Общий файл (до 6 главы)

* * *

Ледяная темнота. Я плавал в окружающей меня пустоте сотканной из тьмы и холода. Отовсюду раздавалось множество голосов. Они молили, просили, успокаивали, угрожали мне. Я продолжал бесцельно плыть во мгле. Меня одолело любопытство, и я стал прислушиваться к голосам, но смог услышать лишь диалог нескольких людей.

— Онгар, откуда ты притащил его? — произнес приятный женский голос.

— Я нашел его на берегу реки, под телом мертвого гяура.

— О-о-о этот мальчик смог убить гяура и чем же интересно? Заинтересованно спросила женщина.

— Палкой, на полном серьезе ответил ей Онгар.

— Чем? Палкой? Не делай из меня дуру! Гяура нельзя убить просто палкой!

— Оливия, дорогая, я не шучу, это действительно так, он всадил тому сук в открытую пасть.

— Хорошо, допустим, что это правда, но что нам теперь с ним делать? Ты кому-нибудь уже сообщил о своей находке?

— Нет, но, думаю, Мэтр придумает, куда его приспособить.

— П-ф, Мэтр? Да он просто прикажет нам свернуть ему шею и выкинуть.

— Если бы он попал к нам до битвы с гяуром, то, скорее всего так и было бы. Но теперь он уже не человек... Посмотри внимательней на его кровь. Она красно — фиолетовая. Наверное, это произошло из-за проникновения крови "гяура" в рану, задумчиво и тихо сказал Онгар. — Довольно таки интересный образец, а наш Мэтр это любит. К тому же посмотри, на его тело: ни капли жира, одни жилы. Из него может получиться неплохая Тень.

— Что я слышу? Ты хочешь взять его в ученики?! Скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Оливия.

— А почему бы и нет? У меня давно их не было.

— Для этого тебе нужно согласие всех Мастеров.

— Ну, ты ведь уже согласна, не так ли? Теперь уже откровенно усмехаясь сказал Онгар.

— Хорошо, не став торговаться, сказался Оливия. — Цену обсудим позже, а теперь давай займемся его ранами

Когда абсолютно все звуки стихли, донесся спокойный сухой голос — иногда они возвращаются?

Глава 3.

Храм Теней.

Пробуждение как поднятие со дна океана, ты движешься куда-то, но куда? Вверх или вниз, вперед или назад в этой бездонной темноте. Страх сковывает, сжимает мышцы несуществующего тела судорогой.

Страшно... Страшно и одиноко. Везде одна тьма. Тьма и холод. Сознание вернулось, словно подброшенное катапультой, ракетой, термоядерным взрывом. Тело вскочило от неожиданности, дернулось всеми мышцами. Липкое марево пелены тянущей назад в глубину кошмара отпустило. Я был. Я существовал. Я мыслил. Да и еще дышал самым прекрасным воздухом, с жадным наслаждением вдыхая его носом ощущая его легкость, прохладу... и сыроватый запах подземелья!!!???

'Где Я? Куда меня занесло. Что? Неужели этот кошмар был наяву?...'

Нет, нужно поразмыслить, там было еще что-то. Странный мир, странный зверь, Мэтры, Мастера — тоже сон?

Да какая разница! Я жив, я дышу. Все я счастлив! Придет время, обстановка проявится сама, а пока надо открыть глаза и осмотреться.

Я лежал на широкой кровати, покрытой пледами и мягкими ворсистыми коврами. Справа от меня располагался, назовем его, "письменный стол". На столе толстая свеча. Одна. Большая. Светит ярко, но недостаточно для такой комнаты, или скорее вытесанном в горной породе помещении. Дым поднимается к потолку и растворяется в темноте. Стены — монолитные куски светлого, с явными оттенками серого камня, местами поблескивающего маленькими зеркальцами вкраплений другой породы. На стенах войлочные ковры. На коврах разнообразное холодное Оружие. Над моей кроватью, кстати, тоже весит без видимых креплений что-то невообразимо хищное и красивое, и не падает.

