Сумерки мира. Весна

— Меня не пускают.— Майя всхлипнула, но не могла сдержать того, что наболело на душе.— Они все говорят, что ты умрешь. Но ведь это неправда?! Ведь так?

Эней протянул к ней руку и прикоснулся к черным волосам.

— Сестричка... Майя... Не плачь!

Майя отрицательно покачала головой.

— Если ты умрешь, я хочу последовать за тобой!

Эней вздохнул.

— Нет, Майя, нет. Ты этого не сделаешь. Ты будешь жить дальше, потому что ложь все, что тебе сказали. Смерти нет, а этот мир — один из тех миров, что мы с тобой придумали.

Когда тебе будет очень страшно или очень плохо, позови меня, и я вернусь. Я приду и помогу тебе, я обещаю. Мы снова будем дружить, только не здесь, а ТАМ...

Комнату накрыла тень при этих словах. Все звуки, шорохи неожиданно приглушились. И Майя явственно почувствовала, что эта реальность тесно переплетается с другими измерениями, очень враждебными, загадочными и чуждыми человеческой природе.

— В твоем сердце, Майя, найдется место и для меня, и для всех остальных.

Комната, наполненная темными течениями, вздрогнула, словно кто-то попытался Майю побудить. Но она не вспомнила, что находится во сне.

Эней продолжил говорить, каждое слово давалось ему с трудом. Но в глазах, направленных на Майю, не было боли, не было страдания. Это был ясный взгляд, что видел ее душу насквозь.

— Но пообещай мне кое-что. Иди вперед, не оглядывайся назад, чтобы навеки не застрять в прошлом. Ведь демоны обитают не под городом Синреем, а именно здесь. Забудь все, что ты раньше пережила, иначе они могут последовать за тобой.

Пламя свечи стало слабее, словно темнота давила на него со всех сторон.

— Мы встретимся еще, но не в этом воспоминании...

Майя открыла глаза. Легкая сонливость затуманивала сознание. Она долго не могла понять, почему проснулась. Во сне произошло что-то странное, отчего было немного страшно.

???

Серин боялся сил, притаившихся в озлобленном городе. Но еще больше боялся умереть в пути от того, что чего-то может у него не оказаться. Поэтому недолго думая, бывший узник прыгнул в реку. Он не был сильным пловцом, но кое-что умел. Прохладная вода щекотала кожу, но потом он привык.

Доплыв до города, Серин облюбовал одну из лодок, что отогнал в сторону и спрятал. На улицах не было ни души, только стража иногда прогуливалась туда-сюда, тревожно о чем-то переговариваясь.

Серин помнил, где находился Майин дом. Приложив еще одно усилие, вытянув остатки магии, он слился с каменными стенами. Он помнил о собаках, что порой ходили со стражами. И старался не шуметь и не привлекать к себе внимание.

Осторожно оглядываясь и стуча зубами, Серин смог подобраться к искомому дому. Забравшись на его крышу, путник осмотрел местность. Так точно, у двери дежурит стражник, который явно не чувствовал себя спокойно. Стараясь все также не шуметь, Серин стал карабкаться по стене вниз к окну, молясь всем богам, чтобы не сорваться. Осторожно пробравшись внутрь квартиры, путник не обнаружил внутри посторонних.

Серин переоделся, потом обыскав все, забрал весь хлеб, крупу и сушеную рыбу, и несколько прошлогодних яблок. Забив этим всю сумку, Серин схватил пару тканых грубых одеял. Потом вспомнил, что ему нужно кое-что еще, что честными методами трудно где-либо достать. Осторожно выйдя из квартиры в подъезд, Серин подкрался к стражнику, что стоял у подъезда и оглушил того большим горшком.

Впоследствии, Серин долго вспоминал этот поступок, кусая губы, и старался убедить себя, что иного выхода не было.

Путник забрал у жертвы меч, а также то, что было в карманах, после побежал к реке. Тусклые фонари освещали улицы, за спиной кто-то кричал. Хриплый лай слышался со всех сторон.

Успев добежать до реки, Серин прыгнул в лодку, что замаскировал и отогнал в сторону ранее. Некоторый запас магии, вложенный в нее, позволил некоторое время быть лодке незамеченной. Работая изо всех сил веслами, Серин попытался оторваться.

За спиной он еще долго слышал в свой адрес проклятия.

???

...Кто-то тронул за плечо, и Майя подняла красное заспанное лицо.

Рядом с ней стоял Серин. Нездоровый блеск в глазах все приближал вероятность того, что в скорости он станет покойником.

— Иди за мной,— сказал Серин.

— Тебе пришлось искупаться?— спросила Майя, до конца не понимая, что он ей говорит.

— Да,— поморщился Серин.— И еще я добыл нам лодку. Вплавь будет путешествовать немного безопаснее, хотя расслабляться все равно не нужно.

Майя смотрела на него с некоторым сомнением, потом послушно встала. Она чувствовала себя плохо, ярость, что охватила ее вчера, прошла, теперь остался стыд, усталость и чувство вины. Понуро опустив голову, она следовала за своим проводником, немного с грустью вспоминая жизнь, оставленную позади.

