Последний из эльфов

Я вздохнул и стал собираться. Довт все равно будет меня искать и чем быстрей я уберусь из города — тем лучше. Я вышел в главный зал, расплатился с трактирщиком последними деньгами и пошел за Ролом.

Осень цепкими когтями рвала последнее упоминание о лете. Все деревья были одеты в желтые и багряные одежды. Трава пожухла и постепенно высыхала под теплым золотистым солнцем. В это время эльфы жгли ритуальные огни, воздух наполнялся сладковатым ароматом сжигаемых растений, а солнечные лучи, проходя сквозь дым, освещали его теплым золотом. Эльфы надевали желтые наряды, расплетали волосы, вплетая в них лишь сухие листья клена, они пели песни и танцевали у костров, провожая уходящее лето...

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Такие воспоминания мучили меня каждый год. Они приходили как страшные сны, и так же внезапно исчезали.

Я огляделся по сторонам. Грязные улицы, нечищеные водостоки, серые цвета и смазанные лица горожан... Вот что сталось с моим лесом, домом. Оставшиеся деревья темными скелетами замерли. В их искривленных позах я видел укор.

— Проезжай!— рявкнул кто-то.

Я поспешно тронул бока Рола. Стражник недовольно покосился в след, но останавливать не стал.

В этом городе Довта не знали, так что я мог спокойно спрашивать о найденной шкатулке. Первым делом я зашел в банк и забрал свои деньги. Хорошо, что почти в каждом городе у меня есть несколько монет в банках. После я снял комнату в недорогой гостинице. Теперь предстояло привести себя в подобающий вид, чтобы меня смогли принять хоть в одном приличном месте. Я вытянул из трактирщика не только лохань с горячей водой, но еще и небольшое, помутневшее зеркало.

Когда отскреб от себя всю грязь и вновь выкрасил волосы в черный цвет, я подошел к зеркалу. Предки! Неужели это когда-то называли самым прекрасным народом! Лицо сильно исхудало, высокие скулы слишком резко выделялись, а тени под ними превращали лицо в череп, тонкий нос был в переломах, губы потрескались, единственное, что осталось живым это были глаза, мягкого зеленого цвета с теплым огоньком внутри.

Я вздохнул и стал одеваться. Для таких выходов у меня был припасен чистая рубашка серого цвета, черные штаны и сюртук. Вот, теперь я был готов. Надев шапку и захватив шкатулку, вышел на улицу...

Проклятье! Я раздраженно пнул подвернувшийся камень и спрятал руки в карманы. Как я и ожидал, никто из людей уже не помнит гномьего языка. Гномы постарались и спрятали или уничтожили все свои произведения, когда уходили под землю. А люди, со своей короткой жизнью уже ничего не помнят. К какому историку или лингвисту я не заходил, все с удивлением смотрели сначала на шкатулку, потом на меня, а потом и вовсе выгоняли из лавки, принимая за шутника. Вот уже вечер, я обошел лавок десять, а так ничего и не нашел.

В темном небе неспешно стали загораться звезды, озорно подмигивая друг другу и тонкому серпу-месяцу. Воздух заметно похолодел, и слякоть на дороге стала замерзать. Я поднял голову и стал любоваться звездами, единственными свидетелями всей истории. Их холодные, бесстрастные глаза помнят все — как начиналась наша история, и как она бесславно заканчивается, обрываясь моей жизнью... За созерцанием звездного неба, я и не заметил, как забрел в темную, неосвещенную часть города. Обычные кривые улочки, в людских поселениях их всегда хватало, и в них, словно стаи крыс, собиралось разное отребье. Я тряхнул головой и поспешил обратно, пока...

— Стой смирно, малыш.

Я замер и огляделся по сторонам. Обращались не ко мне, но легче от этого не становилось. Вот закончат с кем-то и примутся за меня.

— П... прошу... у меня совсем немного монет... вот, возьмите их...— голос у неизвестного дрожал.

Я обернулся на него. Эльфы могут отлично видеть в темноте, так что мне не составило труда рассмотреть две фигуры в одном из коротких переулков.

