спала, ты меня изнасиловал? — дернула я его за волосы. Сколько можно прятаться, я хочу видеть, что он на самом деле об этом думает.

— Я тебя не насиловал, и ты не спала, все было по обоюдному согласию, — с негодованием произнес он, причем не похоже, чтобы врал.

— Тогда почему я ничего не помню после поцелуев? — с не меньшим негодованием спросила я.

— Так бывает, когда выпьешь лишнего, — покаянно произнес Рамиэль. — Ты ведь вряд ли раньше пила вино в таком количестве?

— Где бы я пила, в пансионе, что ли? — до меня стало доходить, что вся эта сумасшедшая ситуация может быть правдой. — Я за свою жизнь выпила, не считая вчерашнего вечера, всего два бокала эльфийского вина и то не сразу.

— А где ты успела попробовать эльфийское вино? — явно для того чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, спросил парень.

— На Большом Осеннем Балу, — у меня в голове билась только одна мысль: "теперь меня отец точно убьет".

Это надо же — отказаться от свадьбы с красивым, богатым, родовитым молодым человеком только для того, чтобы оказаться в постели с первым встречным. Если это не позор, тогда не знаю, что еще может быть хуже? Ребенок, рожденный вне брака, как в свое время родилась я?

— Ты была на балу? Я там тоже был, а в каком ты была платье, может, я тебя видел? — продолжал болтать Рамиэль.

— В голубом с серебром, — не задумываясь, сказала я.

У нас может быть ребенок. Я, конечно, собиралась растить ребенка одна, без мужа, но только после того как стану магичкой. Сейчас же, не имея ничего, я просто не смогу сама воспитать его. Выход один: если я беременна, выйду замуж за Рамиэля. Приняв решение, я обратила на возможного отца моего ребенка внимание. Он с восхищением смотрел на меня снизу вверх.

— Я тебя видел, ты была самая красивая на балу. Я очень хотел пригласить тебя на танец, но ты рано ушла, почему?

— А сейчас, когда ты меня обесчестил, я, значит, уже некрасивая? — вся сложившаяся ситуация меня раздражала, я понимала, что тут только моя вина. От этого становилось только хуже, захотелось сорваться на том же Рамиэле, который, по-видимому, рад, что так получилось.

— Нет, то есть да... тьфу ты, запутался, — опять покраснел он. — Я хотел сказать, что сейчас ты еще красивее.

— Да что ты пристал, красивее, не красивее, — все-таки не выдержала я. — А вдруг у нас из-за того, что между нами было, появится ребенок?

— Мы пойдем в храм и сегодня же поженимся, — твердо сказал он.

Мне так сразу выходить замуж не хотелось. Вдруг мы все же ошиблись, и ничего на самом деле не было? А если и было, то я не чувствую, что во мне что-то изменилось с потерей невинности, только низ живота болит, но это может быть и от недомоганий. Девственность нужна мужу, как доказательство непорочности и верности ему, так нам объясняла служительница Алесия. Я же замуж не собиралась, так что она мне не сильно-то и нужна. Надо просто подождать несколько дней, я же маг, хоть и необученный, если во мне зародится жизнь, я это почувствую. Но и сидеть ждать я не могу, отец вот-вот узнает, что я сбежала. Хоть я подстраховалась, отправив вчера письмо директрисе, что осталась в городе на праздники с Беффом.

— Нет, сегодня мы жениться не будет, — видя, что он сейчас начнет возражать, я прикрыла его рот ладошкой. — Подожди, я сейчас все объясню. Мы заключим помолвку, а в Ларене поженимся. Служительница Богини обязательно будет спрашивать, уверены ли мы в своих чувствах, проверили мы их временем или нет. А на священном камне лгать нельзя, да и не получится.

— Ты права, я не подумал об этом, но зачем ехать в Ларену? Мы может и здесь пожить декаду вместе, познакомиться поближе, узнать друг о друге больше, — каждое слово — поцелуй. Кажется, у меня коленки скоро лосниться начнут, от щекотки и мыслей о "лоснящихся коленках" я захихикала.

