Последний из эльфов

... Было сыро. В тяжелом воздухе плавала влажная пыль. Я знал, что пыль влажной быть не может, но, из-за царившей повсюду сырости казалось, размягчилась даже каменная кладка, что уж говорить о пыли. Под ногами хлюпала жижа— смесь воды и земли, а в воздухе стоял отвратительный запах плесени. Я поднял повыше фонарь, и мерцающий свет высветил зеленеющие мхом и плесенью стены и сочащуюся с них воду. Да уж, когда я отсюда выберусь, то сам буду походить на заросший мхом валун. Узкий коридор, наконец, закончился железной дверью, такой же старой, как и все окружение. Замок уже кто-то заботливо снял, упростив мою задачу. Я осторожно толкнул дверь, древние, давно не смазанные петли громко заскрежетали. Я вошел в небольшой зал, так же, как и коридор, залитый водой. По всему периметру валялись груды камней. При хорошем рассмотрении, можно было увидеть, что некогда это были статуи и резные колонны. Теперь же это были лишь жалкие отголоски прежнего величия, брошенные и растоптанные. Я не стал скорбно рассматривать чье-то прошлое, таких мест я навидался вдоволь, а принялся искать то, зачем сюда потащился. Конечно, все, что можно было украсть или вообще поднять с места уволокли те, кто снял замок. То, что искал я, было намного ценнее, чем позолоченные статуи древних божков, да россыпь мелких камней. Итак, слева от двери, рядом с верхней петлей, теперь влево еще на два пальца... есть! Тонкая, еле заметная трещинка! Чтобы ее найти, пришлось снять перчатки и возить пальцем по слизистой стене. Так, теперь вставить в неё лезвие кинжала, даже не лезвие, а лишь острие и слегка нажать... Черт! Все как всегда! Древние механизмы, тонкая работа! Скрытая кнопка и не думала работать. Видимо вода, и прочая дрянь изрядно попортили все пружинки и шестерни. Поудобнее перехватил кинжал, всадил его в трещину со всей силы. Раздался хруст, а после слабый щелчок. Часть каменного блока сдвинулась влево. Я достал поломанный кинжал и с раздражением убрал его в ножны. Теперь осталось сдвинуть этот блок и все. Камень двигался неохотно и с большим трудом. Бормоча сквозь зубы проклятья, я с трудом сдвинул блок и заглянул внутрь. Там, во мху и мерзкой жиже лежали какие-то потускневшие камни, превратившиеся в труху свитки и небольшая шкатулка. Я осторожно поднял шкатулку. На счастье, она оказалась из какого-то камня, и поспешно спрятал её в поясной мешок. Вокруг не сработало ни единого механизма, не щелкнула ни одна ловушка. Я усмехнулся — древние механизмы, тонкая работа!

Неожиданно, труха, что минуту назад грудой лежала в тайнике, взметнулась вверх. Я мгновенно отпрыгнул назад, готовый к нападению. Но странная пыль вместо того, чтобы напасть облетела меня и рассыпалась по всему залу. Не слишком понимая, что происходит, я подошел к тому месту, куда упала странная пыль. Здесь грудой валялись ржавые доспехи. Видимо когда-то они гордо стояли на пьедестале, а теперь беспомощно лежали в луже. Пожав плечами, решительно направился к двери — что бы это ни было нужно убираться отсюда и поскорее. Вдруг, позади раздался скрежет, я резко развернулся и направил свет фонаря в то место, где был слышен звук. Скрежет раздался и справа, потом слева и вновь справа. Я достал небольшой меч, всегда висевший на поясе и стал медленно пятиться к двери. Вскоре я увидел, что же издавало такой скрежет.

Древние доспехи! Они медленно вставали с земли, собирая себя по частям. Сапоги, наколенники, кольчуга, нагрудник, шлем с истлевшим плюмажем... Всего их было три. Быстрее всех собрался тот, что слева, он уже доставал из-под камня огромный двуручник с зазубренными краями. На правом не хватало шлема и одной руки. Зато тот, что был напротив меня, пострадал сильнее всех, его нагрудник, наплечники и рукавицы были расплющены камнем, а боевой топор лишился деревянного древка.

Я сжал зубы и тихо выругался. Видимо эта труха и была защитной ловушкой, она должна была оживить доспехи, а те бы уже добили вора. Да уж, идеальные противники! Таких даже не убьешь! Я повернулся и кинулся бежать. Увы, я не отношусь к числу тех, кто готов голову положить, но искоренить все зло в мире. Его все равно меньше не станет. К тому же, я не герой, а обычный мародер и в мои обязанности не входит сражаться с пустыми доспехами!

Позади себя я услышал тяжелый бег. Великие предки! Они еще и бегать могут! Я поднажал, моля всех своих предков помочь, и в панике проскочил нужный поворот. Ругаясь уже во все горло, я резко развернулся. В последний миг присел, уворачиваясь от свистнувшего над головой меча, и на четвереньках кинулся обратно. Проскочил под рукой второго верзилы, но все равно получил тяжелой рукавицей по голове, да так, что искры из глаз посыпались. Третьего видно не было, я вскочил на ноги, при этом потеряв фонарь и кинулся к лестнице. Доспехи не отставали, первый вновь махнул мечом и зацепил меня за спину. Лопнула ткань, Да, похоже придется оставить тут не только фонарь, но и вещевой мешок. Я со всего размаха выскочил на улицу и резко закрыл железную дверь. Замка здесь конечно же не было, зато были камни. Я подтащил один к двери, с другой стороны уже послышалась удары. Подтащив так три камня, кинулся к моему коню и вскочил в седло. Рол послушно поскакал вперед.

Теперь можно было перевести дух. Дело сделано, а потери не так уж и велики. В мешке все равно были лишь старые инструменты. Зато теперь, когда со мной рассчитаются за эту безделушку, я смогу купить все, что захочу. От Рола шел след страха. Да, да, именно след. Все эльфы могут чувствовать следы животных. А я именно эльф и есть. Увы, не прекрасный лучник лесов, а самый обычный мародер. Нет, конечно, не обычный, я последний. Последний из эльфов... У меня нет золотых блестящих волос, я перекрасил их в черный цвет чтобы сливаться с обычными людьми, свои заостренные уши я прячу под шапку, а раскосые миндалевидные глаза под длинными волосами и взглядом исподлобья. У меня нет грациозной походки и дорогих одежд, я подстроился под людей и одеваюсь в серое, а не в зеленое с золотом. Да, возможно я стал позором для своей расы, но теперь никто не сможет меня осудить. Мне уже 250 лет, я видел как одни из последних эльфов и орков влачили свое жалкое существование, как они умирали.

