|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1
Брошенный.
Утро началось как обычно с чашки крепкого ароматного кофе. Собираясь вчера лечь спать пораньше, я как обычно увлекся интересной книгой, поглотившей все мое внимание. Окружающий мир в очередной раз переставал существовать, растворяясь серой пеленой на периферии сознания. Время проносилось незаметно. Сигналом же к возвращению в реальность привычно служили резь в слипающихся глазах и расплывающиеся буквы текста. На будильнике было почти 3 часа ночи.
И вот окончательно проснувшись как обычно в самый последний момент, я жадно поглощал теплый и горько-сладковатый кофе. Для моего измученного хроническим недосыпанием организма это был самый лучший способ хоть немного и ненадолго прийти в норму. Покончив с собственной реанимацией и одевшись в слегка помятую одежду, я схватил валявшуюся в прихожей сумку и быстрым, не лишенным неторопливого достоинства шагом, отправился в университет.
До начала пары было еще двадцать минут. В зависимости от погоды и настроения я мог немного опоздать или что хуже — дойти за четверть часа. В последнем случае мне приходилось одиноко стоять в окружении своей группы. Нет, я не был этакой 'серой мышкой', на которую никто не обращал внимания. Все было намного сложнее и омерзительнее. Примерно год назад на нашем потоке произошел неприятный инцидент. В результате сплоченной и активной работы группы людей, являвшихся виновными в происшедшем, козлом отпущения стал я, не без помощи протекции ректора, конечно же. Не повезло, оказался не в том месте и не в то время. Ну, хоть не отчислили и то радость, хотя выговор мне все же 'подшили'. Тогда то на меня и опустился невидимый барьер. Словно зона отчуждения пролегала между мной и моими однокурсниками.
Но не это имело значение. Привычное вплоть до механического автоматизма предательство и отчуждение моих недавних приятелей в первое время не давали мне покоя. Теперь же я понимал, что так было принято. Акелла промахнулся, не смог себя защитить, стал плохим парнем, знакомство с которым могло негативно сказаться на репутации. Что ж закон каменных Джунглей, как и прежде жесток — Акеллу бросили подыхать в одиночестве на обочине истории. Безразличие ранило, а тихое безмолвное презрение поначалу было невыносимым. Однако время лечит, помогло оно и мне. Я научился носить маску — в институте 'ботан', в жизни нормальный общительный и веселый парень. Но все рано, было трудно, очень трудно ведь я верил этим людям, рассчитывал на них в трудную для меня минуту, а что я получил? Плевок в лицо. И теперь видеть их ежедневно, неволей вспоминать их предательство, даже нацепив маску, было нелегко. Потому то я и не торопился, уж лучше опоздать на пару чем прийти вовремя.
За этими невеселыми воспоминаниями я не заметил, как добрался до универа, автоматически нашел аудиторию и как преподаватель после звонка открыл старые, изрисованные деревянные двери.
— Молодой человек, вам, что, особое приглашение нужно? Ехидно спросил он, заметив меня одиноко стоящего неподалеку.
Вздрогнув от неожиданности, я забежал в аудиторию и сел на последнюю парту.
Следующие четыре с половиной часа прошли в бездумном записывании лекций в толстую девяноста шести листовую общую тетрадь, борьбы со сном и хождением до автомата с кофе. Выйдя из университета, потянувшись и вдохнув свежий воздух полной грудью, я едва слышно затянул песню группы "Ария":
— Я свобоооодеееен словно птица в небесах...
Но допеть так и не получилось. Недалеко, метрах в двадцати стояла Таня и целовалась с моим лучшим другом, с которым мы дружили с садика Володей Коробовым. На смену удивлению быстро пришла боль. Душа разрывалась на куски, оставляя напоследок острое желание умереть. Но и эта Боль не задержалась надолго. Волна черной нечеловеческой ярости, поднимавшаяся из неведомых глубин души, смывала все к черту на своем пути. Инстинкт самосохранения был выжжен дотла. Секундой назад я стал мертв, а что может грозить мертвецу?
— Почему нет? — сказала какая-то часть меня и спокойно направила тело прямо к целующейся парочке, аккуратно расталкивая людей на своем пути.
Подойдя к ним, я похлопал теперь уже ее парня и моего бывшего друга по плечу. Оторвавшись от губ Тани, тот с удивленно-недовольным выражением лица повернулся ко мне.
— Понравилось? — нежно улыбаясь, спросил я обоих.
Глаза Тани расширились от удивления, а Володя видимо хотел что-то сказать, но не успел. Я ударил, не заботясь о своей руке, вкладывая в этот удар все те темные чувства, которыми был переполнен. Результат превзошел все ожидания — он валялся на асфальте, размазывая кровавые сопли по лицу. Ненависть отчаяния бурлила в жилах, но теперь не так сильно, как раньше. Это позволило хоть как-то взять ситуацию под контроль и не убить этого жалкого человечка, нечленораздельно вопившего взахлеб у моих ног.
'И это ничтожество мой друг?'
Я развернулся и под удивленно-испуганные взгляды свидетелей происшедшего отправился домой. От греха подальше, а то ненароком ярость вспыхнет вновь и тогда может произойти все что угодно. Боль и ярость ушли, оставив сосущую пустоту и лишь один вопрос: "Почему?". Только сейчас я, наконец, понял, как сильно ее люблю. Правду говорят — начинаешь по настоящему ценить только то, что уже потерял.
Ну а предательство друга? Можно ли его простить? Нет, отныне я не верю никому. Я тот, кто я есть, иду своей дорогой, и пускай мой путь будет устлан кровью, однако это будет только МОЙ путь. Не забыть бы только, что цель всегда должна оправдывать средства...
Задумавшись, я не заметил, как началась гроза. Она отгородила меня своим ливнем от людей, мечущихся по роскошному парку в панике или уже нашедших себе убежище. Вода оставила меня наедине с самим собой. Дождь заливал глаза, стекал по лицу и тонкой струйкой срывался с подбородка. И не видно было злых слез, а губы бездумно шептали:
Возьми мое сердце, возьми мою душу,
Я так одинок в этот час, что хочу умереть.
Мне некуда деться, свой мир я разрушил,
По мне плачет только свеча, на холодной заре...*
Я шел дальше, но почему-то очень долго, даже слишком долго не встречал силуэтов людей поначалу так часто попадавшихся мне на глаза. Деревья становились все более незаметными и расплывчатыми, ведь стена воды очень сильно искажала видение мира. Казалось, что деревья стали высокими и большими, с раскидистыми кронами.
И тут случилось нечто, с небес, которые были скрыты темным покрывалом туч, сорвалось несколько маленьких и очень ярких шарика, достигавших в диаметре десяти — двенадцати сантиметров. Они приближались по кривым спиралям, казалось, светлячки играют, вот только чувствовалось в этом мистическом зрелище нечто нереальное. Светлячки закончили свой хоровод и резко устремились к земле. И лишь один светлячок, ярко желтого цвета устремился ко мне. Не успев среагировать, и уж тем более испугаться я почувствовал, как меня тряхануло. Очень необычное и интересное ощущение, будто током ударило, однако было не больно, совсем.
Потеряв на пару секунд ориентацию, и покачнувшись, я совершенно машинально попытался, найти опору. Удивительно, но рука наткнулась на ствол дерева. Сухой ствол дерева и это при таком дожде. Дождь? Куда подевался дождь?
Подняв голову вверх, я увидел, что капли дождя совершенно не долетали до земли, застревая в густых кронах настоящих лесных исполинов. Густые кроны?! Все грустные мысли покинули мою голову. Густые кроны с обильной листвой в конце мая!?
— Твою мать, да что же за день сегодня такой? Выругался я в сердцах.
Перед глазами все поплыло, силы окончательно покинули тело. Тут то я и потерял сознание.
*Группа 'Ария' 'Возьми мое сердце'
Глава 2
Хищник и жертва.
Я медленно приходил в себя. Где-то рядом нещадно стрекотали цикады. Яростное солнце опаляло мое лицо, слепя даже сквозь закрытые веки. Теплый сухой ветер нес с собой странные и непонятные запахи. Всюду ощущались угроза, и она же несла алчное до безумия желание жить, сражаться, приносить себя в жертву сладкому безумству. Сердце билось во всю силу, разнося адреналин вместе с кровью. Дольше лежать было невыносимо, но первая попытка подняться не принесла успеха. По всему телу пошли волны боли. Они скручивали и ломали меня словно ветер легкую соломинку. Руки и ноги дрожали. Мышцы, даже такие о которых я не подозревал до этого, ныли и стонали, словно их обильно посыпали солью. Голова кружилась от перенасыщенного кислородом воздуха. Тошнота и спазмы желудка, сердце, вырывавшееся из груди, и цветные круги перед глазами дополняли набор далеко не самых приятных ощущений. Подождав когда буря в голове поутихнет, словно в бреду, не чувствуя некоторых частей своего тела, я все-таки встал. Ноги разламывались дикой болью, стонали суставы, моля о пощаде, но дрожь, колотившая меня все это время, уходила, как вода медленно и неотвратимо впитывается в сухой песок.
Цветное марево перед глазами блекло. Организм медленно приходил в норму. Только теперь я заметил, что моя одежда загрубела и поблекла, как скошенная трава на солнцепеке. Она легко рвалась и рассыпалась мягкими волокнами. Казалось, одежда была щедро опрыскана сильнейшим растворителем, из-за чего едва держалась на моем теле. И окружающая природа — она не была Земной. Да, можно было подумать, что поляну, на которой мне суждено было очнуться, окружают обычные дикие джунгли. Но я точно мог сказать — здесь все ощущалось другим, нет, оно было другим. Другим, но не чуждым и не лишенным своего жадного до жизни очарования. Как в ярком, цветном сне, рвущим на части желанием остаться там навсегда.
Так или иначе, нужно было идти. Идти хоть куда-нибудь. Статичность в этом марафонском мире обрекала любого на верную смерть. Я сделал себе походный посох, не без труда выломав чистый сук одного из странных поваленных деревьев, местами блестевших металлическим налетом. Переплетенные между собой, они, окружали поляну небольшим валом. В тени веток вала можно было почувствовать движение ледяного ветра. От этого ладони рук начинало покалывать. За переплетением падших деревьев разрастался огромный лес. Ветвистые деревья, с огромными кронами достигали двадцати, а то и всех тридцати метров в высоту. Джунгли звали меня множеством разнообразных звуков. Путь должен продолжатся. Из ниоткуда в никуда.