Внезапный поток свежего прохладного и сухого ветра проходит по комнате. Свеча на миг вспыхивает ярким оранжевым светом. Искры огня феерически отражаются на стальных клинках. Они горят, полыхают, мерцают каждый своим костром, каждый собственным закатом. Мой взор останавливается на клинке над головой. Он горит ровным сильным солнечным закатным пламенем. Пространство искривляется, кружится. Раздается скрип. В голове нарастает гул. Словно поместили меня на Солнце наблюдать штормы разгневанной стихии газового гиганта. Тело, мое тело. Оно где-то далеко. Свет клинка как цунами. И теперь в комнате есть только я и океан этого света. В сознании мелькают картины. Высокие холмы, покрытые высохшей травой, качающейся на ветру. Закат окрашивает их в алые и темно-розовые цвета. Синее небо нарастает багряным оттенком. Я один среди этой безумной и жуткой красоты двигающейся к своему апофеозу. Спокойная отчаянная решимость овладевает всем, проникает в душу из открывшегося пейзажа.

Сердце радостно стучит и гонит кровь по жилам. Стучит, стучит все явственнее и отчетливее. Его бег ощущается всем телом, каждой клеточкой, частичкой души.

В груди нарастает жар, нарастает и разливается по телу, выходит за его пределы и исчезает. Сердце уже не стучит — ревет, словно двигатель ракеты во время старта. Еще чуть-чуть и мои ошметки разлетятся во все края галактики.

Морок спадает. Обреченное желание еще не оформившееся во что-то определенное смывает волна солнечного огня. Зрение обретет непонятную четкость. Я смотрю на клинок, на его чистый желтый свет. И начинаю падение обратно в темноту забытья.

Из ближайшей тени материализовывается высокий худощавый человек, в черном плаще с капюшоном. Его лицо скрывает маска, видны только холодные голубые глаза. Новая Галлюцинация? Забавно!

— Как самочувствие? — спросил он. Его голос был неприятен, глухой, безжизненный, с хрипотцой.

— Нормально. Кто вы? Где я? Сразу задал я самые главные и интересующие меня вопросы.

— Жить будешь, раз столько вопросов задаешь. Ну, хорошо, называй меня Мастер Онгар. Ты находишься в Храме Теней. Еще вопросы?

— Как я здесь оказался? И что такое Храм Теней?

— Я нашел тебя на берегу Стремительной, под трупом гяура.

— Стремительная?.. Гяур?

— Это река, протекающая в здешних лесах, а гяур это та кошка, которую ты убил. Скажу честно, тебе крупно повезло, не каждый человек может справиться с ним.

— Это случайность, — рассеяно ответил я.

Я попытался сесть. Когда у меня это получилось, оказалось, что я полностью обнажен. Растеряно посмотрев по сторонам, я наткнулся на спокойный и пронзительный взгляд Онгара.

— Держи!

Он дал мне черную рубашку и темные кожаные штаны. Сапоги стояли возле кровати. Когда я застегивал рубашку, то увидел у себя на груди шрам. Он начинался от правого плеча, и доходил до левого бедра.

— Это тебе прощальный подарок от гяура. Тебе крупно повезло, он мог выпотрошить тебя как рыбу. Его когти это позволяют — усмехнувшись, сказал Мастер.

Одежда была очень удобной и не стесняла движений.

— Готов? Спросил Мастер Онгар.

В ответ я просто кивнул.

— Тогда идем. Нас ждет совет Мастеров — выходя из комнаты, бросил он мне.

Пожав на это плечами, я двинулся за ним. Мы шли по длинному каменному коридору, от которого отходило множество ответвлений. Изредка попадались горящие факелы, но их было очень мало.

— Я, конечно, благодарен вам за спасение, но что вы собираетесь со мной делать?

— На совете узнаешь. Ответил он, как будто сплюнул.

— Что за совет? Не до конца понял я.

— Совет Мастеров, разве непонятно?

— А кто такие Мастера? И сколько их в этот совет их входит? Не удержался я от очередного вопроса.

— В совет входит тринадцать Мастеров. Каждый из нас мастер в своем ремесле.

