| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На рокот двигателя нетвёрдой походкой вышел ещё один разбойник в отороченном мехом кожушке с газырями и папахе, с которой свисал засаленный суконный колпак, заставивший шевельнуться какие-то смутные ассоциации. Кажется, нечто похожее я видел в энциклопедии. Головной убор гардариканских драгун?..
Впрочем, едва ли сей заросший густой грязной бородой мужик имел какое-то отношение к регулярным войскам, поскольку явно был пьян в дымину. Неудивительно, что он принял нас за своих. Прищурившись на свет фар, он что-то неразборчиво проорал, потом выхватил из ножен саблю с серебряной рукоятью, и профессиональным взмахом снёс верхушку лежащей на перильцах тыквы. Та ещё не успела упасть на землю, как разбойник отсалютовал нам, задержав клинок вертикально. Именно в этот момент его настигла пуля — Брунгильда, как и раньше, выстрелила из открытого люка на крыше башни. Рухнув навзничь, разбойник заскрёб руками по чисто подметённым половицам.
Лючок в водительской дверце давал узкое поле обзора, поэтому я замер от удивления, увидев спины нескольких крестьян, появившихся, словно из ниоткуда. Они бросились вперёд, на галерею, и несколько ударов вилами прервали корчи подстреленного разбойника. Ещё несколько мужчин нырнули в дверь корчмы, сжимая в руках топоры и серпы.
Наверное, выстрел Брунгильды окончательно убедил крестьян, с опаской последовавших за танком после короткого разговора с Грегорикой, что мы на их стороне. Теперь они поняли, что могут отомстить мучителям, и яростно набросились на разбойников. Изнутри корчмы донеслись дикие вопли и грохот, но продолжались они недолго. В двери выволокли окровавленное тело, бросив его в грязную лужу у коновязи. Под руки вывели двух плачущих женщин в изодранных рубашках, за ними вынесли ещё одного мертвеца — но, судя по тому, как бережно его положили на галерее, это был кто-то из местных жителей. Одна из женщин с отчаянными рыданиями бросилась ему на грудь. Её поддержала босоногая девушка, протолкавшаяся сквозь собравшуюся толпу.
Народу вокруг собиралось все больше, и я предложил в танковое переговорное устройство:
— Выключить двигатель? Боюсь случайно задавить кого-нибудь.
— Да, вы правы, Золтан, — согласилась принцесса. — Судя по всему, сражение закончилось. Мы тоже можем выбраться наружу.
Не заставляя просить дважды, я заглушил дизель, открыл люк и выбрался на ещё тёплую лобовую броню. Потянулся, нажав кулаком на усталую спину, и слез на землю. Ромика торопливо выбралась из пулемётной башенки, спрыгнула вниз и со всех ног побежала по улице — наверное, к своему дому. Весна тоже вылезла из люка вслед за ней, но, опасливо посматривая на столпившихся вокруг растрёпанных и возбуждённых крестьян, уселась на лобовом листе. Утихший рокот мотора позволил просочиться остальным звукам: треску огня от горящего дома, плачу и испуганным голосам собирающихся вокруг крестьян. Только сейчас стало ясно, что небо просветлело — страшная ночь закончилась.
Грегорика спустилась с танка и решительно направилась к корчме. Брунгильда следовала за ней по пятам, держа винтовку наготове. Люди с готовностью расступались перед ними. Поднявшись на ступени, принцесса обернулась к толпе.
— Разбойники, которые были на танке, уже не вернутся — мы уничтожили их! Но в деревне могут оставаться другие, поэтому вам нужно как можно скорее осмотреть все. Если вы не сможете справиться, мы поможем.
Словно в подтверждение её слов, все обернулись на громкий топот. Из крайнего проулка вылетел всадник в украшенной тремя лисьими хвостами шапке и с каким-то мешком в руке. Увидав танк и собравшуюся вокруг толпу, он натянул поводья и остановился, удивлённо вытаращив глаза.
Быстро сориентировавшись, разбойник всадил шпоры в бока коню и помчался по площади, разбрызгивая грязь.
