Задание- выжить. Главный Файл, Исправленный

Тут в моём мозгу раздался такой отвратительный смешок.

— А ты слишком хорошего мнения о себе. Твоя задача не завоевать весь мир, а выжить и создать условие, при которых после твоей смерти эта страна выйдет в первую десятку мировых политических игроков. Задание стать первым стоит у твоих противников.

Я понял. Компьютерная Игра "Цивилизация", 6-й уровень. Ни разу не смог выиграть, пока не научился находить спрятанные за каждом углом рояли. Я усмехнулся. Те типы на верху знали, чем меня зацепить. За такую игру, хотя она может быть и последней в моей жизни, не жалко отдать и надежду на перерождение.

Я внимательно осмотрел себя. Длинная льняная рубашка укрывала тело худого пацана, лет так примерно 14. Хоть за то спасибо. Значит любовные приключения у меня ещё впереди. От прилива хорошего настроения, я даже подпрыгнул. Трепещите молоденькие девушки и их мамочки. Скоро к вам придёт невинное дитё с тридцатилетним любовным стажем.

Потом огляделся вокруг. По всему выходило, что сейчас ранняя весна. Я буквально почувствовал, как природа радуется, пробуждаясь от зимней спячки, мне самому стало так хорошо, что захотелось петь и танцевать. Я задумался над новыми ощущениями. Что — то раньше, в прошлой жизни, перестал замечать за собой такую чушь. Наверно избыток гормонов.

Я присел на ступеньки хаты. Утренняя роса и холод начали пронизывать меня. Но я, по системе йогов, о коих я ничего не знаю, кроме того, что есть такие, мужественно не позволял себе обращать на это внимание.

За спиной открылась дверь. Шаркающие шаги старого человека позволили мне определить, кто за мной пришёл.

-Отец Игнаций. Как долго я пролежал в беспамятстве? И что со мной произошло?

-После того как в тебя ударила молния ты три дня пролежал в горячке и бредил.

Это я уже понял. Только как мне, внезапно очутившись в новом теле и в незнакомой обстановке, вписаться в нормальную жизнь.

-Отец, что творится с моей головой— то мне кажется, что я всё знаю, то не узнаю даже вас.

Священник промолчал, подумал, посмотрел на меня, собрался и изрёк:

-Молния— это перст божий. Сначала мы думали, что вас покарал бог за ваши проказы, но мы окропили вас святой водой, молились за вас и вы начали поправляться на глазах. Хотя интересно. Когда в сапожника Игната ударила молния, он начал заикаться. Только слова непотребные употреблял.

— Обычно молния убивает грешников, но у крепостной пана Владзека после её божественного удара, отросли все зубы. И волосы,бывшее до этого седыми, начали приобретать прежний свет. Мы уже начали обсуждать, -дар ли это божий или признаки ведьмы, но залётные казаки, дьявольское отродье, отрубили ей голову. Тадас, а на каком языке ты разговаривал во время болезни?

Вопрос священника меня ошарашил. Сначала. Но потом я заметил как он старательно изображает незаинтересованное выражение лица. И принял позу убитого горем, смертельно уставшего ребёнка.

— Отец Игнаций. Помните "Девять кругов Ада" Данте? Я вспоминаю что— то страшное и очень горячее. Во сне ко мне подходили какие-то незнакомые люди и представлялись моими предками. Там были шляхтичи и маркитантки, сарацины и поганые. Был один король с горящею короной. И они говорили со мной. Это были страшные слова и мой разум отказывался принимать их. Я помню только одно. Они постоянно твердили. Вернись и останови его.

Украдкой я посмотрел на отца Игнация. Мой цирк произвёл на него должное впечатление. Старик, не зная как ответить, встал и начал нервно ходить по крыльцу.

— Ты говоришь, там был король с короной?

-С горящей короной, отец. И ему было очень больно. Но почему вы обращаете именно на него так много внимания. Там было много разных людей (ну если врать, то на всю катушку). И кого мне надо остановить?

— Не знаю, сын мой.-Он в растерянности начал бормотать под себя, обрывками:

— Не знаю. Странно. На всё божья воля. И почему на них? Я жил 40 лет без греха, а тут этому засранцу.