Солнце, багряное с фиолетовой окантовкой, скрылось за горизонтом. На смену дню пришли синие сумерки. Воздух стал холоднее и начал еле заметно светиться. Я все еще пробирался через лес, временами выходя на открытые участки. На таких открытых участках, сквозь переплетения лиан проглядывало густое серо-фиолетовое небо. Видимость составляла примерно двадцать шагов и все, что было далее, расплывалось, теряло свои очертания и постепенно исчезало в синеющей мгле.
Различные воющие, стонущие и скрипящие звуки двигались за мной кругами. Приходилось шагать и шагать. Знание, пришедшее откуда-то, твердило 'малейшая остановка, и тело будет сковано страхом, откажется повиноваться'. Движение несло жизнь, потому я шел, не обращая внимания на усталость, подкатывающую жажду и пока едва ощутимый голод. Если бы закрыть глаза исчезнуть, стать тенью-невидимкой — увы, недостижимо. Остановиться, лечь, в ожидании конца и прекратить тем самым все грядущие мучения? Сдаться и умереть в самом начале? Нет, я сильнее этого. Низменным желаниям не остановить меня. А едва тлеющая в душе искра разгоралась, превращаясь в пламя, которое все сильнее источает жар. Душа полыхала огнем.
Живот скрутило, по глазам прошла резь, брызнула слеза. Мозг окатило плазмой. Мышцы на левой руке хаотично дергались. Неведомая ярость снова овладевала мной, становясь динамичней, сильнее. Она вырывалась из меня потоком волн в такт дикому биению сердца. Ни с чего — Просто так. Просто так мне стали нравиться эти жуткие сумерки, длящиеся уже около трех часов. Меня начал радовать этот холодноватый, слегка обжигающий льдом светящийся воздух. Я вошел в ритм — странный ритм вошел в меня. Я ускорил свой шаг, который словно во сне превращался временами во внезапные прыжки, отрывавшие мое тело на порядочное расстояние от земли. Сознание постоянно сваливалось на грань сна и реальности, оставляя мне лишь жадное наслаждение бурлящей силы, радости каждого глотка воздуха. Иногда сознание окончательно терялось в водовороте эмоций, иногда накатывала ледяная ясность. В те моменты марево сна пропадало, а вокруг меня кружились тени. Вот она жизнь, гудели слова набатом. Вот он мой путь!
Непонятно когда пришла ночь. Серое небо рассеялось внезапно, опуская на, теперь уже, перелесок чернильную тьму. Только огромная луна была единственным источником белого света. Снежно-белый диск окружала корона синего свечения, практически сразу сливавшаяся с чернотой ночи. Я не сбивался и не терял ориентацию только благодаря светлым бликам на обсидиановых деревьях, листьях, травах перелеска. Что-то опять водило хоровод вокруг меня, на этот раз не издавая ни звука. Что-то сильное с холодным разумом, без эмоций, черное на черном фоне. Их или его можно было заметить в кромешной тьме, поглощавшей все звуки и запахи только при пересечении блестящих граней предметов.
Спустя час или около того мир скачком посветлел. Травы и деревья, редкие кустарники все окружающее меня обрело былой цвет и объем. Старые механические часы с покрытыми фосфором стрелками остановились. По земле на уровне колен ковром струился казавшийся теплым, как парное молоко и мягким как пух новорожденного цыпленка, туман. А из глубины оврага на меня смотрела пара багрово-оранжевых горящих огнем костра глаз. Огромное жилистое тело хищной кошки переливалось дымчатыми струями. Очертания окаймлялись непонятной тенью, и снова сливались с туманом.
Ужас осознания конца невероятен по своей мощи. Он выбивает осознание из реальности происходящего. Остается лишь наблюдать, как распластавшийся в воздухе туман с очертаниями зверя летит в лицо. Непонятным образом левая нога согнулась сама по себе. Накренившееся на бок тело повалилось в туман. Падая, я умудрился развернуться и припасть на колено. Зверь, беспокоясь о том, что жертва скроется в тумане, не раздумывая и не группируясь, сразу же прыгнул в обратном направлении. Мои глаза закрылись. Сильный удар повалил на землю. По лицу хлестануло кровью. Посох, схваченный обеими руками при падении, непостижимым образом разворотил глотку хищника и пробил шею. Но зверь был так близок, что дотянулся лапой и острыми когтями глубоко пропорол грудь.
Умирающий зверь словно потух. Его глаза теперь уже темно-зеленого цвета закрылись. Он выдохнул в последний раз и затих, повалившись всем своим немалым весом на меня. По телу прошла волна, возвращая по смерти истинный пятнистый окрас пушистой шкуры. Теряя последние силы, еще не померкнув сознанием, я видел, как туман распадается на клочки и медленно исчезает.
На тропе разорванного тумана стоял одинокий путник, укутанный в странный светлый плащ с капюшоном. Он удивленно молчал, затем, медленно покачав головой, вздохнул. А перед ними в траве валялись "гяур" и человек, заливая, друг дружку ало-красной и фиолетово-синей кровью.
* * *
Ледяная темнота. Я плавал в окружающей меня пустоте сотканной из тьмы и холода. Отовсюду раздавалось множество голосов. Они молили, просили, успокаивали, угрожали мне. Я продолжал бесцельно плыть во мгле. Меня одолело любопытство, и я стал прислушиваться к голосам, но смог услышать лишь диалог нескольких людей.
— Онгар, откуда ты притащил его? — произнес приятный женский голос.
— Я нашел его на берегу реки, под телом мертвого гяура.
— О-о-о этот мальчик смог убить гяура и чем же интересно? Заинтересованно спросила женщина.
— Палкой, на полном серьезе ответил ей Онгар.
— Чем? Палкой? Не делай из меня дуру! Гяура нельзя убить просто палкой!
— Оливия, дорогая, я не шучу, это действительно так, он всадил тому сук в открытую пасть.
— Хорошо, допустим, что это правда, но что нам теперь с ним делать? Ты кому-нибудь уже сообщил о своей находке?
— Нет, но, думаю, Мэтр придумает, куда его приспособить.
— П-ф, Мэтр? Да он просто прикажет нам свернуть ему шею и выкинуть.
— Если бы он попал к нам до битвы с гяуром, то, скорее всего так и было бы. Но теперь он уже не человек... Посмотри внимательней на его кровь. Она красно — фиолетовая. Наверное, это произошло из-за проникновения крови "гяура" в рану, задумчиво и тихо сказал Онгар. — Довольно таки интересный образец, а наш Мэтр это любит. К тому же посмотри, на его тело: ни капли жира, одни жилы. Из него может получиться неплохая Тень.
— Что я слышу? Ты хочешь взять его в ученики?! Скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Оливия.
— А почему бы и нет? У меня давно их не было.
— Для этого тебе нужно согласие всех Мастеров.
— Ну, ты ведь уже согласна, не так ли? Теперь уже откровенно усмехаясь сказал Онгар.
— Хорошо, не став торговаться, сказался Оливия. — Цену обсудим позже, а теперь давай займемся его ранами
Когда абсолютно все звуки стихли, донесся спокойный сухой голос — иногда они возвращаются?
Глава 3.
Храм Теней.
Пробуждение как поднятие со дна океана, ты движешься куда-то, но куда? Вверх или вниз, вперед или назад в этой бездонной темноте. Страх сковывает, сжимает мышцы несуществующего тела судорогой.
Страшно... Страшно и одиноко. Везде одна тьма. Тьма и холод. Сознание вернулось, словно подброшенное катапультой, ракетой, термоядерным взрывом. Тело вскочило от неожиданности, дернулось всеми мышцами. Липкое марево пелены тянущей назад в глубину кошмара отпустило. Я был. Я существовал. Я мыслил. Да и еще дышал самым прекрасным воздухом, с жадным наслаждением вдыхая его носом ощущая его легкость, прохладу... и сыроватый запах подземелья!!!???
'Где Я? Куда меня занесло. Что? Неужели этот кошмар был наяву?...'
Нет, нужно поразмыслить, там было еще что-то. Странный мир, странный зверь, Мэтры, Мастера — тоже сон?
Да какая разница! Я жив, я дышу. Все я счастлив! Придет время, обстановка проявится сама, а пока надо открыть глаза и осмотреться.
Я лежал на широкой кровати, покрытой пледами и мягкими ворсистыми коврами. Справа от меня располагался, назовем его, "письменный стол". На столе толстая свеча. Одна. Большая. Светит ярко, но недостаточно для такой комнаты, или скорее вытесанном в горной породе помещении. Дым поднимается к потолку и растворяется в темноте. Стены — монолитные куски светлого, с явными оттенками серого камня, местами поблескивающего маленькими зеркальцами вкраплений другой породы. На стенах войлочные ковры. На коврах разнообразное холодное Оружие. Над моей кроватью, кстати, тоже весит без видимых креплений что-то невообразимо хищное и красивое, и не падает.
Внезапный поток свежего прохладного и сухого ветра проходит по комнате. Свеча на миг вспыхивает ярким оранжевым светом. Искры огня феерически отражаются на стальных клинках. Они горят, полыхают, мерцают каждый своим костром, каждый собственным закатом. Мой взор останавливается на клинке над головой. Он горит ровным сильным солнечным закатным пламенем. Пространство искривляется, кружится. Раздается скрип. В голове нарастает гул. Словно поместили меня на Солнце наблюдать штормы разгневанной стихии газового гиганта. Тело, мое тело. Оно где-то далеко. Свет клинка как цунами. И теперь в комнате есть только я и океан этого света. В сознании мелькают картины. Высокие холмы, покрытые высохшей травой, качающейся на ветру. Закат окрашивает их в алые и темно-розовые цвета. Синее небо нарастает багряным оттенком. Я один среди этой безумной и жуткой красоты двигающейся к своему апофеозу. Спокойная отчаянная решимость овладевает всем, проникает в душу из открывшегося пейзажа.
Сердце радостно стучит и гонит кровь по жилам. Стучит, стучит все явственнее и отчетливее. Его бег ощущается всем телом, каждой клеточкой, частичкой души.
В груди нарастает жар, нарастает и разливается по телу, выходит за его пределы и исчезает. Сердце уже не стучит — ревет, словно двигатель ракеты во время старта. Еще чуть-чуть и мои ошметки разлетятся во все края галактики.
