Сумерки мира. Весна

Старик вытянул вперед сморщенный палец, пытаясь что-то выговорить. Это звучало как угроза или как предупреждение, но о чем, не понять.

Сознание затуманилось, Серин не услышал ничего. Его понесло куда-то по течение желтой бесконечной реки. Он не знал, сколько времени прошло, все смазалось. Но вот он опять видит этого старика.

Кое-что изменилось. Одной рукой тот все еще опирался на палку, в другой он держал в руке сверкающий меч, от которого отражались лучи оранжевого солнца. Появилось ощущение, что странное оружие соткано из солнечного света.

— Я... Я знаю. Ты мертв. Ты давно мертв! — воскликнул Серин.

Это была чисто интуитивная догадка. Он успел забыть, что находится во сне. И сейчас пытался понять отяжелевшим затуманенным сознанием, почему недавно был в лесу, а теперь здесь.

Старик начал говорить, причем голос с неестественным запозданием доходил до него. Он словно проходил сквозь какую-то вату, что поглощала отдельные слова. Серин изо всех сил напрягал непослушное восприятие, чтобы услышать адресованное ему.

— Я так долго хранил это в себе... потеряв все... свою личность... сознание... и воспоминания... Я не мог умереть, не выполнив свое предназначение... не выполнив своего обещания... Я так долго нес это бремя... Я жил только ради этого... Я так долго ждал именно тебя... Чтобы ты взял, наконец, то, что так долго искал... Возьми мой меч, пожалуйста...

В его взгляде не было мольбы, он был ясен, словно принадлежал человеку, что узрел вдруг кусочек истины. Старик протянул вперед свой меч, но только Серин хотел прикоснуться к рукоятке, оружие распалось на свет, что разлетелся в разные стороны яркими лучами. Путник почувствовал их тепло, и это показалось необычным. Ведь здесь было так холодно.

Старик упал, сложился под действием чего-то настолько беспощадного, как время. Хрупкое тело скорчилось на земле в агонии, и жизнь сразу покинула его, как должна была сделать давным-давно.

Но тепло от солнечных лучей осталось на руках Серина, кожа помнила их ласковое прикосновение. И становилось увереннее на душе, а страх ушел в глубокие закоулки.

Сон начал напоминать какой-то хаос из шума, который надвигается и заполоняет собой все пространство.

???

...В поисках сквозь темноту

Загадки твоей души...

SiebenbЭrgen, "Storms"

Серин проснулся. Такие яркие сны могли родиться только в месте с сильной аурой. Или, может, уставший разум порождает безумные видения? Но до сих пор он чувствовал на руке тепло солнечных лучей, что приятно согревали душу.

Странник по обыкновению нащупал веревку, чтобы удостовериться, что Слерт не сбежал, но она свободно болталась, так как к ней никто не был привязан.

Серин вскочил. Слерта нигде не было. От этого стало немного жутко и тоскливо. Рано или поздно так могло случиться. Животные чувствительны к плохим местам.

На стволе дерева осталась лишь одинокая петелька. Сон, как рукой, сняло. Холод промозглый таки пробрал до костей. Жаль, Слерт был единственным другом в этой богами забытой земле. Может, стоит пойти поискать? Может, недалеко он успел уйти.

Серин подумал, что уже не сможет уснуть. Он понимал — то, что он задумал, очень плохая идея. Но не сделать ничего не мог. Полагаясь скорее на свое чутье и неяркий лунный свет, в траве он смог почти на ощупь различить следы, хотя те были очень нечеткие. Ступая по ним, Серин перестал быть уверенным, что они принадлежат тому, о ком он думает.

Серину казалось, что он пробирается сквозь океан белого молока, что растеклось в бесконечности. Он почти не замечал того, что творится у него под ногами, и, подчиняясь слепой интуиции, брел вперед. Пару раз позвал Слерта, но на самом деле ему совсем не хотелось тревожить недружелюбную тишину. По ощущениям здесь никого не было, но оттого на душе совсем не становилось спокойно.

Пока ходил, он наткнулся на труп какого-то крупного животного. На нем были огромные раны, а кожа практически отсутствовала. Не понять, лось это, олень или конь... Почему-то не хотелось знать. Присмотревшись к трупу, так и не сделав никаких выводов, он побрел дальше, ведомый единственным желанием выбраться отсюда хоть куда-нибудь.

— Ох, и зря я не остался в том селении.

Смертельная усталость начала пронзать тело. Серин прислонился к дереву и тяжело вздохнул. Куда ни глянь, окружало серое море тумана, в котором вырастали черные зловещие силуэты. Может, все же следовало прилечь и попробовать немного поспать. Неразумно было посреди ночи куда-то идти. Ничего уже не воротишь. Он вспомнил, что забыл наложить на себя спросонья маскирующие заклинания, которые могли спрятать при движении и действовали ограниченное время.

И тут он услышал. Это было почти невероятно, но это был голос человека... песня. Она как будто раздавалась издалека, и отражалась у него в душе тонкими переливами чувств. Серин никогда в своей жизни в полной мере не знал, что такое музыка. В местах, где он бывал, она никогда не достигала в своем развитии высоких вершин.

