Год возмездия. (Законы войны-3)

А теперь немного истории... В этом мире нет ядерного оружия и энергетики, соответственно бомбардировок Хиросимы и Нагасаки не было. В общем, наши войска заняли Берлин тридцатого апреля сорок пятого года — разгромили фашистов. Потом была двухлетняя война с Японией. Русские войска за два месяца разгромили Квантунскую армию, потом еще несколько месяцев захватывали Сахалин, Курилы и Алеуты. После чего начали шествие на юг — по Японским островам, навстречу союзникам. Вот здесь и затормозилось продвижение — джаппы дрались за свою землю с особым фанатизмом. Под контролем наших войск до 1954 года находились острова Хоккайдо и Хонсю. Все та же Идрицкая дивизия брала Императорский дворец в Токио. В общем, двеннадцатого мая закончилась война подписанием капитуляции Японией. Пендосы захватили только Окинаву и Сакисиму.

 — Так чем займешься в отпуске, Валера? — спросил я, затягиваясь 'Явой'. — Куда поедешь?

 — Черт его знает — пока не решил. — вздохнул Зарубин. — Киев и Каховка пока не освобождены. Ехать некуда...

 — Все надеешься своих найти?

 — Знаешь, Вован, чувствую, что Света и Сережка живые, а доказательств найти не могу. А родители еще до войны умерли — папаня, в порыве 'белочки', маму ножом пырнул, а сам спрыгнул с балкона и разбился.

 — Да уж, хуёво. А что Магашов? Он ведь говорил, что наводит справки.

 — Ищем, говорит, но результатов пока ноль... А сам куда поедешь? — спросил Валера, достав из лежавшей пачки 'Явы' сигарету и, прикурив, пустил струю дыма.

 — Да к теще.

 — Нашлась?

 — Ага. В Пермском краю, в перделовке какой-то.

 — Ну, вот, тебе прикольно — к теще на блины...

 — А ты чего к своей не поедешь?

 — Тоже не знаю где они. Да и отношения, мягко скажем, не сложились.

 — Слушай, Валерыч, поехали со мной? И мне не скучно, и тебе не нужно думать куда себя деть.

 — А как твоя 'вторая мама' отреагирует?

 — Думаю, нормально. Короче, погнали в Домодедово за билетами.

 — Ну, пиво давай хоть допьем... — улыбнулся Зарубин, потушив окурок в пепельнице.

 — А-а-а, ну это святое! — гыгыкнул я, поднося бокал к губам.

Пока мы шастали по тылам, на счетах в Сбербанке у обоих накопились изрядные суммы, даже несмотря на дороговизну всего и вся во время войны. Расплатившись у барной стойки, вышли на улицу и поймали такси до Домодедово.

В воинской кассе 'отоварили' проездные документы, в комендатуре ВОСО отметились как уезжающие в Пермь (тоже нововведение), отзвонились Магашову, сообщили куда летим и до отправления оставался еще целый час. Решили посетить 'Дьюти фри' — с пустыми руками-то не поедешь. Да и в дорогу надо припасти 'горючего' — полученное 'железо' надо ведь обмыть. В аэропорту на удивление было много военных. Патрули нас не трогали, только отдавали честь, а солдатики с уважением смотрели на наши нашивки фронтовиков и за ранения. Тем более, что мы не дебоширили и вели себя тихо. Служба в 'Двине' приучила не любить пристального общественного внимания. Нагрузившись баулами с подарками теще, дошли до первого попавшегося кафе, где решили дождаться объявления о начале регистрации на рейс.

Потягивая холодный, свежевыжатый апельсиновый сок из стаканов, лениво посматривали на вечную суматоху аэропорта. Люди с сумками и чемоданами спешили к регистрационным стойкам или еще куда.

 — Старший сержант полиции Хавроненко! — представился подошедший местный блюститель правопорядка, в сопровождении двоих бойцов-ВВшников с автоматами, в касках и бронежилетах. — Предъявите ваши документы, граждане!

 — А в чем проблема, товарищ старший сержант? — спросил я, протягивая удостоверение с отпускным билетом. — Мы что-то нарушаем?

