Способная подавленно смотрела куда-то в джунгли и не замечала меня. Ее смуглая кожа изобиловала ссадинами и кровоподтёками. На скуле красовался здоровенный синяк. Левую руку она бережно прижимала к груди. Все ее снаряжение бесследно исчезло, девушка завернулась в тонкое, драное одеяло, и выглядела предельно беспомощной. Ее дар был блокирован прикрепленным к бортам телеги кантором, он превосходно был виден мне, способная не имела никакой возможности избавиться от него.

Катарина повернула голову и увидела меня. Ее глаза расширились от удивления. Она потрясла рукой, ущипнула себя, но я, неторопливо бредущий с Пушистиком на плече позади телеги, никуда не делся.

Приветливо улыбаясь, помахал ей рукой. Девушка кинулась к краю клетке, схватилась руками за прутья и уставилась на меня, что-то лихорадочно прикидывая в голове — это отчетливо читалось в ее глазах. Внешне совершенно спокойно, я наблюдал за ее метаниями, гадая, что же произошло, как ее схватили и где ее дочь? Собственно ради этих ответов, я и хочу поговорить с ней. При этом конечно не стоит выпускать ее из клетки. Можно даже наоборот, взять палку и потыкать ее сквозь прутья клетки.

Оборотня, бояться не имело смысла. Я легко убью его, даже если он способный. Почему-то уверенность в этом глубоко укоренилась в моем сознании.

Сейчас было бы самое время вспомнить Уроки Учителя, но они подернулись туманом. Старик часто говорил о самой страшной ошибки — недооценки врага. Но кто же тогда знал о том, что это именно этот случай? Хотя сообразить можно было бы. Вряд ли способную такой мощи мог одолеть кто-то менее могучий.

Наконец Катарина пришла к каким-то соображениям и бросилась к оборотню, яростно тыча рукой в мою сторону. Она понимала, что агрессор не разумеет человеческого языка, но он и так мгновенно уловил, что от него хотят, и обратил внимание на меня. Его уши настороженно прижались к черепу. Пасть угрожающе раскрылась. Послышался легкий рык. Ему я тоже приветливо помахал рукой. Он удивленно замолчал. А вот Катарина напротив что-то яростно зашипела. Пушистик воспринял эти звуки как угрозу и тоже зашипел.

— Да вы из одного помета, — шепнул я ему.

План Катарины был предельно ясен, натравить нас с оборотнем друг на друга, а уж кто бы ни выиграл, она все равно в плюсе. Оборотень убьет меня — она поквитается с врагом. Я убью оборотня — что-то измениться в ее судьбе. Способная очень не глупая женщина. Она понимает, что я вряд ли убью ее, не такой я человек. Хотя все же, ее кровь лакомый кусочек. Ну, может, у нее и на этот счет есть какой-то план. Она прожила такую уйму лет, что могла быть кем угодно, но только не тупицей.

Агрессор соскочил с облучки и угрожающе рыча, пошел на меня. Телега остановилась. Люди с проблеском интереса в уставших и обреченных глазах, начали наблюдать за происходящим.

Катарина вновь поменяла место дислокации и прильнула к клетке, чтобы оказаться на минимальном расстоянии от предполагаемой драки. В ее взгляд читалось предвкушение. Она довольно потерла ладошки.

Оборотень медленно надвигался на меня. Что-то в его внешности насторожило меня. Звериные глаза оценивающе смотрели на противника. В них не было той угрозы, что звучала в его рычании. Внезапно, его зрачки блеснули. Всего на одну миллисекунду, но я заметил. Точно способный! И не надо гадать. Ведь он всего один. Ведь восемь, пусть даже безоружных людей, могли бы попробовать справиться с обычным агрессором, но не со способным. Хотя, — я с сомнением посмотрел на людей, — не эти восемь человек. Это уже, по сути, безвольные рабы.