Но это было совсем не похоже на то, что он раньше слышал.

Женский голос, одинокий, о чем-то поющий на неизвестном языке, а может просто не различить слов. Это была песня о боли, об одиночестве, об иступляющей тоске. Такая неземная печаль была в нем. От него не становилось легче на душе, но притуплялись чувства, а душа наполнялась трепетом. Он был очень слаб, словно шепот ветра.

Несомненно, голос мог принадлежать только прекрасной девушке, ведь твари далеки от искусства, как и от разума, насколько Серин знал.

Путник снова побрел, не думая, куда и зачем. Там, где человек, всегда есть тепло и кров, там кончаются кошмары. Деревья становились толще и выше, клубился призрачным сиянием туман, в свои права давно вступила истинная ночь. Было темно, далеко в высоте меж деревьями горели звезды. Но Серин их не видел, он брел.

Пение не прекращалось, оно только усилилось и повисло в воздухе, чудесное, чарующее. Такой голос должен быть у певицы подобной божеству. Несомненно, она что-то неземное.

Для какой-либо осторожности Серин был слишком околдован.

Незаметно окружающий туман исчез. Девушка замолчала. Серин вышел на просторную лесную поляну, освещенную лунным сиянием. Блики мерцающего светила отражались от листьев шепчущих деревьев, наполняя все пространство прекрасным светом.

Вот оно, трепетное создание. Она стояла к нему спиной. На ней была белоснежная местами порванная сорочка, что покрывала стройную утонченную фигуру и колыхалась при малейшем дуновении ветра. Длинные, немного растрепанные русые волосы ниспадали водопадом вниз. Почему она здесь одна? Где ее дом?

Как ни странно, Серина это не испугало. Ощущая хрупкость и нематериальность окружающего мира, он подошел к ней, боясь нарушить тишину. Она не двигалась, легкие порывы ветра колыхали очарованное пространство, словно море, состоящее из теней. Наверное, и она знает, что он здесь, если молчит.

Медленно Серин стал обходить ее, чтобы заглянуть в опущенное лицо. И все внутри него застыло под влиянием ужаса.

...Лица не было, оно было ободрано до костей, вместо него был виден лишь кровавый череп с остатками мышц. Кто-то давно мучительно умер, чтобы впоследствии нести смерть остальным живым существам.

Холодные белые пальцы с силой схватили Серина за предплечье, но он сразу этого не почувствовал, заколдованный ее взглядом. Боль, выворачивающая суставы скрутила его тело. Холодный яд, перетекающий по жилам, обжигающий сосуды, перетекал к сердцу, парализовал сознание осознанием фатальной ошибки.

...Все, что осталось, это очаг холодной боли. Когда-то он видел солнце, но со всех сторон его заволакивала тьма, пока оно не превратилось в маленькую светящуюся точку. Свет погас, но тепло осталось, подаренное погаснувшим светилом.

...Серин угодил в ловушку, из которой ему никак не выбраться. Воздух вокруг пронзил жуткий крик, который, быть может, породило его искаженное воображение. Прикосновение холодной руки стерло все воспоминания о том, что он был когда-то мыслящим существом.

...Бескрайнее синее море, прими в себя душу путника... И эта темно-синяя бездна, что воронкой разверзлась, заполонив собой все пространство... Прими его...

...Адский холод. Боль по всему телу, особенно там, где живот. Во рту вкус крови и песок. Слабость. Лихорадка. Но он все еще жив, раз способен что-то ощущать. Краем сознания он смутно это воспринимал, ползя по грязи из какого-то болота. Грязь была во рту, но он не пытался выплюнуть, ею была пропитана и вся одежда. В данный момент, словно после пробуждения, он ничего не помнил о себе: ни то, что происходило, ни имени, ни языка своего. Единственное, что двигало вперед, это цель, что он должен выбраться из этого места. Боль... Страх... Но все чувства подавлены.

Маэстро и Разрушение

...Остатки злых снов, поглощенные огнем...

Artrosis, "Hipnoza"

Майя была смуглой невысокой черноволосой девушкой, и она не сильно отличалась от окружающих людей, чья кожа была выпалена безжалостным солнцем. Она уже девятнадцать лет жила в Синрее — священном каменном городе, пришедшем из туманного прошлого, который был закованной в камень крепостью, через которую протекала река Син.

Божественная сила была вложена в священные стены, и она происходила от заточенных в подземелье узников — странных созданий, состоящих из пепла. Люди шептались, что это злые духи — демоны и нет им пути наверх, пока стоит город. И вечность они будут прозябать в рабстве и заточении.

Говорят, люди произошли от богов и животных, поэтому они должны бороться со своей двойственной натурой и выбирать один путь. Путь разума или путь страстей. Путь разума — это путь веры, путь поклонения великим богам, путь страстей — это иные пути, которыми правит греховная человеческая природа. Майя мысленно выбрала второй, хотя исполняла все ритуалы, что требовала от нее племя, чтобы не выделяться из него.

