— Это Кичи, невеста брата.
— Она тоже японка?
— Ну да.
Вот уж не думала, что в Москве развелось столько японцев.
— Значит, ты будешь этот час ждать?
— Я могу... — Парень замялся. — Я могу подождать за дверью...
— Вот ещё! — фыркнула я. — Чтоб тебя кто-нибудь увидел такого "красивого"? Жди здесь.
Оставив парня в комнате, я вернулась в кухню. День выдался утомительным, и голод напоминал о себе более настойчиво, чем обычно. Я зажгла газовую плиту, заварила в чайничке чай, потом достала из холодильника кастрюльку с тушёной картошкой и разогрела себе обед. Затем, сполоснув в раковине руки и взяв тарелку с порцией еды, села за стол.
Спустя какое-то время из-за дверного косяка появилось нерешительная физиономия моего странного гостя. Неужели он мне даже поесть спокойно не даст?
— Чего хочешь? — поинтересовалась я.
— Можно мне воды? — неуверенно попросил парень. — Немножко.
Я заметила, что он старается не коситься на обеденный стол, но получалось это у него довольно плохо. "Он ещё и голодный", — с тяжёлым вздохом посетила меня догадка.
— Обедать будешь? — Парень промолчал, видимо, стесняясь ответить утвердительно. — Ванная комната прямо за тобой. Иди, умой лицо и руки.
Всё так же молча, парень отправился выполнять моё указание. Пока он наводил хоть какую-то чистоту, я наложила ему большую порцию картошки, подала вилку и ломоть мягкого хлеба. Вскоре парень вернулся и сел за стол. Настроение его заметно улучшилось, он даже улыбнулся.
— Спасибо, — с лёгким поклоном сказал он.
— Ешь, не стесняйся.
Парень взял хлеб, вилку и приступил к трапезе. Ел он неторопливо и аккуратно, маленькими кусочками. Наверно, ради меня выдерживал этикет. Я окинула парня более внимательным взглядом — воротник водолазки стал немного мокрым, значит, шею он тоже помыл, рукава были задраны выше локтя, открыв для обзора серые синяки на запястьях, джинсы так же имели лёгкие влажные пятна, видно, парень пытался и их немного почистить, ноги освобождены от грязных носков и тоже прошли процедуру мытья.
— Очень вкусно, — похвалил парень. — Сама готовишь?
— Как видишь, кроме меня в доме больше никого нет, — отозвалась я. — Ты давно не ел?
— Сегодня от завтрака я сбежал, а вчера ужин подавали в около пяти вечера.
Я покосилась на настенные часы. Три часа дня. Если говорит правду, то не ел почти сутки.
— Тебя как зовут-то? — вновь спросила я.
— Соби. А твоё имя?
— Милена.
— Милена, — с улыбкой повторил парень. — Красиво. Это от слова "милая"?
— Да. Славянское имя. И давно ты в Москве живёшь?
— Чуть больше года. Я учусь здесь.
— Вот как? И где?
— В высшей балетной школе.
— О! Так ты балерун?
— Не совсем. Я занимаюсь на факультете современного танца.
— А у вас разве такой школы нет?
— Есть. Но русская считается лучшей.
— А твой брат здесь тоже учится?
— Нет. Акито живёт и работает в Токио.
— В Токио?! — Я так удивилась, что даже вилку отложила. — И сейчас ты звонил в Токио?
— Ну да. — Соби наивно похлопал ресничками.
— Ты же сказал, что брат заберёт тебя! Как, если он так далеко?
— Он прилетит на самолёте. Если сегодня не успеет, то завтра обязательно.
— Завтра? Значит, тебе надо будет где-то ночевать?
Я уже ругала себя, что вернулась за этим бродягой, что привезла его к себе. Нельзя быть такой жалостливой дурочкой.
— Ну, одну ночь я уж где-нибудь переночую. Может... вокзал... или...
— И представляю, какой счёт мне придёт за телефонные разговоры!
— Я намерен попросить брата, чтоб он отблагодарил тебя за твою помощь...
Но меня эти пустые обещания мало успокаивали.
— Ты не представляешь, что такое ночевать на вокзале, да ещё при твоём внешнем виде! — высказывала я. — Завтра твой братик будет искать тебя либо в полицейских обезьянниках, либо в моргах. Нет уж, если понадобится, ночевать будешь здесь. Уж потерплю тебя одну ночь.
