Гарри Поттер и Технология жизни

Леди Канцлер шла по коридору. Она то и дело опиралась рукой на устойчивые стены, когда здание тряслось особенно сильно. Галлифрей находился в состоянии войны уже целый месяц, что по космическим меркам было довольно много. Любые крупные военные действия в развитых Галлактиках длились не больше ста семидесяти часов. На этот раз в конфликт втянулось слишком много высших цивилизаций.

Месяц войны в низших расах считался простой стычкой. Они могли воевать годами. И не всегда планетарными. Леди Канцлер уже давно с удивлением замечала, как долго воевали между собой представители одного вида, лелея мозоль ненависти и презрения.

Наблюдение и никакого вмешательства — главный закон Повелителей Времени. А в итоге лицезрение сотни лет вражды за то, что кто-то не поделил между собой сферу влияния.

Для них сейчас и один год был непозволительным сроком конфронтации. За сорок минут можно было уничтожить довольно большой город. А что бы случилось за столетие?

Леди Канцлер уже две недели наблюдала за Рассилоном. Лорд Президент был прекрасным руководителем цивилизации. Дух ученого в разы подстегивал развитие планеты. Но когда дело доходило к военным действиям, весь его гениальный ум накрывало пеленой. Для него важна была лишь победа. Последствия не волновали. Все чаще Леди Канцлер смотрела за Рассилоном и понимала, что этот идиот или разрушит все договоренности Вселенной или саму Вселенную. Конечно, существовал и другой вариант — кто-то должен был образумить Рассилона. Но у Лорда Президента были слишком большие полномочия.

Женщина зашла в военно-исследовательский отсек и вставила ключ в серую конструкцию. В войне не участвовали лишь экспериментальные образцы. У Леди Канцлер не оставалось выбора.

Миг — и высшая технология Повелителей Времени появилась у ее дома.

В эту минуту ей было плевать на Рассилона — в ее жизни было то, что смогли отнять Пифии у других сородичей.

— Доченька, — женщина провела рукой по рыжей шевелюре, — Нам нужно быстро уйти в ТАРДИС.

— Хорошо, мама, — девочка схватила протянутую руку и сжала в поддержке.

Не без волнения, Леди Канцлер и маленькая девочка забежали в большую прямоугольную коробку ТАРДИС. Местом высадки была Земля — о Повелителях Времени там знали, но не всё и не все. Идеальное место для того, чтобы спрятать свое чадо.

Как только последний стабилизатор был нажат, Повелительница Времени завозилась с самой системой, дотронулась до каких-то рычажков, и с потолка свесились причудливые наушники.

— Это экспериментальный вариант ТАРДИС. Только здесь есть установка, способная максимально изменить твои гены на человеческие, оставляя не тронутым сознание. Этот ген передастся и твоим детям до первой регенерации. Побочный эффект — сокращение жизни. После первой регенерации ты вновь будешь Повелительницей времени. Помни, ты — человек. Мы отрабатывали такой исход. Отныне твое имя — Лили. Тебе его подсказали сами вихри времени.

— Да, мама, — девочка сникла. Хоть на вид ей и было совсем мало, но галлифрейцы росли медленнее человека.

— ТАРДИС изменит информацию о тебе. Ты будешь жить в семье Эванс. В любви и заботе. Лили... — Леди Канцлер не удержалась и обняла свою единственную дочь. После проклятья Пифии ей удалось родить лишь раз.

— Но, мама, как же ты? — на глазах девочки появились слезы. Она была отнюдь не дурой и понимала исход этого приключения.

— Доченька, — женщина взяла девочку за плечи и включила аппарат, — у меня есть долг. Я не покину свой народ, но и не могу не защитить тебя. Ты мне очень дорога. Больше, чем мой пост. Больше, чем моя жизнь. Такова наша природа. Каждая мать защищает своего ребенка.

— Мама! — в голосе девочки звучал протест. Маленькая галлифрейка не хотела покидать ту, которой была обязана жизнью.

— Больше ни слова! Итак, тебе восемь, все другие воспоминания ты получишь после отбытия ТАРДИС. Прощай, звездочка. Проживи эту жизнь счастливо! — женщина мягко подпихнула девочку к выходу, и та подчинилась.

Стоя на улице перед домом, украшенным розами и плющом, она еще долго смотрела на место, где совсем недавно была ТАРДИС. Во двор вышла женщина. Она накинула на себя и девочку теплый плед.

— Лили, ты замерзнешь. Нельзя любить звезды во вред здоровью. Пошли, малышка, попьем горячего шоколада вместе с Туни и папой.

Так странно началась всем известная история. И только появившейся возле Годриковой Впадины ТАРДИС, принявшей вид старого надгробия, было известно, что в генетическом коде маленькой девочки было не одно изменение.

* * *

В этот год лето было особенно приятным. Солнце светило ярко, но легкий ветерок уносил жару подальше от небольшой речушки. Лили наблюдала за маленькими птичками, которые летали над водой. Ее мысли были далеки от любования природой.

Вот уже год, как Лили жила на Земле в семье Эванс. Сами Эвансы об этом не догадывались, но вот сама девочка не могла с этим смириться. Всё было каким-то слишком наигранным. Врать она не любила. Да еще и Туни отдалялась от нее все дальше и дальше. Ее сестра завидовала ей. Ее оценкам, внешности, отношению взрослых.

Так уж получилось, что Лили было все равно на отношение других. Для нее была важнее семья, в которую входила Туни. Это были единственные три человека на всей планете, улыбку которых хотела видеть неземная девочка. А еще все это время ее терзали неясные ощущения. Они не были похожи на те, которыми владели Повелители Времени. Более того, галлифрейцы не умели двигать предметы силой мысли, разве что Пифии. Новые знания вызывали восторг. И этим восторгом она хотела поделится хоть с кем-то.

— Туни, смотри! — маленькая ромашка была сорвана без колебаний, хоть и не успела еще распуститься.

Возможно, Петуния сможет хоть что-то сказать об этих способностях, если нет, то хотя бы улыбнется. Она любит ромашки.

Но ожидания не оправдались. Петуния не обрадовалась и точно не восхитилась увиденному. В ее глазах был страх и непонимание.

— Ведьма! Ведьма! — Туни отбросила руку своей сестры и убежала прочь.

Возможно, именно с этого дня их отношения не заладились.

Размышления Лили прервал шорох у старого дерева. Там стоял мальчик, а возле него порхал мотылек из листьев. Грусть сразу вытеснило любопытство.

Северус рассказывал удивительные вещи, от которых у Лили голова шла кругом. Нет, она знала о возможном существовании других энергий, кроме ей известных. К тому же ТАРДИС могла почти из ничего сделать вкуснейший завтрак. Мир Магии мог заполнить пустоту, которую не переставала чувствовать девочка с самого прибытия на эту странную планету.

* * *

— Эванс, Лили.

Рыжеволосая девочка неуверенной походкой направилась к ветхому табурету. На нем лежала старая потертая Шляпа. Как только огромные полы старого артефакта закрыли весь обзор, девочка почувствовала касание к сознанию и мысленно приоткрыла дверцу. После минутного молчания Шляпа все же пришла в себя и смогла заговорить нормально.

— Знаешь, я живу уже много лет и думала, что меня уже ничто не удивит, но... ошибалась. Я не буду спрашивать, где ты видела такие немыслимые пейзажи и слышала такую странную речь. Она не похожа ни на одну из мне известных. Но даже если так, я вижу, что ты открылась мне не полностью.

— Извини, но много информации навредит тебе.

— Что ж, ты добрая, храбрая и, несомненно, умная. Но я вижу, что для тебя подходят только два факультета: Рейвенкло и Гриффиндор. Будешь также бежать от всех проблем в Рейвенкло или примешь любые приключения в Гриффиндоре?

— Я не бежала от проблем! — возмутилась Лили.

— Да неужели?

— Отправь меня в Гриффиндор!

— Ты уверена?

— Да!

— Ладно, Гриффиндор!

Лили встала с тренога и быстро направилась к своему столу. Там ее ждала новая жизнь.

* * *

Незаметно пролетели года, за которые ее окружение успело кардинально измениться.

— Эй, Эванс! Сходишь со мной в Хогсмид? — Джеймс стоял к ней почти впритык и улыбался. Сбоку удивленно перешептывались ученики: такого напора от него не ожидал никто.

После довольно громкой ссоры Лили и Снейпа, Поттер изменился в лучшую сторону.

— Это зависит от твоего поведения! — Мерлин и Моргана, кто ее за язык тянул сказать такое!

Джеймс поначалу опешил — он не ожидал положительного ответа на его предложение, но раз за разом пытался добиться внимания этой девушки.

— Обещаю! — поспешно сказал парень и — вдруг передумает — быстро удалился.

* * *

— Лили, я тебя люблю! — Джеймс стоял перед ней и улыбался его самой открытой улыбкой.

Они были одни у Черного озера. Лес кое-где пожелтел и Лили с ностальгией смотрела на такой радостный цвет.

— Вряд ли твои чувства ко мне останутся такими же после того, что я тебе расскажу, — вздохнула она.

— Лил... Не грусти и просто расскажи. Обещаю, что буду любить тебя вечно!

Девушка с сомнением взглянула в глаза своего парня, выискивая там хоть какой-то подвох, но не нашла.

— Я... я не человек... — сказанное далось тяжело. Она скрывала это годами. От всех.

— А кто же тогда? — с улыбкой спросил парень, — Две ноги, две руки, голова на плечах. Стоить заметить, что достаточно умная голова! Крыльев нет, рогов тоже. Хотя...

— Постой и послушай, Джеймс Карлус Поттер! Я — не человек. Я вообще с другой планеты. На ней сейчас война, и мама отправила меня сюда. Я... не хотела врать тебе и всем, но мне сказали молчать. Но... я тебя люблю и не могу больше врать тебе. Ты можешь меня ненавидеть...

С каждым словом Джеймс все больше верил в услышанное. Лили никогда не врала с таким серьезным лицом. Она вообще никогда не врала. Последняя фраза вернула его в реальность и парень понял, что не один он здесь страдает и Лилс тоже тяжело. Приложить палец к ее губам оказалось довольно легко, но вот найти в себе смелость — намного сложнее.

— В остальном ты же говорила правду? — серьезно спросил Джеймс. Девушка кивнула, а парень продолжил уже мягче, — Значит, причин ненавидеть тебя у меня нет. Ну и что, что ты другой расы, да пусть и с другой планеты. Мы любим друг друга и точка. Не переживай. Есть же вейлы. Они тоже не люди, и что? Это не мешает им любить и быть любимыми. К тому же, сейчас ты только пробудила во мне интерес. Расскажи подробнее о своей планете. Обо всем. И не плачь больше из-за такой ерунды! — маг мягко провел рукой по щеке своей избранницы, вытирая дорожку от слез, — И в чем же отличие твоей расы?

— О, их много... — улыбаясь, начала девушка.

* * *

— Лили Эванс, ты готова разделить со мной жизнь, душу, не говоря уже о теле? — подмигнул Джеймс. Они прогуливались по весеннему парку у школы авроров.

— Джеймс Поттер, извольте предлагать руку и сердце без своих шуточек! — Лили наигранно надулась, подхватывая маленькую сценку.

— Выходи за меня! — парень пафосно встал на одно колено и поспешно наколдовал колечко из небольшого листика.

— Ммм... нет! — девушка улыбнулась.

— Как нет?! А, точно! Время! Лили Эванс, готова ли ты разделить со мной время, жизнь, душу и все прилагающееся.

— Готова, при взаимном согласии.

— Я, что ли, против?! Стоп, а теперь ты начинаешь юлить! — в ответ был только заливистый смех.

Джеймс понимал, что скоро им предстоит очень сложный разговор с его родителями и хотел подбодрить свою невесту. Если отцу была интересна сама избранница, то мать, наоборот, обращала больше внимания на ее кровь. Предстоял довольно долгий спор и его конец зависел от тысячи случайностей.

* * *

— Перед тем, как мы свяжем себя брачными обетами, давай проведем церемонию как на Галлифрее. Только мой муж может знать мое настоящее имя, помнишь? — Лили теребила красивую золотую ленту.

— Это уже интересно.

— Накрути на руку ленту, — парень выполнил просьбу его любимой. — Ладно, — девушка вздохнула, подобралась и важно начала. — За отсутствием здесь родственников с обоих сторон проводим укороченную версию. Совсем уж укороченную. Джеймс Карлус Поттер, вверяю себя, именуемую Лили Роза Эванс, тебе, — ведьма наклонилась к уху возлюбленного и что-то едва-слышно прошептала и уже чуть громче добавила. — Соглашайся.

— Именуемая Лили Роза Эванс, я принимаю тебя, всецело согласен, — важно, но с ноткой удивления сказал уже муж.

Пару охватило золотое сияние.

— Все, — видя, что недоумение на лице Джеймса еще не сошло, она спросила: — Что такое?

— У тебя красивое имя, а еще слова древней магической помолвки похожи с нашим брачным ритуалом. Только у нас больше пафоса.

— Это укороченная версия бракосочетания, так что вполне возможно, что слова могут и полностью совпасть. К тому же, я заметила, что на Земле магия принимает эти слова за брак. — Лили кивнула головой на еще не до конца исчезнувшие золотые блики.

— Выходит, мы будем связаны дважды? — кивок в ответ.

Джеймс Поттер счастливо засмеялся, подхватил на руки свою уже жену и закружил.

* * *

— Джеймс, у меня две новости: хорошая и плохая. Я беременна, и из-за этого с меня слетела маскировка, — Лили сидела в гостиной и пила мятный чай. — Теперь для всех я из расы Повелителей времени.

— Это же прекрасно! Только мы же были недавно на обследовании, и врач ничего не мог сказать, а только предполагал и вообще говорил какую-то ахинею.

— Из-за того, что дети Повелителей Времени больше контактируют с временной воронкой, то обнаружить беременность можно по немного другим признакам. Да и врача немного удивило наличие четырех сердец у фактически двух обследуемых.

— Думаешь, он сделал из этого выводы? И каким же способом определяется беременность? — поинтересовался Джеймс, наливая и себе мятного чая.

— Ну... сбои в вычислении результата, смена вкусовых предпочтений матери и много чего еще. Даже наши машины не могут определить беременность, что уж говорить о маггловских. Что насчет магии, то она тоже часто "сбоит" на беременных, причем всех.

— Тогда уже нужно выбирать крестного. Кого выберем? Я выдвигаю кандидатуру Сири!

— Почему не Ремус? Он более ответственный.

— Нееет, ну посмотри — Сириус будет отличным крестным. С ним не соскучишься, к тому же он очень обрадуется! Он мой лучший друг. Да и обрати внимание на его имя! Он создан быть крестным нашего сына!

— Ты выдвигаешь кандидатуру Сириуса из-за его имени? — засмеялась Лили.

— Ну почему ты акцентируешь свое внимание на незначительных вещах? — деланно возмутился муж.

Лили помрачнела:

— Ты не спросил о второй...

— Хм, и какая же плохая? Я думал, что отсутствие маскировки и было плохой новостью... — улыбка исчезла с лица мага.

— Я, наверное, больше не смогу родить детей. Знаю, что ты хотел больше — видела, как ты смотрел на Артура и Молли. После проклятия Пифии Повелителям Времени сложно дать новую жизнь.

— Ничего, Лил. Ну, будет один у меня наследник, ну и что? Окольцуем Рема, если повезет, то и Сири тоже. Будут у нашего сына братья и сестры, не кровные, но духовные-то точно!

Лили слабо, но искренне улыбнулась. Она еще не знала, что вскоре принесет ему судьба.

* * *

— Лили, бери Гарри и бегите, я задержу его!

Крик мужа вывел миссис Поттер из полудремы в детской комнате с Гарри на руках. От щели в двери полился яркий зеленый свет. Лили подбежала к колыбели и уложила туда малыша.

— Будь сильным, Гарри, и никогда не сдавайся, — с этими словами она поцеловала сына в лоб. Она увидела развилку времени.

Дверь разлетелась в щепки.

— Уйди с-с дороги, женщ-щина!

— Нет! — с этим вариантом она была не согласна.

— Уйди, мне не нужен твой труп. Только его, — кивок в сторону притихшего ребенка.

— Только не Гарри!

— Авада Кедавра!

Луч заклинания прошел через Лили Поттер и по касательной ударил в мальчика. Смертельное заклинание даже не в полную силу достигало своей цели. От Лили полился мягкий золотистый свет, но восхитительное действо совершенно не подходило к ее перекошенному яростью лицу. Гарри умирал, как и она, но ребенок в отличии от своей матери не мог регенерировать — был слишком мал и неопытен. Лили засветилась еще ярче и направила большую часть энергии на темного мага. Волдеморт с криком превратился в пепел.

Лили с трудом повернулась к сыну. Огромные силы уходили лишь на то, чтобы удерживать регенерацию и оставаться в своем привычном женском теле.

— Гарри, будь счастлив... — золотой свет полился из руки женщины и перешел к маленькому мальчику.

Лили Эванс сделала последний вздох и уже не видела, как ворвался Сириус и бешеными глазами уставился на открывшуюся картину. Через мгновение он будет гнаться за Петтигрю. Она уже не видела, как пришел мужчина в черном и плакал над ее трупом. Последнего не видел и мальчик: он спал на руках у огромного полувеликана, который рассекал ночное небо на мотоцикле.

* * *

Уже десять лет Литтл Уиннинг судачил об одном очень странном ребенке. За эти годы он успел стать местной знаменитостью.

Гарри Поттер был главной загадкой каждого жителя Прайвет драйв. Он был слишком взрослым для своих лет. Этим мальчик привлекал лишнее внимание соседей. Петуния очень долго привыкала к такому раскладу вещей. Не помогали и ее выдуманные истории о Лили. Всю степень проблемы она поняла лишь за чашечкой чая у ее соседки, миссис Гринстоун. Гарри тогда было три года.

— И все же, дорогая Петуния, вы проделали столько работы по сокрытию настоящей истории его родителей, — мистер Гринстоун внимательно посмотрел на побледневшую миссис Дурсль.

К слову, семья Гринстоун состояла из двух человек — пенсионеров Грегора и Эбигейл. До Литтл Уиннинга они жили в Лондоне и работали где-то в правительстве. Вернон был очень горд такими соседями и постоянно хвастался таким знакомством, сама же Петуния восхищалась готовкой миссис Гринстоун и была готова поверить в любые ее рассказы о том, как ее выпечка покорила самого Министра.

— Я сразу не поверил, что такой гениальный мальчик родился в такой порочной семье и что-то мне подсказало проверить эту информацию на достоверность. Можете считать это профессиональным чутьем. Ни Лили ни Джеймс Поттеры ни разу не были в списке наркозависимых. О них вообще почти нет никакой информации. Знаете, я даже не удивился, когда о Джеймсе Поттере мне рассказал мой друг из Ми-5. Тогда-то я и узнал, что несколько лет назад в Англии было не совсем тихо и спокойной жизнью мы обязаны таким, как мистер и миссис Поттер.

Петунья сразу поняла, что так спокойно говорить о магии не может никто и попыталась выведать все возможное о официальной версии. Поэтому она приняла наиболее приемлемый вид, понимающе кивнула и осторожно начала:

— Лили мне многого не рассказывала. Не могли бы вы поведать мне хоть чуточку ее истории?

— Миссис Дурсль, я понимаю Вашу сестру — она Вас так оберегала. Не могу рассказать всего — сам не знаю. Мне известно только то, что несколько лет назад в Англии было не так тихо, как нам казалось, — Петуния кивнула. Лили сама часто писала об этом в письмах. Хоть Туни на них и не отвечала, но читать — читала, — Как я понял, существовала террористическая организация. Что-то вроде фашистской. Друг ничего внятного не говорил — опасался, что не все их приспешники за решеткой. Похищения людей, пытки — это лишь малое из того, что было в списке обвинений. Поттеры входили в число тех, кто вел активную борьбу против этой группировки. Мой друг рассказал, что их смерть не была напрасна. Похоже, именно ваша сестра и ее муж смогли обезвредить организатора.

В тот день Петунья по-новому посмотрела на письмо Дамблдора и долго плакала, вспоминая Лили. Конечно, она все рассказала мужу. Тот хоть и был зол на Поттера, но уже не так сильно. Вернон ее понял и обещал "присмотреться к мальцу". Понемногу Гарри становился неотъемлемой частью их семьи. Мальчика допускали к машине, а Дадли начал делится игрушками (Гарри был первым, с кем он вообще чем-то поделился). Иногда Петунья удивлялась таким переменам. Возле ее племянника люди менялись в лучшую сторону. Впервые Петунья откинула свои предрассудки — ей хотелось верить в такое волшебство.

Тем временем мальчик рос и миссис Дурсль с ужасом узнавала все новые и новые его особенности. На их фоне магия заметно проигрывала. Ум гения и любопытство изобретателя не давали спокойно жить всей семье — это оказалось заразным. Вскоре вокруг Поттера образовался кружок юных ученых, что вызывало восхищение и страдальческие вздохи у их родителей, а чулан под лестницей стал небольшой детской лабораторией.

Дадли настолько загорелся наукой, что смело сказал родителям о его мечте стать ученым. Гарри поддерживал начинания кузена, но сам мечтал о бесконечных просторах космоса. На каждый праздник он получал какую-то книгу о темном и неизведанном небе, а поездки в обсерваторию были самыми счастливыми днями в его жизни. За исключением почти каждой секунды, проведенной с родителями.

Гарри помнил их веселыми, грустными, встревоженными. Он помнил даже ту злополучную ночь, когда их не стало. Тогда Лили отдала ему свои регенерации, чтобы Гарри остался цел и невредим.

Но мальчик не любил предаваться унынию — он умел ценить то, что имел. Он с интересом углубился в изучение своих возможностей. Ведь Гарри до сих пор не знал в кого пошла такая хорошая регенерация и почему он мог говорить со змеями. О Галифрее мальчик знал только с рассказов матери. История этой планеты часто была подобна сказке на ночь. Гарри с интересом слушал легенды о создании первой ТАРДИС, а также о первых Повелителях Времени и мечтал когда-то попасть на родную планету его матери. Перед его глазами проносились обрывки ее воспоминаний: красная пустыня, окруженная высокими пиками ядовито-оранжевых гор, а посреди огромная серо-зеленая их королева, протыкающая атмосферу заснеженной вершиной. Где-то возле нее в огромной защитной сфере должна была находится столица великой цивилизации. Ее жители носили красные одежды, а их украшения сияли золотом. С ними Гарри ощущал особое родство — он также чувствовал время.

То, что должно произойти и то, что можно изменить. Это чувство прибавляло в жизнь капельку приключений. Порой, Гарри приходилось воплощать в жизнь сумасбродные идеи, чтобы обезопасить городок от страшных последствий. Чего стоило заявится к миссис Фиг и самостоятельно согласится на муку историями о ее котах и кошечках чтобы она не сломала руку из-за эксперимента Полкинса. Чуть позже в приключениях ему помогала магия. Выходило это только в самые ответственные моменты, когда эмоции зашкаливали, но даже этого было достаточно, чтобы скрасить жизнь жителям Литтл-Уиннинга.

Поэтому, 25 июля 1991 года Гарри не удивился, когда почувствовал, что сегодня что-то произойдет. Мальчик привычно встал и пошел будить Дадли. Кузен обнаружился спящим на кровати (уже хорошо), но подушкой ему служила довольно толстая книга. К тому же на голове у него был фонарь, к слову, до сих пор включенный.

Разбудить кузена так и не удалось, поэтому он просто пошел на кухню завтракать. Дадли спустился только к концу завтрака. Видимо, запах какао добрался до спальни кузена. Тот, едва переставляя ноги, вошел на кухню с ворохом писем. Все еще сонный, он передавал их согласно адресатам. Именно поэтому он не удивился пергаменту с зелеными чернилами и банально отдал его в руки Гарри.

Зато Дурсли-старшие на конверт внимание обратили, но лишь настороженно переглянулись. Гарри понял: вот она — точка отсчета! Что, как не письмо на пергаменте, адресованное ему в чулан могло быть началом великих приключений?

Прочтение столь занимательной информации не забрало много времени и уже через минуту Гарри смотрел на своих родственников и понимал, что без разговора не обойтись. По лицам Дурслей было видно, что двое из трех знали что было в письме. Решив, что лучшая защита — это нападение, Гарри выдал:

— Я знаю, что мама и папа были волшебниками.

— Что? — Дадли не мог понять произошедшее. Он с интересом уставился на свою семью и ожидал ответа.

— Как? — тетя Петуния поджала губы.

— Откуда ты...? — дядя Вернон разозлился. Он не любил секретов.

— У меня хорошая память. Серьезно, вы же знаете, что она у меня настолько развита, что для запоминания текста мне нужно на него взглянуть лишь раз. Но даже и без этого с моим интеллектом я смог бы сопоставить несколько сверхъестественных фактов из моей жизни со способностями из легенд о Короле Артуре. Моих любимых, к слову! — Гарри видел, что Дадли требовал доказательств и решил продолжить, — Год назад ты, Ди, упал с дерева и земля под тобой отпружинила словно батут. Ты тогда этого не понял — был в шоке, но со стороны это смотрелось довольно странно. Особенно для меня, того, кто пожелал, чтобы твое падение было как можно более мягким. А еще говорящий змей на твой одиннадцатый День рождения. Ты этого не заметил только потому, что хамелеон тебе понравился больше. Цитирую: "Змеи? Во... О, смотритель вытащил хамелеона! Сейчас будут эксперименты!" — на последнем слове Гарри даже выражение скопировал. Тогда кузен светился от восторга, — А неконтролируемая левитация предметов когда я злюсь? А машина дяди, которая два дня ездила без бензина?! Вы тогда думали, что счетчик сломан, но в ТО сообщили, что поломок не обнаружено. Нет, я понимаю, что большинство таких всплесков магии были хорошими, но лучше их контролировать. Итак, тетя Петуния, дядя Вернон, я прав?

— Гарри, твои родители были волшебниками. До того, как ты появился у нас, я даже завидовала сестре, — Петуния улыбнулась тепло, понимая что это выглядело как сущее ребячество, — Но сейчас я беспокоюсь о тебе. В магическом мире не все так просто. Лили писала мне о плохих волшебниках, с которыми боролись такие как Поттер. Думаю, там будет довольно много людей, которые захотят тебе зла.

— Малец, тебе решать к какому миру принадлежать. Я хочу чтобы странные вещи прекратились, но я знаю, что так просто они не уйдут, — дядя как всегда высказал свое мнение, но давал выбор. Гарри боялся лишь одного — для Вернона Дурсля мир делился только на черное и белое. Очень сложно было заставить дядю увидеть полутона.

