Яд и меч

Угу. Как же!..

— Раз так, то когда в следующий раз придёт "кто-то другой", — ухмыльнулся пялящийся на мою задницу тюремщик, — пусть не забудет принести в два раза больше... "документов". Впрочем, мы не гордые, и от натуры не откажемся, если что. Ясно?

— К капитану Норгу, — проигнорировала я грязный шантаж.

Потом что-нибудь придумаю. Тарру я нужнее, и в долгу перед ним за свою жизнь. Вот только не понравилось мне, как они многозначительно переглянулись. Гаденько так, явно понимая друг друга. Кажется, выбираться придётся с боем.

— Эх, ладно. Но ты всё равно заходи ко мне в дежурку, если денег больше не будет!.. Я ж простой, не гордый, отымею так, — от счастья визжа...

— К Тарринару Норгу, пожалуйста!.. — жёстко перебила, испепеляя взглядом. Жаль, лишь в переносном смысле.

Когда-нибудь ведь и впрямь не доведут до камеры Тарра. Удовлетворят и не спросят: "хотела ли?" Я не хотела. Но слишком долгое отсутствие мужчин в моей постели приводит к агрессивному посягательству на моё тело. И причиной тому служила часть демонической крови, что текла в моих жилах, — кто-то из предков основательно любил эксперименты в постели!

Ладно, кому я вру?.. Хотела, не хотела... Тарринар Норг здесь уже не первый месяц. Глупо отрицать, что мои потребности удовлетворяются сами собой. Но я стоически держалась! Верила, что скоро всё закончится.

Пока мы шли по вонючим, мрачным коридорам башни заключённых, я шарахалась от камер с протянутыми сквозь решётки руками. Совсем недавно я тоже жила так, хотя и в лучших условиях. Лекрос обожал осыпать своё ложе лепестками басаньяда, и бить на нём свою рабыню. Его это заводило.

В свете мерцающих факелов, ещё издалека, я заприметила знакомые зарешеченные двери.

— У вас полчаса, — глухо прозвучал голос тюремщика.

Заспанный Тарр, увидев меня, с трудом поднялся с грязной соломы. Он сильно похудел и ослаб, но держался молодцом. Подошёл ближе, утыкаясь лбом в прутья решётки, и накрыл своими сухими ладонями мои. На сердце стало теплее. Ровно до момента, когда под кожу пробрался холод от грубых кованых решёток. Корки запёкшейся крови на губе и костяшках пальцев вызвали душевный протест. Ну зачем было опять конфликтовать с надзирателями?..

Глядя в зелёные глаза моего любимого спасителя, я снова, в который раз, невольно вспоминала, как это было.

...Тщательно спланированный побег срывался дважды. В первую попытку мне удалось стащить ключ у подвыпившего стражника, когда тот вёл меня назад в "номера" от лорда градоправителя. Это было даже легко, — навык-то выживать на улице никуда не делся! А уж устроить ему внезапное падение с лестницы и вовсе не составило труда. Сантиментов ни к стражу, ни к своему любовнику, с извращёнными вкусами в постели, я не испытывала. Убегала быстро и бесшумно.

Сердце пело, внутри всё сжималось от предвкушения свободы! Я так торопилась покинуть место своих пыток, что совсем забыла про осторожность. Стражи охраняли каждый этаж, и к своей досаде я быстро обнаружила, что они есть не только там, где их видно. Испугалась, растерялась, заметалась по тёмным коридорам. Но сделать ничего не успела, и снова оказалась в камере. Дражайшему Лекросу об этом тут же доложили.

Лорд градоправитель очень огорчился по поводу бегства своей любимой живой игрушки, и закрыл в подвале, вместо моей зарешёченной, но комнаты... Без еды и воды.

Через два дня его светлость не выдержали и сами припёрлись в камеру. Соскучился, зараза! Решил напомнить, кто в замке хозяин, кто вещь, и где чьё место. Моё оказывалось неизменно снизу, — не новость. Только в этот раз вместо обычного способа проникновения в моё тело он выбрал совершенно противоестественный и очень болезненный. Ни сидеть, ни ходить после такого без боли не получалось ещё несколько дней, а лечить меня никто не торопился.