Раздался телефонный звонок. Нервная и даже немного злая я рванула с места и прошла в комнату.
— Алло! — рявкнула я в телефонную трубку.
— Гуд ивнинг, — вдруг отозвался приятный мужской голос. — Экскьюз ми, мисс. Май нейм из Миками Акито. Соби из май бразе. Хи коллд ту ми фром зиз намбе энд...
— Ес, ес, оф коз... — нервно прервала я мужчину, догадавшись, чего он хочет, и крикнула в сторону кухни. — Соби, это тебя! Ты оставил им мой номер?
Парень буквально вбежал в комнату и бросился к телефону.
— Я и забыл, что у Кичи есть определитель номера. Акито! Коничива, ани! [ Здравствуй, брат! ]
Дальше, опустившись на пол, Соби начал что-то громко и эмоционально рассказывать на своём языке. Я оставила его и вернулась в кухню. Хоть бы брат приехал за ним. Я даже согласна довезти Соби до аэропорта. Сколько, интересно, по времени лететь из Токио до Москвы? Часов пять, шесть или больше? Нет, вряд ли брат сегодня прилетит. Придётся Соби устраивать у себя на ночь.
Я прислушалась. Бурные высказывания закончились, и теперь Соби больше слушал, время от времени издавая короткие фразы. И чем дальше шёл разговор, тем слабее и грустнее становился тон этих фраз. Я почувствовала недоброе. Поставив мою опустевшую тарелку в раковину, я прошла в комнату. Парень сидел на полу и выглядел расстроенным.
— Что-то случилось? — поинтересовалась я.
— Тётто матцу... [ Подожди минутку ] — сказал Соби собеседнику и, отстранив трубку, повернул ко мне печальное наполовину прикрытое чёлкой лицо. — Ты можешь поговорить с моим братом?
— Нет, не могу. Я не знаю английского, а он, как я поняла, не знает русского. Что произошло?
— Он не сможет приехать за мной сейчас.
Я напряглась. Мои предчувствия, кажется, оправдывались.
— Почему не сможет?
— Понимаешь... Он работает в Федеральной службе безопасности и сейчас занимается расследованием дел одной группировки... Он просит дать ему дней пятнадцать-двадцать...
— Сколько?!
От моего крика Соби сжался в комок, будто его бить собрались.
— Акито сказал максимум двадцать, — теряя уверенность, повторил парень и виновато отвёл глаза. — Он просит тебя... И... я тоже прошу...
— Я так и знала. Я так и знала! Разве можно кому-либо доверять в наше время! — Я была в бешенстве, но скорее от себя, чем от несчастного парня. — Я впустила тебя на пять минут, чтоб ты позвонил. Потом ты остался на час, потом выяснилось, что ты можешь остаться на ночь. Теперь хочешь поселиться на месяц. С такими темпами ты вскоре вообще здесь пропишешься. У меня, между прочим, есть личная жизнь, в которую ты со своими проблемами совершенно не вписываешься!
— Хай. Я понял, — пролепетал Соби. — Я скажу, что ты не можешь...
— Да, так и скажи, — ткнула я и разгневанная вышла из комнаты.
Подойдя к раковине, я включила кран и стала рьяно намывать тарелку. "Ишь, чего придумали, поселиться у меня на двадцать дней! Решили, если я один раз помогла, то буду теперь подчиняться их капризам? Пусть идёт, куда хочет. Я не виновата, что его братец такой деловой. Тоже мне, агент 007. А родного брата уберечь не смог". С тарелкой в руках я вышла из кухни и заглянула в комнату — Соби, сгорбившись, сидел по-турецки возле столика и что-то тихо лепетал в трубку. Я вернулась на прежнюю позицию. И почему мне его так жалко? Я всегда и всем уверенно говорила "Нет", если мне так надо было, я всегда была тверда в своей позиции. Что со мной теперь? Уже который раз за день не могу отказать этому странному парню. Может, это из-за его жалкого внешнего вида?
Выключив кран и отложив тарелку, я вновь отправилась в комнату.
— Через двадцать дней братец точно приедет? — спросила я.