Морок спадает. Обреченное желание еще не оформившееся во что-то определенное смывает волна солнечного огня. Зрение обретет непонятную четкость. Я смотрю на клинок, на его чистый желтый свет. И начинаю падение обратно в темноту забытья.
Из ближайшей тени материализовывается высокий худощавый человек, в черном плаще с капюшоном. Его лицо скрывает маска, видны только холодные голубые глаза. Новая Галлюцинация? Забавно!
— Как самочувствие? — спросил он. Его голос был неприятен, глухой, безжизненный, с хрипотцой.
— Нормально. Кто вы? Где я? Сразу задал я самые главные и интересующие меня вопросы.
— Жить будешь, раз столько вопросов задаешь. Ну, хорошо, называй меня Мастер Онгар. Ты находишься в Храме Теней. Еще вопросы?
— Как я здесь оказался? И что такое Храм Теней?
— Я нашел тебя на берегу Стремительной, под трупом гяура.
— Стремительная?.. Гяур?
— Это река, протекающая в здешних лесах, а гяур это та кошка, которую ты убил. Скажу честно, тебе крупно повезло, не каждый человек может справиться с ним.
— Это случайность, — рассеяно ответил я.
Я попытался сесть. Когда у меня это получилось, оказалось, что я полностью обнажен. Растеряно посмотрев по сторонам, я наткнулся на спокойный и пронзительный взгляд Онгара.
— Держи!
Он дал мне черную рубашку и темные кожаные штаны. Сапоги стояли возле кровати. Когда я застегивал рубашку, то увидел у себя на груди шрам. Он начинался от правого плеча, и доходил до левого бедра.
— Это тебе прощальный подарок от гяура. Тебе крупно повезло, он мог выпотрошить тебя как рыбу. Его когти это позволяют — усмехнувшись, сказал Мастер.
Одежда была очень удобной и не стесняла движений.
— Готов? Спросил Мастер Онгар.
В ответ я просто кивнул.
— Тогда идем. Нас ждет совет Мастеров — выходя из комнаты, бросил он мне.
Пожав на это плечами, я двинулся за ним. Мы шли по длинному каменному коридору, от которого отходило множество ответвлений. Изредка попадались горящие факелы, но их было очень мало.
— Я, конечно, благодарен вам за спасение, но что вы собираетесь со мной делать?
— На совете узнаешь. Ответил он, как будто сплюнул.
— Что за совет? Не до конца понял я.
— Совет Мастеров, разве непонятно?
— А кто такие Мастера? И сколько их в этот совет их входит? Не удержался я от очередного вопроса.
— В совет входит тринадцать Мастеров. Каждый из нас мастер в своем ремесле.
— А в чем вы мастер?
— Я мечник. Хватит вопросов, мы пришли. Заходи.
— А... — но он исчез, растворился в окружающих нас тенях.
Вздохнув, я толкнул дверь и оказался в зале? Единственным источником света тут было круглое отверстие в потолке. Свет столбом падал на пол. Но никакого отсвета рассеянного или отраженного напрямую он не давал. Меня опять окружала тягучая чернильная темнота. Снова в кошмарном океане без направления, и только этот столб служит маяком. Странным и пугающим. Бледным, загробным, неестественным. Еще более чужим, чем воплотившаяся тьма из моего кошмара.
'Между молотом и наковальней?' почему-то проскользнула мысль. Ха, скорее запаянным и в молот и в наковальню во время удара. Во время смерти. Или за долю секунды, когда грань становится не — гранью, а не — жизнь начинает проникать в жизнь. Момент истины, который можно разглядеть и предугадать, оставаясь ему еще неподвластным. Я вспомнил видение холмистой равнины. Отчаянную и непоколебимую решимость идти своим путем. Решимость как закон природы, неостановимый до завершения предначертанного.
Медленно и спокойно я подошел к столбу. В близи свет был, как свет. Никакой замогильной чушью от него не несло. Но, помня первоначальные ощущения, входить так и не стал. Остановился рядом с гранью света и тьмы. Развернулся спиной к "маяку" и пристально всмотрелся в клубящуюся, живую темноту. Будь что будет. К этому испытанию, если это оно, я уже готов.
Спустя мгновение раздался голос:
— Хорошо. Теперь внимательно слушай и запоминай. Сейчас мы будем задавать тебе вопросы. Ты обязан отвечать предельно честно. За ложь будешь наказан. Понятно?
— Да, ответил я и понял что лгать, юлить и недоговаривать тут невозможно.
— Тогда приступим. Расскажи нам о себе, все до мельчайших подробностей.
— Меня зовут...
Мой рассказ занял где-то около часа. Мастера задавали различные прямо во время моего повествования вопросы и ничему не удивлялись. По крайней мере, их голоса были сухи и безжизненны.
— Очень хорошо, ты не солгал нам. Можешь идти пока к себе в комнату. Завтра мы решим, что с тобой делать.
* * *
— Он не вышел к свету.
— Он не остановился во тьме.
— Похоже, он сможет стать тенью.
— Вас не смутило, что он повернулся спиной к "выходу" лабиринта, устремив взор во тьму?
— Инстинкты подсказали ему ожидать неприятностей из темноты — для новичков это естественно.
— Инстинкты новичков подсказывают выбраться из тьмы к свету.
— И быть этим светом ослепленным?.. Ха-ха. У парня неплохие инстинкты.
— Тихо — сказал Мэтр. Голоса разом смолкли. — Что вы об этом думаете? Продолжил он. — Высказываться по одному и по делу. Начнем с Онгара.
— Спасибо Мэтр. История и происхождение этого паренька довольно любопытны. Думаю, с этим согласятся все. Сказать можно многое, но я хотел бы взять его в ученики. Из него выйдет отличная тень. Вы заметили, практически никакой растерянности, завидное хладнокровие. У меня все, Мэтр.
— Следующий.
На протяжении двух часов шло обсуждение судьбы иномирянина. Наконец встал Мэтр, и голоса стихли.
— Итак, подведем итог. Отпускать его сейчас более чем не разумно, к тому же мне очень интересно, к чему привело смешение его крови, с кровью гяура. А теперь о предложении Онгара взять его в ученики. Если все Мастера будут согласны, мы возьмем его в ученики. Итак, кто голосует 'за'?
В воздух взметнулось тринадцать рук.
— Хорошо. Очень хорошо. Тогда завтра мы объявим ему о принятом решении. Руфио, проследи, чтобы мальчишка не натворил глупостей. Онгар сними магию теней с "лабиринта". Остальные займитесь обновлением тренировочных площадок и тренажеров. Все свободны!
* * *
Странное место. Странные люди. Дома меня ничего не держало. Кому хочется возвращаться в серые тоскливые будни предательства и пустоты? Даже ностальгии нет. Позади лишь боль, и горечь утраты. Захотелось пройтись по катакомбам потрогать руками серый шероховатый камень, но сил уже не было. В комнате меня ждал сытный ужин. После ужина я кое-как дошел до кровати и мгновенно уснул.
Сон был странный и очень реалистичный.
Я бежал по холмистым равнинам, привидевшимся мне днем. Багряный, огненный, гудящий закат за моей спиной нарастал, поднимался ввысь, стараясь захватить как можно больше пространства, и вместе с ним затопить меня самого. Придавить своей мощью к земле. Растерзать. Исковеркать. Подчинить. Я бежал. Бежал изо всех сил, стараясь не попасть в его лучи. Задыхался и снова, словно бешеный, маневрировал среди вытянувшихся тягучих как масло теней. Вырваться и убежать из этой западни. Быстрее. Быстрее. Но нет, не успеть. Слишком поздно. Синеющая тьма сумерек столкнулась с багряным изливающимся светом. Краснеющая в лучах заката трава холмов потекла кровью. Небо необычно быстро потемнело, меняя свой странный серый с багровыми бликами оттенок. Земля растрескивалась и клочьями улетала ввысь. Мир сошел с ума и стал разваливаться на глазах. Исчезать прямо из под ног.
Я падал или летел в пустоте наполненной глыбами скальных пород, клочьями земли и истекающей кровью травой. Мимо пролетали обрывки теней. И я тоже распадался на части. Чувствовал, что каждая частичка меня, обратившаяся в прах, утеряна безвозвратно.
В голове прозвучали слова чьей-то тоскливой песни — ' следи за собой — будь осторожен.'
Передо мной возникли Большие кошачьи глаза 'следи за собой — будь осторожен'. Без слов молвили они.
И тут же пропали, будто ничего и не было. Хрупкие обрывки моего тела столкнулись с камнем и разлетелись пылью?... нет, я твердо стоял на этом огрызке, вцепившись в него всеми когтями.. хвост бешено летал из стороны в сторону. В груди нарастал гром, напоминающий рык. Исчезли все эмоции, все сомнения и вопросы. Вокруг была лишь пустота. Внутри меня была пустота. Я был действием, законом природы, нацеленным только на одно — выжить любой ценой. В голове опять прозвучало 'следи за собой... будь осторожен...' — не тоскливо и безнадежно, а с ехидством и надеждой?
* * *
В серой невзрачной избушке лесника, на окраине Оркского леса находилось три человека и один эльф. Все они стояли вокруг одного человека. Этим человеком был Ур-Раан, один из самых молодых архимагов мира. Всего шесть веков ему миновало, а вот теперь он умирал...
Сражение с Лордом — демоном, который пытался прорваться в мир, отняло у него много сил. Потому предательство ученика, которого учил Ур-Раан, достигло успеха, а обсидиановый нож вонзился в спину, разя сердце — средоточие сил. Но Ур-Раан до сих про боролся, хотя все присутствующие понимали, все действия бесполезны, тело не слушало разум — боролось до конца, до последней капли крови. Разум застилала пелена боли, однако Ур-Раан на последнем издыхании произнес:
И раскрылись небеса,
А Багровая Звезда,
Снова мир свой осветит.
Чрез многие года,
Вновь сияет алый свет,
Содрогнется Гелион,
Ведь идет Мессия.
Ликом он как человек,
А повадки зверя.
Будет ложью ослеплен,
Меч в руке, огонь в душе
Опасайтесь гнева!
Может быть, прозреет он,
Отведет Судьбы удар?
Покарает Зверя?
Решать ему:
Спасти? Убить?
В руках он держит силу,
Которая давно забыта.
О Мир!
Внемли словам!
Накроет Тень его...