— Мы едем к моей бабушке, она нас прикроет от моего отца. Тут же он меня быстро найдет и выдаст замуж за того бабника, тот и не заметит, что я уже не невинна. Вроде его отец обещал моему отцу долю в каком-то прибыльном деле, — прости меня, Пресветлая, совсем завралась. Зато проверю: согласится ехать со мной в Ларену — значит, действительно хочет жениться, будет настаивать, чтобы мы остались тут — хочет от меня избавиться.

— Хорошо, поедем к твоей бабке, — не отрываясь от поцелуев, пробормотал Рамиэль, а одна его рука начала путешествие мне под рубашку.

— Милая, раз мы этим уже занимались, так, может, повторим? — поднял он полный надежды взгляд, зрачки расширены, дыхание учащено, рука активно поглаживает мое бедро. Чуть было не кивнула, но вовремя вспомнила, что у меня неприятные дни, да и живот сильно болит, и ехать уже пора, а мы еще не завтракали.

— Нет, не сегодня, давай подождем несколько дней, а то у меня все болит.

— Прости, я не подумал, тебе же в ванну надо, — на лице было написано разочарование, но он быстро справился с собой. — Ванна там, я пойду, завтрак закажу.

* * *

Выехали из города мы к обеду. Приведение себя в порядок (как и следовало ожидать, штаны нашлись на кровати), завтрак, наем лошади для меня, заход по дороге в храм для засвидетельствования помолвки, все это отняло у нас время. Рамиэль был предупредителен, заботлив и весел, если честно, рот у него не закрывался. Я не могла понять: он всегда такой эмоциональный или это из-за того, что случилось. Возможно, у него паника проявляется повышенной болтливостью, вчера же он был намного молчаливее. Спрашивать его об этом я не стала, еще обидится, тем более его общительность пока мне не мешала, а дальше посмотрим.

Ездила я верхом хорошо, и мы взяли неплохой темп, чтобы к темноте успеть доехать до села Овражное.

Первый день в дороге прошел относительно спокойно, если бы Рамиэль не реагировал на каждый мой стон или сжатые губы. Он порывался пересадить меня к себе на лошадь, переживая, что самой мне ехать неудобно и больно. Сошлись на том, что на мое седло положили походное одеяло, которое я не хотела с собой брать. Ехать, действительно, стало удобнее. На привал не останавливались, выехали поздно, да и после вчерашнего есть не хотелось, а попить можно и верхом. А еще меня тошнило, когда я сказала об этом Рамиэлю, он нахмурился и ответил, что либо это от спиртного, либо я жду ребенка. У него младшая сестра в прошлом году вышла замуж, так её всю беременность тошнило, она сама рассказывала, когда приезжала в гости к родителям. В общем, я зря ему сказала об этом, он всю оставшуюся дорогу ворчал, что мне нельзя было сегодня ехать на лошади, что надо поберечься, чтобы родился здоровый ребенок и все в том же духе.

Подъезжая к селу, я была готова убить его. Мне и так плохо, а еще он на нервы капает. Правда, я ему все простила, когда мы наконец-то приехали. С лошади слезть помог, комнату снял, отнес меня туда на руках, ужин горячий заказал. После шести часов в седле у меня болело все, хотелось лечь и умереть. Пока я лежала и страдала, он сбегал проконтролировать, как разместили лошадей и поторопить наш ужин, а еще притащил горячей воды, чтобы я могла ополоснуться с дороги. Он даже порывался помочь, но я сказала, что это лишнее и справлюсь сама, хоть мы и жених с невестой, но есть вещи сугубо личные.

И вот я, практически чистая, полулежала на кровати и пыталась поесть, но кусок в горло не лез. Рамиэль меня уговаривал, подсовывал что повкуснее, обещал, что мне сразу полегчает.

— Ты должна поесть, — уже который раз говорил он.

— Я не хочу, меня тошнит и все болит, — ныла я.

— Хватит вести себя, как ребенок, если не поешь, тошнить будет сильнее, — продолжал нудеть он.

— Я бы молочка попила, — сдалась я.

