Сапфировая Слеза. Общий файл

— А я не хочу всю свою жизнь просидеть дома, как прислуга, которой нельзя выходить на улицу! — зло прищурилась. — Даже знаю, что ты сейчас скажешь! Что женщина должна заниматься хозяйством, да нянчить детей, не влезая в более важные дела! Так?

— Именно так! Ты быстро поняла свою роль в жизни! — рявкнул отец, теряя терпение.

— Нет, ты ошибаешься! Это не моя роль! — отрицательно покачала головой, наоборот, успокаиваясь.

— Отдай мне лук по-хорошему, иначе мне придется отобрать его силой! — поменял папа тему, властно протягивая руку.

— Нет! — я вжалась в спинку стула, наотрез отказываясь отдавать свое сокровище.

— Я все равно его заберу, но тебе лучше отдать самой и пообещать, что больше не возьмешь лук в руки!

Красота! Прекрасно понимала, что отец сдержит слово и заберет мое оружие насильно. Но так не хотелось расставаться со ставшим родным 'защитником'!

Ласково провела рукой по плечам лука, прощаясь с ним. Шесть лет мы были неразлучны, а теперь пришло время расстаться. Ты верой и правдой служил мне, но время истекло. Прощай....

Со слезами на глазах протянула лук отцу. Тот взял его твердой рукой, но продолжал на меня смотреть выжидающим взглядом. Я послушно сняла со спины колчан со стрелами.

— Так-то лучше! — удовлетворенно сказал отец. — А теперь иди в комнату и не смей никуда выходить, я сажаю тебя под домашний арест! Надеюсь, ты обдумаешь свой поступок и сделаешь правильные выводы.

Вышла из кабинета, стараясь не хлопнуть дверью, и только упав на кровать в своей комнате, наконец, дала волю слезам.

Как сквозь туман услышала щелчок замка.

Рикки.

Прошло уже почти пол часа с тех пор, как Лира зашла в кабинет отца. Я сидел на кухне с отворенной дверью и наблюдал за лестницей, нервно отрывая маленькие кусочки от хлеба, скатывая их в шарики. Изредка сверху доносились неразборчивые резкие крики, заставляющие меня с волнением поглядывать на неприступную дверь кабинета. Я волновался за сестру, ведь папа не терпит, если что-то идет не по его воле. А Лира не только не спросила его разрешения, но и до последнего скрывала свои занятия.

Тут сверху раздался стук резко распахнувшейся двери, и из кабинета выскочила Лира, едва сдерживая слезы. Не успел я даже встать со стула, как она уже скрылась в своей комнате.

Следом за ней вышел отец, запирая дверь спальни Лиры.

Он несколько раз толкнул дверь, будто проверяя ее прочность, и ушел. И только тут я понял, что в руках сестры не было лука.

Острое чувство жалости кольнуло сердце. Я люблю Лиру. Да и как ее можно было не любить? Чуткая, добрая, мягкая, но в то же время очень ранимая. А еще у Лиры потрясающее чувство юмора и она с легкостью может поддержать любой разговор. Ведь Лира действительно была далеко не глупой. Математика, правописание, история, география, экономика и даже политика — все давалось ей без проблем. Мне даже иногда было завидно, но я старался засунуть это низкое чувство подальше и не обращать на него внимания.

А что делала с людьми ее внешность! Лира была прекрасной. На одухотворенном лице горели синими сапфирами глаза, а пухлые, казалось всегда улыбающиеся губы, расцветали нежнейшими лепестками роз. На плечи спадали непослушные пряди темных волос, опускаясь чуть ниже плеч. Красивые, пышные волосы блестели на солнце, как россыпь бриллиантов. Да, Лира была по-настоящему красива. Ее повсюду сопровождали восхищенные взгляды.

Я вздохнул. Никогда, никогда раньше не видел сестру такой подавленной. И хоть взгляд на нее был совсем короткий, но только слепой не заметил бы ее чувств. Еще бы! Я не знаю, что бы стал делать, если бы меня лишили любимого занятия.

Надо как-то помочь Лире! Может, стоит поговорить с отцом? Кто знает, вдруг я смогу уговорить его разрешить сестре занятия с луком?