Но, увы, сил не хватило, что бы закончить. Душа покинула тело, и было совершенно непонятно, толи это был предсмертный бред воспаленного от боли разума, то ли истина, открывшаяся перед смертью одному из сильнейших магов Гелиона.
Глава 4
Суровые будни
Первые несколько недель были для меня ужасно тяжелыми. Мастера гоняли меня по залам, как только могли, при этом приговаривая что-то в духе Суворова: 'Тяжело в учении, легко в бою'. Не знаю как на счет боя, но от их обучения под конец дня, меня просто заносили в комнату, бросали в кровать и оставляли в покое, перед этим натирая маслом, мазью и ставя что-то вроде внутривенной капельницы. Но не тут то было! Это было далеко не все. Во сне ко мне стал являться гяур и что-то вроде учебы начиналось снова. Это учение было очень специфичным, безмолвным и не всегда мне понятным. Так я учился обращаться со своими новыми навыками, коими гяур соизволил поделиться, невольно смешав со мной кровь. Короче и днем и ночью я не переставал учиться. Но каково было мое удивление, когда три месяца спустя, я сам, на своих двоих после изнурительных тренировок, приходил в комнату и опять таки сам, раздевался и ложился спать, уже без посторонней помощи растирал тело целительными мазями и восстанавливающим маслом, а в вену вставлял капельницу с зельями, которые содержали различные компоненты.
Кроме того, у меня наконец то произошел прорыв в плане простейших трансформаций своего тела. Теперь я мог спокойно отращивать разные колюще-режущие предметы на концах своих рук, а именно когти, разной длины, формы и остроты. Правда, сопровождалось это болью. Так же научился наращивать хитиновый покров на руках и ногах, что позволяло мне безбоязненно блокировать мечи, кинжалы, отбивать арбалетные болты и стрелы. И это было далеко не все. Цена была высока — боль, однако чем больше сноровки и тренировок, тем лучше я контролировал процесс, тем меньше было боли. Так, например, сейчас я не терял сознание от боли, когда трансформировал руки и ноги, отращивал когти и изменял глаза. Теперь я даже пытался отрастить что-то вроде шипов на хитине, дабы можно было задержать оружие врага, тем самым, получая преимущество.
Глаза — мое новое, собственное изобретение. Чисто случайно получилось их изменить, зато теперь я часто пользовался этой особенностью моего организма. Выглядели они жутковато — оранжевый зрачок с бардовой обводкой. Когда я впервые увидел себя в чане с водой, чуть не обделался. Ведь они ко всему прочему блестели и слегка светились в темноте, как будто содержали много фосфора. Зато преимущества были налицо. Тысячи красок и цветов, контрастность и яркость мира разительно изменились. Я мог видеть в кромешной тьме. И самое главное, я стал видеть Тени...
Но конечно даже сейчас я не смог бы блокировать своими хитиновыми руками удары Мастера Онгара. Что поделать, я еще слишком мало знал и умел. Однако мне очень нравились такие тренировки. Я начинал чувствовать свою СИЛУ, и мне это нравилось, очень нравилось.
Как-то раз, плетясь на следующую тренировку, я застал его одного посередине зала, держащего в опущенных руках копья. Именно это обстоятельство заставило меня нырнуть в темную нишу и затаить дыхание. И это того стоило. Прошло секунд пять, после чего, Мастер просто исчез у меня из поля зрения, несмотря на то, что сейчас по скорости и реакции я превосходил обычного человека, а уж мои новые глаза давали мне возможность очень подробно рассматривать множество деталей во время тренировок. Появился же он в совершенно другом месте, взрываясь стремительными смертельными ударами. Вот тогда то я и понял, что значит излюбленное выражение писателей-фантастов 'Танец Смерти'. Я знаю, что восхищаться смертью глупо, потому что она омерзительна и страшна, однако она была не минуема и ее стоило уважать, ведь она естественна. Однако все внутри меня дрожало от восхищения и желания научиться владеть, так же как и он, этими полосами остро отточенной сверкающей стали, закрепленных на древке. Все закончилось внезапно, так же как и началось. Миг назад Мастера окружал 'вихрь', и тут же звенящая, гнетущая тишина, лишь слышно мое учащенное дыхание.
— Выходи! — это была не просьба, а приказ, я понял это лишь тогда, когда рядом с моей головой вонзилось одно из копий Мастера.
Страха не было, было лишь, какое то бесшабашное веселье, смешанное с азартом, возбуждением и толикой ярости. Вот такой вот взрывной коктейль. Не знаю, как это у меня получилось, но я приблизился к Онгару, каким то странным мягким, стелящимся шагом, походкой хищника, выследившего жертву.
— О-о-о... Я смотрю кровь гяура начала играть в тебе — с усмешкой, прокомментировал Мастер мое передвижение по залу, — Ну что ж, так будет даже интересней.
Хищный оскал, резкое движение и я оказываюсь внезапно на полу.
— Я видел, как ты смотрел на меня. Понравилось?
— Не то слово, — с какими то рыкающими нотами ответил я ему, будто мое горло в данный момент было способно лишь к звериному рыку, — Научишь?
— Хо-о-о... Как мы заговорили, — рассмеялся он, — Хорошо, если сейчас ты пройдешь маленькое испытание, согласен?
Внутри меня все заклокотало и вместо членораздельной речи, вырвался рык-вой. Что-то изменилось, и я понял это лишь тогда, когда мое тело, мои чувства напряглись до предела, а разум заволок какой то туман, не дающий мыслить рационально.
— Ну что же ты так напрягся? Испытание очень легкое, — ухмыльнувшись, сказал Мастер, — Просто задень меня. Можешь ударить... Если сможешь, — сквозь смех выдавил он, — Начали!
Рыкнув в ответ нечто непроизносимое, я ринулся на Онгара, тут же пожалев об этом, вновь оказавшись на полу, с копьем которое уперлось мне в горло.
— Глупо... Очень глупо... Еще раз!
После нескончаемых бесплотных попыток, во мне все больше закипала ярость, Мастер же в отличие от меня все больше и больше мрачнел.
— Как бездарно, глупо и бессмысленно! Я начинаю жалеть о том, что предложил Совету взять тебя на обучение. У тебя последняя попытка, и если ты провалишь ее, так же как и предыдущие, то пеняй на себя, — прошипел Онгар, — Но перед тем как мы продолжим, я дам тебе маленький совет... Успокойся ты наконец! Твои глупые наскоки здесь не помогут, пусть и с увеличенной скоростью и улучшенной реакцией. Ярость ослепляет и не дает мыслить рационально. Задави ярость, стань холодным и равнодушным, как копье, что я держу в этой руке. Стань водой, огибающей препятствия на своем пути. Стань молнией, не знающей преград. Черт! Да что я тебе объясняю!? Очисти разум, овладей зверем, сидящим в тебе. Думай... Начали!
Всю схватку, все звуки я наблюдал и слышал как будто со стороны. Моим разумом управляла животная ярость, и я отдался ей, ведь это было так просто. Но последние слова Мастера заставили меня прислушаться, прислушаться к зверю внутри меня. Положение нужно было срочно исправлять. В первую очередь я попытался успокоиться, но это было бесполезно. Моя внутренняя сущность бунтовала против этого, ужасно хотелось кромсать, рубить, рвать, уничтожить этого глупого двуногого. Что ж... Попытаемся последовать совету Мастера, ведь в конце концов не зря же в конце концов он так старался донести до меня свой совет. Стать холодным и равнодушным? Хм... Невольно вспоминалась сказка 'Снежная Королева' и мальчик по имени Кай, который после того, как попал в чертоги к ней таким и стал. Попытка, как говорится, не пытка, словом, стоит попробовать, другого выбора все равно не оставалось.
Тяжко было мыслить. Ярость играла, напирала, не давала думать. Мысли тягучи и неуместны. Но нужно попытаться... я смогу, приступим.
Я мальчишка по имени Кай. Холод вокруг меня, во мне. Вместо моего сердца, пылающего яростью и жаждой убийства, бьется осколок льда, который не знает что такое жалость, сострадание и любовь. С последним, как раз проблем не существовало. До сих пор при одном лишь воспоминании о Тане, во мне будто что-то ломалось, и хотелось сделать какую-нибудь глупость, хотелось разорвать свою грудь и выть, лишь бы избавиться от этого пульсирующего комка боли. 'Бр-р-р... Хватит глупости вспоминать!', — приказал я сам себе. Внезапно нахлынуло чувство покоя, умиротворенности и равнодушия. 'Как холодно...', — удивился я. Ярость, пылавшая в душе, отступала, гасла, как огонь под проливным дождем, превращаясь в нечто другое, доселе неизвестное мне чувство.
Тем временем Мастер видимо устав ждать моей атаки, атаковал сам. Быстро, не делая ни малейшего лишнего движения. Только теперь я понял, что вижу все его движения, вижу траекторию его атаки. Но времени размышлять над этими бесспорно чудесными изменениями у меня уже не оставалось. Нужно было либо защищаться, либо уклоняться, а так как для исполнения первого пункта, мне нужно было хоть какое-то оружие, мне ничего не оставалось, кроме как избегать его атак. Через несколько секунд, а это, поверьте, при наших скоростях было ого-го как много, я понял, что начал двигаться совершенно по-другому. Довольно странные мягкие, вязкие и текучие движения совершало мое тело, огибая все удары Мастера. Проплясав, таким образом, следующие несколько секунд, я вспомнил одну простую истину: 'Обороной схватку не выиграть'. Ну, раз тело не произвольно стало выполнять советы Онгара, так почему бы не попробовать себя в атаке!?
Ударил я чисто на инстинктах, даже не пытаясь надеяться на то, что попаду. Но к моему удивлению, и к удивлению Мастера, честно говоря, впервые увидел хоть какой то реальный проблеск эмоций на его лице, кроме смеха, я расцарапал ему щеку. Схватка прекратилась.
— Ты все-таки не так безнадежен, как я думал, — произнес Мастер с едва заметной ноткой удовлетворения.
Пелена ярости и возбуждения спала, оставив после себя лишь пустоту и зверский голод.
— Какой есть, — ухмыльнувшись, ответил я.
— Ладно, на сегодня все. Свободен. Иди, приведи себя в порядок...
После того, как Гуяр ушел, Мастер усмехнулся и произнес:
— Счастлив человек в неведении... Теперь пути назад не будет...