Гарри опустил голову. Для него это было непростым решением.

— Я хочу изучать магию: для меня это не только что-то новое, но и память о родителях. Но я не хочу отдалятся от вас из-за недопониманий. Вы — моя семья.

Дадли со всей силы хлопнул ладонью по столу. От резкого звука все вздрогнули.

— Думаю, ты должен попробовать научится магичить. Мозги ты никогда не потеряешь, а вот о возможности стать магом я такого сказать не могу...

Гарри с благодарностью посмотрел на своего кузена, но промолчал. Этот выбор был не только его.

— Ух, как же меня достали эти ненормальные. Вот не было бы твоей магии и проблем бы тоже не было, — Вернон пристально посмотрел на Гарри, — Хотя, тебя проблемы и без волшебства находят. Можешь ехать в свою школу, но от настоящих наук ты отлынивать тоже не будешь. Мы обязаны дать тебе хорошее образование. Значит, экзамены обычной школы ты сдашь! Я подготовлю документы на частное обучение. Дадли — на тебе ответственность. Учись хорошо — потом всё будешь рассказывать своему кузену. Если что-то не будет понятно, то я найму репетиторов.

Гарри не смог сдержать эмоций и обнял свою семью. Он обрадовался, что его старания не прошли даром и просьба учиться в Хогвартсе не испортила его отношений с тетей и дядей.

— Теперь только осталось написать ответ и словить сову, — с сияющей улыбкой заявил Гарри.

Следующие дни творилось что-то невообразимое. Писем приходило все больше и больше, а сову словить не так и не удалось. Дадли подговаривал сделать пращу и пойти на настоящую охоту. При этом его глаза горели азартом, а в руке он держал свою школьную палку и забавно ею помахивал. Дядя злился — совы пропитались особой любовью к его машине и каждый день ему приходилось ее мыть. Тетя недоумевала — к Лили сразу пришли с письмом и все объяснили.

Неожиданно для всей семьи Дурсль наступил день, когда Гарри отмечал свой одиннадцатый День Рождения. Этот праздник проходил в согласии с "вековой" традицией: именинник в двенадцать ночи (времени его рождения) задувал свечи на большом торте. В этот день он лишь хотел добавить "ритуальный плюх в сливки", но случилось кое-что еще. Как только лицо в очках окрасилось в белый, а к волосам прилипла сладкая вишенка, в дверь постучались. Стуком это можно было назвать с натяжкой. От каждого удара дверь норовила выпасть из петель. Петунья и Вернон уже спали, решив, что с одиннадцатилетними сознательными детьми ничего не случится и дом они не разнесут — сорванцы пообещали, что будут вести себя тихо и воспитанно (почти).

Грохот повторился и дети переглянулись. Здраво поразмыслив, что нормальные люди в такое время суток не приходят, к тому же за окном царствовала буря, они решили не открывать. Антураж навевал на мысли о ужастиках американского производства. Дадли вооружился палкой, но ни один из известных Гарри негативных героев не стучался перед тем, как войти. "Вот она — константа времени" — пронеслось в голове у маленького мага. Наконец-то дверь не выдержала напора и в проходе появился кто-то.

Гарри быстро оттер сливки с очков и с интересом уставился на вошедшего. Мужчина неуверенно мялся у входа, поглядывая на белоснежную дверь у него под ногами. В прихожую постепенно просачивались капельки дождя, портя прекрасные коврики тети Петунии.

— Вау, Йети, настоящий! — глаза Дадли загорелись азартом. Окрик кузена вывел гостя из прострации и тот с немым удивлением уставился на детей. Через минуту до него дошел смысл слов маленького мальчика.

— Я не Йети, а Хагрид, — чуть обиженно пробасил незнакомец.

На шум вышли заспавшиеся Дурсли-старшие. Тетя испуганно взвизгнула, а дядя ее загородил.

— Кто вы и что вам нужно? — Вернон едва не срывался на крик.

— Я это...Рубеус Хагрид. Хранитель хогвартских ключей я.

— Нам предстоит пройти какой-то квест и спасти принцессу? — тихо спросил Дадли у Гарри. У последнего появилось стойкое желание сделать жест рука-лицо, но, к сожалению, он так и не успел вытереть сливки со лба.

— И зачем вы выломали дверь, мистер Хагрид? — Вернон вдохнул и выдохнул. Жизнь с двумя экспериментаторами невероятно закаляла выдержку.

— Я это... пришел за Гарри... стучал, а вы не открывали... — Хагрид теребил в руках розовый зонтик.

Лицо Вернона приняло скептическое выражение.

— А позвонить вы не пытались, мистер Хагрид? — весь бравый вид хранителя ключей разом испарился.

— Я это... звонок не заметил.

— Ну хоть починить вы ее обратно можете? — сейчас лицо Вернона было похоже на то, которое он принимал, смотря на труды провинившихся мальчишек.

Хагрид просиял.

— Конечно! — он быстро вошел в прихожую, навел зонтик на дверь и что-то пробормотал. Дверь с грохотом встала на место.

— Ух ты! Волшебство! Настоящее! Смотри, Гарри, как он умно посох под зонт подделал, — Гарри всё-таки перестал противиться желанию. Дадли такой... Дадли.

Через несколько минут в гостиной сидели радостный кузен, смущающийся Хагрид, вымытый Гарри и хмурые Дурсли-старшие.

— Ну, чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я...

Тетя Петунья поджала губы, но пошла варить чай. Ей не нравился этот невоспитанный гость.

Великан сел на софу так, что та заскрипела. Дядя Вернон поморщился.

— А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. — Извини, но сразу не признал.

Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке. М-да, прозвище Йети было к месту.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — продолжил великан, показывая насколько крошечным был Гарри в его огромных ручищах, — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил дядя, — Вы выломали дверь и вторглись в чужие владения!

— Да заткнись ты, Дурсль!

— Дядя Вернон просто беспокоится за свою семью, мистер Хагрид. Не каждый раз доброжелатели приходят в полночь и выламывают двери... — осуждающе посмотрел на великана Гарри. Знал бы он, как сейчас был похож на одного небезызвестного дедушку...

— Прости, Гарри...

— Думаю, не у меня надо просить прощения, впрочем, хорошо, что вы починили дверь. Но впредь пытайтесь разговаривать со всеми мягче.

— Ладно, извините меня, — Хагрид был похож на нашкодившего ребенка, — Да... Гарри, с Днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да? — вошедшая с подносом тетя на это закатила глаза.

— Мистер Хагрид, давайте ваш торт будет к чаю? — предложила она.

— Э... Ладно. — великан запустил руку во внутренний карман черной куртки, извлек оттуда немного помятую коробку и отдал тете Петунии.

— Торт не сильно помялся. Думаю, я это исправлю, — вынесла вердикт хозяйка и ушла на кухню.

— Так вот... я по поводу того, что Гарри не отправил сову с ответом, вот... — Дадли хихикнул — ему вспомнилось предложение использовать пращу.

— Хм... А как, по-вашему, я должен был отправить вам ответ? — с интересом спросил Гарри.

— Совой, конечно! — великан наткнулся на нечитаемые взгляды Дурслей-старших и улыбки детей.

— Ой! — пробасил великан, — У вас совы же нет! Извините, просто бланк заполнялся на Джеймса и Лили, и мы забыли... наверное...

— Это все объясняет, — вздохнула тетя. — Ладно, но почему вы пришли в полночь, а не утром? И почему хранитель ключей, а не преподаватель?

— Дамблдор сказал как можно быстрее передать письмо... вот, а все остальные учителя были заняты... — виновато произнес Хагрид.

— Ладно, мы прочитали уже ваш список и у меня возникли вопросы об оплате обучения, а также некоторые организационные... — начал дядя — коммерцию и в гробу не исправишь.

— Обучение уже оплачено родителями Гарри! — поспешно заверил сидящих великан. С этого момента гостиная превратилась в допросную. Харгид держался как мог, но ему немного не хватало знаний и выдержки учителя. Он успел поведать не только о школе, но и о противостоянии Волдеморта и Гарри. После этого Дадли смотрел на кузена восторженно: он — часть удивительной истории, какие он с детства обожал! Тетя и дядя — взволнованно: Хагрид говорил, что маг мог выжить...

— А почему у вас посох, а не палочка? — спросил Дадли, когда хранитель ключей рассказал все, что знал о Хогвартсе.

— Это не посох, это... по правде говоря это моя палочка, но ее сломали после того как исключили из школы... — Хагрид виновато потупил взгляд.

— А почему вас исключили? — не унимался кузен.

— Дадли, не донимай человека вопросами. Уже поздно. Я вам постелю здесь, а завтра кто-то из нас с вами и Гарри отправится за покупками в школу, — Петунья тоже хотела услышать удивительную историю, но стрелка часов на циферблате двигалась к двум.

— А можно мне? — умоляюще посмотрел на маму Дадли.

— Дадли!

— Ну, пожалуйста! — он перевел щенячьи глазки на Хагрида. Тот сдался.

— Я э... смогу приглядеть за двумя детьми, вот.

— Я еду с вами! — сказала тетя Петуния.

— Мааам, не переживай, мы сами справимся! Прошу!

— Ладно... — Петунья вздохнула.

— Ура!

Утро встретило Гарри неожиданной тяжестью — кто-то с разгону прыгнул на кровать, не разбираясь лежит ли на ней ее хозяин. Поттеру казалось, что его позвоночник скоро разломается надвое, но нет, кости стоически терпели на себе вес тела Дадли. Кузен раскинулся звездой поперек гарриной кровати и изредка шевелил ногами, призывая брата проснуться:

— Вставай! Там такооое!

Тем, что в шесть утра заинтересовало кузена, была сова, стучащая в окно. Гарри вполне понимал чувства Дадли — сова не просто стучала, она настаивала на том, чтобы ее впустили. К тому же к ее лапе было привязано письмо, что немного добавляло абсурдности к ситуации.

Впустив уже умаявшуюся стучать птичку, Гарри наблюдал затем как она принялась за второй этап доставки — побудку Хагрида. Поняв, что обычной птице, хоть и сове, с этим не справится, Поттер громко позвал великана:

— Хагрид! Тут сова что-то от тебя требует... — с сомнением закончил он.

— Она хочет, чтоб мы ей денег дали за то, что она газету притащила. Деньги в кармане, — Хагрид соизволил повернуть голову и все объяснить, но почти сразу же уткнулся обратно в подушку.

Казалось, что куртка Хагрида состоит из одних карманов. Связки ключей, расплющенные дробинки, мотки веревки, мятные леденцы, пакетики чая... Дадли с интересом смотрел на разворачивающееся действие и подумывал о приобретении такой же куртки. Наконец, Гарри вытащил пригоршню странного вида монет.

— Дай ей пять кнатов, — сонно произнес Хагрид. Гарри все же разбудил его тем, что слишком долго шарил по карманам.

— Кнатов?

Гарри продемонстрировал пригоршню разных монеток на своей руке и с любопытством смотрел на то, как Хагрид выбирает бронзовые. С не меньшим восхищением он и Дадли наблюдали за тем, как великан расплачивался с совой, при этом умудряясь с ней спорить.

— Пора идти, дети, — Хагрид развернулся к детям, когда птица улетела через открытое окно, — У нас дел куча: нам в Лондон надо смотаться да накупить всяких штук, которые для школы нужны.

Гарри вертел в руках волшебные монетки, внимательно их разглядывая. Он только что подумал кое о чем, и ему показалось, что поселившийся внутри него шар счастья начал сдуваться.

— М-м-м... Хагрид?

— А? — Хагрид натягивал свои огромные башмаки.

— Где я возьму эти монетки? — спросил Гарри с самым невинным выражением на которое был способен.

— Не беспокойся, — Хагрид встал и почесал голову, — Твои родители оставили тебе золото. Его точно хватит.

— Золото? — тихо переспросил Дадли, — Я думал, что могу потратить наличные на какую-то животинку, — вздохнул он и отправился на кухню за завтраком.

— Не беспокойся. В Гринготтсе можно поменять маггловские деньги на магические, — чуть громче пробасил Хагрид, чтобы Ди было слышно даже на кухне.

Хагрид заметил, что его слова не внушают доверия Гарри, и пустился в объяснение:

— Гринготтс — это банк такой, волшебный. Там гоблины всем заправляют.

— Гоблины? — переспросил Дадли, внося бутерброды в гостиную. Для человека, взахлеб читающего фэнтези, это было сродни попаданию в любимую историю.

— Да, и поэтому я так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк — с гоблинами связываться опасно. Да сами увидите сегодня, когда за деньгами придем — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился, — Он мне всегда всякие серьезные вещи поручает. Гарри вот забрать, из "Гринготтса" кое-что взять — он знает, что мне доверять можно...

После легкого завтрака они вышли из дома и Хагрид остановился прямо посреди улицы у громадного мотоцикла.

— Вау! — дети в восхищении глядели на железного красавца.

— Ну, эм... Садитесь, — предложил он, показывая на место спереди. — Правда, днем я не смогу показать все его особенности, но вечером я точно открою этот чудо-секрет, — гордо произнес великан, хлопая по кожаному сидению.

Ехать на мотоцикле оказалось довольно интересно, но Гарри вскоре наскучило. Поэтому Поттер решил достать всех вопросами. Спрашивал о многом: о "Гринготтсе", Министерстве Магии, волшебных животных. По пути они заехали на какую-то заправку и купили карту. Было странно, что Хагрид не знал, как добраться до Лондона. Великан просил дождаться вечера и дети просто умирали от любопытства. В столице они даже чуть не нарушили правила дорожного движения, но Дадли уверенно подсказывал великану как и куда свернуть. Время близилось к обеду, а великан все блуждал по лондонским улицам. Наконец-то он остановился у книжного магазина и какой-то закусочной. Гарри уже понадеялся, что они смогут что-то покушать, но Хагрид привел их в неприметную дверь аккурат между двумя магазинами.

— Пришли, — произнес Хагрид, остановившись, — "Дырявый котел". Известное местечко.

Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Гарри бы его даже не заметил. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. У Гарри даже возникло странное чувство, что только они с Хагридом видят его.

— Ммм, а где он? — неуверенно спросил Дадли, озираясь по сторонам.

— Точно, ты ж маггл и не можешь его видеть. Возьми Гарри за руку и просто иди и верь, что там вход. Вскоре ты его увидишь, — с этими словами он зашел внутрь. Дадли сглотнул и шагнул следом за Гарри.

Для известного местечка бар был слишком темным и обшарпанным. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. После короткого приветствия и шумихи, вызванной появлением почти что легендарного мальчика они все же попали на "Косую Аллею". Из всех лиц Гарри запомнил только профессора Квиррела. К нему у мальчика были странные чувства. С Квиррелом, и в то же время не с ним было связано какое-то событие во времени, которое повлияет и на самого Гарри. Это было странно и мальчик попытался узнать о профессоре больше, но их прервали.

Уже на Косой Аллее, когда они проходили мимо множества разных волшебных магазинчиков, великан решил скрасить поход разговором:

— Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся, — Я ж тебе сказал, что ты — знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел... хотя, если по правде, он всегда трясется.

— Он всегда такой нервный? — Гарри решил уцепится за единственную ниточку, которая вела к этому странному человеку.

— Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял... э-э... отпуск, чтоб кой-какой опыт получить... Говорят, он в Черном лесу вампиров встретил, и еще там одна... э-э... история у него произошла с ведьмой... с тех пор он все, другим совсем стал.

Дадли отвлекся на большую группу детей, разглядывающую какую-то метлу. Узнав у первого попавшегося, что эта деревяшка — самое настоящее средство передвижения, кузен взвыл:

— Познакомь их со скейтами, Гарри. Как в том фильме "Назад в Будущее".

Вскоре они дошли до большого белого здания. Оно было самым высоким и выглядело как-то нереально, будто нарисованное каким-то художником-сюрреалистом.

— "Гринготтс", — объявил Хагрид, — и да, это стоит гоблин.

Гоблин был на голову ниже Дадли. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Он поклонился, когда они входили внутрь. Дети приветливо кивнули в ответ. Гоблин никак не отреагировал на приветствие, но Гарри почему-то казалось, что он был очень удивлен.

Они прошли еще одни двери с каким-то стихотворением над ними и только тогда попали в большой мраморный зал.

— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину, — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять... э-э... из сейфа мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр? — гоблин обратился почему-то прямо к Гарри.

— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов. Куча все росла, а ключ не находился. На лице Хагрида выступил пот, который он вытер платком-скатертью.

— Я не могу его найти... — ошарашенно сказал великан.

Гоблин изучающе посмотрел на него, а потом на Гарри, принюхался и удивленно уставился на волшебника. Пробормотав что-то о другой специализации он быстро слез со своего места и направился в одну из десятков дверей позади него. Через минуту он появился с двумя другими, более старыми гоблинами. Они очень долго вглядывались в Гарри пока наконец один из них не вынес вердикт своим скрипучим голосом:

— Это точно Поттер.

Говорившего прервал другой гоблин. Он быстро говорил на каком-то странном языке и Гарри жалел, что возле него не было ТАРДИС. Гоблин, который заговорил первым, расстроенно пожевал губами и ответил что-то своему коллеге. Хагрид нервничал. Вдруг он вспомнил о чем-то еще и вытащил небольшое письмо.

— У меня тут еще письмо имеется... э-э... от профессора Дамблдора, — с важным видом произнес Хагрид, выпячивая грудь, — Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин за стойкой взял письмо, но его прервал другой гоблин, тот, что говорил на странном языке. Он аккуратно взял письмо и передал его тому, с кем спорил. Потом он все же соизволил обернутся к посетителям и сказал:

— Крюкохват отведет Вас к вашему сейфу, а наследник Поттеров пойдет со мной, — увидев беспокойство на лице Хагрида, гоблин заверил великана:

— Мальчик не пострадает. По крайней мере у нас. Я просто сделаю другой ключ, а потом отведу к его сейфу.

Хагрид заметно расслабился и позволил себя увести Крюкохвату. Дадли пошел за ним.

— А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Дадли и это было последнее, что услышал Гарри перед тем, как за ними закрылась дверь.

Тем временем странный гоблин повел его к другой двери. Она вела в отдельный кабинет.

— Приветствую Вас, мистер Поттер, во владениях гоблинов. Меня зовут Водгор. С этого дня я буду Вашим поверенным и поверенным рода Поттер.

— То есть до этого вы им не были? — Гарри догадался, что та недавняя сцена и была спором о том, кто его будет обслуживать.

— Да. Это из-за Вашего происхождения, мистер Поттер. Я возглавляю тех, кто является поверенными для особых клиентов. Таких, как Вы и Ваша мать, например.

— То есть вы работаете не только на Земле и в Магическом мире? — Гарри понял, что волшебникам это вряд ли известно. Ему сразу же стало интересно с какой именно планеты прибыли гоблины, какая у них цивилизация и как давно они уже на Земле.

— Это долгая история, мистер Поттер. Вы когда-то ее еще услышите, — сказал с улыбкой Водгор.

— Но как Вы будете поверенным Поттеров, если ничего о них не знаете? — спросил мальчик.

— Почему же не знаю — даже наоборот. С Вашими предками по отцовской линии много чего связанно в этом мире. В основном не очень хорошего, но и интересное имеется. Поттеры — это потомки Певереллов, а Певереллы — род, связанный с самой Смертью.

Гарри улыбнулся, вспоминая как отец читал ему сказки Барда Бидля, а гоблин продолжал:

— Волшебники любят считать, что они значимее, чем они есть на самом деле. Я считаю, что братья Певерелл просто были гениями своего времени и создали что-то настолько потрясающее, что остальные даже сейчас не могут воссоздать. И вряд ли смогут. Например, многие цивилизации бьются над путешествиями во времени, но только одна раса смогла приблизится настолько близко, что Вселенная полностью открыла им этот секрет.

— Вы знаете о Галлифрее? — с надеждой посмотрел Гарри на гоблина, — Мама говорила, что там идет война.

— О, время — это странная штука. Для одних война только закончилась, а для других прошли тысячи лет. Некоторые вообще забыли, что Повелители Времени существовали.

— Что с ними случилось? — обеспокоенно спросил Гарри.

— Никто не знает. Одни говорят, что планета уничтожена, другие — что она просто исчезла. Одно знаю точно — в созвездии Кастерборус всего пять планет, но все они не заселены Высшими видами. Планета Карн полностью в руинах и не осталось ни малейшего упоминания о великой цивилизации, которая хоть как-то была похожа на галлифрейскую. Но и среди таких, как мы, ходят легенды о невероятных существах, которые, словно боги, наблюдали за целой Вселенной.

— То есть никого не осталось? — Гарри было обидно, что его главная мечта не сбудется.

— Хм... ходят легенды о странном гуманоиде, путешествующем в синей коробке. Он называет себя Доктором и его облик меняется, но это имя остается. Думаю, он — Повелитель Времени.

— Доктор? Доктор кто? — переспросил Гарри.

— Да кто его знает! — гоблин пожал плечами, — Давайте лучше поговорим о Вас и наследстве.

— Давайте, — грустно согласился Гарри.

Мальчику было очень интересно знать хоть что-то о галлифрейцах, но гоблин, похоже, сказал все, что знал. Он быстро открыл папку и достал пергамент, читая его. На какой-то строчке он аж прокашлялся от удивления. Быстро дочитав, он положил бумагу опять в папку и внимательно посмотрел на Гарри.

— На данный момент Вам открыто только две ячейки. Одна из них — Ваш школьный сейф, оставленный родителями. Вторая... — гоблин сделал паузу. — Самая странная ячейка, которую я когда-либо видел — 1112G. В "Гринготтсе" она появилась самостоятельно. Ее охранная система подходит больше для других, более продвинутых планет и основана на генетической сопоставимости. Так как самостоятельное появление таких сейфов — просто невозможно, то гоблины пытались получить о ней хоть какую-то информацию, но итог и так ясен. Мы приглашали сюда всевозможных наших специалистов и те очень тщательно проверяли механизм, но так и не высчитали точного облика владельца. Тогда нам пришлось проверить все документы "Гринготтса", но их очень много. Мы нашли старый сейф Морганы и владельца нулевого сейфа, — гоблин был настолько поглощен рассказом, что уже не обращал внимание на то, что рассказывает постороннему. Похоже, этому народу было и правда интересно только то, что находилось в их владениях, — А владельца странного сейфа так и не нашли. До этого времени. Позвольте мне присутствовать при его открытии, мистер Поттер!

Гарри быстро кивнул и гоблин, будто вспомнив где и почему находится, сразу пришел в себя.

— Остальные сейфы откроются Вам только после совершеннолетия. Сироты получают доступ в малое совершеннолетие — пятнадцать лет, а остальные в семнадцать. Я очень надеюсь, что мне не придется ждать целых двести лет, как принято было на Галлифрее. Это рассказала мне Лили Поттер, когда приходила сюда в последний раз, — Водгор уже не впервые выглядел так, будто хотел рассказать нечто большее, — Вам понадобятся деньги на школу. Поэтому, прошу пройти к путям. Сперва посетим странный сейф, а потом уже Ваш, но сначала я достану Ваш ключ к школьному сейфу.

Гоблин нажал на какую-то кнопку и продемонстрировал самый настоящий телепорт. Гарри с интересом посмотрел на скрытую в интерьере внеземную технологию, думая, не будет ли это слишком невоспитанно — попросить разобрать механизм. Без Водгора он этого делать не стал — гоблина могло банально расщепить на атомы при возвращении. Гоблин появился буквально через три минуты с маленьким золотым ключиком, который сразу же передал Гарри.

Водгор щелкнул пальцами и перед ними появилась дверь, которая вела к сейфам. После недолгой поездки они остановились возле заветной цифры 1112G. Сейф охраняли гоблины. Водгор что-то им сказал на странном языке и те удивленно на него уставились. Гарри мог поспорить на что угодно, что его поверенный возвел очи к небу и выругался на их языке. Возможно, именно это привело стражников в чувство. Они расступились и дали пройти Гарри к сейфу.

— Коснитесь ладонью входа.

Гарри вытянул руку и приложил ее к двери. Та заскрипела и медленно отворилась. На первый взгляд сейф был пуст и гоблины хотели было уже расстроится, как Гарри попросил фонарь.

— Там что-то блестит, — Гарри направил свет в центр сейфа.

На полу лежал маленький ключик. Обычный, приблизительно такой же как тот, который лежал в кармане Гарри и отпирал входные двери четвертого дома на Прайвет-драйв. Только на этом не было марки изготовителя.

— Обычный ключ? — удивился Водгор. — Можно его взять в руки?

Гарри пожал плечами и протянул находку гоблину.

— Необычный металл, а в остальном самый непритязательный. Для большей информации его нужно расплавить.

— Думаю, он мне пригодится в рабочем виде, — улыбнулся Гарри.

— Конечно, мистер Поттер. Я только предположил.

Гарри быстро прицепил ключ к своему брелку и выжидающе уставился на Водгора. Гоблин понимающе кивнул и отвез его к школьному сейфу. Гарри взял с собой сто галеонов, рассчитывая купить все для школы и чуточку больше. Вид груды золота, конечно, был очень привлекательным, но Поттер так задумался о новом ключе, что как-то упустил все остальное блестящее из виду. Сияние одной неразгаданной загадки затмевало все.

* * *

Тем временем Хагрид и Дадли отправились "по делам Хогвартса".

— А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Дадли.

— Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид, — Очень секретно. Это школы "Хогвартс" касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.

Крюкохват открыл перед ними дверь, которая вела в подземные ходы Гринготтса. Вниз вела дорога из рельс. Гоблин свистнул, и к ним с лязгом подкатилась маленькая тележка, в которую они с трудом влезли — Дадли залез в нее последним, и ему не хватало места.

Дадли был в восторге — тележка мчала быстрее, чем на любых американских горках. Они проезжали огромные пещеры и длинные туннели. Дадли даже показалось, что один раз он заметил настоящего дракона. А вот великан, наоборот, не получал удовольствия от высоких скоростей и всю дорогу был бледный. Как только они сошли с тележки, Хагрид выдохнул и даже слабо улыбнулся. В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.

— Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла. — Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, — произнес он.

В центре ячейки одиноко лежал сверток, который быстро забрал Хагрид и положил в один из своих невероятных карманов. Но даже этого времени хватило Дадли, чтобы начать разговор с гоблином.

— Довольно умно и не лишено своеобразного юмора, — заметил Дадли и, словив удивленный взгляд великана, объяснил, — Ну, я о том, что вор все же увидит горы золота, но зато какой ценой!

