Разборка по понятиям

Разборка по понятиям.

Ден

Всё началось с разборки, или стрелки — не знаю, как это у блатных называется. Точнее, всё началось несколько раньше, когда мы на своей поляне в лесу пополнение принимали, торжественно так, со знаменем настоящим, имперским, не власовским матрасом каким-то, а расово правильным чёрно-жёлто-белым. Даже Петька Поп с Серёгой Волхвом не ругались. Петька — он семинарию в лавре окончил, но не женился вовремя, а неженатым приход не дают, хоть убей. Вот и бродит Петька по свету, жену ищет. Но от заповедей не отступает, посты все блюдёт и чурок не бьёт по средам и пятницам, а на страстную седмицу — так даже евреев матом не кроет. Такой вот Петька у нас святой человек. Мы его все сильно уважаем. Серёга Волхв, правда, наше общее мнение не разделяет и кричит, что все, все беды на Руси от христиан. Начитался, понимаешь, человек велесовой книги и теперь весь из себя язычник. На Серёгу внимания мы не обращаем, пускай мелет любую чушь, раз ему так нравится, но попытки его заставить всех новичков клясться языческим богам пресекаем напрочь. Тогда же нам и этого не понадобилось, так как все новички татарами оказались, а у них своя вера. Стояли, значит, Петька с Серёгой в сторонке, смотрели, как татары знамя целуют да на Коране своём клянутся, ну и я рядом с ними, чтоб, значит, вовремя подоспеть, когда они о религии спор затеют. Стоим себе, никого не трогаем, а тут из леса выходит Зойка Антифашистка и пара придурков с ней. Эту дурочку весь наш городок знает. Нигде не работает, не учится, знай только на гитаре бренчит да песни свои поёт и всё время талдычит, что люди все на земле должны жить в мире, как будто против кто. Ну вот стал бы я чурок бить, если б жили они в своём Чуркистане и работу у русских не отнимали? Нет, конечно. А вот если Зойку послушать, то выходит, что все люди на земле белые и пушистые, и только мы, скинхеды проклятые, всем жизнь портим. Ну не дура ли? Точно дура. Мне Пал Палыч, психиатр районный, по секрету сказал, что у Зойки и справка на то имеется. Выходит, значит, Зойка из леса и давай орать, что фашисты весь лес загадили, что житья честным людям от нас нет и чтоб мы убирались с поляны куда подальше, потому как они ролевую игру здесь устраивать будут.

— Ты что, сдурела? — говорю я Зойке. — Тебе полян в лесу мало?

— А где я ещё в нашем лесу поляну с мэллорном найду! — говорит Зойка и на дуб пальцем тычет.

Тут Серёга Волхв ей и выдаёт: — Как ты смеешь перуново дерево поганым словом обзывать? Не дадим поляну!

Тут и Петька его поддержал. — Не дадим поляну, а то дай вам волю — вы капище здесь эльфийское устроите и будете своему Эру Илуватару поклоняться, — говорит, а сам на новичков косится.

Ну и те тоже не подвели, давай рукава закатывать, а Равиль, который у них раньше за старшего был, громко так говорит: — Не дадим поляну, Аллах не велит!

Тут один из придурков вылез-таки из-за Зойкиной спины и говорит: — Не дело это парням конкретным всей толпой на хрупкую девушку нападать, а надо нам с вами забить стрелку и по понятиям всё перетереть, как положено у пацанов реальных.

— Ну! — думаю, — морда блатная, сейчас я тебе пропишу массаж лица кулаками, — а сам спокойно так говорю: — Мы люди честные и по понятиям вашим не живём так, что иди, мил человек, подобру поздорову, пока цел.

— Ну, если ты струсил, тогда конечно, — отвечает он и гаденько так улыбается.

— А ты смелый? Выходи со мной один на один.

— Вот ещё, — ухмыляется тот и громко так, обращаясь ко всем, заявляет: — Если вы настоящие мужики, а не фуфло, то сегодня в 18-00 ждём вас на песчаном карьере.

— А если струсите, — добавляет Зойка, — я про вас песню напишу такую, что век не отмоетесь.

Лучше бы ей было тогда промолчать, но так как история сослагательных наклонений не знает, то, как говорится, что вышло, то вышло.

— Хорошо! — говорю я ей. — Мы придём! Но учти, что на этот раз не посмотрим на то, что убогая и получишь ты и дружки твои по полной программе.

Как только придурки ушли, взял я Серёгу с Петькой за шкирку и ласково так им говорю.

— Вы, что совсем, два дурака, офонарели? Сколько раз вам объяснять, что Зойку трогать нельзя?—

— Так мы её и не трогали, — хором Волхв с Попом отвечают.

— Ты-то сам зачем согласился на стрелку идти? — спрашивает Волхв, а Петька Поп грустно так добавляет: — Развели тебя, как лоха командир, а ты и повёлся.

Тут уж мне самому грустно стало, Зойку трогать нельзя, а она обязательно в драку ввяжется, в суматохе, не дай Бог, прибьём — и кирдык нам настанет. Даже мой батя не отмажет, потому что дядя Зойкин большой чин в областной прокуратуре, а отец — только начальник ОВД заштатного райцентра. Он мне так и сказал, когда я отряд сколачивал.

— Бейте чурок и цыган. Если что — отмажу. Но жидов и Зойку не трогать! — вот мы и не трогали до сих пор. Жидов, кстати, не трогать совсем просто было, их у нас в городке вообще нет.

Ну нельзя же считать жидом Мишку Гольдмана, у которого вся семья крещённая, а сам он преданный борец за дело белой расы и в нашем отряде, считай, с первого дня? Вот мы и не считаем. С Зойкой нам повезло несколько меньше, её длинный язык кого хочешь из себя выведет, но терпели как-то до этого злосчастного дня. Отругал я себя мысленно за промашку и отправил ребят к стрелке готовиться. Сам поехал первым делом домой. У отца из оружейного сейфа взял пару газовых стволов. Была мысль его табельный взять, но подумал, что если его в ход пустить придётся, то батя мне этого не простит. Вместо этого слазил в сарай и забрал из тайника старый дедов обрез и патроны к нему. Положил в рюкзак всё: стволы, патроны и пару милицейских дубинок. Надел собровские перчатки и на велосипеде к Гольдманам в магазин спорттоваров поехал. Там меня уже Мишка ждал, а с ним семь арбалетов китайских и стрел коробка.

— Не боишься, что дед хвост на морду вывернет? — спрашиваю Мишку.

— Что ты, дед уже этот хлам не мечтает продать. Вот скажи, кому в городе нашем нужны арбалеты, если все, кто хотел, давно ствол в части купили?