Немного потоптавшись перед кабинетом отца, я нерешительно постучался.

— Да! — донеслось из комнаты.

Я тихо вошел.

— Что ты хотел Рикки? — несколько раздраженно спросил отец, поднимая на меня усталый и злой взгляд.

Откинув сомнения, я подошел к столу, за которым сидел папа. Тут же в глаза мне бросился лук сестры, небрежно валяющийся на полу. Злость вскипела во мне. Лира чуть ли не боготворила свое оружие, любила его как живого человека, не позволяла никому, даже мне, прикасаться к своему сокровищу, холила и лелеяла его, а отец так грубо обошелся с ним! Я бережно поднял изящное, смертоносное оружие.

Лук был сделан Лирой. Всегда поражался этому ее умению. Ко всем прочим достоинствам она великолепно вырезала из дерева. И лук этому доказательство. Впрочем, как и стрелы.

Я поднял на отца недовольный взгляд.

— Нет. Я не стану даже слушать тебя! — отрицательно покачав головой, сказал он.

— У тебя нет выбора. Если выгонишь из кабинета, то я буду говорить под дверью. Запрешь в комнате — буду орать оттуда! — ответил я, удивляясь собственной смелости.

Отец, кажется, растерялся, так как несколько секунд молчал.

— А ты изменился. Я не заметил этого! — тихо сказал он.

— Если бы ты больше времени уделял нам с Лирой, то тебя не удивили перемены! — произнес я.

Отец отвернулся к окну.

— Я не могу, понимаешь, не могу! — воскликнул он.

— Почему? — вскочил со стула я. — Почему ты лишаешь ее того, чем она жила? Занятия с луком были для нее всем! Лира не мыслила своей жизни без них!

— Ты не понимаешь. Это позор. Девушка не имеет право даже дотрагиваться до оружия! А Лира пошла против всех традиций! Если кто-нибудь узнает об этом... — отец осекся.

— Что? Что случилось бы? — спросил я — Нет такого закона, запрещающего девушке заниматься с оружием! Нас не посадят в тюрьму, не изгонят из страны. Чего ты боишься? Косых взглядов? Или шепота за спиной?

— Нет, я не боюсь этого! — медленно покачал головой отец. — Просто не хочу нарушать вековых традиций!

— Неужели Лира не стоит этого? — возмущенно спросил я.

— Не хочу это обсуждать! — отрезал папа. — Иди в комнату. Мне надо работать.

Я постоял еще несколько секунд, но отец, будто не замечал меня, продолжал что-то читать. Что ж, я сделал все что мог. Прости, Лира.

Вышел из кабинета и направился к своей комнате. Но меня перехватил крик матери. Удивленно взглянув на часы, я понял, что пришло время обеда.

На столе уже стояли тарелки, наполненные ароматным супом, а мама сидела за столом, наблюдая за служанкой, носившейся по кухне, расставляя чашки и столовые принадлежности.

— Где Лира? — нахмурилась мама, любившая четкость и пунктуальность. — Почему она не спускается?

— Она в комнате. Отец запер ее, — грустно ответил я, садясь за стол.

— Что? — изумилась мама. — Почему? Неужели...

Я молча кивнул, опуская голову.

Мама знала об увлечении дочери, но молчала. Она видела, как сверкают глаза Лиры, какой грацией обладают ее движения, какой счастливой она была, занимаясь любимым делом. Она поддержала ее. А вот отец решил иначе...

— Бедная девочка! — вздохнула мама. — Я пойду, поговорю с ней!

— Мам, нужно сначала покушать, иначе все остынет! — мягко сказал я.

— Ох, точно! — спохватилась она — Тогда я пойду, позову всех за стол. Этих служанок совершенно невозможно найти!

Я лишь покачал головой. Разве не мама настаивала лишь на трех представительниц 'рабочего класса' и паре поварят-помощников? Естественно, что они всегда при делах!

Вдруг сверху раздался пронзительный, отчаянный крик, полный ужаса. Мгновенно взбежав по лестнице, увидел маму и только что подбежавшего отца, стоящих у распахнутой двери в комнату Лиры. Я протиснулся мимо них и тут же замер.