— Похвально, человеческое дитя. Очень похвально, — уважительно кивнул Крюкохват, ввергнув великана в глубокий шок.

Когда они приехали ко входу, то гоблин остановил Дадли и тихо сказал:

— Будь ты более взрослым, то порекомендовал бы тебе обратится в ЮНИТ или Торчвуд. Наверное, дается в знаки то, что ты рос с существом другой расы... — последнее было произнесено так тихо, что Дадли едва разобрал слова гоблина.

— Что вы имеете в виду? Что такое ЮНИТ и Торчвуд? — ошарашенно спросил он, а Хагрид прислушался.

— Мне не положено было говорить это при нем, — пренебрежительный кивок в сторону великана, — Это уже нарушение. Придет время и ты узнаешь, человеческое дитя. Они не из тех, что оставят в неведении.

Гоблин поклонился и ушел. Дадли сделал себе заметку, что обязательно подумает о его словах чуть позже.

* * *

Оказалось, что Гарри не было даже дольше, чем ожидал Хагрид. Великан нервничал и Дадли решил его подбодрить:

— Не переживайте вы так за Гарри — он кому хочешь зубы заговорит. Наверное, сейчас выспрашивает что-то о жизни гоблинов. Возможно, даже опять спасает мир от зла.

Дадли удалось отвлечь Хагрида от плохих дум. Теперь он с удивлением уставился на Ди, но беспокойство не пропало.

— Однажды он вырыл целые туннели в соседском огороде. Мисс Грин думала, что капец ее вкуснейшему сорту клубники, но нет. Оказалось, что на следующий день у них прорвало трубу и эти туннели спасли рассаду от погибели. Или когда он прямо попросил не ездить на велике, а я его не послушал и сбил миссис Фиг. Мне тогда было очень стыдно. С того дня я его всегда слушаюсь. Такие умения часто помогают ему выходить из самых ужасных ситуаций!

Хагрид не ожидал услышать такой истории.

В подтверждение слов Дадли, Гарри вышел вместе с Водгором и сразу помахал им рукой. Вид у него был очень веселый, а у гоблина, наоборот, замученный и задумчивый.

Из-за небольшой задержки им пришлось разделиться и Гарри послали покупать себе мантию. Хагрид и Дадли пошли за остальным. Но даже обычный поход за мантией не произошел без приключений.

Стоя на табуретке и терпя измерения своего тела волшебной линейкой, Гарри успел познакомится с будущим сокурсником. Он был спесив, болтлив и достаточно любопытен. На второй минуте диалога Гарри мысленно выл. Он просто не понимал, как можно не видеть дальше собственного носа. Собеседник удивлялся банальным изобретениям человечества и считал, что молнию можно сделать только волшебной палочкой. Вскоре его, наконец-то, что-то отвлекло:

— Эй, этот лохматый не с тобой? Он уже минуту так стоит.

— Хагрид? — Гарри развернулся, чтобы лучше увидеть великана.

Хранитель ключей стоял с двумя порциями мороженного и улыбался. Гарри сразу заметил нестыковку и, дождавшись окончания снятия мерок, выбежал на улицу, успев лишь сказать, что будет снаружи.

— Где Дадли? — сразу спросил он.

Великан с ужасом посмотрел на Гарри и сразу всунул ему мороженное и остальные покупки. После этого, попросив Гарри чуточку подождать, он умчался на поиски чрезмерно активного Ди.

— Что тебя связывает с лесником Хогвартса? — полюбопытствовал его знакомый, когда вышел уже с покупками на улицу.

— С Хранителем ключей, — машинально поправил Гарри, — Нас связывают несколько совпадений и куча бумажной волокиты, — лучше описать ту ситуацию Гарри так и не смог, — А если немного длиннее и понятнее, то волей случая он оказался моим сопровождающим за покупками к Хогвартсу.

— То есть твои родители — магглы, — скривился светловолосый собеседник, но отстать так и не захотел и выжидающе уставился на Гарри.

— Нет, мои родители обладали волшебной силой, но все той же волей случая я воспитывался у своей тети, которая является самым обычным человеком.

— Все готово, — произнесла Мадам Малкин, выглянув из магазина. Гарри быстро расплатился с продавщицей и стал дожидаться своих спутников. Ему не пришлось долго стоять. Дадли как чувствовал, что мороженное уже начало подтаивать.

— Представляешь, Гарри, здесь есть настоящие единороги. Правда, Джейн немного расстроится — Хагрид сказал, что они питаются как и простые лошади, и какают отнюдь не радугой, — хохотнул Ди, но заметил новое лицо в своем кругу.

Видимо догадавшись по состоянию кузена, что разговор был не из приятных, Дадли решил уйти от назревающей катастрофы.

— Гарри, идем, мороженное — это, конечно, круто, но после такой поездочки я проголодался не на шутку.

Гарри успел лишь попрощаться, перед тем, как его потащили в ближайшую закусочную и долго хвастались своими находками. Некоторые вещи Дадли даже хотел купить, но ему не дал какой-то странный мужчина в черном.

— Он тогда на меня так пристально посмотрел, а потом говорит: "Не вздумайте смешивать золотоглазку с кислотами, Вы, неразумное дитя!" Он тогда был так похож на нашего мистера Андерсена, что мне аж смешно стало. Вот только, как он догадался, что я хочу такое провернуть... Как мысли читал! — не на шутку разошелся Дадли.

Хагрид, слушающий этот рассказ, только улыбался в свою кружку с маслопивом. Гарри подозревал, что великан точно знал того человека в черном.

После позднего обеда они наведались в книжный. Там Хагрид понял, что приглядывать за двумя детьми — совершенно не его уровень. В удивительном познании огромного магазина-библиотеки, помог мистер Флориш. Он то и уговорил детей сначала купить основы, а на следующий год прийти за дополнительной литературой. Из лавки они выходили почти налегке, собственно, только потому, что Хагриду пришлось бегать за сумкой с увеличенным измерением.

После книжного магазина они опять разошлись — Гарри отправили выбирать настоящую волшебную палочку, а Дадли и Хагрид ушли закупать остальные принадлежности.

Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв "Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры" давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

— Добрый день, — послышался тихий голос.

Гарри резко развернулся и почти столкнулся со странным старичком. Глаза пожилого человека светились будто лунным светом.

— Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри.

— О, да, — Старичок покивал головой, — Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер, — это был не вопрос, а утверждение, — У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную, высматривая в Гарри что-то известное только ему. От такого взгляда хотелось скрыться, ведь у Поттера были свои секреты.

— А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Старик еще долго говорил о палочках и их составляющих, попутно всовывая в руки Гарри одну палочку за другой. Часть из них вообще не реагировала, другие взрывали все, на что были направлены. Когда счет уже перевалил за тридцать, Гарри с ужасом подумал, как будет выходить из такой ситуации. Драконы, гиппогрифы, единороги, саламандры и даже сфинксы; сосна, тис, дуб, вишня — мальчик уже банально путался во всех вариациях.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух. Из палочки вырвался вихрь золотистых искр. Их сияние, казалось, было повсюду.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно...

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно... очень любопытно...

— Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

Гарри это запомнил. Он заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил его до двери.

Как только Гарри вышел из магазина, он наткнулся на двух улыбающихся идиотов (именно так они и выглядели) — Хагрида и Дадли. У обоих в руках были клетки. В них спали совы: белая и бурая. Клетку с последней держал кузен, что ознаменовало новые его и тети споры...

— Это подарок тебе, Гарри. Я это... подумал и решил, что сова в хозяйстве нужна. Твой брат, когда ее увидел, себе такую захотел и, как видишь...

Гарри с улыбкой принял подарок и поблагодарил Хагрида за такую красавицу.

— Хедвиг... Как тебе такое имя? — сова одобрительно ухнула.

Время близилось к глубокому вечеру, а Хагрид все не отвозил детей домой, туманно намекая, что еще не время. Они посетили Фортескью, а перед отбытием Хагрид буквально заставил их поесть в Дырявом котле. Ни Дадли ни Гарри не понимали почему великан так готовил их к простой поездке на мотоцикле. Лишь резко оторвавшись от асфальта и с рыком устремившись в небо, мальчики поняли, что за сюрприз им готовил Хагрид.

После этого еще долго каждый из них вспоминал незабываемое путешествие по ночной Великобритании.

Все оставшееся лето Гарри окунался в неизведанный мир магии, пытаясь абстрагироваться от пустоты в душе. Новость, которую рассказал Водгор, оказалась огромным потрясением для юного мага. Оставалась лишь надежда на странного Доктора и его синюю будку. Мама Гарри бывало рассказывала о странном галлифрейце с таким же именем. То, что рассказывали о нем, вселяло надежду.

Из плохих мыслей его вырывали лишь семья и магия. Дадли спорил с тетей о сове, приводя тысячи аргументов в пользу маленького пушистого существа. Петуния же была против антисанитарии, которую разводили пернатые хищники. Сошлись на том, что возле реактивов ей не место, а на чердаке — самое то. Дядя Вернон даже пообещал приделать хитроумное окошко, чтобы птицы вылетали когда им захочется. Конечно, Дадли и Гарри заставили убирать на чердаке, но это того стоило. Гарри даже нашел несколько фотографий мамы.

С совой кузена тоже были смешные моменты. Особенно, когда Ди пытался ей подобрать имя. Дадли думал над ним целую неделю и продолжал бы еще больше, если бы Гарри не захотел его подтолкнуть — сова обижалась, когда ее окликали простым "Эй!".

— Ну, и как ты ее хочешь назвать? — не выдержал Гарри после нескольких дней мучений кузена над простым именем птицы.

— W40? — с сомнением сказал Дадли и, увидев непонимание на лице кузена, добавил: — Это название звезды.

— Больше подходит к названию военной техники, — сразу отверг Гарри.

— Тогда Хаббл*, — Дадли пожал плечами.

Гарри улыбнулся, представив, как он будет объяснять значение имени этой совы магам, но кузену сказал совершенно обратное:

— Не издевайся над животным — дай ей нормальное имя.

Бурая на него с раздражением покосилась. Похоже, имя ей понравилось. Даже Хедвиг немного ревниво посмотрела в сторону хозяина, ведь имя было очень красивым.

— Хм... тогда... — Дадли быстро вскочил и подбежал к книжному стеллажу, до отказа заваленного различными книгами. — Вот названия самых ярких звезд.

Тяжелый том упал прямо между двумя мальчишками.

— Ладно, зачитывай вслух, — Гарри понял, что именно из-за этой книги сова до сих пор была без имени. Дадли слишком увлекся.

— Зубенэльгенгуби*? — с серьезным лицом и по слогам зачитал кузен.

— Ты его выговоришь-то? — Гарри с сомнением посмотрел на птицу. Пернатая тоже была немного в шоке.

— После длительных тренировок — возможно, — не унимался Ди. — Садр?

Гарри посмотрел значение и заливисто засмеялся.

— Ты и правда хочешь назвать сову грудью курицы?

— Сова, курица... Да какая разница?! Все-равно птица же! — обиженно надулся Дадли.

Бурая сова завозилась в клетке и недовольно ухнула. Хедвиг посмотрела на соседку с сожалением. (п.а: могла бы — слезу пустила)

— Куры не летают, — сказал Гарри, наблюдая за обиженными взглядами бурой.

— Тогда, может, Вега*?

— Ди, только ты можешь назвать сову орлом. Птица же! — передразнил галлифреец. — К тому же это мальчик, в отличие от Хедвиг.

— Мне надоело... — заныл Дадли, — Давай остановимся на Хаббле.

— Ладно, — быстро согласился Гарри. Слишком быстро для того, кто недавно отказывался от такого варианта.

— Ты... ты... да ты специально! — в неверии воскликнул Дурсль-младший. — Хаббл тебе сразу понравился. Ты меня помучать захотел. Знаешь же, названия — не моя сфера.

Весь следующий месяц ушел на изучение школьной программы. Историю присоединялся читать и Дадли. Его интересовал Хогвартс и гоблины. После рассказа о путешествии в Гринготтс, Гарри понял почему. Часто гоблины изображались злыми и очень жадными к золоту. Гарри, наоборот, видел в них просто, зацикленных на своей культуре, существ. Если ты выказывал ей должное уважение, то и гоблины хорошо относились к тебе. К тому же Гарри долго искал информацию о Торчвуде и ЮНИТе, но даже мистер Гринстоун не обладал ею. Или считал, что детям ее знать не стоит. Зато он предложил, чтобы тетя Петуния перевела Дадли в другую, особую школу. Кузен был в восторге от расписания и предметов. Да и попасть в такую школу было очень сложно. Но ни крутизна новой школы, ни интереснейшие предметы не убавляли белой зависти кузена к настоящему волшебству. Он с восхищением смотрел на каждую страницу учебника и с трепетом зачитывал вслух целые отрывки.

— "История всего в мире начинается с Создания. Так и Хогвартс не сотворился из ничего и у него были свои создатели: Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Хельга Хаффлпафф и Ровена Рейвенкло. В их честь названы факультеты, куда вот уже тысячу лет отправляются ученики набираться знаний со всей Великобритании. Кто бы знал, что знаменитый пир у Роберта Бородатого — известного воина и гуляки станет началом истории. Именно там встретились великие волшебники того века.

Годрик Гриффиндор был бравым воином, защищавшим свои владения на территории Англии. После его смерти деревню, в которой он родился, назвали Годриковой Впадиной. Символ Гриффиндора — золотой лев на красном полотнище.

Годрик Гриффиндор больше всего ценил в людях храбрость и, руководствуясь этим критерием, подбирал себе учеников. Другие основатели Хогвартса тоже подбирали студентов для своих факультетов по определённым качествам.

Сколь сильным воином был Годрик Гриффиндор, столь могущественным был он магом. Наибольших успехов он добился в трансфигурации. Когда встал вопрос: как процесс подбора учеников будет происходить после смерти четырёх магов, Гриффиндор заколдовал свою старую шляпу, превратив её в Говорящую, доверив ей на вечные времена распределение учеников по факультетам. Также он, совместно с другими Основателями, заколдовал потолок в Большом Зале Хогвартса так, чтобы он отображал погоду над Школой. Только полтысячелетия после смерти Основателей маги узнали о его предназначении.

В 1485 году в Хогвартс явился посланник герцога Глостерского, Ричарда, для того, чтобы ученики Хогвартса, в большинстве своем знать, выступили за регента в борьбе за власть в Англии. Так как Шотландия, на которой расположен Хогвартс, тогда была отдельным королевством, но принимала учеников со всех стран Острова, то многие студенты выступали за прошотландскую политику, которую обещал Генрих Тюдор. От такой "вопиющей наглости" посланник обнажил меч. В то же время на Хогвартском потолке начали собираться грозовые тучи. Когда же посланник не обратил на это внимание и пошел на одного из учеников, то в него ударила молния, убив на месте.

Кроме шляпы от Годрика Гриффиндора остался ещё и меч. Этот артефакт после смерти владельца мог вытянуть из Распределяющей шляпы только истинный гриффиндорец во время опасности. Меч был выкован гоблинами на заказ Гриффиндора и те после его смерти захотели свою работу обратно, так как гоблины не принимают идею наследования.

Салазар Слизерин был темным магом из Фландерс Мосс, верхового болота Шотландии. Он был выходцем из семьи волшебников. С детства контактируя с живностью и растениями своих земель, этот маг учился Зельеварению и достиг в этой отрасли небывалых высот. Его зелья могли с легкостью как вылечить, так и умертвить. Именно он сотворил напиток Живой Смерти, который помог ему добиться власти чредой искусных интриг. Символ Слизерина — серебряная змея на зеленом фоне. До начала строительства Школы Салазар и Годрик были друзьями. Дочь Гриффиндора — Розитта была невестой Слизерина, но она подверглась нападению магглов по наводке недоброжелателей. После ее смерти Салазар возненавидел магглов и магглорожденных волшебников. На этой теме у Салазара и Годрика вышла огромная ссора — Слизерин ушел из школы, оставив где-то в Хогвартсе Тайную Комнату.

До ухода Салазар брал себе в ученики хитрых и изворотливых, как и он сам. Но каким бы ни был Слизерин человеком, его заслуга в великолепной учебной программе Зельеварения, сохранившейся в немного измененном виде до сих дней.

Хельга Хаффлпафф была единственной дочерью у короля на территории Уэльских земель. Герб Хаффлпаффа — барсук на желтом фоне. Как и каждая хозяйка двора, она была прекрасным поваром. Многие блюда на Хогвартском столе сделаны по ее рецептам. Хельга также была гениальным гербологом. Она привезла свою коллекцию простых и редчайших магических растений с родового замка, создав при этом Хогвартские теплицы. С того времени теплицы были перестроены трижды. К сожалению, изображений их изначального вида не сохранилось, увы как и заклинаний, наложенных на них.

Как и другие Основатели, Хельга принимала себе учеников по определенным качествам. Она руководствовалась тем, что ценилось в ее роду — верность и трудолюбие. Но, не надо так же забывать о том, что барсуки по своей природе хищники, не смотря на их безобидный вид.

Хотя Хельга и была милой полноватой дамой, но в любые года она знала, как и куда направить копье — ее излюбленное оружие. При пятерых братьях она не могла не научиться военному ремеслу и также в нем преуспела.

Ровена Гленская, последняя из Основателей, была из обедневшего благородного ирландского рода. Когда ей было пять, на их замок напали. Девочку спрятали в старинной библиотеке, которая располагалась на самой высокой башне. От страха Ровена залезла в сундук с ценными фолиантами, а когда в библиотеку ворвались, у нее случился первый стихийный выброс, который перенес ее и сундук в замок ее дяди. Там и прожила Ровена до ее замужества на благородном и весьма богатом Сирдике Рейвенкло. С того дня Ровена нашла надёжную защиту под синим гербом с изображением ворона, но до самой смерти спокойствие она находила лишь в книгах. Большую часть своей библиотеки она отдала Хогвартсу. До сих пор в его архивах хранятся древние летописи тех времен.

Критерием для отбора учеников у Ровены был ум, а точнее, способность нестандартно мыслить..."

Незаметно для двух мальчишек пришел знаменательный день. Лето пронеслось со скоростью хороших воспоминаний — быстро и блистательно. Миг и Гарри уже выслушивал наставления дяди Вернона. Дадли тоже возле него немного притих.

— Итак, вы оба, — Вернон ткнул в каждого пальцем. — ведете себя хорошо. Никаких взрывов, никаких проделок. Поняли?

— Да, — слаженный ответ.

— Я говорю это сейчас, чтобы не позорить вас перед всей школой. А теперь сели быстро в машину. Нам нужно успеть высадить тебя на Кингс-Кроссе, а тебя — отправить вовремя в школу.

Дядя Вернон всегда нервничал при важных событиях. Тетя петуния не любила эту его привычку — сердце у ее мужа было больное, но тот почти никогда этого не показывал при детях.

На вокзале было много народу и, как понял Гарри, волшебники тоже здесь были.

— Гарри, всё же платформа девять и три четверти... это как-то... — начала тетя Петуния.

— Глупо. Ее здесь нет, — закончил Вернон.

— А ведь Хагрид так и не сказал, как попасть на платформу! — встрял кузен. Ему очень хотелось, чтобы Гарри ходил с ним в одну школу, но лишать его надежды на обучение магии он тоже не мог.

— Если до одиннадцати ты не попадешь на платформу, то отправишься учиться с Дадли, — строго добавил Вернон.

— Хм, на билете девять и дробное число. Значит, нужно пройти сквозь арку платформы девять и десять. Но есть одна загвоздка, — все вопросительно посмотрели на рассуждавшего Гарри. — В какую из?

Дурсли вместе перевели взгляд с Гарри на арки между платформами. Дадли присвистнул.

— Их здесь больше двадцати, кузен!

Гарри широко улыбнулся.

— Будем пробовать! — с этими словами он подошел к ближайшей и прикоснулся рукой. — Не та! — сказал он и пошел к следующей.

— И не эта, но, кажется, я нашел!

На другом конце платформы стояло огненно-рыжее семейство. Одеты они были весьма странно, и у них была сова.

— Почему ты думаешь, что они знают где платформа? — тихо осведомился Дадли.

— Потому что сов в наше время покупают только волшебники и зоопарки, — Гарри, чуть подумав, добавил. — Ну, и ты, кузен, как исключение, — и убежал, помахав рукой Дурслям.

— Только пиши! — прокричала ему Петуния.

Семья была довольно веселой и дружной. Особенно близнецы, но они скрылись раньше, чем Гарри успел подойти. Среди рыжего семейства был его одногодка — Рон. Он держал в руке маленькую, но довольно толстую крысу.

— Извини, ее зовут Питер? — Гарри ткнул пальцем в животное. Крыса выпучила глаза и, кажется, икнула.

— Э... — Рон потер голову, удивляясь такому человеческому варианту имени своего питомца. — Вообще-то это Короста...

— Может, Петти? — Гарри поближе наклонился к крысе. Вид у него был такой, будто хозяин животинки вообще не знал, как ее зовут. — Не важно. Я пошел. Спасибо, мисс Уизли, — и исчез в проходе.

На платформе стоял красный поезд. Вокруг было море людей. В мантиях, в платьях, в джинсах, в сюртуках и костюмах. На одном даже было надето сомбреро.

— Сомбреро — это круто! — само по себе вырвалось у Гарри.

— Поддерживаю, — на правое плечо легла рука.

Гарри обернулся и увидел одного из рыжих близнецов.

— Фред, — поздоровался он.

— Что, и ты тоже? — деланно удивился рыжий.

— Нет, это ты Фред, а я — Гарри, — поправил мальчик.

— Нет, ты не прав. Я — Джордж! — улыбнулся собеседник, но было видно, что тайну их уже раскрыли.

— Фордж, — сказал Гарри и Фред шокировано на него посмотрел.

— А ведь мы на Кингс-Кроссе так не говорили! Наверное, Рон рассказал... — рыжий как раз заметил своего самого младшего брата. — Хей, Ронникинс, почему это ты нас без нашего присутствия представляешь?

— Я ничего такого не делал! Он сам! Коросту сначала Питером, а потом и Петти обозвал и исчез! — надулся Рон.

— Хм... — Фред теперь смотрел на Гарри как на Мерлина во плоти (если считать, что увидь он Мерлина, то обязательно попросил бы пошутить вместе). — Ладно, встретимся в поезде, а, может, и в школе! — крикнул Фред и скрылся в толпе.

— Я их до сих пор не всегда различаю! — восхищенно сказал Рон.

— Я иду искать купе! — сообщил очевидное Гарри.

— Конечно! Кстати, меня зовут Рон.

— Я уже знаю, Гриффиндорский Король. Зови меня Гарри.

— Что? — переспросил Рон, но таинственный Гарри уже скрылся.

Поттер здраво решил, что в последнем вагоне будет не так много людей. Так и вышло. Возможно, этому посодействовали и двое учеников, стоящих у входа. Темнокожий мальчик держал в руках странную коробку, из которой то и дело вылезала грозного вида мохнатая конечность.

— Здравствуй, Джордж, — Гарри поприветствовал второго мальчика.

— Привет! Ты тот малый из маггловской платформы? Я сразу тебя заметил. С белой-то совой! Если будет скучно, то найди нас в вагоне. Ли взял с собой огромного тарантула! Будет весело! — Джордж весело похлопал Гарри по плечу.

— Спасибо, я подумаю, — улыбнулся Гарри.

Джордж быстро влез в вагон и со всей силы крикнул:

— Фред! Иди сюда! Нашелся тот смельчак, что обещал подумать!

Дожидаться брата ему наскучило уже на двадцатой секунде и рыжий помог Гарри с чемоданом.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, когда багаж был пристроен на верхнюю полку.

— Братец Дред, я его уже знаю. Славный малый, — второй близнец появился так неожиданно, что Джордж со всей силы ударился в верхнюю полку.

Гарри разместился на одном из сидений. Едва его спина коснулась мягкой обивки, как возле правого уха загрохотали фанфары. Фред быстро снял с плеча Гарри маленькую круглую кнопку.

— Наша разработка, друг, — пояснил он.

— Думаю, она приживется... — заявил Джордж.

— на Гриффиндоре, — продолжил Фред.

— Исключительно для помощи в учебе, — подмигнул Джордж.

Они так забавно продолжали предложения один за другим, что Гарри даже расхотелось на них злиться. Их манера речи не раздражала, а даже наоборот. Такая слаженность приводила в восхищение.

Гарри заливисто рассмеялся. Казалось, вокруг близнецов бывает только такое настроение.

— Ты... Ты Гарри Поттер? — в унисон произнесли они.

Гарри удивленно посмотрел в сторону своих собеседников.

— У вас открылась способность предвиденья?

— Нет! Твой шрам! — Джордж ткнул пальцем себе в лоб, аккурат там, где на лбу Гарри красовалась молния.

Шрам заживал довольно долго. В детстве он часто кровоточил даже от небольшого усилия со стороны Гарри. Тетя Петуния очень волновалась по этому поводу, но Гарри просил не пороть горячку — его кровь была немного необычной расцветки. К девяти годам на месте постоянно кровоточащей ранки образовался темно-коричневый шрам — Гарри удалось проконтролировать изменение своего тела и кое-как заживить проблемное место.

— Э-э... А, ну да, точно. Шрам! Да, я Гарри Поттер. Приятно познакомится, — Гарри быстро закрыл уродливую отметину челкой.

— Ага, приятно... — конец фразы для мальчика был утерян — близнецы вышли из купе, так и не сказав, что же они хотели.

Гарри с ужасом представил, что его ожидает в Хогвартсе. Он не любил, когда о человеке судили только по слухам (сам попадал в такую историю и не раз). Близнецы заставили Гарри задуматься о плане дальнейших действий.

В купе зашел Рон. Было видно, что он искал именно Гарри. Сам галлифреец прекрасно понимал, что удивляться нечему, ведь дети очень любопытны. Сам виноват, как говорится.

— Так ты и правда Гарри Поттер? — поинтересовался Рон. Гарри просто кивнул. — Я уж думал, что Фред и Джордж опять пошутили! А у тебя и правда есть тот шрам?

Рон с ожиданием уставился на Гарри и последнему пришлось удовлетворить любопытство своего нового знакомого.

— Круто!

— Не совсем, — перебил его Гарри. Ему не хотелось, чтобы люди восхищались такой его чертой. — Особенно если это, — он ткнул пальцем в лоб. — Причина смерти моих родителей.

— О прости, — Рон сник. — Я не думал об этом в таком...

— Это уже не важно, — Гарри метался из стороны в сторону. Хоть он и считал, что шрам не заслуживает такого внимания, но он не хотел, чтобы другие чувствовали себя виноватыми перед самим Гарри. — Расскажи лучше о себе.