— Я купить ствол не успел, пока часть была, а сейчас купить негде, — отвечаю Мишке, а сам подумал, что, окажись я порасторопней, ехал бы сейчас на разборку не с газовыми стволами, а с АКМ-ом. Велосипед я оставил у Гольдманов в магазине, а сам с Мишкой поехал на его "Ниве". Три бидона с шашлыком и канистры с самогоном и пивом, которые мы заготовили для торжественного мероприятия, до сих пор были в машине; Мишка, правда, вначале хотел их оставить дома, но передумал, залил в бидоны побольше уксуса и поставил обратно в багажник. "Нива" — очень хороший автомобиль, но багажник у неё маленький, из-за этого на заднем сиденье лежали канистры с пивом и огромный баул с рыбкой, как окрестил его Мишка. Уложить туда же коробку со стрелами и арбалеты нам удалось с превеликим трудом, так что рюкзак мне пришлось держать всю дорогу на коленях.

Зойка

— Господи, как же мне всё это надоело. Толкиенистки наши полоумные думают, если приклеить себе острые уши из папье-маше, то никто из парней не будет обращать внимание на то, что у этих "эльфиек" бюст нулевого размера. Вообще не понимаю, что можно найти в крашенной лахудре, которая с придыханием говорит "по-эльфийски" с жутким нижегородским акцентом и разыгрывает из себя недотрогу только потому, что у неё срок после третьего "сифона" не вышел. Антифа наше, в которой я состою по долгу службы. Эти хуже, чем толкиенисты, которые хоть понимают, во всяком случае наши, что Толкиен писал про выдуманный мир, а эти... Хотя, с другой стороны, у наших толкиенистов справки из психдиспансера нет, а у руководящий тройки антифа в нашем городе есть, попробуй их только тронь, сразу из Москвы правозащитники приедут и заорут, что здесь "кровавая гебня" не только терроризирует активных борцов против фашизма, но и психических больных людей мучает. Психи-то они психи, но хитрые и трусливые, все трое мне уже СМС прислали, что очень жаль, но по делам антифа вынуждены выехать... короче, все трое уже смылись и на стрелку не пойдут, а жаль — такая задумка была хорошая стравить антифа со скинами и всех разом повязать. Тяжело вздохнув, я проверила в крайний раз в зеркале свою "боевую раскраску" и, подхватив "косметичку", весом в каких-то два килограмма, вышла из отцовского дома, закрыв замок, привычно сунула ключ от двери за боковую балку крыльца и направилась к калитке. Нет, городок у нас маленький, и десяти тысяч не будет, но в последнее время все как с ума посходили. Скины эти ещё недоделанные. Нет, Адик — он, конечно, тоже был больной на всю голову, вроде в первую мировую от газовой атаки пострадал, но даже Алоизович не додумался бы как местные скины гонять азербайджанских торговцев с рынка за спонсорскую помощь семьи Гольдманов, дабы они не составляли конкуренцию тем магазинам города, которые под шумок в начале девяностых приватизировал их дед-дантист, врач-вредитель на пенсии.

Выкатив из-под навеса своё чудо враждебной техники, хотя и произведённой, согласно рекламным проспектам, в России, трехколесный велосипед Stels Energy III, я протащила его сквозь калитку и, закрыв её на щеколду, тяжело вздохнула.

— Нет, чем мне всё-таки приходится заниматься в своём родном городе. А ведь хотела уехать учится в Москву, если бы дяде не пришлось помогать. Вот всё же интересно, почему у нас, если борьба с коррупцией, то первым делом подкапываются под тех, кто мзды не берёт и кому за державу обидно? Ладно, пора работать, точнее, ехать на стрелку, пока этих толкинутых скины с песком не смешали, соберись,Зоя Анатольевна Иванова, ты же внештатный сотрудник ФСБ.

Ден

Подъехали мы одними из первых. Первее нас только татары с Равилем оказались. Приехали они, конечно, не с пустыми руками, вот только я никак ума не приложу, где же они взяли два старых ППШ с двумя запасными дисками к каждому. Вслед за ними на старенькой Яве прикатили Серега с Петькой, у этих только пара бейсбольных бит и была, впрочем, они лица духовные и им кровь лить не положено. Не успели мы с Петькой и парой слов перекинуться, как приехали и все остальные наши, причём даже Анька с Катькой зачем-то припёрлись, хотя мы девчонкам велели дома остаться. Анька с гордостью продемонстрировала рогатку и поясную сумочку, где у неё вместо обычной косметики были шарики из подшипников, а Катька, Никита наша недоделанная, достала из длинного тубуса ружьё для подводной охоты с тремя гарпунами и начала возиться со своей вудндервафлей...

— А ласты где и шахтёрская каска с фонариком? — с нарочито прибалтийским акцентом спросил Катьку Васька, который был с ней на ножах ещё с первого класса школы.

— Заткнись, козёл, — прошипела в ответ Катька, не отрываясь от своего ружья.

Подраться Ваське с Катькой не дали два стареньких джипа, въехавшие в карьер с другой стороны и остановившиеся в метрах двадцати перед нами.

— Вот чёрт, принесла нелёгкая этих гадов, — выругался Серёга.

— Действительно, ждать лохов длинноухих, а встретить братьев Джафаровых, — согласился с ним Петька и задумчиво произнёс: — вот только не видел я сих ваххабитов раньше с мечами и луками.

— И не увидишь — они тоже стволы притащили, — мрачно отозвался Серёга.

Однако из своих джипов Джафаровы выходить не спешили, оно и ясно: чеченцы только тогда смелые, когда их десять на одного. Ещё немного, и молодая поросль чеченской общины нашего города вообще свалила бы отсюда, но тут по следам их шин, перекрыв путь для драпа, в карьер вломилась толпа толкиенистов, вооруженная железной арматурой.

Зойка

— Нет, наш маленький милый городок всё-таки населяют одни придурки, но ещё большие придурки приезжают к нам в город на выходные из Нижнего, — пробурчала я себе под нос, смотря на то, как заезжие толкиенисты разбирают кучу железной арматуры во дворе склада вторсырья. — Нет, я ещё понимаю если бы они её честно украли, но они купили эту ржавую рухлядь, причём в три раза дороже, чем стоит новая в магазине напротив. Толкиенизм всё-таки есть одна из форм идиотизма. А ведь приличные с виду люди, кое-кто с высшим образованием. Так-так, а о чём это Макс говорит с Муратом? Не знала, что они знакомы. Ух ты, и остальные братья Джафаровы здесь. Нет, всё же эта семейка беженцев из Чечни такие же идиоты, как и все остальные, ну кто же ездит на стрелку с легальным оружием, стыренным у отца? Я точно помню , что с этой двустволкой Рахим ходил стрелять уток, устроит он своим сыновьям "сладкую жизнь", если те, конечно, живы после этого идиотизма останутся. О, и наш участковый, как всегда, увидел, что что-то намечается — и тикать. Уверена, что и всё наше доблестное отделение свежепереименованных куда-нибудь на вызов в район подалось. Привыкли с девяностых. Уж более десяти лет прошло, а они до сих пор считают, что представители правоохранительных органов должны появляется на месте только тогда, когда всё уже завершилось. Ладно, вид у компании грозный, но до драки, чувствую, дело не дойдёт, хотя кто это там подвалил к Максу? Ух ты — это же само Нервочко, мало того что педераст, так ещё и псих агрессивный на инвалидности. Вот его только здесь не хватало. Интересно, чего это он в такую жару в плаще припёрся? Вот блин, да у него же ствол? Интересно, где он достал "смерть председателю"? Вот теперь точно придётся принимать меры, Кондопога нам здесь не нужна!

