— Ну, слава богу, хоть городской музей на этот раз не ограбили, — медовым голосом проговорила Зойка, — или думаете, никто не знает, кто к самовару тульскому ноги приделал в прошлом году?

На меня Зойка только посмотрела, тяжело вздохнула и, подняв на мгновенье глаза к небу, обратилась к Петру:

— Вот скажи мне, поп недоделанный, ты кого здесь битой бить собираешься? Только не говори мне, что с Сергеем здесь бейсбольный матч решили устроить. Посмотри, — и тычет в сторону приезжих, — это ж дети, хоть некоторым из них и за тридцатник, но всё одно дети...

Петька попробовал было вякнуть, что, дескать, "пожалеешь розгу -испортишь ребёнка", но Зойку было не смутить:

— Ты чего с утра пил, наш недобатюшка, если у тебя бейсбольная бита — это розга, то больше закусывать надо! И вообще, поскорее найди себе матушку, а то в церкви нашей один лишь дьякон имеется, да и тот олигарх местный Гольдман.

— Ты дедушку не тронь! — возмутился Мишка. — Никакой он не олигарх, а честный труженик! И вообще, магазинами нашими тётя давно управляет, Соня которая...

— Кого я вижу, редкий экземпляр, еврей — борец за дело белой расы, хотя, конечно, в нашем городке и не такое можно встретить.

— А не такое — это кто?! Я знаю, ты меня в виду имеешь! — протолкавшись сквозь толпу толкинистов, взвился Нервочко. — Вы все, все, все против меня, но ничего, я покажу, покажу, покажу...

В общем, стоим мы все, как дураки последние, обтекаем, а Нервочко хвать из-под полы обрез двухстволочки да в Зойку тычет:

— Сейчас я тебя, — говорит, — застрелю!

А Зойка на колени перед ним бухнулась, сейчас, думаем, о пощаде молить будет, да не тут-то было, руками своими Нервочко за ноги хвать да лбом бьёт под низ живота. Тот и рухнул. И тут на него Зойка как кошка прыг, обрез схватила и бьёт его промеж глаз, а обрез дуплетом как жахнет. Мы аж на землю попадали. И вот тут-то самое страшное и началось.

Из песка, чуть выше моей головы, камень торчал. Чёрный— чёрный. Так вот, пули с обреза в него прямиком угодили. Ну, а камень как полыхнёт. Свет померк, а потом как бы снова зажегся. Я лежу, проморгаться никак не могу. Только слышу, как Зойка орёт:

— Всем стоять! Фэ эС Бэ! вы окружены!

Тут туман у меня в глазах потихоньку рассеялся и гляжу я, а Зойка в руках ксиву держит. Что наши, что братья Джафаровы, не говорю уже про толкиенутых, — всё, что было в руках, тут же побросали, а стенки карьера в этот миг вниз медленно сползли и видим мы, что не в карьере уже находимся, а на поляне меж двух холмов. Вся поляна песком засыпана, а вокруг пальмы стоят, да за пальмами горы виднеются. Зойка удостоверение своё медленно закрыла да в карман сунула и сказала негромко, но в наступившей тишине её все услышали:

— Поздравляю, Элли, ты уже не в Канзасе.

Далинэ (тёмная эльфийка)

Боги, ну почему нам так не везёт? Сбежать от матери с любимым мужиком только для того, чтобы нарваться в давно заброшенной долине на парочку светлых. Главное, мы как на ладони, не сбежать, до ближайших кустов шагов двести, а до светлых все триста, стрела долетит, а нож нет. Что же делать?

Кирриил (светлый эльф)

Чем я разгневал вас, духи леса? Сбежать от отца с любимой девушкой для того, чтобы встретить здесь, в оставленной много веков назад долине, эту парочку тёмных. Ножи дроу до нас, впрочем, вряд ли долетят, а мои стрелы точно их достанут, но если эти дроу не одни, то их друзья будут выслеживать меня хоть двести лет, я не хочу от них всё время бегать. Стрелять или не стрелять?

Мириэль (светлая эльфийка)

Почему Кирриил медлит? Дроу сейчас как на ладони, надо стрелять, пока эти отрыжки бездны не убежали. О духи, откуда здесь появилась эта стена? Она, кажется, сделана из песка и падает прямо на меня. Ой, мамочка... Ааааа.....

Ден

Лежать на песке после всего произошедшего было спокойно и уютно, но встать пришлось одним из первых, потому как быть командиром — это не только права, но и ответственность. Ответственность и заставила меня встать и бодренько так подойти к Зойке и громко так, чтоб все слышали, спросить:

— Слышь, Зойка это типа секретный эксперимент ФСБ и нас скоро вернут назад или...?

— Думаю, что "или"! — прошипела Зойка и трясущимися руками полезла в свою сумку.

— А может, это секретный эксперимент ЦРУ? — спрашиваю я, а сам думаю, что бы мне ещё такое ляпнуть, чтобы народ раньше времени в панику не ударился. Говорю бодрым голосом, улыбаюсь, а у самого внутри всё трясётся и то в жар, то в холод бросает. Зойка тут на меня посмотрела так с укором и шёпотом мне говорит: — Денис, прекрати сейчас же панику на людей нагонять. Какие, к чертям собачьим, эксперименты?

— Ну как-то мы здесь оказались, — отвечаю я Зойке шёпотом.

— Сперва нужно выяснить, где, — отвечает она и громко, как в театре обычно орут, добавляет: — Денис, друг мой, пошли своих бойцов проверить, настоящие ли пальмы за барханом или это киношники опять забыли свои декорации убрать.—

Услышав про декорации, народ немного оживился, даже послышались отдельные смешки, а я пошёл искать своих бойцов и раздавать бессмысленные приказы: киношников в нашем городке не было лет тридцать.

Зойка

Так, надо демонстрировать спокойствие; как сделать так, чтоб все поверили в то, что я спокойна? Может, поправить макияж? Надо достать пудреницу и... Чёрт, почему так трясутся руки? Надо на что-нибудь присесть, кругом песок и это, что ещё за тело? Кто это глазки закатил? Ах, это Нервочко, бедняжка. Проверим пульс. Прекрасно, пульса нет, значит, туда этому гаду и дорога. На что же сесть? Может, действительно на труп? Как будто есть альтернатива. Так, села, дальше нужно вынуть из сумки пудреницу. Главное сейчас не перепутать. Если не пудреницу вынуть, а "Зарю" или "Черёмуху-1", то народ может поступить неадекватно. Сосредоточились, ищем, ищем, ищем... Вот, кажется, нашла, да, это точно не граната, достаём. Да, это пудреница, очень аккуратно открываем, народ не должен видеть, как трясутся руки. О боже, это что, моё лицо? Нет, с этим нужно срочно что-то делать! Заодно можно за народом незаметно посмотреть, мне через зеркальце всё прекрасно видно.

Далинэ (тёмная эльфийка)

Мы, дроу, много времени проводим под землёй и обвалом нас испугать не так просто, но когда перед тобой совершенно внезапно появляется стена из песка и почти в тоже мгновение начинает падать прямо тебе на голову, есть повод почувствовать себя не в своей тарелке. Впрочем, как только я поняла, что это только песок, так сразу же стало ясно, что следует делать. Крикнув Керибасу, чтобы он постарался удержаться на ногах, сделала тоже самое, и весьма успешно, так как когда осела пыль, мой подбородок гордо возвышался над песком на целых два пальца. К сожалению, извлечь из песка остальные части моего многострадального тела без посторонней помощи было весьма затруднительно. Как только воздух вокруг меня стал относительно чистым, я осторожно открыла глаза, и мне сразу же захотелось закрыть их обратно. Прямо на меня смотрела белая человеческая девушка. Если в одном месте практически в одно время встречаешь сперва парочку светлых эльфов, а затем белую человеческую девушку, то попробуйте мне доказать, что последняя не относится к числу прихвостней первых. Эта же девушка была не просто белой, её лоб украшала светло-пшеничная чёлка, а глаза были самого отвратительного небесно-голубого цвета, какой мне только приходилось видеть в жизни. В довершение всего эта уродина имела совершенно лишённый горбинки микроскопический носик, усыпанный золотистыми веснушками. Кончик носа северной варварки, а по всем признакам это была именно она, был слегка задран вверх, что делало её особенно отвратительной. Её одежда была столь же нелепа, как и она сама: зелёные узкие штаны имели расцветку, более всего похожую на светлоэльфийские плащи стражей леса, только вместо круглых точек на этой ткани были маленькие квадратики. Обуты ноги девушки были в огромные высокие ботинки на шнуровке с толстой многослойной подошвой и широким каблуком, которые так любят носить орки и ненавидят все остальные. Выше пояса обнаружилась розовая тряпочка, едва прикрывающая грудь, подобная тем, которые имеют наглость надевать только элианские танцовщицы, когда исполняют перед старыми богатыми развратниками свой знаменитый танец живота. Вот только в таком виде даже они на улицу никогда не выходят, предпочитая выступать в закрытых от постороннего взгляда местах. В довершение образа развратницы элианки, которую безуспешно пыталась изобразить северная дикарка, на её голом пупке болталась блестящая висюлька с ярко-красным, похожим на огромный рубин, камнем, кажется, даже позолоченная.