Они еще долго разговаривали о семье, о квиддиче, Хогвартсе и всякой ерунде. Рон с интересом слушал о достижениях человечества, которых в голове галлифрейца скопилось довольно много. Гарри в ответ подрабатывал личным психологом рыжего. Именно тогда и завязался довольно сложный диалог:

— Не волнуйся, ты попадешь в Гриффиндор! Остальное не спрашивай — скоро узнаешь, — не выдержал Гарри после второго заверения собеседника в том, что он точно не будет бездарностью.

— Ты провидец? — последовал ожидаемый вопрос. Даже Короста навострила уши.

— Ммм, нет, не совсем нет, точнее совсем нет. Или да? — запутался Гарри. — Это сложно.

— Сложно сказать, видишь ли ты будущее? — удивился Рон.

— Да. Потому что... — в голове Гарри пронеслась тысяча мыслей. От "будущее можно изменить" до "я его не вижу — я его чувствую". Среди них всё же пробилась одна: "Какой толк рассказывать это человеческому ребенку, которому исполнилось только одиннадцать?". Последнее вызвало тяжелый вздох. — Поверь, это очень сложно.

— Я не такой уж тупой, — обиделся Рон.

— Я не говорю, что ты глуп. Но, хм... ты уверен, что сможешь поддержать беседу о временных вихрях и их влияниях на пространственно-временную реальность?

— Что? — было видно, что некоторые словосочетания Рон вообще слышал впервые.

— Вот именно. Давай лучше поговорим о магах, квиддиче, ты мне пожалуешься на жизнь. Но давай я не буду тебе рассказывать о том, что тебе вряд ли понадобится, — вздохнул Гарри.

— Я не жаловался тебе на жизнь!

— Это я образно! Перестань обижаться на всё, к чему можешь прицепится.

— Ладно.

Рон демонстративно развернулся к окну. Гарри закатил глаза и также демонстративно полез за книгой. Ну и что, что он ее уже прочел и помнит наизусть — это более интересно, чем ничегошеньки не делать.

— ...ри! Гарри! — Гарри медленно разлепил глаза.

— Что?

— В вагон въехала тележка со сладостями.

В купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.

— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?

У Рона покраснели уши, и он пробормотал что-то насчет того, что прихватил с собой сэндвичи. Так что в коридор Гарри вышел один и закупил всего понемногу — стратегический запас, как сказал бы Дадли. На удивленный взгляд Рона донесся короткий ответ:

— Я много чего не знаю о волшебниках. Так почему бы не начать знакомство со сладостей? Будешь?

Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сэндвича. Гарри посмотрел на него как на глупца, порылся в сумке и достал свои.

— Тетя всегда обо мне заботится, но Дадли посадили на овощную диету — в сэндвичах нету и намека на мясо. Лучше уж сладкое чем овощи.

Рон с пониманием на него посмотрел и протянул свой. В итоге мальчики их соединили, а лишний хлеб отдали Коросте. Получилось очень даже вкусно. На сладости уже почти не хватало места. Но что такое "почти" для детского желудка. От сэндвичей перешли к стратегическому.

— А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку "шоколадных лягушек". Ему в детстве таких не давали, да и вообще волшебные сладости он не пробовал.

— Лягушки с карточками. Найдешь Агриппу — отдай мне пожалуйста.

— Ладно, — легко согласился Гарри.

Агриппу он так и не нашел, но ему попался Дамблдор. На каждой попавшейся карточке была небольшая биография волшебника. Гарри узнал, что директор Хогвартса разбирается в драконьей крови и водит дружбу с Николасом Фламелем. Скоро, помимо Дамблдора, в коллекции появились Моргана, Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Последняя карточка изображала жрицу друидов Клиодну, которая во все глаза смотрела на Гарри. Галлифреец быстро отложил ее к остальным и перевел взгляд на квадратную коробочку Берти-Боттс.

— Ты поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, что Гарри взял в руки пакетик с драже. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей.

Рон выбрал зеленое драже, внимательно осмотрел его и откусил.

— Фу! — поморщился он. — Брюссельская капуста!

Они неплохо повеселились, поедая эти драже, и не сразу услышали стук в дверь, зато заметили круглолицего мальчишку. Его сложно было не заметить — выглядел он так, словно собирался реветь как меленькая девочка.

— Извините, вы тут не видели жабу? Я потерял ее! Она вечно от меня убегает!

— Она найдется позже, можешь даже не волноваться. Лучше сядь и скушай конфету, — Гарри протянул ему Берти-Боттс.

— Да, наверное, — лицо круглолицего посветлело. — Я пока за Гермионой схожу — она мне Тревора помогала найти. Вы не против?

— Конечно, нет!

Получив согласие, мальчик ушел. Но обещал вернутся. В это же время Рон решил поколдовать над крысой. Он порылся в своем чемодане и вытащил оттуда потрепанного вида волшебную палочку. Не успел он ее поднять, как дверь купе снова открылась. На пороге снова появился круглолицый мальчик, но на этот раз с ним была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо.

— Привет. Меня зовут Гермиона Грейнджер. Невилл сказал, что тут довольно тихо, — ее внимание приковала палочка в руках Рона. — О, ты показываешь волшебство? Давай, мы тоже посмотрим.

Она опустилась на свободное сиденье, и Рон занервничал.

— Конфету? — предложил Гарри.

— Спасибо.

Гермионе попалась со вкусом мяты. Невиллу — тушеной капусты.

— Это еще ничего. Мне когда-то попались со вкусом ношеных носков.

Дети дружно поморщились.

— Так что с волшебством?

— Э-э-э... — нерешительно протянул Рон. — Ну ладно. Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет.

Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала.

— Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Кстати, как вас зовут?

— Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон.

— Гарри Поттер, — представился Гарри.

Невилл что-то невнятно пробормотал, но его слова были заглушены Гермионой. Гарри успел только разобрать "Лонгботтом" и успокаивающе улыбнутся, показывая, что услышал собеседника.

— Ты? — Взгляд девочки стал очень внимательным. — Помимо того, что о тебе написано в "Современной истории магии", и в "Развитии и упадке Темных искусств", и в "Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке" я о тебе знаю и со школьных соревнований. Спасибо, что утер нос Торму, ужасному зазнайке.

— О, Джеймс Торм! Нет, не помню, — Гарри быстро замотал головой для правдоподобия.

— Неужели ты не помнишь? О тебе тогда все старшие классы говорили! — удивилась девочка, но быстро перешла на более важную тему. — Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Рейвенкло тоже было бы неплохо... Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем.

И она ушла, забрав с собой притихшего Невилла. Гарри расстроился потому, что он хотел подружится и с Невиллом.

— Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — пробормотал Рон, во все же полез за мантией.

— Все твои братья были на Гриффиндоре? — спросил Гарри, но сам же потом чуть не прикусил себе язык за подобное высказывание.

Рон невесело кивнул.

— О, только не это! Перестань мучаться. Я же сказал — ты попадешь на Гриффиндор.

— А ты? Ты знаешь куда попадешь? Ну, ты же умеешь предсказывать и все такое... — осмелел Рон. Было видно, что ему хотелось узнать о необычном даре Мальчика, который выжил.

— Я не могу предсказывать себе, — пожал плечами Гарри.

— Это совсем не круто! — погрустнел Рон. Он уже настроился на то, что герой будет как окно в будущее.

— Это круто! — не согласился Гарри. — Представь, как скучно было бы жить, знай я, что на завтрак я съем яичницу. А за день пройду около десяти километров. Я бы даже не смог мечтать. Ни о путешествиях, ни о новых знакомствах, ни о чем. Я бы даже знал точную сумму у себя в сейфе на момент моей смерти. Если честно, то это свело бы меня с ума!

— Я не думал об этом с такой стороны. Кстати, ты слышал о "Гринготтсе"? А что там на днях случилось, слышал? "Пророк" об этом писал... В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф.

— На самом деле? И что случилось с грабителями? — после увиденной защиты в банке и самой истории народа Гарри было жутко интересны последствия.

— Ничего. Вот почему об этом так много писали — не поймали. Папа говорит, что наверняка это был сильный темный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в "Гринготтс" и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто.

— Волдеморт? — уточнил Гарри, сам при этом думая какой волшебник вообще смог бы пролезть через защиту его сейфа. Мелькнула мысль перенести все деньги именно в сейф с буквой, если конечно он не исчез и гоблины изучили в нем все, что можно. Из раздумий его вырвал писк Рона.

— Не говори этого имени!

— О! Да ладно. Имени то его боятся почему? — возмутился Гарри.

— Ну, он же плохой!

— А имя тут причём? Ну, представь, живет себе какой-то Том и становится темным волшебником, к тому же он выдумывает себе длинное и ужасное имя. Неужели из-за этого нужно боятся всех Томов в мире? Или преклоняться перед человеком, который позаимствовал выдуманное имя Тома?

— Нет, — сказал Рон, чуть подумав.

— Ну и я о том же. Хочешь, могу при тебе его называть Волди? — предложил Гарри, но Рон побледнел еще больше и яростно замотал головой. Поттеру даже показалось, что крыса вообще упала в обморок.

Мальчики только и успели переодеться, как дверь купе снова открылась. В купе вошли трое, и Гарри сразу узнал того, кто был в центре, — тот бледный из магазина мадам Малкин, где Гарри покупал школьную форму. Сейчас он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем тогда в магазине. Следовательно...

— Это правда? — с порога спросил мальчик. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Значит, это ты, верно? Я это почти сразу понял тогда в магазине! — гордо добавил он. — Я — Малфой, Драко Малфой. Те, что сзади меня — Кребб и Гойл.

— Верно, — кивнул Гарри. — Так ты побывал на том аттракционе?

— Н-нет, я не хожу смотреть на маггловские штучки, — возмутился Малфой.

— Вообще-то молния — это природное явление и в большинстве своем не зависит ни от магии, ни от человеческих действий, — задумчиво сказал Гарри. — Но я все-же думал, что увидеть молнию вблизи тебе будет довольно интересно.

— О чем это вы? — спросил Рон.

— О клетке Фарадея, — любезно объяснил Гарри. — Некоторые люди придумали из нее развлечение. В основном это сходится к тому, что пока ты стоишь в таком приспособлении, то тебя не ударит молния даже когда она будет нацелена на клетку. Я слышал, что в некоторых шоу на человека одевали специальную кольчугу и пропускали через нее молнии.

— Магглы — глупые безумцы! — прошептал Драко, а Рон в неверии уставился на Гарри.

Поттер же заявление Малфоя услышал и возмутился:

— И в чем же их безумие? В том, что они всеми возможными способами заменили магию и стремятся как-то улучшить и разукрасить свою жизнь? Сам подумай, что еще делать, когда все континенты открыты и на то, чтобы быстро добраться к другой точке планеты уходит максимум день. Еще нужно добавить и то, что почти всем животным даны названия, да еще и самых распространенных их представителей можно увидеть в зоопарке. Некоторых даже дают погладить. И не всегда травоядных, к слову. Приключения в этом мире находятся все труднее и труднее.

— Зоопарк? — спросил Рон, вдохновленный таким рассказом.

Драко медленно присел на место, очищенное от конфет. Кребб и Гойл так и остались стоять.

А Гарри все продолжал и продолжал. С животных перешли на достижение науки, с ученных на космос, с реальной Вселенной на вселенные вымышленные, с книг на кино и музыку. Гарри даже не заметил, как где-то в середине к ним присоединились Невилл и Гермиона, а у купе останавливались зеваки. В беседе участвовали все. Гермиона даже пыталась спорить.

Очнулись все лишь когда поезд остановился. Многие вообще только поняли, что приехали, и опрометью возвращались в свои купе дабы надеть форму. Дебаты, вызванные рассказом Поттера не затихали даже в лодках. Там уже начал говорить Невилл о магических растениях. Даже Малфой, лодка которого плыла близко, немного добавлял от себя о свойствах тех растений в зельях. Где-то на периферии рассказывали о маггловских видах спорта, а некоторые даже пытались придумать магические аналоги. А еще Гарри с удивлением заметил, что Гермиона та еще кошатница, а Рон вполне хорошо разбирался в драконах.

У входа в замок нашелся Тревор. Он просто приплыл в руки счастливому Невиллу. Жаба почти сразу перекочевала к Хагриду до конца церемонии распределения. Хранитель ключей басовито делился со всеми знаниями о самых интересных (по его мнению) магических животных. Подбодренный благодарной публикой он рассказывал так увлекательно и уверенно, что почти все дети слушали его с раскрытыми ртами.

Профессор Макгонагалл, застав такую картину, лишь улыбнулась и повела детей через Замок. После ярких эмоций, пробужденных хорошим разговором, все ученики были уставшими и очень тихими. Их восхищение магией замка было не таким красочным, да и призраки не вызывали должного испуга. Зато после рассказов Хагрида, тролль в качестве испытания произвел слишком бурное впечатление. Пока это не надоело Гермионе:

— Распределяющая шляпа на то и создавалась — распределять. И никаких испытаний, — успокоила она Рона. Это было так громко, что все прислушались. Сыграло ей на руку и то, что Гермиону по событиям в купе знали многие и к ее мнению прислушивались наверное так же, как и к словам Гарри.

— Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной! — заместитель директора уже ничему не удивлялась.

Сейчас их шествие напоминало маму-утку и ее выводок. В стене появилась дверь, в которую вошла профессор, а за ней и все первоклассники. Макгонагалл жестом остановила детей, наколдовала табурет и положила не него старую шляпу. Та зашевелилась и запела скрипучим голосом. О том, какая она старая и умная, о факультетах, об Основателях. Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.

Профессор Макгонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. Она еще не знала, что именно через несколько минут для нее начнется...

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна!

— Хаффлпафф!

Все шло, как всегда. Первоклассники подходили к шляпе, та их распределяла на факультеты. Последние громко аплодировали. Гермиона, после минутной заминки шляпы, отправилась на Гриффиндор, туда же распределили Рона. На Невилле артефакт засиделся около трех минут, но его тоже отправили в львиный факультет. Тот от радости даже забыл снять шляпу. Малфой отправился под зеленое знамя, а позже настала очередь...

— Поттер, Гарри!

Юный галлифреец не слышал ничего — до него только сейчас дошло — лучше шляпе в его голову не лезть. Побывав в голове Лили Эванс, она не сошла с ума потому, что вся информация была на старогаллифрейском. Гарри же мыслил на английском языке, да и его сознание было далеко от человеческого.

Гарри сел на табурет. Профессор Макгонагалл водрузила на него старинный артефакт.

"Прошу, не лезь в мою голову."

"Брось, никаких секретов я никому не расскажу!"

В зале наступила полная тишина, как и в голове Гарри.

Через несколько минут к студентам донеслось: "гриффиндор, рейвенкло, слизерин, хаффлпаф, Гриффиндор, Рейвенкло, Хаффлпафф, Слизерин, Рейвенкло!, Гриффиндор!, Слизерин!, Хаффлпафф! ДА СНИМИТЕ ЖЕ ВЫ МЕНЯ!!!"

Макгонагалл, стоявшая до этого в полнейшем шоке сдернула с головы Гарри Распределяющую шляпу. На самого Гарри лучше было не смотреть.

— Не одевайте меня больше на него. Я не могу сосредоточиться, — заворчал артефакт на весь Большой зал. — Дай-ка подумаю... Яркая личность — тебя бы в Гриффиндор да и в Слизерин, и Хаффлпафф, и Рейвенкло, и Хаффлпафф, и... Моргана, опять! Отправьте его на Рейвенкло! — крикнула она, неопределенно махнув полями. — А теперь давайте сюда другого студента. И не напоминайте мне пока о НЕМ!

Все без исключения в шоке и полной тишине смотрели, как Гарри садится за стол под синим флагом. Соседи от него чуть не шарахались, но вскоре привыкли.

— Кого ждем! Время! Я долго не протяну! — выдала Шляпа еще одну фразу, которую от нее не ожидали.

Макгонагалл прокашлялась и начала зачитывать дальше. На Блейзе Забини очередь закончилась, но шляпа так и не перестала кричать "Слизерин! Слизерин!". Ее поспешно вынесли из зала. Все опять посмотрели на притихшего Гарри. Это действие прервал грохот отодвигаемого стула. Альбус Дамблдор начал вступительную речь.

— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет.

— Он... он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него старшекласснику.

— Возможно. Но это можно сказать и о тебе.

Гарри с этим мысленно согласился, а в ответ сказал:

— Все мы в этом мире немного ненормальные.

— И жизнь — блинчик с неизвестной начинкой, — видимо так обычно реагирует мозг Рейвенкловца на появление долгожданной еды.

— Это тоже правда, — согласился Гарри и начал кушать.

К ним подплыла дама-призрак в сером платье. Она мягко присела на образовавшееся место возле Гарри и тихо заговорила.

— Молодой человек... О, как вы сейчас молоды. Я рада, что вы на факультете, призраком-защитником которого я являюсь, — женщина заметила, что многие навострили уши и добавила уже громче. — Я рада, что за этим столом сидят такие прекрасные ученики! Так выпьем же за то, чтобы кубок был наш! Жаль, что я не могу к вам присоединится и попробовать сладость надежды.

За столом Рейвенкло весело подняли стаканы вверх.

Когда голод был частично свержен сытной едой и всевозможными сладостями, а у первокурсников появилась энергия на что-то большее, чем попытки не заснуть прямо в тарелке, то-то начал задавать вопросы. Старшекурсники важничали, но отвечали.

Директор, заметив, что за столом начались беседы, и, возможно, уже услышав какими могут быть последствия, прокашлялся и начал вступительную речь о школьных правилах и запретах. Напоследок, чтобы точно уверить большинство в своей безумной гениальности или же, наоборот, гениальном безумии, маг предложил весьма оригинально исполнить школьный гимн. Это было громко, хаотично, но не так уж ужасно. Каждый пел, как хотел. Фред и Джордж закончили позже всех, получив порцию аплодисментов со всех столов. Ну, ладно, Слизерин не в счет. Гарри, как и многие магглорожденные, подпевал на мотив "Боже, храни королеву".

На такой патриотической ноте и разошлись по своим гостиным. Путь оказался совершенно не прост. Мраморные лестницы двигались на первый взгляд совершенно хаотично, к некоторым проходам требовались пароли, бывало даже определенные действия. Когда первокурсники добрались к большой двери, украшенной огромным птичьим клювом по средине, то вполне ожидали чего-то в духе немецкой Энигмы.

— Самый дешевый способ комфортно путешествовать? — поинтересовался клюв.

— Сон, — незамедлительно ответила староста.

Дверь беззвучно открылась и в огромную синюю залу зашли все первокурсники. С конца толпы протиснулся юноша. На его руке был значок старосты.

— Поздравляем! Я — староста Роберт Хиллиард, и я рад приветствовать вас на факультете Рейвенкло. Наш герб — орёл, который парит там, куда другие не могут подняться. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый. Наша гостиная располагается на вершине башни Рейвенкло за дверью с зачарованным молоточком. Из арочных окон нашей гостиной видны озеро, Запретный лес, поле для квиддича и теплицы.

Без всякого хвастовства хочу сказать, что на нашем факультете живут умные волшебники и волшебницы. В отличие от других факультетов, которые имеют скрытые входы в гостиные, нам они не нужны.

Другой интересной особенностью Рейвенкло является то, что наши ученики — настоящие индивидуальности. Некоторых из них можно даже назвать чудаками. Но зачастую Гении не идут в одну ногу с обычными людьми, и в отличие от некоторых других факультетов мы могли бы сказать, что на наш взгляд у вас есть право носить то, что нравится, верить в то, что хотите и говорить то, что чувствуете.

Что касается наших отношений с другими факультетами: вы, наверно, слышали о Слизерине. Не все они плохие, но лучше быть начеку, пока вы не узнаете ученика Слизерина достаточно хорошо. Согласно их давним традициям, они делают все возможное, чтобы победить. Поэтому будьте внимательны, особенно на матчах по квиддичу и экзаменах.

Ах, да, приведение нашего факультета — Серая Дама. Остальные ученики считают, что она никогда не разговаривает, но она не прочь поговорить с рейвенкловцами. Ее помощь особенно полезна, когда вы что-то потеряли или потерялись сами.

Уверен, вы будете хорошо спать. Наши спальни находятся в башенках, отходящих от главной башни. В комнате стоят четыре кровати, накрытые шелковыми, пуховыми одеялами небесно-голубого цвета, а свист ветра в окнах очень расслабляет.

Больше я вас сейчас не буду донимать разговорами. Все вопросы, в том числе и организационные, завтра.

Гарри не помнил, как он добрался к кровати и заснул. Его убаюкивало неизменное движение Земли, а звезды манили в танец.

Утро (кому как) началось с веселого Роберта Хиллиарда, который ворвался в спальню мальчиков на подобии безудержного вихря. В Рейвенкло была пословица: хочешь знать каков человек — разбуди его. Наколдовав простенькое заклинание будильника, он некоторое время наблюдал за мучениями первокурсников — для каждого пробуждение было свое, оригинальное. Так, как они встают наиболее быстро. Вот, блондин справа, Гольдштейн поморщился, отмахивая что-то невидимое от левого уха. Терри Бут захохотал, прикрывая ребра, а брюнеты морщились, возможно, не от самых лучших звуков в жизни. Корнер что-то бормотал про Уорлок, что весьма развеселило рейвенкловского старосту. Поттер пригрозил какому-то Ди подушкой, если он не перестанет издеваться над его ушной раковиной.

— Подъем, сони. Уже девятый час, и вы пропустили завтрак. Но не отчаивайтесь, — Роберт болтал без умолку, — старшекурсники о вас позаботились, к тому же, сегодня воскресенье! Как же вам повезло приехать в выходные — до первого занятия вы будете знать все обо всем и даже больше! Мы с Пенни решили, что весь Факультет, точнее его некоторая часть устроит для вас пикник и небольшую экскурсию. Все равно им делать сейчас нечего — библиотека открывается завтра. К тому же таким способом вы познакомитесь с вашим Домом наиболее быстро.

Мальчишки взирали на старосту с белой завистью — все были совы, а Хиллиард, оказывается, жаворонком.

— Давайте! Чего сидим? В ванную и побыстрее! Сегодня прекрасный день для...

Через несколько минут мальчики были в гостиной. Весь факультет сидел и делал вид, что занимался чем-то важным. Планировалось что-то интересное. С диванов у окна поднялись несколько человек: шесть парней и столько же девушек. Они подошли к Роберту. Со стороны спален девушек спустилась Пенелопа и девочки-первокурсницы. Их повели по запутанным коридорам и вывели на красивую лужайку у озера. По дороге к ним присоединились еще несколько студентов Рейвенкло.

— Здесь обитает настоящий огромный кальмар. С ним уживаются русалки и гриндлоу, я уже не говорю о прочей редкой живности.

— А простая рыба там водится? — поинтересовался с серьезным лицом Терри Бут, но глаза все же выдали.

Все засмеялись.

Хиллиард взял сэндвич и начал:

— Вот почему Рейвенкло — лучший факультет! Нет, я не говорю, что другие намного хуже. Да, юмор присутствует и у Гриффиндора. Я очень удивился, когда увидел, что близнецы Уизли совсем уж не промах! Но их шутки направлены на издевку над кем-то, а у Рейвенкло юмор в больших случаях словесный и не нацелен ни на кого, да и если нужно поставить человека на место, что, как не вовремя брошенное правильное шуточное замечание, это сделает лучше всего!

— Роберт, перестань толкать высокопарные речи и дай нам представится! Итак, я Грант Пейдж — играю за наш факультет в квиддиче, вратарь. Также здесь Дункан и Джейсон — загонщики, Рэндольф и Джереми — охотники. Наш ловец уже закончил Хогвартс и в этом году мы будем отбирать нового. Вот один из кандидатов — Чжоу. Да, она второкурсница, но не нужно думать, что она хуже матерых ловцов из других факультетов — у нее были высшие балы по полетам, а мадам Хуч носилась с ней как с золотым снитчем. А вы, — он посмотрел на всех первокурсников. — Падма, Энтони, Майкл, Терри, Гарри, Лайза, Мэнди, Сью и Мораг. Возможно и вы будете участвовать в квиддичных соревнованиях.

— Вас сюда взяли не для того, чтобы вы рекламировали квиддичную команду! — строго сказала Пенелопа.

— Перестань, Пенни. Мы все успеем рассказать, — обратился к старосте высокий мальчик с яркими синими глазами. Та возмущенно фыркнула. — Хотя шляпа и говорила, что мы индивидуалисты, но она не знала, что у нас бывают совместные занятия-кружки. Там вы сможете больше узнать о полюбившемся предмете. Также, попросив кого-то из старшекурсников, вы сможете подтянуть любой предмет. Многие из здесь присутствующих еще не доросли ни до уровня СОВ и ЖАБА. Кстати, советую пятые и седьмые курсы часто не трогать. Именно из-за этих экзаменов мы очень раздражительные. Каждый из здесь присутствующих силен в каком-то определенном предмете и даже пост квиддичного игрока им не помеха. Грант — гений Нумерологии и Астрономии, Пенелопа — очень хороша в Трансфигурации и Истории Магии. Только у нее развита высокая сопротивляемость монотонному слогу Бинса. Кстати — из-за того, что преподаватели ЗоТИ у нас часто меняются, то каждый рейвенкловец посещает кружок, где мы учим заклинания, а также мы просим у профессора Флитвика ключ к аудитории, где отрабатываем выученное. Если у вас появятся вопросы по Чарам — также смело обращайтесь к Флитвику. Если стесняетесь Флитвика — обращайтесь к Джереми. Роберт. Хиллиард у нас будущий колдомедик и могу вам сказать — он будет на высоте. Если не будете знать что-то о каком-то зелье или не будете разбираться в листьях всевозможных трав — он вам поможет. Вы только его останавливайте, когда он слишком разговорится. Вы всегда думали, что прорицаниями должны заниматься только девушки? Посмотрите на Дункана — он ломает стереотипы. К нему же обращайтесь по вопросам Кабалистики. Древние Руны — это ко мне. А в УзМС у нас отличник Гэндальф, — все заулыбались. — Прости, дружище, не удержался. — Рэндольф махнул рукой.

Вовремя этого монолога все было съедено. Ученики собрали остатки в корзинку и пошли на прогулку по Хогвартсу.

Что не говорите, а экскурсия, возглавляемая учениками Рейвенкло, — это мощно. Вороны знали о Хогвартсе почти все. Показали быстрые ходы, познакомили с портретами, рассказали, как разбираться в хитросплетении лестниц. Они прерывались только на обед и ужин. К концу такого марафона дети едва добрались к факультетской двери.

