Семинар 2016

стилистических правок, в т.ч. устранения канцелярита, тавтологий и неуместной лексики;

выпрямления кривой логики повествования;

приведения к единому грамматическому времени;

переформулирования нечётких/непонятных выражений и тому подобного.

Если вы попытаетесь привести тексты к удобоваримому виду (для чего я, собственно, и дал себе труд перепечатать эту отправляющую под стол бредятину), то обнаружите, что некоторые вещи без прямых консультаций с автором поправить невозможно. Ещё раньше вы обнаружите, что есть места, которые можно выправить разными способами. Это нормально, так и должно быть.

Можно даже сделать из этого дополнительный способ тренировки в редактуре: найти максимально возможное количество верных — то есть не противоречащих авторскому тексту и не содержащих отсебятины — способов изложить одну и ту же информацию сходными словами (Эйрас одобряэ, ага). Можно, конечно, просто прочитать и тихо порадоваться, что уж у вас-то хватает опыта и грамотности не пороть ТАКИХ косяков.

Хватает ведь, правда? *доверчиво моргает, заглядывая читателю в глаза*

Ну и да. Есть в практических заданиях предложения, не требующие правки. Их немного, но они, как ни странно, всё-таки есть .

Итак, наслаждайтесь!

Практическое задание 1

Над Тадарой всходило утро. Тучи закрывали солнечные лучи, нагоняемые ветром с севера. Это утро можно было бы назвать обычным, если бы ворота города не были закрыты и не было такого множества разрисованных полуголых людей вокруг стен, одетых в шкуры и бронзу. Город был в осаде.

Отец Коррус, архипастырь Храма девяти богинь, стоял у бойницы на дебаркадере и смотрел вниз, на беснующихся дикарей. Ещё вчера город жил обычной жизнью. Он был высок и могуч — неуместно смотрелись одетые на его саженные плечи и алые одеяния высокого иерарха Церкви, и алая же бархатная шапочка, скрывающая тонзуру. "Как бикини на медведе", — вполголоса шутили горожане. Уже в детстве Коррус превосходил сверстников в силе и ловкости — его отец, посвятивший жизнь воинской карьере, планировал отдать сына в Академию с целью получения им профессии воина. Однако неожиданно для всех мальчишка, едва вступив в возраст принятия решений, принял душевный сан. Мечтам отца было суждено воплотиться в младшем брате Корруса — Саймоне, — за годы занятий, а потом кампаний и походов выковав из прежнего слабака и тихони не знающего равных бойца и проницательного командира. Начав с самых низов, Саймон прошёл все ступени воинской иерархии и сегодня командует гарнизоном Тадары.

Архипастырь вспомнил о нём неспроста: он увидел, как комендант поднимается вверх на стену, экспортируемый двумя гвардейцами; тот, очевидно, тоже заметил Корруса, потому что направился прямо к нему. Саймон был худ и жилист, а ещё высок — ещё выше брата. На нём был чернёный максимилиановский доспех без шлема, синий — геральдического цвета Тадары — плащ, тёмные вьющиеся волосы и пронзительный взгляд, на поясе висел полутораметровый двуручный гладиус.

Некоторое время братья молчали, рассматривая друг друга. Затем комендант с видимым усилием оторвал глаза от лица Корруса и коротко бросил вниз. По луговине стлался туман, скрадывая перемещения противника, поэтому не представлялось возможным. Саймон ещё немного помолчал:

— Говорят, им помогают эльфы, — сказал он.

Коррус кивнул головой:

— Из Таона, от отца Маттея, был голубь с бумагой. Он говорил с паломниками. Пишет, что, проходя через Гегермару, всюду эльфьи знаки мести на стенах и трупы в постелях, — сказал он. — Там жила большая община Бессмертного Народа, в Гегермаре.

— Чёртовы узкоглазые выродки, — сказал Саймон, — устроили резню и открыли ворота Раскрашенным. Город лопнул, как грецкий орех, проеденный червём.

— Паломники говорят, там как Мамай прошёл, — сказал Коррус. — Сохрани, Господи, души рабов твоих.

— Ничего, с этими, — сказал Саймон, кивнув головой вниз, — покончим, а потом каждого эльфа в петлю определим.

— Почему ты думаешь... — начал было Коррус, но был перебит братом: — Потому что они нам враги, исстари и навсегда! Считай, что мне подсказывает подсознание. Просто они хитры, и они знают, что слабы перед нами.

— Эта осада длится уже изрядно. За три этих месяца я утвердился в мысли, что Раскрашенным нас не взять. Эти овцееды с равнин никогда не поднимутся на стены Тадары, они физически не способны одолеть эти три с половиной тысячи футов. Дисциплина у них всё хуже, поэтому возможны два варианта. И чтоб мне сейчас уронить жезл коменданта, если вероятность обеих не равна.

Гвардейцы из свиты Саймона заметно вытаращили уши. Командир доселе не распространялся относительно своих планов.

— Как бы странно это ни звучало, но мы выигрываем время во время этой осады, — пояснил он. — Запасы у нас есть, колодца не пересыхают. Когда варвары подошли к Тадаре, что у нас было? — полтысячи ветеранов, да пара сотен бывших наёмников, да ещё полторы дюжины имперских легионеров на побывке. И сколько-то небитой зелёной молодёжи. Андвар, дурак, сунулся было на Раскрашенных — положил половину своих людей и сам сгинул. Я умнее и знаю поговорку "тяжело в ученье, легко в сраженье". Я поставил под копьё всех мужчин, они каждый день с утра до вечера машут палками на плацу. Так что они либо сами оставят город, расползутся кто куда, либо ещё через месяц-полтора мы сможем выйти за ворота и прогнать их взашей.