Люди. Все из-за них. Все из-за их грязи и болезней. Поначалу, когда эльфы приютили у себя этих неразумных, полудиких существ, все только смеялись мол, нашли себе новую забаву. Гномы даже брали людей к себе, обучая их помогать. Но кто бы мог подумать, что эти существа так быстро плодятся! Не прошло и века, а их уже стало столько, что они заселили те районы, где не селились даже гоблины. А потом начались болезни. Эти существа были на редкость нечистоплотны, вокруг них расползалась зараза, отравляя не только их, но и нас. Кто бы мог подумать, что эльфы, никогда не знавшие, что такое болезнь, начнут умирать от чумы и холеры, распространяемой людьми. Так мы и исчезали... Поначалу исчез последний орк, потом гоблин. Я слышал, что где-то под землей осталось несколько гномов, но скорей всего и они вскоре пропадут. А вчера я услышал, как умер последний дракон... Его убили люди, рыцари, как они себя звали. Почему-то они считали убийство таких мудрых и древних жителей этой земли подвигом. О тех, кто сумел убить дракона, складывали баллады и восхваляли в песнях... И я остался последним.

Я погладил Рола по шее, пытаясь успокоить.

— Все в порядке, малыш,— прошептал я. — Теперь мы в безопасности.

* * *

— Фелк! Наконец ты пришел, а мы тебя уже со вчерашнего вечера ждем! Нехорошо заставлять занятых людей ждать.

— Да, да. Прошу меня простить, сэр, — отозвался я, садясь за стол и подливая себе в стакан вина.— Мне просто надо было отскрести от себя килограммы плесени и мха, коими я покрылся доставая вашу безделушку.

Невысокий, плешивый человек маслянисто улыбнулся и придвинулся поближе ко мне. Предки! От него несло дешевыми ароматическими маслами и грязной одеждой. Иногда я проклинаю свое тонкое обоняние, особенно, когда имею дело с людьми.

— Ну? Так ты её достал, не так ли?

— Достал. Но вы, достопочтимый, могли предупредить меня, что там будет замешаны не только механические ловушки, но и магия.

— Магия?— переспросил Довт, с улыбкой переглядываясь со своими спутниками. — Но дорогой мой Фелк, магии не существует. Это же сказки для детей, а мы с тобой взрослые люди.

Ах да, как я мог забыть, люди уже давно перестали верить в магию. Их сила совсем пропала, как впрочем, и моя. Магия покинула эту землю.

— Может и так, но вам придется заплатить мне больше, за двойной риск,— проговорил я, наблюдая, как спутник Довта подливает мне вина. Мерзкая, кислая жидкость, а не вино.— Вы могли бы предупредить хоть, что там будет больше охраны, чем предполагалось. Я, уважаемый Довт, мародер, а не воин.

Человек нахмурился, вновь обменялся взглядами со своими друзьями и снова заулыбался.

— Конечно Фелк. Все будет так, как ты захочешь, а теперь, будь добр, покажи безделушку и расскажи, как ты её достал.

Я положил на стол шкатулку и с омерзением наблюдал, как глаза людей заблестели от жадности. Я стал рассказывать обо всем, что пережил. Правда, ожившие доспехи пришлось заменить людьми. Довт тем временем подливал мне все больше вина, не столько слушая, сколько следя за тем, как я постепенно пьянею. Предки! Если бы вы знали, что эльфы от вашего пойла не могут опьянеть! Разве что несварение желудка заработать. Но я послушно сбивался, икал и хихикал, делал все то, что делал бы пьяный человек. Когда я опять запнулся и съехал со стула за упавшей монеткой, Довт, наконец, подал голос.

— Да, это был поистине захватывающий рассказ!

— Еще бы! — хрюкнул я, выползая из-под стола и забираясь на стул.— Вы еще не слышали, как я одурачил последнего стража!

— Боюсь, что сейчас мы не сможем дослушать до конца твой рассказ. Уже стемнело, а мне надо еще зайти к оценщику.

— Ну что ж,— протянул я, беря шкатулку.— Так вы платить будете?

— Конечно! Но ты не против, если мы заплатим на улице? Мой кошель остался привязанный к седлу лошади.

Привязанный к седлу лошади? Я чуть было не фыркнул. Похоже, меня сочли не только пьяным в стельку, но и еще умалишенным. Я насупился, изображая мыслительный процесс.

— Хорошо, идем, ток чур за выпивку плачу не я.

Довт заботливо взял меня под локоть и повел к выходу, пока один из его спутников расплачивался за вино. Второй уже подхватил меня под другой локоть.

Похоже, я влип. Справиться с тремя здоровыми мужиками мне не под силу. Пока я соображал, что делать, меня вывели на улицу и завели за конюшню.

— Ну что, дорогой Фелк, платим?— с той же маслянистой улыбочкой спросил Довт, протягивая мне пустую ладонь.

— Не,— промямлил я, прижимая к себе шкатулку.— Сначала деньги.

— Ах, ну да, конечно,— Довт отвернулся, делая вид, что ищет кошель. А сам подал знак своим громилам.

Сейчас.

Я прыгнул. Но не в сторону, а на Довта. Мы кубарем покатились по пыльной земле, я умудрился стукнуть его по голове той самой шкатулкой и, вскочив на ноги, кинулся бежать.

— С-схва...тить...— прохрипел Довт, держась за лоб.

Сначала меня дернули за косу, в которую я обычно заплетаю волосы, а потом ударили по лицу. Рот тут же заполнился кровью, а в глазах потемнело. Я чуть присел, уворачиваясь от второго кулака и той же шкатулкой ударил противника в подбородок. Он перехватил мою руку и вновь замахнулся для удара. Я пнул его по голени, и когда он расслабил хватку, выдернул руку. С другой стороны в меня полетел кулак второго спутника Довта. Упав на колени, перекувыркнулся между его ног. Хоть в ловкости эльфы превосходили людей! Не дожидаясь, когда все опомнятся, я кинулся бежать. Все тут же кинулись в погоню. Я долго, словно заяц петлял среди домов, пока, наконец, не забрел в тупик.

