Эффект крови. 1-15 главы

Вернувшись к киоску, я встала в короткую очередь. Меня закрывала стеклянная автобусная остановка, афишная тумба, и туда-сюда снующий народ. Я купила журнал, обогнула киоск и быстрым шагом свернула в переулок.

Пока она будет искать меня, я успею выйти ей в хвост. Сунув подмышку свернутый журнал, я рванула на квартал назад по параллельной улице и очутилась почти у самого дома. На светофоре я с трудом дождалась зеленый свет, перешла дорогу, спокойным шагом вернулась к посудному магазину и уселась на скамейку.

Надеюсь, она не поняла, что я смылась.

Но меня ждало разочарование: в магазине, насколько я видела, никого не было. Зато вокруг газетного киоска на той стороне бродил другой охотник, и в этот раз я не сомневалась. Я его знала. Это охотники — и они пришли за мной.

Лазарь бы не вернулся просто так. Он жил в других местах и зная его, я так и говорю — местах, потому что подолгу он нигде не задерживается. Нет, он не дауншифтер. И не путешественник. Он просто напорет косяков в одном городе, и бежит в другой. А у нас он уже был. Так какого черта ему надо?

Я вскочила со скамейки и спряталась за каркас остановки.

Охотник оглянулся и начал спускаться по проспекту, быстро, почти бегом. Я легко следила за его высокой фигурой в серо-зеленой парке. Из-за киоска вынырнула уже знакомая девушка и пошла наверх.

Меня ищут, не понимая, сами упустили или я их обошла. Лазарь отправился проверять меня на хитрость, а девушка — исправлять свои ошибки. Отлично. Я перешла дорогу по "зебре" и пошла за девчонкой. С ней я справлюсь. Но уже через пять минут охотница перешла дорогу и направилась обратно.

Я остановилась: следить за обоими я не смогу, меня обязательно заметят. Пойду-ка я на тренировку. В конце концов, мне за это деньги платят.

Значит, Лазарь в городе. Он знает мой адрес, но не образ жизни, иначе они с напарницей не метались бы по улице, а разделились и один ждал бы меня возле школы, а второй искал. Что им нужно? Я не видела Лазаря много лет, и с удовольствием не видела бы еще столько же.

Настроение испортилось. Раз он здесь — у меня будут проблемы, только я еще не знаю, какие.

Перед крыльцом школы крутились подростки с рюкзаками, судя по росту — из моих.

— Так, — зарычала я, поднимаясь по ступеням. — Почему не в зале?

— Яна Сергеевна! — ребята взбежали за мной по лестнице. — Вы на полчаса опоздали! Наши уже разошлись.

— Почему? — удивилась я. Ладонь уже зависла над ручкой двери и, сдвинув рукав, я посмотрела на часы. — Да всего на двадцать минут задержалась! Вы сами не могли поиграть?

Володька начал возмущенно загибать пальцы:

— Ключ вы не оставили — раз, и Иван Савельевич мяч без вас не дает.

— Давайте на другой день перенесем, — предложил Игорь.

— Только не на воскресенье!

— Давайте так — в четверг, — предложила я.

— Семь уроков!

— Вот и прекрасно, баскетбол будет восьмым! Ребята, серьезно, у меня времени нет. Приду в четверг, и решим, остальным не забудьте передать. И вот еще... отсюда можно выйти через задний двор?

Игорь удивленно поднял брови.

— Через гаражи.

— Только там шиповник, — вставил Вовка. — Колючий.

— Ничего. Спасибо, ребята. До четверга!

Я обогнула школу, прорвалась через заросли шиповника и вышла к гаражам. Не хочу снова встречаться с Лазарем. Не знаю, что старый друг от меня хочет, но я не вооружена, так что домой не пойду. Там подворотня темная. И даже консьержки в подъезде нет.

Посомневавшись, я набрала номер подруги. Надеюсь, в выходной она дома.

Ольга распахнула дверь, как душу, и пропела:

— Как дела?

