Вождей не выбирают

— Арес не может ошибаться!— оскорбился Таврус.

— Да какой я, нафиг, вождь?! Вы что, ослепли, любезный?!

— Не нам решать!— упёрся рогом непонятливый кочевник.— Хотя ты, конечно, совсем не то, чего мы ожидали... Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили шатёр. Утром выступаем.

Он обернулся к напряжённо замершей толпе и поднял руку к небу:

— Да возрадуются ваши сердца, воины! Мы будем мстить, и посланница Ареса поведёт нас на священную войну!

— Велик Арес!!— восторженно взревели кочевники. Моих жалких попыток что-либо вякнуть против было попросту не слышно...

По натянутой коже шатра стучал дождь. Под потолком горела жутко чадящая коптилка, света от которой едва хватало, чтобы разглядеть скудное убранство моего нового жилища: шкуры, набросанные на землю, самодельную кровать из хвороста и... всё. Больше тут ничего не было. Спартанские условия, особенно после отдельной комнаты в кооперативном доме, двуспального дивана и стеклопакетов... Я уселась на жёстких ветках, кое-как прикрытых мехом, и обреченно уставилась в стену. Вот положеньице...

— Ну?— ехидно раздалось снизу.— И как?.. Вы счастливы?..

— Да иди ты!— огрызнулась я. Снаружи в шатёр проскочил Мыш, мокрый насквозь. Он отряхнулся, взобрался ко мне на колено и доложил:

— Отсюда не сбежишь — я проверил. У входа серьёзный дяденька, оберегает твою ценную особу. Еще четверо вокруг лагеря маршируют. Кстати о лагере — он ни фига себе — я около тридцати палаток насчитал! И в каждой — минимум по три мордоворота...

— Спасибо, утешил!..— я полезла в карман штанов за сигаретами. Щёлкнула зажигалкой. Голубоватый дым поплыл по шатру.— Кстати, с каких это пор ты разговариваешь? Или у меня совсем с головой беда?

— Не.— подумав, ответил крыс.— Как говорил папа Дяди Фёдора — с ума поодиночке сходят!.. А всю эту хренотень я тоже вижу... А что говорить начал — слушай, я и раньше так же разговаривал!

— Да ладно?! Что-то не припоминаю!

— Просто тогда ты меня не понимала.

— Разумное объяснение... Значит, это правда? И степь, и кочевники, и... Господи, какой кошмар! Ну за что это мне, за что?..

— За многочисленные грехи.— с видом библейского проповедника, изрёк Мыш.— Как то: пьянство, курение, сквернословие...

— Ой, подумаешь!..— я недовольно спихнула моралиста с колен.— Не надо, пожалуйста, из меня олицетворение Порока делать!.. У нас проблемы, между прочим! Не знаю, как ты, а мне совсем не хочется погибать во цвете лет в какой-то средневековой междоусобице...

— Ну и пошли ты их всех подальше! Нашла проблему!

— Ну, хорошо,— предположила я,— ну, положим, пошлю я их. И, допустим, они пойдут... А нам с тобой куда деваться, дружок? Мы не в Питере, если ты не заметил! Тут, небось, другие порядки.

— Ну и что ты предлагаешь? Принять командование этой рогатой оравой и геройски погибнуть под местным Аустерлицем?! Не хочу!

— Есть вариант...

— Какой?

— Сделаем вид, что согласны, а потом, суть да дело, разберёмся в обстановке, и слиняем! И волки сыты, и овцы целы...

— ...и пастуху вечная память!— недоверчиво проворчал он.— Ох, не нравится мне всё это, Стаська! Но...

— Но другого пути у нас всё равно нет.

Я, кряхтя, как старый дед, улеглась на жёсткое ложе. Вот уж влипли так влипли!.. Какая-то война, какая-то месть какому то тирану... по мне, так пропади оно всё пропадом, и пусть разбираются сами! Проблема в том, что некоторые считают иначе...

Надсадный звук рога вырвал меня из сладких сонных грёз. Я высунула нос из шкур, что служили мне одновременно простыней и одеялом, и прохрипела:

— Б-блин, обалдели совсем... выходной же...

Такой же сонный Мыш, моргая, выпутался из моих волос, где устроил себе гнездо на ночь:

— Труба зовёт... Сто к одному, щас нас придут будить!