Во вторую попытку я связала шторы, чтобы спуститься по ним хотя бы до водосточной трубы, проходящей неподалёку. План был рискованный, что и говорить, но попробовать стоило. На полтора этажа хватит, а там... как — нибудь. Бежать пришлось в чём была: в длинной полупрозрачной юбке и блузе с фривольным вырезом на груди. Полы юбки заткнула за пояс, на плечи накинула ещё одну блузу. Кто знает, где мне придётся скитаться и когда я смогу добыть себе нормальные вещи?

Первый пролёт, металлический выступ крепления трубы. Нога внезапно соскользнула, и я чуть не сорвалась вниз под звук рвущейся ткани штор! Сердце ушло в пятки, и я несколько секунд судорожно цеплялась ободранными пальцами за ненадёжные выступы каменной кладки...

Уже лёжа на земле, словно сломанная кукла, я увидела приближающуюся хищной походкой фигуру своего мучителя. Спина и голова невыносимо болели, но двигаться я всё ещё могла. Хотя и не очень хотела.

— Какая встреча, куколка моя синеглазая! Далеко собралась? — приторно пропел этот извращенец, сложив руки на груди.

Надо ли говорить, что в ту ночь на моём теле ссадин и синяков стало существенно больше? Трое палачей хорошо знали свою работу, и одним избиением не ограничились. Мои познания в удовлетворении мужчин сильно расширились в ту ночь. К утру, не выдержав очередного удара с требованием повторить "я собственность лорда Лекроса", я просто потеряла сознание. Целители быстро поставили на ноги любимую куклу его светлости. И всё бы началось заново, если бы не один зеленоглазый стражник и немного чудовищного везения...

— Сарнай... Ты пришла. — Тарр с вялой улыбкой разглядывал моё лицо, будто пытался запомнить напоследок. — Я уже было подумал, что больше не нужен.

Я обиженно надулась, вглядываясь в осунувшееся бледное лицо блондина. Непривычная косматая борода вместо излюбленного им гладкого подбородка, запавшие глаза, прозрачная кожа... Бледная тень былого капитана Норга, бывшего стражника замка лорда Лекроса.

— Ну и дурак!

— Ты даже представить себе не можешь, насколько права... — отчего-то виновато опустил взгляд Тарр.

Сожалеет о том, что предал Лекроса и спас меня?

На душе стало гадко.

— Зато отважный дурак, — ободряюще улыбнулась, целуя и обнимая его через проёмы в вертикальных решётках.

Усталая, безнадёжная улыбка на его лице была ответом. Но на несколько мгновений он словно бы стал прежним, — бесстрашным и сильным! Моим Тарринаром. Тем, с кем я пыталась ощутить себя полноценной женщиной, испробовать нормальные отношения. Я не успела влюбиться, но...

— Тарр... Я так скучаю без тебя!.. — ласково погладила большими пальцами светлые рваные кудри, бывшие когда-то очень длинными и ухоженными. Какая же дрянь остригла тебя так? Ведь срезали волосы явно даже не ножницами...

Он поймал мою руку и потянул рукав вниз, обнажая участок кожи с набухшей выпуклой змейкой. На моих щеках разлился жар смущения. Ишь, какой умный, сразу проверять полез, — изменяла, или нет? А я и не сразу сообразила... Когда мы были с Тарринаром вместе, она ничем не выделялась. Рисунок и рисунок...

— Так и знал!.. — прошептал, нахмурившись. — Из-за меня терпишь?

За стеной кто-то горланил песню, гремя цепями. Надзиратель зло постучал по решёткам, пригрозив всех посадить на воду, и стало тихо. Спрятав взгляд, я покаянно прильнула лбом к спутавшейся соломенной бороде. Пах он не лучшим образом...

— Я другого не хочу.

Он вздохнул, прижимая меня за голову к своему подбородку и целуя лоб.

— А я не хочу, чтобы тебя принуждали. Ты ведь у меня необычная леди, знаешь, что это необходимо. Не до сантиментов сейчас, понимаешь?

— Как ты можешь такое говорить своей женщине? — почти обиделась.