Всё, его надо остановить. А то все грехи святого отца и страсти выльются на меня водопадом. И после этого я получу уже не моего будущего союзника, а врага.

-Отец Игнаций. Не уподобляйтесь фарисеям убившим Иоанна Крестителя.— Пришлось встать и принять позу святаго мученика:-Вы столько времени молились и бог послал вам голубя. А вы уже хотите его испечь. Или вам святой Пётр, только пример для подражания.

Я увидел страх на лице священника и понял, что облажался. Я слишком поздно вспомнил, что молодой шляхтич не только не любил изучать старый и новый завет, но и насмерть не переносил любые "умные разговоры по душам".

-И не надо посылать никаких донесении отцу Волдемару в Вильно. Сначала надо разобраться в происходящем. А теперь ведите меня к моим хлопчикам. Я так думаю, не я один пострадал от молинии. Может и им понадобиться помощь молитвы.

Я повернулся к отцу Игнацию. Картину "Поломанная кукла" видели? Ну и не стоит.

Я взял его под руку и ещё раз сказал:

-Отведите меня к Алесю и Дитеру.

— Но их посадили в поруб. Я хотел их отдать церковному суду.

-Святой отец, суд это я! И я сказал, что мне надо остановить, сам не знаю кого. А как же я справлюсь без помощников.

Мы пошли к поруби. Стражник деревенский только проводил нас взглядом. Я подошёл к решётке. Сейчас проверю мои предположения.

— Алекс, Дитмар, как вам тут?.

В ответ я услышал кучу ругательств и обещании в разных неприятных способах познакомиться со мной и моими предками. Да, помощники мне попались— как бы самому от них не получить. И фраза "Дети, давайте жить дружно" тут вряд ли поможет.

— А вам там ещё не надоело сидеть?

Чует моё сердце, как только вылезете отсюда, бешеными псами на всех начнёте кидаться.

— Шеф, это ты? Значит эльфы правду говорили7 Мы в натуральной ролевой игре?

Другой ничего не говорил. Он просто скулил в углу. Я осмотрелся. Холопы уже подтянулись, могу спокойно командовать.

— Вытащите их.

Мои друганы, попавшие на свободу, замолкали. Я начал их рассматривать. Всё же нам предстоит вместе переворачивать горы. Да уж, на тех практикантов, которых я помню, они совсем не похожи. Обычные испуганные 14-летние мальчишки. Тот крепыш утирающий слёзы, по моему— Алекс. А этот помельче и злющий такой— Дитмар.

В середине двора, под могучим дубом стоял летный столик со скамейками. Жестами я позвал парней присесть на них и учтиво попросил холопов оставить нас. Они странно посмотрели на меня и ушли.

Мдяя, память о моём прошлым здесь творит злые шутки. Она всплывает какими— то обрывками. Часто только сказав или сделав что-нибудь, я понимаю, что поступил неправильно. Оказывается, так обращаться к крепостным здесь не принято. Но решение этого вопроса, я отложил на будущие.

-Отец Игнаций, попросите пожалуйста пани Милду(Моя няня) сделать для нас чего нибудь горячего напиться.

А вот здесь я как ляпнул, так ляпнул. Или они меня запрут в сумасшедший дом, или спалят на костре. Но, как не странно, святой отец согласился исполнить мою просьбу. По моему, он в глубоком мысленном нокауте. Придётся позже с ним объясниться, а теперь пусть оставит нас одних. Посмотрел, как он отходить на безопасное расстояние и обернулся к моей будущей команде.

-Парни мы в большой, глубокой жопе. И как будем из неё выбираться? Есть предложения?

Мне очень не понравилось, как на меня смотрит Дитер. И в каком ступоре находиться Алесь.

— А кто тебе дал право командовать? Мы-команда. И пока ещё не выбрали вожака?

Да уж горячая молодость, хочется ниспровергать авторитеты авторитетов и в устраивать бунт на корабле. Ах Дитер— Дитер, намучаюсь я с тобой.

