|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1.
Платье для меня выбрал муж: огненно-красное и вызывающее.
— Ты должна произвести впечатление, Яна.
Я промолчала. Выбор в пользу красного он сделал не потому, что цвет мне подходит — Эмиль был вампиром. Интересно, что бы на это сказал старый добрый Зигмунд Фрейд?
Производить впечатление мне придется в клубе "Фантом". Обычно, охотники не получают приглашения на вампирские вечеринки, но я шла туда как жена Эмиля. Никто не знает, кто я, кроме виновника торжества — главного вампира города.
Его называли мэром, хотя к официальным властям он не имел отношения — просто название для главного кровососа. Нас с Эмилем он считал своей лучшей шуткой за последние три года. На самом деле шутка была злой, и мэр города Всеволод заслужил кол в сердце.
На парковке перед клубом я сглотнула холодный ком и постаралась выглядеть по-светски. С вампирами сложно, но с волками жить — по-волчьи выть. В "Фантом" я вошла ровной походкой.
В фойе женщины снимали дорогие пальто перед зеркалами. От света и духов кружилась голова. Я мельком взглянула на отражение: обычно смуглое лицо побледнело, темные глаза выглядели затравленными.
Эмиль держался спокойно. Я взглянула в его сторону и он ласково улыбнулся.
Мы не слишком похожи и дело не в том, что он вампир. Кажется, его отец был немецких или шведских кровей и это на нем отразилось: широкое лицо, серые глаза, светлые волосы. Я темноволосая и не такая породистая. Если бы он мог выбирать, на моем месте оказалась бы эффектная вампирша, а не я.
Муж помог мне раздеться. На публике он всегда такой — импозантный и заботливый. Я осталась в красном платье, в котором чувствовала себя неловко. Ладони вспотели, а виски пульсировали, словно перед приступом мигрени.
— Улыбайся, — велел он.
Я послушно растянула губы.
Он мной помыкает, но приходится терпеть. В глубине души я не могла с этим смириться, но Эмиля не впечатлял мой внутренний стержень. Чтобы впечатлить вампира, его нужно как минимум избить до смерти. И то, что я охотница, его только раззадоривало или бесило в зависимости от настроения.
"Бывшая охотница", — напомнила я себе, и вошла в гостеприимно распахнутые двери банкетного зала.
Всеволода я вычислила сразу, спасибо многолетней привычке выделять лидера. Пальцы Эмиля крепко сжали запястье — тоже его заметил. Мэр даже не взглянул в нашу сторону, окруженный гостями.
Пытаясь отвлечься, я заказала шампанское. Терпеть его не могу, но Эмиль запрещает пить крепкое, а на красное вино у меня аллергия — как и на все красное.
Приглашенные заходили в зал, вечеринка была на той стадии, когда гости не знают, чем заняться и выискивают знакомых. Мы с Эмилем чужие на этом празднике жизни, вечер организовали не для нас. Потягивая ледяное шампанское из запотевшего бокала, я рассматривала мэра.
Высокий, черноволосый — от человека не отличишь, пока не улыбнется. Ему около сорока, как моему мужу, и выглядит он на столько же.
Мэр не приветствовал гостей, наоборот, все стремились к нему: улыбались, льстили, заглядывали в глаза. Он стоял в компании двух людей — парня и девушки. Уверена, они не вампиры. Иногда сложно распознать кровососа, но эти блондинчики из другого теста — очень даже человеческого.
Отличить вампира от человека можно только опытным глазом. Эти паразиты маскируются под нас. Каждому в рот не заглянешь, а официально вампиров не существует, так что у них это неплохо получается.
Но у меня были свои секреты. Во-первых, поведение. Хищник всегда держится чуть иначе и если прожить с одним из них три года, вы эту породу в темноте вычислите.
Во-вторых, общение. Вампиры не слишком улыбчивы и смотрят в глаза только равным. Если вы не можете поймать взгляд собеседника, который рыщет глазами вокруг, а вас презрительно игнорирует — проверьте у него пасть. Людей они не боятся, часто не принимают в расчет и вам придется потрудиться, чтобы привлечь их внимание. Повезло, что людей намного больше, им приходится с нами считаться и терпеть, чтобы жить в цивилизованном обществе, а не где-нибудь в лесу. Парадокс, вампиры притворяются нами, но не уважают ни капли.
Девушка в голубом платье с блестками сияла на весь зал. И я еще думала, что мое платье яркое. Одеты, как на вечеринку, но выглядят по-деловому. Я встретилась взглядом с блондинкой, она что-то сказала парню, а он передал мэру.
Нас ждали?
Я чуть не выронила бокал: Всеволод оглянулся. Прекрасно, просто замечательно — он действительно нас ждал. Надеюсь, не для публичного унижения?
— Он смотрит на нас, — прошептала я.
Эмиль понял, о ком я.
— Не волнуйся, — его рука легла мне на поясницу. — Все в порядке. Пей и улыбайся.
Я отпила из бокала. В нашей семье строгий порядок: Эмиль говорит, я подчиняюсь. Первые полгода совместной жизни способность говорить "нет" еще была, но у Эмиля тяжелая рука. Лучше не нарываться.
Общие беды, казалось, должны нас сблизить, но увы. Между мной и Эмилем такая же пропасть, как между мной и мэром. Мы враги.
Поладить с волнением я не могла, и наощупь начала перебирать в сумочке мелочь.
— Убери руку, — сказал Эмиль.
Наверное, со стороны это выглядело, будто я пытаюсь нашарить там оружие — мой муж как всегда предусмотрителен. Мы и так завладели вниманием блондинистой парочки, которые с мордами злых телохранителей стояли рядом с мэром.
Я покорно застегнула сумочку и пошла за Эмилем.