— А в чем вы мастер?

— Я мечник. Хватит вопросов, мы пришли. Заходи.

— А... — но он исчез, растворился в окружающих нас тенях.

Вздохнув, я толкнул дверь и оказался в зале? Единственным источником света тут было круглое отверстие в потолке. Свет столбом падал на пол. Но никакого отсвета рассеянного или отраженного напрямую он не давал. Меня опять окружала тягучая чернильная темнота. Снова в кошмарном океане без направления, и только этот столб служит маяком. Странным и пугающим. Бледным, загробным, неестественным. Еще более чужим, чем воплотившаяся тьма из моего кошмара.

'Между молотом и наковальней?' почему-то проскользнула мысль. Ха, скорее запаянным и в молот и в наковальню во время удара. Во время смерти. Или за долю секунды, когда грань становится не — гранью, а не — жизнь начинает проникать в жизнь. Момент истины, который можно разглядеть и предугадать, оставаясь ему еще неподвластным. Я вспомнил видение холмистой равнины. Отчаянную и непоколебимую решимость идти своим путем. Решимость как закон природы, неостановимый до завершения предначертанного.

Медленно и спокойно я подошел к столбу. В близи свет был, как свет. Никакой замогильной чушью от него не несло. Но, помня первоначальные ощущения, входить так и не стал. Остановился рядом с гранью света и тьмы. Развернулся спиной к "маяку" и пристально всмотрелся в клубящуюся, живую темноту. Будь что будет. К этому испытанию, если это оно, я уже готов.

Спустя мгновение раздался голос:

— Хорошо. Теперь внимательно слушай и запоминай. Сейчас мы будем задавать тебе вопросы. Ты обязан отвечать предельно честно. За ложь будешь наказан. Понятно?

— Да, ответил я и понял что лгать, юлить и недоговаривать тут невозможно.

— Тогда приступим. Расскажи нам о себе, все до мельчайших подробностей.

— Меня зовут...

Мой рассказ занял где-то около часа. Мастера задавали различные прямо во время моего повествования вопросы и ничему не удивлялись. По крайней мере, их голоса были сухи и безжизненны.

— Очень хорошо, ты не солгал нам. Можешь идти пока к себе в комнату. Завтра мы решим, что с тобой делать.

* * *

— Он не вышел к свету.

— Он не остановился во тьме.

— Похоже, он сможет стать тенью.

— Вас не смутило, что он повернулся спиной к "выходу" лабиринта, устремив взор во тьму?

— Инстинкты подсказали ему ожидать неприятностей из темноты — для новичков это естественно.

— Инстинкты новичков подсказывают выбраться из тьмы к свету.

— И быть этим светом ослепленным?.. Ха-ха. У парня неплохие инстинкты.

— Тихо — сказал Мэтр. Голоса разом смолкли. — Что вы об этом думаете? Продолжил он. — Высказываться по одному и по делу. Начнем с Онгара.

— Спасибо Мэтр. История и происхождение этого паренька довольно любопытны. Думаю, с этим согласятся все. Сказать можно многое, но я хотел бы взять его в ученики. Из него выйдет отличная тень. Вы заметили, практически никакой растерянности, завидное хладнокровие. У меня все, Мэтр.

— Следующий.

На протяжении двух часов шло обсуждение судьбы иномирянина. Наконец встал Мэтр, и голоса стихли.

— Итак, подведем итог. Отпускать его сейчас более чем не разумно, к тому же мне очень интересно, к чему привело смешение его крови, с кровью гяура. А теперь о предложении Онгара взять его в ученики. Если все Мастера будут согласны, мы возьмем его в ученики. Итак, кто голосует 'за'?

В воздух взметнулось тринадцать рук.

— Хорошо. Очень хорошо. Тогда завтра мы объявим ему о принятом решении. Руфио, проследи, чтобы мальчишка не натворил глупостей. Онгар сними магию теней с "лабиринта". Остальные займитесь обновлением тренировочных площадок и тренажеров. Все свободны!