— Что есть у бедного и нужно богатому, а если только его есть, то вскоре умрешь?

Уставшие дети на несколько минут зависли.

— Это о еде?

— Возможно. Но что может быть нужно богатому?

— Ничего, — перебила размышления Падма.

— Вер-рно.

Все с благодарностью посмотрели на Патил, и та смущенно улыбнулась. Когда же они вошли, то увидели, что диваны и кресла были переставлены как-то по другому.

— Сегодня у нас ознакомительный вечер с будущими предметами, — радостно прокомментировал увиденное Хиллиард.

Дети едва сдержали дружный стон разочарования. Сейчас они думали отнюдь не о новых знаниях, а о том, что там, за красивой деревянной дверью, стоят пустые мягкие кровати, а шелест ветра приятно убаюкивает.

* * *

Утро понедельника началось с прогулки по свежему воздуху. Роберт, который взял за привычку будить детей, вызвался пройтись вместе с первокурсниками до теплиц Помоны Спраут. Старосте уже нужно было что-то уточнить у одного из деканов.

Профессор Спраут оказалась строгой, но доброй преподавательницей.

— Здравствуйте, студенты! Меня зовут Помона Спраут, — представилась она. — Я буду вести у вас Гербологию. Посмотрите на расписание — на моих уроках каждый факультет за неделю будет работать с другими тремя. Я не потерплю у себя межфакультетских стычек. На следующих курсах это может стоить вам здоровья!

Как вы уже заметили: в Хогвартсе есть восемь теплиц. Все они пронумерованы по сложности, и, соответственно, опасности выращиваемых растений. По одной теплице на каждый курс. В восьмую теплицу вам входить запрещено. Там выращиваются ингредиенты на зелья, в которых не должно быть погрешностей.

Сейчас мы находимся в первой теплице. Многие травы вам знакомы визуально, некоторые только по названиям. Как вы думаете почему? Мисс Бонус?

Большинство класса подняло руки. Первой все же успела рыженькая хаффлпаффка, за что и была вознаграждена возможностью ответить.

— Все они растут не только на земле, пропитанной магией, — ответила Сьюзен.

— Правильно. Пять балов Хаффлпаффу. Заметьте, в старину маги использовали любые растения, но в тринадцатом веке Эрнст Дотошный довел, что травы, выращенные возле мест, где чаще творится магия, улучшают качество любого сваренного зелья. С какой проблемой столкнулось магическое общество? — задорно сверкнула глазами декан Хаффлпаффа.

Гарри и Захария синхронно подняли руки, но повезло именно галлифрейцу.

— Так как магические растения больше зависят от магии, то и собирать их стало намного сложнее. К более сложным зельям стали подходить только те травы, что были собраны в определенный момент времени или даже в нужную погоду.

— Пять балов Рейвенкло. Мистер Смит, не желаете дополнить? Почему травы собирались именно таким способом?

Уже порядком обиженный Захария повеселел и, распрямив плечи, стал увлеченно рассказывать — он всю дорогу до Хогвартса слушал разговоры в купе первокурсников.

— Для каждого пункта разные причины. Определенное время года объясняется тем, что магические растения до сих пор похожи на обычные, но они могут расти несколько раз в год. Например, магические подснежники. Они нужны для многих зелий, которые поднимают настроение. А собранные зимой они гораздо лучше весенних. Определенное время дня тоже многое значит. Например, утром собираются ингредиенты для многих омолаживающих зелий. И поливают их тоже утром. Ночью же могут собираться травы для темных зелий. Погодные условия также влияют на магические растения: если траву собирать в засуху — зелье даст ускоренный эффект; если в дождь — мясистые листья усилят эффект, но действовать будут с обычной скоростью.

— Спасибо за такой развернутый ответ. Десять балов Хаффлпаффу, молодой человек. Я бы хотела, чтобы вы не растеряли своего таланта и ходили ко мне на уроки после СОВ, — благосклонно сказала профессор Спраут, что вызвало у Смита гордость, и он с превосходством посмотрел на Гарри. Последний ему широко улыбнулся и показал большой палец.

Гербология с факультетом Хаффлпафф прошла замечательно. Ученики увлеченно слушали. Профессор умело подавала свои знания, но и не забывала спрашивать учеников. К концу занятий у Рейвенкло набралось целых тридцать балов, а Хаффлпафф набрал только пятнадцать.

После обеда Лайза смущаясь предложила всему первому курсу сделать уроки вместе и подготовится к важному событию — Зельям. К слову, тоже с Хаффлпаффом.

— Я слышала, что профессор Снейп очень требовательный и задает довольно сложные вопросы. Нужно обсудить хотя бы первую тему.

В воскресенье все слышали, что о Снейпе говорили очень много и неоднозначно. Каждый старшекурсник советовал перепроверять ингредиенты раз пять и всегда делать всё с точностью. Стивен Моран, а так звали того высокого синеглазого мальчика, хлопнул себя по лбу и представил тихую девушку-старшекурсницу: "Это Мери Харпер — ваш спасательный круг в Зельеварении. Мери, ну вот почему ты мне не напомнила?" Девушка улыбнулась и сказала мягким голосом: "Не беда, как видишь". Оказалось, что ее отец-француз с детства учил Зельеварению, и поэтому, по словам того же Морана, ее любовь пересилила прививаемую ненависть. Харпер слушали восторженно. Она могла часами рассказывать о каком-то зелье. Когда Падма с восхищением сказала, что из старшеклассницы выйдет отличный зельевар, то Мери улыбнулась и заметила, что Зельеварение лишь хобби. "Но ты же так его хорошо знаешь!" — воскликнула Мораг. "А кто сказал, что хобби нужно знать хуже, чем свою будущую работу? Я считаю, что если уж за что-то браться, то уж точно не по верхам выхватывать", — строго сказала Мери. Ее фраза прочно засела в голове каждого юного рейвенкловца, и уважение к этой девушке возросло в разы.

Когда дети зашли в огромную Хогвартскую библиотеку, то они некоторое время восхищенно смотрели на длиннющие и высоченные стеллажи, которые расходились и вправо, и влево. Казалось, конца не было видно ни с одной из сторон.

— Вороны в собственной среде обитания! — невзначай кинул один слизеринец своему другу. Тот едва удержал смех. На них осуждающе смотрела мадам Пинс.

— Что-то хотели, дети? — строго спросила она.

— Да, — быстро сориентировался Гарри. — Нам нужны книги по Гербологии, касающиеся растений, которые применяются магглами и магами.

— Еще нам нужно книги по Зельеварению, а именно о технологии варки, ингредиентах и травяных отварах, — продолжила Лайза.

— Хм... — мадам Пинс наколдовала два длинных списка и раздала детям. — Вам, молодой человек я выдала список по Гербологии, а вам, юная мисс, — Зельеварения. Как я поняла — это для вас всех... восьмерых, так что литературы много, — вдруг Пинс тепло улыбнулась и тихо, так, чтобы услышали только дети, заговорила. — Ни Помона, ни Северус не любят, когда работы одинаковы у всего курса. Постарайтесь выбирать разные растения, а если работа конкретно про одно — разделите интересные факты между собой и приводите в примеры разных зельеваров. Поверьте, их очень много. Я болею за вас, Рейвенкло. Не позорьте факультет, который я заканчивала. Будет что-то нужно — просите. Только не вход в Запретную Секцию! Это возможно только с позволения профессоров!

— А будете рассказывать нам о других учителях, если что? — смело спросила Сью.

Мадам Пинс поманила детей за собой к нужным стеллажам. Там не сидели студенты. Она развернулась и начала:

— Филлиус любит, когда вы знаете много о неправильных и правильных применениях заклинаний. Но не записывайте их в больших количествах в домашнее задание. Это больше для ответов на занятиях, что же до письменных работ — пишите от какого заклинания произошло, с чем созвучно и другие важные вещи. Не лейте воду — он никогда не дает большие сочинения на домашнее задание и любит, когда они лаконичны. Но в меру!

Она вдохнула глубже и продолжила.

— О Помоне вы уже, наверное, все и сами поняли. Если будете писать о травах не только по учебнику, у вас всегда будет "Отлично".

Северусу вообще пишите по дополнительной литературе. И не смейте, слышите, не смейте ее выдумывать, как это делают многие гриффиндорцы! Он отличный зельевар и знает очень много книг по своему предмету, а авторов, их выпускающих, и подавно. Некоторых лично! То, что не знаете — не пишите, пока не проверите. Он часто жалуется на то, что учебники пишут глупцы, а варка некоторых зелий может быть в разы упрощена. Кстати, у вас есть очень хорошая девочка — Мэри, кажется, спросите у нее. Она вам поможет.

Профессор Бинс. Не смотрите на то, что он призрак. Да, на лекциях у него засыпаешь через несколько минут. Я сама часто не могла продержатся. Выучите заклинания "Не засыпай" — его знает каждый в Рейвенкло. Оно не звенит на весь класс, как обычные будильные чары, а работает только на вас как то, что будит быстрее всего, — мальчики все синхронно вздохнули, а Ирма, увидев это, понимающе улыбнулась. — Попросите, чтобы кто-то купил самопишущее перо, а сами внимательно слушайте — лекции интересны, хотя сперва непонятны. Домашнее пишите очень развернуто, используйте много дополнительной литературы. У призраков хорошая память их жизни, но они часто забывают об устных ответах. Так что не расстраивайтесь на экзаменах и не изменяйте свой ответ, когда он переспросит.

Минерва строга, но это не всегда. Если у вас будут успехи, она это отметит. На своих уроках она говорит все, что нужно.

Квиринус был очень хорошим преподавателем Маггловеденья, знал много и о ЗоТИ. Я с удовольствием общалась с ним на многие темы, но что-то с ним произошло в Албании. Увы, но он уже не говорит со мной о ЗоТИ, а о Маггловедении и вообще не вспоминает, хотя это был его любимый урок. До Албании он всегда отказывался от поста учителя ЗоТИ. Не знаю, что с ним случилось, но будьте к нему терпимее.

Аврора тоже очень интересный собеседник. Заслуживший ее доверия будет наибольшим везунчиком. Таких студентов она приглашает на дополнительные занятия, сообщает, когда происходят незабываемые события. Однажды летом она пригласила меня посмотреть на комету и сказала, что такое чудо происходит раз в сто лет! Красивее кометы я не видела — у нее был огромный синий хвост! — мечтательно потянула Ирма, но быстро сосредоточилась. — Я вам буду давать нужные книги на домашнее. Только точно говорите тему.

Тут она резко развернулась и пошла в сторону столика, за которым сидели гриффиндорцы и накричала на них из-за того, что они кушали конфеты.

— Да, нам повезло, что такой человек учился именно на нашем факультете, — тихо сказал Майкл.

Все согласились с этим бесспорным примечанием и сели за ближайший свободный стол. За соседним училась девочка-первокурсница из Гриффиндора. Сидела она одна, а не как многие студенты. Падма посмотрела на нее и сказала:

— Бедная, Парвати говорит, что ее часто задирают мальчишки и называют зубрилой.

— Что ж, пусть все зубрилы скооперируются, — сказал Поттер и встал из-за стола. — Привет, Гермиона! Присоединяйся к нам, расскажешь о вашем первом занятии. К тому же ты слышала, что говорила мадам Пинс, — широко улыбнулся Гарри.

— Какое вам дело до гриффиндорской зубрилы, — буркнула она и зарылась в книги.

Гарри дал знак, чтобы все пересели к Гермионе, и сам положил возле нее книги, которые они уже, к слову, выбрали.

— Ну, нас тоже называют заучками, но мы же не такие, сама понимаешь. Так что давай учить и разбираться в материале. Что у вас уже было?

— История Магии, — она улыбнулась. — Мадам Пинс была права. Я чуть не заснула, хотя понимала, что лекция очень хорошая. Жаль, что его слушает так мало детей. Говорят, что у седьмых курсов ведет другой учитель, ведь профессор Бинс умер в восемнадцатом веке и плохо разбирается в поздних датах. Этот же учитель проверяет домашнее у всех учеников. У нас завтра Чары, а у вас?

— Зелья, — сказал Бут.

— Я слышала от близнецов Уизли, что он очень строг и снимает балы со всех факультетов, кроме Слизерина.

— Мы это обязательно проверим, — сказал Эрни, а Энтони и Терри кивнули.

— А что на Гербологии?

— Превосходно! — улыбнулась Мораг. — Если каждая лекция будет такой, то этот предмет будет моим любимым.

— Я видела, что вы набрали целых тридцать балов! Мы только пять, — расстроилась девушка.

— Это просто нам повезло, что был понедельник, — улыбнулся Гарри.

Гермиона удивилась.

— А перед ним воскресенье — день, когда старшекурсники сошли с ума, — объяснила Мораг.

Удивление Гермионы всё больше росло.

— Они нас поводили по Хогвартсу, а потом рассказали "немного" о предметах.

Лица детей были такие выразительные, что Гермиона тихо хихикнула в кулачок. К ним подошла мадам Пинс и строго попросила громко не разговаривать, но на детей посмотрела с уважением — Гермиону она заприметила еще вчера, когда та тихо сидела в библиотеке и вышла оттуда только тогда, когда с ней заговорил их староста Перси. Дети поспешно сели за учебники и через какое-то время тихим шепотом начали обсуждать прочитанное. Гермиона слушала, запоминала и, бывало, вставляла свои комментарии.

— Почему ты не на Рейвенкло? — спросил ее Энтони когда они все закончили с домашним и вышли из библиотеки.

— Шляпа сказала, что я могу попасть и к вам или на Гриффиндор. Я выбрала Гриффиндор потому, что там учился Дамблдор, — Гермиона пожала плечами, показывая, что для нее это решение было обоснованным.

— А что там с Невиллом? — спросил Гарри, предотвращая споры о первенстве факультетов.

— Он в больничном крыле — упал с лестницы. — Гермиона вздохнула. Было видно, что Невиллу она сочувствует всем сердцем. — Завтра его выпишут.

— Передавай ему привет! Увидимся! — бросил Гарри, а остальные помахали рукой на прощание.

Гермиона стояла и смотрела им в след. Она жалела, что не послушала тогда Шляпу, так настойчиво советовавшую ей факультет под синими знаменами.

Девушка тихо шмыгнула носом и побрела в факультетскую гостиную. Ее ждала комната в красно-золотом цвете и тот рыжий мальчишка Рон, который кривился всегда, когда она появлялась.

Во вторник для Гарри и всех первокурсников Рейвенкло начался Ад под названием Зелья и их последствия. Северус Снейп ворвался в жизнь с громким стуком дверью. После этого наступила мгновенная тишина. Он выступил с проникновенной речью, которая заставила трепетать душу каждого присутствующего.

— Мистер Поттер! — неожиданно перевел тему профессор. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Зелье, сэр, — Гарри ляпнул первое, что пришло в голову. Мысленно он еще закупоривал смерть и разливал по бокалам славу.

— Я польщен, что вы понимаете главную суть Зельеварения. Но, возможно, вы соизволите ответить, какое именно зелье, Поттер? — Снейп чуть не шипел.

— Как минимум восемь, сэр. Я не знаю, какое из них вам нужно, — пожал плечами Гарри, с трудом вернувшись на бренную землю.

— Допустим, туда еще входит корень валерианы, — сдался Снейп, но голос его еще источал яд, достойный королевской кобры.

— Тогда напиток Живой Смерти, сэр. Сильное усыпляющее. Любая погрешность в составе приводит к смерти. Под действием этого напитка человек погружается в состояние, похожее на кому, у магов это называется "волшебным сном". Вывести человека из такого состояния возможно только отваром магически выращенной рябины. Это было в предисловии, профессор, — в его голосе Дадли бы уловил обиду. Не думал же Снейп, что Гарри не прочитает даже первую страницу книги?

— Хорошо, Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Снейп недоверчиво осмотрел класс, будто думал, что кто-то Гарри подсказывал.

— Более чем уверен, что он у вас должен быть при себе, профессор, потому что это противоядие ко многим ядам, к остальным — это замедлитель их распространения по телу. Также, согласно правилам безопасности, написанным в самом начале учебника, безоар находится в закрытой красной коробке среди ингредиентов. Если же Вы спрашивали, как его добыть, то его можно найти в желудке европейской горной козы. — класс уже с интересом наблюдал за допросом.

— Допустим... В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — профессор удовлетворенно посмотрел на ученика, не ожидая больше никакой гадости.

— Согласно теме первой: "Наиболее употребляемые ингредиенты и их названия" — аконит, — Гарри посмотрел на преподавателя так, будто кроме последнего слова не было более развернутого ответа.

— Поттер и ваша чрезмерная лаконичность! — вскипел уже было остывший Снейп.

— Волчья отрава, клобук монаха и аконит — это одно и то же растение, которое еще имеет название борЕц. Многолетнее травянистое ядовитое растение с круглыми дланевидными листьями и крупным цветом, — засыпал всех информацией Гарри.

— Выше ожидаемого, Поттер. И помните, вы не на уроке Гербологии.

— Да, профессор.

— Садитесь, — Снейп развернулся к классу. — А вы почему не записываете?

После двух уроков Зельеварения ученики быстро вышли из класса, подгоняемые близостью обеда. Через несколько минут весь стол Рейвенкло знал произошедшее в точности до мельчайшей мимики. Тогда же Гарри "осознал", что отвечал он нахально, язвительно, даже безумно хохоча (как утверждала какая-то хаффлпаффка).

— Гарри, — обратилась Чжоу Чанг. — Ты правда помнишь где что написано?

— У меня с детства идеальная память, — пожал плечами галлифреец.

— Да ну? — недоверчиво посмотрела на него половина стола, которая прислушивалась к разговору.

— Ну да... — удивился Гарри.

Знал бы он, что через несколько минут его всем факультетом потащат в факультетскую гостиную. Отнюдь не для того, чтобы узнать во что был одет Волдеморт. Рейвенкло на то и Рейвенкло. Они сперва спросили у ошарашенного Гарри, что он уже читал из учебников, а потом началось:

— История Хогвартса, страница 315. Новая глава, Поттер, — начал Хиллиард.

— "После смерти Армандо Диппета, пост Директора Хогвартса занял Альбус Дамблдор, до этого преподававший трансфигурацию..."

— Хм... Трансфигурация конец страницы 3, — продолжила допрос Мариэтта Эджком.

— "Основы трансфигурации очень важны: зная их, многие смогут не только облегчить себе жизнь, но и научиться такому мастерству как Анимагия..."

— Чары, вторая страница, — весело поинтересовалась Лайза Турпин.

Гарри вздохнул и продолжил:

— "Очень важно правильное произношение заклинания. К примеру, волшебник Баруффио, которого чуть не задавил призванный им же буйвол..."

Все с интересом наблюдали за Гарри. Чтобы задать ему вопрос, выстроилась очередь. Те же, кто уже его задал, тихо сидели в сторонке. Зашедший профессор Флитвик весело наблюдал за развернувшейся картиной. Когда же Гарри умоляюще посмотрел в его сторону, потому что Харпер подошла уже в третий раз, то декану пришлось остановить детей.

— Молодые люди, не забывайте, что Гарри всего лишь первокурсник — он уже устал и, наверное, очень хочет кушать. Как, впрочем, и вы. Я специально зашел вас предупредить: ужин через три минуты.

Студенты погрустнели и поплелись вкушать яства. Филлиус подошел к юному Повелителю Времени, которому дал знак притормозить.

— Люди довольно-таки любопытны. Не правда ли, мистер Поттер? — тихо начал он.

— И я учусь с самыми любопытными из них, — вяло улыбнулся Гарри.

— Вы даже сейчас говорите это с теплотой, — заметил профессор.

— Конечно, ведь они не только любопытны, но и в меру тактичны, — Гарри был благодарен факультету, что они не поднимали тему его выживания.

— И этой меры им хватает на то, что поистине нужно, — подхватил Флитвик кружево беседы. — Вы не одиноки, мистер Поттер. У вас есть Дом, который будет за вас стоять горой, я, Директор, мадам Пинс, как я уже понял за завтраком, — аккуратно заметил декан.

— Вы знаете? — Гарри не был дураком и понял, что Флитвик сделал правильные выводы.

— Да, мистер Поттер. Хоть я на три четверти человек, но я на четверть гоблин. Некоторые способности еще можно развить, — полугоблин постучал себе по голове.

Гарри улыбнулся Флитвику понимающей улыбкой, но в ней было столько доброго озорства, что Филлиус невольно сравнил мальчика с Лили.

В среду были Чары. В этот день весь первый курс Рейвенкло начал учиться... махать палочками. Как только они зашли, Флитвик попросил каждого взять по одной простой деревяшке.

— На этих палочках вы будете отрабатывать взмахи, необходимые для заклинаний. Пока каждый из вас не сможет воспроизвести в точности жест, мы не сможем перейти на практику заклинания. И так с каждым. Вы спросите почему? Если на трансфигурации важно правильное произношение и концентрация, а взмах палочки почти всегда один и тот же, то на Чарах важно и то, и другое, и третье. Неправильный узор палочкой — и вы можете навредить не только себе, но и другим людям. Плохая концентрация — и заклинание или слишком слабое, или выходит из под контроля. Неправильное произношение — и буйвол стоит на вашей груди. Баруффио повезло, что зверь был молодой и не очень тяжелый, но вдруг у вас на это не хватит везения?

Правильный жест на Вингардиум Левиосу изучили за первый же урок, но запястья после этого болели нещадно, и детям пришлось пойти в больничное крыло. Мадам Помфри посмотрела на них с сочувствием и выдала специальную мазь, предупредив, что после нее нельзя творить волшебство до завтра.

Вторым уроком была ЗоТИ — лекции у всего курса. Профессор Квиррел заикался так, что к десятой минуте некоторые ученики просто перестали слушать учителя.

— На следующий раз, когда у меня уже будет самопишущее перо, я буду брать затычки в уши, — пожаловалась Мораг. Все мысленно ей позавидовали.

Во время обеда к Гарри прилетела Хедвиг, которая несла какую-то записку. Распечатав ее, Гарри увидел корявый почерк. Хагрид приглашал его на чай. Вот только он не знал, что Гарри приведет столько друзей. Весь первый курс Рейвенкло и Гермиона Грейнджер скромно стояли на пороге его хижины.

— Э-э, сколько ж вас! Да проходите, проходите, — великан совершенно не расстроился такому количеству посетителей. Наоборот только обрадовался.

— Хагрид, извини, но без них никак.

Гарри представил каждого.

— Знавал я Корнеров. На моем курсе учился твой дед, — Хагрид зажмурился, вспоминая свою юность.

— Дедушка сейчас в Дании, — уточнил Майкл, не зная что сказать на такое заявление.

— О, хороший был он. Гриффиндорец! И зовите меня просто Хагридом, — с гордостью сказал великан. — Значит-ся ты в Рейвенкло...

— Да, моя мама там училась.

— О, брось, Шляпа распределяет совсем не по тому, где учились твои родители. Посмотри на Гарри — его были на Гриффиндоре. И что? Смотри куда шляпа его отправила. Хотя и очень странным образом... Но вы же не сомневаетесь в том, что среди вас ему и место?

Дети вспомнили вчерашнее происшествие.

— Нет, — сказали все хором.

Хагрид с Гермионой были очень удивлены и конечно же попросили объяснений.

— Он вчера отжег, — начала Мораг. — Мы проверяли, правда ли у него идеальная память.

— И что? — заинтересовалась Гермиона.

— Представь! Он помнит всё, вплоть до страницы! Вчера весь факультет его проверял по разным учебникам, — продолжила эстафету Мэнди.

— Ого! — крякнул Хагрид.

К тому времени чай заварился, настоялся, и хозяин Хижины начал разливать его в кружки.

— Еще пятерым не хватает... — с досадой сказал тот. — Вы ведь никому не скажете?

— Нет... — неуверенный ответ.

— Вот и хорошо!

Хагрид порылся в своих шкафчиках и достал пять тарелок. Легким движением зонтика они стали похожи на кружки. Кривые, чуть приплюснутые, но все же. Гарри взял себе одну и прихватил кекса. Послышался хруст. Все уставились на Гарри, ведь каждый из учеников уже убедился, что выпечка просто каменная.

— Хагрид, твои кексы довольно интересны на вкус. Курага и изюм?

— Да! — обрадовался великан.

— Обожаю курагу и изюм!

Они довольно долго говорили о школе. Хагрид немного рассказал об учителях. Тут Энтони заприметил вырезку из газеты. Она гласила о продолжении расследования ограбления банка. Впрочем, он ее быстро отложил, но Гарри успел увидеть дату ограбления, которую не сказал Рон.

Дети даже не заметили, что они пробыли у Хагрида до ужина, поэтому поспешно собирались, чтобы не опоздать.

— Я еще столько не сделала! Мне же еще подготовить уроки на завтра! — сокрушалась Гермиона.

— Не перетруждай себя! Мы, конечно, не против учебы, но тебе же еще даже домашнего не задали по завтрашним предметам, — спокойно заметила Лайза.

— Но ведь... — засомневалась гриффиндорка.

— Гермиона, идем на ужин, а то и туда не успеем! — Сью потянула девочек за рукава мантии.

Четверг начался с Гербологии с Гриффиндором. Профессор Спраут проверяла, как ученики запомнили отличия между растениями, ведь многие из них были полукровками и магглорожденными. Да и не все чистокровные очень хорошо разбирались в травах.

— Мистер Томас, что это по-вашему?

— Ромашка, профессор, — неуверенно сказал чернокожий мальчик.

— Нет, — вздохнула волшебница, — мистер Лонгботтом, что скажите вы?

— Это маргаритки, профессор. Если их добавить вместо ромашек, ничего не случится. То есть вообще ничего. Маргаритки — садовые растения. Только для красоты. Выращенные на магической земле, они только пахнут лучше и живут дольше. — Невилл вел себя немного увереннее, чем в поезде. Было видно что разговор в купе помог многим. Гарри хотел закрепить этот эффект.

— Четыре балла Гриффиндору. Я понимаю, что многие из вас и не думали до этого разбираться в растениях, но на экзаменах пощады не ждите. В конце урока положите домашнее на тот табурет...

После Гербологии была Трансфигурация. Профессор Макгонагалл продиктовала несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки.

— Помните — вам понадобится вся концентрация, которой вы обладаете, чтобы трансфигурировать спичку.

Спичка у Гарри удлинилась и завилась в замысловатый узел. Такое оригинальное исполнение не могло не заинтересовать преподавателя.

— Мистер Поттер, что я говорила о концентрации? Пробуйте еще.

Перед Гарри появилась новая спичка. Ее ожидала не лучшая участь — она распухла и посеребрилась, напоминая скульптуру сумасшедшего мастера.

