| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Олег выполнил весь план без заминок (парашют в скафандре нашёлся), влез в кресло, с наслаждением растянулся на мягких подушках, пристегнулся ремнями и начал мурлыкать себе под нос старинную песню про беседу майора Тома с наземным контролем — а что, передатчики выключены, и никто не скажет мне, что я пою фальшиво... Шлюпка к этому времени уже развернулась носом вперёд и была готова к входу в атмосферу. Дорогие пассажиры, приведите спинку кресла вертикально, и немедленно смотрите, как в жилете поплывёте по Татарскому проливу. И в свисток не забывайте.
На панели управления мигали индикаторы отказавших передатчиков и сигнал голосового вызова. Включив динамик, Олег услышал, что его уже называют по имени-отчеству, спрашивают про уиски танго фокстрот и грозят различными карами вплоть до лишения пилотской лицензии за нецелевое использование спасательного оборудования и создание пассивных помех контролю трафика. Эх, ребята, если бы дело было в одной только лицензии, как бы все было просто...
Все диспетчерские радары полушария, в том числе и диспетчерская орбитального лифта, вели его непрерывно. Зато признаков подсветки оружейным радаром Олег не заметил. Значит, адмирал Ван ещё не придумал, что же написать в письменном приказе. Значит, шанс долететь до поверхности остаётся.
Ну хорошо. Долечу я до поверхности, и что делать дальше? Непонятно. И сосредоточиться тяжело, мешают мысли о планах на короткую перспективу — как, например, искать транспорт? Лучше ведь, наверное, что-нибудь летающее? Какой-нибудь низколетящий самолётик, вроде прогулочного флаера... или наоборот, лучше что-то наземное?
Идеальный вариант был бы сначала как можно дальше улететь в неизвестном направлении от места посадки, а потом пересесть на что-то наземное. Если введут план "Перехват", у меня же есть незасвеченный паспорт на имя уроженца Новой Сибири Павла Серебрянникова? Есть... А где он у меня есть? Блин, я его в каюте оставил... Совсем старый стал, совсем дерьмо стал... а, впрочем, и в молодости — ... А впрочем, что толку себя казнить, в том ведь и смысл незасвеченного паспорта на чужое имя, что его не таскают с собой постоянно. И кто ж мог знать, что на заседании Совета Обороны мне понадобится незасвеченный паспорт?
Конечно, если бы эта идея пришла мне в голову перед заседанием, я бы ещё поразмыслил и попробовал бы просчитать реакции остальных членов совета... и, наверное, получше бы подготовился. Паспорт бы захватил, налички бы в банкомате снял, яхту бы к шлюзу подогнал вместо шлюпки, хе хе... А может, вовсе и не надо было бы бежать прямо из зала заседаний. Можно было в кулуарах поговорить с Черняевым, с Ямадой, кто ещё более-менее вменяемый? Вот надо же было этому ибн Хусейну со своей ракетой навести на мысль так не вовремя...
Олег заказал компьютеру горизонтальный маневр на пределе баллистической возможности, и компьютер послушно рассчитал довольно-таки крутую траекторию входа в атмосферу. Перегрузки достигали шести с половиной же. В лежачем положении Олег такое переносил легко, но в полусидячем... Все-таки сосуды уже не те, в глазах темнеет очень уж ощутимо. Из истребителей давно бы списали... Так ведь и списали же уже двести пятьдесят лет назад!
Но есть у больших перегрузок и преимущество — они быстрее кончаются. Когда зрение вернулось достаточно, чтобы Олег смог разглядеть табло акселерометра, тот показывал 1.12. Это не совсем стыковалось с ощущениями, и Олегу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что индикатор считает единицей не метрическое и не земное "же", а местное, валгалльское. Выходило, что капсула уже почти совсем достигла терминальной скорости. Руководство по эвакуации утверждало, что капсула имеет высокое аэродинамическое качество, поэтому даже в стратосфере терминальная скорость у неё дозвуковая. Что обеспечивает высокий комфорт и прочее бла-бла-бла даже для неподготовленных пассажиров.
Олег потряс головой, сфокусировал глаза и посмотрел на остальные приборы. Высота по барометрическому высотомеру сорок три километра (интересно, как часто у барометров проверяют калибровку?), скорость относительно воздуха сто девяносто пять метров в секунду, радарный высотомер... ах, да, я же своими руками ему отчекрыжил фидер, какой мне ещё радарный высотомер... А что GPS? GPS даёт тридцать девять с половиной и двести пятнадцать, боковой снос... Расстояние по горизонтали до выбранной точки сто пятьдесят три каме, рекомендованная высота выпуска основного параглайдера два километра. Я в ионосфере, поэтому орбитальные диспетчерские радары меня видят плохо, зато ведёт центральная диспетчерская Утгарда.
Олег вывел на дисплей крупномасштабную карту. Ётунхейм — край северный, дикий, малонаселённый. Под ним лежала нетерраформированная тайга с редкими правильными прямоугольниками бывших полей, на которых теперь выращивали осину на целлюлозу. Невдалеке от расчётной траектории снижения Олег заметил на карте точку — не населённый пункт, а что-то менее значительное... написано, "охотничья заимка". Хм... интересная идея. Сейчас для охоты не сезон, но, может, там найдётся снегоход или какой-нибудь завалященький летательный аппарат?
На всякий случай, Олег перелистал бумажное руководство. Катапультируемое кресло — терминальная скорость на высотах более тридцати каме достигает шестисот метров в секунду, на меньших высотах оценивается из прилагаемого графика, дозвуковые скорости получаются на высотах ниже семи километров, аэродинамических рулей нет, только стабилизаторы. Рекомендованная высота выпуска основного парашюта не более двух тысяч метров, на высотах от тысячи до пятисот метров рекомендуется покинуть кресло и садиться на парашюте скафандра, использовать при нераскрытии основного и запасного параглайдеров капсулы, пожаре на борту и других экстренных, кроме разгерметизации... ну уж куда экстреннее, чем у меня? Только ведь меня ведут радаром, значит, увидят и кресло... Что ж, пассивные помехи трафик-контролю у меня в карточке уже есть, создадим активные. Какая там микросхема у контроллера радарного ответчика?
Олег перелистал руководство и нашёл маркировку и цоколёвку микросхемы контроллера. Да, зиппангское производство, орбитальный и атмосферный режимы переключаются вот этими двумя ногами. Посмотрим, как себя будет чувствовать ваш поверхностный радар после получения сигнала орбитального транспондера.
Олег засунул руководство обратно в зажим, проверил мультитул на поясе, достал из ящика с инструментами паяльник, нашёл ящик с запчастями, вынул из него секцию волновода. Все-таки орднунг у них тут на Валгалле, страшно подумать — в гостиничной спасательной шлюпке все запчасти на месте до последней гаечки! Он быстро заменил фидер радарного ответчика, примерился и нанёс каплю припоя, замкнувшую управляющие контакты микросхемы.
Судя по воплю из динамиков голосовой связи, эффект был вполне удовлетворительный. Теперь у него было совсем немного времени, пока они вспомнят, как перенастраивать радар в такой ситуации. Олег вскочил в ближайшее кресло, захлопнул стекло гермошлема, подтянул ремни, отломал защитную крышку в подлокотнике, глубоко вздохнул и... бабах!
В момент выстрела он, похоже, на пару секунд отрубился — слишком уж резко уютная кабина шлюпки, освещённая дисплеями и тёплыми люминесцентными лампами, сменилась холодным небом ночной стратосферы. Когда глаза привыкли к темноте, Олег смог различить небо, горизонт и освещённую двумя почти полными лунами поверхность. Шлюпки не было видно. Олег поискал глазами её инверсионный след, но, наверное, для инверсионных следов было слишком высоко.
Кресло летело ногами вперёд, и Олег почти не чувствовал силы тяжести — похоже, скорость его была далека от терминальной. Сквозь гермошлем скафандра пробивался неприятный высокочастотный звук, похожий на то, как в исторических фильмах про доисходную авиацию изображают падающий самолёт. Фиксаторы и ремни прочно удерживали руки, ноги и тело. У Олега мелькнула было мысль попробовать ослабить один из фиксаторов и немного подрулить рукой. Но, все-таки, даже в стратосфере шестьсот метров в секунду — это не шутки, вряд ли скафандр такое выдержит. Скорее всего, руку просто оторвёт вместе со всеми фиксаторами.
Сила тяжести медленно возвращалась, а кресло принимало положение, все более близкое к вертикальному. Можно было разглядеть поверхность. Редкие пряди облаков, заснеженные и затянутые лесами равнины (в лунном свете невозможно было различить валгалльскую и земную растительность), безлесные вершины гор у горизонта, гигантские неправильные конусы колониальных фикусов-иггдрасилей.
Олег снова попытался сосредоточиться на долгосрочном плане действий, и у него это снова не получилось. По всему выходило, что ему нужен корабль, но где же взять этот чёртов корабль?
GPS показывал, что до выбранного Олегом охотничьего домика больше десяти камэ по горизонтали, а восходящих потоков воздуха ночью не бывает. Поэтому Олег выбрался из кресла на высоте, существенно большей, чем рекомендованная — на четырёх километрах — и сразу же раскрыл купол.
Клевантов парашют не имел, так что Олегу пришлось рулить, подтягивая руками сами стропы. Он относительно легко перешёл из вертикального снижения в более-менее горизонтальный полет и порулил в выбранном направлении. Площадь купола была чуть меньше, чем используют парапланеристы, но аэродинамическое качество показалось Олегу приемлемым. Больше всего мешало то, что на поверхности не было никаких соотносимых с картой ориентиров — деревья и деревья, а опушки и лужайки, похоже, были нанесены на карту не очень точно.
Присмотревшись, Олег все-таки нашел не отмеченный на карте, но хорошо видимый ориентир: расчищенная прямоугольная полоса длиной метров двести пятьдесят и шириной не меньше тридцати метров, похожая на ВПП для каких-то лёгких аппаратов. Подлетев поближе, Олег обнаружил более явное подтверждение тому, что это могла быть ВПП — колпак ветроуказателя на высоком, выше вершин деревьев, шесте. Только колпак висел как-то странно, указывая верное направление, но силу гораздо меньше, чем у того ветра, которым сносило Олега. Наверное, колпак набило снегом, а почистить в отсутствие хозяина было некому.
Олег не дотянул до ВПП метров сто. Он с трудом нашёл прогалину между деревьями и кустами, но все-таки приземлился на ровный грунт. Свернув купол, он переключил скафандр с баллонов на наддув внешним воздухом и побрёл пешком.
Снег был рыхлый и не очень глубокий, лишь чуть выше колена. Гораздо сильнее снега мешали спрятавшиеся под снегом коряги и стланики. Ещё мешало то, что спасательный скафандр не был подобран по размеру. Полуавтоматические регулирующие ремни стягивали рукава, штанины и кирасу до приемлемых размеров, но из-за этого материал скафандра, особенно внешнего теплозащитного слоя, собирался на суставах в громоздкие складчатые гармошки. В кресле и в полете на парашюте эти складки не очень мешали, а при ходьбе оказались проблемой. Снять же скафандр казалось Олегу невозможным. Судя по ясному небу, ярким гало вокруг лун, скрипу снега и густым облакам пара, вылетающим из вентиляционной системы скафандра, снаружи было довольно-таки холодно. Под тридцатник, наверное, а то и больше.
Впрочем, идти было недалеко. Заимка оказалась занесённой снегом бревенчатой полуземлянкой. Рядом с ней был шаткий, на вид, навес из жердей и полиэтиленовой плёнки, а под навесом Олег увидел силуэт чего-то похожего на полуразобранный летательный аппарат. Это заставило Олега ускорить шаг, а когда он вышел на ровную поверхность ВПП, даже перейти на бег.
Силуэт действительно оказался лёгким электрическим самолётом с отсоединёнными крыльями. Крылья в тканевом чехле лежали тут же, прислонённые к жердям навеса. Самолёт имел трёхопорное шасси с лыжами. В глубине навеса Олег заметил валяющиеся колеса с толстыми пневматическими шинами.
Олег стянул с аппарата чехол, открыл дверь кабины и ткнул пальцем в кнопку на приборной доске. Загорелся дисплей, на нем пробежали индикаторы тестов — элероны, закрылки, интерцепторы и габариты не подключены, все остальное зелёное, аккумулятор заряжен на 50% (неплохо для такого мороза!) — и вылезла экранная клавиатура и предложение ввести пароль. Подстава. Перепробовав пришедшие в голову тупые варианты, вроде "password", "qwerty" и "1234" и не добившись успеха, Олег выключил компьютер, включил фонарь на шлеме и оглядел составленное под навесом имущество.
Кроме самолёта, там была поленница, колода для колки дров с воткнутым в неё топором, электрогенератор на основе топливного элемента (провода шли к висевшей под навесом лампочке и в сторону землянки), несколько канистр, похоже, с горючим, фанерная снеговая лопата и снегоуборочный робот, оснащённый большим катком, очевидно, для укатывания снега на взлётно-посадочной полосе. В багажном отделении самолёта обнаружились очки ночного видения (похоже, сломанные или разряженные, включить их не удалось), ремонтный комплект и большой моток скотча. Скотч как Сила, у него есть тёмная сторона, и есть светлая сторона, и он удерживает Вселенную.
Олег осмотрел самолёт внимательнее. Он представлял собой решетчатый каркас из тонких композитных трубок с обшивкой из полупрозрачной полимерной плёнки. Гм. Если пропустить верёвки так, так и вот так, проблему с управлением, возможно, получится решить. А вот что делать с двигателем?
Олег отсоединил провода, ведущие от генератора к лампочке под тентом, отрезал кусок провода и попытался соединить двигатель напрямую с клеммами аккумулятора, в обход управляемого непослушным компьютером тиристорного коммутатора. Реакции не воспоследовало. Олег попробовал закоротить клеммы аккумулятора тем же проводом. Ни искры, ни признаков нагрева провода. Либо у аккумулятора слишком хорошая защита, либо он слишком умный и слишком хорошо слушается компьютера. Что ж, попробуем зайти с другой стороны.
Олег осмотрел генератор. Судя по надписям, он выдавал такое же напряжение, как и батарея самолёта. Что было вполне логично, от чего же заряжать батарею? Впрочем, её можно было бы заряжать и от двигателей более тяжёлого самолёта, на котором владелец домика прилетал из города... но все равно, удобнее иметь всю электрику с одним напряжением.
Бак генератора был пуст. Олег вылил в него одну из канистр и щёлкнул рубильником. Зашумел вентилятор, и на панели загорелись зелёные диоды. И никаких паролей. Олег, не выключая генератор, подвёз его на салазках к самолёту, затащил в багажник и прикоснулся к контактам концами провода, подключённого к двигателю. Пропеллер взвыл, и самолёт поехал вперёд, так что Олег отпустил провод и еле успел отскочить от винта. Проблема с двигателем решена, надо только ещё выключатель какой-то приспособить... ага, на шнуре лампочки есть выключатель, как у настольных ламп. Интересно, выдержит ли он такой ток? По виду, вряд ли... Может быть, в землянке есть пакетник?
Олег заглянул в землянку и осмотрел проводку. В землянке нашёлся электрический обогреватель (интересно, не выгоднее ли было поставить калорифер или какое-то другое устройство, основанное на прямом сгорании топлива? Или хозяин домика решил, что электрика будет менее пожароопасна? Или просто не хотел дышать продуктами сгорания?). Ага. Обогреватель управляется термостатом, но подключён через пакетник, который, судя по номинальному току, нас вполне устроит. Он был титулярный советник, она генеральская дочь. Они поломали штакетник... Не, не так. Они открутили пакетник, и с воплем уносятся прочь... Проблему с двигателем решили окончательно, теперь надо вернуться к проблеме рулей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