Чем ближе мы подходили, тем плотнее становилась толпа. Запахи пудры и дорогих духов убивали последний кислород. Хватка на талии стала жесткой, словно Эмиль боялся, что я сбегу. Нам уступили дорогу: подойти, улыбнуться, поздороваться — и свободна. Я постаралась взять себя в руки.
Чтобы отвлечься, я разглядывала блондинчиков, и вблизи уловила внешнее сходство — брат и сестра? Раньше я их не видела. Значит, недавно в городе и сразу попали в плохую компанию.
Мы оказались перед мэром, и он улыбнулся. Я заметила клыки и отвела взгляд.
Дорогой костюм, стрижка — все говорило о богатстве, даже красивый загар, который тоже наверняка влетел ему в копеечку.
Вопреки легендам, вампиры не боялись света, хотя сумерки и темнота нравились им больше. Но в обществе трудно вписаться в жизнь, если выходишь только по ночам. Эмиль весь день пропадал в своей компании, зарабатывая на жизнь. Не думаю, что сотрудники догадывались о его происхождении.
— Эмиль! Рад тебя видеть... Как поживаешь? Как жена? — он взглянул в мою сторону.
Я вымученно улыбалась, чувствуя, как пол уходит из-под ног.
Боль в спине привела в чувство. Пальцы Эмиля слишком сильно впились в мою костлявую поясницу, и я переступила, пытаясь ослабить хватку. Если бы мы не оказались в центре внимания, получила бы от Эмиля по заднице. Вместо этого он ослабил напор, чтобы я не ерзала.
— Конечно, все прекрасно, — ответил Эмиль с таким чувством, будто сказал правду.
На самом деле он благодарен мэру за тайну моего прошлого, иначе его деловая репутация оказалась бы под угрозой. Женат на охотнице, какой позор! Эмиль всей душой ненавидел мое плебейское, по его словам, происхождение. Родиться вампиром тоже не бог весть какая роскошь, но муж считал себя образцом для подражания, и иного мнения не терпел. Искусству компромисса пришлось учиться мне.
Я наблюдала, как они обмениваются любезностями и страшно становилось, как легко и непринужденно лгут вампиры.
Говорить — не мое дело. Раньше Эмиль вообще запрещал открывать рот, боялся, ляпну глупость. Все, на что я могла рассчитывать — вежливые улыбки. А я радовалась, что меня избавили от общения.
Эмиль и Всеволод пожали друг другу руки, ненависть в их глазах стала почти осязаемой — одно неверное слово и будет труп.
Муж, наконец, потянул меня прочь. Нас провожали взглядами. Вампиры видели, что мэр выделил нас среди гостей, но не понимали почему.
Наше место заняла другая пара.
— Можно мне отлучиться? — тихо спросила я.
— Замолчи.
Уловив злость, я решила держаться на расстоянии. Вряд ли он начнет распускать руки на публике, но нужно быть осторожной.
Эмиля взял меня за шею и чуть сдавил. Он привлек меня, наклонился, но я дернулась, как от укуса змеи. Сложно одновременно бояться и придерживаться образа счастливой супруги.
Он силой удержал мою голову и коснулся губами виска.
— Ладно. Про нас забыли, уходим.
Вот и все. Экзекуция подошла к концу. А я боялась.
В "мерседес" я садилась с тяжелым сердцем. Казалось, я сделала что-то не так, и Эмиль зол. Я пристегнулась и притихла. Когда мы выезжали с парковки, я смотрела в окно — на фасад "Фантома" в разноцветных огнях. Вывеска сияла и подмигивала кроваво-красным неоном.
Эмиль следил за дорогой, и я скрестила на удачу пальцы. Если повезет, обо мне до самого дома не вспомнят.
Неожиданно он сказал:
— Я уеду на несколько дней.
Я вопросительно оглянулась, но не спешила задавать вопросы. Эмиль страсть как их не любит.
— В пятницу вернусь.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра вечером. Ты поняла, что я сказал?
Эмиль считал меня полной дурой, или ему просто нравилось, когда я послушно повторяю указания.
Завтра понедельник, значит, мы идем к Ренате.
К несчастью, посещение психоаналитика обязательное условие нашего брака, личное распоряжением мэра. Раз в две недели мы шли в уютную частную клинику, и отчитывались о наших делах. Эмиль подозревал, что Рената самозабвенно стучит на нас мэру. Я с ним соглашалась.
За три года мы ни разу не пропустили встречу.
— Ты не забыл, что завтра нам назначено у Ренаты?
— Приеду пораньше с работы и сходим, поэтому дождись меня. Никуда не выходи. Мне еще раз повторить?
— Я все поняла, — быстро ответила я, пока Эмиль не взбесился.
Он довольно улыбнулся, а я собралась с духом и промямлила:
— У меня завтра дела, — вышло на редкость жалко, и я разозлилась. — Завтра тренировка, так что мне придется ее отменить, или...
Я тут же поняла, какого дурака сваляла.
— Отмени, — равнодушно велел Эмиль, аккуратно вписываясь в поворот.
Свет фар скользнул по стенам подворотни, и мы въехали во двор. Эмиль припарковался напротив подъезда и вылез из машины. Тихо злясь, я последовала за ним.
Осенний ветер всколыхнул пальто, в тонких чулках было холодно. Вечерний наряд не очень удачный выбор для поздней осени. Я ждала, пока Эмиль загонит "мерседес" в гараж, и пыталась набраться сил, прежде чем отстаивать свои права.
Конечно, он и в грош не ставит мою работу, если вообще о ней помнит, но для меня она важна. Я была тренером по баскетболу в местной школе, и пусть денег она приносила меньше, чем морального удовлетворения, зато у меня в активе числилось первенство на городских соревнованиях и кубок, бережно хранимый в кабинете директора школы.
Эмилю, конечно, на это плевать.
Поднимаясь по лестнице, я все еще укоряла себя за бесхарактерность. Буду мучиться весь вечер, но слова не скажу против. Сколько раз такое было.