— Мистер Поттер, вот вам коробок спичек, — спокойно сказала она. — Думаю, к концу урока получится. То, что спичка изменилась, говорит о правильном произношении заклинания, но о плохой концентрации... Я вам уже могу дать три балла, но если сделаете лучше, то прибавлю еще пять.

Гарри кивнул. Профессору было не понять — она не чувствовала движение целой планеты и не пробовала при этом сконцентрироваться на малюсенькой спичке. Но он упорно продолжал превращать спички в иголки. К концу урока Гарри все же заработал пять балов в целом — иголка получилась, но более... глобальная. Она была на половину стола и выглядела как настоящий серебренный кол, но с ушком. Остальные были аккуратно положены в центр парты и взрывали мозг окружающим.

Вечером в библиотеке дети снова встретили Гермиону и, смеясь, рассказали о проблеме Гарри.

— Не могу поверить! И что она сказала? — Гермиона вертела в руках спиральную иголку, которую ей принесли как в подтверждение.

— Что моя концентрация витает где-то далеко и этой иглой не смогут шить даже великаны...

— Гарри... — хотела дать совет Гермиона.

— Я был полностью сконцентрирован!

— Ладно... я не буду, — примирительно вскинула руки девочка, но Мерлин был свидетелем того, как она хотела высказаться.

— Благодарю, — буркнул Гарри.

— Но свои ошибки нужно признавать, — не удержалась гриффиндорка.

— О, я их признаю.

Гарри тихо закрыл книги, свернул пергаменты и, ничего не сказав, вышел из библиотеки, провожаемый взглядами всех первокурсников Рейвенкло и одной пышноволосой гриффиндорки. Это был первый раз, когда они прощались на такой ноте.

В пятницу снова была Травология, на которой профессор Спраут похвалила Рейвенкло за превосходные работы, и их факультетские часы пополнились на восемьдесят сапфиров. Слизеринцы смотрели на синий факультет с завистью — у них было только два превосходно — у Дафны Гринграсс и Блейза Забини.

На последний урок все первокурсники готовились, как на войну. Воевать им нужно было не с троллями, а со сном, который неумолимо окутывал всех на уроках профессора Бинса. Гарри попросил Харпер наложить на него длительное заклинание будильника — первый поход в Хогсмит для старшекурсников был только в субботу, и перья еще не были куплены.

— Удачи вам! — крикнула она вслед.

— И пусть Моргана нам поможет! — пафосно изрек Энтони.

Профессор Бинс начал свою интересную лекцию, но портилась она его заунывным, нудным голосом. Моргана не помогла — за пять минут до окончания урока слиплись глаза у последнего бастиона знаний — Гермионы Грейнджер.

— Я не выдержал и заснул на двадцатой минуте... — сокрушался Майкл, когда просматривал конспекты Гермионы.

— Я не выдержал и сорока минут — заклинание будильника развеялось. Нам точно нужно его выучить — тогда мы сможем накладывать его самостоятельно, — мыслил вслух Гарри. Разговоры между ним и Гермионой пока были сведены к минимуму и были холоднее арктических льдов, причем со стороны Гарри. Девочка недоумевала, как и остальные дети.

— И так как его накладывать на человека должен другой, то я молю, чтобы это был не Гарри, — внес свою лепту Терри.

— Наоборот, его заклинания будут сильнее, — наставительно сказала Мэнди. Все понимали, что в гигантскую иглу было вкачано много магии.

— А если оно будет сбоить? Не хочу слышать вой той ненормальной больше нужного, — Майкла передернуло.

К их компании подошла светловолосая старшекурсница в слизеринской мантии.

— Гарри Поттер. Тебя вызывает Директор. Пошли за мной.

— А почему? — поинтересовалась Падма, но девушка проигнорировала назойливую малышню.

Кабинет директора был удивительный. В комнате находилось столько жужжащих артефактов, что Гарри даже не знал на какой обращать внимание первым.

— Здравствуй, Гарри, я позвал тебя сюда по очень важному делу. Лимонную дольку? — вдруг предложил волшебник.

— Спасибо, профессор, но Вы что-то говорили о важном деле?

— Да, Гарри, — вздохнул старый маг. — Но для этого нам нужно пройти в другую комнату.

Комната была небольшая, но тоже завалена тысячами мелочей. В центре, на вычурном постаменте лежала Распределяющая шляпа. Она беззвучно открывала и закрывала рот. Зрелище было ужасным.

— Она до сих пор кричит "Слизерин", — грустно начал Дамблдор. — Мы много чего пытались сделать, но... Она попросила поговорить с тобой, — волшебник легко похлопал Гарри по плечу и подтолкнул к постаменту, одновременно снимая заклинание со шляпы. Как только артефакт пробормотал первое "Слизерин!", маг удалился. Дверь за ним тихо закрылась.

— Здравствуй, — неуверенно начал Гарри. Он вообще не знал как начать разговор со шляпой.

— О, неужели я дождалась твоего прихода! — проскрипел древний артефакт. — Как же долго я ждала... Сюда приходили многие волшебники и водили надо мной палочками... Как же они раздражали! Знаешь, то, что я испытала, было удивительно! Чувствовать определенные точки времени, даже те, что не скоро произойдут... Знаешь, ты мне задал работёнки... Берегись своего четвертого курса.

— Нет, нет, нет! Ты не будешь мне говорить мое будущее! — запаниковал Гарри.

— Как хочешь. Думаю, я умираю. Я чаще стопорюсь на многих вопросах, а о том моменте, когда я залезла в твою голову, даже не хочу вспоминать. Правду говорит пословица: меньше знаешь — крепче спишь, — все ворчала шляпа.

— Умираешь? — в шоке переспросил Гарри. — Я не хотел бы этого!

— Ну, знаешь ли... Это процесс долгий и от тебя не зависящий, — нагло заметила собеседница.

— Нет, если уж я сказал, что ты не умрешь — так и будет! Твоя память стопорится из-за того, что ты хранишь очень много информации. Какие на тебе пробовали заклинания?

— Думаешь, я знаю?

Гарри бросился к двери и быстро ее открыл. Дамблдор сидел за столом и аккуратно что-то записывал на свитке.

— Директор Дамблдор, есть такие заклинания, которые стирают или блокируют память у вещей, наделенных разумом? — выпалил Гарри.

Дамблдор был очень ошарашен.

— Да, но зачем они тебе, Гарри?

Старик уже подумывал о том, что это юное дитя стает похожим на его ученика Тома, когда...

— Скажу прямо: у нее информационный шок.

Дамблдор вопросительно посмотрел на мальчика.

— Просто поверьте, — взмолился он.

Альбус подошел к шляпе и посмотрел на нее очень внимательно. Потом перевел взгляд на Гарри, который переминался с ноги на ногу.

— Благодарю тебя, мой спаситель! Я сначала не верила в твои слова, но теперь вижу — ты обещаешь только то, что можешь сделать, — неожиданно сказал артефакт.

— Что ж, это будет на вашей совести, молодой человек, — и уже к шляпе. — Прости, дорогая. Обливейт! Ты забудешь, как распределяла Гарри Поттера, но будешь помнить, что отправила его на факультет Рейвенкло.

Дыры, служившие шляпе вместо глаз и рта разгладились, но вскоре появились опять...

— Почему я здесь, Альбус? Поставь меня на мое любимое место — этот постамент слишком неудобный!

— О, конечно! Все, что угодно! Только не ворчи, прошу тебя... А Рейвенкло пятьдесят баллов за сообразительность. Гарри, профессор Флитвик ждет тебя у входа в директорскую башню.

Когда Гарри увидел декана, то тот улыбнулся и сказал:

— Вижу по баллам — вы справились с задачей. Шляпа сама просила о вашей встрече.

— Она хотела со мной попрощаться, но я ее удивил. — улыбнулся Гарри.

В воскресенье на завтраке прилетела Хедвиг и бурая сова Дадли.

— Хаббл! — радостно воскликнул Гарри.

Некоторые обернулись, услышав в этом магическом ворохе истинно маггловское слово.

Бурая сова несла довольно вместительную коробку, которую Дурсли привязали к специальному креплению. Она была обернута в кремового цвета подарочную бумагу. Гарри быстро скормил сове бекон и отвязал большую посылку. Раскрыв обертку и открыв коробку, он увидел несколько тетрадей, исписанных почерком Дадли, кучу домашних сладостей тети и небольшой конверт.

"Привет, кузен!

Еще не забыл нас? Так мы напомним! В коробке тетради по дисциплинам, которые я учу. Дальше буду присылать листики. Вложишь их в тетрадки. Мама передала выпечку. Хотела больше, но я пожалел Хаббла — он и эту еле поднял. Ты бы видел, как удивились мои одноклассники, когда узнали, что у меня есть сова! А один второклассник подозрительно на меня смотрит...

А еще я узнал что такое ЮНИТ, но об этом поговорим дома.

Как ты там? На какой факультет попал? Ставлю на мою любимую ручку — точно Рейвенкло. С кем подружился? Там так интересно, как ты и предполагал?

Тебе привет от папы и мамы. Они тебя ждут на Рождественские каникулы.

Только отвечай быстрее.

Дадли.

В письме к кузену, Гарри попросил его рассказать о странном мальчике и поделился своими наблюдениями. Еще дома они договорились, что после прочтения, Ди будет или сжигать письма или отправлять домой — Гарри не хотел подставлять своих родных из-за Статута Секретности. В понедельник пришло ответное письмо, но Дадли лишь сказал, что сможет поговорить об этом дома.

Во вторник Лайзе прислали самопишущее перо. Та несказанно обрадовалась, но на Зельеварении использовать побоялась, ссылаясь на то, что тогда грозные очи декана Слизерина она будет видеть в кошмарах. Зато уже в среду она заметила неладное:

— Странно, очень странно, — Лайза нахмурившись разбирала свои записи по ЗоТИ.

— Что именно? — поинтересовался Энтони.

— Самопишущее перо. Я же его специально заказывала, чтобы записывать лекции профессора Квиррела. Заикание им не должно быть помехой. Но посмотрите на конспект лекций!

Лайза возмущенно положила листки с записанной лекцией на стол. Это привлекло внимание даже некоторых старшекурсников. Все склонились над кипой пергаментов, перебирая листки, в надежде понять хоть что-то из хаоса дефисов и букв.

— Действительно странно. Я поговорю со своей тетей — она работает над изготовлением самопишущих перьев, — сказала Мораг после минутного молчания.

Она вежливо попросила самопишущее перо Лайзы и убежала писать своей тете. На следующий день Мораг взволновано подсела к друзьям, поведав, что каждое перо проходит тестирование. За вечер ее тетя специально проверила перо еще раз и уверенно заявила, что заикание симулируют.

Впрочем, не только ученики Рейвенкло были взволнованны. Близнецы Уизли тоже ходили по школе немного ошарашенные. Они то и дело порывались поговорить с Гарри, но почему-то бросали дело на полпути. Галлифреец чаще стал их замечать в библиотеке и по заинтересованному взгляду мисс Пинс он понимал, что дело не в учебе.

Гарри несколько раз общался с Роном в попытке выведать что задумали близнецы, но лишь узнал о травме Невилла на полетах.

Невилл был рад посетителям. Хоть первокурсники и не обижали друг друга, но это не помогло им сдружится. Невилла навещала чаще всего лишь Гермиона.

Однажды Падма пригласила Гарри пройтись к Гриффиндорской гостиной. На правах сестры Парвати, ее пропускали в святая святых львиного факультета. Было весело. Гостиная Гриффиндора ему понравилась — галлифрейцы тоже любили красный, желтый и оранжевый. Для них он был как для землян — синий, голубой и зеленый. Было понятно почему мама выбрала именно этот факультет. Ей он, наверное напоминал о доме.

Внезапно, Гарри пришла в голову идея. Несколько дней подряд после занятий он куда-то исчезал и приходил в гостиную очень мокрый. К тому же от него странно пахло, что вызывало легкое удивление каждого ученика Рейвенкло. Часть с нетерпением ждала объяснений, строя всевозможные догадки. На восьмой день Гарри заявился сухой и счастливый.

— Я побывал в гостиной Хаффлпафф! И там довольно уютно! — поделился он впечатлениями со всем факультетом.

— Я уже думал, что ты пошел заводить знакомства в Черном озере, — нервно хохотнул Хиллиард.

— О, я об этом даже и не думал, но идея просто прекрасная! — Гарри уже порывался уйти к озеру, но его остановили, схватив за капюшон мантии.

— Нет уж Поттер, потерпи пока я не окончу Школу! — строго произнесла Пенелопа.

— Ты угадал их пароль? — заинтересованно спросила сидящая неподалеку Харпер.

— Нет, они надо мною сжалились. Я перепробовал почти все мелодии, но вообще не подумал, что нужно стучать в разные бочки. С их паролем голову сломаешь!

Гарри пустился в описание последних дней и всех попыток. Он весело рассказывал где прятался и как его искали. Не обошел вниманием кухню и домовых эльфов. Рассказ вышел насыщенным.

— И тебя не отругали? — прозвучал закономерный вопрос.

— Нет! Я со всеми подружился! — глупо было ожидать чего-то другого от Гарри Поттера.

Галлифреец говорил правду. Уже на следующий день за завтраком его утянули за стол Хаффлпаффа, что было впервые, наверное, за сотню лет. Обедал он вообще за столом Гриффиндора, а на ужин его все же утянули назад ревнивые рейвенкловцы. Странный, веселый, немного чудаковатый — Гарри Поттер притягивал к себе людей словно магнитом.

Это вызывало недовольство только одного факультета, что было поправимо.

* * *

— Истинный Слизеринец! — восхищенно заявил мальчик тупиковой стене, расположенный в подземельях и уверенно шагнул в образовавшуюся арку.

— Привет всем! Какой же у вас банальный пароль — угадал с первого раза!

Все присутствующие ошарашенно уставились на первокурсника в мантии синих цветов.

— Поттер? Как ты узнал сюда дорогу? И вообще, что ты тут делаешь? — выразил всеобщую мысль Малфой.

— Секрет! Но о местонахождении входа я не разболтаю! Что на счет последнего — я просто решил сходить в гости, — весело продолжил галлифреец.

С кресла встал черноволосый мальчик и гаденько улыбнулся.

— Не боишься, Поттер? — Теодор Нотт почему-то сразу невзлюбил героя.

— Зачем? Мне просто интересно, какая у вас гостиная. Тут, кстати, очень холодно. Как вы не мерзнете? — Гарри обратился к светловолосой первокурснице, будто не замечая неодобрительных взглядов.

Дафна Гринграсс сомневалась недолго.

— Хорошо, но ты расскажешь какие гостиные у других факультетов! — заявила она.

— Договорились! — пожал плечами Гарри. Интерьер — не пароли. Рассказывать было можно.

— Мы используем согревающие чары, они довольно простые, — рассказала Трейси Дэвис.

— Научите? — казалось, Гарри даже не обращал внимание на старшекурсников, которые перебывали в ступоре от такой наглости. С Трейси он уже общался. Ее брат, Роджер, учился на Рейвенкло. Поэтому, шатенка была в курсе всех происшествий в факультете Ровены.

Гарри подробно рассказал о каждой гостиной, не забывая ни плюсы ни минусы. Хаффлпафф был самым уютным из всех. Там было удобно передохнуть или погостить, но отнюдь не работать. В той атмосфере хотелось лежать со всеми вместе на ковре у камина и, вытянув ноги поближе к пламени, попивать чай, принесенный из кухни. В Гриффиндоре царила атмосфера веселья. Там можно было найти любое занятие по душе. От учебы в обособленном уголке гостиной, до мини-игры в плюй-камни. Рейвенкло притягивал своим спокойствием. В стенах синей гостиной можно было спокойно погрузится в себя и достичь гармонии. Слизеринцы слушали внимательно, даже старшекурсники отнеслись к рассказу благосклонно.

— У вас здесь роскошно, но мрачновато, — ответил Гарри на всеобщий вопрос факультета.

— Приходи лучше весной в обеденное время — тогда лучи достают даже до такой глубины, и из окна можно смотреть на морских рыб! Они довольно милые и разноцветные, — сказала одна из близняшек Керроу.

— Только знай — нам придется поменять пароль после того, как ты уйдешь, — оскалился Маркус Флинт. Его задело то, что кто-то чужой пробрался к ним на факультет так легко.

— Я обязательно к вам еще загляну! Извините, но Пенелопа сказала, что если я опять что-то натворю... — Гарри вздохнул, показывая, что ему не поздоровится. Слизеринцы даже и не думали говорить рейвенкловцу, что формально он уже зашел туда, куда не надо.

Гарри Поттер ушел, но разговоры о нем не прекратились. Снейп, которому посчастливилось узнать это не в Большом зале, а от своих подопечных, удивлялся как мальчишку так быстро приняли и на его факультете.

— Он же из Рейвенкло, — сказала Дафна. — Они если захотят что-то узнать, то точно не отступятся. Лучше уж просто смириться.

Только вот к Поттеру теперь подходили поболтать и Слизеринцы. Хоть их и было в меньшинстве, но те, которые общались с Гарри, открывали свой факультет с новой стороны.

Впрочем, его жизнь была полна не только разговорами.

Однажды Гарри прогуливался по Хогвартсу, воя от всепоглощающей скуки — готовое домашнее задание покоилось в сумке на завтра, а друзья еще не сделали их до сих поздних пор и сидели в библиотеке под надзором мадам Пинс. Вдруг он услышал шарканье старого завхоза. Понимая, что время довольно позднее, а весомой причины терять баллы нет, Гарри побежал куда глаза глядят. Его очень удивило, что пролетев всего один лестничный пролет, который скрывался за гобеленом, он оказался на третьем этаже, вместо пятого. А ведь библиотека была на четвертом, да и лестница шла вверх. Гарри узнал в местности запрещенный коридор и хотел было уйти, но рядом что-то мяукнуло. Поттер чертыхнулся — на него смотрела своими красивыми желтыми глазами миссис Норис. Нужная лестница отбыла, а кошка мяукнула громче. Гарри с тоской посмотрел на уходящее спасение и побежал по коридору. Здесь были одни двери. Филч неумолимо приближался. Гарри нужно было успеть спрятаться до того, как завхоз заглянет в запрещенный коридор. Простенькое заклинание и дверь открылась. Гарри быстро забежал в комнату и прикрыл дверь, наблюдая за Филчем через маленькую щель. Когда же завхоз ушел, то Гарри обернулся и увидел большую морду. Пес к нему принюхивался и весело махал хвостиком. Что-то говорило, что не собеседника он в Гарри увидел. Три головы уже облизывались.

— Здравствуй, пес! Уже ухожу! — Гарри юркнул в незакрытую дверь, припечатывая ее Коллопортусом. Благо, они его выучили только вчера.

Галлифреец перевел дух и пообещал себе, что с этим существом он больше не встретится. Ну, без подготовки уж точно.

* * *

— Гермиона до сих пор плачет в туалете, — с грустью сказала Парвати Падме, когда присела за стол Рейвенкло. — Возьму ей что-нибудь сладкое после пира.

— Почему она плачет? — Гарри услышал разговор мимоходом, но остановился возле девочек чтобы разузнать все.

Парвати уже открыла было рот для ответа, но в дверях Большого Зала появился бледный профессор Квиррел.

— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить... — проорал учитель перед тем, как потерять сознание.

В зале поднялась паника, которую успокоил директор. Старостам было велено сопровождать учеников в гостиные.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Парвати в растерянности посмотрела на свою сестру, а потом на Гарри. Хорошо, что Рейвенкло и Гриффиндор собрались неподалеку.

— Гермиона! — громко зашептала она Гарри и Падме. — Она не знает!

Падма, которая успела сдружится с половиной Гриффиндора, умоляюще посмотрела на Гарри.

— Надо ей сообщить! — хором сказали близняшки, схватили ошарашенного таким поворотом галлифрейца и быстро проскользнули через толпу.

— Но мы могли просто предупредить старост! — заявил Гарри.

— Чш-ш-ш! — успокоили его сестры Патил.

Когда возле них прошли Хаффлпаффцы, он обреченно поинтересовался:

— Вы хоть знаете в каком она туалете?

Парвати фыркнула, показывая своим поведением, что зря галлифреец так переживает — дорогу к туалету девочка уж точно запомнила. Гриффиндорка быстро повела друзей на нужный этаж.

— Кстати, если тролль в подземелье, то почему они туда повели Слизерин? — не унимался Гарри.

Близняшки замерли. Они сейчас не думали о слизеринцах, но услышанное ввело их в продолжительный ступор.

— Вот, что делает паника с людьми. Думаю, там достаточно семикурсников, чтобы справиться с троллем, — теперь уже Поттер тянул девочек к нужному месту.

В нос ударил ужасный запах, и дети увидели, как тролль выбил дверь своей дубиной. Послышался девичий визг. Гарри сразу же побежал на звук.

— Гермиона, в сторону! — крикнул галлифреец, разобравшись в ситуации.

То ли оклик вывел девочку из ступора, то ли Гарри был слишком убедительный, но Гермиона среагировала так, как и надеялись близняшки Патил — кинулась в сторону умывальников. Сзади нее уже разлетелась в дребезги напольная плитка. Поттер понял, что если подруга залезет под умывальники — потеряет время.

— Даже не думай, сразу к нам! — крикнул он.

Девочка в страхе посмотрела на Гарри но подчинилась. Она со всей скорости побежала к друзьям. Гарри уже протягивал ей руку, которой буквально выдернул из туалета. Гермиона даже не успела удивится нечеловеческой силе в казалось бы ребенке.

— А теперь уносим ноги! И поскорее!

Говорить дважды не пришлось. Дети выбежали в коридор. Гарри, помедлив, выбрал направление движущихся лестниц — они здорово могли помочь в том, чтобы оторваться от тролля. Хоть Гарри и понимал, что путь к гостиным заказан, но в огромной трубе, где были только лестницы, была хорошая проводимость звука.

Погоня продолжалась. Тролль неумолимо приближался. Дети выбежали на лестничную площадку. К ней была присоединена одна-единственная лестница и ученики начали быстро подыматься. Гарри сразу узнал куда она ведет — на лестничную площадку, в которой не было входа в коридоры. К ней уже была присоединена вторая лестница. Когда дети ступили на ее ступеньки, тролль уже был на странной лестничной площадке. Вдруг обе лестницы отсоединились от пролета и монстр, поняв, что попал в ловушку громко взвыл. К детям прибежали учителя — благо, шуму тролль наделал много. Профессор Квиррел, который был с ними увидев взбешенного тролля, побледнел и медленно сполз по стенке. Профессор Снейп посмотрел на него с презрением. Девочки в страхе взирали на учителей.

— Молодые люди! Что здесь творится? — сердито начала Макгонагалл.

Гермиона потупила взгляд и начала заготовленную речь:

— Я была в туалете и не знала о тролле. Они меня спасли, не наказывайте их, пожалуйста, — вдруг по ее щекам потекли слезы — шок и адреналин отошли, и пришел ужас ситуации.

— Почему вы не сообщили старостам? — гневно поинтересовался Снейп у Поттера. Почему-то именно Гарри был первым, у кого начинали что-то спрашивать. Галлифрейцу оставалось только вдохнуть поглубже и придумать достойное оправдание. Главное, чтобы в нем была правда.

— Когда мы узнали, что Гермиона не знает про тролля, то все как-то вылетело из головы. Извините, не следующий раз мы обязательно сообщим! — Гарри намеревался выполнить свое обещание — как-никак он с самого начала хотел сообщить старостам, но девочки его утянули даже не послушав.

В итоге, оба факультета лишились пяти баллов. Гермиону не наказывали потому, что она как бы и не была виновата, а за Гарри заступились близняшки, хором сказав, что Гарри они утащили за компанию и вообще, он их всех спас. С последним согласилась даже Гермиона.

— Гарри, ты видел, что профессор Снейп был ранен? — на следующий день спросила Падма.

— Да, и эта рана точно не от тролля. Я даже знаю от чего, но не в этом дело... Нужно созвать совет, — задумчиво пробубнил Гарри. Больше от него Падма так и не добилась.

* * *

Первокурсники Рейвенкло и Гермиона собрались в библиотеке. Каждый набрал себе книг и пергаментов, чтобы создать видимость усердной работы. Совет вели шепотом — мадам Пинс бродила среди студентов аки надзиратель над заключенными. Гарри чуть наклонился к центру стола, чтобы всем было лучше слышно.

— Итак, народ, Квиррелл очень странный. И я не думаю, что это хорошо. Он слишком уж безобидный, — заявил Гарри, но его слова не возымели ожидаемого эффекта — дети были удивлены, но и раздосадованы — Падма уже успела прожужжать им все уши, что Поттер знает поразительную новость, которая не оставит никого равнодушным.

Сама жительница страны тысячи чудес была немного обиженна на то, что ее вопрос для Гарри был не интересен:

— Почему его безобидность тебя так задела? Лучше скажи от кого это рана на ноге Снейпа, — настаивала Падма. Ее брови в гневе были сведены к переносице.

— Его безобидность скрывает очень многое, — сверкнул очками Поттер и улыбнулся, вспомнив как он и Дамблдор смеялись, обнаружив такую схожую черту. — А вот о Снейпе я точно говорить не буду — думаю, учителя тоже заметили рану и догадались от кого она. И если не подняли панику — значит, все нормально, — сказал Гарри так, будто даже Кребб и Гойл должны были это понять.

— Почему они должны поднять панику? — спросил Терри, рассудив, что рана Снейпа интереснее Квиррелла, но его почти сразу перебила разгневанная Падма. И не прогадали:

Дети впервые видели одну из Патил в таком состоянии, поэтому сразу же прислушались к ее словам.

— Они пустили Слизеринцев в Подземелье, где за информацией был тролль! И это ты сказал! Не забывай! — зашипела она на Гарри. — И после этого ты веришь в их здравый ум?!

— Сначала о Квиррелле, — холодно возразил Гарри. Он не любил, когда с ним говорили так.

— Не будь таким упрямым! — попросила его Падма, поняв, что немного перегнула палку. Гарри принял ее невысказанное извинение и сдался:

— Хорошо, Снейп был в запретном коридоре на третьем этаже. Похоже, его поцарапало то, что там находилось.

— Даешь поцарапало! — едко перекривила его Падма. — Та, что посередине была, наверное, до кости!

— Ты просто его не видела. Там одна лапа на целый люк для толстяка, — Гарри для достоверности даже показал размеры той конечности.

— Люк? Он что-то охраняет! — воскликнула Гермиона, но стушевалась под гневным взглядом мадам Пинс.

— Что охраняет? — оторвался от пергамента Эрни — во время спора Гарри и Падмы он просто засел за домашнее задание.

