|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Часть I.
Глава 1
Мои затуманенные размышлением глаза смотрели в небо. Два разнокалиберных солнца подмигивали с небосклона. Новый мир. Для кого-то очередные семь дней для возможности получить дар, а дальше... а дальше как фишка ляжет, может новоиспеченный даровитый станет сильным способным и откроет все грани своего дара, а может, послужит сырьем для ритуала, возможно, что даже для моего ритуала.
Я тяжело вздохнул, никак не решаясь начинать анализировать свое последнее погружение в прошлое. Оно подарило мне безумную надежду и выбило почву из-под ног. Казалось, я уже привык думать о том, что моя жизнь закончиться на острове. Начал строить планы на будущее. Встреча с Ноем перевернула всю жизнь, по крайней мере, ту ее часть, что прошла на острове. Теперь все неважно! Дантон, Луций, всё пустяк, не требующий моего внимания. Впереди у меня одна цель. Найти мозг острова! Нет, не правильно, Мозг Ковчега. Я смогу вернуться домой! Ну, и может быть, еще кому-нибудь помогу вернуться на родину, если не сильно занят буду. Главное, чтобы приступы меня не убили. А то эти переносы в прошлое... да и тот сон когда я оказался в серой комнате... да, моя смерть весьма вероятна. Как-то сразу стало не по себе. Вроде вот он выход, а столько предстоит преодолеть. Даже само местонахождение Мозга мне неведомо. Душевный подъем пошел на спад. Ох и задал мне задачку Ной. Я вспомнил наш разговор с легендарным персонажем, его глаза. Нет, он, сложа руки, сидеть не станет. Он попытается помочь мне. Молнией в голове сверкнула полная радости мысль: "Он должен оставить мне координаты Мозга, или хотя бы подсказку! А где он их оставит? Правильно, в том месте, где мы разговаривали!".
Ноги чуть самопроизвольно не пустились в пляс. Достоверно конечно пока не известно, но ведь как логично! Я не представляю, как упадет мое мнение о Ное, если он ничего подобного не сделает.
Так нечего время терять, надо двигаться к побережью, надеюсь, Ной не подведет меня, или не подвел меня? Путешествия в прошлое сильно ломают представления о будущем.
Я подхватил с земли котомку, пристроил ее за спину, проверил плавно ли выходит меч из ножен, сделал шаг, а затем резко остановился. Гор! Мой синикожий друг Гор. Совсем запамятовал о нем. А ведь он томиться в плену у агрессоров. Надеюсь в плену, а не в животе. Людоеды, чего от них можно ждать? Сожрут дантонца или сделают рабом? Зашевелилась совесть и хлипкие дружеские чувства. Вдруг его убьют, пока я буду искать Мозг? А вдруг нет? Тогда только время потеряю. А как же хочется домой! Грязный Луи, Рыжий... их отвратительные рожи сейчас для меня символизировали родину, дом, легкую, необремененную мыслями о завтрашнем дне, жизнь. Сколько я здесь? На этом путешествующем по мирам клочке суши. Не знаю, но думаю, достаточно для того, чтобы ознакомиться со всеми достопримечательностями и валить домой. Дружба-дружбой, но желание поскорее покинуть ковчег сильнее. Здесь каждый день умирают, да и шансов спасти Гора не так много, гораздо больше возможностей самому погибнуть, так что моя очнувшаяся от анабиоза совесть чиста.
Посмотрев вдаль, туда, где по моим внутренним ориентирам, за гектарами джунглей, впервые на землю ковчега, ступила нога человека с "Непотопляемого", а также оставила след, на мокром песке, лапа Мистера Мявуса, я глухо произнес:
— Пожалуй, задержусь еще ненадолго.
Я развернулся в диаметрально противоположную сторону и побрел в направлении разрезающей джунгли еле заметной тропки. Попробую найти Вашшукани.
Деревья-компасы, с ветвями указателями сторон света, попадались довольно часто, и поэтому я без проблем придерживался западного направления. Конечно, для более точного пути, можно было бы добраться до деревянной крепости агрессоров, у которых я не так давно гостил, а уж потом, оттуда, по дороге, отправиться в город, но это было очень рискованное мероприятие, так как после нападения, люди-волки явно настороже и держат ушки на макушке, а возможно, до сих пор рыщут в округе в поисках нападавших. Лучше обойти опасное место сторонкой, чисто по-геройски.
Идти по тропинке было легко и просто, даже приятно. Сумрак от джунглей нивелировал ярко палящие солнца. Правда, духота стояла ужасная, но я как-то привык к стекающему по телу липкому поту. Он не доставлял мне большого неудобства. За время прошедшее с моего появления на этом острове я почти полностью лишился подкожного жира. Беготня, жара, тренировки, сражения — все это заставило его почти бесследно исчезнуть, а взамен оставить сухие мышцы и повышенную венозность.
Погружения в будущее, давало мне привычную картину предполагаемой опасности. Таковой на моем пути пока не оказалось. Оставалось только следить за тропинкой. На джунгли я старался не обращать внимания, так как они предательски изменялись после каждого перехода в новый мир и ничем не могли помочь. Только наоборот — запутать. Вот, кстати, знакомая почти идеально круглая полянка, на которой мы устраивали привал на третий или четвертый день нашего пребывания на этом острове после кораблекрушения. Далеко же ее занесло. Или я иду назад? В груди похолодело от возможной ошибки. Нет, нет, все правильно, просто это очередные выкрутасы острова. Но полной уверенности все равно не было.
Неожиданно, тропинка раздвоилась на две еще более узкие, противоположно направленные тропки. Одна была протоптана на север, а другая на юг. Камня, на котором было бы написано "туда пойдешь в Вашшукани попадешь, сюда пойдешь к черту в лапы попадешь" не было.
Куда двигаться? По какой тропе лучше идти? Может одна из них буквально через пару десятком метров опять повернет на запад, а может, и нет. Тогда уйму времени потеряю.
Джунгли не смотрелись не преодолимым буреломом. Ломанусь-ка я по-рыцарски вперед. Вытащив меч из ножен, смело побрел через джунгли.
Деревья стояли на приличном расстоянии друг от друга, приходилось очищать дорогу только от лиан и прочей ерунды.
Очередной механический взмах рукой и еще одна поверженная лиана падает к моим ногам, оставлял зеленые капли на коже. Всё, надо передохнуть, довольно много уже прошел. До вечера оставалось еще несколько часов, так что если сейчас быстро поем, то успею пройти еще несколько километров до того, как совсем стемнеет и наступит ночь. В принципе и ночью можно идти. Мой дар это позволяет. Только бы сил хватило.
Насыщаться в джунглях дело не самое приятное, сразу налетают полчища насекомых, которые не против отведать твоей кровушки. Когда идешь их не так заметно, хотя и приходиться свободной от меча рукой крутить на подобии пропеллера. Так что, быстро проглотив несколько плодов и запив их водой из фляги, я воздел себя на задние конечности и направился дальше.
Вскоре мне улыбнулась удача, и я набрел на недурственную дорожку. По ней могла проехать даже телега, так что для острова, это чуть ли не королевский тракт.
Путь продолжился намного быстрее. Шаг за шагом я проходил разделяющее меня и Вашшукани расстояние. Дорога была прямой как стрела и вела в нужном направлении. И что немаловажно, была хорошо утоптана. Если так продолжиться и дальше, то я гораздо раньше прибуду в город. Осталось придумать, как попасть в него. Я видел там совершенно свободно разгуливающих людей, но я не знаю их статус. Может быть, они не имеют права покидать город? И что тогда будет закоси я под одного из них? Рискованная затея. А что если прикинуться горцем? Они же только называются горцами, на самом-то деле это сброд, собравшийся из всевозможных миров, и к рожденным в горах людям имеют только самое минимальное отношение, только то, что живут в горах и все. Каких-то отличительных внешних черт у них нет, ну, кроме того, что очень большой процент из них носит бороду. Я погладил свой подбородок. Неплохая щетина есть, пока доберусь до Вашшукани уже будет бородка. Всё, решено — я горец.
Пару часов бездумной ходьбы и небо начало затягиваться сумраком. Я привычно стал располагаться на ночлег, подальше зайдя в джунгли, но так, чтобы дорога просматривалась. Уже скинул мешок и начал разводить костер, как в мои планы вмешалась природа. Первая, осторожная капля дождя, лениво скатилась по широкому листу какого-то растения и серебристой жемчужиной упала на мою руку с зажатым в ней кресалом. Затем еще и еще одна капля принялись бомбардировать мое тело и джунгли, пока не разразился дождь. Его упругие струи мгновенно вымочили меня до нитки и проникли в самые потаенные уголки острова, ну, или той части, в которой он шел. Ночлег отменялся, где уж тут уснуть, когда вода все прибывала. Я встал под самое большое дерево с раскидистой кроной и принялся ждать, когда хляби небесные прекратят издеваться надо мной, но они не торопились прекращать это безобразие. Вода уже захлестнула мои щиколотки и не желала останавливаться. Безнадежно перебегая глазами по стволам деревьев, я наткнулся взглядом на дупло. Его размеры были таковы, что вполне возможно я смогу укрыться в ней от ненастья. Покинув свой пост, разбрызгивая ногами воду, подбежал к нужному дереву и начал взбираться по нему. Мокрая кора изрядно затрудняла дело, но я все же добрался до цели. Дупло оказалось внушительных размеров, там могли уместиться двое, таких как я, и что самое главное там было сухо и тепло. Расположившись внутри дерева, я принялся поедать свои запасы, наблюдая за дождем. Вскоре покончив с этим занятием, завалился спать, в позе эмбриона с мешком под головой. Сон не шел. Изрядно мешал разразившийся гром и сверкающие зигзагами молнии. В свете одного из таких небесных разрядов электричества, я увидел какой-то комок с крыльями, довольно носящийся в воздухе. Меня это так поразило, что я высунулся из дупла. Летающее чудо-юдо увидело меня и что-то пискнуло, обнажая красный рот и белые зубы-иголки.
