Сила имени (Общий файл)

— Я... Я не понимаю, — пробормотал он.

— Впредь будь умнее и не лезь в наши дела. А теперь пошел прочь.

Ден кивнул. Перед ним появилось овальное зеркало, отображающее далеко не мою комнату.

— Хотя постой.... У тебя есть одна вещь не принадлежащая тебе.

Парень протянул руку:

— Отдай его. Он тебе больше не пригодится.

— А что если....

— Никакого 'если' больше не будет. За нее теперь ручаются богини.

Ден кивнул, достал из-под куртки кинжал и вложил его в руку черноволосого. Ахнув, я отступила от них, узнав кинжал. Как можно не узнать оружие, которым тебя убили? Парень удивленно посмотрел на меня:

— Ты узнаешь его? — он кивнул на кинжал.

— Он снился мне.

— Только он?

— Да, — кивнула я, вспомнив, как изменился Ден после того, как я рассказала ему свои сны.

— Хм.... — черноволосый задумался. Потом посмотрел на Дена:

— Ты еще здесь?

Он всего лишь улыбнулся, глядя на меня:

— Уже ухожу.

Когда Ден ушел, парень повернулся ко мне:

— Кстати, меня зовут — Арлений. Для друзей — Лен.

— А я вхожу в число твоих друзей? — сострила я, но тут, же прикусила язык, вспомнив, как он наказал Дена за нелестные высказывания в его адрес. Но черноволосый всего лишь улыбнулся:

— Сейчас — нет. Но кто знает, что будет в дальнейшем?

— Боги, — сказала я.

И тут Лен засмеялся. Я, не ожидавшая от него такого порыва, застыла, как василиск увидевший себя в зеркале.

— Ты чего? — спросила я.

— Поверь, даже боги не знают.

— А тебе откуда знать?

— Оттуда, — он показал вверх.

— И часто там бываешь? — усмехнулась я, не боясь, что последует расплата. Не зная почему, но я вдруг почувствовала, что он меня никогда не обидит.

— Приходится, — притворно вздохнул он. — Должность обязывает.

— Какая? — удивилась я.

— Полубога.

— Кого? — удивленно вскрикнула я. Он повторил. Я тихо выругалась.

Вы спросите, почему я ему сразу поверила? 'Элементарно, Ватсон', — как любил поговаривать Шерлок, закуривая трубку. Достаточно было вспомнить, что он сделал с Деном, при этом, не пошевелив и пальцем.

— Хочешь посмотреть мой мир? — неожиданно спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

— Почему? — пришел его черед удивляться.

— Мне мама должна звонить, — сказала я, понимая, что повод не ахти какой.

И тут, как по магическому слову, зазвонил телефон. Я даже не удивилась, когда, глянув на дисплей, увидела надпись 'Мамочка'.

— Да, мам. Да, все хорошо. Да... Да... Да.... Нет. Почему 'не люблю'? Ну, мама!!!

Так мы с мамой могли разговаривать очень долго. Но тут Лен выхватил у меня телефон:

— Здравствуйте, — поздоровался он. После секундного молчания в трубке заговорили. — Кто я? Я старый друг вашей дочери. Как это вы меня не знаете? Разве вы не помните...

Дальнейшего разговора я не слышала, так как Лен вышел из комнаты. Я, было, решила пойти за ним, но передумала и осталась в гостиной. Через пару минут Лен зашел в комнату и протянул мне телефон.

— Теперь мы можем идти?

— Куда?

— Как 'куда'? Ты же обещала посмотреть мой мир. Хотя этот мир и твой тоже.

— Он не может быть моим. Я родилась здесь. И вообще, что ты сказал моей маме?

— Сказал, что за свою дочку она может не волноваться. За ней теперь буду приглядывать я. И сегодня она уже не позвонит. А ты ведь боялась, что можешь пропустить звонок, неправда ли?

Я хотела возразить, но Лен, более не слушая моих возражений, схватил меня за руку. Очертания моей комната смазались, заменяясь другими.