— Важнее другой вопрос: ты думаешь, что Снейп шел оттуда что-то украсть? — спросил Энтони, откинувшись на спинку стула. Он сомневался, что уважаемый зельевар поставит на кон свою карьеру ради какой-то кражи.

Гарри пожал плечами — его не интересовали дела Снейпа. Вообще, отношения между ними не заладились — профессор уже трижды пытался при всех осквернить память о Джеймсе Поттере и Гарри начинал задумываться не передать ли зельевару слова его матери о бывшем друге: "Язва с комплексом жертвы".

— Зато я знаю, кто оставил ему такой подарок! Цербер!

За столом воцарилась тишина. Общую мысль озвучила Мораг:

— Это то, о чем я думаю? Треглавая псина, которая по легенде разрывала на части любого, кто осмелился явиться в царство мертвых до своего срока?

— Да, а теперь давайте вернемся к Квирреллу! — Гарри посмотрел на часы — скоро им придется идти на ужин.

— Стоп! А откуда ты знаешь о Цербере? — сориентировалась Сью.

— Ну... я нечаянно, — Гарри потупил взгляд.

— Гарри Джеймс Поттер! — зашипела Мэнди. — Твое счастье, что мой кузен этого не знает!

— А кто твой кузен? — поинтересовалась Гермиона, которая не знала всю кухню Рейвенкло.

— Роберт Хиллиард, наш староста, — тихо объяснила ей Лайза.

— Может, мы все же поговорим о профессоре Квиррелле? — поняв, что бить его не будут, Гарри захотел перевести разговор в нужное русло.

— Квиррел так Квиррел... — прокомментировал Энтони и пододвинулся ближе к столу. — Но у тебя ничего против него нет кроме самопишущего пера.

— Есть!

— Тогда выкладывай, — поторопил его Терри.

Гарри Поправил очки и начал говорить, как в любимых детективных сериалах тети Петунии:

— Квиррел был достойным преподавателем. Был хорош в Маггловедении, ЗоТИ и еще нескольких предметах.

— Ну, и? — раздраженно поторопила Мораг, не понимающая всей крутости момента.

— Почему он не хочет говорить о магглах? Они же не вампиры? Не машина же его сбила! А если она, то почему он обвешивается чесноком? — начал сыпать вопросами самый странный ученик Рейвенкло.

— Этого мало даже для подозрения, — возразила Мэнди.

Гарри улыбнулся и поднял перо, которым почти все это время что-то писал, вверх.

— Его заикание!

— Мы все о нем знаем, — закатила глаза Лайза.

— Да, но вчера вы не заметили то, что было у всех на виду! — улыбка Гарри стала шире.

— И что же? — поинтересовалась Сью.

— Он не заикался, когда говорил о тролле!

Гермиона посмотрела на него скептически, но удивилась из-за гипотезы, выдвинутой Эрни, который до этого в разговор почти не ввязывался:

— Если он так испугался тролля, то почему не начал заикаться еще больше? Ты это хочешь сказать?

Гарри кивнул, но Гермиона, скрестив руки на груди, высказала свой аргумент:

— А если он перестал заикаться от того, что испугался? Ну, это как лечить фобию, смотря ей в глаза, — объяснила она.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Тогда он бы уже говорил, не заикаясь!

— А утром он заикался, — констатировал факт Энтони хмыкнув и продолжил. — Вывод: с троллем не все чисто. Каковы предположения?

Дети переглянулись, поняв, что опять попали в тупиковую ситуацию. Гермиона резко положила руки на стол и широко распахнула глаза — в ее голове появилось сумасшедшее предположение.

— Возможно, тролль был лишь отвлечением... — сказала она, еще пока не веря в собственные же слова.

Все ожидали продолжения.

— Гарри, помнишь, из какого входа вышли учителя?

Гарри кивнул, подгоняя Гермиону.

— Четвертый этаж. Там единственный потайной вход, который ведет к запретному коридору! — понял ее Гарри.

— Но они вышли с третьего, который не запретный, а оттуда к ее запретной части хода нет! — отрицательно покачала головой Падма.

— Скажи, что его ты нашел в день знакомства с Цербером, — хмуро добавила Мэнди, но расслабилась, когда Гарри ей кивнул.

— Там есть лестница, ведущая на четвертый, — подтвердила Гермиона, а потом воинственно стукнула кулачком по ладони. — Думаю, учителя разделились по этажам. Нужно узнать, кто первый пришел на четвертый этаж или кто его обследовал. Или кто к ним присоединился на третьем этаже с верхних.

— И как мы это сделаем? — осторожно поинтересовалась Лайза.

Гермиона радостно улыбнулась.

— Кажется, я знаю как...

Очередной совет был через день. Дети томились в ожидании вишенки сегодняшней программы. Они успели обсудить назначение Чжоу в ловцы и то, что в Гриффиндоре ей будет противостоять какая-то третьекурсница. Их прервала Гермиона, которая спешила к их компании.

— Я же говорила, что узнаю! — девочка положила книги на стол и села на свое излюбленное место — удобное кресло напротив Гарри. — Только не знаю, хорошие ли это вести... На третьем этаже, тот, который открыт, были профессор Синистра и профессор Вектор. А вот профессора Снейпа пустили на пятый, а Квиррела на четвертый.

— Только вот почему ранен именно декан Слизерина, а не учитель ЗоТИ? — спросила Сью.

— Не знаю, — пожала плечами гриффиндорка. Было видно, что она этим удручена. — Но у Квиррела было больше шансов попасть в запретный коридор.

Гарри кивнул, соглашаясь с доводами.

— Значит, Квиррел что-то затеял... — сказав это, Мораг передернуло. Она не хотела, чтобы ее школьные дни были полны опасности.

— Да, но чтобы это узнать, нам нужно выяснить, что именно охраняет Цербер, — начала Гермиона.

— Или просто следить за профессором чтобы не пропустить момент, — вздохнула Лайза.

— Гермиона, а как ты это узнала? — спросил Терри, подмечая, что девочка при этом осуждающе на него посмотрела.

— Я поговорила с профессор Вектор, — при этом она так страдальчески вздохнула, что все обратили на это внимание. — Ненавижу манипулировать людьми.

Гарри поперхнулся на полуслове, а остальные с удивлением уставились на девочку. Гермиона вздохнула и помотала головой, не соглашаясь рассказывать.

Близилось всеобщее помутнение рассудка. Болезнь имела грозное название — квиддич. Гарри с интересом смотрел на стычки не на жизнь, а на смерть. В большинстве своем это были Слизерин и Гриффиндор. Многие даже не надеялись, что Хаффлпафф или Рейвенкло выиграют кубок.

Чжоу светилась счастьем и мысленно была уже на поле с золотым снитчем в руках. Возможно, поэтому на одном из уроков она неправильно произнесла заклинание увеличения и перо, с которым нужно было тренироваться, стремительно набрало вес и упало ей на ногу. Чжоу с переломом попала к Помфри и теперь ее травма обещала квиддичной команде Рейвенкло большие проблемы.

Капитан рвал на себе волосы. И тут, за законом жанра, под руку попался Гарри.

— Поттер, ты ведь хорошо летаешь на метле.

Глифреец кивнул, а потом добавил:

— Ты пристаешь с этим вопросом к каждому рейвенкловцу. Но хочу тебе напомнить: я — первокурсник и в квиддич играть не могу.

— Знаю, Поттер. Но, думаю Флитвик с этим справиться.

— Один вопрос. Почему именно я?

— Тебя хвалила Хуч. Очень хвалила, — насупился чему-то своему рейвенкловец. — Поттер, нам нужна одна-единственная игра! Без ловца все наши старания с оценками пойдут книззлу под хвост!

— Но я ведь даже правил толком не знаю!

— Научим!

— Но времени на подготовку только неделя!

— Справишься!

— Но... — поднял палец Гарри.

— Никаких "но"! Профессор Флитвик, я нашел замену! — парень убежал и не услышал продолжения фразы.

— А как же школьные правила? — в шоке промямлил галлифреец.

* * *

— Немыслимо! — возмутилась Мэнди. — И это поддержал даже мой кузен!

— И я о том же! — вздохнул Гарри.

— Но, с другой стороны в этом есть свои плюсы! — улыбнулся Терри.

— И ты, Бут? — с обреченностью в голосе заныл Гарри.

Девочки захихикали над тем, как Поттер исковеркал известную фразу.

— Ну, вы же играете со Слизерином! Им нельзя давать такой шанс! — к ученикам Рейвенкло подсела грифиндорка.

— Гермиона? Ты ли это?

Девочка обиженно заметила:

— То, что я много учу не значит, что я ничего не вижу кроме книг. К тому же их отношение ко всем достало! Пора их опустить на бренную землю! И мне кажется тебе это под силу. Что сложного в том, чтобы поймать снитч? — она встала со скамейки заканчивая разговор и удалилась. Гарри смотрел ей вслед понимая, что он еще многое о ней не знает.

* * *

Профессор отказывался говорить, чего ему стоило добиться участия Гарри Поттера в квиддичной игре.

Всю неделю нового участника таскали по тренировкам. Когда же остальные игроки увидели, что его умения превзошли все ожидания, то кто-то озвучил мысль оставить Поттера в качестве постоянного ловца. Гарри был взбешен. Чжоу отлично справлялась со своей ролью и в будущем хотела построить на этом карьеру. Он доходчиво объяснил свою позицию и многие постыдились своего решения.

Перед матчем Гарри зашел к Чжоу в больничное крыло. У него был очень виноватый вид.

— Сожалею, что первое соревнование в году откроешь не ты.

— О, не переживай! Догоню! Я рада, что из-за меня наша команда не проиграет. Задай им там! Жаль только, что я не увижу нашу игру... — она посмотрела на кусочек квиддичного поля, который был виден из окна больничного крыла. Казалось, башни были так далеко, что тренирующиеся игроки были размером с мошек.

— Я думаю, что потом тебе ее в подробностях расскажут, — мысленно Гарри пообещал, что сделает все для того, чтобы было что рассказывать.

— Ну, тогда с тебя рассказ. Удачи!

Гарри кивнул и ушел на поле.

— В этом году у нас довольно хороший расклад. У Слизерина поменялся загонщик и, говорят, он намного хуже предыдущего. К тому же как бы Гарри этого не отрицал, но он наш козырь! Соберитесь! Мы должны выиграть! — капитан пел соловьем.

Команда дружно поддержала речь и вышла на зеленое поле. Там их уже ожидали их соперники.

Судила матч мадам Хуч. Она стояла в центре поля, держа в руках метлу и ожидая, пока команды выстроятся друг напротив друга.

— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила она, жестом приказав всем подойти поближе.

Маркус Флинт криво ухмыльнулся и протянул руку капитану рейвенкло. Напряжение между ними накалялось.

— Пожалуйста, оседлайте свои метлы.

Гарри сел на метлу Чжоу и поднялся над командой ожидая сигнала. Хуч выстрелила снитчем вверх. Игра началась. Комментатором был Ли Джордан из Гриффиндора. Он мастерски описывал ситуацию на поле. Гарри аж заслушался. Он обожал футбол и знал, что хороший комментатор часто делает игру намного интереснее.

Рейвенкло проигрывал на пятьдесят очей, когда Гарри заметил снитч. Вдруг метлу повело в другую сторону и она затряслась. Гарри в непонимании уставился на летательный агрегат. Мимоходом он услышал жужжание у своего уха и увидел, что на него летит квоффл и бладжер все вместе. Галлифреец громко выругался на древнем языке своего народа. Благо, его не слышали.

— Смотрите! У Гарри Поттера сейчас огромные неприятности! У него что-то с метлой, а на него несутся квоффл, который потеряли охотники, бладжер, выпущенный слизеринской командой и о, смотрите — снитч!

На размышление были секунды. Гарри быстро схватил золотой мячик за крылья и перевернулся вверх ногами, уворачиваясь от бладжера. Чего он точно не ожидал, так это того, что ногой отобьет квоффл. Трибуны пораженно замерли, а потом взорвались аплодисментами. Джордан что-то кричал. Но Гарри было не до них — метла все еще не слушалась, а он висел вниз головой. Заметив это, Рэндольф подлетел к Гарри и пересадил его на свою.

* * *

— Но метлы заколдовывают против сглазов! Я это знаю, как никто другой — мама работает в Министерском департаменте транспорта. Только очень сильная темная магия способна на это! — рассуждала Чжоу.

— Гарри! — к нему подбежала Лайза, но заметив Чжоу прервалась. — Нам нужно собраться.

Гарри кивнул все еще не понимая к чему такой переполох.

Дети сели на скамейки во дворе. Библиотека была сейчас сильно подозрительна.

— Квиррел и Снейп! Они одновременно творили магию, — сообщил Энтони то, что заметил во время игры.

— Значит, они сообщники? — испугалась такой перспективы Мэнди. Мысль о том, что горстка детей противостоит двум взрослым волшебникам вводила ее в ужас.

Хагрид, который до этого проходил возле этих самых детей и не услышал от них банального приветствия — они его просто не заметили, был ошарашен, когда понял о чем они говорят.

— Чушь! О чем вы. Профессора не будут вредить детям! — пробасил он. Благо, во дворе сейчас не было народу.

— Но они побывали у Цербера, — заметила Мораг и в ужасе прикрыла рот руками, но великан на автомате продолжил спор. Правда, недолго:

— С чего вы взяли, что они были у Пушка? Постойте, откуда вы об этом знаете?

И Гарри пришлось все рассказать великану.

— А я вам говорю: неправда это! — выпалил разгорячившийся Хагрид. — Не знаю, что там с метлой Гарри стряслось, но Снейп бы в жизни такое не вытворил, чтобы ученика попробовать убить! И вообще, слушайте сюда: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля...

Дети удивленно уставились на великана и он понял, что сболтнул лишнего. Посмотрев на Гарри Поттера он испугался — его глаза говорили о том, что он уже знает, что именно охраняет треглавый пес.

— Хагрид, скажи, что это охраняется лучше чем я могу себе представить, — тихо сказал он. Его спокойный голос, наоборот, вызвал еще большие подозрения учеников.

Хранитель хогвартских ключей уверенно кивнул.

* * *

— Вы не будете узнавать что там! — уверенно заявил Гарри, как только они оказались в укромном месте.

— Скажи только почему? — допытывалась Падма.

Гермиона внимательно смотрела за разворачивающимся спором. Ее догадка подтверждалась.

— Гарри, ты уже знаешь, что охраняет Пушок, — предположила она и Энтони был с ней согласен.

— Да, и поверьте мне, вам этого знать не нужно!

— С этим я не согласен! Это творится в школе, где мы учимся, а значит знать нам положено, — возмутился Эрни и его поддержали все.

Гарри вздохнул.

— Делайте что хотите, но я вам помогать не буду. Этим же я вас хочу обезопасить!

— Ну и ладно, сами узнаем! — выразила всеобщее мнение Падма.

Все время до Рождественских каникул ученики Хогвартса, впрочем, как и учителя, замечали, что некоторые первокурсники Рейвенкло стали холодно относится к Гарри Поттеру. К их компании присоединилась гриффиндорка — Гермиона Грейнджер. Каждый день эта компания проводила в библиотеке больше времени, чем любые другие.

Из былой команды остались только Энтони Голдстейн, Терри Бут, Лайза Турпин и Мораг МакДугал. Если мальчики сразу догадались, что охранял трехглавый пес и согласились с доводами галлифрейца о безопасности, то девочки просто не видели смысла в объявлении бойкота. Они были той соломинкой, что соединяла два берега враждующих.

На вечернем пиру присутствовало много гостей и учителей. Студенты на них почти не обращали внимания, но Гарри внимательно следил за одной женщиной. Что-то в ней ему не нравилось...

* * *

Рейвенкловец опять ходил по школе перед сном. Завтра Хогвартс-экспресс унесет его к родственникам. В Рождество на столе главным блюдом будет вкусно запеченная индюшка, а вечером они будут сидеть у телевизора и поедать печенье в виде елок. А ночью они запустят маленький салют, к ним придут Полкинсы, и они вместе сделают огромного снеговика.

Вдруг его привлек свет, исходящий из заброшенного класса. Гарри осторожно приоткрыл дверь и увидел зеркало. От него веяло чем-то непонятным. Гарри подошел поближе и в отражении разглядел себя. Но он был не один — сзади него стояла целая толпа, которую возглавляли его мама и папа. Что интересно: родственники, как это понял Гарри, по отцовской линии были все в темных мантиях, а с маминой — в причудливых красных одеяниях. За Лили Поттер стояла красивая женщина лет тридцати. Ее прямые каштановые волосы были забраны в низкий хвост, а в руках она держала древнюю книгу. Она мягко улыбалась.

— Бабушка... — чуть шевеля губами прошептал мальчик и протянул руку к отражению. Едва донеся ладонь к зеркалу, он ее одернул. Это не было реальностью. Он неуверенно отступил.

— Вижу, ты понял, что это такое, Гарри? — директор появился из ниоткуда.

— То, что показывает зеркало, нереально, — уверенно ответил ученик Рейвенкло. Факультет Ровены умел делать выводы.

— Да, это лишь наши сокровенные желания. Ты видел семью, Гарри?

Поттер кивнул.

— Знаете, а ведь многих я даже не застал.

Он вновь посмотрел на зеркало и удивился. На него глядел точно Гарри Поттер. Только повзрослевший. Он стоял в какой-то прозрачной капсуле, и за ней распростерся Космос. Вся обозримая и необозримая Вселенная. Его удивление заметил и Дамблдор.

— Что случилось, Гарри?

Понимая, что директор не видит его желаний, и что если он расскажет правду, он откроет очень важный секрет о себе мальчик, соврал:

— Они мне улыбнулись, а отец сказал: "Так держать!"

— О, совсем забыл, — Дамблдор достал из какого-то кармана воздушную серебристо-серую ткань. — Твой отец оставил ее у меня незадолго до своей смерти. Я не успел ее вернуть. Эта мантия передавалась в вашей семье от отца к сыну уже больше тысячи лет. Теперь она твоя. Используй ее с умом.

Дамблдор передал ткань в руки Гарри, и тот обнаружил, что это мантия.

— Что же может передаваться в семье волшебников как не старая мантия, — улыбнулся он.

— Ну, еще передают камни или палочки. Но вот с палочками проблем побольше, — тепло сказал директор.

— Почему же?

— В дуэли победитель может отобрать у побежденного его волшебную палочку, и та будет слушаться нового хозяина, — Дамблдор с грустью посмотрел на зеркало.

— Но ведь ее можно вернуть?

— Конечно, разве что если ты не умер... — директор резко прервал свои отвлекающие мысли и резко сказал: — Вернемся к старой волшебной мантии. Надень ее.

Гарри с сомнением посмотрел на предмет гардероба. Очень древний предмет гардероба. Но ткань была цела и светилась каким-то потусторонним светом. Мальчик накинул ее на себя и посмотрел в зеркало. То отображало Дамблдора и какую-то похожую на него девушку. Она смотрела на старика с теплотой и поддержкой. Вот только Гарри не было. Он быстро снял капюшон.

— Она делает меня невидимым?

— Да, и я напоминаю чтобы ты был благоразумен! Я верю в тебя, ученик Рейвенкло. А теперь марш спать — через полчаса отбой!

Гарри посмотрел на себя в зеркало. Сейчас в нем была голова в центре космоса. Повелитель Времени хихикнул.

— Спасибо, директор.

— О, не за что. Я сделал только то, что должен был. Хотя каюсь, хотел отправить ее тебе рождественским подарком. Такое бы не забылось никогда!

— Ну, буду считать, что так оно и было! Добрых снов, директор.

— О, благодарю, сон будет очень даже кстати.

Гарри только натянул капюшон и исчез в дверном проеме. В классе остался Альбус Дамблдор.

— Бабушка? — удивленно пробормотал он.

Рождество прошло просто превосходно. Но немного скучно. Гарри соскучился за магией, той, которую помнил с детства и, дорвавшись к ней, не хотел отпускать. Лишь два события смогли прогнать его скуку: само Рождество и рассказы кузена о чудесной школе.

Праздник выдался на славу: в местной церкви дети ставили, помимо традиционной мистерии, "Рождественскую песню" Диккенса. Гарри досталась роль Джейкоба Марли. По ворчливым словам тети Петунии, Поттер был "отличным привидением". Дадли же играл в первой сценке одного из Мудрецов. Вместе на фотографии они смотрелись довольно комично: черноволосый седобородый Мудрец в тоге и белое растрепанное привидение. По крайней мере, дядя Вернон был горд.

Дома Дадли рассказал о том, что, оказывается, некоторые простые люди знают о волшебниках и о Гарри Поттере, но не это его повергло в шок. Странный мальчик Дэвид рассказал ему о том, что во Вселенной существуют и другие виды разумных. Организация ЮНИТ как раз координировала все отношения между людьми и пришельцами. На вопрос о Торчвуде Дэвид ответил только то, что знает, что эта организация подчинялась лишь Британской короне, но с приходом нынешнего главы они всецело на стороне Доктора.

Гарри очень долго ходил мрачнее тучи — он понимал, что Дадли и тетя Петуния должны знать правду. У него не было такой же цели, как у его мамы — судьба Галлифрея была печальна. Целый народ был уничтожен или куда-то исчез. По тому, что бабушка не забрала свою дочь, Гарри понял, что ситуация была просто ужасной. В расстроенных чувствах он отъезжал в Хогвартс.

После приезда Гарри вполне нормально воспринял заявление состава всего совета, что они уже знают, что охраняет Пушок. Он только вздохнул и пошел к Хагриду. Мэнди отказалась, что было довольно странно. С ней осталась добрая половина команды. К великану шли втроем: Гарри, Гермиона и Энтони.

Хагрид был странным: с одной стороны он жутко боялся, но с другой его глаза блестели задоринкой. Как будто он нашел себе интересное занятие. Вот тут вот Гарри и обратил внимание на котелок, с которым великан носился как с хрустальной вазой.

— Хагрид, что там?

Котелок в который раз затрясся, и послышался тихий хруст. Хагрид положил на стол маленького дракона.

— Дракон?! — изумлению Энтони не было предела. — Их же выращивать запрещено! Ты же не будешь его выращивать? — поинтересовался мальчик.

— Эм-м. Я как бы это... так и хотел сделать.

— Но тебя ведь могут посадить в Азкабан! — возмутилась Гермиона. — Я читала!

— Эм-м но я это... Выпускать его нигде, кроме Запретного Леса, не буду.

— Запретного Леса, который состоит из деревьев и живых обитателей. Представь: сухо, жарко и пламя дракона. Запретного Леса как небывало. А если этот пожар перейдет на Хогвартс? — вкратце обрисовал ситуацию Гарри.

— Э-э. До такого не дойдет, — Хагрид содрогнулся. — Я воспитаю Норберта добрым.

— Хагрид...

С первого раза великана уговорить не вышло, и у троих детей добавилось забот. Но вот кому сказать они не знали. Пока Гарри не вспомнил, что со всеми проблемами нужно обращаться к своим деканам. Взяв Энтони за компанию, он направился искать Флитвика.

— Профессор! Извините, профессор, мы можем отойти? — начал Гарри.

— Да, конечно мальчики.

Никто и не удивился, что рейвенкловцы подошли к своему декану за советом. Было бы больше подозрительно, если бы дети попросили помощи у директора, как и настаивала Гермиона.

— Тут такое дело профессор Флитвик... — начал Энтони.

— Если бы у вас был гипотетический дракон, куда бы вы его дели? — спросил Гарри.

— Только не говорите мне, что вы гуляли по Хогвартсу и нашли дракона! — Флитвик уже мог поверить во все что угодно. Эти дети были самыми предприимчивыми за много-много лет. Такого же в свое время могли бы добиться Люциус Малфой, Сириус Блек и Джеймс Поттер, действуй они сообща.

— Ну, мы о нем только узнали! — возразил Гарри.

— Он у Хагрида, — добавил Энтони.

— Если бы мы смогли что-то сделать сами, то вашей помощи бы не просили... — кивнул Поттер.

— Ну, знаете! — возмутился декан Рейвенкло. — Дракон это не то, с чем сможет справится первокурсник! Идемте к Хагриду. Я с ним дружу и думаю его уговорить, чтобы он рассказал все директору самостоятельно. Негоже в такие вопросы впутывать детей.

Через день, по заверению Хагрида, дракона забрал один из старших братьев Уизли. Хорошо, что Норберту увезли в заповедник раньше, чем прошел месяц. В младенчестве они очень восприимчивы к гриппу. Хагрид довольно долго скучал, пока его не заверили, что летом он сможет увидеть своего дракона вновь, только теперь в заповеднике и издали.

В конце недели Гарри снова встретил ту странную женщину, она шла под ручку с каким-то мужчиной, предположительно мужем. Пара мило ему улыбнулась. Их лица были ему совершенно незнакомы. Директор повел их на четвертый этаж.

— Странно... — пробормотал мальчик.

Гарри не знал, говорить ли друзьям о замеченном, к тому же его интуиция не была неоспоримым фактом.

Женщина посмотрела на маленького мальчика, который был отнюдь не человеком. Опасен. Как и многие из его племени. Они заточили ее сестер и наставниц в разрушающийся мир, когда она была еще совсем малышкой. Хотя, сестрицы того заслужили. Ненужно было пытаться поработить мир, который их так тепло принял. Она не хотела повторения того дня. Во всем мире то тут, то там появлялись отголоски силы ее сестриц. Одних отправляли в другие вселенные, других убивали. Лишь она осталась и попыталась слиться с этими людьми. Перед глазами прокрутились обрывки прошлого...

* * *

На следующий день Гарри просто чудом узнал, что Хагрид разболтал какому-то незнакомцу, как усыпить Пушка. От Флитвика он разведал, что из-за этого система безопасности стала намного сильнее, и в Запретный Коридор теперь категорически нельзя заходить.

Это заставило расслабится и провести до конца учебного года вполне размеренную жизнь. Правда, Гермиона рассказывала, что Снейп и Квиррел часто собачатся. И что последний стал еще более раздражительный. К списку добавилась странная интуиция. Гарри уже давно заметил, что на Квиррела его шрам реагировал как-то по-особому. Болел нещадно. Сначала Гарри подумал, что это из-за его дефекта речи, но позже заметил, что шрам болит как только Квиррел разворачивается к нему отнюдь не передом. Впрочем, такую смехотворную, но довольно раздражающую деталь мальчик даже не подумал рассказать друзьям.

Единственное, что обещало быть довольно занимательным — экзамены, маячили где-то далеко за горизонтом.