— Держи его!.. — крикнул кто-то из крестьян, и несколько мужиков бросились наперерез, размахивая вилами и косами. Брунгильда подняла винтовку, но преследователи загородили обзор, и она не рискнула стрелять. Разбойник бросил мешок и, отчаянно орудуя плёткой, яростно гикнул, подняв коня в прыжок через плетень. Затрещали прутья, задетые копытами, но манёвр удался — всадник скрылся в темноте за домами. Гнавшийся за ним рыжий здоровяк разочарованно сплюнул:
— Ах, ты ж бисов сын!..
Прищурившись в темноту, Брунгильда с сожалением опустила оружие и негромко сказала:
— Госпожа, нужно быть осторожными. Мы не знаем, сколько было разбойников.
— ...И они могут прятаться где угодно? — уточнила принцесса. — Но охоту вполне можно доверить крестьянам. Думаю, теперь они справятся сами. Нам же пора...
Пронзительный крик, донёсшийся от порядка домов, ведущего к дальнему выезду из поселения, прервал принцессу. Толпа крестьян всколыхнулась, потекла, и я сам не заметил, как ноги понесли меня вместе со всеми.
Пробежав мимо пышного куста, на котором ещё оставались привядшие соцветия роз, я заглянул через плетень во двор. Перед крылечком покосившегося, но чисто выбеленного домика на коленях стояла простоволосая женщина в рубашке и холщовой юбке. Она голосила, протягивая руки туда, где к стене прижался, дико оглядываясь по сторонам, тощий разбойник в засаленном вышитом жилете и шароварах. Левой рукой он прижимал к себе брыкающуюся и плачущую Ромику, загораживаясь ей от пары коренастых мужиков, которые подбирались к нему с двух сторон, угрожающе наставив ржавые трезубые вилы.
— Не подходи!.. — вопил разбойник, обливаясь потом и вращая безумными глазами, — Зарежу!.. Ей-богу зарежу!!!
В свете недалёкого пожара под подбородком девочки блеснуло отточенное лезвие ножа. Но как разбойник ни надрывался, всклокоченные крестьяне, ни слова не говоря, продолжали приближаться.
— Кажется, мстители вошли во вкус, — пробормотал я себе под нос. — Что же, не возьму на себя смелость их останавливать.
— Стой на месте, — вдруг донеслось сзади, и на плечо лёг длинный ствол винтовки. Скосив глаза, я увидел, что Брунгильда, используя меня в качестве упора, тщательно выцеливает разбойника. Конечно, она не хотела промахнуться, чтобы не задеть девочку; зная её меткость, за жизнь разбойника я не дал бы и ломаного гроша.
— На сегодня довольно крови! — вдруг решительно произнесла Грегорика, шагнув вперёд. Брунгильда с незнакомым волнением в голосе попыталась её остановить.
— Стойте, госпожа, не подходите к нему!
Но было уже поздно. Гордо выпрямившись, принцесса направилась прямиком к ошалевшему от страха бандиту. Жестом остановив крестьян, она успокаивающе улыбнулась испуганной Ромике и звучно произнесла:
— Отпустите девочку. Я гарантирую вам жизнь, если вы сдадитесь.
— Так я и поверил!.. — срывающимся голосом огрызнулся бандит. — Кто ты, вообще, такая, сука?!. Назад!!! Ещё шаг, и конец вашей соплячке!
Брунгильда скрипнула зубами в ответ на адресованное принцессе оскорбление и снова вскинула винтовку. Осторожно коснувшись её плеча, я прошептал:
— Может быть, не стоит? Её высочество говорит так уверенно...
— Знаю, — сквозь зубы ответила телохранительница. — Но если мерзавец только попробует... прибью его голову над камином.
...Над камином? Где? Причём тут камин?..
Перед глазами встал наш собственный камин... и страшно пыльная лосиная голова над ним, примелькавшаяся настолько, что на неё никто не обращал внимания — хотя прадедушка, должно быть, гордился своим охотничьим трофеем. Уж не аналогичные ли трофеи, украшающие стены резиденции Тюдоров, имела в виду Брунгильда? Бррр, жуткие же у неё ассоциации...
Тряхнув головой, я отбросил посторонние мысли и двинулся за принцессой, остановившись за её плечом и вытянув из кармана длинный гаечный ключ. Если разбойнику придёт в голову напасть, Брунгильда мгновенно расправится с ним, и мне вряд ли выпадет честь защищать её высочество. Но, мало ли что...