Квартира принадлежала Эмилю и об этом напоминала каждая частичка дома: от ремонта до чашек на кухне. Все соответствовало его вкусам. Я сразу же ушла в свою комнату и захлопнула дверь. У нас разные спальни с первого дня брака, только здесь я чувствовала себя в безопасности.
Я подошла к окну и отдернула штору.
Ночной пейзаж успокаивал. Из окна виднелся одинокий фонарь у подворотни, дорога, а за ней россыпь огней. Я люблю вид ночного города. Помогает сосредоточиться. Честно.
Я опустила взгляд и против воли улыбнулась. Спрятавшись за шторкой, в углу стояла фигурка Боба Марли. Одна из немногих вещей, которые я принесла в дом Эмиля. Статуэтку я прятала за шторкой, потому что если он увидит "эту безвкусицу", статуэтка полетит в мусорное ведро.
При виде карикатурной улыбки стало легче. Жизнь прекрасна — улыбался Марли. Иногда я и сама так считала.
Утро выдалось солнечным. Эмиль ушел на работу до того, как я проснулась, а когда его нет у меня всегда хорошее настроение.
На часах почти полдень, и если я не встану — опоздаю на тренировку. Я отбросила одеяло и сползла с кровати.
Уже под душем я вспомнила, что сегодня мы едем к Ренате. Раньше пяти Эмиль вряд ли освободиться, а меня не будет всего три часа. Если я вовремя вернусь и буду искренней, то смогу убедить его, что никуда не выходила.
Я высушила волосы феном, схватила пиджак и выбежала за дверь. До школы идти минут двадцать — проветрюсь и немного приду в себя.
Погода оказалась лучше, чем казалась. Люблю осень за прозрачный воздух, сочетание тепла и прохлады, и запах листьев. Дворник сгреб их в кучи, но ветер потихоньку разносил по дорожкам и детской площадке.
Я пересекла двор и вышла на проспект. Здесь оживленно — центр города, мне надо подняться наверх, свернуть в переулок и через вишневый сад выйти к школе. Хорошая прогулка.
Я не торопилась, стараясь растянуть удовольствие. Последние три года это чувство редко меня навещало. Медленным шагом я шла по тротуару и безотчетно улыбалась, разглядывая прохожих. Привычка охотника — подмечать детали.
Именно это меня и выручило. Через дорогу параллельно мне двигалась девушка в джинсах, кроссовках, и жакете от делового костюма. Что-то в облике показалось знакомым, и я нахмурилась.
Ах вот оно что — мы похоже одеты. На мне тоже кроссовки, джинсы, и пиджак, но я иду на тренировку, а она?
Я пригляделась внимательнее: девушка молодая, но одета плохо, пиджак, застегнутый на одну пуговицу, велик на размер-другой, волосы уложены в косу, плотно прилегающую к голове. Она напоминала меня до того, как я вышла замуж.
Охотница? Я не знала, что делать — поддаться паранойе и убедиться, или идти по своим делам? Я подошла к газетному киоску, исподтишка наблюдая за той стороной дороги.
Вампиры цивилизованны, но иногда они не могут сдержаться. Еще они иногда слетают с нарезки и сходят с ума. Потом в прессе появляются сообщения о пропавших без вести и серийных маньяках. Но вампира не поймать, если не знаешь, кто он. Вот для таких случаев и нужны охотники.
Я, конечно, имею в виду настоящих охотников.
Странно? Ничуть. Иногда ими называют людей, которые просто знают о реальном положении вещей, и пытаются примазаться к нашему жестокому, но притягательному мирку. Вампиром нужно родиться, но охотником можно стать. Не знаешь, как ответить на вопрос о том, кто ты — называйся охотником. Документы проверять не будут. Таких самозванцев среди нас большинство. Я всегда хотела большего — попасть в тот, первый список. Жаль, не вышло.
В наше время охотники чаще сами работают на вампиров, чем выступают против них. Сами понимаете, деньги нужны всегда.
Интересно, кто она такая? Девушка зашла в посудный магазин "Федорино горе" с большим окном во всю стену. Не думаю, что за посудой.
Школа отменяется. Если бы она шла себе дальше, я бы успокоилась, но стоило мне остановиться, как ей сразу понадобился ближайший магазин. Охотники не верят в совпадения — экономит время.
Я дошла до остановки, потолкалась между людьми, но в автобус не села. Если бы я хотела оторваться, это одно, но я собиралась наблюдать за наблюдением. Из магазина просматривался участок проспекта, тут не спрячешься, а мне нужна толпа и еще — как-то перебраться через дорогу. Ладно, девчонка совсем молодая и вряд ли многому научилась.
Вернувшись к киоску, я встала в короткую очередь. Меня закрывала стеклянная автобусная остановка, афишная тумба, и туда-сюда снующий народ. Я купила журнал, обогнула киоск и быстрым шагом свернула в переулок.
Пока она будет искать меня, я успею выйти ей в хвост. Сунув подмышку свернутый журнал, я рванула на квартал назад по параллельной улице и очутилась почти у самого дома. На светофоре я с трудом дождалась зеленый свет, перешла дорогу, спокойным шагом вернулась к посудному магазину и уселась на скамейку.
Надеюсь, она не поняла, что я смылась.
Но меня ждало разочарование: в магазине, насколько я видела, никого не было. Зато вокруг газетного киоска на той стороне бродил другой охотник, и в этот раз я не сомневалась. Я его знала. Это охотники — и они пришли за мной.
Лазарь бы не вернулся просто так. Он жил в других местах и зная его, я так и говорю — местах, потому что подолгу он нигде не задерживается. Нет, он не дауншифтер. И не путешественник. Он просто напорет косяков в одном городе, и бежит в другой. А у нас он уже был. Так какого черта ему надо?