Ден

Как только численный перевес перешёл на сторону гостей нашего города, братья Джафаровы резко осмелели и вылезли из своих авто, гордо помахивая утыренным у родителей оружием. Увидев в руках представителей гордого чеченского народа, пускай охотничьи, но всё-таки ружья, Равиль, переглянувшись с остальными татарами, вытолкнул вперёд Фарида и Рафика, которые тут же передёрнули затворы своих ППШ и весьма недобро начали водить их стволами. Толкинисты, находившиеся в первых рядах, побросав свою арматуру, попытались скрыться с места разборки, однако пробиться через задние ряды им не удалось. Тут смотрю — за спиной шевеление какое-то, поворачиваюсь, а там Зойка на своём драндулете трехколесном в карьер въезжает и смотрит она на нас на всех как-то странно. Учительница, помню, по русскому языку, перед тем как двойку поставить, всегда на меня так смотрела. Фарид и Рафик смутились даже, а Зойка тем временем слезла со своего драндулета, подхватила свой "ридикюльчик" брезентовый и прямо через нас пошла к толкинистам. Только она до них не дошла, встала в центре карьера и давай их чихвостить:

— Что же вы, гады, — говорит, — не успели приехать — уже свары устраиваете. Вы вообще-то к нам зачем прикатили? — и ответа даже не дожидаясь, на братьев Джафаровых перекинулась. — Где же я это двуствольное ружьишко-то видела? Ах да, твой папочка неделю назад вместе с нашим участковым на уток ходили. Что же ты вещи отца без разрешения-то берешь?

Наши чуть не заржали, а Зойка как к нам обернётся и давай уже на нас баллоны катить:

— Вот скажи-ка мне, Равиль, ты какой музей ограбил? Я такие стволы только в фильмах видела да в нашем городском музее два лежат со спиленными бойками — это, часом, не они?

— Не они, — ухмыльнулся Равиль, — можешь сбегать в музей и проверить.

— Ну, слава богу, хоть городской музей на этот раз не ограбили, — медовым голосом проговорила Зойка, — или думаете, никто не знает, кто к самовару тульскому ноги приделал в прошлом году?

На меня Зойка только посмотрела, тяжело вздохнула и, подняв на мгновенье глаза к небу, обратилась к Петру:

— Вот скажи мне, поп недоделанный, ты кого здесь битой бить собираешься? Только не говори мне, что с Сергеем здесь бейсбольный матч решили устроить. Посмотри, — и тычет в сторону приезжих, — это ж дети, хоть некоторым из них и за тридцатник, но всё одно дети...

Петька попробовал было вякнуть, что, дескать, "пожалеешь розгу -испортишь ребёнка", но Зойку было не смутить:

— Ты чего с утра пил, наш недобатюшка, если у тебя бейсбольная бита — это розга, то больше закусывать надо! И вообще, поскорее найди себе матушку, а то в церкви нашей один лишь дьякон имеется, да и тот олигарх местный Гольдман.

— Ты дедушку не тронь! — возмутился Мишка. — Никакой он не олигарх, а честный труженик! И вообще, магазинами нашими тётя давно управляет, Соня которая...

— Кого я вижу, редкий экземпляр, еврей — борец за дело белой расы, хотя, конечно, в нашем городке и не такое можно встретить.

— А не такое — это кто?! Я знаю, ты меня в виду имеешь! — протолкавшись сквозь толпу толкинистов, взвился Нервочко. — Вы все, все, все против меня, но ничего, я покажу, покажу, покажу...

В общем, стоим мы все, как дураки последние, обтекаем, а Нервочко хвать из-под полы обрез двухстволочки да в Зойку тычет:

— Сейчас я тебя, — говорит, — застрелю!

А Зойка на колени перед ним бухнулась, сейчас, думаем, о пощаде молить будет, да не тут-то было, руками своими Нервочко за ноги хвать да лбом бьёт под низ живота. Тот и рухнул. И тут на него Зойка как кошка прыг, обрез схватила и бьёт его промеж глаз, а обрез дуплетом как жахнет. Мы аж на землю попадали. И вот тут-то самое страшное и началось.

Из песка, чуть выше моей головы, камень торчал. Чёрный— чёрный. Так вот, пули с обреза в него прямиком угодили. Ну, а камень как полыхнёт. Свет померк, а потом как бы снова зажегся. Я лежу, проморгаться никак не могу. Только слышу, как Зойка орёт:

— Всем стоять! Фэ эС Бэ! вы окружены!

Тут туман у меня в глазах потихоньку рассеялся и гляжу я, а Зойка в руках ксиву держит. Что наши, что братья Джафаровы, не говорю уже про толкиенутых, — всё, что было в руках, тут же побросали, а стенки карьера в этот миг вниз медленно сползли и видим мы, что не в карьере уже находимся, а на поляне меж двух холмов. Вся поляна песком засыпана, а вокруг пальмы стоят, да за пальмами горы виднеются. Зойка удостоверение своё медленно закрыла да в карман сунула и сказала негромко, но в наступившей тишине её все услышали:

— Поздравляю, Элли, ты уже не в Канзасе.

Далинэ (тёмная эльфийка)

Боги, ну почему нам так не везёт? Сбежать от матери с любимым мужиком только для того, чтобы нарваться в давно заброшенной долине на парочку светлых. Главное, мы как на ладони, не сбежать, до ближайших кустов шагов двести, а до светлых все триста, стрела долетит, а нож нет. Что же делать?

Кирриил (светлый эльф)

Чем я разгневал вас, духи леса? Сбежать от отца с любимой девушкой для того, чтобы встретить здесь, в оставленной много веков назад долине, эту парочку тёмных. Ножи дроу до нас, впрочем, вряд ли долетят, а мои стрелы точно их достанут, но если эти дроу не одни, то их друзья будут выслеживать меня хоть двести лет, я не хочу от них всё время бегать. Стрелять или не стрелять?

Мириэль (светлая эльфийка)

Почему Кирриил медлит? Дроу сейчас как на ладони, надо стрелять, пока эти отрыжки бездны не убежали. О духи, откуда здесь появилась эта стена? Она, кажется, сделана из песка и падает прямо на меня. Ой, мамочка... Ааааа.....