Водяной

...Они смотрели на мир,

Что казался им собственным,

В глубине души зная все время

Что это не их дом.

Так проехали они.

Да, они поехали дальше.

По скрытым дорогам, через бесплодные пустоши,

Нехожеными и человеком, и зверем.

На расстоянии их огонь сверкал,

Как лампа посреди темной вечности...

Watain, "They Rode On"

Лодка находилась где-то неподалеку от берега, и чтобы до нее добраться, пришлось некоторое время идти по колено в воде среди высокой травы и камышей.

Незаметно, Серин установил здесь несколько магических ловушек, наполнив их силой. Его мастерства не хватало на то, чтобы сделать их сколько-нибудь опасными, но свою роль они, если что, выполнят.

Майя долго не могла понять, куда ее ведут, но присущая ей робость не позволяла спросить. Но потом Серин щелкнул пальцами, и все стало на свои места. Посреди реки материализовалась украденная лодка, что была относительно просторной. В ней лежали тюки, и было два самодельных весла. Была она сделана из темного дерева, что немного поблескивало в лучах солнца.

Для Майи предстоящий способ передвижения был несколько непривычным. Но, приложив некоторое усилие, она забралась вовнутрь. Наспех перекусив, чем было, Майя легла на самое дно, закутавшись в одеяло. Все, как во сне. Мир вокруг нее покачивается. Слышен шепот волн, убаюкивающий, успокаивающий. Но ничто не могло успокоить до конца.

???

Но Серин не был так спокоен, как казался со стороны. Его чувства, подобные нюху животного, подсказывали, что за ними кто-то движется. Конечно, ловушки могли задеть и случайно звери, птицы или иные существа, но плохое предчувствие не покидало. Им не следовало оставаться на одном месте слишком долго.

Священные воины... Они могли выйти на след во время его последней вылазки. Но, тем не менее, вероятно они должны отстать в скором времени. Серин не стал пользоваться веслами. Все равно их маленький корабль невидим для окружающего пространства благодаря магии.

Течение уносило лодку от Синрея. Все дальше этот странный город. Как спокойно. Как хорошо...

Серин последовал примеру Майи, так как очень измотался. Измученное тело выло, но он надеялся, что не будет наказан за небрежное отношение к нему.

Как хорошо...

???

Прошло пару дней. Все это время Серин и Майя не торопясь плыли в лодке по течению, иногда останавливаясь, чтобы выйти на берег порыбачить с помощью подручных средств. Они делали что-то наподобие удочек из ниток и булавок, и даже пытались ловить руками, иногда приспосабливали кусок широкой ткани под сачок. Но, несмотря на то, что делали все вместе, путники старались друг с другом не разговаривать. А если и говорили, то только односложными предложениями.

Трудно сказать причину недоверия. Может, потому, что никого не хотели впускать в свое сердце. Ведь какие бы ни были внешние причины, внутренние всегда будут иметь власть и необъяснимо влиять на все.

Вечером, Серин и Майя выбрались из лодки, которую спрятали в камышах, чтобы поджарить на костре немногочисленный утренний улов. После короткого ужина, они решили заночевать на берегу неподалеку от леса.

Серин долго смотрел на тлеющие угольки, что не могли разогнать прохладу, и ему хотелось победить холод внутри себя. Взглядом он бродил по иссохшему дереву без коры, что стояло на противоположном берегу реки. Его ветви на фоне кровавого заката казались вытянувшимися черными пальцами в небеса.

— Расскажи мне о городе, куда мы идем?— спросила Майя, нарушив тягостную тишину.

— Этот город называется Лаир. Там живет мастер-кузнец Элевий, что заменил мне отца. Я всегда могу вернуться к нему, и, думаю, тебя тоже куда-нибудь пристроим.

Правда, нужно будет стать на учет, все жители Антейла должны иметь документы. Свои я потерял, но смогу восстановить. А вот тебе придется их купить.

— А без них нельзя жить в этом городе?— смутилась Майя.

— Никак нельзя. Если у тебя не будет документов, тебя могут сделать рабыней и продать на рынке для рабов. Ты лишишься своего рассудка и станешь подобной животному, так как жуткой магией уничтожат твой разум.

Майя нахмурилась, не будучи уже уверенной, что ей хочется оказаться в Лаире.

— Я оттуда ушел, будучи слепо уверен, что возможно что-то изменить, если я найду Храм Света. Знания, которые там хранятся, можно использовать для воздействия на разум. Но не разрушающе, как та жуткая магия, а так, чтобы сделать людей немного добрее, человечнее.

Что скрывать, когда-то мне казалось, что это болезнь души заставляет людей быть жестокими. Но теперь я отчетливо понимаю, что это выбор каждого человека.

Майя поежилась. Серин ее понимал. Иногда его тоже пугал город, в котором он жил.

— Путь к Лаиру не будет простым. Нам главное достигнуть Миствейла, откуда мы пойдем с торговым обозом. И это будет безопаснее.

Серин грустно посмотрел на Майю.