Не заметив очередного камня, я споткнулась и, упав, покатилась вниз. Выразив все свое мнение о родственниках камня и их постельных увлечениях, я попыталась встать. Но, похоже, удача сегодня повернулась ко мне филейной частью. Наступив босой ногой на острый камень и потеряв равновесие, я упала на попу. Я всегда отличалась ангельским терпением, но всему есть придел.

Неужели в этом мире нечего показать, кроме какой-то пустыни? Если в самом начале пути, а он начался около часа назад, еще попадались какие-то цветочки и животные, то сейчас, похоже, мы с Леном были тут единственными живыми существами. Как говорится в пословице: 'Чем дальше в лес, тем злее волки'. В моем случае злее становились камни, которые так и норовили покалечить меня. Но все же, конец нашего пути был. Он находился еще с полчаса пути, и представлял собою огромный замок. И, несмотря на мою обиду на Лена, который притащил меня сюда, я хотела оказаться побыстрее в этом замке. Меня тянуло туда. В этом замке чувствовалось что-то близкое и родное.

Ко мне подошел Лен. На языке вертелся вопрос: 'Зачем он привел меня сюда?', но задать его не позволяла моя гордость. Я не разговаривала с ним все время, что мы идем, и заговорить сейчас значит признать, что я была неправа. Но тут он заговорил сам, глядя куда-то вдаль:

— Знаешь, почему здесь так пустынно?

Я пожала плечами:

— Тут, наверное, живет какой-нибудь жуткий злодей, не любящий природу.

Он улыбнулся и вдруг спросил:

— Любишь читать фэнтази?

Я кивнула.

— Замечала ли ты, что очень часто там, где живут маги, наделенные темной силой, не бывает никаких животных и не растут растения?

Я опять кивнула, напоминая сама себе болванчика.

— А ведь они и рады, что бы рядом были и зверюшки, и растения. Не привлекает лишнего внимания. Но это свойство их магии. И чем сильнее темный маг, тем больше радиус действия его силы и тем дольше он будет держаться после его смерти. Темная, жившая в том замке, умерла чуть больше девятнадцати лет назад. И зараженная земля, простирающаяся на километры, не излечилась и на сантиметр. Можешь себе представить, насколько она была сильна?

Я отрицательно покачала головой. Как можно представить себе такую мощь?

— А знаешь, какие звери уходят самые последние с мест скопления темной магии? — неожиданно спросил Лен.

— Вороны, конечно.

— Какое заблуждение. Нет, далеко не вороны. Это — голуби.

— Голуби?! — моему удивлению не было придела. — Но ведь голуби считаются птицами мира и добра.

— В этом-то вся и причина. Ведь говоря, что противоположности притягиваются. Ведь сестры Жизнь и Смерть тоже ходят вместе. Ну, вот мы и пришли.

Он остановился и посмотрел на замок. За разговором я и не заметила, как мы дошли до пункта назначения. Замок возвышался над нами черной громадиной.

— Хочешь зайти? — спросил Лен.

Я кивнула, и мы тут же оказались в просторной комнате. Она была огромной и с высокими потолками, которые подпирали колоны. Потолки были сделаны в виде ночного неба, а колоны, теряющиеся где-то в звездах, были разрисованы красивым переплетающимся рисунком, образованным линиями, светящимися в темноте синим светом. В самом конце зала стоял трон, с высокой спинкой, оббитый синим бархатом. Сам он был сделан из красного дерева. За троном стояла огромная статуя дракона, голова которого покоилась на спинке трона, а крылья как бы защищали с двух сторон сидящего в кресле. Обойдя всю комнату по периметру, я решила, что уже увидела все в этом помещении. Причем дважды. Первый раз в моем сне, второй — сейчас.

— Посетим другую комнату? — спросил Лен, когда я подошла к нему.

— Угу, — сказала я, и мы оказались в другом месте. Вся комната была пыльная, но даже сквозь толстый слой пыли я узнала это место.

