Семинар 2016

Романный семинар 2016 года: ретроспекция

(советы коллегам, действующим и потенциальным, а также дополнения к оным)

* * *

* * *

** Теория

* * *

* * *

**

1. Читайте. Читайте как можно больше литературы как можно более высокого класса. В качестве "образцовых" авторов используйте, например, Булгакова, Чехова, Набокова, Лукина, Логинова, Семёнову, Быкова и Прилепина. Не менее, а иногда и более полезно изучать также работы экспериментаторов от пера и бумаги: Хармса, Джойса, Аполлинера, Кафки, Цветаевой, Балларда, Воннегута, Эко, Дика, Мураками, Пелевина, Сорокина и пр. Однако помните, что отход от классических форм не избавляет от необходимости сперва эти классические формы изучить. Да и вообще фантастам показан классический стиль изложения при революционности идей, миров и типажей.

Если в отношении тела можно сказать: мы есть то, что мы едим, — то в отношении духа справедливо заключить: мы суть то, что мы читаем, смотрим, делаем, вспоминаем. Одним словом, то, что воспринимаем и обдумываем. Для описания быта крестьянина писателю родом из города более чем показано выехать как минимум на дачу и заняться там если не пахотой, дойкой и выпеканием хлебов, то хотя бы вскапыванием огорода, починкой прохудившейся крыши и сбором даров природы в ближайшем лесу. Хотите написать вещь с элементами детектива? Пообщайтесь с участковым, да не поленитесь сделать ему небольшой презент, чтобы наладить отношения. Даже если ваш детектив будет разворачиваться на фоне транзитной космостанции или в магическом Средневековье, некоторые элементы реальных историй вы всё равно сумеете пустить в дело — после должной обработки, конечно.

Нужны нюансы какой-нибудь производственной профессии, реалии жизни среди чужой культуры, советы профессионалов по биологии, истории, экономике и прочим частностям? Вы знаете, где это найти: гугл в помощь. Раньше для погружения в атмосферу иных реалий писателям приходилось путешествовать и много времени уделять личному общению с представителями разных наций, сословий и статусов. Вы можете поступать аналогично, более того: это по-прежнему наилучший способ расширения кругозора. Но если по финансовым или ещё каким-нибудь соображениям вам это не подходит, к вашим услугам вся необъятная сеть.

И вместе с тем повторю ещё раз: нет для писателя лучшего пути профессионального роста, чем чтение книг его достойных предшественников. Увы, лишь в фантастике существует Вокзал Времени, транзитом через который можно вживую ознакомиться с жизнью викторианской Англии, Китая эпохи Мин, распадающейся Ассирией времён Ашшурубалита или бытом морских торговцев из Финикии трёхтысячелетней давности. Былые эпохи, народы и царства ныне сильно легендированы, укрыты наслоениями мифов и просто небылиц; вместе с тем грядущие эпохи с их неведомыми государствами, непредсказуемыми технологиями и внезапными социальными катаклизмами сокрыты мглой неизвестности. Но является ли это поводом складывать руки? Нет!

Одна из моих любимых цитат гласит: "Хороший роман может разворачиваться в сфере, далёкой от непосредственной жизни автора, и вытекать из его культурного опыта и способностей развитого воображения". И в этом я полностью согласен с Норманам Мейлером.

С тем уточнением, что без расширения упомянутого выше культурного опыта, без упорных тренировок воображения — ничего хорошего ждать не приходится.

2. (Самопальный совет, нам такого не говорили - но мне помогало) Для выработки чувства слова, помимо чтения, немаловажны упражнения. Да-да, те самые сочинения с изложениями. Берёшь, скажем, рассказ Чехова, читаешь - а затем пытаешься рассказать ту же историю своими словами. Меняя стиль или стараясь, напротив, всемерно сохранить стиль, присущий исходнику. Да, похоже на написание фанфиков. Да, у меня уже есть статья на (отчасти) эту тему. Да, надо делать упор на сочетаемость и компактность языковых средств. Ключевым является понимание, что это упражнение прежде всего практическое - и чем больше старания при выполнении, тем выше отдача. Полезнее всего, кстати, начинающим авторам, ещё не выработавшим собственный "тон" и стилистику.