Я вскочила со скамейки и спряталась за каркас остановки.
Охотник оглянулся и начал спускаться по проспекту, быстро, почти бегом. Я легко следила за его высокой фигурой в серо-зеленой парке. Из-за киоска вынырнула уже знакомая девушка и пошла наверх.
Меня ищут, не понимая, сами упустили или я их обошла. Лазарь отправился проверять меня на хитрость, а девушка — исправлять свои ошибки. Отлично. Я перешла дорогу по "зебре" и пошла за девчонкой. С ней я справлюсь. Но уже через пять минут охотница перешла дорогу и направилась обратно.
Я остановилась: следить за обоими я не смогу, меня обязательно заметят. Пойду-ка я на тренировку. В конце концов, мне за это деньги платят.
Значит, Лазарь в городе. Он знает мой адрес, но не образ жизни, иначе они с напарницей не метались бы по улице, а разделились и один ждал бы меня возле школы, а второй искал. Что им нужно? Я не видела Лазаря много лет, и с удовольствием не видела бы еще столько же.
Настроение испортилось. Раз он здесь — у меня будут проблемы, только я еще не знаю, какие.
Перед крыльцом школы крутились подростки с рюкзаками, судя по росту — из моих.
— Так, — зарычала я, поднимаясь по ступеням. — Почему не в зале?
— Яна Сергеевна! — ребята взбежали за мной по лестнице. — Вы на полчаса опоздали! Наши уже разошлись.
— Почему? — удивилась я. Ладонь уже зависла над ручкой двери и, сдвинув рукав, я посмотрела на часы. — Да всего на двадцать минут задержалась! Вы сами не могли поиграть?
Володька начал возмущенно загибать пальцы:
— Ключ вы не оставили — раз, и Иван Савельевич мяч без вас не дает.
— Давайте на другой день перенесем, — предложил Игорь.
— Только не на воскресенье!
— Давайте так — в четверг, — предложила я.
— Семь уроков!
— Вот и прекрасно, баскетбол будет восьмым! Ребята, серьезно, у меня времени нет. Приду в четверг, и решим, остальным не забудьте передать. И вот еще... отсюда можно выйти через задний двор?
Игорь удивленно поднял брови.
— Через гаражи.
— Только там шиповник, — вставил Вовка. — Колючий.
— Ничего. Спасибо, ребята. До четверга!
Я обогнула школу, прорвалась через заросли шиповника и вышла к гаражам. Не хочу снова встречаться с Лазарем. Не знаю, что старый друг от меня хочет, но я не вооружена, так что домой не пойду. Там подворотня темная. И даже консьержки в подъезде нет.
Посомневавшись, я набрала номер подруги. Надеюсь, в выходной она дома.
Ольга распахнула дверь, как душу, и пропела:
— Как дела?
Мы с ней, как негатив и фото, абсолютно непохожи. Она невысокая, пухлая, с мягкими ладошками и светлыми волосами, а на лице всегда лучистая улыбка. Ольга предпочитала вязаные юбки и шали, старые комедии, и лохматых кошек. У нас не было ничего общего, кроме одного факта, на почве которого мы и спелись — ей тоже насолил мэр.
А еще мы обе посещали Ренату, где и познакомились. Я была рада подруге, посвященной в нюансы ночной жизни и при этом не имевшей ко мне претензий.
— Не скажу, что хорошо.
— Заходи. А что случилось? Эмиль наорал?
— Можно подумать, он когда-то не орет.
Я прошла на кухню — маленькую, но симпатичную. Люблю бывать у Ольги, здесь уютно, а главное, безопасно. Старый стол со скатертью, цветной абажур, расписной чайный набор — все, как на кухне у бабушки.
Она села напротив и принялась разливать чай.
— Ты же в школе должна быть. С мужем поругалась?
Я задумчиво пододвинула чашку, и спросила:
— Помнишь, я рассказывала про Лазаря?
— Смутно, — призналась она. — А что?
— Охотник, который меня сюда привез. Я его видела.
Ольга нахмурилась, но попыталась сделать вид, что все в порядке, ломая шоколад на подносике и запивая чаем.
Я продолжила:
— Он за мной следит и не один, с какой-то девчонкой. И если бы она не ошиблась, я бы их не заметила.
— Думаешь... это с Эмилем связано? — неуверенно предположила она.
— Не знаю.
— Ты ему рассказала?
— Мы еще не виделись. И я не уверена, что нужно ему говорить. Лазаря три года не было... С тех пор, как... Ну, ты помнишь?
Ольга помнила, я поняла по выразительному взгляду.
— Если он набрался смелости вернуться, это что-то значит.
— Скажи Эмилю. Пусть разбирается. Я уверена, охотники ничего тебе не сделают.
— Мне бы твою уверенность. Я его знаю, он бы не сунулся сюда после такого просто так.
Глаза Ольги забегали. Она не любила острых ситуаций. После того, как мы дружно вляпались, она зажила тихо, зализала старые раны, и только я напоминала ей о старой истории.
Мне из этого мира оказалось не так просто выбраться.
— Уверена... все будет хорошо, — пробормотала она, но уверенной совсем не выглядела.
Я ободряюще улыбнулась и сменила тему. Мы болтали о пустяках, пока день за окном не начал блекнуть. Эмиль скоро будет дома, и чем дальше я оттягиваю неприятный разговор, тем хуже.
— Надо позвонить Эмилю, — вздохнула я и достала мобильник. — Мы сегодня едем к Ренате.
Ольга сморщилась: к ней давно потеряли интерес, но она прекрасно помнила эту стерву.
Я набрала номер и затаила дыхание. Он ответил мгновенно:
— Да?
— Эмиль? Ты не мог бы заехать за мной к Ольге? Я не дома...
Он молчал несколько секунд, словно соображал, о чем это я вообще.
— Хорошо. Приеду, поговорим, — он отключился.
