Город Ночных Крыш

Ну почему я не занимаюсь легкой атлетикой?

Они догнали меня быстро. Окружили, словно стая шакалов. Самый здоровый в черной кожаной куртке вышел вперед, раздвинув своих товарищей.

— Попалась, красавица?

Я молча вжалась в кованую ограду, глазами ища выход. Его не было. Пятеро подонков загородили для меня весь мир.

Ледяная рука поймала меня за локоть. Я резко вывернула руку — инстинкт обезумевшего от страха тела. Не знаю, как у меня получилось, но хватка ослабла. На доли секунды я оказалась свободна. Отчаянный рывок — и мне удается проскочить под рукой тощего парня в полосатом свитере. Я увернулась от главаря в кожанке и метнулась в сторону. Тут меня схватили за капюшон и потянули вниз, к земле... Свет фонаря резанул по глазам, вызывая непрошеные слезы, молния на капюшоне поехала вбок...

— Серый, глянь! А она ничего так, сойдет.

Главарь что-то проворчал в ответ, но я не услышала. Воротник куртки впивался в горло, сдавливая его киллерской удавкой. Я хрипела и билась в чужих холодных руках, слыша над ухом нечеловеческий хохот подонков...

Он отпустил меня так резко, что я не удержалась на ногах и упала на колени. Отчаянно закашлялась, прижимая руки к груди. Сердце глухо колотилось об ребра, я чувствовала его удары под курткой.

— Куда идем? — главарь присел рядом со мной на корточки, и его ухмыляющееся лицо оказалось прямо перед глазами.

— Домой, к маме! — голос больше походил на воронье карканье. Глотать было больно, горло болело, будто внутри прошлись наждачной бумагой...

Они разразились издевательским гоготом.

— Глянь, Серега, хамит!

Главарь наклонился еще ниже, приблизив свое лицо почти вплотную ко мне.

— А, может, на скамеечку? Развеемся!

Зрачки у него были черные и огромные, почти заслонившие собой радужку. И я внезапно четко поняла, что мне сейчас будет очень плохо.

Я со всей силы отпихнула от себя это лицо с расширенными зрачками, и парень, не удержавшись, эффектно шлепнулся на пятую точку. Его приятели мигом заткнулись и синхронно шагнули вперед, сужая кольцо. Главарь медленно поднялся, глядя на меня своими черными от наркотиков глазами.

Шакалы!

— А вот теперь не рыпайся! — злобное шипение раздалось прямо над моим ухом.

Затравленно огляделась. Парень в черной кепке стоит так близко, что я даже чувствую жар его тела. Остальные заухмылялись, предвкушая забаву, Серый с ленцой протянул ко мне руку...

Сердце сделало резкий кульбит — беги! Резко вскочив на ноги, сорвалась с места и как спринтер понеслась к виднеющимся в конце улочки гаражам. Дыхание вырывалось со свистом, ноги заплетались, по спине струился липкий холодный пот... Лишь бы успеть! Только бы успеть добежать до спасительного лабиринта, там можно запутать преследователей, завести в никуда, спрятаться... Боже, помоги!

Последнее усилие — и я пробежала между первыми рядами гаражей. Свернула налево и вылетела к кирпичному кооперативному, его еще 'Витьком' называют... Привалилась к холодной стене гаража и перевела дух. Легкие болели неимоверно, на горле наливалась болезненная полоска. Едва не плача, я осторожно ощупала ее руками.

Резкие выкрики раздавались где-то позади, эти гады явно не ожидали от меня такой подлянки. Я заозиралась, пытаясь определить местонахождение преследователей. Крики неслись с разных сторон, видимо, они решили разделиться и устроить настоящую охоту. Меня охватило настоящее отчаянье, захотелось громко и грязно выругаться, сплюнуть на землю, ударить кого-нибудь...

От 'Витька' гаражи расходились на две стороны. Куда теперь? Налево? Направо? Я помчалась налево, отгоняя суеверные мысли. Да сейчас хоть к черту на рога, лишь бы подальше от этих уродов...

Поворот налево, развилка и опять поворот, теперь уже направо. Я уже не слышала больше ничего, кроме бешеного стука своего сердца. Топот ног в практичных кроссовках отдавался в ночной тишине громким эхом, и я боялась, что преследователи могут услышать меня по этому топоту... Чуть не врезавшись в железную стену, я круто развернулась и неожиданно оказалась на узкой тропинке между рядами кооперативных гаражей. Странно... Ее же здесь не было, я пробегала тут пять минут назад. Неважно! Не помня себя от страха, я помчалась вперед, срывая дыхание.

Яркий свет ударил в глаза, и я закрыла лицо руками, не переставая бежать. Нога запнулась об какую-то железку, я полетела на землю, едва успевая выставить перед собой руки... В глаза бросился серебристый бок машины... Это же 'Самара ' соседа! Едва не завопив от счастья, я подняла голову и увидела знакомый двор с зеленым турником. Тропинка вывела меня прямо к дому!

Из последних сил я умудрилась встать и заковыляла к подъезду. В горле поселился сухой ком, в боку колола острой иглой боль. Футболка противно липла к спине, заставляя меня ежиться от холода. Капюшон куртки болтался на разорванной молнии. Я оторвала его и кинула куда-то в сторону. Никогда больше не надену что-то с капюшоном! Буду носить шапки, береты, бабкин платок... Но капюшоны — никогда!

* * *

Главка пятая. К чему приводят ночные гонки с местной гопотой, и как появляются друзья.

— Ты звезду пой... маешь, же... желанье загадаешь...! — голос срывался, судорожные спазмы сжимали горло, не давали дышать.

Я не обращала внимания. Ведь в своих мыслях я была еще там, окруженная этими... людьми. Я не понимала, да и не хотела понимать, как можно жить в мире, где существуют такие... подонки, гады, отродье!

Дрянь, дрянь, дрянь!

Адреналин еще гулял в крови, не давал расслабиться, будоражил уставшее тело. Хотелось вскочить, заметаться, или лежать дальше животом на старом шифере и бить в него кулаками, пока на костяшках не появится кровь! Бить, бить, бить, выбивая страх, ярость, бессилие! О, как я ненавидела всех в этот момент! Даже родителей ненавидела... Хотя нет, особенно их! За то, что сейчас их нет рядом! И за ничего не значащую записку, которую обнаружила еще утром на столе, с одним холодным словом: "командировка"... Из этих записок состояла вся моя жизнь после переезда... раньше. Теперь у меня есть Джил — маленькая нагло-хитро-умильная мордочка!

Я невольно улыбнулась, вспомнив моего Джиллифлауэра, но тут же снова скривилась в болезненной гримасе. Ну, как, скажите, как я могла забыть ключи от дома? А мне ведь так хотелось спрятаться именно дома и плакать, уткнувшись в родное плечо, и пить успокаивающий горячий чай с медом и мятой, как я люблю, и слушать ласковый голос мамы, ощущать ее объятия! А вместо этого приходится сидеть здесь, на крыше, где сегодня так пусто и одиноко... Даже небо не было видно, тучи плотно заволокли его и скрыли звезды, уничтожив тот свет, который всегда приносил мне облегчение и радость...

Слез не было. Наверное, сейчас моя душа плакала горючими слезами, провожая ушедшее в одно мгновенье детство.

Столько боли, столько грязи накопилось в моей душе за последнее время... Обвинение в измене родителей, работающих в маленьком ядерном цехе, суд, друзья, отвернувшиеся от меня в тот же миг, переезд в Город, где опасно просто жить, существовать. Из горла вырвался хрип. За что?! Ответьте, небеса, за что?!

Слишком погруженная в свой кошмар, я не услышала звука шагов и обратила внимание на пришедшего только тогда, когда услышала тихий испуганный голос:

— Ты чего?

Дернулась, резко отпрянула, врезалась спиной в бортик карниза, хотела уж было вскочить... и тут узнала Дирро. Он осторожно протянул руку, видимо, боясь спугнуть, неловко погладил меня по голове.