У Соби был взгляд невинно побитого котёнка.
— Он обещал. Может, и раньше получится. К тому же у него есть связи в посольстве, возможно, мне удастся поселиться там.
— Сегодня пятое сентября. Плюс двадцать, это будет двадцать пятое. Двадцать шестого сентября я выставляю тебя отсюда без всякой жалости.
На лице парня расцвела такая счастливая улыбка, будто я ему мою квартиру подарила.
— Аригато домо, Милена-сан! Спасибо большое! — с крайней нежностью произнёс он и поспешил сообщить хорошую новость своему брату.
Одно утешало, мне не придётся оплачивать столь долгие переговоры с Японией. Я вновь отправилась в кухню, налила в чашку чай и села за стол. Почему, зачем так поступаю? Ведь совсем не знаю этого человека. Может, он мошенник? И всё же в душе что-то заставляло ему верить. Я даже не понимала, что.
Вскоре вошёл Соби. Вид его был довольный и успокоенный. Ещё бы. Он спасся от преступников и даже нашёл укрытие, и всё благодаря одной дурочке.
— Садись, доедай обед, — позвала я. — Он уж остыл, наверно.
Парень поправил чёлку, сел за стол и взял вилку.
— Милена-тян, прости, что я так ворвался в твою жизнь, — сказал он. — Если б не обстоятельства...
— Ладно, уже ворвался, — прервала я его. — Ешь. А потом будем приводить тебя в порядок. Я надеюсь, ты не куришь? Не люблю запах табака от мужчин.
— Нет, не курю.
— Хоть что-то хорошее.
Соби с удовольствием продолжил трапезу. Я вновь обратила внимание на его синяки на запястьях, на рваную одежду. Видел бы тот брат, в каком жалком состоянии сейчас находился Соби.
— Если бы я узнала, что мой брат спасся из плена, я бы бросила все дела и примчалась за ним, — с упрёком высказала я.
Соби помолчал, прожевал, а после, не поднимая глаз, негромко ответил:
— Те парни, у которых я "отдыхал", тоже из той самой группировки. После моего звонка Акито свяжется с местным управлением полиции, и по горячим следам бандитов постараются поймать. Если поймают, я смогу вернуться в общежитие. Ещё и мама лежит в больнице. Когда она узнала, что я попал в плен, с ней случился удар. Но сейчас ей уже лучше, аригатаи кото-ни [ Слава Богу ].
Что ж, наверно, я не права. Возможно, парню действительно было тяжело, а я... Я эгоистка. Ведь ему здесь даже пожаловаться некому. Даже Родина его находилась очень далеко.
— Ты пьёшь чай крепкий? — Мой тон стал значительно мягче.
— Да, крепкий, — кивнул Соби.
— У меня есть лимон. Будешь чай с лимоном?
— Да, можно.
Я встала, достала чашку, отрезала ломтик лимона.
— А что значит "Хай"? — поинтересовалась я, наливая чай в чашку. — Ты произнёс это слово, когда отвечал мне.
Соби улыбнулся.
— Хай — это "да" по-японски, — объяснил он.
— Хм! Хай. Интересно...
После обеда я выделила для моего нового постояльца два полотенца, мочалку, зубную щётку и отправила в ванную.
— Вон там возьмёшь шампунь, мыло, — указывала я. — Брюки кинь в стиральную машину, а майку твою я выброшу. Что ещё? Да. Если тебе нужно, у меня есть бритвенный станок.
— Да, нужно, — подтвердил Соби, потирая обросший подбородок.
— Вот, возьми. Правда, ни пены, ни лосьона для бритья я не имею...
— Ничего, и мыло сойдёт. Спасибо.
— Ну, тогда оставляю тебя. Не торопись, можешь плескаться тут, сколько пожелаешь.
Оставив Соби в ванной, я прошла в спальню. Надо выделить для парня чистую одежду. Я порылась в своём гардеробе и достала тёмно-синюю футболку и серую водолазку, которые уже давно не носила. Поковырявшись в шкафу ещё немного, я вытащила на свет и голубые спортивные брюки. Парень был не толще меня, так что брюки на него налезут. Вот только в длину будут коротковаты. Но ничего, потерпит.