Дрожащими руками я сунула трубку в карман, и медленно выдохнула. На первый взгляд все прошло нормально, он даже голоса не повысил, но я прекрасно знала его "поговорим".
Эти "разговоры" заканчиваются плохо.
Ольга следила за мной сочувствующими глазами.
— Послать бы твоего Эмиля далеко-далеко, — тихо сказала она, и я приложила палец к губам.
— Тсс, у меня раньше тоже был длинный язык, за что и расплачиваюсь. Так что не говори глупостей. Ты знаешь, я пробовала договориться, я пыталась, но Эмилю все равно... Если бы я могла... Давно бы от него избавилась.
Я тряхнула головой, обрывая себя. Надоело говорить об этом, думать, и мучать себя. Эмиль скоро подъедет, пора спускаться, если я не хочу заставлять его ждать.
А я не хочу.
Я скорчилась на сидении, зажав ладонью горящую щеку. На Эмиля я старалась не смотреть, да он и не интересовался мной, поглощенный дорогой.
Оплеуха была крепкая. Не знаю, мое непослушание тому виной или еще что. Хорошо Ольга не стала меня провожать и не видела этой сцены.
Это несправедливо, черт побери, он даже меня не выслушал.
Я собралась с духом, убедилась, что контролирую себя и твердо сказала:
— Эмиль...
— Заткнись.
— Я осталась у Ольги, потому что не могла вернуться домой. За мной следят охотники.
— Ты вообще не должна была выходить. Хватит.
И все? Никакой реакции?..
— Ты слышал? Я видела Лазаря.
— Заткнись! — он постучал пальцами по рулю и добавил. — Не вздумай Ренате вякнуть про это. Поняла?
— Ничего я не скажу, — буркнула я.
Вереница машин перед нами тянулась до конца улицы, с такими пробками мы приедем через час, не раньше. И отлично. Не хочу видеть смущенные глаза, когда она увидит мою отекшую рожу. Почему-то Ренату нервирует, что временами мне достается от Эмиля. Она даже не пытается притвориться психологом.
Я убрала ладонь от лица — щека болела. Боюсь, будет синяк.
Глупо, но было обидно, хотя чего еще ждать от Эмиля? Я сразу знала: насчет него не стоит питать иллюзий.
Он не настаивал на общении, и я отвернулась. Мы редко находим общую тему. Друг другу мы абсолютно чужие, так что меня больше интересовал городской пейзаж за окном.
К клинике Ренаты мы подъехали затемно. До полноценной клиники нескольким кабинетам далековато, но она не поклонница скромности и любит "называть вещи своими именами".
Эмиль припарковался у крыльца рядом с красным "БМВ" и заглушил мотор.
— Иди, я догоню.
— Одна? — удивилась я и быстро добавила, заметив, как дернулась его губа. — Подожду в коридоре.
Я поднялась по ступеням к мощной двери с витой ручкой и нажала кнопку звонка, встав так, чтобы меня видели через камеру наблюдения. Да, сюда трудно попасть. На самом деле эта дверь стальная, обшитая сверху дубовыми панелями, и если ваше лицо незнакомо охране — вас не впустят.
К сожалению, мое лицо тут знали.
— Заходите! — рявкнул динамик.
Я с трудом открыла дверь и попала в уютную прихожую. Улыбнулась девушке из регистратуры и свернула в маленький закуток с кожаным диваном и искусственной пальмой в углу. Так называемый гостиный уголок. Подожду Эмиля здесь.
Через зарешеченное окно было видно нашу машину. Я думала, Эмиль остался забрать документы, но он сидел, опустив голову на руль. Потом встряхнулся и рывком вылез из машины. Сейчас зайдет.
Мелодично звякнул звонок, с улицы потянуло прохладой и я вскочила с дивана.
— Яна! — позвал Эмиль. На мой настороженный взгляд, он ответил легкой улыбкой.
— Проходите, вас ждут! — вмешалась девушка.
— Благодарю, — Эмиль галантно пропустил меня вперед, незаметно пихнув в спину. — Шевелись.
Я прошла по коридору, постучала в дверь и вошла в кабинет.
Рената читала с монитора и пила кофе. Выглядела она как обычно: слегка уставший вид, черные волосы, заколотые на затылке, и костюм делового кроя — готова спорить, с юбкой. Она всегда носила юбки и каблуки. Сиреневая блузка прекрасно шла к костюму и оттеняла смуглую кожу. Модница наша Рената. В свои сорок она выглядит лучше моих двадцати шести.
— Здравствуй, Эмиль! — она поставила кружку и приветливо улыбнулась. — Проходи. Как дела?
Не здороваясь, я села в кресло, пока Рената суетилась перед моим мужем.
Меня она словно не замечала, но я привыкла. Вот уже три года она треплет мне нервы, и я стараюсь платить ей тем же.
— Может быть, кофе?
— Пожалуй, — Эмиль опустился в кресло рядом со мной. От недавней нервозности не осталось и следа: он улыбался, спокойный и уверенный в себе. Умеет пускать пыль в глаза, но я давно живу с ним под одной крышей и научилась понимать.
Рената вышла из-за стола и подошла к кофеварке.
— Я думала, ты раньше приедешь. Что-то случилось в дороге?
— Пробки, — коротко ответил он.
Рената, нежно улыбнувшись, подала ему бумажный стаканчик с кофе и присела на край стола.
— Когда ты у меня был, две недели назад? Ну, рассказывай, как дела?
— Все отлично. Спасибо, что спросила.
— Точно? Выглядишь скованным...
Вопрос звучал слишком интимно для простого знака внимания. Мне давно приходило в голову, что Эмиль и Рената были знакомы до меня. Они обходили эту тему, подозрение появилось из-за мелких деталей: нечаянного взгляда, фривольных вопросов и чувственных улыбок Ренаты. Иногда возникало ощущение, что я им мешаю.
