Дневник сестры

Она показала рукой на кирпичное ограждение, разделяющее крышу на две части. Один из самых нижних кирпичей вдруг засветился бирюзовым светом. Стук обретал все большую и большую громкость.

— Запомни. Просто отодвинь его. — Сказала женщина. — Там будет углубление. И там же будет лежать дневник.

— Да.

— Ни слова о том, что тебе снилось. Иначе — твоей семье будет плохо. А теперь прощай. Помоги сестре.

— Но... кто вы? — Едва слышно спросила я, чувствуя, как яростный стук становится все громче, а головокружение и слабость — сильнее.

Женщина улыбнулась и начала растворяться, не забыв повторить напоследок:

— Никому. Ни слова.

— Постойте... — Мои руки ослабли сами собой, хотя я отчаянно хотела ухватить тающую женщину с глазами-льдинками, чтобы она не уходила от меня. — Постой...те.

Кажется, все это время стучало мое сердце.

Мои веки потяжелели, закрылись сами собой, а когда я уже проснулась, то поняла, что до сих пор сижу в своей комнате. С наушниками, в кресле, неудобно свесив ноги, и отлежав руку.

— Ох. Как же я так уснула? — Пробормотала я, снимая наушники, в которых до сих пор хрипло пел любимый певец очередную злую песню про неразделенную любовь, месть и страдания. Непривычная тишина стала ударом для моих барабанных перепонок, заставив меня болезненно поморщиться.

Шел уже первый час ночи.

Первые несколько минут я не помнила того, что мне снилось, терла уши, ходила по комнате, а потом память резко открыла дверь в свои покои, и в голову потоком хлынули последние воспоминания: сестра пропала, ссоры родителей, странный сон.

Сон...сон! Я замерла от неожиданности и внезапно накатившего страха. Что мне снилось? Почему сон был таким странным: четким, реальным, головокружительным? Отчего я помню каждую деталь? Что это за женщина говорила что-то о дневнике сестры?

Мне редко снятся сны, я редко засыпаю вот так: в кресле, под музыку, в неудобной позе. Неужели на меня так сильно повлияло исчезновение Алики?

Я потерла мигом запылавшие щеки. Когда мне страшно или стыдно — моя кожа на лице горит, но, к счастью, не краснеет.

Как же страшно стало... Я по природе своей — не слишком-то смела, а этот сон заставляет меня бояться собственной тени. Я закрыла жалюзи, не оставляя не единой щелочки для темноты ночи, включила настольный светильник, чтобы стало еще ярче, закуталась в одеяло, не снимая джинсы и футболку.

А если сон вещий? Бывает же такое, что людям снится то, что должно произойти? Людям снятся ответы на вопросы или предупреждение о катастрофе: я сама слышала это по телевизору.

Стало жарко. Я откинула одеяло, и, сидя на кровати, обхватив голову руками, качаясь из стороны в сторону, обдумывала: сошла ли я с ума или со мной все в порядке.

Когда я, наконец, приняла решение, то те же настенные часы показывали почти два часа ночи.

Я попробую забрать дневник. Может быть, от меня зависит жизнь или безопасность моей сестры?

Не так уж и страшно выйти на эту чертову крышу и забрать то, что поможет Алике вернуться в свой нормальный дом.

Нет, это страшно. Мало ли что таит в себе ночь.

Сначала я подумывала подойти к отцу и просто сказать ему о том, что мне приснилось. Но, маловероятно, что папа, жуткий рационалист, поверит в этот бред. Если бы я была им — я бы не поверила.

"Просто сделай это". Это была словно бы не моя мысль, но я не испугалась, что эта мысль в моей голове, напротив, я почувствовала уверенность в своих действиях. Может быть, во мне прорезались паранормальные способности. Не зря же сейчас все говорят о детях-индиго, и пусть я не совсем ребенок, но все-же....

Я собиралась на крышу, которая находилась всего лишь через 5 этажей от нашей квартиры, как в полярную экспедицию. Хоть я и была решительно настроена, мне было очень страшно. Что взять с трусихи?