Ден

Лежать на песке после всего произошедшего было спокойно и уютно, но встать пришлось одним из первых, потому как быть командиром — это не только права, но и ответственность. Ответственность и заставила меня встать и бодренько так подойти к Зойке и громко так, чтоб все слышали, спросить:

— Слышь, Зойка это типа секретный эксперимент ФСБ и нас скоро вернут назад или...?

— Думаю, что "или"! — прошипела Зойка и трясущимися руками полезла в свою сумку.

— А может, это секретный эксперимент ЦРУ? — спрашиваю я, а сам думаю, что бы мне ещё такое ляпнуть, чтобы народ раньше времени в панику не ударился. Говорю бодрым голосом, улыбаюсь, а у самого внутри всё трясётся и то в жар, то в холод бросает. Зойка тут на меня посмотрела так с укором и шёпотом мне говорит: — Денис, прекрати сейчас же панику на людей нагонять. Какие, к чертям собачьим, эксперименты?

— Ну как-то мы здесь оказались, — отвечаю я Зойке шёпотом.

— Сперва нужно выяснить, где, — отвечает она и громко, как в театре обычно орут, добавляет: — Денис, друг мой, пошли своих бойцов проверить, настоящие ли пальмы за барханом или это киношники опять забыли свои декорации убрать.—

Услышав про декорации, народ немного оживился, даже послышались отдельные смешки, а я пошёл искать своих бойцов и раздавать бессмысленные приказы: киношников в нашем городке не было лет тридцать.

Зойка

Так, надо демонстрировать спокойствие; как сделать так, чтоб все поверили в то, что я спокойна? Может, поправить макияж? Надо достать пудреницу и... Чёрт, почему так трясутся руки? Надо на что-нибудь присесть, кругом песок и это, что ещё за тело? Кто это глазки закатил? Ах, это Нервочко, бедняжка. Проверим пульс. Прекрасно, пульса нет, значит, туда этому гаду и дорога. На что же сесть? Может, действительно на труп? Как будто есть альтернатива. Так, села, дальше нужно вынуть из сумки пудреницу. Главное сейчас не перепутать. Если не пудреницу вынуть, а "Зарю" или "Черёмуху-1", то народ может поступить неадекватно. Сосредоточились, ищем, ищем, ищем... Вот, кажется, нашла, да, это точно не граната, достаём. Да, это пудреница, очень аккуратно открываем, народ не должен видеть, как трясутся руки. О боже, это что, моё лицо? Нет, с этим нужно срочно что-то делать! Заодно можно за народом незаметно посмотреть, мне через зеркальце всё прекрасно видно.

Далинэ (тёмная эльфийка)

Мы, дроу, много времени проводим под землёй и обвалом нас испугать не так просто, но когда перед тобой совершенно внезапно появляется стена из песка и почти в тоже мгновение начинает падать прямо тебе на голову, есть повод почувствовать себя не в своей тарелке. Впрочем, как только я поняла, что это только песок, так сразу же стало ясно, что следует делать. Крикнув Керибасу, чтобы он постарался удержаться на ногах, сделала тоже самое, и весьма успешно, так как когда осела пыль, мой подбородок гордо возвышался над песком на целых два пальца. К сожалению, извлечь из песка остальные части моего многострадального тела без посторонней помощи было весьма затруднительно. Как только воздух вокруг меня стал относительно чистым, я осторожно открыла глаза, и мне сразу же захотелось закрыть их обратно. Прямо на меня смотрела белая человеческая девушка. Если в одном месте практически в одно время встречаешь сперва парочку светлых эльфов, а затем белую человеческую девушку, то попробуйте мне доказать, что последняя не относится к числу прихвостней первых. Эта же девушка была не просто белой, её лоб украшала светло-пшеничная чёлка, а глаза были самого отвратительного небесно-голубого цвета, какой мне только приходилось видеть в жизни. В довершение всего эта уродина имела совершенно лишённый горбинки микроскопический носик, усыпанный золотистыми веснушками. Кончик носа северной варварки, а по всем признакам это была именно она, был слегка задран вверх, что делало её особенно отвратительной. Её одежда была столь же нелепа, как и она сама: зелёные узкие штаны имели расцветку, более всего похожую на светлоэльфийские плащи стражей леса, только вместо круглых точек на этой ткани были маленькие квадратики. Обуты ноги девушки были в огромные высокие ботинки на шнуровке с толстой многослойной подошвой и широким каблуком, которые так любят носить орки и ненавидят все остальные. Выше пояса обнаружилась розовая тряпочка, едва прикрывающая грудь, подобная тем, которые имеют наглость надевать только элианские танцовщицы, когда исполняют перед старыми богатыми развратниками свой знаменитый танец живота. Вот только в таком виде даже они на улицу никогда не выходят, предпочитая выступать в закрытых от постороннего взгляда местах. В довершение образа развратницы элианки, которую безуспешно пыталась изобразить северная дикарка, на её голом пупке болталась блестящая висюлька с ярко-красным, похожим на огромный рубин, камнем, кажется, даже позолоченная.

Ден

Не успел я, раздав приказы, залезть на переднее пассажирское сиденье мишкиной "Нивы" и устроится в нём поудобнее, как прибежала Анька и кричит: — Лопата где?

— Аня, скажи мне, радость моей жизни, на кой хрен тебе сейчас лопата?

— Там на краю песок шевелится, наверное, кого-то завалило.

В общем, пришлось брать из багажника лопату и идти откапывать это непонятное шевеление, и тут нас поджидало первое открытие: под относительно небольшим слоем песка лежали эльфы, настоящие эльфы. Ну, мы на всякий случай эльфов тех связали и положили рядом с Нервочко, раз Зойка ксиву ФСБэшную имеет, пусть и допрос по всем правилам ведёт.

Потом пришла какая-то блондинка и говорит: — Ой, знаете, там на краю песочницы... — слово-то какое выбрала! — нет чтоб сказать "на краю бывшего карьера" или "участка местности, засыпанного песком", а то "песочница"... впрочем, что взять с блондинки — две негритянские головы торчат, одна из них слова непонятные говорила, много слов.

Пришлось опять брать лопату и идти откапывать негров.

Зойка

Не успела я толком навести марафет, как приперлись скины и мне под ноги бросили пару связанных субъектов сильно помятой наружности. Потом пришёл Макс, постоял— постоял, да на землю рядом уселся.

— Можно, — спрашивает, — с тобой поговорить?

— Можно, — говорю, — но если снова предложишь стрелку забить или разборку устроить, придушу на фиг.

Помолчал Макс немного и говорит: — Корочку твою посмотреть можно?

— На, смотри, — и дала ему корочку в руки. Он её посмотрел, мне вернул и достал из кармана такую же. Я её посмотрела и еле сдержалась, чтоб матом всех и вся не покрыть, коллеги мы, в общем, с Максом оказались, только из разных управлений, он борцом с наркомафией числился, а я по политическому экстремизму специализировалась.

— И зачем была эта разборка нужна?

— Тебе или мне?