 — Извините, товарищ капитан, но ваши сумки вызывают подозрения. — ответил полицейский. — Пройдемте с нами, товарищи офицеры. Тут недалеко...

 — А для чего? — поинтересовался Зарубин, укладывая документы и застегивая нагрудный карман.

 — Чистая формальность, товарищи офицеры, — досмотрим сумки и, если все в порядке, отпустим.

 — Ведите, товарищ старший сержант, нам скрывать нечего. — поднявшись с кресла ответил я. — Только вот с девчатами расплачусь.

Досмотр занял не более десятка минут и извинившись, полицейские нас отпустили. Хоть немного убили время, а то оно тянулось как...даже и не знаю с чем сравнить. Удивительно, но 'полицаи' реально извинились — надо будет в Интернете поискать, может астероид какой ударил в Землю.

 — Мужики, вы уж зла не держите. — сказал на прощание Хавроненко, — Служба такая, сами понимаете.

 — Да все в порядке, сержант. Не парься! — ответил Валера.

 — Где воевали-то?

 — Да вот, Кырым освобождали... — ответил я. — Сейчас отдыхаем.

 — Блин, везуха, а меня начальник отделения на фронт не отпускает.

 — Не бзди, никуда от тебя война не уйдет — она у тебя здесь, в аэропорту. Видишь, ты проявил бдительность и обшмонал нас. А если бы мы были не теми, за кого себя выдаем? Зашли бы на борт с баулами, а в них — взрывчатка. Так что все нормально — каждый делает свою работу. — сказал Зарубин.

 — Ну, ладно, счастливого пути! — сказал полицейский и крепко пожал нам руки.

И вот приятный женский голос объявил долгожданные слова: 'Объявляется начало регистрации на рейс С7303, Рось — Пермь авиакомпании 'Сибирь', у терминала номер пять'. Ну вот, наконец-то!

За стойкой стояла улыбчивая симпатичная девушка в униформе. Приняв у нас билеты и документы, ухоженными пальчиками поклацала по клавиатуре компьютера и вернула наши бумажки обратно.

 — Товарищи офицеры, вам, как фронтовикам, наша авиакомпания дарит свои фирменные майки, по бутылке коньяка 'Арарат' и желает приятного полета. — сказала девчушка, а к нам подошел парень и передал два пакета с логотипами авиакомпании 'Сибирь'.

 — Ну вот! Зря только на водяру тратились! — хмыкнул Валера, когда шли в накопительный зал, после досмотра и сдачи багажа. — А тут халява подвернулась.

 — Ничего не зря — всеравно два раза бегать! — засмеялся я.

 — Да ладно! Лететь-то всего два часа!

 — Ну и что? А чем в это время заниматься?

 — Тут уж не поспоришь... Главное, чтобы террористов на борту не было.

 — Типун тебе...

Пока стояли в зале, мое внимание привлекла троица мужиков, которые уже были навеселе. Ну, что-то отмечают... Мы вот тоже, погрузимся и 'жахнем по маленькой'.

Через десять минут уже сидели в салоне Airbus A319. Миловидные стюардессы помогали рассаживаться остальным пассажирам. Заревели двигатели самолета, загорелась надпись на табло 'Пристегнуть ремни'. Девчата в униформе проконтролировали требование капитана судна... После рулежки и разбега, крылатая машина плавно набирала высоту.

Когда вспыхнула разрешительная надпись на отстегивание ремней — люди оживились. Валера уже разлил 'трофейный' коньяк по пластиковым стаканам и развернул пластиковую одноразовую формочку, замотанную в упоковочный целлофан с нарезанным лимоном, посыпанный шоколадной стружкой. Идилия, ё моё! Замеченная мною троица начала о чем-то бурно и громко спорить. Подошедшая стюардесса была послана матерно 'куда подальше'. Я встал, заправил выбившуюся из под ремня фланку камуфляжа, направился к источнику нецензурщины и шума. Остальные пассажиры даже притихли, ожидая развития событий.