Он тут же сбегал за молоком (оно было еще теплым) и принес большую булку с маком, что называется с пылу с жару. Я разделила булку напополам и одну половину отдала ему. Молочко с булкой пошло хорошо, я даже смогла съесть пару кусочков мяса.

— А где ты будешь спать, — задала я насущный вопрос.

Комната была небольшая. Стол, табурет, небольшой сундук для вещей и кровать, на которой разместилась я, кстати, тоже небольшая. Еще в комнате была отгородка с отхожим местом и умывальником.

— Здесь, — замялся он. — Понимаешь, у меня нет лишних денег, а нам еще обратно ехать.

А ведь верно, и вчера, и сегодня платил он, хоть я и привыкла к достатку, но еще помню каково это без денег.

— У меня есть немного, если понадобится, ты скажи, — улыбнулась я ему. — И ты прав, незачем тратить деньги на еще одну комнату, раз их и так мало.

— Нет, твои деньги мне не нужны. Это обязанность мужа — обеспечивать семью, — твердо ответил он, и по сжатым губам я поняла, что переубедить мне его не удастся.

— Ладно, раз ты так решил, тогда давай спать ложиться, — сказала я, сдвигаясь к стене, с трудом подавив стон. — Как я завтра встану, не знаю.

— Ложись на живот, я разомну тебе мышцы, а то ты точно не встанешь завтра, — со вздохом сказал он. — Лучше одежду снять.

— Делай так, через рубашку, а то раз уже доснимались одежду, — проворчала я, переворачиваясь на живот.

Его руки легли мне на плечи и начали разминать. Это была пытка. Я попыталась отбиваться, но он сел мне на ноги и мне пришлось смириться. Я стискивала зубы и всхлипывала. Он просил потерпеть еще чуть-чуть, говорил, что я умница и красавица, и еще какие-то глупости. Спустя некоторое время, для меня же прошла вечность, стало не больно, скорее наоборот, я начала получать удовольствие от его манипуляций.

— Ну вот, со спиной и руками закончили, остались ноги, — жизнерадостно заявил он.

— Что, еще ноги? Я не выдержу, — застонала я.

— Что ты делаешь?! — запротестовала я, когда почувствовала, что он стягивает с меня брюки.

— Ткань слишком плотная, через неё не получится. Не дергайся, ты же под ними не голая, — по-деловому спокойно сказал Рамиэль.

Я успокоилась. Да, у меня под брюками штанишки до колен из тонкой ткани, заменяющие мне нижнее белье и чулки, а если вспомнить, что утром он обслюнявливал мне коленки, то ничего нового под брюками он не увидит. Сейчас я уже знала чего ожидать, поэтому не брыкалась и старалась не скрипеть зубами.

"Как хорошо, когда ничего не болит" — была первая мысль, когда Рам закончил массировать мои бедные ножки. Поначалу мне было очень неловко, особенно когда он дошел до места, что ниже поясницы. Я пыталась донести до Рамиэля мысль, что там я и сама могу себе сделать массаж, что, по-моему, он слишком много внимания уделяет этому месту, пора переключиться на другое, скажем левую пятку. Он меня не слышал, вернее, делал вид, что не слышит, говорил "там еще есть напряженные мышцы". Еще бы их там не было, от его горячих рук у меня по телу расходились волнами мурашки, а когда я глянула на парня через плечо, у него был такой вид, будто он сейчас вопьется в мое многострадальное место зубами. Так что мне больших трудов стоило расслабиться, но наконец-то эта пытка кончилась, мышцы не болели, и я какое-то время просто наслаждалась поглаживающими движениями рук Рамиэля.

— М-м-м, потрясающе! — сказала я, переворачиваясь на спину. Пора было спать, Рамиэль тоже устал не меньше меня, а тут еще я со своими затекшими мышцами, надо дать ему отдохнуть.

— Может, тебе еще чем-то помочь? — спросил он. Голос у него был хрипловатый, дыхание тяжелое, руки ощутимо подрагивали, точно устал, как бы еще не простудился, все-таки весь день развлекал меня рассказами, а весна обманчива.