Относительно художественной литературы с её стилистическим разнообразием написано много специализированных научных трудов. Изучите их — если не в деталях, то хотя бы в основах. В принципах. Этого, в общем-то, будет достаточно... для начала. В конце концов, литературоведы больше сосредоточены на атрибуции стилей, а для писателя важнее создание стилистики — пусть даже из отнюдь не оригинальных ингредиентов. Оригинальность писателя вообще должна иметь чётко очерченные рамки; в конце концов, вы же не станете изобретать для каждой новой книги новый алфавит и новую грамматику?

Со стилистикой ситуация та же.

Почитайте переписку Ивана Грозного (кстати, не самый плохой писатель был) — и вы поймёте, как было принято формулировать мысли в те времена. Почитайте Геродота, Тацита, Стурлусона, а также Рут Бенедикт, Фрезера, Юнга и Берна — и вам откроются пространства, о коих вы раньше и подумать не могли. Да, я снова возвращаюсь к уже озвученному совету читать больше и читать глубже (а более-менее серьёзные тексты нельзя листать, перескакивая со страницы на страницу скучающим взором — это полностью обесценивает самый смысл чтения хорошей литературы). Но куда деваться, если почти любая работа со словом требует чтения?

3. Если хотите быть оригинальным - обращайте внимание не на сюжет, не на мир и даже не на идею. Наиболее удачливые авторы всегда начинают с СОЗДАНИЯ ХАРАКТЕРА (да уж, этот совет полностью достоин выделения капсом). А у авторов опытных, как известно, даже второстепенные и третьестепенные герои отличаются "лица необщим выраженьем". Но начинать надо, понятно, с главных. Изобретёте своего Парфюмера, подобно Зюскинду - и читатели с критиками вас как минимум запомнят. (Кстати, мне вот сей урок ещё только предстоит усвоить в полной мере...). Тут ещё весьма пригодится практическое применение советов, собранных в статье Максима Андреича Далина "Актёрские тренинги в литературной работе". Частичная автоматизация процесса возможна при использовании "метода снежинки".

Насчёт характера опять-таки стоит уточнить: чрезмерная оригинальность в этом деле, как правило, лишь вредит. В погоне за эфемерой полной оригинальности немудрено пересолить блюдо, создав вместо живого персонажа ходячий компендиум картонных достоинств, более известный в народе как Мэри/Марти Сью/Стью... либо характер полностью противоречивый и потому недостоверный. Последнее, увы, особенно частый грех. И вот уже у пишущих дам герой, заявленный как военный гений, решительный правитель и мудрый стратег, добро ещё если не тысячелетний эльф при этом, — то оказывается в плену собственных эмоций, то полагается на интуицию в принятии жизненно важных решений, то вообще бьётся в непритворной истерике, выясняя отношения с Любимой и Единственной.

Скажете, ха-ха?

А ведь у пишущих джентльменов есть свои проверенные временем способы запороть психологическую составляющую текста. То у них вовсе исчезают вполне естественные проявления чувств (что, кстати, моментально обрубает возможность сопереживания: дубовому чурбану не посочувствуешь!), то героини радостно, охотно и без особых проблем, повинуясь чисто логическим аргументам главгероя, а то и вовсе без оных, уживаются в гареме последнего.

Вам всё ещё смешно? Мне вот не очень.

Для создания характера полезно штудировать литературу по психологии. И совершенно необходимо ответить на основополагающие вопросы. Каков темперамент вашего героя? (Кстати, темперамент напрямую завязан на тип возбудимости нервной системы, который, в свою очередь, определяется наследственностью и НЕ МЕНЯЕТСЯ на протяжении жизни). К чему герой более склонен, к интроверсии или экстраверсии? А если в какие-то моменты он проявляет обычно не свойственные ему черты, то в результате чего это происходит? (И как только ситуация меняется, герой ДОЛЖЕН вернуться к привычному для него поведению — так пружина возвращает свою форму и длину после исчезновения нагрузки). Какова доминирующая модальность восприятия у вашего персонажа? (Всего их четыре, но если ваш герой, например, не обычный человек, то для него может оказаться чрезвычайно важной и даже определяющей экзотическая модальность — например, духовное зрение, "интуиция пророка" или ощущение угрозы). Каков герой в социальном аспекте: он больше альтруист или скорее эгоист? Что вызывает его активность: внешние стимулы или внутренние побуждения? (И тут мы возвращаемся немного назад, к интроверсии-экстраверсии; да, в характере, как и в природе, всё взаимосвязано). Насколько герой авантюрист по натуре? Склонен ли он к самообману и в каких ситуациях? Какие события жизни сформировали его именно таким, какой он есть, и как ему предстоит измениться (если вообще предстоит) в ходе сюжетных перипетий? Испытывал ли герой надлом, зациклен ли он на каких-то объектах/процессах и если да, то каких, имеет ли опыт супружества, предательства, убийства, творчества, сопереживания и др.?