— Просто устал, — отговорился он. — На работе сплошная нервотрепка.
— Яна? Как твои дела? — на секунду она повернулась ко мне. Царственная осанка, взгляд свысока. Я почувствовала себя насекомым и разозлилась.
— Не жалуюсь.
Рената подняла накрашенную бровь — не поверила.
— Эмиль, ты не возражаешь, если сначала я поговорю с Яной?
Я напряглась: она всегда допрашивает нас поодиночке, но я в этом меню — последнее блюдо. Эмиль тоже насторожился, но кивнул с улыбкой.
— Разумеется.
Когда за ним закрылась дверь, Рената несколько секунд рассматривала меня по-змеиному, не моргая, и резко сказала:
— Знаешь, в чем твоя проблема?
— Перечислить? — огрызнулась я.
— О, в маленьком райском саду все не так чудесно? — она хрипло рассмеялась. — Давай, перечисляй.
Я зло смотрела в пол.
— Все в порядке. Я просто огрызнулась.
— Врешь.
И кто тянул меня за язык? Я наморщила лоб, словно вот-вот заплачу, злость я контролирую с трудом, но сейчас придется. Придется играть роль и убеждать Ренату в чуде.
Я внутренне расслабилась и поискала в памяти что-нибудь подходящее.
— Тебе знакомо чувство, как будто...
— Ну-ну, продолжай, — оживилась она.
— Как будто ты говоришь с пустотой? Эмиль, он... Ему ничего не интересно, ему неинтересна я... Сколько раз я пыталась наладить наши отношения, но...
На лице Ренаты появилось раздражение.
— Дело в этом?
— Да, — я глубоко вздохнула.
— Ну, дорогая, займись своими делами, оставь его в покое, если он не хочет с тобой общаться. Сходи к подруге, в магазин, не знаю, — она передернула плечами. — Лучше скажи мне, как он ведет себя в последнее время? Ничего особенного не замечала? Может, беспокойство, может, он был чем-то расстроен?
Ее всегда больше интересовал Эмиль, даже если я умру прямо здесь, ее и вполовину это так не заинтересует.
Я сделала вид, что задумалась и подняла честные глаза.
— Нет, все в порядке.
— Он поздно приходит домой?
— Как всегда.
— Вы не ругались в последнее время?
В Ренатином исполнении это означало "бил или нет". Неужели, отек сошел и она не видит? Иди-ка ты к черту.
— Нет.
Она внимательно смотрела в глаза, постукивая ногтями по столу. Я постаралась выглядеть кроткой и искренней. Лучшая тактика в этом кабинете — на все говорить нет, иначе Эмиль будет недоволен.
Наконец она сказала:
— Еще встретимся. Пригласи Эмиля, когда выйдешь.
Я облегченно улыбнулась. Всякий раз, когда я ухожу от Ренаты, душа поет, ведь целых две недели я ее не увижу! Какое счастье!
Эмилю пришлось задержаться и когда мы вышли, на улице уже стемнело. Мы сели в машину, и он завел двигатель.
— Что она спрашивала?
Я пожала плечами:
— Как всегда. Во сколько возвращаешься домой и как себя ведешь.
— Прилипла, как пиявка, — он зло усмехнулся, задом выезжая со стоянки. — Если позвонит, не смей ни о чем болтать, поняла? Что бы ни происходило — без подробностей. И вообще никому не смей болтать.
— Ладно, — нахмурилась я.
О чем это он? С ним точно что-то происходит. Может, на работе проблемы?
— Эмиль, а как у тебя... дела... на работе?
— Что ты сказала? — удивился он.
— Н-ничего.
— Очень хорошо.
Чертов барьер в общении. С ним ни о чем не поговоришь.
Остаток пути я провела как мышка, уткнувшись в окно. От свободы меня отделяли тонкое стекло и дверь "мерседеса", но я не могла уйти. Неужели, это на всю жизнь?
Нет, Эмиль не выдержит столько. Убьет меня раньше.
Дома я спряталась на кухне. Я хотела выпить кофе и немного успокоиться. Кофеварка забурлила и отключилась, рука дрожала, пока я переливала напиток в чашку.
Я настороженно прислушивалась к тому, что происходит через стену — в спальне Эмиля. Он выдвигал ящики, шум был такой, будто он опустошает полки.
Чем дальше, тем больше я беспокоилась. Даже кофе пить не могу — зубы стучали о фарфор.
— Яна! Иди сюда.
Я заглянула в спальню, оставив недопитый кофе на столе.
Эмиль перебирал документы: бегло их просматривая, он клал некоторые в пластиковую папку, но большинство рвал. На столе лежала внушительная стопка, на полу выросла гора рваной бумаги. Убирать, конечно, буду я.
— Присядь, — велел он, не поднимая головы.
Я со вздохом села на кровать. На кухне стыл кофе и мне не хотелось тут торчать.
— Эмиль...
— Заткнись, — беззлобно отозвался он и безжалостно разодрал договор на поставку чего-то там.
От резкого звука рвущейся бумаги я вздрогнула. Странно. Обычно Эмиль наводит порядок в документах в начале года. Похоже, он решил заняться реорганизацией бизнеса или от него избавлялся. В рабочие вопросы я никогда не лезла и ничего в них не смыслила.
Когда он закончил, вся спальня была в мусоре.
Эмиль обернулся, подошел, опустился рядом — слишком близко, чтобы я чувствовала себя спокойно, и что-то достал из кармана пиджака.
— У меня подарок для тебя
— Что? — я испугалась. Эмиль никогда и ничего не дарил. Добродушное слово от него считалось праздником, а день, когда на меня не обращали внимания, был хорошим днем, потому что его внимание жестоко.
Пусть лучше будет затрещина — она хотя бы не выбьется из обычной картины, а от этих новшеств непонятно чего ждать.