-А кто кого из ямы вытащил? Я вас или вы меня? И почему вы очутились там, а не ждали меня у крыльца?

-Дык, когда я очухался и начал говорить с домочадцами, то они послали за попом, а тот сразу велел меня туда бросить. А потом и Дитера приволокли.

-И долго вы там сидели?

-Да нет, только пол часика.

А потом вопросы посыпались один за другим. Парням хотелось высказаться и наметить цели, которые мы должны достичь. Молодые, горячие— отпусти таких, сразу вляпаются по уши. Придётся постоянно отдёргивать.

-Первое, что вы сделаете, то неделю будете молчать. Скажем, что Отец Игнаций на вас за прошлые грехи эпитимью наложил. Пока не поймёте, что каждое ваше необдуманное слово может запросто привести вас на плаху. Капито?

По их неуверенным лицам я понял, что они никак не врубаются, как мы влипли.

-Вы знаете, куда мы попали, в какой стране мы очутились, какие здесь нравы? Дитер, по моему, хочешь пойти и завоевать ближайшее королевство. И как? У тебя родни никакой нету. Ты бастард. И холопский бастард. Да тебя может кокнуть любой желающий и за тебя никто не заступится кроме меня, если охота будет. Или ты думаешь, что твою бедную маму в суде кто-нибудь будет слушать. Алесь, твоя идея в будущем стать ученым достойна большого внимания. Но кого заинтересует мысли простого крестьянского ребёнка. И ещё. Вы уже заметили, как на нас здесь смотрят? По моему, местный народ вовсю собирается проверить, не вселился ли в наши бренные тела нечистая сила. Так, что сначала мы во всю играем в партизан, молчим и осматриваемся. И да поможет нам в том Отец Игнаций, который как раз к нам подходит.

Ксёндз нёс в руках три глиняные кружки, удивлённо смотрел на них и что то бормотал себе под нос. Да, негоже посылать священника за пивом. По башке получить можно. Я дал знак, мы все встали и почтительно поклонились.

-Извините меня, Отец Игнаций.— Да, он скоро поседеет от моей глупости. Тут помог Дитер. Он быстро взял кружки с киселём у совершенно ошарашенного старика и поставил их на стол.-Садитесь, пожалуйста. Я хочу вас спросить, когда вы найдёте время выслушать нас в более спокойной обстановке, и ещё мы хотели бы исповедаться.

Я увидел облегчение на его глазах. Да приятель, попал ты в заворушку. Ребусы решаешь. Будет тебе и они, и головоломки, и согоку и сепуку в одном лице. Думай, думай, тебя ждёт очень большая головная боль, если согласишься помочь нам. А надумаешь вредить, ничего тебе не будет. Совсем ничего.

— Придёте ко мне, после вечерни. Тогда и исповедуетесь. А сейчас приведите себя в порядок. Скоро завтрак. Как я понял, твои сорвиголовы тоже пойдут с тобой?

— Да, Отец Игнаций. Только они дали обет молчания на неделю. За свои прошлые грехи. Предупредите там всех.

Ксёндз удивлённо посмотрел на меня. Потом перекрестился и ушёл.

-Вы меня правильно поняли.-Обратился я к друзьям по несчастью.-Повторяю, неделю молчите в тряпочку. Вспоминаете, кто вы и зачем здесь оказались. Именно думайте, думайте, я сказал!— Прикрикнул, пересекая попытку поспорить.

-Ходите и вспоминайте всё, что нам сможет пригодиться. Разговаривать будем только тогда, когда нас никто не видит.

Память подбросила мне ещё одно видение. Базу нашу, то есть ихнию, то есть нашу... Тфу, совсем запутался.

— Место, где мы прятали нашу законную добычу помните? Они вспомнили, дружно и не совсем тихо.

-Мне, что приказать вам рты зашить?— Зашипел я.— Сейчас идите, подготовитесь к завтраку, и молчите. Заговорить сможете только после него, в нашем схроне. Вы меня поняли.