Вокруг были кучи мусора, и стояла нестерпимая вонь. Я залез на одну из куч и уцепился руками за карниз. Чуть-чуть подтянуться и вот я небольшом выступе у стены.

Первым в тупике оказался Довт, он быстро обежал взглядом тупик и приказал подбежавшим громилам обыскать каждую кучу мусора. Я, затаив дыхание, присел, моля всех Предков, чтобы тень была погуще, и никто не поднял бы взгляд вверх.

— Нигде нет,— промямлил один из громил.

Довт лишь прошипел что-то в ответ и, резко развернувшись, ушел. Громилы последовали за ним. Я подождал, пока их шаги затихнут, и осторожно спустился вниз. Во рту стоял отвратительный металлический привкус, а в голове не утихал шум. Я выглянул за угол и, убедившись, что никого нет, поспешил в таверну, где оставил вещи. Таверна 'Полная кружка' полностью соответствовала своему названию. Здесь подавали отвратительное, зато дешевое пиво, и можно было купить комнату на ночь за сущие гроши. Если, правда не брать в учет, что соседями твоими станут клопы и прочая живность, вечно сопровождающая людей.

Я вошел в главную залу, заполненную пьяными людьми. Где-то в углу надрывались музыканты, но их явно никто не слушал, меж столов сновали потрепанные служанки — вот кто действительно был на грани отчаяния. В нос мне тут же ударил зловонный запах немытых человеческих тел, дыма, подгоревшей еды и просто грязи с улиц. Ни на кого не глядя, прошел в свою комнату. Как только я открыл дверь, послышалось легкое шебуршание, а потом вновь стало тихо. Я отчетливо чувствовал, что под полом комнаты имеется целое крысиное семейство. Да уж, это общество было для меня намного приятней, чем люди. Закрыв дверь на замок, который мог бы удержать лишь пятилетнего ребенка, я сел на кровать и достал шкатулку, которую уволок у Довта.

Шкатулка была небольшая, она легко помещалась у меня на ладони. Она была сделана из непонятного, черного камня с серебристыми прожилками. По бокам висели два небольших замка, проржавевшие от времени. На дне имелись четыре ножки в виде звериных лап. Если присмотреться, то на крышке шкатулки виднелась львиная морда, широко раскрывшая пасть, оголяя ряды острых клыков. Я подергал за замки, проверяя их. Закрыто, как, впрочем, и ожидалось. Я достал из кармана небольшой набор металлических крючков. Почти весь мой арсенал остался в том заброшенном храме, как и мои деньги. После получасового напряженного состязания, замок наконец поддался. Со вторым было уже проще. Я открыл шкатулку и заглянул внутрь.

На дне шкатулки лежал камень. Я поднял бровь и взял камушек в руку. Прозрачный, гладкий, размером с куриное яйцо. Я повертел его в руках, слабо представляя, что же сейчас должно случиться. Так, давай подумаем. Он был зачем-то нужен Довту — известному банкиру, значит, на этом камушке можно заработать неплохие деньги. Подняв камень к глазам, оценивающе посмотрел на него. Благодаря своей профессии я точно знал цену товара. Я бы не дал за него и 10 серебряных монет, вряд ли он будет много стоить. Значит все дело в магии. Хотя чтобы Довт верил в магию? Я уже работал на него, приносил всякие золотые статуэтки и драгоценные камни, и ясно понял, что это самый приземленный и практичный человек, в магию он вряд ли верит. Значит, все дело в шкатулке. Я вновь стал осматривать коробочку. На внутренней стороне крышки имелась надпись. Я пригляделся повнимательней. Да, так и есть, гномье письмо. Стыдно признаться, но гномий я не знал.

Я вздохнул и стал собираться. Довт все равно будет меня искать и чем быстрей я уберусь из города — тем лучше. Я вышел в главный зал, расплатился с трактирщиком последними деньгами и пошел за Ролом.

Осень цепкими когтями рвала последнее упоминание о лете. Все деревья были одеты в желтые и багряные одежды. Трава пожухла и постепенно высыхала под теплым золотистым солнцем. В это время эльфы жгли ритуальные огни, воздух наполнялся сладковатым ароматом сжигаемых растений, а солнечные лучи, проходя сквозь дым, освещали его теплым золотом. Эльфы надевали желтые наряды, расплетали волосы, вплетая в них лишь сухие листья клена, они пели песни и танцевали у костров, провожая уходящее лето...

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Такие воспоминания мучили меня каждый год. Они приходили как страшные сны, и так же внезапно исчезали.

Я огляделся по сторонам. Грязные улицы, нечищеные водостоки, серые цвета и смазанные лица горожан... Вот что сталось с моим лесом, домом. Оставшиеся деревья темными скелетами замерли. В их искривленных позах я видел укор.

— Проезжай!— рявкнул кто-то.

Я поспешно тронул бока Рола. Стражник недовольно покосился в след, но останавливать не стал.

В этом городе Довта не знали, так что я мог спокойно спрашивать о найденной шкатулке. Первым делом я зашел в банк и забрал свои деньги. Хорошо, что почти в каждом городе у меня есть несколько монет в банках. После я снял комнату в недорогой гостинице. Теперь предстояло привести себя в подобающий вид, чтобы меня смогли принять хоть в одном приличном месте. Я вытянул из трактирщика не только лохань с горячей водой, но еще и небольшое, помутневшее зеркало.

Когда отскреб от себя всю грязь и вновь выкрасил волосы в черный цвет, я подошел к зеркалу. Предки! Неужели это когда-то называли самым прекрасным народом! Лицо сильно исхудало, высокие скулы слишком резко выделялись, а тени под ними превращали лицо в череп, тонкий нос был в переломах, губы потрескались, единственное, что осталось живым это были глаза, мягкого зеленого цвета с теплым огоньком внутри.

Я вздохнул и стал одеваться. Для таких выходов у меня был припасен чистая рубашка серого цвета, черные штаны и сюртук. Вот, теперь я был готов. Надев шапку и захватив шкатулку, вышел на улицу...