Мы с ней, как негатив и фото, абсолютно непохожи. Она невысокая, пухлая, с мягкими ладошками и светлыми волосами, а на лице всегда лучистая улыбка. Ольга предпочитала вязаные юбки и шали, старые комедии, и лохматых кошек. У нас не было ничего общего, кроме одного факта, на почве которого мы и спелись — ей тоже насолил мэр.

А еще мы обе посещали Ренату, где и познакомились. Я была рада подруге, посвященной в нюансы ночной жизни и при этом не имевшей ко мне претензий.

— Не скажу, что хорошо.

— Заходи. А что случилось? Эмиль наорал?

— Можно подумать, он когда-то не орет.

Я прошла на кухню — маленькую, но симпатичную. Люблю бывать у Ольги, здесь уютно, а главное, безопасно. Старый стол со скатертью, цветной абажур, расписной чайный набор — все, как на кухне у бабушки.

Она села напротив и принялась разливать чай.

— Ты же в школе должна быть. С мужем поругалась?

Я задумчиво пододвинула чашку, и спросила:

— Помнишь, я рассказывала про Лазаря?

— Смутно, — призналась она. — А что?

— Охотник, который меня сюда привез. Я его видела.

Ольга нахмурилась, но попыталась сделать вид, что все в порядке, ломая шоколад на подносике и запивая чаем.

Я продолжила:

— Он за мной следит и не один, с какой-то девчонкой. И если бы она не ошиблась, я бы их не заметила.

— Думаешь... это с Эмилем связано? — неуверенно предположила она.

— Не знаю.

— Ты ему рассказала?

— Мы еще не виделись. И я не уверена, что нужно ему говорить. Лазаря три года не было... С тех пор, как... Ну, ты помнишь?

Ольга помнила, я поняла по выразительному взгляду.

— Если он набрался смелости вернуться, это что-то значит.

— Скажи Эмилю. Пусть разбирается. Я уверена, охотники ничего тебе не сделают.

— Мне бы твою уверенность. Я его знаю, он бы не сунулся сюда после такого просто так.

Глаза Ольги забегали. Она не любила острых ситуаций. После того, как мы дружно вляпались, она зажила тихо, зализала старые раны, и только я напоминала ей о старой истории.

Мне из этого мира оказалось не так просто выбраться.

— Уверена... все будет хорошо, — пробормотала она, но уверенной совсем не выглядела.

Я ободряюще улыбнулась и сменила тему. Мы болтали о пустяках, пока день за окном не начал блекнуть. Эмиль скоро будет дома, и чем дальше я оттягиваю неприятный разговор, тем хуже.

— Надо позвонить Эмилю, — вздохнула я и достала мобильник. — Мы сегодня едем к Ренате.

Ольга сморщилась: к ней давно потеряли интерес, но она прекрасно помнила эту стерву.

Я набрала номер и затаила дыхание. Он ответил мгновенно:

— Да?

— Эмиль? Ты не мог бы заехать за мной к Ольге? Я не дома...

Он молчал несколько секунд, словно соображал, о чем это я вообще.

— Хорошо. Приеду, поговорим, — он отключился.

Дрожащими руками я сунула трубку в карман, и медленно выдохнула. На первый взгляд все прошло нормально, он даже голоса не повысил, но я прекрасно знала его "поговорим".

Эти "разговоры" заканчиваются плохо.

Ольга следила за мной сочувствующими глазами.

— Послать бы твоего Эмиля далеко-далеко, — тихо сказала она, и я приложила палец к губам.

— Тсс, у меня раньше тоже был длинный язык, за что и расплачиваюсь. Так что не говори глупостей. Ты знаешь, я пробовала договориться, я пыталась, но Эмилю все равно... Если бы я могла... Давно бы от него избавилась.

Я тряхнула головой, обрывая себя. Надоело говорить об этом, думать, и мучать себя. Эмиль скоро подъедет, пора спускаться, если я не хочу заставлять его ждать.

А я не хочу.

Я скорчилась на сидении, зажав ладонью горящую щеку. На Эмиля я старалась не смотреть, да он и не интересовался мной, поглощенный дорогой.

Оплеуха была крепкая. Не знаю, мое непослушание тому виной или еще что. Хорошо Ольга не стала меня провожать и не видела этой сцены.

Это несправедливо, черт побери, он даже меня не выслушал.