— Куда уж дальше-то?..— я села на хворосте и продрала глаза. Спать хотелось ужасно. Было такое ощущение, что едва я опустила голову на подушку (которой, между прочим, не было!), как меня тут же подняли...

Полог шатра заколыхался, и внутрь шагнул Таврус:

— Пора! Скоро рассвет. Кони оседланы, воины рвутся в бой...

— Э, минуточку!.. А как насчёт завтрака?!— возмутились мы с Мышелем. Суровый варвар несколько смутился:

— Сытый воин — не воин. Это правило! Полный желудок навевает сон, и...

— Чушь!— заявила я.— Ещё великий маршал Кутузов говорил: "завтрак сьешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу"! Насчёт ужина, конечно, он переборщил... но не в этом суть! Короче — есть хочу!..

— Тут неподалёку лес...

— И что? Намекаешь, будто я стану носиться по нему вдоль и поперёк в поисках пищи?!— разозлилась я, сложив руки на груди.— Ни за что! Я к вам в вожди не набивалась, а раз такой расклад — извольте меня кормить!.. Понятно?!

Таврус беспомощно посмотрел на меня, но я была непреклонна:

— И ничего не знаю! Чтобы через полчаса здесь,— я ткнула пальцем в середину шатра,— был мой законный завтрак! Иначе уволюсь к едрене фене, и ищите себе другую дуру!!

Его как ветром сдуло... Нет, вы не подумайте, я не такая злыдня, просто... меня нельзя не кормить! Я от этого зверею...

Кое-как пригладив волосы, я выползла из шатра. На горизонте небо уже начало светлеть, звёзды потихоньку гасли. Куда ни глянь — пустынная равнина, кое-где — чахлые деревца, далеко сизой дымкой проступали неясные очертания гор, слева — тёмная полоска леса.

— Степь да степь кругом...— удручённо сказал Мыш, занявший привычное место у меня на плече.

— Вы правы, коллега!..— я закурила сигарету и, разминая затёкшие за ночь мышцы, пошла осматриваться.

Лагерь уже свернули. То тут, то там догорали ночные костры — и, судя по их количеству, Мыш вчера не соврал, кочевников действительно было не так уж мало. Фыркали лошади, воины цепляли к сёдлам скарб... Кстати, о воинах — не представляю, зачем им я?! Каждый — воплощение инструктора по бодибилдингу, один кулак почти с мою голову! Я ни одному даже до плеча не дотянусь... но плюс всё-таки есть — я единственное существо слабого пола на весь этот фитнес-клуб! А это, что ни говори, не может не радовать... в наш технический век такой роскоши ждать не приходится, тем более в большом городе. А тут открываются весьма заманчивые перспективы!.. Одно только смущает — основная масса местных культуристов пялилась на меня как-то недвусмысленно... Что они, женщин никогда не видели, что ли?

— Мыш,— тихонько позвала я.— Я что, плохо выгляжу?..

— Да как обычно,— отозвался тот,— разве что... скромнее надо быть! Может, у них слабый пол в парандже ходит, а ты тут — с вырезом до пупка!

— Ой, подумаешь...— я невзначай опустила глаза. Вырез как вырез... И вообще — стыдно не у кого видно, а у кого нечего показать!

Я задрала нос и, независимо попыхивая сигаретой, пошла дальше. Пусть смотрят — где они ещё такую красоту увидят?! Хотя... умыться, конечно, не помешало бы!

— Где у них тут водопровод?

— А вон,— кивнул крыс,— прямо по курсу. Того мокрого гориллу видишь?.. За ним сразу и ручей.

Нам навстречу двигалось то, что Мышель обозвал гориллой. Прямо скажу, что мой хвостатый приятель ему очень польстил!.. Вы когда-нибудь видели обезьян под два метра ростом, с косой саженью в плечах, мускулистой шеей, плавно переходящей в голову, пудовыми кулачищами... и таким неприличным взглядом?!

— О!— взревела "горилла", узрев мою персону.— Женщина-а?!

Нет, у них тут точно фатальный дефицит с дамами...

— Моё!— заявил "красавец", ткнув пальцем в мою сторону. Чего он там хочет?.. А, понятненько... проходили.

— Иди сюда! Кис-кис-кис...

Это он мне? Ни фига себе... ни тебе "здравствуй", ничего... М-да, а я ещё бочку катила на любвеобильных горцев с рынка. Зря! Те хотя бы для начала рестораны обещают...