Проклятье! Я раздраженно пнул подвернувшийся камень и спрятал руки в карманы. Как я и ожидал, никто из людей уже не помнит гномьего языка. Гномы постарались и спрятали или уничтожили все свои произведения, когда уходили под землю. А люди, со своей короткой жизнью уже ничего не помнят. К какому историку или лингвисту я не заходил, все с удивлением смотрели сначала на шкатулку, потом на меня, а потом и вовсе выгоняли из лавки, принимая за шутника. Вот уже вечер, я обошел лавок десять, а так ничего и не нашел.

В темном небе неспешно стали загораться звезды, озорно подмигивая друг другу и тонкому серпу-месяцу. Воздух заметно похолодел, и слякоть на дороге стала замерзать. Я поднял голову и стал любоваться звездами, единственными свидетелями всей истории. Их холодные, бесстрастные глаза помнят все — как начиналась наша история, и как она бесславно заканчивается, обрываясь моей жизнью... За созерцанием звездного неба, я и не заметил, как забрел в темную, неосвещенную часть города. Обычные кривые улочки, в людских поселениях их всегда хватало, и в них, словно стаи крыс, собиралось разное отребье. Я тряхнул головой и поспешил обратно, пока...

— Стой смирно, малыш.

Я замер и огляделся по сторонам. Обращались не ко мне, но легче от этого не становилось. Вот закончат с кем-то и примутся за меня.

— П... прошу... у меня совсем немного монет... вот, возьмите их...— голос у неизвестного дрожал.

Я обернулся на него. Эльфы могут отлично видеть в темноте, так что мне не составило труда рассмотреть две фигуры в одном из коротких переулков.

— Ну, неужели это все, что у тебя есть? Я уверена, что в твоих карманах найдется не только золото, но всякие мелкие побрякушки, которые обрадуют девушку.

Я удивленно поднял бровь. Девушка обладала таким голосом, что спутать её с парнем было не очень-то и сложно. Таким голосом обладал только один человек... Ну что ж, здесь мне делать больше нечего, раз воришка занята другим, надо уносить ноги. Я прошел еще несколько шагов и вновь остановился.

Предки! Да что со мной? Неужели я жалею людей? Тех, кто уничтожил мой народ?

Чертыхаясь сквозь зубы, я повернул обратно и смело зашел к переулок.

— П... помогите!— закричал невысокий мужчина, около его шеи был прижат короткий кинжал.

— Это еще кто?— недовольно спросила девушка, прекратив копаться в карманах мужчины.— Твой друг?

— Так, надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство,— начал я,— и убедились, что сей почтенный человек ничего больше не может вам предложить? Так, может вам его отпустить?

Жертва отчаянно затряс головой, выражая полное согласие.

— Тебе чего здесь надо, Фелк?— хмуро спросила Сорина.

— Сорли! Неужели это ты!— я изобразил удивление.

— Что, продолжаешь строить из себя прилично человека, попутно грабя склепы и могилы?— язвительно фыркнула девушка.

Мужчина, видимо понявший, что неожиданная подмога резко изменилась в еще одну опасность, затрясся еще сильней и начал о чем-то умолять.

— Ну, я хотя бы беру у тех, кому вещи уже не нужны, в отличии от тебя,— невозмутимо отозвался я.

Сорина сплюнула и спрятала нож.

— Вот, можешь ты обломать все веселье!— раздраженно отозвалась она.

Мужчина, затравленно посмотрев на нас, кинулся бежать.

Сорина хмыкнула и махнула мне рукой, зовя за собой.

— Пошли к Торку, пропустим по кружечке.

Я кивнул и последовал за ней.

— Ну? Что же привело великого мародера к нам в скромный городишко?— спросила девушка, пересчитывая украденные деньги.

— Да так, решил вот, к вам наведаться, узнать как дела,— неопределенно ответил я и сменил тему.— Ну, а ты как поживаешь, все обдираешь людей?

— А как же!— хихикнула Сорина.— Но теперь я еще могу обворовывать дома. Так, не большие особняки, а мелочь всякую. Ну там, купцов мелких или ремесленников.

— Я смотрю, ты прям растешь,— фыркнул я.— Лет эдак через 20 сможешь сколотить небольшую банду и обдирать таких, как ты сейчас.

— Ну уж нет! Через 20 лет мне будет 42, а это уже пенсионный возраст. Мне просто надо убить Лорина, что стоит сейчас надо мной и все.

Я хмыкнул. Всего-то. Вот поэтому я и работаю всегда один. Никто надо мной не стоит и не указывает, тем более, мне не будут указывать люди. По крайней мере, если они не платят. Мы вошли в небольшую таверну с причудливым названием 'Локон Норсулы', и сели за свободный столик. Несмотря на поздний час, таверна гудела множеством голосов. Здесь в основном собирались воры и карманники со всего города. Сорина приветливо махала своим знакомым и обменивалась дежурными фразами. Здесь, кроме двоих — троих людей я никого не знал. Мародеры действовали в одиночку или небольшими группами и никогда не задерживались в одном городе надолго.

— Ну что, по пивку?— спросила Сорина.— Так и быть, сегодня угощаю я.

Заказав пару кружек темного пива и фисташек, девушка вновь посмотрела на меня.

— Так, а теперь говори, зачем сюда явился?

Я изобразил удивление и спросил:

— А с чего ты взяла, что я не могу просто зайти к вам в гости?

— Да знаю я тебя,— поморщилась воровка.— Ты появляешься здесь, чтобы взять заказ или наоборот, принести что-нибудь на продажу. Ты не из тех, кто просто шатается по городам, тратя деньги направо и налево. Ты словно боишься пожить в свое удовольствие, словно твоя жизнь закончится через несколько дней.

Я усмехнулся. Если бы она знала, что впереди у меня еще не несколько дней, а несколько сот лет. Сорина, приняв мой смешок за согласие, продолжала:

— Явно ты что-то задумал. Тебя здесь знают, и зайди в любой трактир, на тебя бы посыпались предложения принести что-нибудь из склепа своих родственников или разграбить очередной заброшенный храм. Может, ты наконец, собираешь команду?— в надежде спросила девушка.— Знаешь, я уже научилась неплохо открывать простенькие замки, так что...

Я покачал головой и отпил из принесенной кружки. Мерзость. Людское поило, не отличалось ни изысканностью, ни хотя бы приличным вкусом. Я поднял взгляд на Сорину. С этой воровкой я познакомился в прошлый раз, когда был в этом городе. Она пыталась стащить у меня кошелек. Сорина обладала невыскоим ростом, тонкими, даже изящными руками и прекрасной фигурой. Лицо её было слегка заострено, а в глазах блестел зеленый огонек. Единственная причина, по которой я мог долго смотреть на неё — это её слегка уловимое схожесть с эльфом. Чуть заметное и почти неуловимое, но мне было достаточно и этого. Оказывается, я так соскучился по своим сородичам, что с радостью принимал даже эту неуловимую схожесть.