— Тебе, про себя я и так знаю. —

— Джафровы, но я хотел с тобой поговорить не об этом.

— И о чём ты хотел говорить?

— Я приёмник уже полчаса по всем каналам гоняю, тишина даже на длинных волнах.

— Для того чтобы понять, что мы на другой планете, достаточно было взглянуть на ушки этих двух умников, — и на парочку, что скины притащили, ему показываю.

— Что делать будем? — спрашивает, а сам по сторонам, словно вор, озирается.

— Что ты делать будешь, не знаю, а я Дениса в вожди проталкивать буду.

— Почему его?

— Так больше некого. Нас сейчас здесь примерно сто пятьдесят человек, из которых сто человек — аморфная масса, тридцать пять скинов и двадцать татар Равиля. Даже если Равиль и Ден поссорятся, скинов будет всё равно больше, и именно с ними я имею твёрдое намерение дружить.

— А если Равиль с Джафровыми объединятся?

— Равиль чеченцев терпеть не может, и остальные татары тоже. Можешь, конечно, мне не верить, но у нас скоро будут две мечети, и мулла в каждой из них будет утверждать, что лишь его трактовка Корана правильная, а тот, другой, мулла — дурак конченный.

Макс что-то мне хотел ответить, но пришли скины и положили рядом с двумя ушастыми умниками ещё двух таких же, но только чёрных, как недавно начищенные хромовые сапоги.

Далинэ (тёмная эльфийка)

Итак, что же мы имеем? Мы имеем три новости: одна плохая, одна хорошая и одна заставляющая задуматься. Плохая заключается в том, что я лежу связанная среди людей, языка которых не знаю, а они не знают ни одного языка из тех, что знаю я. Это же надо было такому случиться, что я, зная 25 языков, не могу понять из их речи ни единого слова. Печально это. Хорошая новость заключается в том, что светлые эльфы лежат связанные рядом с нами,и никакого пиетета люди к ним не испытывают. Задуматься же заставляет то, что висюлька из пупка той блондинки оказалась не позолоченной, а золотой, и рубин в ней настоящий. Вот кем должна быть девушка в этой нелепой одежде, которая может носить в пупке цацку ценой в три деревни с крестьянами, постоялым двором и приличных размеров угодьями? Ладно бы это был артефакт на все случаи жизни, но на камне нет даже следов заклинаний, просто цацка огромной цены.

Так, похоже, люди решили допросить светлых, интересно, будут пытать или нет? Их матрона решила начать с эльфа, не могу понять их язык, и эльф тоже понять ни слова не может. От него отвязались и принялись за его бабу. Смотри-ка, руки ей развязали, но держат под прицелом сразу трёх арбалетов и какой то трубки. Она жестами просит, чтобы матрона коснулась её. Разумеется, та не согласилась, позвала блондинку с очень дорогой цацкой в пупке, очень плохо, что светлые её увидят. Чую магию. Что со светлой? Схватилась за голову и по земле катается. Успокоилась, села, снова взяла блондинку за руки. Опять магия, очень мощный поток. Отпустила, спрашивает на светлоэльфийском: — Ты меня понимаешь?

— Понимаю! — отвечает та и смеётся. Ай да светлая, ай да молодец, пятый уровень, если не третий. Маги разума очень редки и относятся к высшим рангам даже при весьма посредственных способностях, а эта девочка — маг разума сильный , но есть ли у неё способности в других областях и какие.

— Скажи, где ты взяла этот камень? — вот зараза, заметила цацку.

— Тебе нравится? Правда, хороший? Я его сама вырастила.

Что несёт эта варварка, как можно вырастить камень? Это же не цветок, не хряк, это же камень!

— Разве можно вырастить камень? — изумлённо проговорила светлая.

— Рубин можно. Я учусь на (незнакомое слово) факультете, и это моя лабораторная работа. Мы всем курсом рубины растили, но мой самым крупным вышел.

Ого, значит, можно растить рубины как грибы или картошку. Надо будет мне с этой девочкой подружиться. Если можно будет растить хотя бы по паре рубинов в год, то откроются грандиозные перспективы, а если по паре в месяц, то Керибасу не хватит времени, чтобы делать из них амулеты, можно будет часть продавать, но только мелкие. А если больше? Я даже представить не могу, что буду делать, если рубинов будет больше. Решено, становлюсь матроной этого дома. Осталась сущая мелочь: убедить всех этих людей в том, что они очень хотят войти в мой дом.

Ольга(блондинка с цацкой)

Как же мне было страшно. Шутка ли — взять и прикоснуться к сказочному существу. А когда длинноухая начала колдовать, у меня по спине побежало такое стадо мурашек, что я едва не описалась. Сейчас даже вспоминать стыдно. Язык эльфов оказался совсем не такой певучий, как пишут в книгах, скорее он напоминает немецкий. Мне кажется, что им хорошо отдавать команды на поле боя. Конечно, тем, кто учил язык после меня, было легче, так как они знали, на что идут, а я ныряла в полную неизвестность, но всё-таки это здорово, что я была первой.

Мириэль (светлая эльфийка)

Если бы кто-то мне сказал раньше, что будет человеческий язык, который я не смогу выучить магическим путём, то я бы рассмеялась. Ведь языки людей, как говорил учитель, очень примитивны и лишь чуть-чуть сложнее орочьих, которые я знаю почти все. А этот слов имеет больше, чем светлоэльфийский, но главное не это, смысл слова понятен нам только тогда, когда оно привязано в нашей памяти к образу предмета, понятия или действия, и тут-то я столкнулась с главной проблемой: мне не удалось найти в своей памяти предметы и понятия к очень многим словам, которые лились в меня потоком. Слов много, а за ними или пустота, или такое, что поверить в это просто невозможно. На одном слове мне стало так страшно, что я сама прервала связь и сразу начисто забыла их язык. Оно и к лучшему, не хочется мне как-то знать такое. Пришлось самой им передать светлоэльфийский. Меня заставили обучить двадцать человек. Странные люди, очень странные, нет у них никакого уважения к эльфам, одна девица сразу же после того как я передала ей свой язык, спросила, не умею ли я шевелить ушами. И светлых с тёмными совсем не различают. Вначале бросили нас связанными вместе, потом, когда нас развязали, они проигнорировали мой приказ убить дроу,

они вообще не желают признавать нас своими богами, как это делают все остальные белые люди. Но то, что когда тёмная заявила о том, что знает 25 языков, долгое время занималась дипломатической работой и не имеет в данный момент никаких обязательств перед каким-либо домом, её сразу же произвели в министры по иностранным делам, было просто вершиной наглости этих людишек. Хотя прозвучавшее после предупреждение, что женщина, руководящая ими, сейчас лишь исполняет обязанности королевы до выборов, а после выборов её назначение должен будет подтвердить новый правитель, несколько скрасило горечь от их нелояльного поведения, я совершенно не надеюсь на то, что их новый правитель вдруг вспомнит о том, где его истинное место. Несмотря на постоянно направленные в мою сторону арбалеты и поражающее вображение сложность их языка, были моменты, когда я хотела напомнить людям, что их удел в мире — служить нам, эльфам, но мёртвое тело, которое их временная правительница использовала вместо кресла,так действовало мне на нервы, что я так и не решилась на это. Кстати, есть у меня основания полагать, что труп на котором она восседала, — их старый король, который погиб, не оставив наследника, и именно поэтому предстоят выборы нового короля. Какой же всё-таки дикий обычай сидеть на теле мёртвого короля, такого варварства я ещё никогда не встречала. О, духи, что это за запах? Похоже, люди жарят мясо на углях, надеюсь, что меня они покормят. Впрочем, мой статус в их варварском обществе может оказаться таков, что могут запросто забыть сделать это.