— Спасибо, но не надо, ты и так герой! Ложись спать, мы оба сегодня устали, а завтра рано вставать, — улыбнулась я ему, подвигаясь ближе к стене и укрываясь одеялом.

— А как же награда герою? — лукаво улыбаясь, спросил он. Мне было лень подниматься, я просто протянула к нему руки, вспомнился отрывок из одного эльфийского романа, которыми так любила зачитываться Дейра:

— О, мой герой, вкуси же сладкий яд моих ты поцелуев!.. — кажется, эта реплика была главной злодейки.

Рамиэль на мгновение замер, посмотрел на меня не верящим взглядом и кинулся в мои объятия. Именно кинулся, меня буквально вдавило в жесткую кровать. Я попыталась скинуть его с себя, но не тут-то было, он впился в мои губы страстным поцелуем. Надо запомнить на будущее — не шутить с ним на тему поцелуев. Вообще никогда не шутить с мужчинами на эту тему. Так как я сказать ему ничего не могла, пришлось выпучить глаза и постараться передать ими, что я с ним сделаю, если он с меня не слезет. Хотя если бы не эти неудобства и возможность задохнуться, его поцелуй был бы очень ничего. Видимо, мой взгляд был очень выразительным, он скатился с меня и, пока я пыталась отдышаться, успел пару раз сказать "прости", забраться под одеяло и прижать меня к себе, поглаживая по полюбившимся ему выпуклостям.

— Руку убери, все, что нужно, ты уже "размял", — прошипела я.

— Ну ты же сама протянула ко мне руки и разрешила поцеловать, — ответил смущенный Рамиэль, но руку убрал.

— Это была шутка, я думала, мы вместе посмеемся, а потом я тебя чмокну, на большее у меня нет ни сил, ни желания, — объяснила я ему, а то обидится.

— Значит и "герой" тоже шутка, — пробормотал он, отворачиваясь от меня.

— Нет, для меня ты, правда, "герой" и "спаситель", что бы я без тебя сегодня делала, — прошептала я ему на ухо, прижимаясь к его спине и обнимая.

— Поцелуешь, поверю, — сказал он, частично разворачиваясь ко мне. Вот что ему сдались эти поцелуи? Но я кивнула, нам еще несколько дней вместе ехать, а может и жить. — Только сама и по-настоящему, а не в щечку.

— Ладно, повернись ко мне полностью, чтоб удобнее было.

Он развернулся, брови нахмурены, губы надуты, руки сложены на груди, вот и как его целовать? Вспомнила вчерашний вечер, его легкие скользящие поцелуи и решила попробовать так же. Наклонилась, его губы слегка приоткрылись, от воспоминаний о вчерашнем вечере у меня пересохло во рту, провела языком по своим губам, он сглотнул. Я посмотрела ему в глаза, обиды уже не было, только ожидание и нетерпение, решила не оттягивать неизбежное. Прикоснулась легким поцелуем к его губам, они подались мне навстречу, и уже через пару минут я целовала его с не меньшим жаром, чем он меня. Что-то семейная жизнь начинает пугать меня все меньше и меньше. Надо прекращать эти безобразия, а то такими темпами я сама его в храм потащу. Пришлось опять его усыплять. Уснуть-то он уснул, но и во сне прижимал меня к себе, что-то бормотал, уткнувшись мне в шею, совершал странные телодвижения, а потом затих со счастливой улыбкой на губах. Ну хоть кому-то хорошо.

* * *

Примерно таким же образом у нас прошли два дня. Днем мы ехали верхом, разговаривали, обязательно останавливались, чтобы я могла размять ноги, вечером после ужина и, уже ставшего традицией, массажа, Рамиэль учил меня целоваться. Так он это называл, а, по-моему, просто пользовался возможностью безнаказанно потискать меня. Вообще-то я не была сильно против. Да что там, мне стоило неимоверных усилий ограничиться только поцелуями, очень хотелось узнать, что же я пропустила, будучи пьяной. Но боязнь забеременеть и по этой причине не исполнить свою мечту, меня останавливала.