Ден

Не успел я, раздав приказы, залезть на переднее пассажирское сиденье мишкиной "Нивы" и устроится в нём поудобнее, как прибежала Анька и кричит: — Лопата где?

— Аня, скажи мне, радость моей жизни, на кой хрен тебе сейчас лопата?

— Там на краю песок шевелится, наверное, кого-то завалило.

В общем, пришлось брать из багажника лопату и идти откапывать это непонятное шевеление, и тут нас поджидало первое открытие: под относительно небольшим слоем песка лежали эльфы, настоящие эльфы. Ну, мы на всякий случай эльфов тех связали и положили рядом с Нервочко, раз Зойка ксиву ФСБэшную имеет, пусть и допрос по всем правилам ведёт.

Потом пришла какая-то блондинка и говорит: — Ой, знаете, там на краю песочницы... — слово-то какое выбрала! — нет чтоб сказать "на краю бывшего карьера" или "участка местности, засыпанного песком", а то "песочница"... впрочем, что взять с блондинки — две негритянские головы торчат, одна из них слова непонятные говорила, много слов.

Пришлось опять брать лопату и идти откапывать негров.

Зойка

Не успела я толком навести марафет, как приперлись скины и мне под ноги бросили пару связанных субъектов сильно помятой наружности. Потом пришёл Макс, постоял— постоял, да на землю рядом уселся.

— Можно, — спрашивает, — с тобой поговорить?

— Можно, — говорю, — но если снова предложишь стрелку забить или разборку устроить, придушу на фиг.

Помолчал Макс немного и говорит: — Корочку твою посмотреть можно?

— На, смотри, — и дала ему корочку в руки. Он её посмотрел, мне вернул и достал из кармана такую же. Я её посмотрела и еле сдержалась, чтоб матом всех и вся не покрыть, коллеги мы, в общем, с Максом оказались, только из разных управлений, он борцом с наркомафией числился, а я по политическому экстремизму специализировалась.

— И зачем была эта разборка нужна?

— Тебе или мне?

— Тебе, про себя я и так знаю. —

— Джафровы, но я хотел с тобой поговорить не об этом.

— И о чём ты хотел говорить?

— Я приёмник уже полчаса по всем каналам гоняю, тишина даже на длинных волнах.

— Для того чтобы понять, что мы на другой планете, достаточно было взглянуть на ушки этих двух умников, — и на парочку, что скины притащили, ему показываю.

— Что делать будем? — спрашивает, а сам по сторонам, словно вор, озирается.

— Что ты делать будешь, не знаю, а я Дениса в вожди проталкивать буду.

— Почему его?

— Так больше некого. Нас сейчас здесь примерно сто пятьдесят человек, из которых сто человек — аморфная масса, тридцать пять скинов и двадцать татар Равиля. Даже если Равиль и Ден поссорятся, скинов будет всё равно больше, и именно с ними я имею твёрдое намерение дружить.

— А если Равиль с Джафровыми объединятся?