* * *
Так прошло два месяца бесконечных тренировок, направленных развитие силы, скорости, реакции и многого другого. Что так необходимо настоящему бойцу. То, что из меня лепят именно бойца, я не сомневался, хотя мне так и не рассказали о том кто такие Тени, и что такое 'Храм Теней'. Я постепенно привык к установившемуся режиму. Подъем с восходом солнца. Двухчасовая зарядка, после прием пищи. Затем мне рассказывали о Мире. Затем второй легкий завтрак, после которого я обычно спускался в оружейную и начинал чистить и затачивать все, что являлось колюще режущим приспособлением. А после короткой передышки, шли изнурительные тренировки, на которых в меня вколачивали искусство рукопашного боя, владение оружием, начиная от маленькой веточки, которую при особом желании, усердии и навыке можно было всадить своему противнику в глаз или шею, заканчивая тяжелыми армейскими арбалетами и длинным эльфийскими тугими луками, которые практически достигали в высоту моего роста. Между тренировками был сытный обед с обязательным приемом внутрь разных зелий, довольно неприятных на вкус и опять же короткий промежуток времени для отдыха.
В свободное время я учился управлять телом. То что я видел во сне, я старался воплотить в жизнь. Мне, наконец, удалось вырастить шип, маленький, толстый, но очень острый. Зато удалось научиться укреплять кожу на животе, спине и грудной клетке. Это был пока еще не хитин, однако даже такая защита давала большое преимущество.
Ну и после окончания тренировок, в моей комнате меня ждала бочка с водой и горячий ужин.
Вот и сейчас, я как обычно сидел в оружейной, и чистил очередной короткий меч, формой напоминающий римский короткий меч.
'Ну и зачем все это?', — в тысячный раз я задавал сам себе вопрос, продолжая на автомате работу. В голове тут же услужливо всплывали слова Мастера Онгара:
— С сегодняшнего дня ты после завтрака будешь ходить в оружейную, и заниматься чисткой оружия, — сказал Мастер, и моментально добавил, увидев мой недовольный взгляд, — нравиться тебе это или нет!
— Зачем это мне?
— Затем. Ты должен почувствовать оружие, понять его, полюбить его. Ощутить все то, что чувствует он, будь это равнодушие или радость, ненависть или печаль, сожаление или жажда. Тебе этого сейчас не понять, пока ты сам не испытаешь эти чувства. Иди, и если я увижу, что ты ленишься или отлыниваешь от обязанностей, пеняй на себя...
Эх... Ну не могу я ничего чувствовать начищая эти железки... Разве что скуку. Была бы хотя бы музыка, было бы намного веселей, а впрочем, почему бы не спеть. Хм... Только вот что петь? Впрочем, что выбирать, все равно. Лишь бы убить время. Помолчав некоторое время, я начал петь жутко фальшивя и наверно совсем не в тему:
Ой мороз, морооооз,
Не морооозь меняя.
Не морооозь меняяяяя,
Моегооо коняяя...
Весело стало, и даже как-то светлей что ли. Вот что значит самовнушение. Мне даже показалось, что оружие ярче заиграло. Будто свет отразился от снега и на какое-то мгновение отразился в начищенном до блеска железе. Будто сотни солнечных зайчиков на миг пробежали по комнате и скрылись в своем 'солнечном' мире.
Тут неожиданно зашел мастер-оружейник. Хотя почему неожиданно? Он довольно часто приходил и смотрел, как я чищу оружие и доспехи. И как всегда я не услышал его шагов, так что думаю можно сказать, что Гурон зашел неожиданно.
Посмотрев на мою работу, он на пару мгновений задумался, почему чего сказал мне:
— Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Заинтригованный я пошел за ним. Мы вошли во вторую часть арсенала, а ведь тут мне еще не доводилось быть.
— Смотри, сказал он. — Тут находится 'особое' оружие. Каждое уникально в своем роде. Это вершина оружейного мастерства. Можешь пройтись и посмотреть, но остерегись трогать что-то без спроса. Оружие с норовом, может и не дастся в руки.
Окинув взглядом малый оружейный склад, я пришел в восторг. Чего тут только не было. Красота, смертельная и опасная открылась моему взору. На полочках и подставках, на некотором расстоянии друг от друга лежало Оружие. Цепи, мечи, кастеты, кинжалы, топоры. Да пожалуй, я не знаю оружия, которого бы тут не было. Мне даже удалось увидеть несколько клинков, которые я даже не мог себе представить. Были тут и доспехи, латы и перчатки, кольчуги и наручи, наплечники и многое, многое другое. Каждая деталь была начищена и тускло поблескивала от падающего сверху света.
Осторожно, я стал ходить среди рядов. Мне хотелось потрогать, прикоснутся к чуду, но, помня предостережение, я одергивал себя, сдерживал и не давал своему 'хомяку' ничего схватить и утащить.
Когда закончилось обычное оружие, начались ряды с очень экзотическим. Серповидные ножи на длинной загнутой рукояти с кольцами в конце рукояти, палка, напоминающая костыль, но полая внутри. Были и приспособления, которые крепились на руке и которые могли стрелять дротиками, этакий миниатюрный наручный многозарядный арбалет. А чего стоил тот кинжал с тремя 'ходящими' лезвиями, которые торчали в разные стороны, или меч, напоминающий катану только без рукояти. Перчатка со стальными когтями или пояс с лезвием вместо нижней части. А как насчет горки серебренных и золотых монет с плоской металлической сердцевиной и заточенными краями, причем, так что на первый взгляд и не увидишь различия. Тут же были и металлические перья, метательные звезды, удавки, струны и куча другого смертоубийственного оружия.
— Теперь ты будешь ходить сюда, и я буду рассказывать, как всеми этими инструментами пользоваться, сказал Гурон.
Я лишь кивнул в знак согласия, ведь я все еще был под впечатлением от увиденного.
* * *
Еще меня впечатлила география Гелиона:
Самые сильные государства были Империя Рус и их извечные противники Империя Тайр, ну и третья сторона, которая примерно каждые пять-семь тысяч лет пытается поработить мир — Лес, где живут эльфы. Империю Рус населяли люди и орки. Империю Тайр же населяли вампиры, нежить и нечисть, ну и все несогласные люди и орки с политикой Империи Рус. Из-за того, что вампирам каждую ночь нужны была кровь, они нападали на Империю Рус, брали, полон — рабов и потихоньку доили их. Но вампиры были хоть как-то организованы. Управлялись Лордами, Владыками и Высшими. Сложнее было с нежитью и нечистью. Нежить постоянно желала горячей плоти и крови. Им было мало пайка с рабов. А вот нечисть питалась страхами и болью, потому они постоянно терроризировали население, живущее на границе с Империей Рус. Противостояние длилось тысячелетия и ничего не менялось. Правда иногда эльфы вылезали из своего Леса и шли войной против всех. Но тогда обе Империи заключали перемирие и совместными силами крушили врагов. Ведь вампирам и нежити все равно, чью кровь и плоть пить, а нечисти безразлично кто питает ее страхом, болью и страданиями.
Империя Рус управлялась непосредственно Императором. Главной опорой императора были имперские маги и Витязи. Но реально управляли империей Имперские Наместники, каждый на своей территории, а всего их было тринадцать. Там они были вершителями правосудия и правили как им угодно. Главное — поставлять обученные войска, и золото в казну Империи, а какими способами это уже другой вопрос. На территории империи Рус находилось девять Школ магии. Они постоянно боролись за влияние и пытались пробраться поближе к Императору. Ну а Витязи были Гвардией империи. Преимущественно полукровки, смесь крови человека и орка. В смешанном браке крайне редко рождались дети, да и если рождались, как правило, был или чистый человек или чистый орк, но бывали и исключения — Витязи. Если орк в два, а то и три раза сильнее и выносливее человека, то Витязь на столько же сильнее и выносливее орка. Они были достаточно умны, но почти никогда не владели магией. По всей империи Витязей было не больше двух тысяч. Каждый Витязь был дворянином, хоть и с самым низким чином — кавалер.
Когда я читал о всем этом, меня просто убивали особенности перевода. Ведь языки достаточно сильно различались, и перевод был самым близком по смыслу. Как оказалось знание языков передалось мне с кровью гяура. Но я немного отвлекся...
Так вот Витязи, чертовски сильные парни (девушек среди них не бывает, почему — загадка природы, собственно именно по этой причине они не стали отдельной и самое главное доминирующей расой в Мире). Владение оружием у каждого из них на уровне мастера, не меньше.
Маги же делились на ранги, но из-за того, что мне было скучно, я пропустил эту главу. Ведь потом можно и перечитать.
Империей Тайр управлял так же Император. Империя делилась на провинции, в которые правили кто? Конечно же, Лорды вампиры, кто же еще. Бессмертные и могучие, только они могли держать под контролем толпы нежити и нечисти. Самое удивительное, что Лордов было достаточно много, однако на всех территорий не хватило, и потому в империи было всего тридцать три провинции. Остальные же либо не хотели править — предпочитая заниматься другими делами, либо же находились при дворе Императора и служили непосредственно ему. Не смотря на то, что в Империи было много нежити и нечисти, люди с орками тут так же уживались, причем неплохо. Если прикинуть на вскидку, то около восьмидесяти пяти процентов населения империи были люди и орки, правда, это с учетом рабов.
Был еще подгорный Альянс — гномы, карлики и гобы (они же гоблины по описанию). Лично им было все равно с кем торговать, и в войнах они если и участвовали на стороне какой то из сторон, то только за звонкую монету, поставляя наемников, оружие или же продовольствие. Альянс вел постоянную войну с Драконами, Вивернами и подземными демонами.
Вот такой расклад основных сил был в Мире, носившем самоназвание Гелион.