До Ларены оставалось еще полдня пути, когда я почувствовала на себе поисковое заклятие. Это могло значить только одно — отец начал активный поиск. Стало быть, он поймет или, точнее, уже понял, в какую сторону я направляюсь. И в Ларене он будет меня ждать, возможно, отправит кого-нибудь навстречу. Еще бы знать, откуда он ведет поиск, хотя какая разница, в его распоряжении вся телепортационная сеть страны. Придется в город не заезжать. Жаль, мне надо было кое-что прикупить, но ничего — обойдусь, свобода дороже. Поисковое заклятие я пока не стала скидывать, пусть отец думает, что он меня уже поймал.

— Рамиэль, я тут подумала, мы не будем заезжать в город, — перебила я парня, он как раз рассказывал о своей учебе в Военной Академии. — Тут, через часок, будет поворот в долину, дорога там не очень, ею пользуются в основном местные жители. Зато мы сократим путь и завтра к обеду будем на месте, а переночуем в селе Придолье. Надеюсь, ты не против?

— Нет, но почему ты передумала заезжать в город? Мы бы погуляли, зашли бы в храм, я хотел к твоей бабушке приехать твоим мужем, а не женихом.

— Погуляем на обратном пути, считай, что у меня нехорошие предчувствия по поводу посещения Ларены, — сказала я ему.

Вечером я ему расскажу правду, и мы расстанемся навсегда. Настроение у меня испортилось, мне еще никогда не встречался человек, который бы так ко мне относился. Иногда он бесил меня своей заботой, но я буду по нему скучать и по его поцелуям.

Перед поворотом на Придолье я избавилась от поисковика, скинув его на проезжающего мимо нас всадника. Сделать это было просто: поцарапала руку до крови и испачкала ей монетку, провела привязку поисковика к собственной крови на монете и закинула первому же обогнавшему нас всаднику в седельную сумку. Пусть папаша помучается, готовя засаду. Хотела бы я глянуть на его лицо, когда он поймет, что поймал не меня.

В Придолье мы въехали уже в темноте. Село было крупное, трактир имелся и комнату для ночлега снять удалось. Я боялась, что придется искать ночлег, стучась в каждый дом с просьбой нас приютить. Сама ночевать оставаться не собиралась, уже часа два я чувствовала, что вокруг меня затягивается "петля". Если остаться в селе, то к утру нас тут накроют. Я-то могу в любой момент оторваться, но мне очень нужно добраться до тайника. А там ищи меня, я же весь лес в округе исходила, так что избавиться от погони не составит труда, во всяком случае, я на это надеялась.

Ужин прошел в молчании. Рамиэль смотрел на меня и ждал, он не понимал, что со мной, почему я такая мрачная и сосредоточенная. Я решила не затягивать прощание, попросила его пересесть на кровать, чтобы можно было в любой момент усыпить. Он пересел молча, даже странно, я привыкла к его постоянной болтовне.

— Рамиэль, я должна тебе кое-что рассказать, — я села рядом с ним и посмотрела ему в глаза. — Начну с главного: я не беременна, поэтому не выйду за тебя замуж.

— Как ты можешь точно это знать, прошло слишком мало времени, — перебил он меня.

— А это как раз второе, что я хотела сообщить. У меня есть магический дар, и если бы во мне зародилась жизнь, я бы это почувствовала, три дня для этого большой срок. Ты замечательный парень и я с удовольствием вышла бы за тебя замуж, но я хочу учиться магии и стать целителем, а только потом думать о семейной жизни, — я решила не сообщать всех планов Рамиэлю, отец наверняка захочет с ним пообщаться.

— Зачем мы тогда сюда ехали? Твой побег из-под венца был обманом? — он был необычайно серьезен.

— Нет, все это правда. Сюда же мне было нужно, чтобы кое-что забрать из дома моей бабушки. Я не планировала брать тебя с собой, если бы у нас ничего не было, я ушла бы с утра. Но я рада, что этот путь мы проделали вместе, будь он более длинным, в конце пути мы бы точно пошли в храм. Я прошу тебя об одном: мой отец все равно найдет тебя, возможно, даже завтра, не говори ему, что между нами что-то было. Не хочу, чтобы он тебе сделал какую-нибудь гадость, он у меня не последний маг в нашей стране.