— Почему ты должен возвращаться в это жуткое место? Не лучше ли попытаться найти что-то другое?— спросила девушка.

— А ты думаешь, что в других городах лучше? Везде есть что-то, нарушающее справедливость. И от этого никуда не деться. А Антейл мне все же понятен.

Серин замолчал, потом продолжил:

— Майя, поверишь ли ты, что за свою жизнь я видел много чего. И судьба меня хранила. Но иногда встречается то, чего понять не в силах. Однажды я встретил нечто, чему не нужны глаза, что смотрит только извращенным своим разумом. Оно может видеть тебя изнутри своей сущности, и его не обманет невидимость.

Оно выглядело как девушка, которую убили, не знаю, какие еще оно имеет обличья. Я все думаю о том, что делать, если ее мы встретим снова. Мы попробуем сразиться, у тебя хорошо получается ладить с огнем. Хотя не знаю, что может помочь против тех, кто давно мертв на этом свете.

Но не будем об этом говорить.

Здесь так много следов чего-то, что было задолго до нашего появления. Разбросанные по всему миру крепости, разбитые временем дороги посреди глухих лесов, разваливающиеся таинственные храмы...

Я немного обо всем этом узнал из книги, которую дочитать до конца так и не смог. Здесь было когда-то много-много городов. И такие, как Синрей, и такие как Лаир, и другие. Эти города всячески сообщались между собой. И в одном из них правил император. Я далеко не все понял. Настолько чужд был описанный мир, которого, может, никогда и не существовало.

Серин замолчал. Он не сказал, что книга была одной из вещей, что он украл, потом долго носил с собой, не в силах приоткрыть полог тайны.

— Ты умеешь читать?— спросила Майя недоверчиво.

— Умею, но только по слогам.

— Однако ты много прочитал.

Серин помнил то странное чувство, что появилось после того, как его впервые научили немного понимать загадочные письмена. Если провести по корешку книги, она меняла язык. Это волновало душу и сеяло печаль.

— А как же ты постиг магию, если не умеешь читать?

Серин пожал плечами.

— Мне показали кое-что. Кое-что придумал сам. За что-то платил деньги. По-всякому было.

Серин замолчал. Майя нахмурилась и решилась сказать:

— В моем городе никогда не любили магию, почитали лишь магию жрецов и священную силу воинов. На самом деле, мне не суждено было узнать, что это такое.

Но в Синрее жил удивительный человек, который пришел из внешнего мира. Это была моя бабушка, она была магом, и свои знания она приобрела в Академии волшебства. Я не знаю, что это такое, по ее словам Академия — это огромный город, к которому ведет то ли дорога, то ли лестница, сделанная из стекла. И путь к ней обрамляют со всех сторон белоснежные тучи. И, кажется всякому идущему, что он поднимается по облакам в небесный город.

В безлюдной мертвой пустыне у бескрайнего моря находиться это место. К его берегам из далеких стран приплывают корабли с белоснежными парусами. В нем никогда не бывает жарко, потому что вплетенная в стены магия служит тем, кто в нем живет. На главной башне стоит могущественная руна, единственная в своем роде, что должна охранять это место. Я могла бы ее нарисовать на песке, но сейчас темновато и ты ничего не увидишь.

В городе стоит множество статуй, но эти статуи — это не памятники, это полет души, воспоминания художника о людях, что были прекрасны собою изнутри, но давно покинули этот мир...

Майя нахмурила лоб, словно блуждая в воспоминаниях, что были не ее.

— Каждый человек в Академии изучает то, что нравиться, ведь никого нельзя заставить быть мастером в том, что чуждо. Каждому открыта дорога к знаниям, это понимает каждый, кто вступил на путь к ним. Стоит только протянуть руку и прикоснуться, как оно не отпустит никогда.

Многие забывают, что наш мир настолько многогранен, что невозможно объять его одному.

Серин боялся пошевелиться. Странные мечты для человека, что мог видеть лишь черные стены всю жизнь. Но не ему об этом судить.

— Я знаю далеко не все земли, но никогда не слышал о подобном городе. Если он и существует, то безумно далеко отсюда. Уверена ли ты, что бабушка пришла именно оттуда? Возможно, ты что-то путаешь.

Туман в Майином взгляде развеялся, уступив место холоду, что вырос изнутри сердца.

— Я и сама почти не верю в это,— прошептала она очень тихо.

Серин не мог отвести от нее взгляда. Как потерянной души могли коснуться такие почти еретические мысли? Человек, всю жизнь знавший лишь неволю, тяжелый труд, непонимание окружающих, не должен касаться далеких прекрасных мечтаний. Сможет ли она найти свое место в мире, когда с ней живет подобное знание?

— Я думаю, никогда не поздно искать себя,— сказал он.— Даже если ищешь одно, обязательно найдешь другое, только бы его не упустить.

...Но Майя уже его не слышала, нечто успело приковать ее взор.

На фоне умирающего солнца на ветке иссохшего дерева с обвалившейся корой сидел старый ворон. Он был огромен и молчалив. Несмотря на его возраст и внешнюю немощность, сохранилась в нем откуда-то сила к влачению своего существования.