Гарри Поттер и Технология жизни

Крик мужа вывел миссис Поттер из полудремы в детской комнате с Гарри на руках. От щели в двери полился яркий зеленый свет. Лили подбежала к колыбели и уложила туда малыша.

— Будь сильным, Гарри, и никогда не сдавайся, — с этими словами она поцеловала сына в лоб. Она увидела развилку времени.

Дверь разлетелась в щепки.

— Уйди с-с дороги, женщ-щина!

— Нет! — с этим вариантом она была не согласна.

— Уйди, мне не нужен твой труп. Только его, — кивок в сторону притихшего ребенка.

— Только не Гарри!

— Авада Кедавра!

Луч заклинания прошел через Лили Поттер и по касательной ударил в мальчика. Смертельное заклинание даже не в полную силу достигало своей цели. От Лили полился мягкий золотистый свет, но восхитительное действо совершенно не подходило к ее перекошенному яростью лицу. Гарри умирал, как и она, но ребенок в отличии от своей матери не мог регенерировать — был слишком мал и неопытен. Лили засветилась еще ярче и направила большую часть энергии на темного мага. Волдеморт с криком превратился в пепел.

Лили с трудом повернулась к сыну. Огромные силы уходили лишь на то, чтобы удерживать регенерацию и оставаться в своем привычном женском теле.

— Гарри, будь счастлив... — золотой свет полился из руки женщины и перешел к маленькому мальчику.

Лили Эванс сделала последний вздох и уже не видела, как ворвался Сириус и бешеными глазами уставился на открывшуюся картину. Через мгновение он будет гнаться за Петтигрю. Она уже не видела, как пришел мужчина в черном и плакал над ее трупом. Последнего не видел и мальчик: он спал на руках у огромного полувеликана, который рассекал ночное небо на мотоцикле.

* * *

Уже десять лет Литтл Уиннинг судачил об одном очень странном ребенке. За эти годы он успел стать местной знаменитостью.

Гарри Поттер был главной загадкой каждого жителя Прайвет драйв. Он был слишком взрослым для своих лет. Этим мальчик привлекал лишнее внимание соседей. Петуния очень долго привыкала к такому раскладу вещей. Не помогали и ее выдуманные истории о Лили. Всю степень проблемы она поняла лишь за чашечкой чая у ее соседки, миссис Гринстоун. Гарри тогда было три года.

— И все же, дорогая Петуния, вы проделали столько работы по сокрытию настоящей истории его родителей, — мистер Гринстоун внимательно посмотрел на побледневшую миссис Дурсль.

К слову, семья Гринстоун состояла из двух человек — пенсионеров Грегора и Эбигейл. До Литтл Уиннинга они жили в Лондоне и работали где-то в правительстве. Вернон был очень горд такими соседями и постоянно хвастался таким знакомством, сама же Петуния восхищалась готовкой миссис Гринстоун и была готова поверить в любые ее рассказы о том, как ее выпечка покорила самого Министра.

— Я сразу не поверил, что такой гениальный мальчик родился в такой порочной семье и что-то мне подсказало проверить эту информацию на достоверность. Можете считать это профессиональным чутьем. Ни Лили ни Джеймс Поттеры ни разу не были в списке наркозависимых. О них вообще почти нет никакой информации. Знаете, я даже не удивился, когда о Джеймсе Поттере мне рассказал мой друг из Ми-5. Тогда-то я и узнал, что несколько лет назад в Англии было не совсем тихо и спокойной жизнью мы обязаны таким, как мистер и миссис Поттер.

Петунья сразу поняла, что так спокойно говорить о магии не может никто и попыталась выведать все возможное о официальной версии. Поэтому она приняла наиболее приемлемый вид, понимающе кивнула и осторожно начала:

— Лили мне многого не рассказывала. Не могли бы вы поведать мне хоть чуточку ее истории?