Я собралась с духом, убедилась, что контролирую себя и твердо сказала:

— Эмиль...

— Заткнись.

— Я осталась у Ольги, потому что не могла вернуться домой. За мной следят охотники.

— Ты вообще не должна была выходить. Хватит.

И все? Никакой реакции?..

— Ты слышал? Я видела Лазаря.

— Заткнись! — он постучал пальцами по рулю и добавил. — Не вздумай Ренате вякнуть про это. Поняла?

— Ничего я не скажу, — буркнула я.

Вереница машин перед нами тянулась до конца улицы, с такими пробками мы приедем через час, не раньше. И отлично. Не хочу видеть смущенные глаза, когда она увидит мою отекшую рожу. Почему-то Ренату нервирует, что временами мне достается от Эмиля. Она даже не пытается притвориться психологом.

Я убрала ладонь от лица — щека болела. Боюсь, будет синяк.

Глупо, но было обидно, хотя чего еще ждать от Эмиля? Я сразу знала: насчет него не стоит питать иллюзий.

Он не настаивал на общении, и я отвернулась. Мы редко находим общую тему. Друг другу мы абсолютно чужие, так что меня больше интересовал городской пейзаж за окном.

К клинике Ренаты мы подъехали затемно. До полноценной клиники нескольким кабинетам далековато, но она не поклонница скромности и любит "называть вещи своими именами".

Эмиль припарковался у крыльца рядом с красным "БМВ" и заглушил мотор.

— Иди, я догоню.

— Одна? — удивилась я и быстро добавила, заметив, как дернулась его губа. — Подожду в коридоре.

Я поднялась по ступеням к мощной двери с витой ручкой и нажала кнопку звонка, встав так, чтобы меня видели через камеру наблюдения. Да, сюда трудно попасть. На самом деле эта дверь стальная, обшитая сверху дубовыми панелями, и если ваше лицо незнакомо охране — вас не впустят.

К сожалению, мое лицо тут знали.

— Заходите! — рявкнул динамик.

Я с трудом открыла дверь и попала в уютную прихожую. Улыбнулась девушке из регистратуры и свернула в маленький закуток с кожаным диваном и искусственной пальмой в углу. Так называемый гостиный уголок. Подожду Эмиля здесь.

Через зарешеченное окно было видно нашу машину. Я думала, Эмиль остался забрать документы, но он сидел, опустив голову на руль. Потом встряхнулся и рывком вылез из машины. Сейчас зайдет.

Мелодично звякнул звонок, с улицы потянуло прохладой и я вскочила с дивана.

— Яна! — позвал Эмиль. На мой настороженный взгляд, он ответил легкой улыбкой.

— Проходите, вас ждут! — вмешалась девушка.

— Благодарю, — Эмиль галантно пропустил меня вперед, незаметно пихнув в спину. — Шевелись.

Я прошла по коридору, постучала в дверь и вошла в кабинет.

Рената читала с монитора и пила кофе. Выглядела она как обычно: слегка уставший вид, черные волосы, заколотые на затылке, и костюм делового кроя — готова спорить, с юбкой. Она всегда носила юбки и каблуки. Сиреневая блузка прекрасно шла к костюму и оттеняла смуглую кожу. Модница наша Рената. В свои сорок она выглядит лучше моих двадцати шести.

— Здравствуй, Эмиль! — она поставила кружку и приветливо улыбнулась. — Проходи. Как дела?

Не здороваясь, я села в кресло, пока Рената суетилась перед моим мужем.

Меня она словно не замечала, но я привыкла. Вот уже три года она треплет мне нервы, и я стараюсь платить ей тем же.

— Может быть, кофе?

— Пожалуй, — Эмиль опустился в кресло рядом со мной. От недавней нервозности не осталось и следа: он улыбался, спокойный и уверенный в себе. Умеет пускать пыль в глаза, но я давно живу с ним под одной крышей и научилась понимать.

Рената вышла из-за стола и подошла к кофеварке.

— Я думала, ты раньше приедешь. Что-то случилось в дороге?

— Пробки, — коротко ответил он.