— Что?— наконец не выдержала Сорина.— Что, со мной что-то не так?

Она нервно провела рукой по коротким, всклоченным волосам русого цвета. Я вновь покачал головой, раздумывая, рассказать ей или нет. Наконец, решив, что воровка, знающая каждую подворотню, может и помочь, я начал:

— В общем, я получил один заказ...

— Ну, ничего себе!— присвистнула Сорина, когда я закончил. Она подняла камень повыше и вгляделась в него.— Знаешь, а я тебе верю! На меня однажды тоже напал меч, причем без хозяина... хотя, может быть, он просто упал на меня...

Я фыркнул и отобрал у неё камушек. Бесполезная трата времени.

— Постой, дай-ка взглянуть на шкатулку,— Сорина выхватила у меня из рук шкатулку и открыла крышку.— Ну, так и есть! Я уже видела эти загогулины. Как-то, я нашла старую книжку, вот с такими же закорючками.

— И где же ты её нашла?— язвительно спросил я.

— Ну...— Сорина замялась.— В общем, я как-то захотела обчистить дом одного богатенького купца... вот мне и пришлось порыться в его мусоре, чтоб узнать побольше...

Увидев, как я саркастически поднял брови, девушка вспыхнула и продолжила уже без остановок:

— Так вот, там и была эта книжка. Мне стало интересно, что это такое, ну я и пошла по своим знакомым. И не стала заходить к напыщенным снобам, к которым приходил ты. Они все равно ничего не знают, только обдерут тебя еще похлеще, чем я. В общем, я нашла одного историка, у которого есть словарь или может переводчик, таких вот загогулин. Если хочешь, я тебя туда отведу. Но учти, он берет прилично... И... еще одно... я пойду с тобой. Чую, что из твоей затеи вытечет много золота. Прибыль делим поровну...

— 30 процентов,— холодно отозвался я. Люди. Все не меняются, как всегда готовы заработать на ближнем своём.

— 45...

— 20.

— Ну хоть 35!

— Пят...— начал я.

— Хорошо! Хорошо! 20 так 20!— вспыхнула Сорина.— Ну и жук же ты! Правильно говорят про вас. С мародером свяжешься — поживы не жди.

Я усмехнулся.

— Ну, идем мы к твоему историку или еще по кружечке?

— Да иди ты! Итак почти прибыли не какой, так еще и плати за тебя!

* * *

Дом знакомого воровки находился в богатом районе. Здесь на каждом перекрестке стоял фонарь, а по пустым улицам ходил дозорный патруль. Таких, как Сорина здесь не жаловали, так что нам пришлось прятаться в тенях и передвигать перебежками — от одного неосвещенного переулка, до другого. Наконец, мы добрались до небольшого, аккуратного особняка, окруженного высоким забором. Девушка пробралась к небольшой калитке, через которую ходили слуги и, подняв ближайший камень, забарабанила им по металлическим прутьям.

— Какого...— начал я, но договорить не успел.

Залаяли собаки, а после на первом этаже загорелся свет. Открылась дверь, ведущая на кухню. В проеме появилась небольшая фигурка.

— Кого там принесло?— закричал заспанный служка.

— Мы к Марку!— в ответ закричала Сорина, не обращая внимания на мое возмущенное шипение.

— Спит он!

— Да пусть он хоть в гостях у самого короля! Сказала же — дело у нас!

Мальчишка ушел вглубь кухни, попутно призывая все возможные бедствия на наши головы и на голову Марка.

— И ты думаешь, он нас после этого примет?— возмутился я.— После такого нас даже слушать не станут. Тем более хозяин дома.

Сорина подняла бровь, но не ответила. Вскоре, к нам заковылял невысокий старик в заляпанном халате, смешном ночном колпаке и бренчащей связкой ключей на поясе.

— Чего надо?— хмуро спросил он, оглядывая нас.

— У нас к тебе дело.

— Ну так говорите же.

— Может, ты нас хоть впустишь?

— Сначала решу, стоит ли это дело того, чтобы вас впускать.

Без слов, я достал шкатулку и протянул старику. Он подошел ближе к свету и стал с интересом её изучать.

— Опять эти закорючки! От тебя, Сорина, я только и получаю эти загогулины.

— Да, но еще ты получаешь за них неплохие деньги.

Марк зорко посмотрел на нас и вздохнул:

— Ладно уж, заходите.

Мы прошли через кухню и зашли в небольшую комнатку, заставленную вещами.

— А почему бы нам не пройти в гостиную?— спросил я, оглядывая захламленное помещение.

— Ага, кто ж тебя туда пустит? Хозяин и так серчать начал, что к нам кто-то ломиться среди ночи!

— Хозяин?

— Ну да. Марк — ключник одного зажиточного купца,— пояснила Сорина, наслаждаясь моей растерянностью.

— Подожди, вот выйдем — убью!— прошипел я на ухо девушки.

Воровка усмехнулась и обернулась к Марку.

— Ну как? Понятно что-нибудь?

— Сейчас, сейчас,— рассеянно отозвался старик, листая огромную, засаленную книгу.

Я присмотрелся к фолианту и замер. Это было очень старое и ценное издание словаря, напечатанное моим народом. Такие справочники печатались специально для людей. Чтобы они могли изучить основы нашего, гномьего и орчьего языка. В глазах потемнело. Как они могли сделать с такой ценной книгой это? Обложка отсутствовала, все страницы были заляпаны и засалены. Словно книга хранилась не у людей, а у оравы пьяных орков!

— М-м, а как эта книга попала к вам?— невзначай спросил я.

Старик подозрительно посмотрел на меня.

— Нашел у хозяина в библиотеке,— сухо отозвался он.

— А давно ли вы её нашли?— мне было просто необходимо знать, кто же так обошелся с творением моих сородичей.

— Давно, как только поступил на службу. А теперь, не отвлекайте меня!

Работал старик ужасно медленно, закончил он лишь под утро, когда на кухне стали слышаться голоса поваров, а по коридорам начали сновать слуги.