Теперь уже и я насторожился, пинками выгоняя самоуверенность, сбросил бесшабашный вид и медленно потянул клинок из ножен, а следом за ним и кинжал. Оборотень спокойно наблюдал за моими приготовлениями, но тоже не стоял без дела. Он выпустил острые как бритва когти из лап. Их длина значительно превышала обычные когти людей-волков. Мелькнула мысль, что у него способность Тела, ничем иным такой размер я не мог оправдать.

Маховик моей силы начал раскручиваться на полную катушку. Я ощутил легкое покалывание в глазах. Агрессор перестал рычать и громко выпустил воздух из пасти. Запахло гнилым мясом. Я с омерзением сплюнул. Пушистик громко чихнул и слетел с плеча.

Взгляд оборотня приобрёл выражение небольшого удивления. Он не ожидал увидеть, на затерянной в джунглях дороге, способного такой силы. Собственно и я тоже с трудом сдержал возглас удивления, когда глаза оборотня начали светиться как два раскаленных до красноты уголька и подернулись легким туманом. Моя уверенность в неминуемой победе бесследно испарилась. Второе воплощение не иначе. Тень страха накрыла меня. Всего лишь тень. Шансы на победу все равно были хороши.

Привычным усилием воли я подавил страх в зародыши и бросился на врага, пока собственные мысли не лишили меня уверенности в победе. Агрессор взревел и последовал моему примеру. Сталь столкнулась с когтями, прозвучал отвратительный скрежет и на клинке остались глубокие зарубки. Я отскочил назад, стремясь разорвать дистанцию и попробовать остановить сердце противника, но он не дал мне этого сделать, молниеносно нанес удар правой лапой. Я парировал кинжалом. Мощь его удара была таковой, что я с трудом удержал клинок в руке. Кисть выгнулась под неестественным углом. Послышался хруст и мой вопль боли. Откуда-то выпорхнул Пушистик и заметался возле головы оборотня. Секундное замешательство последнего, дало мне возможность собраться с мыслями.

Я все еще сжимал пальцами эфес кинжала, но понимал, что больше не смогу им воспользоваться, так как от этой руки теперь мало толку. Клинок полетел в противника и благодаря дару воткнулся ему в горло. Рев боли огласил окрестность. Пушистик что-то воинственно пропищал и полетел почему-то к способной.

Что же я сразу так не сделал? Краем глаза увидел, как люди начали закрывать уши и в страхе падать на колени, а Пушистик отчаянно вереща, вьётся над отмахивающейся руками Катариной. Он что и ее посчитал врагом?

Пока боль лишала агрессора возможности сражаться, я постарался воздействовать на его сердце, но все попытки оказались тщетными. Я как будто пытался голыми руками раздавить бетонный блок. Если бы он был первым воплощением, то это мне, скорее всего, удалось бы, но он был вторым воплощение, а может быть даже и третьем, так что все усилия оказались тщетны.

Оборотень справился с терзающей его болью, вырвал кинжал из раны и отбросил его в сторону, словно презирая острозаточенное железо. По его груди стекала кровь, толчками выплескивающаяся из горла. Казалось, его это совсем не смущает. Он подпрыгнул и нанес удар обеими лапами по тому месту, где я стоял мгновение назад. Меня спас перекат в сторону. Его когти вонзились в твердь утоптанной земли как в сливочное масло.

Комья почвы взлетели в воздух, когда он выдернул лапы и воздел их над головой. Я сделал самый обычный прямой выпад, целясь ему в подмышку и попал. Еще один рев боли заложил мои уши и еще одна рана начинает орошать кровью его бурую, с белым треугольником на груди, шерсть.

Я отбежал назад и активировал "подсказку". Половину силы как корова языком слизала. Я чертовски рисковал, если это его не убьет, то мне придётся туго. Агрессор не глядя, ориентируясь на животное чутье, ударил лапой в развороте, целясь мне в голову. Я, предвидя этот удар, поднырнул под страшной конечностью, пропустив ее буквально в считанных сантиметрах, ощутив как по макушке, скользнула его шерсть, и до половины клинка вогнал меч в шейный позвонок, перерубив его начисто. Оборотень дернулся, его голова завалилась на грудь и он затих. Свой конец он принял в тишине. Я подсознательно готовился к тому, что мои уши вновь примут акустический удар из глотки противника, но он погиб молча. Удар в сердце его точно не убил бы, как не убил Эдгара, но вот перерубив его позвоночник — я наверняка отправил его на тот свет.