* * *

Странное место. Странные люди. Дома меня ничего не держало. Кому хочется возвращаться в серые тоскливые будни предательства и пустоты? Даже ностальгии нет. Позади лишь боль, и горечь утраты. Захотелось пройтись по катакомбам потрогать руками серый шероховатый камень, но сил уже не было. В комнате меня ждал сытный ужин. После ужина я кое-как дошел до кровати и мгновенно уснул.

Сон был странный и очень реалистичный.

Я бежал по холмистым равнинам, привидевшимся мне днем. Багряный, огненный, гудящий закат за моей спиной нарастал, поднимался ввысь, стараясь захватить как можно больше пространства, и вместе с ним затопить меня самого. Придавить своей мощью к земле. Растерзать. Исковеркать. Подчинить. Я бежал. Бежал изо всех сил, стараясь не попасть в его лучи. Задыхался и снова, словно бешеный, маневрировал среди вытянувшихся тягучих как масло теней. Вырваться и убежать из этой западни. Быстрее. Быстрее. Но нет, не успеть. Слишком поздно. Синеющая тьма сумерек столкнулась с багряным изливающимся светом. Краснеющая в лучах заката трава холмов потекла кровью. Небо необычно быстро потемнело, меняя свой странный серый с багровыми бликами оттенок. Земля растрескивалась и клочьями улетала ввысь. Мир сошел с ума и стал разваливаться на глазах. Исчезать прямо из под ног.

Я падал или летел в пустоте наполненной глыбами скальных пород, клочьями земли и истекающей кровью травой. Мимо пролетали обрывки теней. И я тоже распадался на части. Чувствовал, что каждая частичка меня, обратившаяся в прах, утеряна безвозвратно.

В голове прозвучали слова чьей-то тоскливой песни — ' следи за собой — будь осторожен.'

Передо мной возникли Большие кошачьи глаза 'следи за собой — будь осторожен'. Без слов молвили они.

И тут же пропали, будто ничего и не было. Хрупкие обрывки моего тела столкнулись с камнем и разлетелись пылью?... нет, я твердо стоял на этом огрызке, вцепившись в него всеми когтями.. хвост бешено летал из стороны в сторону. В груди нарастал гром, напоминающий рык. Исчезли все эмоции, все сомнения и вопросы. Вокруг была лишь пустота. Внутри меня была пустота. Я был действием, законом природы, нацеленным только на одно — выжить любой ценой. В голове опять прозвучало 'следи за собой... будь осторожен...' — не тоскливо и безнадежно, а с ехидством и надеждой?

* * *

В серой невзрачной избушке лесника, на окраине Оркского леса находилось три человека и один эльф. Все они стояли вокруг одного человека. Этим человеком был Ур-Раан, один из самых молодых архимагов мира. Всего шесть веков ему миновало, а вот теперь он умирал...

Сражение с Лордом — демоном, который пытался прорваться в мир, отняло у него много сил. Потому предательство ученика, которого учил Ур-Раан, достигло успеха, а обсидиановый нож вонзился в спину, разя сердце — средоточие сил. Но Ур-Раан до сих про боролся, хотя все присутствующие понимали, все действия бесполезны, тело не слушало разум — боролось до конца, до последней капли крови. Разум застилала пелена боли, однако Ур-Раан на последнем издыхании произнес:

И раскрылись небеса,

А Багровая Звезда,

Снова мир свой осветит.

Чрез многие года,

Вновь сияет алый свет,

Содрогнется Гелион,

Ведь идет Мессия.

Ликом он как человек,

А повадки зверя.

Будет ложью ослеплен,

Меч в руке, огонь в душе

Опасайтесь гнева!

Может быть, прозреет он,

Отведет Судьбы удар?

Покарает Зверя?

Решать ему:

Спасти? Убить?

В руках он держит силу,

Которая давно забыта.

О Мир!

Внемли словам!

Накроет Тень его...

Но, увы, сил не хватило, что бы закончить. Душа покинула тело, и было совершенно непонятно, толи это был предсмертный бред воспаленного от боли разума, то ли истина, открывшаяся перед смертью одному из сильнейших магов Гелиона.

Глава 4

Суровые будни