Ден

Зойке командовать легко, сидит себе на трупе Нервочко, чем у заезжих ужас вызывает, и отдаёт приказы: сделай то, принеси то, позаботься о том, а я даже присесть не могу, ношусь как проклятый. Если б не знал, что сейчас важнее всего поддерживать дисциплину и не допускать панику и разброд, то обязательно бы взбунтовался, но раз народ поверил в то, что Зойкина ксива даёт ей право отдавать приказы, то нужно эту веру в нём поддерживать. Теперь вот мне пришло время об ужине заботиться или о завтраке, эльф сказал, что, когда его песком завалило, здесь было утро, с тех пор, вроде, прошло часа три, а, хрен с ним, пускай обед будет.

Мясом, надо признаться, мы запаслись хорошо, Равиль только для своих бойцов извёл на шашлык двух баранов, мы свинины нарезали тридцать кг, хоть негоже, конечно, нам с новенькими из разных котлов есть, но больно уж я свинину люблю, не смог воздержаться, ещё взяли цыплят восемнадцать штук бройлерных в отдельном бидоне, но весь хлеб у Ленки остался, а огурцы с помидорами Светка домой забрала. В общем, прежде чем начинать кормить эту ораву, решили мы всех посчитать, переписать и узнать, у кого что есть из продуктов. Оказалось, что нас 161 человек и 4 эльфа. Продуктов у толкиенутых оказалось немного, но нас здорово порадовал Мурат, когда сказал, что у них в багажниках джипов вся их вечерняя выпечка, которую они по магазинам не развезли, поехав вместо этого на разборку. Всего за два часа нам удалось всех переписать, высчитать приблизительный размер порции и выдать каждому по 200 грамм шашлыка, одной самсе и половине тандырной лепёшки. Мяса у нас при этом ещё осталось немного, и мы с Зойкой как раз обсуждали, как сохранить остатки на такой жаре, когда практически нам на голову упал воздушный шар. В корзине шара оказалась семья гномов в количестве супружеской пары и пятерых детей, и вопрос с мясом отпал сам собой, так как у вновь прибывших был вид измождённый, а взгляд голодный. После мы, наконец-то закопав Нервочко, помянули его, налив всем по 50 граммов самогона, и приступили к выборам вождя.

Мириэль (светлая эльфийка)

Люди эти оказались ещё большими дикарями, чем я могла предположить, так как, приведя нас к месту раздачи еды, вместо того, чтобы сразу же накормить, заявили, что им нужно внести нас в какие-то списки и потребовали, чтобы мы рассказали, кто мы, откуда, сколько полных лет и что умеем. Моему возмущению не было предела, но, понимая, что имею дело с дикими варварами, постаралась сдержаться и лишь спросила, так ли необходимо задавать эти вопросы именно сейчас.

— Не беспокойтесь, это чистая формальность для постановки на довольствие, но на вопросы отвечать следует правду, так как закон порядка требует, — последняя фраза была сказана таким тоном, что на мгновенье показалось, если я совру, то меня тут же четвертуют, и я выложила им всё словно под заклятьем. Впрочем, пшеничная лепёшка, пирожок с мясом, луком и незнакомыми специями, несколько кусочков хорошо прожаренного мяса и нежнейшее куриное крылышко того стоили. Однако следует отметить, что моё настроение было испорчено тем, что проклятым дроу выдали точно такие же порции. Потом с неба упал огромный пузырь и семейство гномов в придачу. Варвары тут же накормили противных коротышек, причём дали им мяса значительно больше, чем мне. Возмутительное неуважение к светлым эльфам!

Гарин сын Харина (гном)

Эти старые пердуны меня изгнали, и за что? За то, что я двадцать лет пытался облегчить жизнь гномам, а они всё это время не давали мне внедрить ни одного моего изобретения. Паровая машина шумит и распространяет вонь. Газовые фонари распространяют ядовитые испарения. При сгорании газа, который я получил хитрым образом, прокалив каменный уголь с паром, выделяется только вода и совсем чуток сажи; её эти выжившие из ума старики считают ну жуть какой ядовитой, а чадящие факелы нет. В общем, выслушал я решение совета и решил покинуть родные горы красиво, так красиво, как ещё ни один изгой не уходил. Продал я всё, что имел и купил камней самоцветных, что стоят много, а весят мало. Ткани шёлковой да верёвки крепкой. Сшили мы из шёлка пузырь да гевеи соком пропитали, чтоб газ мой горючий наружу не выпускал. Газ пришлось, правда, другим способом добывать, чтоб без примесей был тяжёлых. Обвязали пузырь верёвками прочными да корзину из ивовых прутьев плетённую вниз привесили. Положили в корзину еды, воды да пива бочонок, а ещё чертежи мои, советом отвергнутые. Потом газом пузырь наполнили и сами в корзину сели. Как увидели гномы, что мы в корзине с водой, харчами и пивом над землёй висим и кабы не канат толстый, давно бы в небо взмыли, как птицы, так сразу рты разинули. Тут старейшины словно почувствовали, кому люд простой больше симпатизирует, один взял топор и давай канат рубить. Улетели мы и не узнали, чем же у них дело кончилось.

Рассчитывал я от гор на день пути отлететь да в людских землях спуститься, да не продумал, когда пузырь свой строил, как это сделать. Взлететь взлетел, а как вниз вернуться? Пока думал, от гор на три дня пути унесло да в море вынесло. Спускаться стало нам не резон, когда вокруг, куда ни глянь, берега не видно. Неделю нас над волнами мотало, пока в трубу подзорную берег не разглядел, тоже, кстати, моё изобретение. Когда к берегу стали мы подлетать, прострелил я пузырь стрелой арбалетной, и стали мы вниз спускаться. Правда, чуть было не попали мы на караванную тропу работорговцев, что с орками торговлю ведут, но духи гор были милостивы, и спустились мы в долине большой, лесом от края до края заросшей, и только в центре с небольшим местом голым песком покрытым. Вот на песок этот мы и угодили. Вылезаем из-под материи, что сверху нас накрыла, а вокруг люди, сотни полторы. Люди совсем дурные оказались, нас накормили, но взамен так ничего и не попросили. Я за то мясо им бы самоцветы все отдал, так есть хотелось, а они просто накормили нас — и всё. Потом люди кого-то хоронили, и на могиле наливали всем в малюсенький кубок из большущего кувшина, который называли странным словом "канистра". Нам с женой тоже кубок поднесли, я запах узнал сразу. Где только люди достали слёзы гор — не представляю. У гномов только один клан знает секрет этого напитка, и тайну никому не выдаёт. Похоже, люди не из бедных. Ещё они налили слёзы гор двум светлым эльфам, те выпили и даже пытались сделать вид, что им понравилось, давно так не смеялся. Среди людей я мельком видел пару дроу; как они с светлыми друг друга не убили — ума не приложу.