— Ну и замысловатый же текст! — проворчал Марк, закрывая книгу и протягивая мне листок.— Да и получилась чушь какая то!

Я удивленно поднял брови и взял бумагу.

'Я родилось в свете луны, в холодных водах лесного озера. Я появилось на свет тогда, когда, на зеркальной поверхности воды раскрылась последняя лунная лилия. Тогда, когда холодные лики звезд были устремлены на неё, самую непритязательную и незаметную. И когда открылся её последний лепесток, там было и я. У меня нет названия, но есть Имя. И называют меня — Погибель. Я создано для тех, кто во мне нуждается. Для тех, кто потерял всякую надежду. Отнеси меня в мой дом, и тогда, когда меня вновь коснется лунный свет, а лики звезд вновь обернуться ко мне, я отомщу тем, кто причинил тебе боль'.

— Так, и чем платить будете?— осведомился Марк, когда я поднял взгляд от листка бумаги.

Сорина выхватила лист и пробежала взглядом по строчкам.

— Да здесь же нет смысла!— фыркнула она.— Про что тут говориться?

— А я почем знаю!— огрызнулся старик.— Может про шкатулку эту! Если не веришь, держи, проверь сама!

Он указал на книгу и сложил руки на груди. Девушка хмыкнула и обернулась ко мне.

— Верить будем?

— Что вы хотите за работу?— спросил я.

— Я так понял, денег у вас нет,— проворчал старик.— Хорошо, дам вам пару дней. Вы должны мне 500 золотых и ни медяком меньше!

— Ах ты червь книжный!— возмутилась Сорина.— Откуда у нас такие деньги!

— Да мне плевать, есть они у вас или нет! Через два дня чтобы были здесь! И учти девчонка, я очень хорошо знаю Лорина. Попробуй сбежать, и он тут же узнает, что ты мне должна. А он найдет тебя даже под землей!

Сорина насупилась и обиженно отвернулась от ворчащего старика.

— Спасибо за помощь,— я чуть склонил голову. Что ни говори, а уважение к старшим эльфы проявляли гораздо лучше, чем люди.

Марк тяжело посмотрел на меня, словно подозревая, что я удумал подшутить над ним. Но, не увидев на моем лице и следа улыбки, удовлетворенно кивнул.

— Училась бы у своего знакомого,— сказал он.— Этот помнит хоть какие-то манеры.

Девушка фыркнула и потянула меня за рукав, направляясь к выходу.

— Спасибо за помощь,— передразнила она, когда мы вышли на улицу.— Лучше бы сбил цену, чем просто к нему подлизываться.

— Больно уж надо,— ответил я.— Тем более, я знаю, где раздобыть эти деньги.

Сорина встрепенулась и оглянулась на меня.

— Но туда я пойду один.

— Ну уж нет! Я отвела тебя к переводчику, так что имею право идти с тобой куда угодно!

— Даже если там будет опасно?— хитро спросил я.

Девушка на секунду задумалась.

— Ну и пусть! Тем более, ты же будешь со мной, а так тогда не так уж и страшно.— она подмигнула и бодро пошла вперед.

Я с удивлением смотрел ей вслед. Никогда бы не подумал, что кто-либо начнет мне доверять или надеяться. Ну что ж. Тогда ей придется испытать горькое разочарование, ведь я понял, что было написано на шкатулке...

* * *

Сизые тучи низко нависали над землей. Казалось, еще немного, и они заденут своими ватными боками верхушки елей и на нас низвергнется вся вода, что была в их недрах. Но пока с неба моросил лишь мелкий и противный дождик. Я подставил лицо его каплям и удовлетворенно улыбнулся. Как мне этого не доставало! Шумевшего леса вокруг, приятного запаха мокрой листвы, спокойствия, умиротворения и ти...

— Эй! Нам еще долго! Я уже не могу-у!— заныла Сорина.— Такое ощущение, что у меня ноги сейчас отвалятся!

— Осталось совсем немного,— не оборачиваясь, сказал я.

Предки! Что дернуло меня взять её с собой! Мало того, что я везу её в бывшую пещеру дракона, так она еще и надоедает мне почти каждый час.

— Фелк! Ну в самом деле! Я безумно устала, мы уже едем пол дня без привала!

Впереди показалась небольшая насыпь камней, обросшая мхом и молодыми деревцами.

Я спешился, и помог слезть Сорине. Рол встряхнул головой, я отчетливо чувствовал, что он очень доволен, что с него сняли двойной груз.

— Я так и думала! Мы будем разграблять какой-то древний могильник, так? А там будет куча ловушек и оживших стражников, да?— оживленно спросила девушка, даже забыв про болящие ноги.

— Не совсем так. Здесь находится большой тайник, но ловушек и стражи здесь нет.

— Такого просто не может быть!— авторитетно заявила Сорина.— Если есть куча денег, то она должна как-то охраняться.

— Поверь мне, это утверждение не всегда верно.

Девушка пожала плечами, как бы говоря, я тебя предупреждала

Мы подошли к насыпи. Вблизи она казалась намного больше и выше. Вход зарос невысокими кустарниками и молодыми деревцами. Вокруг, на несколько метров я не ощутил ни одной души. Звери боялись магических существ и обходили места их проживания. Я вздохнул поглубже, и стал пробираться к входу, Сорина неотступно следовала за мной.

Вот под ногами хрустнуло первое, истлевшее древко топора. Так и есть, этого дракона убили люди. Как всегда, из-за глупой славы или ради какой-то леди. Я чувствовал, как внутри меня разгоралась злость. Это все они, людишки....

— Фелк...— позади раздался дрожащий голос Сорины. Они с ужасом оглядывала землю, сплошь усыпанную оружием и уже пустыми доспехами.— Что здесь произошло?

— Ты разве не видишь?— глухо отозвался я.— Здесь была битва.

Я не стал к ней оборачиваться, потому что знал, что увижу слабое отражение моего народа. Я ускорил шаг, и зашел в пещеру. На стенах, полу и потолке был слой копоти — дракон до последнего сражался за свою жизнь. Найти останки некогда великого существа я и не надеялся. Скорей всего его растащили на сувениры те, кто выжил.

Вот и вторая пещера, намного больше первой. Драконы очень любили строить себе большие и просторные жилища из множества соединенных друг с другом пещер. Хозяин этой пещеры строил свой дом вглубь, прорывая пещеры в земле. Я сглотнул, и сделал еле заметный знак защиты от зла. Мало ли что мог сделать раненный, загнанный в угол дракон.