— Ну, неужели это все, что у тебя есть? Я уверена, что в твоих карманах найдется не только золото, но всякие мелкие побрякушки, которые обрадуют девушку.

Я удивленно поднял бровь. Девушка обладала таким голосом, что спутать её с парнем было не очень-то и сложно. Таким голосом обладал только один человек... Ну что ж, здесь мне делать больше нечего, раз воришка занята другим, надо уносить ноги. Я прошел еще несколько шагов и вновь остановился.

Предки! Да что со мной? Неужели я жалею людей? Тех, кто уничтожил мой народ?

Чертыхаясь сквозь зубы, я повернул обратно и смело зашел к переулок.

— П... помогите!— закричал невысокий мужчина, около его шеи был прижат короткий кинжал.

— Это еще кто?— недовольно спросила девушка, прекратив копаться в карманах мужчины.— Твой друг?

— Так, надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство,— начал я,— и убедились, что сей почтенный человек ничего больше не может вам предложить? Так, может вам его отпустить?

Жертва отчаянно затряс головой, выражая полное согласие.

— Тебе чего здесь надо, Фелк?— хмуро спросила Сорина.

— Сорли! Неужели это ты!— я изобразил удивление.

— Что, продолжаешь строить из себя прилично человека, попутно грабя склепы и могилы?— язвительно фыркнула девушка.

Мужчина, видимо понявший, что неожиданная подмога резко изменилась в еще одну опасность, затрясся еще сильней и начал о чем-то умолять.

— Ну, я хотя бы беру у тех, кому вещи уже не нужны, в отличии от тебя,— невозмутимо отозвался я.

Сорина сплюнула и спрятала нож.

— Вот, можешь ты обломать все веселье!— раздраженно отозвалась она.

Мужчина, затравленно посмотрев на нас, кинулся бежать.

Сорина хмыкнула и махнула мне рукой, зовя за собой.

— Пошли к Торку, пропустим по кружечке.

Я кивнул и последовал за ней.

— Ну? Что же привело великого мародера к нам в скромный городишко?— спросила девушка, пересчитывая украденные деньги.

— Да так, решил вот, к вам наведаться, узнать как дела,— неопределенно ответил я и сменил тему.— Ну, а ты как поживаешь, все обдираешь людей?

— А как же!— хихикнула Сорина.— Но теперь я еще могу обворовывать дома. Так, не большие особняки, а мелочь всякую. Ну там, купцов мелких или ремесленников.

— Я смотрю, ты прям растешь,— фыркнул я.— Лет эдак через 20 сможешь сколотить небольшую банду и обдирать таких, как ты сейчас.

— Ну уж нет! Через 20 лет мне будет 42, а это уже пенсионный возраст. Мне просто надо убить Лорина, что стоит сейчас надо мной и все.

Я хмыкнул. Всего-то. Вот поэтому я и работаю всегда один. Никто надо мной не стоит и не указывает, тем более, мне не будут указывать люди. По крайней мере, если они не платят. Мы вошли в небольшую таверну с причудливым названием 'Локон Норсулы', и сели за свободный столик. Несмотря на поздний час, таверна гудела множеством голосов. Здесь в основном собирались воры и карманники со всего города. Сорина приветливо махала своим знакомым и обменивалась дежурными фразами. Здесь, кроме двоих — троих людей я никого не знал. Мародеры действовали в одиночку или небольшими группами и никогда не задерживались в одном городе надолго.

— Ну что, по пивку?— спросила Сорина.— Так и быть, сегодня угощаю я.

Заказав пару кружек темного пива и фисташек, девушка вновь посмотрела на меня.

— Так, а теперь говори, зачем сюда явился?

Я изобразил удивление и спросил:

— А с чего ты взяла, что я не могу просто зайти к вам в гости?

— Да знаю я тебя,— поморщилась воровка.— Ты появляешься здесь, чтобы взять заказ или наоборот, принести что-нибудь на продажу. Ты не из тех, кто просто шатается по городам, тратя деньги направо и налево. Ты словно боишься пожить в свое удовольствие, словно твоя жизнь закончится через несколько дней.