Мириэль (светлая эльфийка)

Так издеваться над светлыми эльфами могут только ну очень примитивные варвары. Подумать только — эти дикари заставили нас выпить слёзы гор, а когда из моих глаз хлынули самые настоящие слёзы, они дали запить эту гадость пивом. Может, они считают меня гномом? Надо сказать им, что я эльф. Не понимаю, почему же Кирриил всё это терпит? Надо сказать ему, что больше терпеть эти издевательства нельзя, люди должны помнить своё место.

Ден

Всё-таки Мишка Гольдман голова. Пока мы всех кормили и переписывали, сходил с эльфом и Равилем в лес, и они там срубили двадцать деревьев с высокими прямыми стволами. Росли те деревья довольно кучно и имели вокруг себя пространство, заросшее мелким колючим кустарником, и нам оставалось только его повырубить и брёвна двумя кругами вокруг пней от деревьев оставшихся разложить. Как раз на каждом бревне человек по десять поместилось свободно. Верхушки деревьев разложили по кругу, так, чтобы они создавали нам хоть какую-то тень, поскольку солнце пекло немилосердно и была страшная жара. Собрав все пластиковые бутылки, фляги, термосы, котелки и бидоны, набрали на реке воды и на брёвна расселись. Первой слово взяла, естественно, Зойка, ну, сейчас, думаю, будет себя расхваливать, а та возьми да и скажи: — Уважаемые дамы и господа, кто из вас имеет опыт настоящей руководящей работы?

Все молчат. Тут она на меня пальцем указывает и громко так говорит: — Что молчишь, скромник ты наш?

— А я разве опыт имею?

— У нас на рынке из-за твоей руководящей работы второй год ни одного азербайджанца нет.

— А чего они всякий хлам под видом фирмы толкают. Продавали бы нормальный товар — не гонял бы, — ответил я, а сам думаю, куда это Зойка клонит?

— Вождём будешь?

Ох, зараза, устал я уже быть вождём, но если общество скажет "надо", тогда конечно.

— А, что других кандидатур нет?—

Посмотрела Зойка на меня печально и говорит: — Народ, кто хочет быть вождём, пусть сейчас скажет, потом поздно будет, Болотной площади у нас нет.

Поднимается тут тот придурок, что в карьере стрелку забить предложил, и говорит: — За что деды наши кровь проливали, под Москвой мёрзли, в Ленинграде от голода мёрли, для чего Берлин брали? Чтобы мы вождём выбрали фашистскую гадину?! Не бывать этому! Не бывать!

Народ начал шуметь, одни, вижу, его сразу поддержали, другие ждут, что он дальше будет говорить, и тут Зойка как заорёт: — Говори, Макс, быстро, кого предлагаешь, фамилию, имя, отчество? Нефиг здесь майдан Незалежности разводить!

Тут смотрю: Макс весь скукожился, видно, речь длинную заготовил, а тут нужно быстро на вопрос по существу отвечать. Посмотрел он на Зойку зло и говорит: — Джафаров Мурат Рахимович.

Посмотрела Зойка вокруг и спрашивает: — Другие кандидатуры есть? Нет? Ставлю вопрос на голосование.

В общем, выбрали меня подавляющим большинством голосов, я такого не ожидал даже. Макс, правда, потом кричал, что голосование, мол, недействительное, так как не было получено согласие кандидатов, не представлены их программы, дебаты опять же должны были быть, но его уже никто не слушал, и народ плавно перешёл к обсуждению более важных вопросов: где спать, что есть и как обороняться от соседей? Люди спорили, переходили на личности, но сходились в одном: жить мы будем теперь в шалашах, добывать хлеб насущный охотой и собирательством, а бойцов моих следует сделать армией, так как сами ораторы в армию идти не хотели — пацифисты, наверное. Тут эльфийка черномазая поднялась, взяла Ольгу, что рядом с нелюдью всё время крутилась, переводчика из себя строила, под локоток и направилась в сторону президиума. Подошла, шатаясь из стороны в сторону, эльфов здорово развезло с самогонки, хоть выпили с гулькин нос, и говорит: — Для чего таким знатным господам работать? Для чего таким образованным людям самим ковыряться в земле? Там у берега моря проходит тропа, по которой идут караваны с рабами. Всего пара удачных вылазок — и у каждого будет по три раба. Впрочем, если вашим богам неугоден грабёж караванов, то готова помочь вам купить невольников двести по сходной цене.

Петька тут же сказал, что грабёж грабежу рознь и работорговцев наказать не только можно, но и нужно, так как человек есмь раб божий, а, следовательно, больше ничей! Народ в общем идею воспринял на ура, но тут вылез какой-то олух очкастый и говорит: — Уважаемое собрание, позвольте напомнить вам, что благородная Далинэ предложила нам не освободить рабов, а реквизировать, совершив при этом противоправные действия; как убеждённый либерал я с такой постановкой вопроса никак не могу согласиться.

— А тебя никто и не спрашивает, идиот! — ответила пышногрудая деваха в майке с портретом Че.

— Я настаиваю на неукоснительном соблюдении прав человека, а кто из нас идиот — вопрос более чем спорный!

— А давайте посадим бывших рабов на испытательный срок лет на десять, а после им наше гражданство дадим, если будут работать нормально, — заявила тощая дылда с писклявым голосом.

— А что вы с купцами делать будете, когда станете у них их законную собственность отнимать? — продолжал верещать либерал.

— С каких пор рабы стали законной собственностью? — возмутилась грудастая. — Впрочем, вы, либералы, всегда за права олигархов, а как трудовому народу помочь — так вы кучу лазеек найдёте, чтобы не делать ничего.

— Купцы нарушили законы нашего государства, занимаясь контрабандой рабов через нашу границу, и должны быть за это наказаны, — поддержала подругу дылда.

— Какие законы, какая граница, какого, прости Господи, государства, и как вы намерены наказывать купцов? — не унимался либерал.

— Десять лет каторжных работ! — рявкнула грудастая, показывая всем своим видом, что считает беседу оконченной.