Разрабатывая микрокосм души главного героя, помните два важных момента. Во-первых, у читателей гораздо чаще возникают претензии не к излишней детализации и избыточному раскрытию черт персонажа, а как раз к их недостаточности и схематичности. Во-вторых, второ-, третье— и даже четверостепенные герои тоже имеют свои микрокосмы. Они тоже личности. Тоже имеют свои характеры со всем, что к ним прилагается. И пусть вы уделяете им меньше места, пропорционально их меньшей роли в повествовании, — эти герои должны обладать, как минимум, внутренне не противоречивым поведением.

4. Изучайте специализированную литературу, касающуюся литературной правки и работы над стилем. Нора Галь "Слово живое и мёртвое", "Литературное редактирование" Розенталя, великого и ужасного, работы вроде "Стилистики русского языка", а также программы типа "Свежего взгляда" и раздел справки портала грамота.ру - да приИдут вам на помощь.

Тут уж, как говорится, nuff said. Добавить просто нечего.

5. (ещё один самопальный совет) Ведите записные книжки. Бумажные ли, электронные ли, те и эти - не важно. Записывайте важное! Собирайте цитаты, ссылки на полезные интернет-ресурсы, собственные соображения насчёт того, что пишете или только планируете написать. Далеко не всё позже пойдёт в работу напрямую. Собственно, если в работу пойдёт более половины собранного материала - это даже не очень хорошо. Олди в статье "О бедном романе замолвите слово" говорили, ЕМНИП, о том, что 70-80% собранных материалов останутся за гранью текста. Лишняя работа? Ничего подобного! Такая качественная проработка антуража, характеров, сюжета и прочих составляющих книги НОРМАЛЬНА и даже НЕОБХОДИМА. Даже не самый опытный читатель всё равно нутром почует, если автор по-настоящему вложился в текст. Ну и сляпанную тяп-ляп коммерческую поделку тоже почует. Про читателя опытного и говорить не стоит.

Про информационную поддержку писательства надо поговорить отдельно. В этом смысле мы традиционно отстаём от англо-американцев. Вообще в русскоязычном, хм, кластере куда хуже поставлено дело с обучением владению художественным словом в целом и с вспомогательными умениями, вроде способности фантастов создать оригинальный мир, в частности. Семинары вроде того, в работе коего я имел честь поучаствовать, — исключение и должны играть роль курсов повышения квалификации... вместо чего ведущему приходится "подбирать хвосты" вроде указаний на стилистические ляпы, дефекты сюжетной логики и пр. За рубежом этому учат на постоянной основе, в ходе будничной работы классов писательского ремесла. В итоге у нас переводы вроде "Как создать фантастический мир" на странице Ван И Ди — техническая, по сути, инструкция, да ещё и далеко не безупречная во многих отношениях — могут восприниматься чуть ли не как откровение. А каждому русскоязычному автору приходится по ходу дела переизобретать кучу "велосипедов", причём далеко не всегда удачно.

Есть ли в этом положении плюсы? Как ни странно, есть, и достаточно весомые. Если в обычном ремесленном производстве, скажем, деревянной посуды или верхней одежды отсутствие стандартизации является безусловным злом, то во много более творческой области писательства отсутствие стандарта равнозначно большему разнообразию, вызывающему закономерный отклик аудитории. Да, средний уровень нашей фантастики, уровень "крепких ремесленников", заметно ниже. Именно из-за того, что нашим авторам не всегда вовремя объясняют ситуацию с непременными составляющими этого самого ремесла, а также из-за сложностей с необходимым позднее переучиванием.

Но писательство — всё-таки больше искусство. И уровень его должно мерить не по валу, а по верхней степени достижений, по шедеврам. Таковых же у нас создаётся не намного меньше, чем во всём англоязычном кластере — несмотря на совершенно разные численности писательских, хм, "войсковых группировок".

Весьма вероятно, что я тут не вполне объективен. И всё же, принимая во внимание "барьер перевода", пробить который в эпоху полной уже коммерциализации книгоиздания становится всё сложнее, — имеет смысл говорить о том, что читающим на русском языке доступно больше отечественных шедевров, чем шедевров западных. Грустно, но факт.

Как бы то ни было, коллегам-авторам я могу посоветовать только больше и активнее читать. (Предсказуемый совет, не так ли, хех?) Но уже не один лишь худлит и даже не только книги по психологии. Для создания оригинальных миров жизненно необходимо стряхивать со школьных и университетских познаний пыль, добиваясь глубины и — особенно — системности понимания окружающего мира. Естественные науки вроде физики, химии, геологии, ботаники, зоологии, астрономии и др.; гуманитарные дисциплины — этология, этнография, социология, история со всем многообразием её подразделов, лингвистика... учебники, от школьных до ВУЗовских, сертифицированные программы изучения с их списками рекомендуемого материала, научпоп (особенно таких мэтров, как Азимов), — читайте всё. Нет и не может быть лишнего знания для автора, дерзающего замахиваться на демиурговы полномочия. Именно разнообразие изучаемого, как мало что иное, способствует формированию системности мышления.

Тем более, что самообучение — это не только награда сама по себе, как и "мука творческая", это ещё и немалый такой бонус к ЧСВ. Гордиться прочитанным — и, главное, понятым — очень приятно, уверяю вас.

* * *

* * *

** Практика

* * *

* * *

**

Нижеследующие практические задания перегнаны 1 в 1 с соответствующих заданий романного семинара. Задания предназначены для упражнений в редакторской правке! Поэтому на подчёркивания ошибок встроенным редактором ворда можете не надеяться — для него эти задания написаны без ошибок (да-да. Я серьёзен, как налоговый инспектор!). Для корректоров больше подойдёт, например, тот ужас, который можно найти на странице А.В. Демченко под заголовком "Бесит!". Здесь же дан материал для:

стилистических правок, в т.ч. устранения канцелярита, тавтологий и неуместной лексики;

выпрямления кривой логики повествования;

приведения к единому грамматическому времени;

переформулирования нечётких/непонятных выражений и тому подобного.

Если вы попытаетесь привести тексты к удобоваримому виду (для чего я, собственно, и дал себе труд перепечатать эту отправляющую под стол бредятину), то обнаружите, что некоторые вещи без прямых консультаций с автором поправить невозможно. Ещё раньше вы обнаружите, что есть места, которые можно выправить разными способами. Это нормально, так и должно быть.

Можно даже сделать из этого дополнительный способ тренировки в редактуре: найти максимально возможное количество верных — то есть не противоречащих авторскому тексту и не содержащих отсебятины — способов изложить одну и ту же информацию сходными словами (Эйрас одобряэ, ага). Можно, конечно, просто прочитать и тихо порадоваться, что уж у вас-то хватает опыта и грамотности не пороть ТАКИХ косяков.

Хватает ведь, правда? *доверчиво моргает, заглядывая читателю в глаза*

Ну и да. Есть в практических заданиях предложения, не требующие правки. Их немного, но они, как ни странно, всё-таки есть .

Итак, наслаждайтесь!

Практическое задание 1

Над Тадарой всходило утро. Тучи закрывали солнечные лучи, нагоняемые ветром с севера. Это утро можно было бы назвать обычным, если бы ворота города не были закрыты и не было такого множества разрисованных полуголых людей вокруг стен, одетых в шкуры и бронзу. Город был в осаде.

Отец Коррус, архипастырь Храма девяти богинь, стоял у бойницы на дебаркадере и смотрел вниз, на беснующихся дикарей. Ещё вчера город жил обычной жизнью. Он был высок и могуч — неуместно смотрелись одетые на его саженные плечи и алые одеяния высокого иерарха Церкви, и алая же бархатная шапочка, скрывающая тонзуру. "Как бикини на медведе", — вполголоса шутили горожане. Уже в детстве Коррус превосходил сверстников в силе и ловкости — его отец, посвятивший жизнь воинской карьере, планировал отдать сына в Академию с целью получения им профессии воина. Однако неожиданно для всех мальчишка, едва вступив в возраст принятия решений, принял душевный сан. Мечтам отца было суждено воплотиться в младшем брате Корруса — Саймоне, — за годы занятий, а потом кампаний и походов выковав из прежнего слабака и тихони не знающего равных бойца и проницательного командира. Начав с самых низов, Саймон прошёл все ступени воинской иерархии и сегодня командует гарнизоном Тадары.

Архипастырь вспомнил о нём неспроста: он увидел, как комендант поднимается вверх на стену, экспортируемый двумя гвардейцами; тот, очевидно, тоже заметил Корруса, потому что направился прямо к нему. Саймон был худ и жилист, а ещё высок — ещё выше брата. На нём был чернёный максимилиановский доспех без шлема, синий — геральдического цвета Тадары — плащ, тёмные вьющиеся волосы и пронзительный взгляд, на поясе висел полутораметровый двуручный гладиус.

Некоторое время братья молчали, рассматривая друг друга. Затем комендант с видимым усилием оторвал глаза от лица Корруса и коротко бросил вниз. По луговине стлался туман, скрадывая перемещения противника, поэтому не представлялось возможным. Саймон ещё немного помолчал:

— Говорят, им помогают эльфы, — сказал он.

Коррус кивнул головой:

— Из Таона, от отца Маттея, был голубь с бумагой. Он говорил с паломниками. Пишет, что, проходя через Гегермару, всюду эльфьи знаки мести на стенах и трупы в постелях, — сказал он. — Там жила большая община Бессмертного Народа, в Гегермаре.

— Чёртовы узкоглазые выродки, — сказал Саймон, — устроили резню и открыли ворота Раскрашенным. Город лопнул, как грецкий орех, проеденный червём.

— Паломники говорят, там как Мамай прошёл, — сказал Коррус. — Сохрани, Господи, души рабов твоих.

— Ничего, с этими, — сказал Саймон, кивнув головой вниз, — покончим, а потом каждого эльфа в петлю определим.

— Почему ты думаешь... — начал было Коррус, но был перебит братом: — Потому что они нам враги, исстари и навсегда! Считай, что мне подсказывает подсознание. Просто они хитры, и они знают, что слабы перед нами.

— Эта осада длится уже изрядно. За три этих месяца я утвердился в мысли, что Раскрашенным нас не взять. Эти овцееды с равнин никогда не поднимутся на стены Тадары, они физически не способны одолеть эти три с половиной тысячи футов. Дисциплина у них всё хуже, поэтому возможны два варианта. И чтоб мне сейчас уронить жезл коменданта, если вероятность обеих не равна.

Гвардейцы из свиты Саймона заметно вытаращили уши. Командир доселе не распространялся относительно своих планов.

— Как бы странно это ни звучало, но мы выигрываем время во время этой осады, — пояснил он. — Запасы у нас есть, колодца не пересыхают. Когда варвары подошли к Тадаре, что у нас было? — полтысячи ветеранов, да пара сотен бывших наёмников, да ещё полторы дюжины имперских легионеров на побывке. И сколько-то небитой зелёной молодёжи. Андвар, дурак, сунулся было на Раскрашенных — положил половину своих людей и сам сгинул. Я умнее и знаю поговорку "тяжело в ученье, легко в сраженье". Я поставил под копьё всех мужчин, они каждый день с утра до вечера машут палками на плацу. Так что они либо сами оставят город, расползутся кто куда, либо ещё через месяц-полтора мы сможем выйти за ворота и прогнать их взашей.

Саймон замолчал на какое-то время, уставившись вниз. Его взгляд был тяжёлый, как земное притяжение, ветер треплет тёмные волосы. Внезапно на лице полководца нарисовалось заинтересованное выражение лица. Он сказал:

— Смотри-ка, брат! Похоже, к нам направляется третий вариант.

Приглядевшись, архипастырь различил нескольких дикарей, приближающихся к воротам. Судя по знакам различия, это были серьёзные птицы: два генерала в сопровождении нескольких лейтенантов.

— Пошли, послушаем, что они нам скажут, — усмехнулся Саймон. — Могу спорить, они чем-то напуганы. Ишь, спешат, трясутся, как собачий хвост.

Практическое задание 2

Солнце свысока сияло своими лучами землю. Найгорд, последний из Подземных Ходоков, стоял на высоком холме и смотрел вниз, на залитую опалесцирующим туманом долину. Над стелющейся пеленой то тут, то там поднимались крыши населённых пунктов и вершины деревьев, некоторые из которых покрывала яркая черепица и смешная весенняя листва. Он был огромный, как кремень, и с таким же твёрдым характером. Казалось, он ждёт кого-либо — и действительно.