— Успокойся... — парень растерянно заглянул мне в лицо. Глаза у него... Такое ощущение, что в очень чистую воду озера смотришь, зеленоватую и прозрачную. Я невольно засмотрелась, не замечая, как вцепилась в его рукав скрюченными пальцами...

— Тише, все хорошо... — шептал присевший рядом парень. В первый раз за вечер я почувствовала себя в безопасности. Каким-то образом этот человек внушал доверие, рядом с ним я чувствовала себя спокойно. Взглянула на его непривычно растерянное лицо. Из горла вырвался смешок. Такой сильный, крепкий, всегда уверенный в себе — и вдруг растерян! Я уже хохотала как безумная и не могла остановиться. Знала, что надо, но не могла. Зажала рот ладонями, но смех все равно вырывался наружу, и слезы, горячие слезы, наконец-то потекли по лицу, смывая всю ту грязь, что накопилась в душе. Они заставляли поверить, что я еще жива... Жива — вот что самое главное!

В ночной тишине звучали только истерический смех девушки и чуть хриплый мужской голос, все шептавший:

— Тише, девочка, тише...

* * *

Главка шестая. Мечты о рыцаре, который носит девушек на руках и по-английски улепетывает через окно.

Тепло... Я открыла глаза и безмятежно улыбнулась, рассматривая знакомый белый потолок. Мне снился чудесный сон... Будто я лечу ввысь, к тем самым звездам, о которых так долго мечтала. Они все ближе и ближе, я уже вижу их ослепительное сияние... Но я не одна, нет, теперь со мной есть еще кто-то... Тот, у кого большие мягкие крылья, мне нравится их незримая тень. Он летит рядом, согревая меня своим теплом. Так близко... Я знаю, что он улыбается, глядя на меня...

Завернувшись в теплое одеяло, я повернулась набок... Взгляд уперся в разорванную куртку, аккуратно висящую на стуле.

Постойте-ка!

Куртка?

Воспоминания хлестнули по расслабленным нервам, я в ужасе смотрела на эту грязную куртку. Что вчера было? Я пошла в магазин, потом возвращалась домой по темной аллее, потом...

Перед глазами замелькали картинки вчерашнего вечера.

'Сумерки наступают!'

Закрыла ладонью глаза.

Только не вспоминать, только не вспоминать!

'Ночь, холод и страшные расширенные зрачки... Аллея Любви и Смерти. Удушающее чувство страха. Боль'.

Еще одна картинка.

'Газета. Колонка убитых и без вести пропавших. Моя фамилия'

Этого мне удалось избежать.

Медленно выдохнула.

Все не так плохо, я жива и здорова, и Джил мурлычет над ухом... Требует, чтобы его покормили. Я улыбнулась сквозь набежавшие слезы. Все хорошо. Все хорошо, я в безопасности, я дома...

Я уже дома?! Я рывком откинула одеяло, Джилли свалился на пол, мяукнул жалобно. Под одеялом на мне были те самые кофта и синие джинсы, в которых я вчера побежала в магазин...

Дирро! Значит, это он отнес меня домой и уложил спать, был здесь, со мной, в моей комнате... Но как он открыл дверь?

Резко вскочив с постели, я понеслась к входной двери. Она была закрыта, ключ спокойно висел рядом. Я подергала ее для надежности и неуверенно позвала:

— Дирро?

Тишина. В квартире не было никого, кроме меня и Джилли. Только противно капал подтекающий кран на кухне, у папы все не хватает времени его починить...

Он ушел по-английски, не прощаясь и не требуя благодарности. Даже дверь за собой закрыл, аккуратно повесив ключик на гвоздь. Истинный джентльмен!

Внезапно на меня навалилась усталость, словно кто-то невидимый одним махом взвалил на плечи весь груз пережитого дня. Я привалилась к косяку и прикрыла глаза. Джилли терся о ноги, выпрашивая завтрак, но мне было все равно.

Почему не дождался, когда я проснусь? Даже записки не оставил, как будто бы его и не было... Котенок требовательно боднул меня головой, и я очнулась. Выключила свет в коридоре и пошла на кухню. Пора кормить питомца, новый день уже начался, и я хочу прожить его не впустую.