— Господа! — перекрывая гомон, закричал Максим, — если мы намерены увеличивать количество наших граждан за счёт местного населения, то не имеет ли смысл как-то закрепить за здесь присутствующими некие привилегии, например, зачислив всех нас в дворянское сословие?

— Имеет! — рявкнул дружный хор голосов, и только либерал осторожно спросил: — Простите, а разве у нас не республика?

— Была республика — стало королевство, какая разница, как наше государство называть? — ответил Макс.

— Действительно, какая? — мрачно прошептал либерал и, опустив очи долу, стал методично протирать свои очки.

После Макс предложил ввести особый символ на наши будущие родовые гербы, чтобы можно было всегда отличить исконных дворян нашего королевства от тех, кому это звание будет пожаловано за заслуги. Потом долго придумывали сам символ и в результате выбрали серп и молот на фоне пятиконечной звезды.

Либерал долго возмущался тем, что ему придётся носить этот символ кровавого сталинского режима на своём гербе, но его быстро успокоили, объяснив, что он может вообще оставаться плебеем, на что он, разумеется, не согласился. Утвердив список наших вооружённых сил, в которые кроме моих старых бойцов и татар вошли только братья Джафаровы и два неизвестных мне ранее добровольца, мы продолжили заседать до самого захода солнца. За это время были избраны Комитет по Геральдике, Комиссия по Охране Природы, Верховный Суд, Конституционное Собрание, Комитет по Правам Человека, Комиссия по Защите Материнства и Детства, Совет Министров, Комитет Государственной Безопасности с Зойкой во главе, Министерство Внутренних Дел во главе с Максимом и ещё целая куча ненужных нам в данный момент организаций. Лишь один человек не вошёл в какой-нибудь орган и не пошёл в армию, а согласился просто работать, но и тот поставил условие, что его должностные обязанности не должны будут наносить урона его дворянской чести. Решено: как только гном перекуёт толкиенистскую арматуру на сабли, пойдём грабить караван. Работать эти новоиспечённые дворянчики не будут, а армия землю пахать не обязана — у неё другая задача.

Кирриил (светлый эльф)

Как же всё таки был прав отец, когда настаивал на том, чтоб я нашёл себе невесту среди равных и лет на двести старше Мириэль. Она красива, у неё весёлый нрав и пятый ранг магии жизни, но она форменная дура. Как я мог так в ней ошибиться? Я попытался объяснить ей то, что люди в северных королевствах почитают нас равными богам не просто так, а потому что мы внушали им эту мысль долгие тысячи лет. Что люди, встреченные нами в долине, никогда раньше не имели дело с нашим народом и не знают о том, что нас следует обожествлять. В ответ она делает круглые глаза и говорит: — Но мы же эльфы!

Я сказал ей, что люди севера с радостью отдают за эльфов жизнь в том числе и потому, что наши маги исцеляют их больных, улучшают плодородие почв и плодовитость скота, а эти люди ничем нам не обязаны. Она заплакала и убежала. Впрочем, не очень далеко, и её испуганный визг я хорошо расслышал и сразу бросился к ней. Прибегаю и вижу: стоит Мириэль посреди небольшой поляны и держит под ментальным контролем десяток орков. Меня увидела и говорит тихо-тихо: — Любимый, убей их скорее.

Нет, — думаю, — убить их всегда можно и стал вязать, начиная с самого сильного. Вязал быстро, чтобы успеть до того, как она их отпустит, но всё— таки какой у неё ранг? Четвёртый, третий или только пятый? И всё же я её очень люблю и постараюсь объяснить, что если ей так хочется получать от людей уважение, то стоит быть этим людям немножко полезной, а люди, как мне показалось, орков этих скорее всего захотят как минимум допросить.

Зойка

Пока новоиспечённые дворяне делили должности между собой, а скины разнимали их драки, Равиль и другие татары набрали хвороста, разложили вокруг "зала заседаний" круг из костров, которые и подожгли сразу после захода солнца. Устроившись рядом с одним из них, я наблюдала за гномом, увлечённо изучавшим застёжку "молнию" и обсуждала с министром финансов нашего "государства" всякую ерунду.

— Скажи, Миш, а как получилось, что ваша семья стала финансировать скинхедов?

— Понимаешь, мой дед старый большевик, он до сих пор верит в неизбежность победы коммунизма. Ему хотелось в нашем городке построить идеальную торговлю, чтобы товар добротный по приемлемой цене. Только не строилась она, пока кавказцы на рынке продавали всякое китайское дерьмо. Они все с прибылью — у нас одни убытки. Нанять бандитов мы тоже не могли, да и какой Равиль бандит? Так, видимость одна. Вот и решили мы искать людей идейных.

— Помогло?

— Ты ещё спрашиваешь, очень помогло!

— А что теперь будет со всей вашей торговлей?

— С торговлей всё будет нормально. Во-первых, в городе все знают, что настоящее качество у нас, а во-вторых, моя двоюродная сестра недавно вышла замуж за племянника главного санитарного врача всей нашей области. Поверь, если потребуется, дед теперь спокойно справится с кавказцами без нас...

* * *

В этот предрассветный час лагерь спал. Спали гномы, уставшие изучать многочисленные образцы техники пришельцев; спали эльфы, мечтавшие об уединении и покое и угодившие в общество беспокойных землян; спали люди, уставшие за этот выдавшийся очень трудным день; спали орки, привязанные стоя к деревьям. Спали те, кто имел право на это и те, кто был спать не должен, а именно часовые, и только одно разумное существо размышляло о своей нелёгкой судьбе.

Керибас (тёмный эльф)

Тяжёлый день. Начался он с того, что мы, вместо того чтобы, придя в эту уютную долину, зажить бы без спешки и суеты в абсолютной любви и полном согласии, нарвались на светлых, которые, как оказалось, пришли сюда с той же целью. После меня засыпало песком, а когда пыль осела, вокруг оказались люди, много людей, потом люди долго решали свои вопросы, и Далинэ решала их вместе с ними. Когда же солнце ушло за горизонт, Далинэ заявила мне, что стала министром иностранных дел у людей, с таким видом, как будто она не занимала при дворе своей матери ту же должность последние двести лет. Конечно, жить, когда вокруг есть слуги и не надо самому искать себе еду, несколько легче, но как мне надоел весь этот шум.

В довершении всего в то время, когда большинство людей уже спали, светлые притащили в лагерь десять связанных орков, и снова началась суета.

Люди уже поделили между собой все руководящие должности и собираются отобрать у работорговцев тех, кто должен будет занимать остальные, но готовы ли они разместить в долине столько рабов? Они себе ещё ни одной хижины не построили, а в караване будет минимум сотня человек. Всем им необходимо что-то есть и где-то жить; чувствую — мне придётся завтра думать обо всём и непрерывно шептать жёнушке разные советы, чтобы она могла выдать их людям за свои. Стоит признать, что день с самого начала выдался поганый, ужасно кончился, а следующий, я подозреваю, будет ещё хуже.