— Миссис Дурсль, я понимаю Вашу сестру — она Вас так оберегала. Не могу рассказать всего — сам не знаю. Мне известно только то, что несколько лет назад в Англии было не так тихо, как нам казалось, — Петуния кивнула. Лили сама часто писала об этом в письмах. Хоть Туни на них и не отвечала, но читать — читала, — Как я понял, существовала террористическая организация. Что-то вроде фашистской. Друг ничего внятного не говорил — опасался, что не все их приспешники за решеткой. Похищения людей, пытки — это лишь малое из того, что было в списке обвинений. Поттеры входили в число тех, кто вел активную борьбу против этой группировки. Мой друг рассказал, что их смерть не была напрасна. Похоже, именно ваша сестра и ее муж смогли обезвредить организатора.

В тот день Петунья по-новому посмотрела на письмо Дамблдора и долго плакала, вспоминая Лили. Конечно, она все рассказала мужу. Тот хоть и был зол на Поттера, но уже не так сильно. Вернон ее понял и обещал "присмотреться к мальцу". Понемногу Гарри становился неотъемлемой частью их семьи. Мальчика допускали к машине, а Дадли начал делится игрушками (Гарри был первым, с кем он вообще чем-то поделился). Иногда Петунья удивлялась таким переменам. Возле ее племянника люди менялись в лучшую сторону. Впервые Петунья откинула свои предрассудки — ей хотелось верить в такое волшебство.

Тем временем мальчик рос и миссис Дурсль с ужасом узнавала все новые и новые его особенности. На их фоне магия заметно проигрывала. Ум гения и любопытство изобретателя не давали спокойно жить всей семье — это оказалось заразным. Вскоре вокруг Поттера образовался кружок юных ученых, что вызывало восхищение и страдальческие вздохи у их родителей, а чулан под лестницей стал небольшой детской лабораторией.

Дадли настолько загорелся наукой, что смело сказал родителям о его мечте стать ученым. Гарри поддерживал начинания кузена, но сам мечтал о бесконечных просторах космоса. На каждый праздник он получал какую-то книгу о темном и неизведанном небе, а поездки в обсерваторию были самыми счастливыми днями в его жизни. За исключением почти каждой секунды, проведенной с родителями.

Гарри помнил их веселыми, грустными, встревоженными. Он помнил даже ту злополучную ночь, когда их не стало. Тогда Лили отдала ему свои регенерации, чтобы Гарри остался цел и невредим.

Но мальчик не любил предаваться унынию — он умел ценить то, что имел. Он с интересом углубился в изучение своих возможностей. Ведь Гарри до сих пор не знал в кого пошла такая хорошая регенерация и почему он мог говорить со змеями. О Галифрее мальчик знал только с рассказов матери. История этой планеты часто была подобна сказке на ночь. Гарри с интересом слушал легенды о создании первой ТАРДИС, а также о первых Повелителях Времени и мечтал когда-то попасть на родную планету его матери. Перед его глазами проносились обрывки ее воспоминаний: красная пустыня, окруженная высокими пиками ядовито-оранжевых гор, а посреди огромная серо-зеленая их королева, протыкающая атмосферу заснеженной вершиной. Где-то возле нее в огромной защитной сфере должна была находится столица великой цивилизации. Ее жители носили красные одежды, а их украшения сияли золотом. С ними Гарри ощущал особое родство — он также чувствовал время.

То, что должно произойти и то, что можно изменить. Это чувство прибавляло в жизнь капельку приключений. Порой, Гарри приходилось воплощать в жизнь сумасбродные идеи, чтобы обезопасить городок от страшных последствий. Чего стоило заявится к миссис Фиг и самостоятельно согласится на муку историями о ее котах и кошечках чтобы она не сломала руку из-за эксперимента Полкинса. Чуть позже в приключениях ему помогала магия. Выходило это только в самые ответственные моменты, когда эмоции зашкаливали, но даже этого было достаточно, чтобы скрасить жизнь жителям Литтл-Уиннинга.