 — Мужики, вы б это... потише тут выражались. Дети и женщины тут все-таки. Девчонку обидели ни за что. — обратился к ним.

 — Слышь, служивый, иди-ка ты на хуй! — ответил один из них, толстый, с трехдневной щетиной на помятом от запоя лице.

 — Во-во! — поддержал его другой. — А то неровен час зашибем!

 — Мужики, давайте жить дружно и не будем портить полет окружающим. — предложил я, все еще надеясь предотвратить ненужный мордобой.

 — Слышь, мужики в поле пашут! Эй, вояка, тебе ясно сказали, вали отсюда, а то ебло разобьем! — вскочил третий, который сидел у прохода.

 — Не надо так со мной разговаривать! — со злостью сказал я и воткнул пальцы левой руки стоящему 'оппоненту' в ключичную впадину, обхватил косточку, ощутимо сжал. Его спутники опешили, а сам человек скрючился от боли. — Не нужно шуметь, ругаться! Ты меня понял?

 — А-а-а, — заорал от боли мужчина.

 — Ты чего с Коляном делаешь?! — очнулся второй, сделал попытку встать, но, тут же получив хук с правой от меня в нос ,успокоился и только поскуливал, зажав лицо, а сквозь ладони начала сочиться кровь.

 — Так вот! На чем я остановился?! А-а-а! Точно! — продолжил я совершенно спокойным голосом и не отпуская ключицу третьего товарища. — Не надо материться, шуметь, обижать персонал, а особенно: хамить незнакомым дядям в погонах. Слышь, боров небритый, ты меня понял?! И у тебя десять минут времени на 'побриться'! Время пошло! Смотри — проверю! Понял?!— находящийся в ступоре толстый, утвердительно усиленно закивал так, что казалось голова отпадет.

 — А ты? — обратился к Коляну.

 — А-а-а-а! Да понял-понял я! Отпусти, скотина! — ответил тот.

 — Ответ невежливый — ты расстроил меня. — двинул ему в солнечное сплетение. — Понял?!

 — Понял! — проскрежетал на остатках воздуха в легких Колюня.

 — И ты, наверное, тоже понял? — спросил 'оставшегося с носом'.

 — Мы-мы-мы, — промямлил он что-то сквозь прижатые к лицу 'клешни'.

 — Вот и хорошо! Молодцы! Я вас пачты лублу, хлопцы! Обожаю, когда можно найти взаимопонимание! — сказал я и отпустил ключицу 'терпилы номер три'.

Теперь можно вернуться на место и спокойно 'жахнуть' с Валеркой 'За взлет!'. Напарник на всякий случай стоял в проходе и в случае чего в два-три прыжка смог бы помочь. Когда уже все закончилось — он занял свое место.

 — Ну, что, уговорил ребят? — усмехнулся Зарубин.

 — Хорошие хлопцы попались — душевные. Животных любят...Ну, давай! Тяпнем что ли?

 — Ага. Давай!

Только стакан проделал путь от столика ко рту, как подошла стюардесса. Та, которую обидели эти 'оппоненты'.

 — Спасибо вам, ребята! А то я уже и не знала, что с ними делать! — склонившись над нами, смущенно улыбаясь, прошептала она.

 — Да ладно, вам... — прочитав имя по табличке на правой стороне груди, сказал Валера, — Маша. Все нормально! Мой друг просто не сошелся с ними во мнении о Ницше...

 — Да я видела, как вы не сошлись — весь умывальник в кровищи... Спасибо, ребята! Будете что-нибудь кушать?

 — Нет, Машенька, спасибо большое! — ответил я, — У нас все есть. Мы тут с другом выпьем немножко и будем тихо себя вести. Вы не против?

 — Нет, конечно. Может запить принести?

 — Машенька, закуска и запивон только градус крадет! — поучительно уставил в потолок Зарубин, — Товарищ едет к теще! Как тут трезвым являться?!

 — Ну, не знаю! — звонко засмеялась девчонка. — Эх, такой парень, а уже женат...