— Сам козел, — на всякий случай ответил я.
Существо подлетело ближе, затем еще ближе, и вот оно висит прямо перед моим лицом, быстро-быстро работая крыльями. Я потянулся за мечом с любопытством взирая на летуна. Он был совсем небольшим, как мой кулак, но это не означало, что даже такая умильная тварюжка не может оказаться опасной. За ногу там тяпнет или ядом в рожу плюнет.
Я заглянул в черные глаза-бусинки и вспомнил игрушечные шарики, обычно висящие на новогодней елке в моей квартире в родном мире, по-моему, в них было даже больше намека на мысль. Антрацитовые глазенки не выражали ничего, никаких эмоций. Я на подсознательном уровне ощутил, что летун безопасен.
— Ааа, — протянул я, расслабившись. — Ты обычный безмозглый пушистик.
Существо довольно пискнуло.
— Это я тебя сейчас не хвалил, — попытался я образумить тварюжку.
Ему или ей, на это было наплевать. Пушистик сел на мою руку с зажатым в ней мечом. Он, вцепившись в кожу острыми коготками, высунул алый язык и внимательно смотрел на меня. Я в свою очередь тоже принялся рассматривать это. Кожаные как у летучей мыши крылья, принадлежали овальному комку пушистой, темной шерсти. Выделялась не покрытая шерсткой умильная мордашка с носом-пуговкой, который непрестанно шевелился. Даже непонятно где у него, пусть все-таки это будет мужик, уши. Как он попал на остров? Явно же не гуманоид. Как и наш Мистер Мявус багажом? Похоже на то, хотя не стоит даже гадать, вариантов уйма. Интересней давно ли он здесь и чем питается? Почему еще не сгинул? Есть ли у него хозяева или он одинокий волк?
Пока я задавался вопросами, летун ответил на один из них. Ему надоело мокнуть под дождем, и он влетел в дупло, увидел жирную, довольную вольной жизнью гусеницу и черной молнией спикировал на нее. Пушистик грызанул ее зубами-иголками и тут же отпрянул, зависнув в воздухе, быстро-быстро работаю крыльями. Гусеница на секунду замерла, затем безвольно отделилась от поверхности дерева и упала. Мгновенно действующий яд? Убил, парализовал? Летун тут же схватил ее лапами и воткнул в нее свои зубы. Гусеница была внушительных по моим меркам размеров. Жирная как два пальца взрослого человека и длинная как кисть руки.
Я сморщил нос, когда понял, что Пушистик высасывает ее изнутри, что-то вроде того как питаются пауки.
— А ты опасный тип, — произнес я, тем не менее, не чувствуя страха.
Интересно, и сильный ли у него яд? Здорового взрослого человека так же завалит как гусеницу? Или хотя бы обездвижит? На худой конец, хоть частично обездвижит? А если его выдрессировать?
— А ведь ты можешь пригодиться, — протянул я под впечатлением от открывающихся возможностей. — Будем дружить, уговорил.
Пушистик что-то пропищал — соглашался, наверное. Еще бы как же мне откажешь?
Ложиться спать в обществе такой "зверюги" было все-таки немного страшновато, мало ли что взбредет в его безмозглую голову, но усталость клонила в сон. Плюнув на все, закрыл глаза и провалился в забытье.
Глава 2
Проснулся я живым. Пушистик спал рядом на мешке. Завернулся в крылья и дрых.
Утро было прохладным и зябким. Земля под ногами размокла, но дождь прекратился еще ночью. Выбравшись из своего убежища, я пошлепал по грязи в направлении дороги. Зверенышь не желал просыпаться, так что я нес его в руке. Буду по умолчания считать, что он все-таки решил путешествовать со мной, а не самостоятельно. Если это не так, то свалит как проснется.
Дорогу изрядно развезло, и идти было не так комфортно как накануне, но выбирать не приходилось.
Чем больше день приближался к полудню, тем жарче палило солнце, уничтожая следы дождя. Земля твердела прямо на глазах, что увеличивало скорость передвижения. Незадолго до того как день приблизился к экватору проснулся Пушистик. Он сладко зевнул и тут же накинулся на насекомых, вьющихся вокруг меня. А ведь он может быть приживалкой, вроде тех птиц, что зубы чистят крокодилам. Крутится рядом с теплокровным достаточно большим существом вроде меня и питается.
— Я смотрю, ты из тех, кому сложно проснуться утром, но к обеду он уже готов мир спасать, — проговорил я, наблюдая за своим новым другом.
Сначала я безотрывно смотрел, как Пушистик ловко уничтожает мошкару, который было навалом из-за полного штиля. Хоть какое-то разнообразие среди монотонности уже приевшихся джунглей. Но потом это зрелище меня утомило. Очень вовремя утомило. Именно поэтому заблаговременно заметил вдали, мерно ползущую повозку с впряженными в нее людьми.
Любопытство, подогретое ощущением собственно мощи, заставило меня ускорить шаг и почти догнать телегу. Я приноровился идти метрах в десяти от телеги.
Восемь человек понуро и безвольно, точно скот, тянули деревянный транспорт на скрипящих ободьях. На облучке сидел оборотень, а на телеги, в железной клетке с прутьями в обхвате как моя рука, пригорюнилась Катарина. Как только я ее увидел, то даже не сразу сообразил, как надо реагировать в данной ситуации. До встречи с Ноем, я бы обрадовался. Не пришлось искать ее, сама приплыла в руки. Но вот теперь, с нынешними знаниями, она для меня бесполезна.
Встреча была, прямо скажем, очень неожиданной. Взвесив все за и против, я принял решение, которое показалось мне наиболее интересным. Ускорив шаг, вплотную приблизился к процессии.
Способная подавленно смотрела куда-то в джунгли и не замечала меня. Ее смуглая кожа изобиловала ссадинами и кровоподтёками. На скуле красовался здоровенный синяк. Левую руку она бережно прижимала к груди. Все ее снаряжение бесследно исчезло, девушка завернулась в тонкое, драное одеяло, и выглядела предельно беспомощной. Ее дар был блокирован прикрепленным к бортам телеги кантором, он превосходно был виден мне, способная не имела никакой возможности избавиться от него.
Катарина повернула голову и увидела меня. Ее глаза расширились от удивления. Она потрясла рукой, ущипнула себя, но я, неторопливо бредущий с Пушистиком на плече позади телеги, никуда не делся.
Приветливо улыбаясь, помахал ей рукой. Девушка кинулась к краю клетке, схватилась руками за прутья и уставилась на меня, что-то лихорадочно прикидывая в голове — это отчетливо читалось в ее глазах. Внешне совершенно спокойно, я наблюдал за ее метаниями, гадая, что же произошло, как ее схватили и где ее дочь? Собственно ради этих ответов, я и хочу поговорить с ней. При этом конечно не стоит выпускать ее из клетки. Можно даже наоборот, взять палку и потыкать ее сквозь прутья клетки.
Оборотня, бояться не имело смысла. Я легко убью его, даже если он способный. Почему-то уверенность в этом глубоко укоренилась в моем сознании.
Сейчас было бы самое время вспомнить Уроки Учителя, но они подернулись туманом. Старик часто говорил о самой страшной ошибки — недооценки врага. Но кто же тогда знал о том, что это именно этот случай? Хотя сообразить можно было бы. Вряд ли способную такой мощи мог одолеть кто-то менее могучий.
Наконец Катарина пришла к каким-то соображениям и бросилась к оборотню, яростно тыча рукой в мою сторону. Она понимала, что агрессор не разумеет человеческого языка, но он и так мгновенно уловил, что от него хотят, и обратил внимание на меня. Его уши настороженно прижались к черепу. Пасть угрожающе раскрылась. Послышался легкий рык. Ему я тоже приветливо помахал рукой. Он удивленно замолчал. А вот Катарина напротив что-то яростно зашипела. Пушистик воспринял эти звуки как угрозу и тоже зашипел.
— Да вы из одного помета, — шепнул я ему.
План Катарины был предельно ясен, натравить нас с оборотнем друг на друга, а уж кто бы ни выиграл, она все равно в плюсе. Оборотень убьет меня — она поквитается с врагом. Я убью оборотня — что-то измениться в ее судьбе. Способная очень не глупая женщина. Она понимает, что я вряд ли убью ее, не такой я человек. Хотя все же, ее кровь лакомый кусочек. Ну, может, у нее и на этот счет есть какой-то план. Она прожила такую уйму лет, что могла быть кем угодно, но только не тупицей.
Агрессор соскочил с облучки и угрожающе рыча, пошел на меня. Телега остановилась. Люди с проблеском интереса в уставших и обреченных глазах, начали наблюдать за происходящим.
Катарина вновь поменяла место дислокации и прильнула к клетке, чтобы оказаться на минимальном расстоянии от предполагаемой драки. В ее взгляд читалось предвкушение. Она довольно потерла ладошки.