Поэтому, 25 июля 1991 года Гарри не удивился, когда почувствовал, что сегодня что-то произойдет. Мальчик привычно встал и пошел будить Дадли. Кузен обнаружился спящим на кровати (уже хорошо), но подушкой ему служила довольно толстая книга. К тому же на голове у него был фонарь, к слову, до сих пор включенный.

Разбудить кузена так и не удалось, поэтому он просто пошел на кухню завтракать. Дадли спустился только к концу завтрака. Видимо, запах какао добрался до спальни кузена. Тот, едва переставляя ноги, вошел на кухню с ворохом писем. Все еще сонный, он передавал их согласно адресатам. Именно поэтому он не удивился пергаменту с зелеными чернилами и банально отдал его в руки Гарри.

Зато Дурсли-старшие на конверт внимание обратили, но лишь настороженно переглянулись. Гарри понял: вот она — точка отсчета! Что, как не письмо на пергаменте, адресованное ему в чулан могло быть началом великих приключений?

Прочтение столь занимательной информации не забрало много времени и уже через минуту Гарри смотрел на своих родственников и понимал, что без разговора не обойтись. По лицам Дурслей было видно, что двое из трех знали что было в письме. Решив, что лучшая защита — это нападение, Гарри выдал:

— Я знаю, что мама и папа были волшебниками.

— Что? — Дадли не мог понять произошедшее. Он с интересом уставился на свою семью и ожидал ответа.

— Как? — тетя Петуния поджала губы.

— Откуда ты...? — дядя Вернон разозлился. Он не любил секретов.

— У меня хорошая память. Серьезно, вы же знаете, что она у меня настолько развита, что для запоминания текста мне нужно на него взглянуть лишь раз. Но даже и без этого с моим интеллектом я смог бы сопоставить несколько сверхъестественных фактов из моей жизни со способностями из легенд о Короле Артуре. Моих любимых, к слову! — Гарри видел, что Дадли требовал доказательств и решил продолжить, — Год назад ты, Ди, упал с дерева и земля под тобой отпружинила словно батут. Ты тогда этого не понял — был в шоке, но со стороны это смотрелось довольно странно. Особенно для меня, того, кто пожелал, чтобы твое падение было как можно более мягким. А еще говорящий змей на твой одиннадцатый День рождения. Ты этого не заметил только потому, что хамелеон тебе понравился больше. Цитирую: "Змеи? Во... О, смотритель вытащил хамелеона! Сейчас будут эксперименты!" — на последнем слове Гарри даже выражение скопировал. Тогда кузен светился от восторга, — А неконтролируемая левитация предметов когда я злюсь? А машина дяди, которая два дня ездила без бензина?! Вы тогда думали, что счетчик сломан, но в ТО сообщили, что поломок не обнаружено. Нет, я понимаю, что большинство таких всплесков магии были хорошими, но лучше их контролировать. Итак, тетя Петуния, дядя Вернон, я прав?

— Гарри, твои родители были волшебниками. До того, как ты появился у нас, я даже завидовала сестре, — Петуния улыбнулась тепло, понимая что это выглядело как сущее ребячество, — Но сейчас я беспокоюсь о тебе. В магическом мире не все так просто. Лили писала мне о плохих волшебниках, с которыми боролись такие как Поттер. Думаю, там будет довольно много людей, которые захотят тебе зла.

— Малец, тебе решать к какому миру принадлежать. Я хочу чтобы странные вещи прекратились, но я знаю, что так просто они не уйдут, — дядя как всегда высказал свое мнение, но давал выбор. Гарри боялся лишь одного — для Вернона Дурсля мир делился только на черное и белое. Очень сложно было заставить дядю увидеть полутона.

Гарри опустил голову. Для него это было непростым решением.

— Я хочу изучать магию: для меня это не только что-то новое, но и память о родителях. Но я не хочу отдалятся от вас из-за недопониманий. Вы — моя семья.

Дадли со всей силы хлопнул ладонью по столу. От резкого звука все вздрогнули.

— Думаю, ты должен попробовать научится магичить. Мозги ты никогда не потеряешь, а вот о возможности стать магом я такого сказать не могу...