 — Он — вдовец. — многозначительно подмигнул бывший нацгвардеец, — Так что не теряйся, Маша...

 — Ой, да ну вас! — покраснев, махнула ладошкой стюардесса. — У человека горе, а вы его сватаете...Ладно, я пошла работать, а если что-то понадобится — зовите меня. Вот тут кнопка есть.

Опустошив бутылку на двоих, почувствовали, что самолет заходит на посадку. Загорелась надпись 'Пристегнуть ремни'...

Когда наш лайнер закончил рулежку и застыл на 'авиастоянке', народ потянулся к выходу с вещами. Меня кто-то легонько подергал за рукав. Оборачиваюсь, а это — толстяк из той давешной троицы.

 — Э-э-э, товарищ капитан! — промямлил он, — Я это... побрился, вот. Ну, как вы и приказали...

 — Тебе сколько времени давалось? — с напускной суровостью спросил я , — Почему не доложил вовремя?

 — Ну, я это... беспокоить не хотел.

 — Ладно, на первый раз прощаю... Сделай, толстый, так, чтобы я тебя очень долго искал.

 — Хорошо! Конечно! — сказал жирдяй и спешно засеменил к выходу.

Когда он исчез в люке и скачками преодолевал трап, мы с Валеркой не сдержались и захохотали...

В Большом Савино было холоднее, чем в Росе. Поежившись на ветру, проникнувший под камуфляж, мы почапали в здание Аэропорта, где надели заранее припасенные бушлаты. На выходе в город сразу попали в оборот местных таксистов. Узнав цену на подвоз 'под самый дом', решили ограничиться поездкой до железнодорожного вокзала, а там на электричке до станции Боковая, возле поселка Вильво. Там сейчас живет мама Оксаны.

В элекропоезде пришлось увидеть и 'хлебнуть' всю реальность российской глубинки: попрошайки, гопники и просто бомжи. Торговцы всякой ерундой нескончаемой чередою ходили и нахваливали свой товар. В тамбурах дымили дешевым куревом работяги. На нас смотрели с нескрываемым любопытством и уважением. Видимо, военные, с фронтовыми нашивками, в этих краях нечастые гости.

Через три с половиной часа мы были уже на месте. Темнота и шумящий в верхушках деревьев леса ветер. На улицах никого, как-будто вымерло все вокруг. Тем более, что поселок небольшой — всего около полутора тысяч народу. Зашли в обшарпанное здание, которое гордо именовалось 'станция Боковая'. Там тоже пусто, но за то хоть не дует. Сели на замызганные лавочки в зале ожидания и приготовились к ночлегу — закинули баулы вместо подушек.

Неожиданно скрипнула дверь и в помещение вошел старик в желтом жилете с молотком. Скорее всего путевой обходчик.

 — И что вы робяты тута забыли? — прогундосил он. — Ночлежку нашли себе что ли?

 — Да нет, батя, приехали в гости, а не можем дом найти. — ответил Валера.

 — А к кому приехали-то? Я на нашей Боковой почти всех знаю.

 — К Горинцевой Ирине Константиновне. — ответил я.

 — Эт кто ж такая? Чего-то не слыхал о такой. Может она из вильвенских беженцев?

 — В смысле, 'беженцев'?

 — Ну, к нам сюда с Краснодарского края людишек отселили, когда туда мериканец пришел.

 — А-а-а! Да, она из тех краев.

 — Ну, вот что, робятки, идемте, покажу дорогу.

После получасового блуждания по темным улочкам поселка, мы уже стучались в деревянную калитку избы. Послышался лай собаки и в оконце загорелся свет.

 — Кто там?! — спросила вышедшая на крыльцо женщина, запахиваясь в пальто.

 — Ирина Константиновна, это я — Володя Свешников. — с дрожью в голосе сказал я, который показался каким-то чужим.

2.

 — Какой-такой Володя Свешников?! — спросила женщина. — Не знаю такого.

 — Как не знаете?! — опешил я. — Муж Оксаны — ваш зять.

 — Не знаю я никакой Оксаны! Иди себе по-добру по-здорову, а то собак спущу!