Оборотень медленно надвигался на меня. Что-то в его внешности насторожило меня. Звериные глаза оценивающе смотрели на противника. В них не было той угрозы, что звучала в его рычании. Внезапно, его зрачки блеснули. Всего на одну миллисекунду, но я заметил. Точно способный! И не надо гадать. Ведь он всего один. Ведь восемь, пусть даже безоружных людей, могли бы попробовать справиться с обычным агрессором, но не со способным. Хотя, — я с сомнением посмотрел на людей, — не эти восемь человек. Это уже, по сути, безвольные рабы.
Теперь уже и я насторожился, пинками выгоняя самоуверенность, сбросил бесшабашный вид и медленно потянул клинок из ножен, а следом за ним и кинжал. Оборотень спокойно наблюдал за моими приготовлениями, но тоже не стоял без дела. Он выпустил острые как бритва когти из лап. Их длина значительно превышала обычные когти людей-волков. Мелькнула мысль, что у него способность Тела, ничем иным такой размер я не мог оправдать.
Маховик моей силы начал раскручиваться на полную катушку. Я ощутил легкое покалывание в глазах. Агрессор перестал рычать и громко выпустил воздух из пасти. Запахло гнилым мясом. Я с омерзением сплюнул. Пушистик громко чихнул и слетел с плеча.
Взгляд оборотня приобрёл выражение небольшого удивления. Он не ожидал увидеть, на затерянной в джунглях дороге, способного такой силы. Собственно и я тоже с трудом сдержал возглас удивления, когда глаза оборотня начали светиться как два раскаленных до красноты уголька и подернулись легким туманом. Моя уверенность в неминуемой победе бесследно испарилась. Второе воплощение не иначе. Тень страха накрыла меня. Всего лишь тень. Шансы на победу все равно были хороши.
Привычным усилием воли я подавил страх в зародыши и бросился на врага, пока собственные мысли не лишили меня уверенности в победе. Агрессор взревел и последовал моему примеру. Сталь столкнулась с когтями, прозвучал отвратительный скрежет и на клинке остались глубокие зарубки. Я отскочил назад, стремясь разорвать дистанцию и попробовать остановить сердце противника, но он не дал мне этого сделать, молниеносно нанес удар правой лапой. Я парировал кинжалом. Мощь его удара была таковой, что я с трудом удержал клинок в руке. Кисть выгнулась под неестественным углом. Послышался хруст и мой вопль боли. Откуда-то выпорхнул Пушистик и заметался возле головы оборотня. Секундное замешательство последнего, дало мне возможность собраться с мыслями.
Я все еще сжимал пальцами эфес кинжала, но понимал, что больше не смогу им воспользоваться, так как от этой руки теперь мало толку. Клинок полетел в противника и благодаря дару воткнулся ему в горло. Рев боли огласил окрестность. Пушистик что-то воинственно пропищал и полетел почему-то к способной.
Что же я сразу так не сделал? Краем глаза увидел, как люди начали закрывать уши и в страхе падать на колени, а Пушистик отчаянно вереща, вьётся над отмахивающейся руками Катариной. Он что и ее посчитал врагом?
Пока боль лишала агрессора возможности сражаться, я постарался воздействовать на его сердце, но все попытки оказались тщетными. Я как будто пытался голыми руками раздавить бетонный блок. Если бы он был первым воплощением, то это мне, скорее всего, удалось бы, но он был вторым воплощение, а может быть даже и третьем, так что все усилия оказались тщетны.
Оборотень справился с терзающей его болью, вырвал кинжал из раны и отбросил его в сторону, словно презирая острозаточенное железо. По его груди стекала кровь, толчками выплескивающаяся из горла. Казалось, его это совсем не смущает. Он подпрыгнул и нанес удар обеими лапами по тому месту, где я стоял мгновение назад. Меня спас перекат в сторону. Его когти вонзились в твердь утоптанной земли как в сливочное масло.
Комья почвы взлетели в воздух, когда он выдернул лапы и воздел их над головой. Я сделал самый обычный прямой выпад, целясь ему в подмышку и попал. Еще один рев боли заложил мои уши и еще одна рана начинает орошать кровью его бурую, с белым треугольником на груди, шерсть.
Я отбежал назад и активировал "подсказку". Половину силы как корова языком слизала. Я чертовски рисковал, если это его не убьет, то мне придётся туго. Агрессор не глядя, ориентируясь на животное чутье, ударил лапой в развороте, целясь мне в голову. Я, предвидя этот удар, поднырнул под страшной конечностью, пропустив ее буквально в считанных сантиметрах, ощутив как по макушке, скользнула его шерсть, и до половины клинка вогнал меч в шейный позвонок, перерубив его начисто. Оборотень дернулся, его голова завалилась на грудь и он затих. Свой конец он принял в тишине. Я подсознательно готовился к тому, что мои уши вновь примут акустический удар из глотки противника, но он погиб молча. Удар в сердце его точно не убил бы, как не убил Эдгара, но вот перерубив его позвоночник — я наверняка отправил его на тот свет.
Я подрагивающей рукой вытащил меч, смахнул выступивший на лбу пот, обошел оборотня и взглянул ему в рожу. Надо провести ритуал. Только приготовился сделать это, как заметил, что края раны на шее оборотня медленно сходятся, оставляя за собой вздутый, багровый шрам. Молниеносно схватил эфес меча обеими руками, и скривившись от боли в кисти, нанес удар, стремясь отсечь голову, но опоздал, оборотень дернулся, и кончик клинка прочертил кровавую полосу на его груди. Противник тут же вскочил на ноги и отпрыгнул назад. Его глаза пылали дикой яростью, слышался хруст, с которым восстанавливается позвоночник.
Я труп. Оборотень невероятно силен. Это точно самый сильный противник, с которым мне приходилось биться.
Силы осталось меньше половины, а оборотень стремительно заращивал раны. Вот уже и горло больше не кровоточит, да и рана в подмышке затянулась.
— Освободи меня! — крикнула Катарина, отбиваясь от разошедшегося не на шутку Пушистика, с клыков которого капал зеленый яд. — Вместе мы одолеем его. И убери от меня этого выкидыша дьявола и летучей мыши!
Страх быстро принял решение за меня, я гигантскими скачками бросился к телеге. Оборотень за мной. У меня была небольшая фора, и ее едва-едва хватило для того, чтобы я успел перерубить душку замка клетки способной. Она разъярённой фурией выскочили из заключения, задев меня дверью клетки. Я перелетел через борт и кулем рухнул на землю. Не став строить из себя героя заполз под телегу. Катарина в это время принялась поливать оборотня огнем. Он горел как хорошо просмоленный факел политый бензином. Поднявшийся визг почти физически раздирал барабанные перепонки. Но, не смотря на все это, он был жив и хоть и с трудом, но пытался приголубить девушку своей лапищей. Она, так же, не страдая изяществом и прытью, уходила от атак. Время, проведенное в клетке, сказалось на ее боевых характеристиках.
Сквозь пожирающий агрессора огонь было видно, как отваливаются горящие куски плоти, а на их месте возникает розовое мясо. Вот это номер! Катарина не способна зажарить его! Он регенерируют с поразительной скоростью, что позволяет ему выживать под такой струей огня!
Рядом шлепнулся Пушистик и попытался укусить меня. Он отчаянно верещал и совершенно потерял даже крохи разума. Я быстро вылез из-под телеги, отмахиваясь от Пушистика. Мне не хотелось его убивать. Понятно, что летун обезумел от страха. Отступая от него, я оказался у агрессора в тылу, чем и не преминул воспользоваться и напал на него. Первым же ударом почти до половины перерубил его шею. Оборотень визжал как умалишённый. Он ошалел от боли и чувства приближающейся смерти. Я нанес еще два удара, и его голова упала к моим ногам, но я не стал останавливаться, а продолжал кромсать его тело.
Катарина так же решила полностью обезопасить себя от внезапного воскрешения агрессора и поливала огнем отрубленные фрагменты тела. Пушистик вился в воздухе, больше не решаясь ни на кого напасть.
Выдохнувшись, я устало оперся на меч и смотрел на сотни мелких, подрагивающих кусочков, изжаренной плоти, покрывающих дорогу.
— Я убил его.
— Ты? — прозвучал удивленный голос девушки.
— Я, и немного Пушистик.
— Хм, — возмущенно хмыкнула Катарина, но больше ничем не выразила свое несогласие.
— Что дальше? — спросил ее я, наблюдая, как Пушистик пытается незаметно для девушки подлететь к ней сзади.
— Убери от меня эту тварь, — зло выдохнула она, прицеливаясь как бы половчее поджарить летуна.
— Он не слушает меня. Анархист. Да еще и перепугался, увидев такую тварь.
Катарина бросила взгляд на останки оборотня.
— Вообще-то я не про него. Катарина отойди от него, не нервирую животину.
Девушка заскрипела зубами. Перегибаю.
— Во имя всего мерзопакостного, фу, Пушистик, фу, лети сюда, — я помахал рукой предлагая ему сесть. Не знаю уж, что там переклинило в его пустой голове, но он отстал от девушки и устроился на моем плече, тяжело дыша. — Так что там мы дальше будем делать?
— А дальше ты поделишься со мной своими припасами, — проговорила девушка и, не спрашивая разрешения, подняла с земли чудом уцелевший мешок, заблаговременно скинутый перед боем, и направилась в тенек.
— Надо бы решить вопрос с бывшими пленниками этой зверюги, да и с останками самой зверюги.