Я подрагивающей рукой вытащил меч, смахнул выступивший на лбу пот, обошел оборотня и взглянул ему в рожу. Надо провести ритуал. Только приготовился сделать это, как заметил, что края раны на шее оборотня медленно сходятся, оставляя за собой вздутый, багровый шрам. Молниеносно схватил эфес меча обеими руками, и скривившись от боли в кисти, нанес удар, стремясь отсечь голову, но опоздал, оборотень дернулся, и кончик клинка прочертил кровавую полосу на его груди. Противник тут же вскочил на ноги и отпрыгнул назад. Его глаза пылали дикой яростью, слышался хруст, с которым восстанавливается позвоночник.

Я труп. Оборотень невероятно силен. Это точно самый сильный противник, с которым мне приходилось биться.

Силы осталось меньше половины, а оборотень стремительно заращивал раны. Вот уже и горло больше не кровоточит, да и рана в подмышке затянулась.

— Освободи меня! — крикнула Катарина, отбиваясь от разошедшегося не на шутку Пушистика, с клыков которого капал зеленый яд. — Вместе мы одолеем его. И убери от меня этого выкидыша дьявола и летучей мыши!

Страх быстро принял решение за меня, я гигантскими скачками бросился к телеге. Оборотень за мной. У меня была небольшая фора, и ее едва-едва хватило для того, чтобы я успел перерубить душку замка клетки способной. Она разъярённой фурией выскочили из заключения, задев меня дверью клетки. Я перелетел через борт и кулем рухнул на землю. Не став строить из себя героя заполз под телегу. Катарина в это время принялась поливать оборотня огнем. Он горел как хорошо просмоленный факел политый бензином. Поднявшийся визг почти физически раздирал барабанные перепонки. Но, не смотря на все это, он был жив и хоть и с трудом, но пытался приголубить девушку своей лапищей. Она, так же, не страдая изяществом и прытью, уходила от атак. Время, проведенное в клетке, сказалось на ее боевых характеристиках.

Сквозь пожирающий агрессора огонь было видно, как отваливаются горящие куски плоти, а на их месте возникает розовое мясо. Вот это номер! Катарина не способна зажарить его! Он регенерируют с поразительной скоростью, что позволяет ему выживать под такой струей огня!

Рядом шлепнулся Пушистик и попытался укусить меня. Он отчаянно верещал и совершенно потерял даже крохи разума. Я быстро вылез из-под телеги, отмахиваясь от Пушистика. Мне не хотелось его убивать. Понятно, что летун обезумел от страха. Отступая от него, я оказался у агрессора в тылу, чем и не преминул воспользоваться и напал на него. Первым же ударом почти до половины перерубил его шею. Оборотень визжал как умалишённый. Он ошалел от боли и чувства приближающейся смерти. Я нанес еще два удара, и его голова упала к моим ногам, но я не стал останавливаться, а продолжал кромсать его тело.

Катарина так же решила полностью обезопасить себя от внезапного воскрешения агрессора и поливала огнем отрубленные фрагменты тела. Пушистик вился в воздухе, больше не решаясь ни на кого напасть.

Выдохнувшись, я устало оперся на меч и смотрел на сотни мелких, подрагивающих кусочков, изжаренной плоти, покрывающих дорогу.

— Я убил его.

— Ты? — прозвучал удивленный голос девушки.

— Я, и немного Пушистик.

— Хм, — возмущенно хмыкнула Катарина, но больше ничем не выразила свое несогласие.

— Что дальше? — спросил ее я, наблюдая, как Пушистик пытается незаметно для девушки подлететь к ней сзади.

— Убери от меня эту тварь, — зло выдохнула она, прицеливаясь как бы половчее поджарить летуна.

— Он не слушает меня. Анархист. Да еще и перепугался, увидев такую тварь.