Гарри с благодарностью посмотрел на своего кузена, но промолчал. Этот выбор был не только его.

— Ух, как же меня достали эти ненормальные. Вот не было бы твоей магии и проблем бы тоже не было, — Вернон пристально посмотрел на Гарри, — Хотя, тебя проблемы и без волшебства находят. Можешь ехать в свою школу, но от настоящих наук ты отлынивать тоже не будешь. Мы обязаны дать тебе хорошее образование. Значит, экзамены обычной школы ты сдашь! Я подготовлю документы на частное обучение. Дадли — на тебе ответственность. Учись хорошо — потом всё будешь рассказывать своему кузену. Если что-то не будет понятно, то я найму репетиторов.

Гарри не смог сдержать эмоций и обнял свою семью. Он обрадовался, что его старания не прошли даром и просьба учиться в Хогвартсе не испортила его отношений с тетей и дядей.

— Теперь только осталось написать ответ и словить сову, — с сияющей улыбкой заявил Гарри.

Следующие дни творилось что-то невообразимое. Писем приходило все больше и больше, а сову словить не так и не удалось. Дадли подговаривал сделать пращу и пойти на настоящую охоту. При этом его глаза горели азартом, а в руке он держал свою школьную палку и забавно ею помахивал. Дядя злился — совы пропитались особой любовью к его машине и каждый день ему приходилось ее мыть. Тетя недоумевала — к Лили сразу пришли с письмом и все объяснили.

Неожиданно для всей семьи Дурсль наступил день, когда Гарри отмечал свой одиннадцатый День Рождения. Этот праздник проходил в согласии с "вековой" традицией: именинник в двенадцать ночи (времени его рождения) задувал свечи на большом торте. В этот день он лишь хотел добавить "ритуальный плюх в сливки", но случилось кое-что еще. Как только лицо в очках окрасилось в белый, а к волосам прилипла сладкая вишенка, в дверь постучались. Стуком это можно было назвать с натяжкой. От каждого удара дверь норовила выпасть из петель. Петунья и Вернон уже спали, решив, что с одиннадцатилетними сознательными детьми ничего не случится и дом они не разнесут — сорванцы пообещали, что будут вести себя тихо и воспитанно (почти).

Грохот повторился и дети переглянулись. Здраво поразмыслив, что нормальные люди в такое время суток не приходят, к тому же за окном царствовала буря, они решили не открывать. Антураж навевал на мысли о ужастиках американского производства. Дадли вооружился палкой, но ни один из известных Гарри негативных героев не стучался перед тем, как войти. "Вот она — константа времени" — пронеслось в голове у маленького мага. Наконец-то дверь не выдержала напора и в проходе появился кто-то.

Гарри быстро оттер сливки с очков и с интересом уставился на вошедшего. Мужчина неуверенно мялся у входа, поглядывая на белоснежную дверь у него под ногами. В прихожую постепенно просачивались капельки дождя, портя прекрасные коврики тети Петунии.

— Вау, Йети, настоящий! — глаза Дадли загорелись азартом. Окрик кузена вывел гостя из прострации и тот с немым удивлением уставился на детей. Через минуту до него дошел смысл слов маленького мальчика.

— Я не Йети, а Хагрид, — чуть обиженно пробасил незнакомец.

На шум вышли заспавшиеся Дурсли-старшие. Тетя испуганно взвизгнула, а дядя ее загородил.

— Кто вы и что вам нужно? — Вернон едва не срывался на крик.

— Я это...Рубеус Хагрид. Хранитель хогвартских ключей я.

— Нам предстоит пройти какой-то квест и спасти принцессу? — тихо спросил Дадли у Гарри. У последнего появилось стойкое желание сделать жест рука-лицо, но, к сожалению, он так и не успел вытереть сливки со лба.

— И зачем вы выломали дверь, мистер Хагрид? — Вернон вдохнул и выдохнул. Жизнь с двумя экспериментаторами невероятно закаляла выдержку.