Я усмехнулся. Если бы она знала, что впереди у меня еще не несколько дней, а несколько сот лет. Сорина, приняв мой смешок за согласие, продолжала:

— Явно ты что-то задумал. Тебя здесь знают, и зайди в любой трактир, на тебя бы посыпались предложения принести что-нибудь из склепа своих родственников или разграбить очередной заброшенный храм. Может, ты наконец, собираешь команду?— в надежде спросила девушка.— Знаешь, я уже научилась неплохо открывать простенькие замки, так что...

Я покачал головой и отпил из принесенной кружки. Мерзость. Людское поило, не отличалось ни изысканностью, ни хотя бы приличным вкусом. Я поднял взгляд на Сорину. С этой воровкой я познакомился в прошлый раз, когда был в этом городе. Она пыталась стащить у меня кошелек. Сорина обладала невыскоим ростом, тонкими, даже изящными руками и прекрасной фигурой. Лицо её было слегка заострено, а в глазах блестел зеленый огонек. Единственная причина, по которой я мог долго смотреть на неё — это её слегка уловимое схожесть с эльфом. Чуть заметное и почти неуловимое, но мне было достаточно и этого. Оказывается, я так соскучился по своим сородичам, что с радостью принимал даже эту неуловимую схожесть.

— Что?— наконец не выдержала Сорина.— Что, со мной что-то не так?

Она нервно провела рукой по коротким, всклоченным волосам русого цвета. Я вновь покачал головой, раздумывая, рассказать ей или нет. Наконец, решив, что воровка, знающая каждую подворотню, может и помочь, я начал:

— В общем, я получил один заказ...

— Ну, ничего себе!— присвистнула Сорина, когда я закончил. Она подняла камень повыше и вгляделась в него.— Знаешь, а я тебе верю! На меня однажды тоже напал меч, причем без хозяина... хотя, может быть, он просто упал на меня...

Я фыркнул и отобрал у неё камушек. Бесполезная трата времени.

— Постой, дай-ка взглянуть на шкатулку,— Сорина выхватила у меня из рук шкатулку и открыла крышку.— Ну, так и есть! Я уже видела эти загогулины. Как-то, я нашла старую книжку, вот с такими же закорючками.

— И где же ты её нашла?— язвительно спросил я.

— Ну...— Сорина замялась.— В общем, я как-то захотела обчистить дом одного богатенького купца... вот мне и пришлось порыться в его мусоре, чтоб узнать побольше...

Увидев, как я саркастически поднял брови, девушка вспыхнула и продолжила уже без остановок:

— Так вот, там и была эта книжка. Мне стало интересно, что это такое, ну я и пошла по своим знакомым. И не стала заходить к напыщенным снобам, к которым приходил ты. Они все равно ничего не знают, только обдерут тебя еще похлеще, чем я. В общем, я нашла одного историка, у которого есть словарь или может переводчик, таких вот загогулин. Если хочешь, я тебя туда отведу. Но учти, он берет прилично... И... еще одно... я пойду с тобой. Чую, что из твоей затеи вытечет много золота. Прибыль делим поровну...

— 30 процентов,— холодно отозвался я. Люди. Все не меняются, как всегда готовы заработать на ближнем своём.

— 45...

— 20.

— Ну хоть 35!

— Пят...— начал я.

— Хорошо! Хорошо! 20 так 20!— вспыхнула Сорина.— Ну и жук же ты! Правильно говорят про вас. С мародером свяжешься — поживы не жди.

Я усмехнулся.

— Ну, идем мы к твоему историку или еще по кружечке?

— Да иди ты! Итак почти прибыли не какой, так еще и плати за тебя!

* * *

Дом знакомого воровки находился в богатом районе. Здесь на каждом перекрестке стоял фонарь, а по пустым улицам ходил дозорный патруль. Таких, как Сорина здесь не жаловали, так что нам пришлось прятаться в тенях и передвигать перебежками — от одного неосвещенного переулка, до другого. Наконец, мы добрались до небольшого, аккуратного особняка, окруженного высоким забором. Девушка пробралась к небольшой калитке, через которую ходили слуги и, подняв ближайший камень, забарабанила им по металлическим прутьям.

— Какого...— начал я, но договорить не успел.

Залаяли собаки, а после на первом этаже загорелся свет. Открылась дверь, ведущая на кухню. В проеме появилась небольшая фигурка.

— Кого там принесло?— закричал заспанный служка.

— Мы к Марку!— в ответ закричала Сорина, не обращая внимания на мое возмущенное шипение.

— Спит он!

— Да пусть он хоть в гостях у самого короля! Сказала же — дело у нас!

Мальчишка ушел вглубь кухни, попутно призывая все возможные бедствия на наши головы и на голову Марка.

— И ты думаешь, он нас после этого примет?— возмутился я.— После такого нас даже слушать не станут. Тем более хозяин дома.

Сорина подняла бровь, но не ответила. Вскоре, к нам заковылял невысокий старик в заляпанном халате, смешном ночном колпаке и бренчащей связкой ключей на поясе.

— Чего надо?— хмуро спросил он, оглядывая нас.

— У нас к тебе дело.

— Ну так говорите же.

— Может, ты нас хоть впустишь?

— Сначала решу, стоит ли это дело того, чтобы вас впускать.

Без слов, я достал шкатулку и протянул старику. Он подошел ближе к свету и стал с интересом её изучать.

— Опять эти закорючки! От тебя, Сорина, я только и получаю эти загогулины.

— Да, но еще ты получаешь за них неплохие деньги.

Марк зорко посмотрел на нас и вздохнул:

— Ладно уж, заходите.

Мы прошли через кухню и зашли в небольшую комнатку, заставленную вещами.

— А почему бы нам не пройти в гостиную?— спросил я, оглядывая захламленное помещение.

— Ага, кто ж тебя туда пустит? Хозяин и так серчать начал, что к нам кто-то ломиться среди ночи!

— Хозяин?

— Ну да. Марк — ключник одного зажиточного купца,— пояснила Сорина, наслаждаясь моей растерянностью.

— Подожди, вот выйдем — убью!— прошипел я на ухо девушки.

Воровка усмехнулась и обернулась к Марку.

— Ну как? Понятно что-нибудь?

— Сейчас, сейчас,— рассеянно отозвался старик, листая огромную, засаленную книгу.

Я присмотрелся к фолианту и замер. Это было очень старое и ценное издание словаря, напечатанное моим народом. Такие справочники печатались специально для людей. Чтобы они могли изучить основы нашего, гномьего и орчьего языка. В глазах потемнело. Как они могли сделать с такой ценной книгой это? Обложка отсутствовала, все страницы были заляпаны и засалены. Словно книга хранилась не у людей, а у оравы пьяных орков!

— М-м, а как эта книга попала к вам?— невзначай спросил я.

Старик подозрительно посмотрел на меня.

— Нашел у хозяина в библиотеке,— сухо отозвался он.

— А давно ли вы её нашли?— мне было просто необходимо знать, кто же так обошелся с творением моих сородичей.

— Давно, как только поступил на службу. А теперь, не отвлекайте меня!

Работал старик ужасно медленно, закончил он лишь под утро, когда на кухне стали слышаться голоса поваров, а по коридорам начали сновать слуги.

— Ну и замысловатый же текст! — проворчал Марк, закрывая книгу и протягивая мне листок.— Да и получилась чушь какая то!

Я удивленно поднял брови и взял бумагу.

'Я родилось в свете луны, в холодных водах лесного озера. Я появилось на свет тогда, когда, на зеркальной поверхности воды раскрылась последняя лунная лилия. Тогда, когда холодные лики звезд были устремлены на неё, самую непритязательную и незаметную. И когда открылся её последний лепесток, там было и я. У меня нет названия, но есть Имя. И называют меня — Погибель. Я создано для тех, кто во мне нуждается. Для тех, кто потерял всякую надежду. Отнеси меня в мой дом, и тогда, когда меня вновь коснется лунный свет, а лики звезд вновь обернуться ко мне, я отомщу тем, кто причинил тебе боль'.