Вооружённые вилами и дрекольем крестьяне, столпившиеся вокруг плотным кольцом, остановились, подчиняясь повелительному жесту принцессы. Разбойник, тяжело дыша, оглядывался, как загнанный в угол волк, но бежать было некуда.
Принцесса же, которую грубый ответ явно не смутил, отчеканила:
— С вами говорит наследная принцесса императорского дома Либерии Грегорика Тюдор, внучка императора Траяна. И я — ваша единственная надежда, потому что жители деревни желают поквитаться за учинённые зверства.
— Никого я не убивал! — голос разбойника дал петуха. — И они сами виноваты, нечего было упираться...
— Оправдываться будете потом. Я прослежу, чтобы это приняли во внимание и сохранили вам жизнь — но только если вы немедленно бросите нож и отпустите девочку.
Уверенность, с которой были сказаны эти слова, убедила разбойника даже больше, чем чёрный зрачок винтовочного дула, наведённый ему в лоб из-за плеча принцессы. Шмыгнув носом, он выронил нож и безвольно упал на колени. Освобождённая Ромика через пару мгновений оказалась в объятиях плачущей матери.
Грегорика обернулась к подбежавшим с боков и схватившим разбойника за руки крестьянам, и повелительно взмахнула рукой:
— Заприте пока где-нибудь.
Мужики немного помялись, донёсся не очень уверенный голос:
— Так, может лучше повесить сразу, ваше... э-э-э...сиятьство?
— Нет, мне нужно его допросить.
— Ну-у-у... как прикажете, господарыня.
Мы вернулись на площадь, где возбуждённые крестьяне как раз начали отходить от вызванного ночным нападением страха. Послышались первые радостные возгласы, кто-то свистнул в два пальца; на лицах начали появляться улыбки. Оставшуюся у танка Весну окружили растрёпанные, простоволосые женщины, принявшись обнимать её и целовать — госпожа Госпич лишь краснела и без конца поправляла очки.
Навстречу быстро ступающей Грегорике повернулись десятки лиц, послышались приветственные возгласы. Растрёпанная молодая девушка бросилась перед ней на колени, порывисто схватив руку принцессы и прижав к губам.
— Спаси вас господь, милостивица наша!..
— Не то разорили б, окаянцы, душу бы вынули! — поддержали её другие крестьянки.
— Нашим-то мужикам одним несовладать, супротив пушек да трахтура-то!
— Ить не думали мы, не гадали, что вдруг такая напасть, с по-за той весны нияких варнаков здесь было не видать, не слыхать, а вот поди ж ты — наскочили, как с под земли, ироды... — вытирая глаза уголком платка, проговорила морщинистая старушка.
— То есть, бандиты все же нападали и раньше? — уточнила Грегорика, по обыкновению, вычленяя самое главное. — Как же вы справлялись с ними? Эта банда напоминала скорее, небольшую армию. Обычные разбойники ведь не устраивают танковые атаки!
— Да то ж пришлые, господарыня! Страшные, свят-свят, свят! Сей год, недавно в наши края забрели, на старой лесопильне угнездились, где паровозы. Прочих-то разных-всяких барон-то наш прогонял исправно, а этих — забоялсси, разговоры начал разговаривать, чтоб, значит, миром дело решить. А они — вона как!..
Вернувшись к танку, я заметил, что мужики возле корчмы уже передавали из рук в руки кувшины с чем-то пенным — и явно хорошо утоляющим жажду. Проводив взглядом один из них, я сглотнул, только сейчас поняв, как запеклись губы. Кажется, даже потрескались от жара.
Ноги сами понесли меня к цели. Слов не потребовалось — в протянутой руке мигом оказалась увесистая глиняная посудина, и крепкая кисловатая брага смочила пересохшее горло. Божественно!.. Самое лучшее марочное вино ни за что никогда не сравнилось бы с ней!
Сделав пару разминочных глотков, я должным образом отрешился от мира и вознамерился перейти к попыткам, идущим в зачёт, когда позади часто простучали чьи-то торопливые шаги, и мне в бок врезалось что-то небольшое, но очень быстрое.
Поперхнувшись и закашлявшись пенными пузырями, я чудом спас кувшин — подняв его повыше. Но брага все же оросила щедрым дождём и меня, и утоптанную землю под ногами, и Алису — с разбегу врезавшуюся в меня и с плачем повисшую на шее.