Основная пещера, как и ожидалось была пуста. Люди выволокли все, что только можно, в принципе, я и не ожидал здесь что-либо найти. Зато в глубине пещер, должны были быть тайники, да и не один. Осталось всего лишь найти их.

— Феликриан? Неужели это ты, Феликриан?

Я остановился на месте и судорожно вздохнул. Меня не называли истинным именем уже несколько лет. Это означало лишь одно, хозяин пещер еще пребывал здесь. В нескольких шагах от меня, в темноте что-то зашевелилось. Вот тьма сгустилась, и из неё стал вылепляться дракон. Тяжелые, надбровные дуги, пустые глазницы, адамантовые шипы, тянувшиеся от скрытых кожными складками ноздрей, до тяжелых, черных рогов на затылке. Тонкая шея, сухое, поджарое тело, закованное в блестящую, черную броню из чешуи — таким его помнили стены пещер, таким он и остался. Воспоминанием. Тенью от настоящего дракона, который умер много лет назад.

Позади раздался возглас. Предки, я и забыл, что уличная воровка тоже здесь.

— Что за....— Сорина кинулась ко мне и стала тянуть за рукав.— Фелк, быстрей! Не знаю, что эта за штуковина такая, и как она двигается, но нам лучше убраться отсюда!

Так и есть. Она не слышала его, она не чувствовала его тень от жизни.

— Все в порядке,— тихо сказал я.— Я разберусь с этим. Стой и молчи, хорошо?

— Не верю я тебе,— прошипела девушка, но осталась стоять на месте. Руку с рукава она так и не убрала, и я отчетливо чувствовал её дрожь.

— Что тебя привело ко мне, Феликриан?— тем временем спросил дракон.— Что привело тебя ко мне?

— Я пришел за помощью, о великий,— как и все магические животные, дракон общался со мной на уровне ощущений, не доступных обычному человеку. Так что со стороны казалось, что мы просто стоим и молча глядим друг другу в глаза.

— Чем же я, тень, жалкое подобие, мимолетный всплеск на водной глади, могу помочь тебе?— в голосе дракона чувствовалась такая боль, что у меня перехватило дыхание, а в горле встал ком.

— Мне... мне нужно твое сокровище... лишь жалкая доля от твоих богатств, Бэлриэт,— при этих словах, я непроизвольно отступил назад, готовый к праведному гневу древнего ящера.

Но Бэлриэт, лишь тяжело вздохнул и тихо ответил:

— Увы, все, чем я так гордился при жизни, мои сокровища давным-давно растащили люди. У меня ничего не осталось....

— Прошу тебя, о великий, хоть самый малый тайник,— взмолился я, мысленно проклиная себя за такую наглость.

— Тайник... да, где-то здесь остались небольшие тайники... но, к сожалению, моя память не хранит этого... я лишь помню, что где-то у дальней стены, под землей, что-то лежало...

— Могу я посмотреть?

— Да, конечно можешь... мне они уже ни к чему...

Я низко поклонился дракону и подошел к стене. Сорина, так и не отпустившая мою руку, проследовала за мной.

— Зачем ты ему кланялся? Что это за чертовщина такая? Сначала стоял, пялился на него, а потом куда-то пошел. Объясни мне, наконец, что здесь происходит!— зашипела она мне на ухо, с боязнью поглядывая на замершего дракона, который без интереса наблюдал за нами.

— Потом,— кинул я, высвобождая руку, и присаживаясь на корточки.— Сейчас начинай копать вдоль стены, вот тебе лопата, как что-то найдешь, зови меня.

Сорина с сомнением посмотрела на меня, но лопатку взяла и, присев неподалеку, начала копать.

В пещере было душно, воздух почти не циркулировал, так что вскоре я весь взмок. Сняв шапку и протерев лоб, я огляделся по сторонам. Мы прорыли почти везде, а ничего так и не нашли. Сорина, копавшая в другой стороне пещеры, вдруг вскрикнула и помахала мне рукой. Я кинулся к ней, и присел рядом. Так и есть, это был небольшой тайник дракона. Он просто вырыл яму и сгреб туда монеты, кубки и деревянные резные украшения.

— Вот это клад!— восхищенно сказала девушка, оглядывая свою находку.

— Набирай пятьсот монет и уходим.

— Как? Всего пятьсот? Но, Фелк, здесь хватит на несколько лет хорошей жизни!

— Сорина, набери только пятьсот монет. Больше нам не надо.

Воровка посмотрела на меня и насуплено кивнула. Предки, она мне до сих пор верила!

— Феликриан,— позвал дракон.— Я чувствую, что тебя что-то гложет. Что это?

Не в силах противиться тому, кто нам помог, я начал:

— Я нашел одну вещь... Она зовет себя Погибель. И... с помощью неё, я смогу избавить землю от одной заразы....

— Ах да, Погибель... Слезы наших народов, слившихся в одно оружие... И с её помощью ты хочешь убить всех людей?

— Да,— вскинув голову, ответил я.— Пусть они исчезнут! Пусть все будет как прежде! Пусть...

— Но ты же прекрасно понимаешь, что как прежде уже не будет. Если ты уничтожишь людей, то земля опустеет. Оглянись вокруг, вот ты, последний из эльфов. Кроме тебя никого не осталось, ты не сможешь возродить свой род. Вот я, тень дракона, тающая с каждым днем. Ни драконов, ни орков, ни гоблинов больше не осталось... Гномы исчезли под землей, вряд ли они еще живут. И вот она, человек. Они, наше будущее... А мы, мы лишь тени...

Я оглянулся на Сорину и с болью в сердце понял, что мудрый дракон был прав. Мы вскоре исчезнем, пропадем, а люди... они наше будущее...

* * *

Мы шли молча. Я, потому что был поглощен своими мыслями, Сорина же, еще дулась из-за того, что я не дал ей забрать остальные богатства дракона. Мы уходили, оставляя за собой тающий призрак некогда великого существа. Бэлриэт печально глядел нам вслед, и я всей кожей чувствовал его взгляд. Сколько еще пройдет времени, пока камни забудут облик своего хозяина, никто не знал. А до этого времени, он должен был мучаться от безысходности и от того, что не может просто уйти... Глядя на него, у меня появилась эгоистическая мысль, что как же хорошо нам, двуногим. Мы не обладаем такой силой, чтобы впечатывать свои облик в умы людей и твердь камня. Я уверен, драконов будут помнить очень долго. А от этого их души буду мучаться, не имея возможности полностью умереть и улететь в холодные небесные своды...