Когда сзади зашуршали, наш герой обернулся и окинул прибрежные заросли реки, где он стоял. Как будто никого... Ровная гладь зеркальной воды... Нагретый солнцем камень с традиционно отдыхающей ящерицей на нём... Ветви рогоза слегка покачиваются, как будто на ветру... Или не на ветру... Взгляд чуть в сторону — и действительно: человек. Стоит и смотрит на Найгрода пристальным, тяжёлым и как будто чуть насмешливым голубоглазым взглядом, который взялся здесь как по мгновению волшебной палочки.

Он высокий и сутулый, татуировки на его щеках и животе наглядно демонстрируют высокий статус-кво их владельца. Его зрачки как будто наполнены сжатым вакуумом, столько в них едав сдерживаемого безразличия.

Некоторое время они молчат, затем карлик говорит:

— Ну вот мы и встретились, волшебник.

Ничто не предвещало в них бывших врагов. Но теперь перед ними была поставлена общая задача — выжить, — и потому был вопрос времени, чтобы они встретились. Дикарь с живым интересом рассматривал вновь обретённого союзника, и тот отвечал ему взаимностью, они никогда не видели друг друга настолько вблизи, с расстояния в какой-то десяток вытянутых рук.

— Нас осталось мало, а твоего народа — и вовсе один, — сказал он. — Мы должны наказать их.

— Да, сказал его невольный собеседник. — Пусть люди умоются. Пусть их внуки рассказывают их внукам о страшной мести — и после нас хоть потом.

К ним незаметно присоединился представитель народа эльфов в уродливых шрамах, и теперь они беседовали втроём. Шаман кутался в свои бесформенные одеяния, закрывающие его с ног до головы; Найгрод хмурил моховатые брови; эльф время от времени прядал ушами, отгоняя мух. Время от времени они бросали взгляды, мечущие громы и молнии в сторону долины, не предвещая людям ничего хорошего!

Практическое задание 3

В кабаке, которым владел Цайрас Собачье Рыло, весельчак и балагур, который достался ему от его рано овдовевшей супруги, стояли длинные столы, заставленные деревянной посудой, и пьяное веселье. С тех пор как король Людвиг Четвёртый Беспятый освободил от налогов питейные и постоялые заведения, расположенные вне городских стен (причём чем дальше, тем больше), его бизнес процветал. Кабатчик с любовью посмотрел на свою собственную дочь, неторопливо снующую в зале, вынул стеклянный глаз и принялся протирать его тряпочкой из мягкой шотландки. Он любил эту работу. Во-первых, он подгадал построить свою гостиницу на людном перекрёстке двух больших трактов, охотно посещаемую людьми, и деньги так и сыпались в кубышку. С другой стороны, он любил послушать анекдоты, приключения и жития святых, а под настроение охотно делал это и сам. В принципе управлением и поддержанием порядка в гостинице занимались многочисленные дети Цайраса, которых каждый год нарожала ему любвеобильная жена, а он днями напролёт сидел на балкончике, который нависал над питейным залом, поглядывая вниз и забавляясь с волшебным глазом.

Внезапно события понеслись! Дверь распахивается, и на пороге стоит человек. Он выглядит не только израненным, который вот-вот умрёт, но и как будто ищет кого-то глазами. Не найдя искомого, этот человек кричит: "К оружию! Беда..." — и падает замертво. Цайрас сразу же понял, что в городе началась гигантская, огромная резня, развязанная эльфами и их прихвостнями, и схватился за меч, висевший над камином. А надо сказать, наш трактирщик когда-то был славен совсем не под тем именем.

Размахивая над головой, он выбежал из кабака, и его содержимое выплеснулось на улицу следом. Все как один крепкие, злые мужики, вооружённые кто кинжалом, кто сжимает в руке выломанное из забора дрекольё. Действительно, всюду слышались крики, звон стали и дым. Когда меч взвился над головой, словно знамя, он пронзительным голосом закричал: "Вперёд! Очистим город от этой заразы!" — и все решительно устремились кто куда. Эльфы закричали от ужаса, дикари молча скрипели зубами и готовились к обороне.

Предстояла небыстрая ночь, полная боли и славных побед.

Август-сентябрь 2016 г.