— Золтик, ты живой!!!
— Пхе!.. Кху-кху-ху...
— ...Я думала, тебя убили, дурака!.. Уехали в темень, а потом эти жуткие залпы, зарево на все небо!..
— Кхо-хо-хо...
— ...Я бегу, а там всюду мертвецы, дома горят — ужас!!! И в ручей плюхнулась, извозилась вся!
— ...Да так тебе и надо! Пусти, глупая, задушишь же!..
— Не пущу!..
— Погоди... но как ты сюда попала?!
Наконец-то прокашлявшись, я попытался оторвать мокрую и грязную Алиску, но она вцепилась ещё крепче и даже обхватила меня ногами — ну просто клещ какой-то! Зажмурившись и брызгая слезами, она отчаянно рыдала:
— Прости, прости, прости!!! Я не хотела тебя бросать, но только вот испугалась очень! Ужасно перетрусила!..
— Так ты за нами, что ли, бежала? По лесу, впотьмах?..
Представив себе Алису, пробирающуюся в тех дебрях, по которым и мы с трудом прокладывали себе дорогу к деревне, я передёрнул плечами: это было совершенно не в стиле моей вредной подруги детства. И тем большее восхищение ей я почувствовал. Помчаться вот так, в ночь, неизвестно куда, только из-за того, что испугалась за меня — честно говоря, я не думал, что она на такое способна.
— Сама не знаю, как добралась! Прости меня, Золтик!..
— Да ладно, ладно, прощаю! Было бы, вообще-то, за что.
— Как это — не за что?! ѓ— возмущённо всхлипнула Алиса. — Я же... я же вела себя как... как... стерва! Проклятая эгоистка!.. Боялась только за себя, а когда вы отправились спасать людей, ещё пыталась вас отговорить!
Мне осталось только пожать плечами.
— Что делать, иного я от тебя и не ждал.
Алиса возмущённо стукнула меня кулачком по макушке:
— За стерву меня держишь?!.
— Нет, просто знаю, что уровень сочувствия к ближнему у тебя пониженный. Привык жить с этим.
В ответ на это не слишком-то лицеприятное заявление подруга лишь шмыгнула носом. Сейчас для неё было достаточно, что её простили.
Впрочем, не все так считали. Из-за спины раздался укоризненный голос Грегорики:
— Как можно быть таким непринципиальным? Вы же портите её, Золтан. Нельзя потакать подобным недостаткам!
— Легко вам говорить, ваше высочество. Я знаю, что весь мир переделать к лучшему мне не под силу. Поэтому стараюсь не разбрасываться, а сосредоточиться там, где могу хоть что-то сделать.
— Даже если вы способны на большее, вы не узнаете, если не станете пытаться, — холодно заметила принцесса. Однако, когда она обратилась к Алисе, её голос зазвучал мягче. — Хотя я должна признать, что моё мнение о госпоже Саффолк изменилось к лучшему. Похвально, что в вас проснулась совесть, Алиса. Извлеките урок на будущее.
Как правило, на подобные нотации Алиса отвечала весьма едко, но в этот раз лишь кивнула, ещё раз шмыгнув носом и звучно высморкавшись в мой многострадальный сюртук. Улучив момент, я все же поставил её на землю.
— Надеюсь, на хуторе бабушки Вадомы все хорошо? — уточнила Грегорика. — Как себя чувствует София? И как вы нашли дорогу, кстати?
— По следам от гусениц бежала, найти было нетрудно... хотя и страшно. Никогда раньше не была в лесу ночью. Там эти самые, ну, филины — они ухают!.. И ещё в кустах кто-то шуршит. Думала, помру от страха!..— тяжело дыша, поведала Алиса. — А так там все тихо. Ну, мы спрятались в лесу, но дети пищали, так что толку с этих пряток было нисколько, и мы вернулись в дом. Певичка наша кашляла, как обычно. Но тоже со мной зачем-то вылезла на крыльцо, когда вы там начали стрелять и громыхать. А уж потом, когда полыхнуло — словно вулкан!.. — я про всё забыла, решила, что вам конец... и помчалась. Сама не знаю, что на меня нашло... — она потерянно опустила лицо.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