Глава 5. Ан'эи
Лес Теней... Так называли его в народе. И свое название он получил, и главное носил не просто так. Множество смельчаков, отправившись в него, так и не вернулось, а те, кто смог, возвращались оттуда поседевшими до смерти от страха сумасшедшими, правда, таких было немного. Они шарахались от теней как от огня и рассказывали поистине ужасающие вещи, если конечно могли вымолвить хоть слово. Жили такие люди, как правило, недолго, чаще сердце не выдерживало, рвалось в клочья от страха, не намного реже такие люди погружались в пучину безумия, и хорошо еще, если эти безумцы не успевали навредить окружающим. Ведь каждое живое существо, каждый предмет имел свою тень. Одинаковых теней не было и это их пугало. Но все равно Лес манил своей жуткой пугающей красотой, очень редкими травами и ингредиентами, сокровищами и артефактами, увы, не осталось ныне людей помнящих о том, что и в этом Лесу есть люди. Только старейшие эльфы помнили своих единственных союзников за весь период существования Гелиона. Собственно за союз с эльфами Храм теней и превратился в заброшенное место, окруженное непроходимым и сводящим любое живое существо с ума Лесом. Бывшие союзники стали заклятыми врагами, но эльфы смогли восстановить свою популяцию, а адепты Тени нет. Слишком редко рождался человек способный принять Тень, а ведь этого человека еще нужно было доставить в Храм для обучения и идти предстояло через Лес. Так что немудрено, что бессмертный Мэтр смог найти и воспитать всего тринадцать мастеров. Конечно, были попытки провести и обычных адептов, но Лес устраивал любому живому существу свое испытание, и выдержать его смогли только те, кто в будущем мог стать, по меньшей мере, хотя бы Мастером.
Хотя внешне они и были похожи на них, но внешность обманчива, особенно если идет речь о 'Принявших Тень'. И подавно никто не помнил что в самом центре Леса есть Храм... Храм Теней, так назвали его те кто жил в нем. Огромное здание, которое когда то поражало своей красотой, а сейчас отпугивало даже обитателей Леса.
Вечерело. Садилось солнце, и в огромной комнате медленно переливался столб света, бьющий в центр зала с потолка. Если не присматриваться, то можно было подумать, что зал пуст, но человек, случайно зашедший сюда и приглядевшийся, с уверенностью сказал бы, что это не так. Тихий шелест одежды и плохо различимые силуэты были бы подтверждением его слов.
— Приветствую Вас! Я рад, что вы отложили свои дела и пришли сегодня сюда. Собрались мы не просто так. Мне бы хотелось узнать об успехах нашего ученика, — произнес Мэтр, голосом, в котором и не слышалось намека на эмоции, — Онгар, начни!
— Хм... Честно говоря, доставив его в Храм, я и не надеялся на такой результат. Нет, я был уверен, что из Гуяра выйдет неплохая Тень — Лес не щадит слабаков, но он смог поразить меня. Сроки обучения просто потрясают, всего за семь месяцев он смог изучить боевые связки третьего круга. Если он продолжит в таком же темпе, можно смело утверждать что через пару тройку лет, он станет полноценным Владыкой Стали*. У меня пока все Мэтр.
*Повелителями Стали называют людей, достигших небывалых высот и успехов в убиении себе подобных любым видом оружия.
— Следующий...
— Алхимия дается ему не просто, но из-за уникальной памяти он делает кое какие успехи. Однако вряд ли это его путь. Скорее всего, просто не хватает искры интереса, а может и просто таланта. Нужно еще время что бы мы начали изучения на более серьезном уровне, а пока судить рано!
-Искусство обмана и перевоплощения он освоил очень хорошо, можно смело утверждать, что через год-два он достигнет моего уровня. Все-таки недостаток опыта играет существенную роль, но талант несомненен. Такое впечатление, что он всю жизнь только тем и занимался, что носил чужую маску, играл и подстраивался под вновь изменившуюся ситуацию — возможно это из-за того что он принадлежит аристократии? Обычно именно их обучают искусству интриг, трудно сказать, да и особо не важно. Главное что на уже сложившийся фундамент мне уже удалось возвести каркас, осталось только совершенствовать его и улучшать, добавляя новые элементы.
— Удивительно, но, даже не пройдя инициацию, он может видеть Тени*. Да и Мэтр, Тени боятся его, он распугал всех слуг. Мне так и не удалось понять, почему они так реагируют на него...
*Тени делятся на две категории Живые, такие как гяур — сильнейшие тени, видные в реальном мире и не живые, а правильнее будет говорить просто Тени — они не могут быть видны обычным взглядом. Возможно, их можно увидеть, если знать, куда смотреть и обладать Даром. К слову сказать, слуги в Храме — просто Тени.
— Хорошо, достаточно услышанного, я бы даже сказал отлично, — сказал Метр, — Что же... Не пора ли нам, наконец, то сделать из него полноценную Тень? Есть возражения? Или может, какие ни будь пожелания?
— Разрешите Мэтр, — спросил Руфио. Кивок в его сторону и он продолжил, — В связи с тем, что наш подопечный смешал свою кровь с кровью Гяура, мы не знаем к каким последствиям приведет Посвящение, поэтому я предлагаю во время Посвящения призвать Тень Ан'эи**.
— Мэтр! — воскликнул Онгар, — это недопустимо...
— Я разрешал тебе говорить!? — тихо произнес Мэтр, — Я давал тебе это право?
*Ан'эи — дословно переводится как 'мрак, тьма'. Является одной из сильнейших Теней.
— Нет...
— Так сиди и молчи, и не выводи меня из себя! Вот что, Руфио, ты прав. Мы все еще не знаем его реальных возможностей, так что рискнем. К тому же его энергетика и тело все еще мутируют, хммм, это будет очень даже интересно. В случае же неудачи, я потеряю интереснейший экземпляр. В обратном же случае, мы получим нечто невообразимое, — мечтательная полуулыбка коснулась губ Мэтра, — Ну, чего ждем? Идите, готовьтесь к Посвящению...
Мне снился очередной странный сон. Вокруг меня была пустота. Я был пустотой и лишь Тени нарушали мой покой. Они кружили вокруг меня, стенали, шептали и о чем то просили, а в моей голове бил набатом встревоженный голос Гяура: "следи за собой — будь осторожен..". Именно в этот момент Тени остановились и кинулись на меня.
Проснулся я от жгучей боли в груди. Шрамы, оставленные Гяуром, горели огнем. Будто в рассеченную плоть насыпали жгучего перца и соли. Разорвав рубашку, я увидел, что шрамы сочатся густой темно-фиолетовой кровью. Вся кровать была в ней, а в голове все еще звучали отголоски сна, и губы бездумно шептали: "..следи за собой — будь осторожен..". Бррр. Надо встряхнуться. Что же такое происходит? Я уже достаточно хорошо знаю Гяура, он не станет просто так что-то делать или говорить. Странно. Ведь я в Храме Теней, вокруг Мастера, из Леса сюда точно никто не сунется. Неужели Мастера? Но что они задумали? Моя смерть им ничего не даст, на меня у Мэтра какие-то свои планы и научные интересы. Тогда что? ЧТО? А может не оттуда ждать опасности? Тогда откуда? Тени? Нет, не думаю. Однако что-то меня беспокоит. Может спросить у Мастеров? Или не стоит.
Черт побери. Я все еще не решил, доверяю ли я Мастерам или нет. А если доверяю, то насколько? Вроде бы оснований для недоверия как бы и нет. Они спасли мне жизнь, учат, кормят-поят и у меня есть где спать... Ну а если посмотреть с другой стороны, мне совершенно непонятна причина их поступков, да и подсознательно я их опасаюсь. Это можно сравнить с сильнейшей фобией, которую спустя большой срок человек смог перебороть, однако все равно осадок остается. Будто какой-то древний инстинкт говорит мне — не верь!
Мои размышления прервал заурчавший желудок, все-таки ночные занятия знатно выматывают. Пора умыться, приводить себя в порядок, завтракать и идти на тренировки. Вытерев кровь простыней, которая лишь частично была чистой, я немного подвигался и, убедившись, что шрамы больше не кровоточат, принялся за завтрак. Сметя с подноса легкий завтрак и избавившись от окровавленной простыни, я пошел через хитросплетение темных коридоров в тренировочный зал. Там как обычно меня ждал Онгар.
— Доброе утро Мастер!
— Доброе, — хмуро ответил он, — приступай к разминке, потом пойдешь в оружейную, а далее ты предоставлен сам себе до вечера. Мастер Руфио зайдет за тобой. Вперед!
Разминка. Поначалу я думал, что Мастер издевается надо мной. Многие упражнения, которые он показывал, казались невозможными. Сейчас же я с легкостью выполнял весь разминочный комплекс третьего круга, причем это происходило с очень подозрительной легкостью. Да, в этом мире было довольно интересное деление воинского мастерства. Различалось Четыре круга мастерства: самый низший — четвертый, в основном им пользовались различного рода наемники и опытные ветераны, отслужившее не один десяток лет, конечно среди опытных ветеранов попадались в большинстве своем те, кто владел Третьим кругом мастерства. Еще меньше было тех кто овладел Вторым кругом (среди наемников они были легендой, в основном Капитаны собственных отрядов или Одиночки), в большинстве своем это были Витязи, которые могли освоить и Первый круг. Но даже среди Витязей были единицы способные ступить на Первый круг. При освоении кругов мастерства присваивалось звание и делалась татуировка, исключение составлял лишь Первый круг, где давался амулет в форме Дракона(ох уж этот змей, и тут успел засветиться...). Людям овладевших Четвертым кругом присваивалось звание Мечника (Ступивший на Путь). В этом случае делалась татуировка на лице возле уха в форме небольшого серо-стального вихря. Третий круг — Мастер (Следующий Пути), татуировка паука, брюшко которого было правым глазом, а его лапки кончиками оплетали бровь, Второй круг — Танцующий со Сталью (Идущий по Пути), тут татуировка могла стоять в любом месте, и выглядела она как паутина, на которой лежали лепестки розы и капли росы. И наконец Первый Круг — Владыка Стали (Хозяин Пути) и соответственно амулет. Постичь Круги мастерства могли позволить себе немногие, лишь те, у кого были навыки, опыт и деньги. Изначально все так и было, однако добавили еще пятый круг и у каждого круга были три ступени, но Мастера не признавали эти эльфийские новвоведения, поэтому меня обучали так и ни как иначе. Четыре круга и никаких ступеней! Или можешь или нет!
Занимались обучением в основном Мастера, реже Танцующие в специальных школах. При поступлении в такую школу и обучении в ней, поступивший обязан отслужить минимум 5 лет в имперском легионе — это если оплата шла за счет Школы. Так же в школах преподавали только связки Четвертого и несколько связок Третьего круга(что с пятым кругом и различными ступенями было нормальным), и если учитель — Танцующий увидит в ученике потенциал он может дать несколько индивидуальных уроков из Второго круга. Право на изучение связок Первого круга имели лишь Витязи, и некоторые самые родовитые дворяне обоих Империй, у которых знание о мастерстве передавалось по наследству, от отца к сыну, от деда к внуку. При переходе с круга на круг, у обучаемого появлялись новые способности: увеличение скорости, силы, регенерации и т.п. Как правило, мало кто распространялся об особых способностях — жить то хочется...