— Решай, — бросила Катарина, доставая из мешка флягу и жадно присасываясь к ней.
Я устало направился к людям, загребая ногами пыль дороги. Они внимательно следили за мной. Как верующие за приходом мессии.
Как только подошел к ним, они сгрудились в кучку и приготовились внимать каждому моему слову.
— Вы местные? В смысле, живете на острове, а не пришельцы из других миров?— уточнил я.
— Местные — прошелестел ответ.
— Теперь вы свободны! — пафосно начал я, раскинув руки. — Вы вольны делать все, что вам заблагорассудиться. Возвращайтесь в свои дома. Сейте семена мудрого, доброго, вечного. Любите женщин. Растите детей. Хвалите Джо Грейта, который спас вас. Превозносите его неподражаемое искусство обращения с мечем. Ну и так далее.
Под ехидным взглядом Катарины, я скомкал конец своей речи и отчалил от группки осознающих мои слова людей и направился к девушке. Слов она не слышала, но видимо прикинула, какую чушь я могу скормить этим человекам.
Проходя мимо того, что осталось от оборотня, я задумчиво проговорил:
— В этом лесу копов нет. Так что молчим до конца жизни.
Теперь самое время заняться собой. Кисть тупо ныла, а при каждом движении ее пронзала острая боль. Либо перелом, либо трещина. Придётся у Катарины спрашивать совета. Ее опыт должен мне помочь.
Она поплотнее укутавшись в одеяло, уминала мои припасы. Странно, что при такой жаре девушка так стремилась сохранить тепло. Внимательно посмотрев на нее более пристальным взглядом, я понял, что она больна. Когда горячка боя спала, это стало яснее ясного. Ее лоб покрывала испарина, а тело мелко дрожало. Даже глаза были какими-то несчастными.
— Лечиться тебе надо, дорогая, — посоветовал я, садясь с ней рядом. — И это я сейчас не про поход к психиатру.
— Сама знаю, — огрызнулась Катарина. — Чертов дождь.
В этот момент люди нестройной толпой потопали прочь от нас. Молодцы, сообразили.
— Куда это они? — спросила девушка.
— Домой.
— А, местные, — поняла она. — Хотя бы поблагодарили, засранцы.
— Да собственно и не за что. Мы сражались за себя.
Способная, словно, не слыша моих слов, произнесла:
— Вряд ли они, конечно, дойдут. Заплутают или сгинут в лапах людоедов. Их деревеньки разбросаны по всему острову, и они далеко не отходили от них. Хорошо если хотя бы один из них дойдет до цели. Да и к черту их.
— Если честно — мне плевать.
— Мне тоже.
Успокоившийся Пушистик, что-то пискнул.
— Соглашается, — усмехнулся я.
— В его голове недостаточно мозгов, что бы уразуметь нашу речь, — серьезно сказала девушка.
— Но, но, но! Не оскорбляй Пушистика! В его голове абсолютно пусто!
Катарина устало улыбнулась.
— У вас с ним много общего. Братья?
— Тебе бы нормальное чувство юмора, глядишь и вышел бы толк.
— Тебе бы тоже. У нас уже есть, что-то общее, — девушка лукаво подмигнула.
Катарина подняла болтающуюся плетью левую руку. Я посмотрел на поврежденную кисть своей левой руки и улыбнулся.
— Ты ищешь синикожего? — задала девушка поразивший меня вопрос.
— Откуда ты знаешь? — вырвалось у меня.
— Видела его на невольничьем рынке в Вашшукани.
— И? Как он?
— Странного друга ты выбрал. Когда на рынок пришли горцы, он чуть ли не на коленях умолял их купить его.
— Они купили его?
— Ага.
Я запустил руку в волосы и почесал затылок. Значит, Гор сейчас в горах — это очень неплохой вариант. Даже если бы я освободил его из Вашшукани, то он бы все равно помчался спасать дочь, а я не смог бы отказать ему в помощи.
— Чего задумался? — спросила девушка.
— Удачно все выходит, — поделился я мыслями. — А ты как оказалась в таком бедственном положении и где твоя дочь?
— После боя в деревянной крепости, я была истощена, мой дар почти не слушался, — произнесла Катарина и бросила на меня обвиняющий взгляд. — И мы нарвались на возвращающихся в крепость волков. Дальше плен, Вашшукани и новый хозяин, сейчас представляющий из себя множество маленьких, дурно пахнущих кусков плоти. Кстати, это был один из старейших способных острова.
Я посмотрел на останки агрессора и проговорил:
— А где твоя дочь?
— У горцев. Они купили ее вместе с твоим другом.
— Занимательно выходит, попахивает чем-то знакомым, такое ощущение, что мы уже проходили это.
— Я предлагаю действовать вместе. Поодиночке мы слабее.
— А не получиться ли как в тот раз? Когда милейшей Джо чуть не погиб от рук беспринципной особы?
— Нет, на этот раз все будет честно,— девушка поджала губы. Было похоже на то, что она говорит искренне.
Я пожевал губы и, повернув голову, произнес:
— Пушистик?
Зверек нахохлился и молчал, не сводя глаз с девушки.
— Вроде одобряет, хотя и подозревает. Ладно, я согласен.
— Может, ну его, твоего брата? В бою он только мешает, — сделала попытку избавиться от Пушистика Катарина.
— Он просто испугался, — защитил я летуна. — Много ли ему надо?
— Как же у вас много общего, — съехидничала она. — Значит, действует вместе?
Мы пожали руки, правые.
Глава 3
Как только Катарина поела и выпела всю мою воду, пришло время заняться ранами.
— Нам нужно прошвырнуться по джунглям, собрать лекарственные травы, — проговорила девушка немного гундося.
Ее заболевание прогрессировало, глаза покраснели, она шмыгала носом.
— Давно пора, а то уже руку в кулак сжать не могу, — откликнулся я, подхватывая мешок с земли и глядя как одинокая капелька, выскользнула из перевернутой фляги и устремилась вниз.
— Дай посмотрю руку, — произнесла способная.
Я протянул ей уже успевшую опухнуть конечность.
— Ай, ты чего! — вскрикнул я, когда девушка грубо сжала мою кисть.
— Просто захотелось сделать тебе больно, — весело проговорила она и направилась в джунгли.
— Ведьма, — прошипел я и последовал за ней.
Пушистик встрепенулся и с вопросом посмотрел на меня.
— Не сейчас, потом ей отомстим, — тихо прошептал я.
— У тебя сломана ладьевидная кость. На это указывают симптомы: невозможность сжать руку в кулак, отечность.
— И что теперь будет?
— Ампутация, — коротко бросила Катарина.
— Ты ведь шутишь? — почти уверенно произнес я.
Девушка через плечо бросила на меня неудовлетворенный взгляд и проговорила:
— Ага, но я рассчитывала на большую панику в твоем голосе. Сорви-ка вот этот цветок.
Я выполнил ее просьбу.
— Положи в мешок. Нам нужны еще ингредиенты, — продолжала командовать Катарина.
Спустя час, мы собрали достаточное, по мнению девушки, количество трав и теперь искали глину. Какую-то особенную, местную глину.
— Если мне не изменяет память, то мы должны скоро набрести на Красное озеро. Если оно конечно не очень далеко переместилось во время перехода острова в новый мир, — говорила девушка пробираясь по джунглям. — Вот оно!
Ее обрадованный крик сопутствовал нашему появлению на берегу озера, небольшого и с красной водой, таковой она казалась из-за красного, глинистого дна.
— Набери побольше глины и воды, и уходим отсюда, здесь опасно, многие знают про это место и захаживают сюда, — поучала меня Катарина. — А в нашем-то состоянии мы легкая добыча.
Я принялся за дело. Сорвал большой пальмовый лист и начал набирать в него глину. Когда девушка удовлетворенно кивнула головой, я закончил с этим делом и принялся набирать воду во флягу, пришлось отойти немного дальше, так как в том месте, я изрядно взбаламутил озеро.
Покончив с приготовлениями, мы вновь направились в джунгли. Когда отошли на безопасное от озера расстояние, Катарина начала распоряжаться, что мне делать дальше. В итоге: я развел костер, измельчил травы в однородную массу и нагрел воды. Девушка все это время дрожала на стволе поваленного дерева под неусыпным взглядом Пушистика, который проникся к ней явным недоверием. Она изредка косилась на него, но ничем не показывала своего неудовольствия.
Пушистик даже меня уже начинал пугать. Он то вел себя как безмозглая пташка, то был похож на цепного пса с неплохими зачатками разума. А ведь я еще не знаю силу его яда. Грызанет он девушку, а мне потом одному с горцами биться — это в случае летального исхода, а если она выживет, то летальным будет исход для Пушистика.
Голос Катарины вывел меня из задумчивости:
— Кинь травы в кипяток и дай им настояться. А вот эту травяную массу дай мне и себе намажь на кисть.
Поделившись с девушкой лекарством, я начал, скрепя зубами от боли, втирать пахучую гадость в кожу травмированной части руки. Катарина делала ровно то же самое.
Когда мы закончили это занятие, девушка сказала:
— Теперь бери глину и иди сюда.
Я последовал ее словам. Она взяла красную жижу и начала обмазывать ею мою кисть. Затем, попросила, чтобы я тоже самое проделал с ее рукой.
— Собери свои хилые силы в кулак и протяни руку в огонь. Надо чтобы глина затвердела, — произнесла способная с издевкой и смело сунула часть, обмазанной глиной руки в костер.