— Это тебе.
Передо мной очутилась бархатная коробочка для украшений. Я удивленно подняла глаза. В лице ничего не изменилось, словно подарок для Эмиля — просто рабочий момент. Как подписание договора.
— Открой. Там кольцо.
Я представила, что в коробочке окажется змея. Ладно, пусть кольцо, но с секретом в виде яда. Я послушно подняла крышку.
Эмиль безучастно наблюдал за реакцией.
— Нравится? — нетерпеливо спросил он.
Это было скромное кольцо из гладкого серого металла — серебра или платины. Без камня, только с затейливым орнаментом с листиками и завитушками. Очень странный выбор.
— Нормально, — осторожно ответила я.
Потеряв терпение, он сам достал кольцо, распрямил мою ладонь и надел на безымянный палец. Я слегка сжала кулак, рассматривая ободок металла. Рука Эмиля была горячей, а кольцо — прохладным и неприятным.
— Давай поговорим.
Я кивнула.
— Через три, максимум четыре дня я вернусь. Ты должна ждать меня дома. Будь осторожна, Яна, никуда не выходи. И если кто-то спросит — твоя подруга, Рената, или еще кто-то — у нас все хорошо. Ты слышишь?
— Да.
— Я бы взял тебя с собой, но не могу, — глаза Эмиля стали серьезными и холодными. — Или с удовольствием запер бы тебя, но это не похоже на счастливую семейную жизнь.
— Что-то случилось? У тебя неприятности?
— Не бери в голову, — отрезал он. — Все нормально.
— Тогда зачем мне сидеть дома? — резонно спросила я.
Он отрывисто вздохнул.
— Потому что я так сказал.
В его лице ничего не было — ни единой зацепки. Я не понимала, что происходит и надеялась, что Эмиль нервничает из-за предстоящей сделки, а охотники тут вообще ни при чем, что он действительно уезжает по делам, а не уносит ноги.
Ведь если бы случилось что-то серьезное, он бы не бросил свою жизнь, свой круг, работу, хотя меня бросит с радостью. Но побег его убьет.
Мне не о чем беспокоиться. Не о чем.
Эмиль задумчиво коснулся губами кольца на моем пальце, и я не стала убирать руку. Не хочу его злить. Но поцелуй напомнил о нашей первой встрече. Когда-то я любила его — не слишком долго, но несколько дней я точно была счастлива, пока не узнала его лучше.
Воспоминания вызвали мучительную боль в груди.
Не стоило тогда к нему подходить. Не нужно было верить Лазарю.
Столько всяких "не", за которые я расплачиваюсь.
— Мне пора. Не бойся, тебя никто не тронет, — добавил Эмиль. — Я не брошу тебя.
Да не пошел бы ты к черту.
Глава 2.
Когда он уехал, я выждала для верности пару часов и вышла из дома.
Эмиль, конечно, озабочен моей безопасностью, но у меня тоже есть дела. Проблемы охотников лучше решать охотникам.
Вчерашний дождь превратился в тонкую ледяную корку на асфальте, я и поежилась, жалея, что надела туфли.
Я остановилась на остановке под фонарем, издалека рассматривая дом. Двухэтажный, старый, но с претензией на хорошее состояние. В последний раз я была здесь три года назад — стояла на шухере, пока Лазарь встречался с нужным ему человеком. Вернее, вампиром.
Я еще была не уверена, что хочу того же, поэтому не торопилась.
Тогда Лазарь не пустил меня с собой. Не знаю, чего он боялся, может, не хотел знакомить со своим информатором. Да-да, если вам нужно что-то узнать о той стороне общества, о которой не пишут в газетах, придется прийти сюда и заплатить определенную цену.
У меня к этому вампиру был один, но конкретный вопрос.
Плюс был в том, что он обещал полную конфиденциальность. Я не хотела снова получить по лицу от Эмиля или охотников, поэтому меня это очень привлекало.
Беда в том, что этого парня я знала только по рассказам Лазаря, причем нелестным. Он побаивался его, считал странным, но высоко ценил за то, что тот не поддерживает связей с диаспорой вампиров.
Вампир, который сам по себе — одного этого достаточно, чтобы назвать его странноватым. Что ж, проверим.
Прогулочным шагом я вошла во двор и прошла между клумбами с осенними, уже увядшими цветами. Полупьяная компания молодежи не обратила на меня никакого внимания. Люблю быть незаметной.
Второй подъезд, первый этаж — это я помнила. Тогда Лазарь велел следить за окнами и я примерно представляла, какая квартира мне нужна.
Я подошла к двери, обтянутой бордовым дерматином. Поискала звонок, не нашла и постучала.
Дверь открылась резко и бесшумно, за порогом начиналась темнота, в которой угадывались очертания фигуры. Сглотнув ком, я улыбнулась, стараясь выглядеть приветливой.
— Это ты Андрей Рем?
Он молчал. В подъезде светло и вампир мог рассматривать меня сколько угодно, я же такой роскоши лишена. Это напрягало.
— Охотница? — наконец спросил он.
— Как ты узнал?
Он шагнул ближе — туда, где падал свет, и я увидела его: бледное лицо с презрительными глазами. К презрению добавилась кривая усмешка.
— Меня так только охотники называют, — он гостеприимно распахнул дверь. — Входи.
Я подумала и шагнула в темноту.
Надо же быть такой дурой! Раскрыться так быстро! Не могла догадаться, что не стоит называть его прозвищем, которое я услышала от Лазаря.
В прихожей было не так темно, в кухне горел свет, и я с любопытством присмотрелась к хозяину. На вид молодой и не опасный. Из-за бледной кожи глаза казались темными и большими, волосы в художественном беспорядке, словно я подняла его с постели. Возможно, так и есть: он был одет в шлепанцы и шорты, на голой груди болталась цепочка с крестом. Но под глазами — круги от бессонницы.