Катарина бросила взгляд на останки оборотня.

— Вообще-то я не про него. Катарина отойди от него, не нервирую животину.

Девушка заскрипела зубами. Перегибаю.

— Во имя всего мерзопакостного, фу, Пушистик, фу, лети сюда, — я помахал рукой предлагая ему сесть. Не знаю уж, что там переклинило в его пустой голове, но он отстал от девушки и устроился на моем плече, тяжело дыша. — Так что там мы дальше будем делать?

— А дальше ты поделишься со мной своими припасами, — проговорила девушка и, не спрашивая разрешения, подняла с земли чудом уцелевший мешок, заблаговременно скинутый перед боем, и направилась в тенек.

— Надо бы решить вопрос с бывшими пленниками этой зверюги, да и с останками самой зверюги.

— Решай, — бросила Катарина, доставая из мешка флягу и жадно присасываясь к ней.

Я устало направился к людям, загребая ногами пыль дороги. Они внимательно следили за мной. Как верующие за приходом мессии.

Как только подошел к ним, они сгрудились в кучку и приготовились внимать каждому моему слову.

— Вы местные? В смысле, живете на острове, а не пришельцы из других миров?— уточнил я.

— Местные — прошелестел ответ.

— Теперь вы свободны! — пафосно начал я, раскинув руки. — Вы вольны делать все, что вам заблагорассудиться. Возвращайтесь в свои дома. Сейте семена мудрого, доброго, вечного. Любите женщин. Растите детей. Хвалите Джо Грейта, который спас вас. Превозносите его неподражаемое искусство обращения с мечем. Ну и так далее.

Под ехидным взглядом Катарины, я скомкал конец своей речи и отчалил от группки осознающих мои слова людей и направился к девушке. Слов она не слышала, но видимо прикинула, какую чушь я могу скормить этим человекам.

Проходя мимо того, что осталось от оборотня, я задумчиво проговорил:

— В этом лесу копов нет. Так что молчим до конца жизни.

Теперь самое время заняться собой. Кисть тупо ныла, а при каждом движении ее пронзала острая боль. Либо перелом, либо трещина. Придётся у Катарины спрашивать совета. Ее опыт должен мне помочь.

Она поплотнее укутавшись в одеяло, уминала мои припасы. Странно, что при такой жаре девушка так стремилась сохранить тепло. Внимательно посмотрев на нее более пристальным взглядом, я понял, что она больна. Когда горячка боя спала, это стало яснее ясного. Ее лоб покрывала испарина, а тело мелко дрожало. Даже глаза были какими-то несчастными.

— Лечиться тебе надо, дорогая, — посоветовал я, садясь с ней рядом. — И это я сейчас не про поход к психиатру.

— Сама знаю, — огрызнулась Катарина. — Чертов дождь.

В этот момент люди нестройной толпой потопали прочь от нас. Молодцы, сообразили.

— Куда это они? — спросила девушка.

— Домой.

— А, местные, — поняла она. — Хотя бы поблагодарили, засранцы.

— Да собственно и не за что. Мы сражались за себя.

Способная, словно, не слыша моих слов, произнесла:

— Вряд ли они, конечно, дойдут. Заплутают или сгинут в лапах людоедов. Их деревеньки разбросаны по всему острову, и они далеко не отходили от них. Хорошо если хотя бы один из них дойдет до цели. Да и к черту их.

— Если честно — мне плевать.

— Мне тоже.

Успокоившийся Пушистик, что-то пискнул.

— Соглашается, — усмехнулся я.

— В его голове недостаточно мозгов, что бы уразуметь нашу речь, — серьезно сказала девушка.

— Но, но, но! Не оскорбляй Пушистика! В его голове абсолютно пусто!

Катарина устало улыбнулась.

— У вас с ним много общего. Братья?

— Тебе бы нормальное чувство юмора, глядишь и вышел бы толк.

— Тебе бы тоже. У нас уже есть, что-то общее, — девушка лукаво подмигнула.

12345

Предыдущая глава