Я сузил глаза и тут же последовал ее примеру. Глина нагревалась, кожа ощущала жар, накатывала боль. Девушка терпела, глядя мне в глаза и презрительно улыбалась. Я состроил самую равнодушную гримасу, словно для меня это было не больнее легкого булавочного укола. Даже попытался зевнуть, но рот чуть не перекривился от боли, и я поспешно его захлопнул.
Мы смотрели друг на друга, и каждый не желал первым вынимать руку из огня, хотя, глина уже затвердела, и попахивало паленым мясом.
— Агрессоры! — воскликнул я, глядя за спину Катарины.
Она тут же вскочила на ноги, естественно вытащив руку из огня.
— Где? — произнесла девушка быстро, не увидев ни одного противника.
— Ой, обознался, — сладко проговорил я, спокойно вынимая руку из огня.
Способная мрачно сверкнула глазами, схватила настойку из трав, отошла на противоположную часть поляны и принялась ее пить.
Мое настроение немного улучшилось от маленькой победы.
Наступал вечер. Сумерки накрыли джунгли. Немного похолодало. Место дислокации мы решили не менять. Нам нужно было отдохнуть, набраться сил, залечить раны. После выпитого отвара, девушке стало немного лучше. Огонь лениво плясал на остатках поленьев, хитро подмигивали красные угольки, намекая на задушевную беседу.
Я сидел по одну сторону костра, Катарина по другую. Мы изредка переглядывались. Молчание уже давно и прочно обосновалось над нашим лагерем.
Я громко прочистил горло. Способная, с тщательно скрытой надеждой в глазах, взглянула на меня. Я промолчал.
Она пожевала губы и тихо произнесла:
— Почему он тебе так дорог? Ты уже второй раз пытаешься спасти его.
— Друг, — коротко бросил я. — Да и жалко мне его. Он как-то незаметно умудрился заработать мое уважение.
— Ты только из-за него покинул Дантон?
Подумав, я решил кое-что поведать Катарине:
— Не только. Луций догадался о том, что я знаю о его делишках, и поэтому мне пришлось спешно покинуть подземный город.
— Ненавижу его, — гневно выдохнула девушка. — И что теперь? Спасешь синикожего и куда дальше?
— Есть кое-какие мыслишки, — туманно ответил я.
— Знаешь, я могу тебе помочь.
— Чем же? — удивился я.
— Я думала о том, как можно убить Луция и не нашла ни одного варианта. Он ведь бессмертен. Но я придумала способ лишить его власти в Дантоне. Ведь он сам всего-лишь призрак. Говорящий туман и не более. Если рассказать о его договоре с агрессорами, то его власти придет конец, и ты спокойно вернёшься в город. Что он сможет тебе сделать без своих подручных? Заговорит насмерть или будет пугать ночью в сортире?
Для вида задумался, как бы взвешивая все "за" и "против". Ведь возвращаться в Дантон не намерен.
— Мысль неплохая, — начал говорить я, — но не все так просто. За время своего пребывания в городе мирных, я пришел к выводу, что многие его высокопоставленные жители, знают о договоре. Им проще откупиться, чем воевать. Даже если мы всем растрезвоним о том, какой призрак гад, то это не даст желаемого результата. Луция не свергнуть. Мирные не станут воевать.
Катарина с грустью посмотрела на меня и обронила:
— Жаль.
Глядя на ее убитый вид, я потер заросший щетиной подбородок и медленно начал говорить, по ходу обдумывая каждое слово и те дивиденды, которые они принесут:
— В общем-то о Луции можно забыть, как и о Дантоне, есть более лучший вариант дальнейшей жизни.
— Какой же? — встрепенулась способная.
— Я знаю, как покинуть остров.
Челюсть девушки упала на ее шикарную грудь, чуть-чуть приоткрывшуюся, когда ее рука пораженно отпустила одеяло, служащее ей одеждой.
— Ты брешешь! — выпалила она.
— Отнюдь.
— Откуда у тебя эти знания?
— Ты догадалась, какой у меня дар?
— Методом исключения я пришла к выводу, что ты владеешь силой Тела.
— Промах. Я видящий.
Брови Катарины поползли вверх, куда-то в густую челку.
— Ты лжец! Я не один десяток лет на этом острове, и ни разу не слышала о силе Видения. Хотя... — девушка задумалась, — однажды, вскользь, один мой приятель упоминал о видящем, но он сам выдел его только один раз, и то несколько столетий назад.
— Значит я второй за многие годы, — проговорил я. — Приятно быть уникумом. А как зовут того видящего? И твой друг тоже долгожитель, как и ты?
— Я не знаю, как зовут того видящего. А по поводу долгожительства, не надо строить из себя дурочка, ты ведь уже все понял.
— Эээ, нет, — произнес я растерянно.
— Ты ведь не сошел с ума, значит, тебе поставили блок, и теперь каждый ритуал продлевает тебе жизнь.
Вот оказывается, каков секрет долголетия. Способные, применяющие ритуал, могут жить намного дольше обычных смертных, если не вечно. Это же, какие теперь у меня перспективы! Судя по Катарине, мне и старение не грозит. Вот так фокус. Я больше могу не думать о смерти от старости. Даже не знаю, как выразить свои чувства. Это просто немыслимое ощущения спокойствия, когда можешь не стремиться прожить каждую секунду в бешеном темпе, чтобы все успеть, а просто насладиться жизнью. Вот только что будет, когда я покину остров? Там же не будет способных, а, следовательно, не все так безоблачно.
Я посмотрел на Катарину и произнес:
— В общем-то, я этого не знал.
— Тот, кто поставил тебе блок, не говорил об этом? И кто тебе его поставил?
— Это очень долгая и мутная история. А кто тебе?
— Есть один добрый парень с силой Сознания. Видел бы ты его глаза. Это нечто.
— Его звали Адам? — выпалил я, интуитивно догадавшись.
— Да, откуда ты это знаешь? — изумилась девушка.
— Он и мне ставил блок.
— Где? Когда? — воскликнула Катарина, возбужденно сверкая глазами.
— Давно, очень давно. Тем видящем, о котором он упоминал — был я, — проговорил я уверенно, сложив два и два.
— Не может быть! Ты на острове всего ничего. Как такое возможно? — произнесла девушка, аж привстав со своего места.
— Что ты знаешь о силе Видения?
— Ничего, — последовал ответ.
— Тогда слушай... — я поведал девушке о том, что иногда, во сне, переношусь в прошлое острова, и что именно там мне и поставил блок Адам.
— О возможности покинуть остров ты тоже там узнал? — смекнула она.
— Да.
— Расскажи мне о ней и от кого ты узнал эту информацию.
— Ха, дудки, эта будет моя страховка. Теперь ты точно не убьешь меня. Единственное, что тебе скажу, так это то, что поведал мне об этом сам создатель острова.
— Создатель острова? — переспросила она. — Остров создан?
— Все интересней и интересней, не правда ли?
— Расскажи мне немедленно!
— Пусть Пушистик тебе расскажет.
Катарина гневно на меня посмотрела, но больше расспрашивать не стала. Девушка о чем-то крепко задумалась, бросая на меня косые взгляды. На этом, собственно, разговор и был окончен.
Ложась спать, почему-то был уверен, что этой ночью меня ждут новые приключения в прошлом. Странно, конечно, все это. Раньше думал, что приступы являются катализаторами такого переноса, но сейчас у меня стоит блок, я здраво мыслю и рассуждаю, а все равно это продолжается.
Мои ожидания оправдались. Я снова очнулся не там, где уснул. Это был каменный коридор, вырубленный в скальной породе. В нем было душно и влажно. По стенам сочилась вода, с потолка капала какая-то маслянистая жидкость со специфическим запахом. Немного света в этой кромешной темноте, давал зеленоватый, фосфоресцирующий мох, клочками растущий по всему коридору.
Я развел руки в стороны и уперся в стены. Поднял руку вверх и дотронулся до потолка. Не люблю замкнутые пространства. Тем более такие гнетущие. Человек не крот, чтобы чувствовать себя уютно в таких местах.
Я медленно побрел вперед, то и дело, наступая в лужи. Они периодически встречались на моем пути, то большие, то маленькие. Пока я слабо понимал, что мне нужно делать. Опасности вроде нет. Иду себе и иду.
По пути встречались повороты, коридор раздваивался. Я бездумно следовал инстинкту и шел туда, куда он укажет. Дорогу особо не запоминал. Так продолжалось сравнительно недолго, но я уже начал подозревать, что это лабиринт, и, судя по всему, мне нужно найти из него выход. Лабиринты ведь для этого и строят.
Неожиданно мне послышался плеск воды, будто кто-то наступил в лужу. Я замер, развесив уши. Звук повторился. Явно кто-то шел мне навстречу. Я мысленно заметался: убежать или подождать неведомого путника? Страх нагнетала невозможность воспользоваться даром и отсутствие оружия. Я как-то очень быстро свыкся с этими костылями, что теперь чувствовал себя беспомощным инвалидом, оказавшимся без этих самых костылей.
Надо успокоиться, проглотить комок, вставший в горле, и смело встретить того, кто идет мне навстречу. Возможно, это ключевой момент в моем переносе сюда.
— Кто здесь? — раздался хриплый от испуга голос. Не мой голос. Неведомый пришелец почувствовал мое присутствие.
— А ты кто? — глупо произнес я.
— Маланир, — последовал ответ.
— Похоже на название камня, — тупил я жёстко.
— У родителей спроси, почему они меня так назвали, — огрызнулся пришелец.