Я закрыла шкаф и села на кровать. Возникала ещё одна проблема. Что я скажу Игорю? Как объясню появление мужчины в моём доме, да ещё и азиата? Игорь, конечно, добрый человек, но уж больно ревнивый. Выдать его за брата моей подруги детства, который приехал в Москву поступать? Может, и поверит. Но всё равно потребует выставить. Или сделает это сам. Всё-таки это его квартира. Был бы Соби девушкой — другой разговор. Но он молодой мужчина. И довольно симпатичный мужчина. Я вздохнула. Приключение, конечно, интересное случилось со мной, но оно принесло столько проблем.
Я достала с антресоли утюг и выгладила приготовленные вещи. Соби плескался не долго. Между смежными спальней и залой (если так можно назвать эту небольшую часть квартиры) вместо двери была широкая арка, и потому я сразу увидела, когда парень появился в комнате. Босой, с растрёпанными мокрыми волосами; вокруг бёдер перевязано широкое банное полотенце, на плечи накинуто полотенце ручное.
— С лёгким паром! — окликнула я его, убирая утюг на место. — Проходи сюда.
Парень прошёл в мою маленькую сумрачную спальню, где почти всю свободную площадь занимала кровать, оставив лишь немного места для туалетного столика да для гардероба.
— О, а ты хорошенький без щетины, — заметила я.
Комплимент Соби не смутил. Напротив, приподняв бровь, парень в ответ мне кокетливо улыбнулся. Да он не такой уж и скромный.
— Вот, я нашла для тебя кое-какие вещи, — указала я. — Они не новые, но чистые. Только брюки могут быть коротковаты, я всё-таки пониже тебя.
— Ничего страшного, буду носить как бриджи.
— Ну, тогда одевайся.
Оставив парня и выйдя в комнату, я подумала, что моему гостю надо выделить расчёску и, наверно, ещё носки. Но такого большого размера носков в моём гардеробе не имелось. Ладно, походит пока босяком, а потом свои постирает. Я открыла ящик внизу стеллажа, в котором хранилась вся моя женская мелочь, нашла подходящую расчёску. Уверенная, что Соби уже оделся, я повернулась в сторону спальни. И оцепенела.
Надев брюки, парень аккуратно подвернул их, сотворив подобие манжет, и выпрямился. Такой разноцветной спины я ещё не видела. В области поясницы желтел застаревший синяк, на плече фиолетовым пятном разлился более свежий, левый бок имел цвет пасмурного неба.
— Что... это?.. — выдохнула я.
Соби обернулся и покосился на свою спину.
— На том "курорте", где я был, только такой загар, — отвернувшись, угрюмо ответил он.
— Подожди, не одевайся, — остановила я парня. — У меня есть мазь от... от подобного "загара".
Я подбежала к тумбочке под телевизором, достала аптечку и взяла из неё тюбик с нужной мазью. Парень ответственно ждал, а после безропотно позволил мне втереть мазь во всю его спину. Плечо я старалась трогать особенно осторожно, понимая, что оно, должно быть, болело больше всего.
— У тебя нежные руки, — неожиданно произнёс Соби.
Зачем он так сказал? Он всё испортил. Я вдруг осознала, что прикасаюсь не просто к человеку, а к крепкому красивому телу молодого мужчины. Почувствовав себя крайне неловко, я остановилась. Во мне даже промелькнул проблеск смущения, чего отродясь не было. Ни к чему всё это. Не нужно мне.
— Дальше продолжишь сам.
Я демонстративно вложила тюбик в руку парню и ушла прочь. Ха, "нежные руки". Он ещё не знает, какая я колючка.
Я направилась в ванную комнату. Пора было заняться делом, а именно, повесить новое зеркало. Для начала я сняла старое крохотное зеркальце, которое висело так высоко, что мне было видно в нём только лоб да макушку. Осторожно сняв зеркало, я отставила его в сторону, после чего вгляделась в стену. Оно, оказывается, было посажено на болты. А я думала на гвозди. Что делать? Для меня прибить гвоздь было легче, чем ввинтить болт. Но, ничего. Возможно, и эта работа не такая уж и трудная. Хорошо, что после ремонта я попросила оставить мне всякие гвозди, винтики, болтики, кое-какой инструмент. Даже набор отвёрток имелся. Сейчас это всё очень даже пригодится.