— Моя женщина не самая глупая среди всех, что у меня были. А что касается этической стороны... Гораздо страшнее переживать из-за того, что твой неудовлетворённый дар притянет каких-нибудь маньяков и убийц, знать, что из-за меня ты медленно теряешь свою целительскую силу. Сарнай, это ведь глупо!

— Это не дар, это проклятие! Если бы я знала в детстве, чем обернётся для меня это клятое родимое пятно на руке, — срезала бы!

— Ты же знаешь, что это только метка твоего стража, — улыбнулся он. — К счастью, мало кто знает про существование эрегиний, иначе на вас была бы объявлена охота. Если бы не мой дядя, которому раскрылась одна из любовниц, я бы тоже об этом ничего не знал.

— Твой дядя большой болтун в таком случае. Хотя для меня это вышло к лучшему.

— Таких, как ты слишком мало на этом свете, Сарнайка. Уметь исцелить или убить без ядов и оружия, — это дар. Просто им нужно научиться распоряжаться. Когда-нибудь он перевернёт ход истории, и тогда ты оценишь его по-настоящему.

Глаза защипало. Его ладони на моих щеках тёплые, сухие и грубоватые. Но как же хочется вновь оказаться с ним в том доме, что он снимал для нас!.. Чтобы всё было, как и прежде. Дольше, чем два коротких восхитительных месяца. Намного дольше. Только тогда бы я не допустила этой глупой беспечности. Всё было бы иначе. "Бы"... — я сглотнула комок. Нет никакого "бы".

В нашу сторону шёл стражник. Тарринар подобрался, посерьёзнел, заглядывая за угол.

— Больше не приходи, — быстро зашептал. — Мне скоро помогут выбраться... если успеют.

Тарр слабо огладил мои ладони на его лице. А в глазах — ни тени надежды. Только бездна усталости и тени вокруг глаз.

— Почему тебя не отпускают? Максимум, что тебе положено в наказание — это несколько ударов палками и три месяца тюрьмы! По-моему, ты уже давно искупил свою вину.

— Знаю. Но проныра Неорис нарыл против меня что-то серьёзное по приказу Лекроса. За то, что я тебя увёл у нашего драгоценного лорда, он не имеет права меня здесь держать. Не может же он заявить, что у него рабыню украли, — рабство у нас противозаконно. И пока мне грозил лишь короткий срок за похищение леди, которое ещё доказать надо. Конечно, было бы проще, если бы на суде ты смогла заявить, что ушла со мной добровольно. За любовную измену не судят. Вот только это ведь прямая дорога назад, в палаты Лекроса...

— Я не вернусь! — задушено пискнула.

Тарр кивнул, сжимая мою ладонь.

— Он пытался обставить это как измену короне, только ему пришлось обращаться в имперский суд. А там не дураки сидят, и знают свою работу. И Лекрос теперь весь город на уши поставил, чтобы найти доказательства моей вины в чём угодно, лишь бы это тянуло на весомое наказание, — хоть в сумме, хоть по отдельности. Был бы я простого рода — давно валялся бы в пропасти безо всякого суда. Но мой герб лишь ненамного отсрочил подобную участь. Похоже, я влип, малыш. И на этот раз — всё. Уезжай, пока не поздно. Не рискуй, слышишь? На востоке от города, есть постоялый двор "Дом бедняка". Спроси хэгатри, тебе помогут. Хэ-гат-ри, — запомни!

— Я тебя не брошу, — упрямо насупилась, — ты меня вытащил, я за тебя теперь любого скормлю... — прикусила язык, воровато оглядываясь, и поправилась, — убью.

— Сарнай, будь осторожна. Ты мне очень нужна. И не только мне одному.

— Не только?

— Тебя ищут. Уезжай из этого города.

Что-то было в его словах ещё. Словно он раскаивался в чём-то, о чём я не знала. И я уже хотела было спросить, в чём дело, но стражники неумолимо подвели свой итог:

— Время вышло. Или доплачивай, или уходи.