— Но как же, я лишил тебя невинности, теперь тебя не возьмет в жены ни один уважающий себя мужчина. Я обязан на тебе жениться — это мой долг, — растерянно проговорил Рамиэль.

— Если ты не будешь говорить об этом, никто и не узнает. Я же будущий маг, сделаю так, что все будет в порядке, — попыталась успокоить его. Не говорить же ему, что я плевать хотела на мужчин, особенно "уважающих" только себя. — И вообще, ты говоришь: "долг, должен, обязан". Думаешь, эти слова добавляют желания выйти за тебя замуж? Я понимаю, что за несколько проведенных вместе дней любовь вряд ли возникнет. Но и связывать свою жизнь с человеком, который хочет на мне жениться только из-за долга, не хочу.

— Ты меня неправильно поняла, я хочу на тебе жениться не только из-за долга. Сначала из-за него хотел, а потом ты мне понравилась, то есть ты мне с самого начала нравилась как девушка, а потом стала нравиться как жена, — под конец речи он совсем запутался и замолчал.

— Если я когда-нибудь выйду замуж, то хочу, чтобы мой муж был таким как ты, — сказала я, чтобы убрать это чувство неловкости, повисшее между нами. Тем более на тот момент я так думала, в моей жизни он был лучшим мужчиной. Бефф, конечно, тоже хороший, но я его воспринимаю, как отца.

— Я готов подождать, пока ты окончишь магическую школу, — произнес Рамиэль, беря меня за руку. — Ты уже решила, где хочешь учиться?

— Я хотела учиться в столице в Академии, но отец и слушать не стал, поэтому пришлось сбежать. У эльфов есть хорошая Академия Целителей, наверное, туда подамся или в империю, у них тоже есть неплохие учебные заведения, — я сознательно ввела его в заблуждение. Отец не глуп, может понять, что я соврала, но у меня перед ним одно неоспоримое преимущество, он не знает, что у меня есть темный дар. — Не надо меня ждать, пять лет — это долго. Возможно, ты встретишь за эти годы девушку и влюбишься, если нам суждено быть вместе — мы обязательно встретимся. Так что расторгни помолвку, как только будешь рядом с храмом.

— Значит, ты все решила, и мое мнение ничего не изменит? — в его голосе была грусть.

Я кивнула, он вздохнул и отвернулся к стене. Я не могла оставить его в таком состоянии, сердце сжималось, хотелось ощутить на себе его руки, губы, хотелось остаться с ним. Я все-таки влюбилась. Но я смогу это преодолеть, вот только поцелую его последний раз. Именно это я прошептала ему на ухо, целуя его щеку, висок, шею, везде, где могла дотянуться. Он не выдержал, подмял меня под себя и впился в мои губы страстным поцелуем. Он хотел выразить им горечь, обиду на меня, а получалась страсть и желание, желание не отпускать.

— Останься, — шептал он, целуя мою шею. — Не уходи.

— Я буду скучать по тебе и твоим поцелуям, — проговорила я. — А теперь, спи.

* * *

Рассвет я встретила на своем любимом месте, на обрывистом краю холма, с видом на деревню и пепелище, что когда-то было моим домом. Круг замкнулся, как будто не было этих двух с половиной лет, не было смерти бабушки, не было пансиона, не было отца. Да и могу ли я назвать Морриса нер Аркона своим отцом? Неужели человек, которому я была не нужна четырнадцать лет, может им называться? Неужели от того, что он пристроил меня в пансион и пару раз туда приезжал, он стал им?