Он стоял, едва заметно улыбаясь, с искренним интересом в глазах, больше похожим на интерес к незнакомому блюду.
Мне стало неловко.
— Ты всегда так легко впускаешь посторонних?
— А что ты мне сделаешь? — кивнул он.
— Я давно на охоте, умею за себя постоять.
— Да? — рука метнулась к моему лицу и убрала волосы. — Почему же ты в синяках?
Я отшатнулась, зло глядя на него. Андрей широко улыбнулся, губы расползлись в подловатую усмешку.
— Ладно, иди за мной. Не разувайся.
Он пошел на кухню, и я с опаской последовала за ним.
Андрей сел за стол, подперев голову сцепленными руками. Взгляд спокойный, словно ночные визиты незнакомых охотниц для него дело привычное. Перед ним стояла полная рюмка и бутылка коньяка. Значит, не ото сна я его оторвала, а от пьянства. И что-то компании здесь я не вижу. А пить в одиночку — паршивый симптом.
Мне точно нужна его помощь?
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Яна, — фамилию, благодаря Эмилю, довольно известную в городе, я опустила.
— Садись. Хочешь выпить?
Ладно, если пришла... Я села напротив. Лазарь говорил: он пария среди вампиров и больше мне не к кому обратиться. А чужой алкоголизм меня не касается.
Андрей уже налил, не дожидаясь ответа, и пододвинул рюмку.
— Пей.
— Может, сначала поговорим?
Он усмехнулся, глядя в стол. Меня эти усмешки начали беспокоить — было в них что-то нездоровое, словно Андрей не контролирует себя. Вполне вероятно — бутылка была наполовину пустой, хотя назвать его пьяным я тоже не могла.
— А что взамен?
— Чего ты хочешь? — чем расплачивался Лазарь, я не знала, но была готова к вопросу.
Он осмотрел меня сверху вниз, клыком покусывая нижнюю губу. Взгляд остановился на кольце, и глаза подозрительно прищурились.
— Как ты сказала, тебя зовут?
— Яна, — терпеливо повторила я.
— А фамилия?
— Не знала, что тут спрашивают паспорт.
— Ты — Кармен? — неожиданно спросил он.
С выражением лица я справилась, но пошла красными пятнами — кожа просто горела. Я малодушно скомкала воротник, сжав пальцы так, что костяшки побелели.
— Нет, ты ошибся.
— Брось, я еще могу сложить два и два. Это ты. Жена Эмиля Каца, верно?
Я молчала, боясь, что не справлюсь с голосом. В ушах истерично бился пульс, ладони вспотели. Вампиры не знают, что я охотница и если это выплывет наружу — Эмиль меня пристукнет.
И Андрей узнал меня, как? Как?
— Расслабься, — добродушно протянул он и всучил в мои слабые пальцы рюмку. — Выпей, полегчает. Муж в курсе, что ты у меня?
Он поддержал рюмку, довел ее до рта и я выпила. Коньяк обжег горло и я закашлялась.
Андрей привстал, хлопая меня по спине.
— Я думал, ты круче.
Он плюхнулся на стул и повернулся к окну, играя рюмкой. Лицо стало кислым, скучающим, порывистые движения выдавали усталость. Он кусал губы, словно изнутри его раздирал протест.
— Зачем ты пришла? — резко спросил он.
— Поговорить, — после коньяка голос был сиплым и я снова откашлялась. — Мне нужна информация об охотниках, и я хочу, чтобы эта встреча осталась между нами. Это можно устроить?
— За деньги можно все, — пожал он плечами. — Но так дело не пойдет. Я хочу знать, ты пришла сама или тебя послал муж?
— А что, тогда информация будет разной?
Андрей молча выпил и снова криво улыбнулся — и без слов понятно.
— Его нет в городе, — ответила я. — И он ничего не знает.
— Значит, проблемы у тебя?
И тут до меня дошло, что происходит.
Я так давно отвыкла общаться с вампирами, кроме Эмиля, которого так можно назвать только с натяжкой, что не заметила, как Андрей начал со мной играть. Я разозлилась: совсем потеряла форму.
— Что ты мне нервы мотаешь? Назови цену!
— Если я скажу, что ты хочешь, ты расскажешь о себе?
— Нет!
— Что тогда предложишь?
Я недолго сомневалась:
— Кровь. Я достану тебе крови.
— Дорогуша, — издевательским голосом сказал он. — Откуда вообще ты обо мне узнала?
— От охотников. Ну что, согласен?
Он покачал головой:
— Ты решила, что я зависимый, но это не так. Кровь меня не интересует, Кармен.
Я смотрела в его темные больные глаза в полной уверенности, что он лжет. Эмиль похож на человека, но Андрей — нет. Но все равно он отказывался от крови по непонятной причине.
— Тогда что? Деньги? — наличности у меня почти не было. Финансы целиком и полностью контролировал мой муж, ценности тоже у него... Может, удастся свистнуть, что плохо лежит и продать, но гарантий этому никаких.
— Проблемы с деньгами? — усмехнулся он. — Дай-ка подумать...
Я проследила его взгляд и неосознанно коснулась прохладного ободка на пальце.
— Оставь мне колечко. В залог. Что-то мне подсказывает, ты за ним вернешься.
Сердце екнуло, но я не стала отказывать сразу, хотя перед моим внутренним взором предстала сцена возвращения Эмиля. Даже думать не хочу, что будет, если он не увидит кольца на пальце, куда собственноручно его надел. Наверняка ударит меня.
Но вернется он только в пятницу, а к тому моменту я раздобуду деньги или принесу кровь. Пусть Андрей строит святую невинность, но почувствовав ее запах, он не устоит. Никто из них не сможет.
Кровь для вампиров — наркотик, попробуешь раз и это навсегда. А то, что Андрей пробовал, я не сомневалась.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