— Ну же, подойди ко мне!— не успокаивался кочевник.— Папочка Спиртус тебя не обидит...

— Ага, разбежалась!— фыркнула я.— Может, тебе ещё шнурки погладить?! Орангутанг-переросток!

— Что-о?!

— Что слышал, бицепс ходячий!— разозлилась я.— А ну, уйди с дороги, кому говорю?!

Варвар расхохотался и сделал попытку ухватить меня за руку. Щаз-з!.. Я быстренько отскочила в сторону и обернулась на остальных. Кочевники с интересом наблюдали за происходящим, и ни одна сволочь даже не пыталась вступиться за честь новоиспечённой "посланницы богов"!.. Ах, так? Ну и пожалуйста, ну и не надо, сами с усами... ай! Пока я возмущалась, этот неотёсанный баобаб шустренько сграбастал меня за шкирку.

— Люблю непокорных женщин!— радостно сообщил он.— в постели они просто... ох!

Это я, извернувшись, врезала ему пяткой в солнечное сплетение. Ишь ты, постели ему захотелось! Казанова недоделанный!..

— Прибью!— отдышавшись, взревел оскорблённый варвар, бросаясь на меня. Никогда не думала, что у меня такая скорость реакции!.. Взбешённый кочевник гонял меня по всему лагерю, но поймать никак не мог — его, как тяжёлый крейсер, заносило на поворотах, а я, визжа от души, проскакивала даже под брюхами у обалдевших лошадей, пряталась за спинами ухмыляющихся воинов... нет, дружочек, нас голыми руками не возьмёшь! Не на тех напал! Я, к твоему сведению, один из лучших нападающих нашей дворовой сборной по футболу, и у меня та-акой опыт... Гикнув, я с разбегу прыгнула через потухший костёр. На этом, собственно, моё везение благополучно и кончилось... потому что кто-то — узнаю, кто, задушу своими руками!— подставил мне подножку. Вследствии чего я ласточкой пролетела пару-тройку метров и, вспахав носом каменистую землю, рухнула. Что и говорить — озабоченный варвар не переминул этим воспользоваться...

— Убери конечности, солдафон!— орала я, безуспешно пытаясь вырваться из железных тисков. Ну и ручищи! Задушит ведь, гад...— Мы-ыш!.. Сделай же что нибу-удь...

— Да чё я могу?!— нервно огрызнулся взъерошенный питомец.— Он же меня на одну ладонь положит, другой прихлопнет!..

— У-у...— придушенно захрипела я, чувствуя, что в глазах начинают гаснуть лампочки... Кочевник внезапно завопил и ослабил захват. На плече плевался Мыш:

— Они хоть иногда моются?! Тьфу ты, блин, полный рот всякой дряни!.. Прощай, кислотно-щелочной баланс... А-а-а, мама-а!..

Окончательно сорвавшийся с цепи варвар схватил моего защитника за хвост, швырнул на землю и поднял тумбообразную ногу... У меня аж в глазах потемнело. Плохо соображая, что делаю, я кошкой прыгнула ему на спину. Не ожидавший нападения сзади, кочевник закачался и грохнулся со всей высоты своего роста... Я плюхнулась на него сверху и заломила правую руку.

— Ну всё, дуболом...— рычала я,— сейчас ты у меня землю жрать будешь!.. Да я тебя... да я тебе!..

Воющий от боли варвар замолотил левой рукой по камням:

— Пусти!.. А-а, пусти, бешеная!.. Сми... смилуйся, я больше не буду-у...

— Конечно, не будешь...— не прекращая экзекуциии, я ощутимо пихнула поверженного врага коленом в бок,— трупы — они тихие!!

— Что здесь происходит?— раздалось над нами. Я подняла голову — рядом стоял удивлённый донельзя Таврус.

— Эта ненормальная хочет меня убить!— жалобно вякнул снизу убийца крыс. Я ухватила его за волосы и впечатала физиономией в землю:

— Хорошенькие у вас тут порядки! Шагу не ступишь без телохранителя!.. А кто мне теперь Мыша вернёт?! Что, молчишь, гад, молчишь, да?!

Острые коготки вскарабкались мне на плечо.