Гарри сидел в библиотеке. Его макушка едва выглядывала из-за горы книг, которой он обложился как защитной башней.

— Я могу поинтересоваться, что именно ты ищешь? — спросила Гермиона, вертя в руках книгу "Охранные чары".

— Угу-мм, — Гарри быстро листал страницу за страницей и уже который день не находил нужное.

— Ну, ты мог бы сказать что. Я бы помогла... — Гермиона не унималась. Она вообще не могла понять, как можно пролистать столько книг за день и все их помнить. Гарри не зря считался одним из лучших учеников школы.

Свою мысль она так и не закончила. Гарри Поттера вместе со стулом подхватил рыжий вихрь и скрылся в направлении дальних стеллажей. Гермиона подоспела лишь к середине разговора.

— Но Петтигрю был мертв, а если жив, то почему притворяется крысой?

Гарри похлопал их по плечу каждого:

— Друзья, нам нужно к Директору.

* * *

— Профессор у меня есть идея как следить за тем, кто вошел в коридор, но для этого нужны "чары", подобные гоблинским.

Флитвик оторвался от проверки пергаментов.

— Именно те "чары", о которых я думаю, мистер Поттер?

— Да, делать их с нуля будет слишком муторно, — вздохнул галлифреец.

— Муторно? — поперхнулся полугоблин, который еще в школе, изучая науки, до которых люди даже не дошли, знал, что защитная система Гринготтса лучшая не только в Волшебном мире, даже не на земле, а в целых восьми галлактиках.

— У вас слишком бурное детство, мистер Поттер, — проворчал Филлиус. — но достать некоторые составляющие согласился.

Как же сделать иначе, если о расе этого мальчика ходили удивительнейшие легенды. В некоторых даже говорилось, что галлифрейцы могли свергать богов, во что верилось с трудом, но, как говорила его мама, во всех легендах есть доля правды.

Филлиус немного жалел, что Гарри унаследовал упорность обоих Поттеров. В равной мере.

Сидя у себя в кабинете за чашечкой ароматного чая, который ему подарил в знак благодарности Хагрид, Флитвик размышлял о том, во что влился союз двух лучших учеников Хогвартса своего времени — Лили и Джеймса.

Небывалый ум, достойный Ровены. Храбрость, присущая Годрику. Легкость в общении с людьми — Хельга. Хитрость, определенно хитрость, достойная восхищения. Да, у Шляпы был очень сложный выбор. Гарри Поттер будет великим волшебником.

Близились экзамены. После того, как Снейп словил Гарри у входа в запретный коридор, Поттеру пришлось рассказать Директору лично о том, что он создал и куда поставил. Также Гарри обязывался сообщить о внеплановом проникновении или своего декана, или Дамблдора. Снейпа решили не посвящать. Хоть Директор и доверял зельевару, но Поттер решил перестраховаться и доверится друзьям.

В День Икс на обеде у Гарри зачесался левый мизинец, на котором витиеватым почерком директора Хогвартса, ответственного за школьные щиты, было выведено имя. То, которое он ожидал. Ни Дамблдора, ни Флитвика за столом, конечно, не оказалось — эти взрослые в нужный момент всегда отсутствуют!

То, что Гарри обеспокоился, первым заметил Энтони или Гермиона. Гарри уже ни в чем не был уверен. Что ему делать, если тех, кому можно было сообщить, нет на месте, а сам он пообещал не ввязываться в передряги? Предложение Гермионы подойти к профессору Макгонагалл было принято на ура. Вот только осторожность с Гарри сыграла злую шутку — замдиректора не была посвящена в то, что Гарри поставил на третьем этаже собственную ловушку. Хотя, объясни он это ей спокойно, а не в той манере, которой он всегда общался, предпочитая рубить все с плеча, то профессор, возможно бы и поверила, а так:

— Мистер Поттер, камень хорошо охраняется и без первокурсников! — строго заявила она и за сим отбыла.

Через минуту за поворотом Гермиона и Эрни ожидали подробный доклад. Гарри лишь сокрушенно помотал головой:

— Она вряд ли поможет.

— Ты попытался в минимум слов вложить максимальный смысл? — поинтересовалась Гермиона.

Гарри кивнул, не понимая проблемы — он всегда так говорили и что? Друзья одновременно возвели очи кверху: их друг никогда не изменится.

В Запретном коридоре было тихо. Гарри бы даже подумал, что спокойно, но надпись на мизинце появлялась лишь когда кто-то в неположенное время и без разрешения проходил через его охранную систему. Увы, Гарри мог поставить только обнаруживающий механизм — атомный распылитель, который стоял на входе монетного двора Гринготтса был слишком опасным для любопытных школьников.

Поттер наколдовал заклинание, о котором ему рассказал Дамблдор. Увиденное вызвало сокрушенный вздох:

— Все чары взломаны до нас. Можем идти спокойно.

— Спокойно?! — зашипела Гермиона. Она была возмущена тем, что Гарри, по ее мнению, слишком легко хотел расстаться с жизнью. Энтони решил помолчать — подруга уже и так выразила его мысли.

Дверь была открыта, из комнаты лилась приятная убаюкивающая музыка. Пушок спал. Неожиданно музыка смолкла и Гарри побежал к инструменту. Он заинтересованно дернул за одну из струн, а потом другой рукой перебрал несколько струн пальцами, вызывая мягкую мелодию. Пес зевнул и устроился поудобнее, пододвигая лапы под свои три головы. Доступ к люку был открыт, но Энтони заметил, что Гарри, казалось, полностью отдался изучению игры на арфе. К слову, у него это получалось. Голдстейн потянул Гарри за рукав мантии ближе к люку. Поттер немного сбился с ритма и друзьям пришлось поспешно сигануть в люк — Пушок сильно расстроился незаконченной мелодии.

— С мягкой посадкой, — поздравил всех Гарри.

— Меня одного сейчас что-то обвило за ногу? — холодно поинтересовался Энтони.

Гермиона взвизгнула — нечто завладело ее левой рукой.

— Люмос Солем! — крикнула она и взмахнула палочкой.

Дети мгновенно оказались на каменном полу.

— Судя по всему это были Дьявольские Силки, и ты их только что уничтожила. Спраут на тебя нет, — покачал головой Энтони, смотря на ссохшиеся ветви ужасающего растения, которые не успели спрятаться от внезапной опасности.

— Я перед ней извинюсь. Нет, мы перед ней извинимся. Обязательно! — заверила его Гермиона, которая еще не отошла от испуга и была слишком раздражительной.

В следующей комнате была огромная шахматная доска, но перед ней стояло два постамента с большими кнопками. Одна была синей, а вторая красной. Гарри сразу же потянуло к последней, а Гермиона заинтересовалась более спокойным цветом.

— Прежде, чем выбирать между кнопками, не лучше просто сыграть в шахматы? Да, мы потратим больше времени, но точно останемся целы, — заявил Энтони и стал на шахматную доску. Фигуры были немного выше человеческих и выглядели почти как живые. Играть такими было немного неуютно. Особенно когда фигуру убивали. Впрочем, Гарри и Энтони быстро решили эту задачу без огромных потерь с их стороны.

В следующей комнате лежал поверженный тролль. Монстр был до того вонюч, что дети немного побледнели. Вторая комната не добавила радости — сделав в ней лишь шаг, все начинало кружится в как в калейдоскопе. Менялось все: интерьер, угол наклона, стены и потолки. После нескольких секунд такой ходьбы Энтони стошнило. С краю комнаты стояла старенькая метла. Из троих детей хорошо на ней летал только Гарри. Галлифреец оставил Гермиону вместе с другом и попросил, чтобы она все случившееся сообщила учителям. Грифиндорка кивнула и повела бледного Энтони к выходу, хотя тот сопротивлялся.

Гарри вновь посмотрел на сумасшедшую обстановку и схватился за метлу. На это сразу же среагировали ключи и ринулись к нему. Только один из них летел в другую сторону. Испытав свой кишечник на прочность, Гарри все же залетел в другую комнату вместе с ключом. Галлифреец только и смог, что заметить последствия такого лихачества у его соперника. Комнату сразу же окружило пламя и оно приближалось к центру. Кожа Гарри была более прочной и не могла обжечься о простой огонь, но одежда не обладала такими же свойствами и галлифрейцу пришлось приступать к решению задачи.

В центре новой комнаты стоял столик с флаконами. Возле них лежала маленькая записка. Быстро решив довольно простую логическую задачку, Гарри протер горлышко баночки, избавляясь от возможного привкуса рвоты, и отпил глоток. По телу прошелся приятный холод и Поттер шагнул в следующую комнату.

— Здравствуйте, профессор Квиррел. Прекрасная игра.

На профессора было любо-дорого взглянуть. Весь помятый, злой и грязный, он взирал на чистенького ученика, как на комара днем. Вроде в день не летает, но даже сейчас кровь пьет.

— Поттер! Я все гадал, придешь ли ты, отважный ученик Рейвенкло. Что ж, я должен был понять, что ты о чем-то догадываешься. Но рассуди, не каждый заметит угрозу в б-б-бедном за-за-заикающемся п-п-профессоре Квиррелле.

— Странности мы заметили уже на втором уроке. Правда, профессор Снейп тоже не вызывал доверия, — Гарри пожал плечами.

Квиррел холодно засмеялся. "Хохот злодея" пронеслось у Гарри, от чего тот широко улыбнулся. Дадли бы вручил профессору приз за лучшее исполнение.

— Бедный-бедный Северус. Его внешность настолько отталкивающая, что его все сразу считают злодеем, — Квиррелл притворно вздохнул. — Но знаешь ли ты, Гарри Поттер, что сегодняшний день был последним в твоей жизни?

Квиррелл щелкнул пальцами. Появившиеся из пустоты веревки впились в Гарри, крепко связывая его. Гллифреец исподлобья посмотрел на учителя, страдающего зачатками нарциссизма. Квиррелл крутился у зеркала, подходя к нему то так, то сяк.

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал Квиррелл, постукивая пальцами по раме. — Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе... Но он в Лондоне... А когда он вернется, я буду уже далеко...

Гарри судорожно пытался что-нибудь придумать. Если Квиррел разгадает загадку зеркала, то он сможет навредить другим ученикам. Пока бывший учитель бормотал себе что-то под нос, Поттер пытался ослабить стягивающие его веревки, но они не поддавались. Гарри решил оттянуть момент истины разговором — он надеялся, что Гермиона сможет уговорить профессоров.

— Мистер Квиррелл, а вы нажимали на какую кнопочку? — спросил он.

— Силенцио, Поттер! Синюю и меня атаковали все шахматные фигуры.

Гарри посмотрел на профессора исподлобья — он не мог ответить, а так хотелось... Вдруг он вспомнил слова Дамблдора: "Оно показывает лишь то, что ты желаешь". Гарри начал немного сдвигаться в зеркалу. Так, чтобы, его хоть немного было видно. Так, как он стоял за профессором, то не видел своего желания, но точно подпортил картину вору.

— Поттер, чего тебе неймется? — рыкнул он, но что-то сзади него зашептало: — Используй мальчишку — он знает, что делать...

— Как скажете, господин, — пробормотал Квиррелл и расколдовал Гарри, заставив его подойти к зеркалу.

То, что было нужно самому Гарри. Поттер пожелал, чтобы зеркало просто показало в безопасности ли то, что оно охраняет. Отражение пошло рябью и перед Гарри предстал его повзрослевший двойник. Он заинтересованно крутил в руках камушек, даже попробовал его на зуб и скривился. Чуть поднажав, он просто перекусил алмаз, от чего у Гарри просто глаза на лоб полезли. Оказалось, что он просто знал где надо нажать — камень распался и Гарри увидел, что в середине он полый. Из небольшого углубления вытекала золотистая жидкость, которая в воздухе развеивалась вокруг его двойника. Взрослый Гарри поднес к свечению руку и золотистая пыль закружилась вокруг его пальцев. Увиденное вызвало у него улыбку. Другой рукой отражение нащупало что-то и открыло невидимую дверцу ТАРДИС! Всунув туда золотые огоньки, Гарри из зеркала просто защелкнул крышку и с пакостливым выражением лица запихнул пустую алмазную коробочку прямо себе в карман. Гарри сместил ногу так, чтобы можно было проверить содержимое его кармана. Там обнаружился Философский камень. Увы, свои эмоции Гарри Поттер так и не научился прятать, поэтому Квиррелл заметил то, что галлифреец был ошарашен.

— Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?

— Биг-Бен, — шокировано сказал Гарри, боясь даже дотронутся до камня.

— Врет... Он врет... — сообщил голос из-под тюрбана.

Дальше началось форменное безумие. Квиррел начал бережно разворачивать тюрбан. Разбирался он с ним долго — ткани было много. Поттер пообещал себе, что никогда не будет одевать такую пыточную одежду. Через некоторое время на затылке стало видно рот, подобие носа, а потом красные глаза.

— Вам никогда нос, тот, который другой, не чешется? — это было первое, что заинтересовало Повелителя Времени.

— Нет! — рявкнуло лицо и потом прошептало. — Гарри Поттер...

Галлифреец мысленно всю речь произносил "бла-бла-бла". В нормальное состояние его вернуло то, что Волдеморт заметил, что его не слушают.

— Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители... Они умерли, моля меня о пощаде...

— Я не считаю себя глупцом, но и присоединятся к тебе не буду — ты убил моих родителей, — Гарри промолчал, что и будущих союзников тоже не связывают.

— Так ты помнишь... А знаешь, что твоей матери совсем не надо было умирать? Я даже до этого предлагал им присоединится. Она не была такой, как любая другая грязнокровка. Ее магия другая, как и у тебя. Она старалась защитить тебя. В итоге Авада Кедавра прошла через вас обоих. Ты жив, а твоя мать — нет. Интересно, как так вышло?

— Я не мог ничего сделать. Это было ее решение, — Гарри сжал кулаки, вспоминая тот момент.

— Решение? — лицо тихо засмеялось, — От Авады Кедавры нет спасения! Ты лишь причудная ошибка. Дамблдор говорит о какой-то защите матери, что стала тогда преградой, но я не верю. Думаешь, раньше я не убивал так детей? Что в тебе такого особенного?

— Можешь считать, что я с другой планеты, — Гарри пожал плечами.

— Забавная шутка, впрочем, что ты, что зеркало имеете свое чувство юмора. Схвати его, Квиррел. Похоже, камень придется доставать силой.

Квиррел начал швыряться заклинаниями. Гарри спасала лишь его реакция.

— Пооооттер! — прокричал Квиррел и нечаянно разбил раритет.

— А это к несчастью, — сказал Гарри с другого конца рамы.

В какой-то момент этой гонки Гарри упал и Квиррел схватил мальчика за ногу. В голове взорвалась сверхновая. Центром боли был шрам в виде молнии. Благо, Квиррел быстро его отпустил.

— Повелитель, я не могу держать его — мои руки, мои руки!

Тут Гарри заметил, что они были все красные и в волдырях, и ринулся на Квиррела, кладя одну руку на грудь, а другую на лицо. Квиррел завизжал, корчась в агонии. Впрочем, Гарри было не легче. Он только уловил, что тело врага рассыпается, и отключился.

Когда Гарри проснулся, то увидел улыбающееся лицо Дамблдора.

— Добрый день, Гарри, — произнес Дамблдор.

— Ммм, сэр, камень... — Гарри вспомнил о зеркале. Вероятнее всего самое ценное было утрачено.

— Не переживай ты так — Николас говорит, что у него осталось еще очень много эликсира, оболочку он оставляет тебе. Миссис Фламель его об этом попросила.

Гарри огляделся. На столике у кровати лежало кучу сладостей от друзей, но не это его интересовало.

— Я давно здесь? — спросил Поттер.

— Два дня. Твои друзья очень обеспокоены твоим здоровьем. Они навещали тебя как только им разрешала мадам Помфри.

— А что с Волдемортом? Он умер или нет?

— Волдеморт... Он где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.

— Мой шрам, он болел, когда ко мне прикоснулся Квиррелл, к тому же я подозреваю, что он болел, и тогда, когда на меня смотрело лицо Волдеморта. Почему?

— Гарри, многие проклятья не уходят бесследно. К примеру, у меня на колене шрам, повторяющий разветвление Лондонского метро. Очень полезная штука!

Гарри бы не сказал, что шрам на колене очень полезен — он не представлял, как директор смог бы на него посмотреть среди лондонского метрополитена. Поттер попробовал спросить еще, но директор разом погрустнел и тихо сказал:

— Ох, Гарри, думаю, на сегодня достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. Извини, что пока ждал, то немного попробовал, но лакричные палочки очень вкусные!

После посещения директора Гарри едва уговорил мадам Помфри, чтобы она пропустила его друзей, которые уже дважды заглядывали в Больничное крыло. Разговор с ними вышел недолгий, но Гарри обрадовался тому, что они живы и здоровы.

На следующий день Помфри запускала посетителей по несколько человек. Был и зареванный Хагрид и гневно вышагивающая Мэнди, обиженные Мораг, Падма и Терри. Флегматично взирающий на процессию Эрни, Уизли, студенты Хаффлпаффа, даже Трейси Дэвис и Дафна Гринграсс.

К концу дня у него болела голова, зато подарков прибавилось, а в руках Гарри сжимал свое самое дорогое сокровище — альбом с фотографиями родителей. Он освежал воспоминания, которые происходили с ним, когда он был младенцем.

Гарри пришел на банкет, когда зал уже был полон. Слизерин выиграл на два несчастных очка у Рейвенкло... Когда перед ним открылись двери, зал затих, и Гарри, до сих пор не любящий внимания стольких людей, быстро подошел к своему столу. Там его ожидали Пенелоппа и Роберт. Хиллиард похлопал на место между собой и Пенелоппой.

— Учти, Гарри Поттер, на следующий раз за тобой будет неустанная слежка.

Гарри лишь покорно кивнул.

К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.

— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.

— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Хаффлпафф, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Рейвенкло — четыреста семьдесят очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.

Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами.

— Прежде всего я хочу от всего учительского коллектива извинится перед факультетом Слизерин, за то, что в минуту опасности, когда тролль угрожал всем школьникам, мы не подумали о тех, кто шел по информации в самое опасное место в замке. За это я округляю ваши очки до шестисот, — Дамблдор кивнул сам себе, а Слизеринцы не выдержали и засвистели, но это было не все и директор поднял руку, чтобы всех утихомирить. — Также я хочу добавить членам "Совета", — директор зачитал весь список, сплошь из первокурсников Рейвенкло и одной Гриффиндорки. — По десять баллов каждому за то, что увидели и поняли то, что не заметили учителя. Также я добавляю еще десять баллов мисс Гермионе Грейнджер за то, что она может принести свет в любую ситуацию, десять баллов Мистеру Голдстейну за то, что из двух зол выбирает третье добро и мистеру Поттеру, за то, что в огненной ситуации сохраняет холодный рассудок... А также добавляю еще двадцать баллов мистеру Поттеру за его изобретение, которое помогло поймать преступника. За этот год мы увидели, как важно факультетское объединение. Весь профессорский коллектив решил, что впервые за много лет у нас будет два победителя — Слизерин и Рейвенкло! Так давайте сменим декорации!

По всему Залу прошелся ветерок и часть зеленых флагов окрасилась в синий. Ученики отнеслись к этому немного сумбурно. С одной стороны всегда главенствовал один факультет, но с другой некоторые были рады, что в этот раз не только Слизеринцы были победителями. Тому же факультет Салазара тоже был не в проигрыше, что примирило его с такими результатами.

На следующий день после объявления результатов экзамена в гостиной Рейвенкло было также шумно, как в Гриффиндоре — все смотрели свои результаты и обсуждали написание работ.

— Поттер! Как?! Ну как у тебя все на Превосходно! — Падма налетела как ураган.

— Ну, у меня же идеальная память!

— Ну, почему у меня не идеальная память... — прохныкала Падма.

— У тебя только два Выше Ожидаемого! Все остальное точь-в-точь мое!

— Два! Я еще могу понять Снейпа, но Трансфигурация!

— Не переживай, он не один такой. Есть еще Гермиона. Был бы и Малфой, да у него с Трансфигурацией ВО. Не удивлюсь, если их потом назначат старостами факультетов. А потом и старостами Школы, — с улыбкой заверил Хиллиард.

Гарри собирал все свои вещи довольно сумбурно. Он запихивал их в чемодан и безразмерную сумку. Тетради, какое-то письмо, и огромное количество подарков. В конце чемодан пришлось закрывать, сидя на нем.

В купе поезда было не протиснутся. Дети говорили аж до конечной остановки. Гарри в который раз пересказывал укороченный вариант происшествий. Язык уже еле ворочался, и мальчик был рад, что поездка закончилась довольно быстро.

Когда он выходил с вагона, многие махали ему на прощание рукой и кричали:

— До встречи, Поттер!

Было очень приятно, но о происшествии с Философским камнем лучше было не говорить ни тете ни дяде. Только кузену, если тот пообещает не выдать.

На перроне его встречали всей семьей. Вернон забрал порядком потяжелевший чемодан, Дадли делился новыми вестями. Лето обещало быть самым обычным.

Гарри взял в руки конверт, который выпал из чемодана.

На нем было только "Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру" красивым женским почерком. Гарри аккуратное его распечатал.

"Мистер Поттер, прошу, прочитайте письмо до конца — там вы узнаете кто отправитель. Рекомендую бумагу после прочтения сжечь.

Мой народ... Таких, как я не осталось. Единственная на всю вселенную, но я не жалуюсь. Они заслужили такой участи. Карриониты! Ведьмы! Из тех, что не поддержали всеобщего решения — захватить Землю, полную чистой энергии — были я и мои две старшие сестры.

Старшая сестра была более консервативных нравов — она не замечала, что люди умны и довольно перспективны в своем развитии. Она очень разозлилась, когда услышала, как ее обозвали старой и немощной женщиной. Вспомнив о том, что люди в те времена поклонялись разным божкам или церкви, она решила нарядится самой Смертью, выбрала удобный момент и сыграла спектакль. Только одного из братьев она уважала — тот пробовал заступится, а когда не смог, то замолчал и не ввязывался: что мог сделать младший старшим?

До сих пор удивляюсь почему они подумали, что создание моста сможет удивить такую великую сущность. Тех, кто живет больше Вселенной, интересуют лишь существа, способные изменить целый мир в худшую или лучшую сторону. Впрочем, каждому она подарила особую вещь.

Старшему, посмевшему назвать ее слабой, она подарила сильнейшую волшебную палочку. Сила его и погубила. О, конечно, она бы ему не подарила наш Шар — единственное наше спасенье. Второму, соизволившему назвать ее старой, она подарила камень, способный поднять мертвого. На днях умерла его возлюбленная и он обрадовался подарку как малыш игрушке. Вот только камень отнимал у призывавшего силы и девушка это чувствовала. В итоге они умерли в один день, как в сказке! Третий уже тогда заметил неладное. Он вглядывался молоденькое лицо сестрицы очень долго.

— Позволь мне попросить тебя, мой неизменный друг, о защите, — сказал он тогда, поклонившись.

— Защита за защиту, помни это, — прошептала старшая сестра и сотворила прекрасную ткань из пространственных нитей. Младший брат принял подарок и проницательно взглянул на актрису. — Мы еще встретимся, моя Смерть.

И он был прав.

В одном замке мою старшую сестру словили и назвали ведьмой, но это слово не значило то величие, что оно в себе таило у каррионитов. Им называли безумных женщин, считавших, что они обретут силу, съев детскую плоть. Ненормальные!

В том замке гостем был Игнотус Певеррел. Он защищал сестру до последнего. Тогда они умерли двое от стрел в спину, а их тела сожгли. В живых остался его сын. Вот так вот втроем мы их и хоронили их пепел на старом кладбище у маленькой церквушки. Я отдала его сыну мантию лично и проводила в дорогу домой.

Вторая моя сестра не могла найти себе места без старшей. На следующий же день она ушла мстить. Притворившись служанкой, сестрица подсыпала яду хозяйке и ее миловидной дочери. Как жаль, что женщина скончалась так и не узнав, что дочь их понесла от какого-то купца! Сестрица с гордостью приняла ту же отраву, что и ее жертвы.

Я долго горевала от утраты и не замечала течения времени. Ставала все более старой на вид. От сестер мне достался Шар и Посох. Последний я отдала молодому мальчишке, который пытался сделать мир лучше. Мерлин! Его ведь до сих пор помнят!

После смерти Мерлина я опять погрузилась в свое обычное состояние. Годы лились, как сквозь огромную дыру в ведре! А будни были всегда серыми.

В середине тринадцатого века я нашла себе забаву — вышла замуж. Вот только мой муж умер от инфаркта, когда увидел, как я колдую, а вот второй за это же хотел меня убить. Пришлось быть дважды вдовой. Я уже отчаялась найти мой смысл жизни, но в ней появился маленький лучик.

Тогда многие увлекались Алхимией, и таких людей ради веселья приглашали к себе хозяйки. На одной из таких встреч я увидела отнюдь не молодого мужчину. С ним было довольно интересно. Он рассказывал такие смешные вещи. Толкался в эту науку, как слепой котенок в корзинку. Тогда то я вспомнила, кто я такая. Ведьма! Не сумасшедшая, поедающая детей, а инопланетная раса! Упорство Николаса пробудило во мне искру жизни, и только немного позже я поняла, что полюбила. Но он так был зациклен на этом Философском камне (ну и пафосное же название!), что не замечал никого вокруг! И я решилась! Как вспомню — аж смешно становится!

Я нашла наследника Игнотуса, попросила у него мантию, прокралась в дом Фламеля и нашептала ему слова-заклинания. Через неделю он создал Философский Камень. А через два месяца мы уже были семейной парой. Перренелль. Как давно я не слышала своего настоящего имени!

И вот, через несметное количество счастливо прожитых лет в моей жизни опять черная полоса. Моему мужу осталось всего ничего — сотня лет, но он знает, что камень мог только отстрочить неизбежное.

Я благодарна, что ты его разрушил, хоть и таким образом. Зеркало само решает, кому нужнее. В плохих руках он бы только принес вред. Мне бы не хотелось, чтобы единственная действительно хорошая технология моего народа послужила снова чему-то ужасному.

Когда-то сам камень превращал металлы в золото, но два столетия назад он, увы, сломался. Сейчас это просто алмазная коробочка.

Думаю, мы больше не увидимся — я и муж улетаем в далекие края. Он всегда хотел путешествовать...

Многое тебе сейчас не будет понятно, юный Повелитель Времени, но большая часть открылось тебе уже сейчас.

Моему Спасителю,

От Перренелль — последней из Каррионитов!"

Гарри весело улыбнулся. Многое, очень многое встало на свои места.