Покормив Джила, я направилась в ванную, на ходу скидывая грязную одежду. Джинсы запутались в ногах, и я с отвращением отшвырнула их подальше. Не надену больше эту одежду, пусть отправляется на свалку, вместе со вчерашними подонками. Горячие струи воды били по телу, смывая следы вчерашних событий. Выйдя из душа, я посмотрелась в зеркало. Так и есть — на горле осталась синяя полоска, как у висельника. Ничего, хуже было бы, если б я сломала руку. А полоска... До свадьбы заживет.

Я улыбнулась. Почему-то я была уверена, что и сегодня он обязательно придет. Не может не прийти.

Или может?

Весь день я бродила по квартире, слушая музыку. Помыла полы и затеяла генеральную уборку в своей комнате. На балконе сохли перепуганные мягкие игрушки, которые я прокрутила в стиральной машине, а в ванной отмокала моя любимая футболка, обнаруженная в темных глубинах родительского шифоньера... Я улыбалась городу, и мне казалось, что и он улыбается мне: настойчивые лучики солнца проникали в комнату сквозь побитое стекло окон. Я работала как проклятая и наслаждалась каждым мгновением нового дня. И ждала.

* * *

Главка седьмая, маленькая. Спор Дома и Ветра, или Жизненное кредо Винни-Пуха в действии: кто ходит в гости...

Сумерки медленно опускались на Город Ночных Крыш... Теперь уже без меня. Город неплохо повеселился вчера за мой счет, так что сейчас я просто сидела на кухне и слушала тишину. И ощущала себя самым живым человеком на свете... Джилли мурлыкал у меня на коленях, на столе тихо жужжала старенькая лампа. Наверное, мое окно было единственным, светившимся сейчас во всем доме.

Темнота сгустилась, и я уже не могла различить очертания тополя за окном. Только слышала, как он шумит листвой, склоняясь под ударами ветра. Ветер этой ночью поднялся страшный, точно Город досадовал, что вчера я ускользнула из его ловушки. Резкие порывы били в окно, отчего рассохшаяся рама натужно скрипела, а стекла испуганно позвякивали. Поджав под себя ноги, я с удовольствием прихлебывала обжигающе горячий чай, и мне казалось, словно где-то в незримом пространстве между Ветром и Домом происходит такой спор:

— 'Пусти!' — разъяренно ревел Ветер, снова и снова бросаясь на стекла.

— 'Ты не пройдешь' — спокойно отвечал Дом. Удары бесплотного Ветра его не пугали. Джилли замурлыкал еще громче, поддерживая Дом. Я допила чай и встала. Пусть Ветер злится сколько угодно, я все равно пойду на крышу. Я хочу увидеть Дирро.

Тоненькая ветровка не спасала от пронизывающего холода, и я мгновенно продрогла до костей. Ветер ударил в глаза, стремясь ослепить, когда я выглянула из слухового оконца.

Я увидела абсолютно пустую крышу. Знакомая фигура сегодня не спешила садиться на самый край, на границе между твердым шифером и свободным полетом. Там разгуливал только Злой Ветер. При моем появлении он захохотал и насмешливо бросил в лицо пригоршню осенних листьев.

— 'Он не придет!'

Я молча протерла глаза от пыли. Еще раз окинула взглядом пустую крышу и начала спускаться.

— 'Зря надеялась', — Злорадно шепнул мне Ветер, награждая тычком в спину.

В квартире я снова уселась на кухне, уже не вслушиваясь в спор за окном. Только бездумно смотрела в ночную тьму. Лампа на столе замигала и погасла, впуская эту тьму внутрь. Я пощелкала выключателем. Безрезультатно. Тьма не желала уходить так просто. Ветер оказался прав, зря я надеялась.

Ветер внезапно утих, наверняка празднуя свою победу. Дом тоже замолчал, а котенок давно уже спал, свернувшись калачиком у меня на коленях. На кухне было темно и тихо, даже не капал подтекающий кран. Я осталась один на один с тишиной.