Это была спальня. Я стояла спиной к выходу, справа находился выход на балкон, слева — стол, заваленный какими-то пергаментами и баночками. А напротив меня стояла кровать. Сдернув грязные шторы, которые заслоняли выход на балкон и не пускали в комнату свет, я подошла к кровати. На белых простынях отчетливо виднелось пятно засохшей крови. Моей крови!

Мне стало дурно. Отвернувшись от кровати, я наткнулась взглядом на портрет. Несмотря на то, что вся комната была покрыта пылью, картина выглядела как новая. Подойдя чуть ближе, я ахнула. На портрете была я! Но, смотря на портрет, я все больше понимала, что это не могу быть я. Да девушка на картине была похожа на меня, но я, сколько себя помню, всегда была голубоглазой блондинкой. Мои друзья и семья всегда говорили, что мне очень правильно подобрали имя. Я и вправду была похожа на ангела, как внешностью, так и характером. С возрастом характер, конечно, слегка подпортился, но все равно оставался добрым и мягким.

Девушка же, изображенная на портрете, просто источала яд. Распущенные длинные волосы были цвета вороного крыла, а в черных глазах плескалась ненависть ко всему живому. На губах у нее застыла презрительная ухмылка. Весь ее вид говорил о ее величии и о ничтожестве стоящего перед ней человека.

Ко мне подошел Лен.

— Расскажи мне о ней, — попросила я его.

— Не чего рассказывать, — пожал он плечами. — Она, — он кивнул на портрет, — была наказанием этого мира за забывчивость его жителей.

— Забывчивость?

— Их предупреждали, что имена в нашем мире имеют огромную силу. Люди забыли про это. Ведь, каждый родитель пытается выделить своего ребенка даже именем. Когда родилась эта девушка, её назвали Мастридия, что значит 'Несущая Смерть'. Поверь, за всю свою недолгую жизнь она оправдала свое имя.

Лен замолчал.

— И все? — спросила я.

— Да.

— Но это ведь всего лишь часть правды? Почему ты не расскажешь все?

— Ты тоже рассказала мне не все. В своих снах ты видела не только кинжал, — сказал Лен, не спрашивая, а утверждая.

Я лишь поджала губы и отвернулась к окну.

— Верни меня домой, — попросила я, не выдержав затянувшегося молчания.

Лен лишь пожал плечами, взял меня за руку и мы оказались в моей квартире. И тут, как гром средь ясного неба, меня озарила мысль:

— Почему ты сразу не телепортировал нас в замок, вместо того что бы пелять несколько километров?

Он улыбнулся:

— После телепортирования ты так резко выдернула свою руку и побежала куда-то. Я подумал, что ты хочешь прогуляться. Не мог же я лишить тебя такой возможности.

Ну все, я мстю и мстя моя страшна. Но, прежде чем я успела придумать наказание для паршивца, он исчез, сказав напоследок, что завтра навестит меня.

Выругавшись и пнув подвернувшийся под ногу стул, я направилась в кухню. На часах было уже восемь вечера, так что, поужинав и искупавшись, я отправилась спать. Засыпала я с надеждой, что сегодня не будет никаких кошмаров. Но, как всегда, мои надежды не оправдались.

Глава3. >

Бог не судья — взяток не берет....

Стас Янковский.

Боги не творят, они — Вершат.

А навершав удаляют неудачные эксперименты.

NN.

У жителей Талина есть легенда о создании Обители Богов. В благодарность за создание мира прародители всех рас (1) объединились и построили великолепнейшие здание — Аммовэй (2). Никто и никогда больше не смог воссоздать красоту Обители Богов, ведь каждая раса вложила частичку себя, свое видение прекрасного при создании Аммовэя. Он был так же невесом на вид, как воздушные замки эльфов, но при этом так же непобедим, как крепкие бастионы гномов. Аммовэй наводил ужас, как логова оборотней, но при этом был величественным, как творения вампиров. Но это был первый и последний раз, когда все расы объединились ради общего дела. Больше такого в истории этого мира не было.