— А я Джо.
— Ты ноилит?
— Это еще что за зверь? Кстати, тоже похоже на название камня.
В этот момент по коридору пронеслось тихое рычание.
— Он здесь, — запаниковал мой собеседник, но голос выше шепота не поднимал.
— Кто?
— Бешеный. Бежим скорее, только тихо, а то он услышит нас и сожрет.
Мимо меня, задев плечом, пробежал парень. Насколько я успел заметить, примерно одних со мной лет, с довольно крупными чертами лица.
Я поскакал за ним, мысленно перегоняя полученную информацию: "Лабиринт, Бешенный, который может нас сожрать. Мы что в гостях у Минотавра?".
— Эй, Маланит, а этот Бешенный он вообще кто такой и насколько силен?
— Я Маланир, — поправил меня парень, — это сошедший с ума проклятый невероятной силы. Как же ты здесь оказался и не знаешь этого?
— Я кроме своего имени ничего не помню, и голова болит ужасно.
— Наверно, тебя изрядно тюремщики отмутузили и ты потерял память.
— Ты прав Малахит, наверно, так и было. А что это вообще за место?
— Крысиный лабиринт.
— Удачное название.
Рычание раздалось совсем рядом. Парень вскрикнул и припустил, что есть сил, уже нисколько не заботясь о скрытности. От него веяло таким ужасом, что мне самому стало до жути страшно.
— Как его можно убить? — крикнул я.
— Не знаю, — последовал отрывистый ответ, наполненный морем отчаяния.
Впереди раздался рев, казалось, сотрясший сами основы мироздания. Мы как по команде встали как вкопанные.
— Мы обречены, — прошептал Маланир.
— Возможно, ты и прав, — поддержал его я.
Послышалось тяжелое дыхание и в свете мха мы увидели его. Он медленно шел нам на встречу. Как опытный загонщик, который знает, что добыче уже некуда деваться. Бешеный с виду был обычным человеком, только с гипертрофированно огромной нижней челюстью и, словно заплывшими молоком глазами, из которых струился густой туман, окутывающий его обнаженное тело.
— Видящий, — почти одновременно с парнем выдохнул я. — В рот мне ноги, какой же он силы.
Теперь нам точно хана. Даже если бы я мог воспользоваться даром, то не смог бы победить его. Он чудовищно силен.
Бешенный вытянул руку в мою сторону. Я знал, что это значит и приготовился к смерти от "воздействия". Секунда, вторая, третья. Я еще жив. От способного донеслось удивленное рычание. Не став думать о причине такого радостного события как неуязвимость к дару видящего, я бросился с кулаками на этого монстра. Изрядно струхнувший Маланир последовал за мной, но тут же схватился за горло и упал с выпученными глазами. На него дар действовал, и парень сейчас задыхался.
Замахнувшись, я попытался ударить Бешенного рукой в висок, но этот гад ловко увернулся. Последующую пару ударов он также ловко избежал. Так, у него "поток будущего", похоже, моя неуязвимость действует только на прямое воздействие.
Я бросил взгляд на Маланира. У того уже язык распух и лопнули капилляры в глазах. Мох в этом месте рос в изобилии, поэтому было все отчетливо видно. Я позавидовал силе Бешенного. В этот момент он начал меня атаковать. Будь он вооружен, то я был бы уже трупом, а так страдал от его кулаков. Я совершенно ничего не мог ему противопоставить. В голову, кроме особо ловкого удара способного, пришла мысль выкинуть что-нибудь неожиданно, но тут же она исчезала вместе со звёздочками, вспыхнувшими в глазах. Он все равно все видит, хоть чтобы я не сделал. Тут же согнувшись от удара по ребрам, краем глаза заметил, что парень уже почти без сознания. Подумал, что Бешенный видит, где-то на десять секунд вперед, может быть больше. В голову забралась вторая идея. Я не знаю, возможно, ангел-хранитель пропел мне в ухо эту пахнущую бредом мысль, или мозг решил еще пожить и, не мучая меня, сам выдал эту фантастическую возможность, но надежда на победу появилась.
Отмахнувшись от Бешенного, я побежал назад тщательно пытаясь услышать специфический запах. Способный бросил душить Маланира и кинулся за мной. Парень хрипло закашлялся и начал жадно глотать ртом воздух.
То, что мой план удастся, верилось с трудом, но надежда не покидала меня. Наклонившись на бегу, я подобрал камень и свернул в боковое ответвление коридора. Риск был огромен, может быть, я даже сейчас убью себя вернее, чем, если буду просто сражаться со способным.
Я почувствовал что достиг того места, когда в нос шибанул знакомый запах. Под ногами была огромная лужа маслянистого вещества. Я побежал дальше в самую середину этой лужи. Вдруг ощутил жжение на щеке. Голова мотнулась, затем еще и еще. Что за херня?
С горящими от боли щеками я добежал до цели и увидел, что способный почти догнавший меня, остановился как вкопанный. В этот момент я кинул камень в стену коридора. Бешенный тут же кинулся к краю лужи, но было поздно. Ему не хватило несколько секунд, чтобы спастись. Искра от камня, врезавшегося в стену, упала на нефть. Прозвучал взрыв. В коридоре кроме черного золота был какой-то газ. Способного охватило пламя. Он завизжал. Я, словно, прирос ногами к земле. Время будто остановилось. Я видел, как пламя расползается по коридору. Огненное облако неслось в мою сторону. Неожиданно, сильный удар сотряс мою голову и за секунду до столкновения со смертью, я увидел гневное лицо Катарины.
— Вот ты спун, хрен добудишься до тебя. Вставай нам пора в путь, — произнесла девушка. — Все руки об твою морду избила.
— Катарина, милая, я так рад видеть тебя, — проговорил я чуть не плача.
— Что с тобой? — удивилась способная.
— Все хорошо, все очень хорошо. Дай мне пару минут отдышаться и идем.
— Ладно, — согласилась девушка и села на ствол дерева.
Когда нервная дрожь отпустила меня, и я осознал, как чертовски мне повезло, то произнес:
— Все, можем идти. Перекушу на ходу.
Катарина поднялась с дерева и неспешно пошла.
— Эй, ты куда, нам в другую сторону, там Вашшукани, — проговорил я.
— Нет, Вашшукани там, — откликнулась девушка и указала в том направлении, откуда я пришел.
— Точно?
— Ага.
Я промахнулся, прошел мимо города агрессоров. Видать в джунглях заплутал. И как же я так быстро добрался? Что за странная география у этого острова. Если бы я не встретил Катарину, то фиг его знает, куда забрел бы.
Глава 4
Следуя в фарватере выбранного Катариной курса и закидывая в себя фрукты, я отметил, что девушке полегчало. Болезнь вроде отступает. Вот бы так же быстро бы прошел перелом — это было бы весьма кстати, но не стоит на это рассчитывать. Хотя у меня вся жизнь на острове катиться, будто, валун с горы. Пейзажи и сюжеты сменяются друг за другом в невообразимом калейдоскопе событий. Вчера хотел убить призрака и обжиться на острове, сегодня перетер с Ноем и теперь знают, как выбраться отсюда, на следующий день чуть не погиб с утра во сне, а через час иду спасать, в обществе своей несостоявшейся убийцы, синикожего друга от лап горцев-людоедов. Дикий бред накурившегося наркомана? И я бы так подумал, не будь в центре всей этой тряхомудии. Такой хоровод всевозможных опасностей, когда смерть пытается выдернуть тебя из веселого танца и увести за собой в дальние дали, просто обязан был обречь меня на какое-то несерьезное отношение к старухе с косой. Я совсем перестал бояться ее. Люди ведь привыкают ко всему. Если тебе будут каждый день давать револьвер с парой пуль в барабане, и ты вынужден будешь подносить его к виску и единожды нажимать, то с очередным выигрышем ты рано или поздно потеряешь страх. Для тебя этот процесс станет таким же привычным как утренний стояк.
Что-то я слишком погрузился в размышления, надо включить дар и прощупать будущее на предмет опасности. Катарина вроде бы зорко вглядывается в кусты, но мой способ надежнее. Один Пушистик беззаботно порхал, искреннее наслаждаясь жизнью. Девушка в очередной раз проводила его раздраженным взглядом и прошептала:
— Зажарить бы тебя.
Я услышал и произнес:
— Не отвечай, Пушистик, будь выше этого.
Катарина хотела, как обычно, злобно огрызнуться, но передумала, и ровным голосом проговорила:
— Скольких способных ты убил ради силы?
— Не знаю, — честно ответил я. — А ты?
— Не знаю, — передразнила она меня.
— Когда мы доберемся к горам? — сменил я тему.
— Завтра, к ночи, если ты не будешь жалеть своих куриных ножек.
Я пропустил оскорбление мимо ушей.
— А как мы найдем их логово?
— Я знаю, где оно. Видела однажды. Горы как тебе, наверное, известно, одно из четырех мест, которое не меняет своего местоположения на острове.
— Расскажи мне об это рассаднике людоедов и его хозяине, — попросил я.
Был почти твердо уверен, что девушка опять отделается какой-нибудь колкостью или тупо пошлет куда подальше, но она начала рассказывать:
— Ну, как тебе сказать, это мрачный замок на вершине горы. Там всегда бушует пьянство и веселье. Когда ты свободен от поручений начальства, то можешь развлекаться сколько душе угодно. Парадный зал на первом этаже заставлен длинными столами, на которых всегда есть что выпить и закусить.
— Шикарное место, — прошептал я.
Катарина продолжала говорить, не слыша моих слов:
— Несмотря на все это дисциплина там жесткая, если не сказать жестокая. Уснул на страже — смерть, убил в драке другого горца — смерть, и т.д.
— Хм, поторопился я с выводами, — под нос тихо сказал я.
— Что? — услышав мой голос, но, не разобрав слова, произнесла девушка.
— Ничего. А кто главный в этом милом местечке?
— Вождь. Его имя Доминус. Он способный. Вот только я не знаю, какая у него способность, но подозреваю, что он обладает силой Сознания.
Я вспомнил слова коротышки горца, когда он говорил о том, что в горах мне помогут с моими припадками. Наверное, так и есть — Доминус владеет Сознанием. Блин, имя у него забавное, звучит как большой дом.
— Расскажи мне еще что-нибудь о нем.
— Воины в нем души не чают, идут на смерть по одному его слову. У него есть две дочери: старшая Филия и младшая Эрани. Последняя, кстати, с головой не дружит. Вот, наверное, и все, что я знаю. Крайне скрытная личность.
Я бы многое мог рассказать девушке об Эрани, но промолчал, вместо этого спросив:
— Катарина, а какой у нас план?
— Вот иду и думаю.
— В принципе, я мог бы проникнуть в замок под видом горца. Там ведь их сотни? — произнеся это предложение, я тут же провел аналогию с крепостью агрессоров, как я туда попал и чем это закончилось. Надеюсь, на этот раз все будет иначе.
— Хм, пока будет держать эту мысль как основную, но еще поразмышлять стоит.
— Пусть Пушистик размышляет, а я доволен этим планом. Никто меня там не знает, а кто знал, те мертвы, значит никто и не узнает мою рожу, тем более с шикарной бородой.
— Ладно, так тому и быть.
— Да мне, в общем-то, и не нужно твое одобрение.
Катарина злобно ругнулась.
— Пушистик закрой уши. Злая тетенька изволит материться.
Разговор затих. Я вернулся к мыслям об Эрани. Если она обладает силой Сознания, ее отец и старшая сестра обладают этой же силой, то почему у нее нет блока? Предположим, сама себе она его поставить не может, но ведь есть родственнички? Загадка. А может все-таки блок есть? Она могла лгать о том, что у нее крыша поехала от выпитой крови. Бойню в Дантоне она могла устроить сознательно, а мне и Доку вешать на ушу лапшу о любви, которая помогла ей выбраться из пучины безумия. Но зачем? Наверное, она действительно любит парня и ей не с руки признаваться в таких злодействах. Еще одно "но", показалось мне любопытным — Эрани избила Дока до полусмерти. Если бы не средство братьев, то парень мог ласты склеить. На одной чаше весов, Эрани хитрая жаждущая силы садистка, влюбившаяся в Дока, а на другой загнанная в угол девушка, которая по какой-то причине нуждается в силе и лишена родственничками такого важного элемента как блок, при этом она влюблена в Дока. Предположения можно строить хоть до посинения, правду сказать, способна лишь сама девушка, если, конечно, она этого захочет. А нужна ли мне эта правда? Ни сегодня-завтра, я покину остров. Так что не стоит ломать голову над чужими потемками.
Темп передвижения Катарина задала весьма быстрый, но я с легкостью выдерживал его, прекрасно понимая, что твориться в душе у девушки. Будь моя гипотетическая дочь в плену у горцев, я бы тоже не жалел ни себя, ни ног, ни ног своего спутника. Как она еще умудряется держать эти чувства в себе. На ее лице, только если хорошо присмотреться, можно было увидеть тень беспокойства.
До глубокой ночи мы ломились сквозь джунгли. Катарина вела нас по одной только ей известным ориентирам. Даже Пушистик сомлел и спал на моем плече. Я же поднаторев в таких марш-бросках, упрямо шел за девушкой, сканируя пространство, прыгая то в поток прошлого, то будущего.
Наконец способная не выдержала и тяжело вздохнув, рухнула на траву. Я испугался, что она упала в обморок, но девушка вяло трепыхаясь, порывалась продолжить путь.
— Все, все, — проговорил я, — ты выбилась из сил, ночуем здесь.
— Там моя дочь, там моя дочь, — шептала Катарина, вцепившись руками в землю.
— Одна ночь мало что изменит.
Я был уверен, глядя на закатывающиеся глаза способной, что она впадет в забытье, но девушка как-то совладала с собой и даже сумела сесть на пятую точку.
— Поклянись самым дорогим, что у тебя есть, что ты не предашь меня, что поможешь выручить мою дочь, даже если над тобой нависнет угроза гибели, — лихорадочно проговорила она.
— Жопой клянусь так и будет. Она точно нависнет!
— Это не шутки Джо, я требую ответа.
Я пожевал губы, потер подбородок, почесал в затылке — в общем, сделал всё, что обычно происходит, когда человек напряженно размышляет.
— Нет, я не буду клясться. Как получиться, так и получиться.
— Какой же ты мерзавец.
— Я не отказываюсь тебе помочь, но рвать жилы ради твоей дочери не буду! Кого ты во мне увидела? Блаженного идиота, который будет рисковать жизнью ради девчонки, чья мать его чуть не убила?
— Я признаю, это была ошибка. Тогда жажда овладеть еще одной порцией силы ослепила меня, — проговорила Катарина, повесив голову.
— Вас где-то учат так говорить? Одни и те же слова из разных уст: меня ослепила жажда, это все дар виноват, я съехала с катушек от вкуса крови и т.д. Не на способность надо пенять, а на себя. Вот он я. Я же тоже даровитый, как и ты, — раскинув руки, я сделал оборот вокруг своей оси, — почему я не кидаюсь на своих союзников, а?
— Ты другой.
— Какой другой? И я хочу стать сильнее, но не такой же ценой!
Девушка посмотрела мне в глаза долгим, обиженным взглядом, затем молча легла на бок и отвернулась от меня.
— Ты давай не дави мне на жалость, — произнес я стальным голосом, в котором уже чувствовались трещинки.
Молчание было мне ответом.
— Ну и ладно, пойду лучше фруктов соберу.
Я развернулся и побрел к ближайшим, висящим на ветках плодам. Сорвав несколько штук, вернулся к девушке, сел на землю и начал есть, запивая водой из фляги. Ел громко, специально чавкая и тихо восклицая от наслаждения. Сломанная рука мешала, но с каждым часом, я все больше приспосабливался к этой проблеме. Катарина никак не реагировала. Мне показалось, что я отчетливо услышал урчание ее желудка, затем еще одно, и еще.
— Ну, ладно, ладно! — не выдержал я. — Клянусь, что сделаю всё, чтобы спасти твою дочь, но в разумных пределах конечно.
Способная развернулась и, подавшись вперед, молча схватила пару фруктов. Быстро вгрызаясь в сочную плоть, она протянула руку, глядя на флягу.
— На, шантажистка, — произнес я и протянул воду.
Насытившись, Катарина опять легла на бок и закрыла глаза. Я смотрел на ее лицо и проклинал свою мягкотелость. Заведет она меня в беду, ей богу заведет. От нее так и веет опасностью. Вспомнилась Мелисса. Ее светлый лик как наяву встал перед глазами. Сердце сладко защемило. Как она там без меня? До зубовного скрежета захотелось обнять ее, сжать ее тело в своих руках. Я тяжело вздохнул. Катарина открыла один глаз и вопросительно посмотрела на меня.
— Сплю уже, — произнес я и лег на спину.
Трава приятно щекотала тело. Прогретая за день земля убаюкивала не хуже, чем нянька младенца. Усталость накатила как-то вдруг. Сложив руки на груди, я задремал.
Глава 5
Горы встречали нас подсвеченные заходящим солнцем. Территория, покрытая их каменными зубьями, раскинулась на многие и многие мили, как в длину, так и в ширину. Горы были не настолько высоки, чтобы их пики украшали шапки снега, но все-таки внушали уважение. Чтобы покорить их надо быть неплохим атлетом.
Весь день мы пробирались к ним. Оглядываясь назад, я не мог вспомнить некоторые моменты пути. Усталость вырвала фрагменты сегодняшнего перехода. Я без ложной скромности был очень хорошего мнения о своей физической готовности, но даже ее мне не хватало.
Перед наступлением сумерек, я почувствовал, как мои ноги деревенеют. Затем неосторожный шаг и глухое падение.
— Ммм, — простонал я.
— Больно? — почти с сочувствием спросила девушка.
— Ничего страшного, — отмахнулся я, вставая, — лицо смягчило удар.
После этого инцидента мы всего пару раз перекинулись с девушкой злобными остротами и в потемках вышли к намеченной цели. До замка было еще несколько часов пути, но горы уже были перед нами. Их не трудно было различить в сгустившейся темноте.
Тропинка, к которой привела меня Катарина, была мне не знакома. В прошлый раз горцы, и я на палке, шли другим путем.
Видно было, что способная истощила свои силы до предела, но все равно заставляла себя идти вперед, переставляя деревянные ноги. Я тоже был на нуле. В таком состоянии нам было опасно пробираться по горам.
— Катарина, тебя надо отдохнуть. Ты устала, скоро солнце совсем зайдет — в горах это чрезвычайно опасно. Я-то, конечно, еще не устал, но вот ты...
Я уже начал подбирать более весомые аргументы, потому что был уверен в том, что способная начнет мне перечить и рваться в путь, но она только молча согласно кивнула головой. Я даже удивленно поднял брови, но справился с собой и по устоявшейся практике пошел за фруктами.