Разминочный комплекс Третьего круга был рассчитан на гибкость и скорость. Поэтому в течение часа я разминал и тянул мышцы, как в свое время показывал Мастер. Сейчас я мог легко выполнять различные чудеса в гимнастике и эквилибристике. Только зачем? Нет, раньше в своем родном мире я восторгался гимнастами, а сейчас все свои силы я прикладывал к закреплению Третьего круга, и изучению Второго. Но пока были сложности, слишком быстры элементы Второго круга, да и мастерства не хватало. Потому я все еще был на Третьем круге.
— На сегодня хватит. Можешь идти в оружейную.
— Да, Мастер.
Каждый раз, заходя в оружейную, мне стоило больших трудов задавить в себе "инстинкт хомяка". Так и хотелось все сграбастать и спрятать куда-нибудь. Мастер Гурон смотрел на мои трясущиеся руки с понимающей улыбкой, вот только его понимание было 'не то'.
— Сегодня ты будешь заниматься один, — сказал Мастер, — смотри ничего не утащи, а то вон как ручки трясутся. Приду — проверю, — ухмыльнулся он.
Знал бы Гурон, что попал в точку, не ухмылялся бы, мелькнула мысль, но была тут же погашена — вдруг тут еще и мысли читают? Хотя Такого не припомню, ну а вдруг?
— Мастер, что-то случилось? — спросил я.
— С чего ты взял?
— Просто обычно, что ни день, то тренировки и занятия, а сегодня у меня будто выходной. Занятия только с вами и Мастером Онгаром.
— Все в порядке, просто вечером тебя ждет Посвящение, вот все Мастера и готовятся к нему.
— Посвящение? Посвящение во что или может быть чему?
— Вечером все узнаешь, а сейчас за работу! Отмахнулся от меня Мастер.
Посвящение? Наверное, будет интересно и я, наконец, узнаю что из себя представляет Храм Теней каковы его цели и чем занимаются Мастера. Правда, на счет профессии Мастеров у меня в голове крутились некоторые догадки. Уж очень специфическими навыками они обладали, да и оружие было довольно интересным. Насколько я помню из уроков Мастера Элионоры, стандартным набором Витязя были эспадон, цельнометаллический щит, полутораметровый лук или же арбалет, ну и набор метательных кинжалов. Конечно, в оружейной было и этот 'стандартный' комплект оружия и даже не один. Только вот взять хотя бы 'струну' которая наталкивала на интересные мысли о ее применении. К тому же практически все оружие было с двойным дном. Вот представьте себе простенький полуторный меч. Вроде меч как меч, остро заточенная полоска стали с рукоятью и более ничего. Но когда я взял его впервые в руки за рукоять, чуть не лишился жизни, из гарды меча мне в руку впилась маленькая незаметная иголка смазанная ядом, благо Мастер заметил это и откачал, причем это были далеко не все сюрпризы, скрывающиеся в 'остро заточенной полоске стали'. Увидев их все, у меня возник один единственный вопрос' 'Каким образом это все поместилось в мече?'. Мастер на это лишь только усмехнулся и предложил разобраться самому. Честно говоря, техник из меня никакой, даже после уроков Гурона. Так за раздумьями и чисткой оружия я провел весь день. Вечером же за мной пришел Мастер Руфио и попросил следовать за ним.
Глава 6. 'Посвящение'
Я шел, за Мастером не отставая, внимательно слушая все, что он мне говорил:
— Ты хочешь узнать про 'Посвящение'? Хорошо, все равно тебе нужно будет рассказать кое-что о нем. Начнем с того что 'Посвящение' древнейший обряд открывающий доступ к новым знаниям, новой силе. Обычно он проводится над послушниками Храма только после того, как они начинают видеть Теней. Это происходит в возрасте порядка двадцати-двадцати пяти лет. Как раз в это время у человека, который обладает Теневым Даром, и идет Пробуждение. У тебя оно произошло раньше из-за схватки с Гяуром. Очень интересный феномен кстати. Раньше многие пытались, пробудь свой Дар раньше времени, многим это не удалось, тех же, кто смог, убивал Мэтр собственной персоной — причина ни мне, ни другим Мастерам не известна. Хотя, что чаще всего бывало тех, кто начинал видеть тени до срока, убивало от мощного потока теневой энергии. Ты, наверняка хочешь спросить, почему же ты сейчас жив — здоров и скачешь козликом?
'Еще бы мне не хотелось знать', подумалось мне.
Мэтр тоже задавался этим вопросом и смог ответить на него: понимаешь, пробуждение Дара происходит постепенно. Сначала организм начинает перестройку энергетической системы и только после этого потихоньку подкачивает ее. Это очень длительный процесс, так как обычно ресурсы организма очень ограничены. Ты с самого начала был немного изменен. Видимо энергии в твоем мире было очень мало и тебе ее не хватало для более полной перестройки. Когда ты попал в этот Лес и каким-то образом слился с ним, Лес начал активную перестройку твоего организма и почему это случилось до сих пор неизвестно. Известно лишь одно, если бы не гяур тебя бы уже не было, потому что Лес уже во время схватки начал использовать для перестройки твою жизненную энергию. Если же рассказывать, упуская множество нюансов и подробностей то это все, к тому же мы уже практически пришли, и большего рассказать я тебе все равно не успею.
С этими словами, Мастер открыл дверь, и мы попали в огромный зал, уставленный по всему периметру свечами, в центре которого стоял алтарь. Нет, Алтарь. С виду это был цельный прямоугольный кусок камня, но это только с виду. Если же к нему приглядеться, то можно было увидеть множество Теней опутывавших его со всех сторон, будто свет падал на него одновременно со всех сторон, порождая просто немыслимые тени. От него веяло мистической силой, какой-то невероятной, запредельной мощью. Вокруг Алтаря стояли все Мастера, которые, по-видимому, уже начали проводить ритуал. Все действия происходили для меня в каком-то тумане. Вот Руфио подходит к Мастерам и встает рядом с ними. От их круга отделяется фигура в черном плаще и медленно невероятно стелящейся походкой, будто не касаясь пола, подходит ко мне, берет за руку и ведет к Алтарю. После того как я лег на него, на моих руках и ногах защелкиваются стальные браслеты исписанные рунами. Вот от каждого из круга Мастеров отделяются их Тени, преобразуются, принимая различные формы полуживотных-полулюдей, и начинают, в каком-то диком танце кружиться вокруг меня, а Мэтр тем временем медленно двигается ко мне, зажимая в руке нечто отдаленно напоминающее кинжал, лезвие которого казалось, было соткано из теней. Мастера вокруг него начинают что-то читать на непонятном мне языке. Метр заносит кинжал над моей грудью, а я пытаюсь в этот момент вырваться на свободу, неосознанно проводя всю доступную мне трансформации тела, а изо рта вырывается полу-крик, полу-вой проснувшегося гяура. Оковы держат меня и не дают вырваться. Метр, не дожидаясь пока трансформация завершиться, вонзает мне в грудь кинжал. Как больно! Кинжал растворяется в воздухе и из раны толчками выливается темно-фиолетовая кровь, с каждым ударом сердца все сильнее заливая все вокруг меня. Вот Тени неожиданно остановили свою дикую пляску и из Алтаря, прямо сквозь мое тело выходит Тень. Повиснув над моим телом, это темное не оформившееся до конца облако входит в меня через рану. Мэтр тут же чертит вновь появившимся у него в руке кинжалом какие-то знаки вокруг раны, а мое сознание проваливается в темноту где больше нет боли и страданий...
* * *
Где я? Я жив? Ноющая боль в груди и дикий звон в голове. Что случилось? Открываю глаза и вижу перед собой оскалившуюся морду гяура с яростно горящими глазами, и я тут же все вспоминаю.
— Где мы?
— Я же предупреждал тебя! Почему ты согласился на Единение!?
Гяур был в ярости. Его мысли в моей голове сопровождались яростным рыком. Я первый раз его видел таким. Я тяжело вздохнул и ответил:
— У меня не было выбора. Что я мог сделать? Ты ведь сам это прекрасно понимаешь.
— Понимаю, не понимаю! Какая разница! Все равно нужно было сопротивляться, бежать, сражаться и достойно умереть, наконец, уйдя на новый круг жизни!
— Успокойся ты, наконец! То, что уже сделано не вернуть назад, не отменить. Ну, посвятили — провели какой-то ритуал, а дальше то что? Объясни, я не понимаю, чем вызвана твоя ярость.
— Ты не понимаешь!? Ты теперь станешь марионеткой в руках Мэтра и Мастеров! — и вновь яростное шипение.
— Зачем им это? И перестань рычать и шипеть, голова раскалывается.
— Лучше бы ты не о голове беспокоился, а том во что ты вляпался — проворчал гяур, но на этот раз без рычания.
— Есть какой-нибудь способ избежать этого?
— Нужно найти Ан'эи и подчинить его тебе, иначе будешь послушной собачкой. Прикажут ноги лизать — исполнишь и будешь счастлив!
Перспектива меня совершенно не прельщала, а потому без сомнений и колебаний я сказал.
— Чего тогда мы тут стоим!? Вперед!
Фыркнув, гяур развернулся и пошел в сторону кроваво-красного солнца. Недоуменно пожав плечами, я поплелся за ним. Было интересно осматривать местность, в которой я очутился. Нас окружала безжизненная пустыня. Под ногами скрипели и буквально рассыпались мелкие камни. Атмосфера была, мягко говоря, угнетающая и не располагающая для хорошего настроения. Да еще и боль в груди и голове мешала.
— Где мы? Спросил я гяура, что бы хоть как-то отвлечься от боли.
Несколько минут мы шли в полном молчании и уже когда я и не надеялся услышать ответ, гяур ответил:
— Это твой мир... Твой внутренний мир. Мир несбывшихся мечтаний. Мир без радости и любви. Мир боли и отчаяния. Твой мир...