Комната, обычно аккуратно убранная, представляла собой полный разгром. Вещи были вытряхнуты из шкафа, на полу валялись какие-то бумаги, кровать перевернута. А Лира пропала.

Мама сползла по стенке в глубоком обмороке. Отец, велев мне все осмотреть, унес ее в спальню, требовательно зовя одну из служанок.

Я внимательно оглядел погром. Что тут произошло? Такое ощущение, что на Лиру напали, а она пыталась отбиться. Точно, вон валяется ножка от стула, которую явно использовали в роли дубинки. Постельное белье порвано, бумаги истоптаны. Что с Лирой? Где она?

Лириэла.

Боги..... моя голова! Что произошло? Я со стоном открыла глаза и села. Несколько минут тупо пялилась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Какая-то довольно большая, уютная комната, правда, без окон: лишь свечи освещали ее. Приятные светлые обои с цветами, пол покрывал ковер цвета охры. В углу стоял письменный стол, стул и маленький шкаф. Я же сидела на мягкой кровати, потирая затылок.

Внезапно мой взгляд упал на странное животное, сидящее на полу. Оно было похоже на рысь, только раза в два больше. 'Рысь' подняла на меня свои зеленые глаза, в которых плескалось странное, почти людское, понимание. И тут я вспомнила. Лук.... Рикки.... Отец.... И нападение 'рыси'. Я с ужасом смотрела на животное. Почему она до сих пор меня не убила? Что ей надо?

Я отползла на другой конец кровати, прижимаясь спиной к стене. Но 'рысь' лишь сверкнула насмешливым взглядом и свернулась в клубочек в нескольких метрах от кровати. Внимательно посмотрев мне в глаза, 'рысь' положила голову на лапы, странно зажмурившись. Несколько секунд ничего не происходила, лишь я смотрела на 'рысь' в немом недоумении.

Вдруг ее тело будто затряслось, будто пошло волнами. Она тихонечко взвыла, а я с ужасом наблюдала, как рыжая шерсть уступает место нежной человеческой коже. Морда животного постепенно превратилось в симпатичное девичье лицо. Это было ужасное зрелище, но к счастью оно длилось секунд пять. Как по волшебству появилась одежда, укрывая обнаженное тело. Какая-то важная мысль крутилась в голове, но я не могла поймать ее.

Девушка, немного шатаясь, присела на краешек кровати. Я внимательно осмотрела ее. Красивые рыжие кудряшки спускались до лопаток. Стройная, подтянутая фигура, высокий рост.

Бывшая 'рысь' подняла голову, откидывая волосы с лица. Светлая, будто фарфор, кожа, чуть розоватые щеки, аккуратный нос, пухлые губы. И глаза. Необычайно зеленые, как сочная трава, цвета. И только взглянув в эти омуты, я поняла, кто она. Боги... неужели это правда?

— Ты... логрен ? — тихо спросила я, уже зная ответ.

— Меня зовут Гретта! — улыбнулась она — И... да, я логрен.

— Почему ты на меня напала? — удивилась я, уже не ощущая никакого страха. Почему-то появилось стойкое ощущение, что меня не тронут.

— Я хотела полакомиться твоей энергией! — чуть смущенно ответила Гретта.

— Но я же не колдунья! — с улыбкой сказала я. Само предположение очень позабавило.

— Ошибаешься! — прошептала Гретта, по-звериному втягивая носом воздух. — Твоя магия огромна! Она притягивает, манит. Так и хочется ее выпить... — в полном бреду бормотала девушка, протягивая ко мне руки.

Не успела даже моргнуть, как оказалась притиснутой к стене. Гретта схватила меня за запястье, будто считая пульс. Я взвизгнула и попыталась вырваться. Но моя слабая попытка не возымела успеха. Тогда я просто зажмурилась, ожидая страшной боли. Но ничего не происходило. Осторожно приоткрыв глаза, с удивлением уставилась на Гретту, судорожно трясущую мою несчастную руку. Ее глаза светились неконтролируемым безумием.