— Да ладно, мать,— проговорил целый и невредимый Мышель, дыша мне в ухо.— Вот он я... но как ты его, а?! По ящику бои без правил — дешёвая подстава!

— Так ты живой?!— я оскорбилась до глубины души.

— Нет, пусть я бы лучше умер, да?!— в свою очередь возмутился мой живчик.— Хозяйка, нафиг!..

— Простите,— вклинился Таврус,— я так понимаю, вопрос улажен? Твой завтрак готов, предводительница, и если ты соблаговолишь встать...

— Кто?!— ахнул лежащий бревном кочевник,— Предводительница?! Откуда?!

— От верблюда!— мстительно сказала я, соскакивая со спины бандита.— Головой думать надо, а не... другим местом!

— Ты вчера всё проспал.— сердито проговорил бородач.— Это — посланница Ареса.

— Ой, горе мне!..— схватился за голову недалёкий сладострастник.— Откуда же мне было знать?! Только не убивайте!..

— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка!..— я махнула рукой.— Вставай уж! Но если ещё раз...

— Понял, понял!— обрадованно закивал тот, поднимаясь и отряхиваясь. Я милостиво кивнула и направилась за Таврусом к своему шатру. Чёрт с ним, после завтрака умоюсь...

Зажаренного на углях зайца мы с Мышом слопали в пять минут. Крыс уселся мне на колено чистить блестящую от жира мордочку, а я, полная сытого благодушия, развалилась на шкурах. Терпеливый Таврус, увидев, что мы закончили, бодренько приподнялся:

— Теперь мы можем выступать?

— Да подождите, ну ей-богу...— на полный желудок меня потянуло в сон.— Ну куда вы так торопитесь?

Он удивлённо приоткрыл рот, и я замахала руками:

— Нет, что в бой — это ясный-красный!.. А куда? А с кем?..А за... ну, зачем — это понятно — мстить. Я вчера так поняла — за безвременно ушедшего атамана?

— Да.

— Прямо вот сию секунду?

— Да.

— А где тот, кто его укокошил? Где главная ставка вражеского командования? Карта местности с красными крестиками?.. Что доносит разведка?..

— Ну, э-э...

— Сестрёнка, да не грузи человека,— оторвался от утреннего туалета Мыш,— он и так, кажется, кроме слова "разведка" ничего не понял...

— Не мешай стратегу!— цыкнула я.— Короче, любезный, где логово вашего... нашего заклятущего врага?

— На юге.

— А точнее?

— Южные Пещеры.

— Угу... и далеко они отсюда?

— Около месяца пути.

— Скоко?! И нафига тогда, скажите пожалуйста, так торопиться?! Будить меня в такую рань?!

Кочевник развёл руками. Я горестно вздохнула:

— Ладно... Так, говоришь, он в Южных пещерах?

— Этого я не знаю. Скорее всего — ещё нет. Это очень далеко, а он всего неделю назад покинул степи. Если мы поторопимся, то, может быть, успеем нагнать Деймера до того, как он достигнет Пещер.

— А зачем?

— В Подземелье его ждёт подкрепление, в десять раз большее, чем его действующая армия. Ей-то мы уж точно не сможем противостоять. Один Деймер чего стоит!..

— Да кто это, в конце концов?— во мне проснулось здоровое женское любопытство.— Знаете что, любезный, расскажите-ка мне о вашем мире! И о Деймере! Да поподробнее...

Таврус опустил плечи и нехотя заговорил.

... Ещё с давних пор этот мир разделился на два культа — Солнечный и Лунный. Предки Тавруса поклонялись Солнечному — светлым богам небес, земли и воды, как большинство людей. Они пахали землю, выращивали скот, и вся эта благодать длилась бы ещё многие и многие годы, если бы на безмятежной земле не вспыхнула братоубийсвенная война — равноправие устраивало не всех... С появлением самозванных королей сплочённый народ начал дробиться на племена, воюющие с соседями, появились доносы, ложь, ненависть, и гармония рухнула. В общем-то, обычное историческое развитие событий, но мне судить проще, нежели Таврусу... Потом, конечно, всё постепенно устаканилось: власть короля признали данной от Бога, появилась августейшая династия, все постепенно привыкали, тем более, что к христианской вере никого насильно не принуждали — хочешь — верь, хочешь — не верь. Так что половина населения осталась язычниками, всё ещё поклоняющимися культу Солнца.