Глядя, как они уходят, я задумался. Да, задачку мне подкинули. Я же этих двойх совсем не знаю. Почему со мной не попали знакомые и проверенные парни? Но эту мысль отвёрг сразу. У них там семьи, маленькие дети. Так даже и лучше. А моим уже самим семьи создавать надо. Так пусть другие дедушки и бабушки нянчит моих внуков. А Олег и Дитмар? Их наше знаменитое агентство по трудоустройству, прислало месяц тому назад. Ничем не выделявшийся из основной массы практиканты. Только более— менее смышлёные и не боятся любой работы.

Алесь

Ещё недавно, мы с парнями обсуждали, как должна звучат вторая строка во третьем куплете нашего будущего хита. А сейчас я иду тут и думаю только о том, чтоб не вступить в куриное дерьмо. Вот интересно, я понял откуда произошло знаменитое польское ругательство "Курва". Оказывается в верхней Литве это слово тогда обозначало-курица. Да, смысл за 300 лет мало изменился.

Я вспоминал свою прошлую жизнь. После того, как продюсеры объяснили, что с моими способностями мне никогда не стать звездой, а эти зарисовки в стиле ряпа, любой чёрный африканец переплюнет, пребывание на этой грешной земле потеряло для меня всякий смысл. А потом родное "Агентство" ещё раз подтвердило мою бесполезность для общества и послало учиться на гордого мастера по укладыванию гипскортона. Вообще— то, когда шеф, со своим безумным взглядом, разъяснял мне красоту равномерно закрученных шурупов, мне даже захотелось понять, какой во всём этом смысл? Но в душе я продолжал проклинать себя и мечтать о другом шансе. И когда, после вспышки света, со мной заговорили голоса и попросили поучаствовать в эксперименте по обучению аборигенов современному звучанию, я согласился.

Гады они, эти голоса. Дураком был, что им доверился. Всунули в тело 14-го батрака, и сейчас выкручивайся тут. А шеф или как его придётся величать, пан шляхтич всё же прав. Придётся играть в молчалку всю неделю. Хватит с меня того, что сегодня поднявшийся, озвучил рифмованный призыв всем вставать и включить освещение. Домашние то встали, но сразу послали за священником. А потом скрутили и помогли бросит в поруб. Гады, даже поссать не дали. Пришлось сделать это в углу. А потом Дитер, когда его ко мне бросили, вступил в эту лужу. И чёрт дёрнул меня извиниться. Подбородок даже сейчас болит. И хорош он драться. Самое главное маленький, щупленький, но злой как собака. Хотел ударить в ответ, но передумал. Пришибу ещё нечаянно. Ну не люблю я решать споры силой. Потом нас освободили и состоялся душевный разговор с шефом, тьфу панёнком. Странно, я привык что у нас большая разница в возрасте, а тут мы стали ровесниками. Дитер, начал было дерзить ему, так Тадас его быстро остудил. Всё же думаю, что придётся прислушаться к его словам. Его положение, помноженное на жизненный опыт должно нам помочь, особенно в начале. Тем более, что задача у нас одна и мне ничего другого не остаётся, как помочь ему в этом?

Я уставился на колодец. Вот здесь нам и придётся помыться? Не хочу пойти таким домой. Да, ещё одно странное ощущение— оказывается у меня тут и дом, и семья есть. Только грязным после поруба туда лучше не заходить. Здесь меня обогнал Дитер. Зашипев на меня, он вмиг скинул ведро в колодец, набрал воды, быстро помылся и убежал. А лужи оставил. Да если каждый будет так расплёскивать вокруг воду, то тут сплошная грязища будет! Потом пойду, наберу камушков и выложу площадку у колодца. Мелочь, но людям в деревне легче станет. А вода— то ледяная. Тут я вспомнил, что нахожусь в восемнадцатом веке и меня прошибло потом. Да здесь же нет даже элементарных удобств. От плохого настроения меня избавили капли холодной воды, попавшие на грудь. Я отряхнулся, помчался домой, быстро нашёл свои самые лучшие штаны и рубашку и переоделся. Мои ступни или по литовский клумпес уже ожидали меня за дверью. Когда я уходил, домочадцы провожали меня удивлёнными взглядами.