Не найдя ничего умнее, залепила девушке хлесткую пощечину свободной рукой. Как ни странно подействовало. Гретта отпустила меня.

— Извини! — виновато прошептала она, отстраняясь как можно дальше. — Не смогла удержаться.

— Ничего себе! — возмущенно воскликнула я. — Не удержалась она! А то, что ты мне едва руку не сломала, это ничего?

Девушка опустила взгляд, едва сдерживая слезы. Мне стало жаль ее. Я смягчилась.

— Много хоть ты энергии взяла? — скептически поинтересовалась, совершенно не веря, что могу быть колдуньей.

— Ни капли! — негромко отозвалась Гретта, смущенно краснея и теребя длинный рукав платья.

— Почему? — растерялась я. Мне казалось, она себя не контролировала...

— Не смогла. Я чувствую, что твоя магия близко, только руку протяни! Но она не дается мне. Будто кто-то запрещает ее пить! — удивленно ответила девушка, прислушавшись к своим ощущениям.

— Просто ты ошиблась, и во мне нет никакой магии! — отмахнулась я от нелепого предположения Гретты.

— Нет! Исключено! Я и сейчас продолжаю чувствовать твою силу! — отрезала та.

Я лишь покачала головой. Не верю. И точка.

— И что ты собираешься со мной делать? — с наигранным безразличием спросила я, решив сменить тему.

— Отпущу! — глядя мне прямо в глаза, сказала Гретта. — Но только если ты пообещаешь мне одну вещь!

— Какую? — недоуменно и чуть возмущенно спросила я. Хороша девица! Ворвалась в мою комнату, похитила бедную ни в чем неповинную девушку, притащила не понятно куда, руку чуть не оторвала, да еще и обещание требует?!

— Пообещай не бросать меня! — с надеждой попросила она, печально смотря мне в глаза.

Я чуть смягчилась, услышав в ее голосе неподдельную печаль и одиночество. Не знаю, что произошло с Греттой, через что она прошла и как живет. Но у нее явно есть основания просить не денег, не земель, а компании и понимания. Вот только почему именно я?

Кажется, последнюю фразу-вопрос я произнесла вслух: Гретта вздохнула и, устроившись на кровати, начала рассказывать:

— Двенадцать лет назад, мы с родителями переехали сюда. Они за многие мили чувствовали большую силу. Твою силу. Но не смогли даже увидеть ее носителя. Их убили. Лучники. Не пожалев ни отца, ни мать. Мне было десять.

Все это время я жила здесь одна. Порой начинало казаться, что так было всегда: ни семьи, ни друзей.

А еще я наблюдала за тобой. Хотела отомстить за родителей, убив дочь того самого человека, не пожалевшего моих родных. Но... не смогла. Да и, увидев, поговорив с тобой, уже не хотела. Будто, наконец, нашла друга. Вот только будешь ли ты со мной общаться? Не прогонишь, если приду? — с болью спросила Гретта, будто заранее предвидя отказ.

— Я всегда буду рада тебя видеть! — медленно ответила я, чувствуя, что поступаю правильно.

В конце концов, Гретта не причинила никому вреда, даже мне, хотя возможностей было очень много! А за действия своих родителей девушка не несет никакой ответственности!

А уж как ей не сладко пришлось, живя столько лет в одиночестве.... Просто Гретте нужна была поддержка. И дружеское плечо.

— Спасибо! — растроганно поблагодарила девушка, обнимая меня и даже не пытаясь сдержать слезы радости и облегчения.

Я прижала ее к груди, поглаживая по голове. Конечно, недавнее безумие Гретты еще не исчезло из памяти, но, как ни странно, я ей верила. Наконец, девушка отстранилась от меня, смущенно вытирая слезы.

— Пошли! Отведу тебя домой! — с улыбкой сказала она, стаскивая меня с кровати.

Я поспешила за ней, спотыкаясь обо все, что только можно.

Выйдя из комнаты, мы попали в длинный коридор. Гретта уверенно потащила меня в самый дальний его угол, в тупик.

— Эм... ты уверена, что нам сюда? — недоверчиво переспросила, скептически разглядывая земельную 'стену'.