Я тепло оделась, нашла старый фонарь, который должен был крепиться на голове — для того, чтобы лазить по горам, позаимствовала у брата складной нож, положила в карман перцовый баллончик, который всегда таскала в сумке. Кажется, даже перекрестилась. Осторожно прокравшись к двери, я медленно открыла многочисленные замки и выскользнула за дверь. Вообще-то мне повезло, что мы живем в хорошем доме, в подъезде которого всегда чисто и горят все лампочки, а на выходе даже есть бдительные охранники.

Я вызвала лифт и доехала до последнего этажа. Поднялась по небольшой лестнице на чердак, освещенный и почему-то с большим количеством растений в кадках. Открыла дрожащими руками замок, охраняющий вход на крышу. Дверь скрипнула, и я вошла в темноту — теперь нужно идти на противоположный конец крыши.

Что я делаю? Зачем мне это? Там нет никакого тайника....

Моя скрытная с детства сестра любила что-то прятать. Закрывалась в своей комнате от вех, имела секретный ящичек в столе, ключ от которого прятала в шкатулочке. А ключ от шкатулочек, в свою очередь, носила на цепочке. Наш старший брат однажды решил посмеяться над Аликой и просто-напросто открыл шкатулочку шпилькой. Мы вдвоем залезли в тайный ящик моей сестры и нашли ворох исписанной бумаги — стихи и какие-то рассказы. Узнав, Алика расплакалась отчего-то и 3 дня не разговаривала ни с кем из нас. А потом стала прятать свои исписанные листочки куда-то в другое место. Куда? Я никогда этим не интересовалась. Тут же злым червячком в голову заползала ненужная мысль: а была ли я хорошей сестрой? Я плохо знала Алику, хотя она всего на 3 года старше меня. Нет, об этом думать мне сейчас не к спеху. Надо проверить теорию собственного сумасшествия.

На крыше все было так же, как и во сне — темнота, круглая луна, огоньки внизу, сверкающие звезды. Бред, какой же бред.... И страшно. Ненавижу высоту!

Освещая путь мощным фонарем, сжимая рукой нож, я подбежала к кирпичной перегородке, где должен был быть тайник сестры.

Я сделала все, что говорила женщина: нашла нужный кирпич, отковырнула его ножом, с опаской протянула руку в черную пустоту. И увидела стопку тетрадей.

— Не может быть....

В этот момент я боялась сама себя. Как мне мог присниться такой сон? Может, я опять сплю?! Это невероятно!

Надо сохранят спокойствие. Если я — последняя надежда на спасение сестры, я должна сделать все, что в моих силах. Я вытащила несколько тетрадок. Пошарила рукой еще раз — чтобы удостовериться в том, что я взяла все. И наткнулась на уголок бумаги. Вытянула ее. А следом еще пару тонких листов — видимо они выпали из тетради.

— Все хорошо....— Я затолкала кирпич на место. — Теперь — домой.

Внизу предостерегающе завыла собака, я подпрыгнула, мое сердце, кажется, сжалось в один маленький тугой комочек, мозг отдал ногам приказ "бежать!" и я сама не поняла, как очутилась в своей комнате, тяжело дыша. То, как я закрывала двери, проигнорировала лифт и мчалась по ступенькам, возилась с собственными замками, пробиралась в спальню — все это произошло так быстро, что казалось нереальным.

3

Сердце все еще колотилось, как после ударной дозы энергетических напитков и кофе, зато в руках я держала свою "добычу": несколько пухлых тетрадей и голубых тонких листочков. Теперь надо найти самую позднюю запись, и вложит туда листочки с описанием дома, как и советовала эта женщина с глазами-льдинками. Почему-то я вспомнила ее глаза и вдруг поняла, что никогда и не у кого я не видела таких глаз — прозрачных-прозрачных. Может она не совсем обычный человек? Или вообще не человек?

Чушь. Это я — не совсем обычный человек. Это ужасно.

Я открыла ноутбук, забравшись в постель. Где-то в глубине квартиры я услышала странные звуки, опять перепугалась, выглянула, прислушалась и поняла, что кто-то то ли горько вздыхает, то ли плачет на кухне — кажется, это был папа. Я никогда не видела этого железного человека плачущим, и мне тут же стало самой очень горько.