Я сидела и смотрела, как с востока встает солнце, его лучи скользнули по обрывистому краю, осветили выбоины и ложбинки. Все, пора. Это только кажется, что стена обрыва уходит отвесно вниз и на ней не за что уцепиться. На самом деле она имеет небольшой наклон и на рассвете это особенно хорошо видно. Потому что солнечные лучи падают сбоку, а также видно маленькую узкую тропку, ведущую к тайнику, куда я, собственно, и собираюсь слазить. Я потихоньку пробиралась по отвесному склону. Было неудобно из-за плаща. Его я не могла засунуть в сумку, туда лягут книги и деньги, а освобождать сумку на ответной скале не будет возможности. Почему я не оставила его наверху, не знаю. Забыла или сказалась привычка, все свое носить с собой? Вот только из-за него мне было тяжело, подбитый мехом плащ ощутимо мешал и тянул вниз. Стараясь о нем не думать, я вспоминала, как шла всю ночь пешком.

Я не стала брать одну из лошадей Рамиэля, они за день и так устали. Да и ехать верхом ночью одной — это привлекать к себе внимание всяких проходимцев. Если бы еще я знала заклинание невидимости. А лес для меня родной, от диких зверей смогу защититься, я еще в детстве поняла, что страшнее человека зверя нет. Возможно там, где водится нечисть или нежить, это выражение не актуально, но ничего, когда-нибудь и они мне страшны не будут. Поэтому решила сократить путь, и пошла напрямик через лес, благо в этих местах я не заблужусь даже в темноте. Идти ночью по лесу весной то еще удовольствие, хорошо хоть травка небольшая и кустов пока нет.

До тайника осталась пара шагов, когда поняла, что "петля" стремительно затягивается. Я чувствовала нутром, что отец где-то рядом, зря я надеялась, что опережаю его на несколько часов. Два шага до тайника я преодолела в рекордные сроки, еще несколько минут ушло на то, чтобы открыть его. Все оказалось на месте. Мешочек с деньгами положила в корсаж, книги запихнула в сумку, сверток с травами туда же, потом разберусь, какие еще можно использовать, а какие нет. Закрыла тайник, попыталась развернуться, чтобы идти назад, сумка качнулась, камень вылетел из-под ноги, а я прижалась спиной к скале, еще чуть-чуть и упала бы.

— Морита, стой там и не двигайся! — от этого голоса я вздрогнула и глянула вниз. Кто бы сомневался — отец собственной персоной.

— Сейчас тебя снимут, не вздумай прыгать, все равно не убьешься! А если убьешься, я тебя подниму и сделаю из твоего тела зомби, — он стоял внизу и смотрел на меня бешеными глазами.

Не поняла, он думает, что я решила покончить с жизнью таким нелогичным способом? Оглянулась через плечо на тропинку, саженях в шести виднелся Бефф. А вот это плохо, пути к отступлению мне отрезали, делать же какую-нибудь гадость Беффу я не буду. Мне надо время, чтобы подумать.

— Если он приблизится ко мне хотя бы на локоть, я спрыгну! — крикнула я отцу, указывая рукой на наемника. Отец махнул ему, Бефф остановился, а у нас образовалась патовая ситуация.

— Не дури, спускайся! — крикнул мне отец. — А то я убью твоего любовника!

— Кого? Какого еще любовника? — у меня голова была занята планами побега, и до меня не сразу дошло, что он говорит о Рамиэле. Отец махнул кому-то рукой и из-за деревьев вышли двое, а между ними мой нынешний жених, со связанными руками и подбитым глазом. — Это мой телохранитель, ты ему еще денег должен за то, что я в целости и сохранности. Если бы не он, меня в первый же день где-нибудь прикопали, и общался бы ты сейчас с моим духом.

— Телохранитель, говоришь? То-то он уже успел попросить у меня твоей руки. Дай Беффу себя снять оттуда, мы еще успеваем на твою свадьбу, побегала и хватит. Я даже отпущу твоего "телохранителя", пусть твой муж потом с ним разбирается.

— Какая свадьба, я еще четыре дня назад отправила семье Трога отказ от помолвки с извинениями, или ты забыл, что я уже совершеннолетняя? Ну так почитай законы, если не помнишь, что вы там сами насочиняли. Платье, конечно, жаль, но ничего, ты меня в нем похоронишь.