* * *

Анранар, клан кседуши. Очередной завоёванный город

Несколько изматывающих дней пути верхом. Рассветы. Закаты. Воины устали, это было заметно. На одной шаманской магии и травах долго они не протянут. Нужно время, чтобы передохнуть и восстановить силы.

Анранар мельком глянул на остекленевшие от усталости глаза ученика, и протянул полупустую флягу с травяной настойкой. Мальчишка сморгнул, машинально сделал ещё один глоток. Травы, лично собранные и настоянные ещё вчера, обладали тонизирующим свойством, и на некоторое время возвращали бодрость.

Ничего, Дан. Скоро отдохнём.

Кровь пустынных демонов очень избирательна к тем людям, кому дарует свою силу и умение призывать. Из двадцати последних претендентов она признала лишь этого молодого щуплого паренька, которого Анранар поначалу даже во внимание не принял. Остальные, испив крови, к сожалению, погибли. Были и ещё три человека, кто смог выдержать посвящение в хэгатри у пустынных демонов. Но они сейчас направлялись к другим городам, каждый со своими людьми.

— Устал? — кивнул мальчишке.

— Нет, — приосанился Дан, поджав губы.

Может и хорошо, что именно этот парень выжил, — упрямый и старательный ученик получился. Только переоценивать свои силы — сомнительный способ одержать победу в войне.

— Мне нужно будет отлучиться на несколько часов после взятия города. Нападут, — поднимай воинов в боевую трансформацию. Если будет туго, зови Гиибель. Справишься?

Дан замешкался с ответом, и слишком неуверенно выдал "да". Но выбора не было. Не для того они сюда шли, чтобы быть выкинутыми из города.

— Хэгатри, — обратился нагнавший их воин. — Ты уверен, что парень удержит силу целого войска? Первый раз, всё-таки. Рискованно. Не хотелось бы погибать с зубами рыжих оборотней в глотке!

— На стоянке вчера ведь смог?

— Так это ты ведь нас поднимал... — растерялся воин.

— Я лишь стоял рядом. Так что принимайте молодого шамана-хэгатри. Город маленький, даже если что случится, я и из центра вас поддержу. Нечего смуту поднимать.

— Хэгатри Анранар с нами! — радостно крикнул воин, возвращаясь в середину колонны.

— Аэ! Аэ! Аэ! — приветственно грянули хором воспрянувшие духом воины, взметнув в воздух сабли.

О том, что им некоторое время придётся быть без поддержки главного шамана, обсуждали ещё вчера на военном совете. Но, видимо, высказаться решились только сейчас. Анранар похлопал по спине приунывшего ученика.

— Тебя тоже когда-нибудь примут, как командира. Их можно понять, — доверить жизнь неопытному новичку не так-то просто. Всё ещё будет.

— У Вас столько боёв за плечами, столько побед! Я бы хотел стать, как Вы, — поднимать в бой воинов, бороться за судьбу империи, бесстрашно резать горло любому рарванскому магу!

— Ты боишься рарванов? — удивлённо поднял бровь Анранар.

— Нет! — быстро ответил парень. Но под снисходительным взглядом наставника сник и признался: — Совсем чуть-чуть. Просто от рыжих псов всегда понятно, чего ожидать. Максимум, на что они способны, — это из людей перекинуться в огромных хищников и стаей растерзать любого нашего кседуши. А рарваны... Они ведь живут за счёт энергии жертвоприношений. А это неизбежно накладывает отпечаток демонической одержимости.

— Знаешь, в чем разница между кседуши и рарванами? Рарваны в своих стремлениях не знают пощады. Они рабы своей силы. Кседуши — нет.

— Разве ваши отношения с женщинами не такое же рабство? — смущённо спросил Дан.

— Я не сплю с женщинами только ради их же безопасности, — пожал внушительными плечами Анранар. — На время действия посвящения, которое прошёл и ты, это становится слишком опасно. Демоны же ревниво относятся к хэгатри. Они считают людей низшими существами, недостойными быть равными им. Но хэгатри уважают за то, что наше тело способно удерживать демонический дух, не умирая. Они чуют нас и не позволяют иметь отношений с человеческими женщинами. Для них это осквернение плоти. На такие развлечения способны лишь инкубы. Но их не судят.