Рената, нежно улыбнувшись, подала ему бумажный стаканчик с кофе и присела на край стола.

— Когда ты у меня был, две недели назад? Ну, рассказывай, как дела?

— Все отлично. Спасибо, что спросила.

— Точно? Выглядишь скованным...

Вопрос звучал слишком интимно для простого знака внимания. Мне давно приходило в голову, что Эмиль и Рената были знакомы до меня. Они обходили эту тему, подозрение появилось из-за мелких деталей: нечаянного взгляда, фривольных вопросов и чувственных улыбок Ренаты. Иногда возникало ощущение, что я им мешаю.

— Просто устал, — отговорился он. — На работе сплошная нервотрепка.

— Яна? Как твои дела? — на секунду она повернулась ко мне. Царственная осанка, взгляд свысока. Я почувствовала себя насекомым и разозлилась.

— Не жалуюсь.

Рената подняла накрашенную бровь — не поверила.

— Эмиль, ты не возражаешь, если сначала я поговорю с Яной?

Я напряглась: она всегда допрашивает нас поодиночке, но я в этом меню — последнее блюдо. Эмиль тоже насторожился, но кивнул с улыбкой.

— Разумеется.

Когда за ним закрылась дверь, Рената несколько секунд рассматривала меня по-змеиному, не моргая, и резко сказала:

— Знаешь, в чем твоя проблема?

— Перечислить? — огрызнулась я.

— О, в маленьком райском саду все не так чудесно? — она хрипло рассмеялась. — Давай, перечисляй.

Я зло смотрела в пол.

— Все в порядке. Я просто огрызнулась.

— Врешь.

И кто тянул меня за язык? Я наморщила лоб, словно вот-вот заплачу, злость я контролирую с трудом, но сейчас придется. Придется играть роль и убеждать Ренату в чуде.

Я внутренне расслабилась и поискала в памяти что-нибудь подходящее.

— Тебе знакомо чувство, как будто...

— Ну-ну, продолжай, — оживилась она.

— Как будто ты говоришь с пустотой? Эмиль, он... Ему ничего не интересно, ему неинтересна я... Сколько раз я пыталась наладить наши отношения, но...

На лице Ренаты появилось раздражение.

— Дело в этом?

— Да, — я глубоко вздохнула.

— Ну, дорогая, займись своими делами, оставь его в покое, если он не хочет с тобой общаться. Сходи к подруге, в магазин, не знаю, — она передернула плечами. — Лучше скажи мне, как он ведет себя в последнее время? Ничего особенного не замечала? Может, беспокойство, может, он был чем-то расстроен?

Ее всегда больше интересовал Эмиль, даже если я умру прямо здесь, ее и вполовину это так не заинтересует.

Я сделала вид, что задумалась и подняла честные глаза.

— Нет, все в порядке.

— Он поздно приходит домой?

— Как всегда.

— Вы не ругались в последнее время?

В Ренатином исполнении это означало "бил или нет". Неужели, отек сошел и она не видит? Иди-ка ты к черту.

— Нет.

Она внимательно смотрела в глаза, постукивая ногтями по столу. Я постаралась выглядеть кроткой и искренней. Лучшая тактика в этом кабинете — на все говорить нет, иначе Эмиль будет недоволен.

Наконец она сказала:

— Еще встретимся. Пригласи Эмиля, когда выйдешь.

Я облегченно улыбнулась. Всякий раз, когда я ухожу от Ренаты, душа поет, ведь целых две недели я ее не увижу! Какое счастье!

Эмилю пришлось задержаться и когда мы вышли, на улице уже стемнело. Мы сели в машину, и он завел двигатель.

— Что она спрашивала?

Я пожала плечами:

— Как всегда. Во сколько возвращаешься домой и как себя ведешь.

— Прилипла, как пиявка, — он зло усмехнулся, задом выезжая со стоянки. — Если позвонит, не смей ни о чем болтать, поняла? Что бы ни происходило — без подробностей. И вообще никому не смей болтать.

— Ладно, — нахмурилась я.

О чем это он? С ним точно что-то происходит. Может, на работе проблемы?

— Эмиль, а как у тебя... дела... на работе?

— Что ты сказала? — удивился он.