После моих слов он сначала покраснел, потом побледнел, потом повернулся к Рамиэлю.

— Как ты говорил, тебя зовут? Ир Норити? Что ж, если уговоришь её слезть, отдам тебе в жены, — сказал он ему, а наемникам: — Развяжите ему руки.

— Марта, милая, — отец скривился от слов Рамиэля. — Спускайся, твой отец не против нашей свадьбы.

— Рамиэль, солнышко, я тебе уже говорила, что замуж я идти не планирую. Вот если бы отец пообещал устроить меня в Академию магии и дал бы доучиться спокойно, не настаивая на свадьбе и внуках, я бы еще подумала.

— Обещаю, только слазь оттуда, — нетерпеливо бросил отец.

— Поздно, я тебе не верю. И не вмешивайся, я с Рамиэлем прощаюсь. Бефф, не дергайся, я все вижу, ты все равно не успеешь. Так о чем я? Рамиэль, ты замечательный, я буду по тебе скучать, желаю тебе счастья. А ты, папочка, если надумаешь сделать ему какую-нибудь пакость, получишь еще одно проклятие. И я не бабушка, мое будет смертельное. Бефф, тебе тоже счастья и удачи, передавай мои наилучшие пожелания Жаннин.

Я улыбнулась Рамиэлю ярко и радостно, как только могла. Перевела взгляд на отца, он стоял бледный, напряженный. Отпустила тьму, чувствуя, как она обволакивает меня, надо доверять себе, я доверяю. Тень позвала меня. Но мне захотелось уйти эффектно и красиво:

— Всегда хотела летать, поймай меня, папочка, — рассмеялась я и прыгнула в тень.

Отступление

Моррис нер Аркон сидел под деревом, ему ничего не хотелось, он прокручивал и прокручивал в голове все, что случилось за два дня. Где же он ошибся? Что он сделал неправильно? Почему его дочь обещала мстить ему за какого-то мальчишку, которого знает-то несколько дней? Даже какая-то Жаннин, удостоилась пары добрых слов, а для него, отца, их не нашлось.

Он вспомнил, какая его накрыла ярость, когда в пансионе не оказалось Мориты, а в её комнате нашлась записка от дракона и остаток магического фона от телепорта. И только присутствие посторонних удержало его от необдуманных действий. Именно поэтому, прежде чем отправиться к драконам с претензией (а первым желанием было вообще убить этого летающего гада), он провел удаленный поиск Мориты. Каково же было его удивление, когда поиск показал, что она движется в северо-восточном направлении, в сторону Долины.

А дальше все завертелось, закрутилось: телепорт до Ларены; ловушка на Мориту, в которую попался абсолютно непричастный человек; ночная скачка; поимка любовника и его допрос. Вот ему-то Моррис и дал в глаз, не смог удержаться. Опять ночная гонка. Все это время он не пытался осознавать, как у его дочери, потенциального светлого мага, получилось не просто снять магический поисковик, но еще и перекинуть на постороннего человека.

А потом он увидел её на скале, и сердце оборвалось. Он внушал себе, что такая реакция была вызвана тем, что со смертью дочери можно было бы забыть о наследнике, но получалось плохо. Он как-то уже свыкся с мыслью, что у него есть дочь. Когда же он увидел её на балу, такую красивую, ослепительную, в первый момент подумал, что такую женщину он искал всю свою жизнь, и тут судьба посмеялась над ним, дав её в качестве дочери. И если на балу он увидел её красоту, то сегодня разглядел её настоящую, непокорную, счастливую, темную.

Он не поверил своим глазам, увидев, как аура Мориты окрашивается серебристым сиянием. Этого не может быть, почему она не сказала ему раньше? Не было бы никакой свадьбы, с такими задатками он сам бы стал её обучать магии, но теперь уже поздно, она ушла, ушла навсегда. Из тени крайне тяжело вернуться, необученному магу просто нереально этого сделать. Даже он, Моррис, может пробыть там очень недолго. Оставалось только надеяться, что Морите удастся то, что не под силу никому из ныне живущих магов.