— Равиль чеченцев терпеть не может, и остальные татары тоже. Можешь, конечно, мне не верить, но у нас скоро будут две мечети, и мулла в каждой из них будет утверждать, что лишь его трактовка Корана правильная, а тот, другой, мулла — дурак конченный.

Макс что-то мне хотел ответить, но пришли скины и положили рядом с двумя ушастыми умниками ещё двух таких же, но только чёрных, как недавно начищенные хромовые сапоги.

Далинэ (тёмная эльфийка)

Итак, что же мы имеем? Мы имеем три новости: одна плохая, одна хорошая и одна заставляющая задуматься. Плохая заключается в том, что я лежу связанная среди людей, языка которых не знаю, а они не знают ни одного языка из тех, что знаю я. Это же надо было такому случиться, что я, зная 25 языков, не могу понять из их речи ни единого слова. Печально это. Хорошая новость заключается в том, что светлые эльфы лежат связанные рядом с нами,и никакого пиетета люди к ним не испытывают. Задуматься же заставляет то, что висюлька из пупка той блондинки оказалась не позолоченной, а золотой, и рубин в ней настоящий. Вот кем должна быть девушка в этой нелепой одежде, которая может носить в пупке цацку ценой в три деревни с крестьянами, постоялым двором и приличных размеров угодьями? Ладно бы это был артефакт на все случаи жизни, но на камне нет даже следов заклинаний, просто цацка огромной цены.

Так, похоже, люди решили допросить светлых, интересно, будут пытать или нет? Их матрона решила начать с эльфа, не могу понять их язык, и эльф тоже понять ни слова не может. От него отвязались и принялись за его бабу. Смотри-ка, руки ей развязали, но держат под прицелом сразу трёх арбалетов и какой то трубки. Она жестами просит, чтобы матрона коснулась её. Разумеется, та не согласилась, позвала блондинку с очень дорогой цацкой в пупке, очень плохо, что светлые её увидят. Чую магию. Что со светлой? Схватилась за голову и по земле катается. Успокоилась, села, снова взяла блондинку за руки. Опять магия, очень мощный поток. Отпустила, спрашивает на светлоэльфийском: — Ты меня понимаешь?

— Понимаю! — отвечает та и смеётся. Ай да светлая, ай да молодец, пятый уровень, если не третий. Маги разума очень редки и относятся к высшим рангам даже при весьма посредственных способностях, а эта девочка — маг разума сильный , но есть ли у неё способности в других областях и какие.

— Скажи, где ты взяла этот камень? — вот зараза, заметила цацку.

— Тебе нравится? Правда, хороший? Я его сама вырастила.

Что несёт эта варварка, как можно вырастить камень? Это же не цветок, не хряк, это же камень!

— Разве можно вырастить камень? — изумлённо проговорила светлая.

— Рубин можно. Я учусь на (незнакомое слово) факультете, и это моя лабораторная работа. Мы всем курсом рубины растили, но мой самым крупным вышел.

Ого, значит, можно растить рубины как грибы или картошку. Надо будет мне с этой девочкой подружиться. Если можно будет растить хотя бы по паре рубинов в год, то откроются грандиозные перспективы, а если по паре в месяц, то Керибасу не хватит времени, чтобы делать из них амулеты, можно будет часть продавать, но только мелкие. А если больше? Я даже представить не могу, что буду делать, если рубинов будет больше. Решено, становлюсь матроной этого дома. Осталась сущая мелочь: убедить всех этих людей в том, что они очень хотят войти в мой дом.

Ольга(блондинка с цацкой)

Как же мне было страшно. Шутка ли — взять и прикоснуться к сказочному существу. А когда длинноухая начала колдовать, у меня по спине побежало такое стадо мурашек, что я едва не описалась. Сейчас даже вспоминать стыдно. Язык эльфов оказался совсем не такой певучий, как пишут в книгах, скорее он напоминает немецкий. Мне кажется, что им хорошо отдавать команды на поле боя. Конечно, тем, кто учил язык после меня, было легче, так как они знали, на что идут, а я ныряла в полную неизвестность, но всё-таки это здорово, что я была первой.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