Неужели эта выжженная пустыня, это кроваво-красное солнце и есть мой мир!? Хотя неудивительно, после того как я попал в этот мир и жил на автомате. Нужно тренироваться, пожалуйста, пройти 'Посвящение'? Да ради Бога, не жалко. Я перестал чувствовать вкус жизни, для меня ничего не стало, кроме ежедневных тренировок, чистки оружия и выслушивания очередной лекции об этом мире. Не жизнь, а ее жалкое подобие.
— Мы пришли, — тихо прорычал гяур, тем самым оторвав меня от самокопания.
В лучах заходящего солнца стоял Ан'эи, окутанный первозданной тьмой.
— Настоящий Ан'эи... — пронеслась мысль гяура в моей голове.
Он был соткан из мрака. Настоящая, Истинная Тень. Высокий, мускулистый, с длинными волосами и темными, как ночь, крыльями за спиной. Он вселял ужас одним своим видом. Встретившись с ним взглядом, я отшатнулся как от удара. В его глазах плескалась темная бездна, сдобренная ужасом и отчаянием. Он ухмыльнулся и, глядя на мое испуганное лицо, произнес:
— Приветствую тебя, Изменяющийся! Вижу, ты знаешь кто я, тем лучше. Хоть разомнусь чуток за долгие годы заточения, ведь ты будешь защищать своего Хозяина до последнего. И все-таки, может, просто отдашь его мне? Зачем тебе этот кусок жалкий мяса? Он даже не знает, как проводить Единение. Так что? Может быть объединимся, и поглотим его? Ну, давай, решай скорее. Мне хочется, наконец, прочувствовать всю сладость свободы!
Гяур вместо ответа издал леденящий кровь рык и бросился на Ан'эи. Крылатый материализовал в руке двуручник и с дьявольским хохотом вступил в схватку.
— Я знал, что ты выберешь смерть! Изменяющиеся никогда не предавали. Вы всегда были верными собачками возле Владык. Почему ты с ним? Ведь вы никогда не подчинялись человеку, а он именно простой человечишка, который сейчас смотрит на схватку и дрожит от страха! — кричал Ан'эи, продолжая наседать на гяура.
Что я могу сказать. Страшно. Было жутко, до дрожи в коленях, да если бы у меня было тело, я бы наверняка обмочился. И что самое смешное, это было нормально. Слишком уж запредельная жуть сковала мою... душу?
Казалось, сама земля стонала от схватки, происходившей на ней. Почему я не могу двинуться? Почему меня бросает в холодный пот, при одном только взгляде на крылатого. Он же просто Тень, я их каждый день в Храме вижу. Что в нем такого? Ну же. Двигайся! Движение сейчас жизнь, промедление — смерть! Я точно знаю, что нужно помочь гяуру. Он проигрывает! На его шкуре уже было несколько длинных глубоких порезов из которых сочилась кровь, но он продолжал бросаться на Ан'эи, а тот лишь громко смеялся и наносил все новые и новые раны гяуру. Очередной удар повалил Изменяющегося на землю, а Ан'эи занес меч для добивающего удара.
— Я же говорил тебе, ты проиграешь.. Мне жаль убивать тебя, один из последних рода Изменяющихся, но у тела может быть только один Хозяин. И все же. Почему ты выбрал его?
— Они предали нас... Владыки ушли и предали... А он, — слабый кивок в сторону человека, — не способен на предательство, теперь не способен...
— Беги малыш! — ввинтилась мысль-приказ гяура в мою голову, — Спасайся!
Стремительная атака гяура, взмах двуручника и Изменяющийся падает сломанной куклой к моим ногам.
Мир треснул, по земле пошли крупные трещины. Я подбежал к телу гяура, упал на колени и принялся тормошить его.
— Вставай! Вставай, черт тебя дери! Ну же! Не подыхай, слышишь! Мы выберемся, только встань!
Мне казалось, свет померк. Не возможно словами описать, что я испытывал в то мгновение. Страх никуда не ушел, но боль была сильнее в десятки, сотни раз. Невероятный коктейль чувств уничтожал, сводил меня с ума, казалось разум, и мысли смывало волной тьмы боли, страха и страданий — душевных мук.
— Я жив еще..Пока жив...Не тряси меня, мне больно... И какого черта ты тут сидишь, я же сказал тебе бежать! — рявкнул он и тут же из пасти его потекла кровь.
— Никуда я не побегу. Лучше скажи, как спасти тебя?
— Я умираю. Ты не сможешь.
— Неужели нет способа поднять тебя на ноги!?
— Есть, но я все равно при этом уйду. Мы не сможем больше общаться..
— Но ты ведь не умрешь?
— Нет, я буду жить в тебе.
— Что мне нужно сделать для этого?
— Возьми мою кровь себе. Всю без остатка. Не как тогда, в Лесу. Ты мой Хозяин. Ты сможешь. Быстрее. Я умираю.
— Взять твою кровь? Как? Гяур?! Ты слышишь меня?!
Но он не отвечал, лишь густая темная кровь сочилась из открытой пасти, падая на землю. Что же делать? Я не какой-то там кровосос, пьющий кровь. Он сказал я его Хозяин. Во мне течет часть его крови. Позвать ее? Нужно попробовать. Сделав надрез у себя на руке, я прислушался к себе, пытаясь найти ту частичку гяура, которая была во мне. После непродолжительного поиска я нашел в себе пульсирующий комок и тут же испытал все те чувства, что испытывает Зверь. Ярость, злость, жажда крови и свободы. Разрез жгло. Открыв глаза, я увидел, как тело гяура постепенно истончается, превращается в туман и проникает в ранку на руке. Меня замутило, и я провалился в темноту.
* * *
Вот уже несколько тысяч лет я пробыл в заточении. После ухода Владык из этого мира на мою расу открыли настоящую охоту. Очень немногим удалось скрыться и затаится в Безвременье. Но какой ценой! Я потерял тело и большую часть своей силы. Все это время я тешил себя надеждой, что когда-нибудь меня призовут, и я отомщу убийцам своей расы, утолю свою жажду мести и залью кровью этот проклятый Владыками мир. Но время шло, а я так и оставался один. Шло время, и жажда мести все больше и больше переполняла меня. И вот спустя тысячелетия жалкие остатки жрецов некогда могущественного культа воззвали ко мне, и я с радостью отдался Зову, мечтая поглотить тело того, в кого меня призывали.
Первым моим впечатлением от внутреннего мира будущей оболочки было отвращение. Это ж как надо жить, чтобы в душе у тебя была пустыня? Ну, ничего, сойдет. Захвачу тело — перестрою свой Домен по своему разумению. Радует что хотя бы мир большой, есть, где развернутся и где размещать призывать вассалов, слуг, рабов и пленников. Да, нужно будет построить сначала тюрьму, потом замок... Лишь только я приготовился к долгому ожиданию и принялся грезить об изменении этого мира, как на горизонте появились две фигуры.
— Не может быть! На них же охотились, как и на мою расу! — тихо пробормотал я себе под нос и приготовился к тяжелой схватке. Изменяющиеся были опасными противниками, и недооценивать их силу мог лишь глупец. Ну а судя по тому что этот выжил, противник из него будет достойный.
Тем временем противники подошли уже на достаточное расстояние, позволяющее рассмотреть их: Изменяющийся был на этот раз в форме огромной кошки, что впрочем, и не было удивительным. Владыкам очень нравилась эта ипостась. Рядом с ним шел человек. Хотя человек ли? От него веяло силой Изменяющихся и каким то смутно знакомым запахом. Неужели он уже прошел Единение? Нет, тогда бы с ним не было Изменяющегося, значит, он лишь вкусил его крови и не более. Слава Владыкам! Не думаю, что смог бы справиться с Объединенным, а так можно попытаться. Ну что ж, они рядом, пора начинать!
Как только человек увидел меня, я нанес сильный ментальный удар. Он вздрогнул и тут же отвел взгляд. Отлично, продолжим, и я заговорил, продолжая давить.
— Приветствую тебя, Изменяющийся! Вижу, ты знаешь кто я, тем лучше. Хоть разомнусь чуток за долгие годы заточения, ведь ты будешь защищать своего Хозяина до последнего. И все-таки, может ,просто отдашь его мне? Зачем тебе этот кусок жалкий мяса? Он даже не знает, как проводить Единение. Так что может быть, объединимся и поглотим его? Ну, давай, решай скорее. Мне хочется, наконец, прочувствовать всю сладость свободы!
В принципе я и не надеялся, что Изменяющийся сдастся. Все-таки часть его крови была в человеке, и он волей — неволей должен был защищать и подчиняться ему, но попробовать стоило.
Тем временем Изменяющийся ответил мне сильнейшим ментальным ударом, который даже смог, парализовал меня на несколько долей секунды, но и этого ему хватило бы для того, чтобы порвать меня на части. Благо удар пришелся о заранее выставленный щит, поэтому мне оставалось только материализовать свой любимый Дэ'ар и кинуться в атаку:
Потребовалось достаточно много сил что бы сразить Изменяющего. Осталось только добить, но прежде...
— Я знал, что ты выберешь смерть! Изменяющиеся никогда не предавали. Вы всегда были верными собачками возле Владык. Почему же ты с ним? Ведь вы никогда не подчинялись человеку, а он именно простой человечишка, который сейчас смотрит на схватку и дрожит от страха! — все это я уже выкрикивал во время боя, пытаясь понять причину верности Изменяющегося, ведь кровь в человеке при большом желании можно отторгнуть, тем самым обрести Свободу.
Победа была близка, Изменяющий слаб и сильно ранен. Поэтому мне не приходилось волноваться о том, что Изменяющий доставит новые проблемы. Уже несколько длинных ран украшали его шкуру. Кровопотеря сделала свое дело, и атаки Изменяющегося стали не такими быстрыми. Подгадав момент, когда он ненадолго раскрылся, я нанес мощный удар, который повалил его на землю. Я не спешил. Все-таки если бы Изменяющийся не захотел подчиняться человеку, он бы не подчинился.
— Я же говорил тебе, ты проиграешь.. Мне жаль убивать тебя, один из последних рода Изменяющихся, но у тела может быть только один Хозяин. И все же. Почему ты выбрал его?
— Они предали нас... Владыки ушли и предали... А он, — слабый кивок в сторону человека, — не способен на предательство, уже не способен...
Последняя глупая попытка — яростный бросок, взмах меча и все кончено. Теперь человек мой. Жаль Изменяющегося, но его все равно пришлось бы убить рано или поздно. Все, пора. Что? Не может быть! Это Единение! Не допустить! Убить сейчас же!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