Саймон замолчал на какое-то время, уставившись вниз. Его взгляд был тяжёлый, как земное притяжение, ветер треплет тёмные волосы. Внезапно на лице полководца нарисовалось заинтересованное выражение лица. Он сказал:

— Смотри-ка, брат! Похоже, к нам направляется третий вариант.

Приглядевшись, архипастырь различил нескольких дикарей, приближающихся к воротам. Судя по знакам различия, это были серьёзные птицы: два генерала в сопровождении нескольких лейтенантов.

— Пошли, послушаем, что они нам скажут, — усмехнулся Саймон. — Могу спорить, они чем-то напуганы. Ишь, спешат, трясутся, как собачий хвост.

Практическое задание 2

Солнце свысока сияло своими лучами землю. Найгорд, последний из Подземных Ходоков, стоял на высоком холме и смотрел вниз, на залитую опалесцирующим туманом долину. Над стелющейся пеленой то тут, то там поднимались крыши населённых пунктов и вершины деревьев, некоторые из которых покрывала яркая черепица и смешная весенняя листва. Он был огромный, как кремень, и с таким же твёрдым характером. Казалось, он ждёт кого-либо — и действительно.

Когда сзади зашуршали, наш герой обернулся и окинул прибрежные заросли реки, где он стоял. Как будто никого... Ровная гладь зеркальной воды... Нагретый солнцем камень с традиционно отдыхающей ящерицей на нём... Ветви рогоза слегка покачиваются, как будто на ветру... Или не на ветру... Взгляд чуть в сторону — и действительно: человек. Стоит и смотрит на Найгрода пристальным, тяжёлым и как будто чуть насмешливым голубоглазым взглядом, который взялся здесь как по мгновению волшебной палочки.

Он высокий и сутулый, татуировки на его щеках и животе наглядно демонстрируют высокий статус-кво их владельца. Его зрачки как будто наполнены сжатым вакуумом, столько в них едав сдерживаемого безразличия.

Некоторое время они молчат, затем карлик говорит:

— Ну вот мы и встретились, волшебник.

Ничто не предвещало в них бывших врагов. Но теперь перед ними была поставлена общая задача — выжить, — и потому был вопрос времени, чтобы они встретились. Дикарь с живым интересом рассматривал вновь обретённого союзника, и тот отвечал ему взаимностью, они никогда не видели друг друга настолько вблизи, с расстояния в какой-то десяток вытянутых рук.

— Нас осталось мало, а твоего народа — и вовсе один, — сказал он. — Мы должны наказать их.

— Да, сказал его невольный собеседник. — Пусть люди умоются. Пусть их внуки рассказывают их внукам о страшной мести — и после нас хоть потом.

К ним незаметно присоединился представитель народа эльфов в уродливых шрамах, и теперь они беседовали втроём. Шаман кутался в свои бесформенные одеяния, закрывающие его с ног до головы; Найгрод хмурил моховатые брови; эльф время от времени прядал ушами, отгоняя мух. Время от времени они бросали взгляды, мечущие громы и молнии в сторону долины, не предвещая людям ничего хорошего!

Практическое задание 3

В кабаке, которым владел Цайрас Собачье Рыло, весельчак и балагур, который достался ему от его рано овдовевшей супруги, стояли длинные столы, заставленные деревянной посудой, и пьяное веселье. С тех пор как король Людвиг Четвёртый Беспятый освободил от налогов питейные и постоялые заведения, расположенные вне городских стен (причём чем дальше, тем больше), его бизнес процветал. Кабатчик с любовью посмотрел на свою собственную дочь, неторопливо снующую в зале, вынул стеклянный глаз и принялся протирать его тряпочкой из мягкой шотландки. Он любил эту работу. Во-первых, он подгадал построить свою гостиницу на людном перекрёстке двух больших трактов, охотно посещаемую людьми, и деньги так и сыпались в кубышку. С другой стороны, он любил послушать анекдоты, приключения и жития святых, а под настроение охотно делал это и сам. В принципе управлением и поддержанием порядка в гостинице занимались многочисленные дети Цайраса, которых каждый год нарожала ему любвеобильная жена, а он днями напролёт сидел на балкончике, который нависал над питейным залом, поглядывая вниз и забавляясь с волшебным глазом.

Внезапно события понеслись! Дверь распахивается, и на пороге стоит человек. Он выглядит не только израненным, который вот-вот умрёт, но и как будто ищет кого-то глазами. Не найдя искомого, этот человек кричит: "К оружию! Беда..." — и падает замертво. Цайрас сразу же понял, что в городе началась гигантская, огромная резня, развязанная эльфами и их прихвостнями, и схватился за меч, висевший над камином. А надо сказать, наш трактирщик когда-то был славен совсем не под тем именем.

Размахивая над головой, он выбежал из кабака, и его содержимое выплеснулось на улицу следом. Все как один крепкие, злые мужики, вооружённые кто кинжалом, кто сжимает в руке выломанное из забора дрекольё. Действительно, всюду слышались крики, звон стали и дым. Когда меч взвился над головой, словно знамя, он пронзительным голосом закричал: "Вперёд! Очистим город от этой заразы!" — и все решительно устремились кто куда. Эльфы закричали от ужаса, дикари молча скрипели зубами и готовились к обороне.

Предстояла небыстрая ночь, полная боли и славных побед.

Август-сентябрь 2016 г.