— Я так и не поняла, что же это все бы...— начала Сорина, когда мы вышли на свет, и вдруг резко остановилась.

— Что за чертовщина!— воскликнула она.

Раздраженно убрав прядь волос, я в недоумении оглянулся на неё....

Великие Предки! Со всеми этими мыслями, я совсем забыл одеть шапку! Теперь девушка в ужасе смотрела на кончики моих ушей, выглядывающих из-под волос, с которых уже стала смываться краска.

— Что ты такое?! У тебя же уши, как у беса!— истерично взвизгнула воровка, отступая на шаг.

— Если бы я был бесом, то у меня были бы еще и рога,— хмыкнул я, лихорадочно стараясь придумать оправдание.— Не глупи, Сорли. У меня всего лишь немного большие уши, и не слишком прилично напоминать мне об этом.

— Нет, Фелк, я уверена, что ты не человек,— дрожащим голосом сказала девушка.— Знаешь, когда видишь огромное, черное чудище, появляющиеся из темноты, то начинаешь верить всему... Объясни, что здесь происходит... Кто ты?

Мысленно чертыхнувшись, я отвел взгляд от Сорины, и задумался. Стоит ли ей доверять? Конечно же, нет. Она — человек, а эти существа всегда были ненадежны. Невольно, я вновь оглянулся на темнеющий провал драконьей пещеры. Рассказать ей... или быть забытым?

— Я расскажу, но для начала давай разведем костер. Уже смеркается, а ночи сейчас холодные.

Продолжая подозрительно на меня коситься, девушка помогла развести огонь, и когда был съеден ужин, а по кружкам разлит чай, она вновь потребовала ответа.

— Если ты действительно теперь веришь всему. То слушай, я — эльф.

— То есть, как в сказках детских? Неземной красоты, в великолепных одеждах и луком со стрелами?— недоверчиво спросила воровка.

Я вздохнул:

— Все началось очень давно...

По мере того, как я рассказывал, лицо Сорины утратило ехидное выражение.

— Это не может быть правдой...— прошептала она, когда я закончил.— Но, я тебе верю. Я всегда была очень доверчивой, а ты так уверенно говорил, что я не сомневаюсь в твоих словах.

Отлично, мне поверила доверчивая простушка, да и то не до конца. Эта девушка считала, что на неё напал упавший меч, так что, то что я ей говорил, покажется ей доскональной правдой. Вряд ли мне поверит кто-либо еще. Глупая надежда. Люди всегда будут считать себя единственным и великим народом. И даже такие явные доказательства, как Бэлриэт не изменят их.

— Скажи, а каково это — жить несколько сот лет?— с заблестевшими глазами спросила Сорина.

О да, её не волнует, что я остался один, и что мой родной мир на грани исчезновения.

— Это... долго... Раньше, когда нас было много, время шло незаметно, так же, как и для вас ваша жизнь. Ты знаешь, собаки и кошки тоже удивлялись вашей долгой жизни. Когда вы только появились, один старый пес выразил удивление, узнав, что вы можете жить 90 лет. Про нас они даже не заикались, но вы были для них в новинку... а сейчас, время словно остановилось, или идет очень медленно. Словно кто-то намочил песок Времени в великих часах, и песчинки годов не могут пройти свой путь...

Я не мог остановиться, все говорил и говорил, не понимая, почему открываюсь ей, обычной девушке, воровке. Просто появился слушатель, который хоть немного, но верит мне.

— Тебе, наверное, очень одиноко,— тихо сказала Сорина, когда я, наконец, замолчал.— Это, должно быть так больно, знать, что ты один... Думаю, я немного тебя понимаю, в 17 лет от болезни, у меня умерла вся семья. Мать, отец и старший брат. Мне их очень не хватает.

Это было слабое сравнение, особенно если учесть, что вокруг неё были её сородичи, одной крови с ней. Но пусть даже то, что она попыталась представить все мое одиночество, было очень трогательно.

— Спасибо,— так же тихо ответил я.

Сорина улыбнулась и, кошкой проскользнув под руку, обняла меня.

— Меня так всегда мама обнимала, и сразу казалось, что я не одна. И то, что в этом мире я кому-то нужна.

Я неловко обнял её за плечи, ощущая её тепло.

— У меня к тебе просьба,— начал я.— Когда будешь отдавать долг Марку, укради у него его книгу и сожги её.

Воровка подняла взгляд и нахмурилась.

— А ты?

— Мне надо сделать несколько дел, возможно, я вскоре вернусь. Когда ты все сделаешь, можешь вернуться сюда и забрать все сокровища, что найдешь.

— У меня такое чувство, будто я тебя больше не встречу,— нахмурилась девушка.

— И ты будешь переживать поэтому?— Хмыкнул я.— Никогда бы не подумал, что обладаю такой силой притяжения...

Я не договорил, потому что Сорина вдруг провела рукой по моему лицу, прикоснулась к ушам, а потом и вовсе потянулась к губам...

На следующее утро я зашел обратно к Бэлриэту.

— Ты все-таки сделаешь это,— с облегчением сказал дракон,— ты меня освободишь.

— Да.

Это был древний ритуал, где любой эльф мог успокоить мечущуюся душу. Но при этом душа испытывала большие муки, ведь древнее заклинание рвало все нити, связывающие душу с миром. А это было очень больно.

Когда Бэлриэт исчез во мраке, я быстро собрал вещи и, не глядя на мирно спящую Сорину, подошел к Ролу.

— Веди себя хорошо. И проследи за ней,— прошептал я на ухо коню.

Рол печально всхрапнул и положил голову мне на плечо. Животное, хоть раз соприкоснувшееся с эльфом, больше ни с кем не смогло бы наладить такой контакт.

А там, где спала человеческая девушка, появилась еще одна жизнь. Я знал, что у моей дочери лишь слегка буду заострены ушки, да лицо будет несколько красивее, чем у обычных детей.

Я закинул мешок на плечо и зашагал на запад. Впереди меня ждали сотни мечущихся душ, ждущих освобождения.