Пока добывал пропитание, в голове бродила мысль, что она может плюнуть на все и поскакать дальше. Вернувшись, с облегчением увидел, что девушка, пригорюнившись, сидит на камне. Все-таки здравомыслие возобладало над материнскими чувствами. Катарина понимала, что если погибнет зазря в горах, то не поможет дочери.
— На, отведай разносолов, — проговорил я и протянул ей порядком поднадоевшие фрукты.
Она механически взяла фрукты и принялась есть.
В тишине поужинав, мы отошли подальше от тропы и устроили ночевку. Несмотря на каменную поверхность, уснул я очень быстро. Была идея посменно дежурить, так как горцы-то недалеко. Может они частенько пользуются этой тропой и наткнуться на нас. Но я посчитал, что как следует отдохнуть нам важнее, чем тратить силы на страховку от гипотетической опасности.
Спокойно выспаться мне не удалось. На это раз перенос застал меня врасплох. Все произошло очень резко, и даже как-то грубо. Меня словно пса пинком вышибли из теплого дома прямо под проливной дождь. Я стоял на крутом скалистом берегу. Волны в бешеном темпе хлыстали где-то внизу. Вновь и вновь обрушиваясь всей своей пенящейся мощью на несокрушимый утес, приютивший меня. Дождь нескончаемыми потоками извергался с небес на захлёбывающуюся землю. Она уже не могла впитать такое количество влаги, и повсюду были глубокие лужи. Завывал пронзительный острый ветер, заставляя меня стучать зубами от холода. Я обхватил руками тело и пытался хоть как-то прийти в себя.
Это место было мне не знакомым. Повсюду крутые скалы, торчащие из воды. Под ногами безжизненная каменная поверхность, на которой клочками виднелась трава. Эта часть Ковчега была максимально не приспособлена для жизни. Особенно привлекали внимания две здоровенные скалы, находящиеся друг от друга на расстоянии выстрела из лука. Одна из них упиралась острой вершиной в небо, и была покрыта тёмными облаками и непроглядным сумраком, выглядевшим черной кляксой на сером лике дождя. Скала была очень гладкой и крутой. Сквозь непрекращающиеся потоки небесной воды, мне показалось, что я рассмотрел посредине скалы, на высоте, недосягаемой даже для стрелы, зияющую пещеру. Тут услышал пронзительный визг огласивший окрестность. Он доносился из пещеры. Я закрыл уши руками, потому-то эта смесь звуков скребущего гвоздя по стеклу и ржавых петель, разрывала барабанные перепонки.
Взгляд сместился вниз, и увидел длинный, приземистый корабль с косыми парусами, борющийся с волнами. Его несло между двумя колоритными скалами прямо к пещере. К пронзительному вою, добавились отчаянные крики людей. Я стоял на вершине утеса и наблюдал за борьбой кажущегося крошечным судна с неукротимой стихией. Уши немного привыкли к какофонии звуков и уже не так отзывались болью на новые рулады существа из пещеры. Я лихорадочно соображал, чем могу помочь угодившим в беду людям, но по всем вариантам приходилось, что ничем, пока мои глаза не заметили вырубленные прямо в скале ступени. Они были неподалеку от меня. Скользя босыми ногами по гладкой поверхности, я подбежал к ним. Высеченная лестница уходила круто вниз и обрывалась прямо у кромки воды, где спряталась между скал лодка. Ее деревянное тело не касалось воды, но было очень близко. Кто-то будто провоцировал меня. Но даже если я доберусь до корабля, то чем помогу людям? Тут я услышал треск и мгновенно вычленил среди скал судно. Видимо оно потеряло управление и врезалось в скалу. Его болтало словно яичную скорлупу, медленно захлебывающуюся водой. Кроме того, лишившийся управления корабль тянуло в откуда-то возникший водоворот.
Я не был героем, но решение принял мгновенно, ринулся вниз по лестнице, где поскользнулся и остаток пути проделал на заднице. Быстро столкнув лодку на воду, схватил лежащие на дне весла и погреб к судну. Больная рука напоминала о себе, но работать ей было можно. Правда, недолго мне ее пришлось задействовать. Первый же мощный удар волны сломал одно из весел. Я с недоумением посмотрел на обломок и ощутил иронию ситуации, когда спаситель сам становиться жертвой наравне со всеми. Но поддаться панике я не успел. На интуитивном уровне задействовал дар, и о чудо, он работал. Да еще как, мощно и ярко горел в груди. Я решил напрямую воздействовать на лодку. Для начала укротил ее как норовистую кобылу, чтобы она перестала плясать по волнам, а затем пришпорил в сторону корабля. Я попробовал, и волны заставить не таранить мой транспорт, но это было чрезвычайно трудно. Я не мог сразу воздействовать на такое количество отдельных фрагментов воды. Волны были повсюду. Пришлось плюнуть на эту затею.
Судно быстро приближалось, как и водоворот, и таинственная пещера со своим крикливым обитателем. Водоворот был по правую руку от меня, а пещера по левую. Я быстро проскочил между ними, не зная чего опасаться больше, но в итоге никто не утащил меня в пучину морскую и не цапнул за голову. Корабль уже заметно накрыло водой, и он вот-вот должен был пойти ко дну. Несколько человек были еще живы. Я насчитал шестерых. Трех мужчин, двух женщин и одного подростка. Лодка могла вместить их всех, но это был ее предел, а по такой погоде, без моей чудесной помощи мы были бы обречены. Я подплыл к ним, и они, не размышляя над тем, почему мое суденышко так лихо противостоит волнам, прыгнули в лодку. Новые пассажиры были все похожи между собой как две капли воды. Большие, зеленые глаза были визитной карточкой их лиц, сейчас искореженных гримасами страха, такого одинакового, на какое бы лицо не посмотри. Люди вцепились в борта лодки и с проступающей надеждой в изумительных глазах молили меня о спасении. Я сделал лихой разворот и направил лодку к вырубленной в скале лестнице.
Мы плыли к берегу, когда почти миновав узкий перешеек между водоворотом и пещерой, нас накрыл невероятной силы визг. До этого чудовищного звука обитатель пещеры только распевался, пробовал свои силы, а вот сейчас он вошел в полный голос. Я на миг потерял контроль. Лодка тут же завертелась под ударами волн. Все попадали на дно суденышка. Я приложился головой об борт, и увидел, как из пещеры выползает нечто. Спереди у громадного, как трехэтажный дом существа, двигалось двенадцать покрытых чешуей лап с длинными, острыми когтями, позволяющими ему спокойно держать на скользкой, отвесной скале. На косматых, покрытых густой львиной гривой плечах, подымалось шесть длинных, гибких шейных отростков, каждый из которых венчала змеиная голова. В пасти у них сверкали частые, острые, расположенные в три ряда зубы. Маленькие глаза сверкали лютой злобой.
Не все существо вылезло наружу, часть его осталось в пещере, но и этого нам хватило. Шесть голов ринулись в сторону семи человек в ужасе застывших на дне лодки. Одна из них молниеносно атаковала меня. Разинутая пасть была уже возле моего тела, когда я воздействовал на нее, изменив траекторию полета. Страшные зубы лязгнули совсем рядом с рукой, а покрытая костяными буграми голова задела мое плечо так, что я перелетел через борт и оказался в беснующейся воде. Пять голов поймали свою добычу, а одна оказалась ни с чем. Ее глаза хищно перебегали с меня, бултыхающегося в воде, на уносящуюся на волнах лодку с подростком внутри. Выбор пал на меня. Голова атаковала. Сил совсем не было, но те, что остались, я попытался использовать по максимуму. Я приготовился резкими маневрами сбивать с толку чудовище, но эта затея провалилась. Почувствовал, как что-то утягивает меня на дно. Я попал в водоворот. Отчаянно двигая всем телом, пытался выбраться из него, но все было тщетно. Я начал тонуть. Вода проникала в рот, уши, нос. Я захлебывался. Легкие жгло от недостатка кислорода. Какая-то древняя сила заставляла бороться обреченный организм.
Я открыл глаза и сразу же закашлявшись, начал избавляться от воды. Остолбеневшая Катарина стояла рядом, изумленными глазами смотря на то, как из моего рта толчками выплёскивается вода.
Наконец я успокоился и тяжело дыша, затих в луже.
— Спасибо, что разбудила, — слабо нарушил я затянувшееся молчание.
— Ничего не хочешь мне сказать? — проговорила девушка с напором.
— Слюни. Как будто ты ни разу не захлебывалась слюнями, — произнес я, как будто это было самым обыденным делом.
— В следующий раз не буду тебя будить. На секунду, увидев тебя в луже, спокойно дремлющим, я подумала, что мочевой пузырь не выдержал твоего самомнения и решил испортить тебе репутацию.
— Эээ, все не так.
— Тогда расскажи как.
Может рассказать? Ведь это действительно не шутки. Она спасает меня второй раз. А почему бы и нет? Я ведь все равно ей говорил, что бываю в прошлом.
— Ну, тогда присядь дидятко и слушай умудренного опытом старца. Я поведаю тебе о многом.
Катарина как примерная школьница села на землю и сложила руки на коленях.
Я рассказал ей в красках и подробностях о двух крайних путешествиях, напоследок жалобно попросив:
— Ты енто, дочка, буди старика, ежели, что странное твориться с ним.
Катарина утвердительно качнула головой о чем-то напряженно размышляя.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