Через пятнадцать минут я распечатала бумажку с нужным текстом. Помяла ее, чтобы она не выглядела новой. Еще через полчаса, найдя самую последнюю дату в дневниках сестры, вложила бумажку туда. Судя по дате, последний раз сестра писала в тетради почти 3 месяца назад. Интересно, почему она больше не вела дневник? Или новые записи были в других местах? Не могла е она вот так взять и перестать писать? Или могла?

Я честно не хотела лезть в ее записи — знала, что сестра была бы против. Из-за глупого страха, что ее записи кто-то прочитает, Алика прятала все это на крыше.

Я не хотела читать записи сестры (хотя и очень хотела — природное любопытство тому виной), но кое-что привлекло мое внимание. Те самые листики, лежавшие в глубине тайника отдельно.

На одном из них алым маркером было выведено "Вампиры существуют" Это привлекло мое внимание, и я взяла этот листик. Что-то не припоминаю, чтобы Алика любила фэнтези, вампиров или, к примеру, эльфов. Вот я фэнтези любила, читала, смеялась, переживала, сочувствовала главным героиням, которые почему-то влюблялись то в оборотней, то в этих самых вампиров, то еще в кого-нибудь "поприятнее". А вот Алика такую литературу на дух не переносила, да и фильмы такой тематики ее не интересовали. Вот "Джейн Эир", "Унесенные ветром" или "Гордость и предубеждение" ей были по вкусу. Еще она любила классику. Эту скучную, мутор....

Телефонный звонок заставил меня нелепо дернуться. Бумажки медленно упали на мягкий ковер.

Кто решил поговорить со мной ночью? Сердце мое опять бешено заколотилось.

— Да? — Я в тайне надеялась, что это сестра, и очень хотела услышать ее голос, но в трубке раздался тонкий голос Алины. Что-то нервное было в ее интонациях.

— Это ведь ты? Катя? — Спросила меня девушка.

— Что-то случилось? От Алики новости? — Закричала я. Зачем она звонит мне?! Мы никогда не общались. Даже телефонами не обменивались...

— Нет-нет! — Она поспешила меня успокоить. — Нет, мне просто нужно с тобой поговорить.

— Об Алике? Ты что-нибудь вспомнила? — Вновь разволновалась я. — Алина, если ты что-то знаешь, расскажи мне!

На тихо и печально рассмеялась.

— Если бы я знала.... то я бы сказал, конечно. — Произнесла она в трубку, а мне показалось, что наоборот: ничего бы она не сказала. Наверное, просто потому, что я не люблю подругу сестры, мне кажется такое.

— Тогда зачем ты звонишь? Откуда знаешь мой номер?

Она проигнорировала мои вопросы и задала свой:

— Ты веришь в настоящую любовь?

— А... зачем ты спрашиваешь?

— Так веришь?

— Я не знаю. Ну, наверное, верю.

— Она, правда, существует.

— Может быть, но.... Слушай, зачем такие странные вопросы? Зачем ты позвонила ночью? Что случилось-то?

— Извини, что я звоню поздно.— В голосе Алины не было намека на раскаяние. — Но... Мне нужно кое-что тебе сказать, и это важно. Я знаю, что Алика действительно его любит.

— Кого? Того парня что ли?

— Да. — Вздохнула девушка. — Им не нужно мешать, они очень друг друга любят. Они должны быть вместе.

— Ты что-то знаешь! Знаешь, но не говоришь! Скажи, где сестра?

— Я не знаю. Просто я кое-что почувствовала.... я хочу тебя предупредить — им нельзя мешать, они должны быть вместе.

— Что ты почувствовала, ты о чем вообще? — Взволнованно вскричала я в трубку. — Я все расскажу родителям! Что ты знаешь, где Алика и тот ее парень! Что за чушь! Пусть бы они и были бы вместе, им что, кто-то мешает? Зачем сбегать?

— Мешает. Очень.

— Ты это тоже чувствуешь? Я прямо сейчас иду к родителям. — И вдруг сон вновь ворвался в мой мозг. Захотелось закрыть глаза и заснуть.

— Я чувствую.... многое. Я занимаюсь.... магией.

Я вздрогнула.

— Ты с ума сошла? Твоя подруга пропала, а ты что-то несешь про магию и какие то чувства?

— Отнесись к этому серьезно. — Голос Алины стал жестким.— Я позвонила тебе потому, что почувствовала — на тебя кто-то воздействует.

Холодно, стало холодно. Я поежилась.

— Что за бред? Я все-таки расскажу родите..

— Что ты видела? — Грозно спросила Алина, и мне показалось, что она стоит за моей спиной — такой громкий стал у нее голос. — Что ты знаешь?

— А... а ты что несешь? Какая магия? Что я видела? — Я точно знала, что мой голос задрожал.

— Что ты видела? Что ты чувствовала? Мои амулеты дали мне знаки.

— Сумасшедшая. — Прошептала я. — Да вы точно в секту попали.... А теперь ты Алику и покрываешь....

Как же холодно стало ногам: ступням, коленам. Холод подбирался к бедрам.

"Положи трубку" — вдруг появилась ясная мысль в голове.

— Ответь мне. — Громким, не своим голосом сказала подруга моей сестры, которая сошла с ума.

"Положи трубку"

Холод достиг живота. Сейчас он коснется сердца.

"Положи трубку!"

— Если ты ответишь мне, я скажу тебе, где твоя сестра.— Вдруг сказала Алина. И мне тут же захотелось рассказать ей все. Нет, она же сумасшедшая!

"Положи же чертову трубку!"

— До свидания... Алина.

"Отключись, идиотка. Ее голос гипнотизирует!"

— Расскажи мне. Расскажи мне, что ты знаешь! — Это было произнесено так, что боялась — вдруг я ее послушаю и все выложу про сон? Про дневник?

Холодными пальцами я все-таки нажала на красную кнопочку мобильника. И тут же отбросила его на кровать. Вроде бы ничего страшно не было в этом разговоре, только мне стало совсем уж не по себе. Холод почти сразу уступил место жаре.

Что это было? Почему от ее голоса мне стало так не по себе? Что творится? Что за странные мысли в голове? И этот сон, проклятый сон, вновь лезет в голову... Что делать, как быть??

Телефон вновь зазвонил. Нет, брать я его больше не буду. Еще чего доброго — она впрямь сможет меня разговорить.... Я почитаю лучше, что сестра писала про вампиров — все равно этой ночью я не усну. Не оскверню же я так ее драгоценные мысли?

Лучше бы я этого не делала.

Я выяснила, что Алика не в себе. Выяснила, когда читала эти выпавшие откуда-то листочки. Именно на них и стояли последние даты. Эти листики, видимо, случайно выпали из тетради, которую я не нашла.

Моя сестра верит в вампиров, оборотней и ведьм. Моя сестра пишет, что общается с ними, и что они совсем не такие, какими показаны в фильмах ужасов и в книгах. Моя сестра помешалась?

Я читала ее записи и едва ли не плакала, потому что я вдруг осознала, насколько Алика была одинокой. Настолько, что она выдумала целый мир, и он стал для нее реальным. Нет, это были не просто ее фантазии. Она верила, что это происходило с ней.

Некоторые фразы из ее дневника вертелись в моей голове.

"У Алины я встретила невообразимо милого парня с хорошими манерами. Когда я увидела его, мое сердце заболело — так быстро оно застучало! Не знаю, почему Алина рассердилась, когда я начала им интересоваться"

" Ну и глупее же у него имя — Рейкс. Не зря он родился за границей... Я предложила называть его Рей, Алина почему-то извинилась перед ним за это, а он улыбнулся и разрешил себя так называть"

"Свидание, о, Боже! С ним!! Даже писать тяжело, но как же тепло в груди"

" Сегодня счастливый день — день нашего первого поцелуя. Его губы..."

" Мне лучше не общаться с друзьями (ребята, простите, я всех вас очень люблю), но это может быть опасно для вас!... "