Говорят, был один бог, воплощение лунного света, который предал остальных небесных богов, чтобы помочь низменным богам земли взойти на небесный трон. Но его подставили, убили, отдали забвению. Люди, что верили в него, отвернулись. Великая бездна поглотила все, даже его имя. И низшие божества, последовавшие по его стопам, были наказаны безумием.

Но лунный свет остался, пусть теперь и не освещает темную ночь. Сущность бога сохранилась, но теперь он великий бог Пустоты, у которого нет имени. И он вынужден постоянно пожирать эфир, из которого состоит вселенная, чтобы заполнить внутри себя бесконечный вакуум. Его сила начинается в заброшенных местах и кончается в душах людей, в жизни которых отсутствует смысл.

Нет других поселений, кроме Синрея. В остальных живут теперь далеко не люди. Это города-монстры с чудовищными мерзкими жителями. Трудно вспомнить их названия, но они начинают всплывать в памяти по порядку. Сора, Сина, Арива, Тола, Урона, Уросса... В них обитают люди-без-головы, люди-рыбы, люди-черви, люди-змеи, люди-птицы... Города-монстры сами по себе способны мыслить, любой, кто видел их хоть однажды, сходил с ума.

Мало кто знает, что названия этим городам даны в соответствии с именами демонов-покровителей, что заточены в глубоких подземельях под Синреем. И только священная сила способна удержать богов, что прогневили справедливость и были наказаны безумием. Их изуродованные конечности прикованы к черным камням, железо впивается в плоть, вызывая страдания, которые не прекращаются ни днем, ни ночью. Огонь каждый день опаляет тела, стремясь растворить их в небытие.

Их сдерживают цепи и священная магия, но они не успокоятся, пока не вырвутся из глубины. А в души неверных они всегда найдут тайные тропочки. К человеку приходят незаметно, сливаясь с мыслями, желаниями, мечтаниями... И не замечает он, когда начинает гореть в огне и как его душа оказывается в огненной клетке в каменной могиле.

Из Синрея никто никогда не уходил, в этом не было смысла. И пришельцев боялись, ведь они были не люди. Здесь не было образования, почти не было иной магии, кроме священной. Люди страшились не только гостей и монстров, но и новых знаний и всего того, что может подарить душа, стремящаяся к саморазвитию.

???

Майя дремала в покачивающемся кресле. Все в доме было старым и медленно покрывалось пылью, пожиралось великим временем.

Сегодня выходной, но вчера Майя устала, и ни на что не осталось сил. Что-то зажато в руке, и девушка подняла это, чтобы рассмотреть. Это оказалось талисманом, выщербленным, потемневшим серебряным крестиком. Сколько лет ему минуло? Какое на него заклятие наложили, если оно действительно есть? Что означают странные магические слова "Спаси и сохрани"?

Майя слышала шум ветра, который убаюкивал ее. Глухой протяжный стон замораживал кровь. Деревья шелестели листьями, переговариваясь друг с другом, заманивая душу в свои ветви. Закрыв глаза, она блуждает среди них, и там находит странные сны.

Например, Майя видела себя лежащей на старом корабле, плывущем по широкой реке. И яркая луна освещает темные плещущейся волны и порванные развевающиеся паруса над головой. Поскрипывают мачты. И она одна, но ей совсем не страшно, словно она приоткрыла дверь новой тайны.

Пустота подкрадывалась со всех сторон, но пришла она не из внешнего мира, а изнутри темной души человека, что смотрел на нее.

???

Из далекого внешнего мира когда-то пришла старушка, которая впоследствии приютила Майю. Для девочки она стала просто бабушкой. Майя не спрашивала и не пыталась понять, как той раньше удавалось выживать в городах-монстрах, и как удалось поселиться в Синрее и стать его неотъемлемой частью. Чужеродной частью, словно легкий холодный ветер в теплую погоду.

Майя помнит один день, когда бабушка стояла напротив зеркала, отражавшего не столько внешность человека, сколько его скрытые мысли. И за хрустальной поверхностью скрывался иной зловещий мир человеческого подсознания.

Девочка несмело подошла и заглянула в потемневший прозрачный пруд. Она увидела свое хрупкое худое тело, затравленные испуганные глазки, смуглое грязное личико и спутанные черные волосы. Отражение робко смотрело в ответ на Майю.

Наклонившись над самым ухом, бабушка сказала тихо.

— Я расскажу тебе маленькую тайну, которую будем хранить друг для друга только ты и я. Никому не говори, иначе мы умрем в пламени горящего костра. Или на жертвенном алтаре будем истекать кровью. И ты знаешь, что за гранью смерти забвение нас не будет ждать. Только горящий ад и вечные муки, забытье и темная примитивная материя.

Девочка испуганно кивнула головой.

— Слушай меня внимательно, я хочу, чтобы ты поняла, что магия — это не проклятье и не дар, а просвещение. Она доступна для всех, кто протянет руку. Человек давно уже не может собственными силами справляться с природой, и настанет однажды время, когда ты покинешь этот город навсегда.

Но до этой поры я научу тебя колдовать и покажу потаенные тропы внутрь собственной души, ведь душа — великое зеркало, где отражается прошлое и будущее.