Даже природа не осталась в стороне. Она создала долину Адэльвет (3), самую прекраснейшую из всех. А охраняли ее духи, созданные природой, что бы укрывать Аммовэй от лишних взглядов. Но так же сорентии (4) были созданы как напоминание Богам, что природа созданного ими мира живая и имеет свое мнение.

Здание, где расположились Боги, было прекрасно. Белоснежные стены Аммовэя были увиты красивейшими растениями, высокие шпили башен, казалось, подпирали небосклон. Создавалось впечатление, что с высоких окон за тобой следили. Причем следили не кто-нибудь, а само здание. И от этого становилось не по себе.

Но не только снаружи здание восхищало: внутри оно тоже было великолепно. Длинные коридоры были украшены произведениями искусства, созданными самими Богами. Интерьер каждой комнаты был уникален, в каждом была своя изюминка.

Аммовэй находился в долине Адэльвет, которая не значилась не на одной карте мира Талин. Сама долина восхищала буйством красок в любое время года. А все потому, что в Адэльвете никогда не было зимы, здесь царило вечное лето. В долине никогда не умолкало пение птиц. И было оно прекрасно, ведь каждая птица пела не отдельно, они пели вместе, создавая очень красивую мелодию. Адэльвет хранили сорентии. Они охраняли покой долины, следили за погодой, а так же выпроваживали случайно забредших путников.

Если в Адэльвет случайно попадет человек, то он даже не поймет, что попал на земли Богов. А духи постараются скорее вывести его. Если эльф, вампир или другой житель Талина (5), то почувствует, поклонится, помолится и постарается скорее покинуть долину. В Аммовэе живут Боги, и здесь нет места смертным, пусть даже живущим очень долго. Древние же в Адэльвете не появляются никогда. Они чувствуют долину задолго, как она появится, и пытаются обойти ее. Они знают, что Боги не любят посторонних и могут жестоко покарать того, кто знал, но пошел в Адэльвет без особой причины.

Но возвышенность этого здания состояла не только в Аммовэе и Адэльвет, но и в атмосфере, окружающей его. Ведь здесь жили не кто-нибудь, а Боги. Создания высшие и далекие от человечества и от сует мирских. Не люди во всех пониманиях, хотя они сами утверждали, что вышли из людей. Но человеческого в них осталось, пожалуй, только внешность. Ну и конечно же склонность к совершению пороков. Ведь даже Боги могут ошибаться. Или совершать ошибки нарочно...

Обычно в Аммовэе царит покой и тишина. Все заняты своей работой. И только под вечер в Обители начинается веселье. Но сегодня, с самого утра, в Аммовэе начался переполох. Дело в том, что Верховные в спешном порядке приказали переделать Зал Празднеств, который жители Аммовэя в шутку называли 'местной таверной', в Зал Совещаний. Дело в том, что искомый отсутствовал за ненадобностью. Почему? Дело в том, что все важные решения Верховные решали сами, без своих детей (6), а решение более мелких проблем перекладывали на плечи отдела, занимающегося этим.

И вот сейчас, переделывая Зал Празднеств, полубоги не очень лестно отзывались о своих родителях. Вечером они праздновали то ли создание эльфов, то ли вампиров и сейчас всех мучило похмелье. Хорошо Богам, они не знают такой проблемы, в отличие от своих детей. И когда зал был закончен, вошли Боги.

Новоприобретенный Зал Совещания был круглым помещением, без стен. Стена была только с одной стороны: там, где находилась дверь. Потолок и пол соединялись колонами, увитыми розами. А в центе зала стояли столы буквой 'П'. Именно за столы, стоящие горизонтально и сели Боги.

Верховных было пятеро. Все красивые величественные, но ... какие-то неживые. У многих в глазах мудрость столетий перемешана с тоской. Особенно у женщины. Её, бессмертную Богиню, угораздило влюбиться в простого смертного, да еще и человека. Он погиб нелепо в самом расцвете сил. Линикия умоляла Богинь дать ему шанс, но они ответили отказом: