Дар дракона

Осторожно ставлю ногу на тропу, опираюсь на скалу. Мышцы затекли после неловкой позы. Пока кровь разойдется, нужно быть внимательнее. Лучше медленней, зато надежней.

Шаг, еще один.

Небольшая трещина. Перешагнуть. Не смотреть вниз, а то голова закружится.

Сколько мне еще идти? Вверх тоже не смотреть, руки опустятся.

Еще шаг...

Неужели пришла?

Я стояла на краю довольно обширной площадки, у входа в громадную пещеру. Сама площадка была десятка два саженей в поперечине, да и при входе могли разъехаться полдюжины телег.

В пещере было тихо. Я набралась решимости и прокричала:

— Э-эй, господин дракон! Вы дома?!

Чародей говорил, что драконы прекрасно понимают человеческую речь. Оставалось надеяться, что он прав. Или весь путь был напрасным.

Тихо, лишь ветер гудит в скалах. Словно мертвое все.

Покричала еще. Снова тихо.

Похоже, хозяина нет дома.

Что же делать?

А ветер тут холодный.

После недолгих раздумий я опасливо вошла в пещеру, оказавшуюся на диво чистой и светлой. Видимо, драконы тоже не любят жить в грязи.

Пещера казалась волшебной. Гладкие, словно оплавленные — уж не драконьим ли пламенем? — стены мягко светились, и потому даже в глубине все было прекрасно видно.

Я тихо шла вглубь, медленно переставляя ноги. Толща горы ощутимо подавляла своей громадой, пугая, заставляя вздрагивать от шепота ветра — по пещере гулял сквозняк. Уж нет ли где-то поблизости второго входа? Идти проверять что-то не хотелось.

Появилось боковое ответвление. Немного подумав, я решила посмотреть, что там. Все равно не знаю куда идти. Свернула. Стены все также слабо светились, в полумраке казалось, что потолок опускается ниже и ниже, словно гора устала стоять за долгие века и решила отдохнуть. Мне определенно стало нехорошо, начал бить нервный озноб, зуб на зуб не попадал. Идти становилось все тяжелее, словно что-то не пускало вперед, удерживало, тянуло за полу куртки прочь.

Я вздрогнула, запнувшись, и оперлась о стену, чтобы не упасть. Путь был широким, но я старалась идти вдоль стенки. Что-то с едва слышным стуком покатилось по камням. Сердце забилось в груди раненой птицей, дыхание комом застыло в горле.

Стало еще страшнее. Но деваться все равно некуда. Решила пройти еще совсем чуточку, а потом сразу же возвращаться назад. Но, не сделала и десятка шагов, как стены раздались в сторону, и я вдруг оказалась в большой, ярко освещенной зале.

Дыхание перехватило от восторга. Такая красота!

Непонятно откуда льющийся свет сверкал и преломлялся на гранях неисчислимого множества камней. Драгоценных — внезапно осознала я. Значит, молва не лжет, и драконы действительно собирают сокровища. Зачем им столько? Я отбросила настойчивую мысль и стала любоваться невиданным ранее зрелищем. А оно того стоило.

Высокие, белесые, словно замерзшая вода, колонны в нескольких местах поддерживали своды, камни же, игравшие всеми цветами радуги, казались сказочными, волшебными. Словно нет меня на самом деле в этой пещере, а это просто чудесный и такой истинный сон. Они завораживали, затягивали, околдовывали, забирая память, отнимая волю, подтачивая сопротивление. Опасная, хищная сказка.

И вновь меня спасла Лейра. Темные глаза, наполненные болью и мольбой, встали перед внутренним взором, все вдруг потемнело, потекло, изменяясь, теряя очарование. Я, чувствуя, что уже не могу удержаться на ногах, медленно съехала вдоль стенки и уткнулась лицом в колени, с трудом сдерживая вновь начавшую бить дрожь. Колдовское, чарующее место больше не имело надо мною власти.

Подняла голову, осмотрелась. Завораживающая магия больше не чувствовалась, исчез притягивающий глаз блеск и игра света. Просто полутемная пещера с разбросанными по полу кучками камней.

Чувствуя усталость, тяжестью придавившую плечи, я с трудом поднялась и, опираясь на стену, медленно побрела назад, как-то отстраненно отметив, что здесь явно нашел последнее успокоение не один человек. Или опять мне все видится?

Чем дальше я уходила от пещеры с самоцветами, тем меньше становилась тяжесть, казалось, навеки угнездившаяся на плечах. Точно чары. Может, стоило просто подождать хозяина? А вдруг он решит, что я покушалась на его сокровища? Что тогда сделает дракон? Убьет меня? Нет, ну почему я сперва делаю, а потом думаю, к чему это может привести?!

Я глухо застонала сквозь зубы, досадуя на такую оплошность.

И почему в этой пещере столь холодно? Опять до костей продрогла. И время течет так медленно, словно широкая ленивая река, которой некуда и незачем торопиться.

Эх, была не была, пойду я все-таки вглубь. Все равно уже терять нечего.

В этот раз пугающей тяжести не чувствовалось. Ход то сужался, то вновь расширялся и отчего-то казался более жилым что ли, чем предыдущий. Почему мне так показалось, я бы, наверное, не смогла объяснить, просто знала.

Постепенно стены начали раздаваться в стороны, а потолок устремился ввысь. И вот я уже стою посреди огромной пещеры — самоцветная рядом с ней, как куст у корней дерева. И она тоже кажется волшебной, только волшебство какое-то доброе, светлое.

Как такое может быть? Кто зачаровал их? Дракон? Зачем? Та, первая, похожа на ловушку, заманивающую неосторожных пришельцев, западня, чтобы отвлечь от главного, ценного. Чего? Того, что сейчас где-то здесь, в этой пещере?

Встав на залитую солнцем середину, огляделась. Несколько темных лазов вели в другие пещеры.

Удивительно жилище дракона. И почему-то здесь совсем не страшно, а скорее наоборот — тепло и уютно. Я села прямо на нагретый камень и приготовилась ждать. Зачем прятаться, если мне нужно просто поговорить. А если дракон не захочет меня слушать? Страх за себя, за свою жизнь скрылся где-то глубоко внутри, оставив лишь надежду на помощь. Веру в то, что чародей не обманул. Что драконы не чудовища, о которых говорят в страшных сказках, что они мудры и благородны. Почему-то не верилось, что кровожадная тварь могла жить в таком месте.

Я ждала. А дракон все не приходил. И тишина буквально звенела вокруг, лишь гулко стучало в груди сердце. Ждать всегда тяжело.

Время, казалось, остановилось.

Странный, чуждый этому месту звук разрезал тишину, словно остро отточенный нож кусок сыра. Я подняла голову и прислушалась.

Звук повторился. И еще, усиливаясь. Первые мгновения я не хотела верить, узнавать его, но потом...

Плач ребенка.

Что малыш делает здесь? В самом логовище дракона?!

Нужно пойти, найти его, успокоить.

С трудом определив, откуда доносится плач — по пещере теперь гуляло звенящее эхо, я направилась к одному из малых выходов.

Звуки стали громче. Теперь отчетливо слышались судорожные всхлипывания и раз за разом повторяющееся "ам-ма-а-а", словно малыш звал мать.

Я неуверенно остановилась на пороге небольшой, но удивительно уютной каменной залы. Стены светлые, в одном из углов полумрак, куча разноцветных камней разбросаны тут и там, какие-то куски дерева, удивительно похожие на игрушки, только слишком большие, обгрызены и обожжены. Неужели это детская маленького дракона? Но разве драконы умеют плакать так, совсем, как человеческие дети?

Плач доносился из темного угла.

Я, потоптавшись на месте, тихонько позвала:

— Эй, малыш...

Плач прервался, возобновившись почти сразу же с удвоенной силой.

— Малыш.

Ребенок явно нарочито громко проревел "Ам-ма-а!".

Я стала медленно двигаться к углу, опасаясь напугать его, да и самой было страшновато. А вдруг это все же дракон?

В полумраке было плохо видно, но я ухитрилась разглядеть какое-то подобие каменного ложа с наваленными кучей не то тряпками, не то шкурами, кто их разберет. А на них, сжавшись в комочек, судорожно всхлипывал ребенок.

Я присела на край ложа и осторожно протянула руку к ребенку.

— Не бойся, — постаралась вложить в голос всю силу убеждения.

Малыш отодвинулся. Не боязливо, просто немного настороженно. Я понимала, что он мне не верит. Однако плач начал стихать, превращаясь в громкое сопение.

— Не бойся, — снова повторила я и погладила ребенка по коротким, тонким и пушистым волосам, словно парящим в неподвижном воздухе. Тот ощутимо вздрогнул от моего прикосновения, но дальше отодвигаться не стал, хотя головы так и не поднял.

Только теперь я обратила на необычный цвет волос малыша. Пламенеющий огненный, он казался каким-то... опять волшебным. Я уже устала удивляться. Вся пещера дракона казалась пронизанной волшебством.

Задумавшись, я продолжала поглаживать ребенка по голове. Этот простое проявление ласки вызвало отклик. Тот пододвинулся поближе и позволил себя обнять, прижался к боку, обхватил меня тоненькими ручками, уткнулся головой в плечо. Плакать он уже перестал. Через какое-то время малыш, немного повозившись, устроил голову у меня на коленях и, свернувшись клубочком, тихонько засопел. Тогда-то я и смогла разглядеть его лицо. Даже на первый взгляд оно выглядело не совсем обычным — узкое, какое-то угловатое, с высокими, будто острыми скулами, тонкими росчерками рыжих бровей и длинными, слабо загибающимися черно-рыжими ресницами на тяжелых веках. Не по-детски тонкие, крепко сжатые губы, прямой нос, узкий подбородок. Только потом я поняла — так не выглядят пяти-семилетние дети. Слишком резкие, рубленые черты — подобные лица больше свойственны взрослым. Хотя, много ли я видела детей? Разве что тех, что в деревне росли. Кто знает, откуда этот малыш? И почему он такой странный. Может, и вправду дракон, только на дракона непохожий.

Усталость взяла свое, и я не заметила даже, как, отодвинув в сторону котомку, откинулась на сваленные на камне меха и уснула.

Проснулась я от тяжести, придавившей колени. Спросонья даже не поняла, где нахожусь, а потом испугалась, из-за того, что что-то случилось с ногами. Сдвинуть их, несмотря на все усилия, никак не получалось. Приподнявшись на локтях, я окаменела. А ведь нужно было заменить раньше. Эту странную красноватую глыбу, что появилась сбоку.

На моих коленях примостилась голова спящего дракона. На самом деле она была не то чтобы сильно большой, просто лежала не слишком удачно. Чешуя у головы была красновато-рыжей, мелкой и удивительно нежной на вид. Длинная, вытянутая морда с двумя небольшими ноздрями на самом кончике и почти черными выступами над закрытыми глазами.

Я неуверенно поднялась, стараясь не потревожить дракона. Волна паники схлынула. Если он меня еще не съел, значит, пока я в безопасности. И потом, этот дракон казался странно знакомым. А потом вспомнила, что странный малыш, которого я нашла в этой пещере, заснул, устроив голову у меня на коленях.

И все встало на свои места. Я была права. И тот малыш — действительно дракон, только почему-то превратившийся в человека. Ну да, он же маленький, может, свои силы не контролирует. Испугался или растерялся, вот и случилось превращение. А когда успокоился и заснул, снова стал самим собой.

Теперь, сидя, я смогла разглядеть дракончика более подробно.

Голова казалась удивительно небольшой по сравнению с длинным узким телом, завершавшимся тонким хвостом с небольшими, темными пластинками по хребту. Чешуя на хвосте, в отличие от той, что на голове, была крупнее и блестела иначе. Туловище же и длинную, гибкую шею покрывали крупные, плоские чешуйки цвета угасающего пламени, темневшие к краям. Неуклюже сложенные по бокам крылья казались маленькими и чужими. Они словно еще не выросли окончательно, как не сразу вырастают взрослые перья у птенцов и гладкая, упругая шерсть вместо детского пушка у собак и кошек.

А дракончик, несмотря на все мои движения, продолжал безмятежно спать, совсем их почувствовав.

— Умаялся без мамы, бедный, — пожалела я малыша.

И, осознав это, поняла, что надежда расцветает в моем сердце свежим, только что распустившимся цветком.

Потому что живший в этой пещере дракон, нет, скорее драконица, ведь малыш совсем еще маленький, по крайней мере, в своем человеческом обличье...

Ой, так ведь, наверное, и взрослые драконы могут в людей превращаться. Может, потому и тропа есть...

Совсем я запуталась.

Так, Тайра, соберись немедленно!

Ведь если этот дракончик... Какой же он все-таки большой, пусть и маленький. Интересно, а как выглядит взрослый дракон? Этакая громадина... Но ведь вход в эту пещеру сравнительно невысокий...

Я вдруг подумала, что именно потому, что есть этот малыш... Тоже ребенок, только драконий. Может быть тогда его мать сможет помочь мне... Ведь она же знает — каково это — иметь дитя. Волноваться за него, смотреть, как оно взрослеет, играет, улыбается. Если драконы умеют улыбаться, конечно. И тогда шансы становятся куда больше, потому что мы, может быть, пока только может быть, найдем общий язык.

Очень хотелось бы на это надеяться. Очень. Потому что больше мне идти некуда. Вот и все.

Пробудилась я от странного ощущения — словно вокруг что-то неуловимо изменилось. Правда, глаз пока не открывала — очень хотелось продлить необычное состояние покоя и почти домашнего уюта, окутывавшее словно покрывало. Казалось, все тревоги и беды остались где-то далеко, в прошлом, а сейчас все удивительно хорошо, даже не верится.

Непривычно.

Последние месяцы меня наполняла постоянная тревога за жизнь моей девочки. Казалось, беспокойство намертво срослось с самим моим существом, вошло в плоть, вместе с кровью текло по жилам, сердцем билось в груди. Страх, словно липкая паутина, опутывал сознание, и душа моя билась в нем, как попавшая в сети бабочка — еще живая, но медленно слабеющая. Еще немного — и она опустит крылья, покорно дожидаясь своей участи.

Но сейчас даже эта боль сейчас казалась просто эхом. Всего лишь воспоминание. Старое, почти забытое, стертое временем. Просто память.

Приятная тяжесть малыша-дракончика по-прежнему давила на колени, он еле слышно посапывал во сне, потом чуть двинулся, и я почувствовала, как потяжелели ноги. Видимо, начали затекать от неподвижности. Малыш немного повозился, выпустил когти. Я недовольно поморщилась — остатки сна, приятно затуманивавшие сознание, еще больше рассеялись — и открыла глаза.

Несколько ударов сердца привыкала к полутьме. Это сколько же я проспала?! И ведь совсем не помню, когда задремала. Вроде бы думала о чем-то, о чем именно сейчас уже и не скажешь, а потом мысли незаметно перетекли в сны.

Окружающее прорисовывалось постепенно, словно бы нехотя. Все тот же невысокий каменный свод, почти отвесные стены, камни на полу, подобие детских игрушек. И только лучи непонятно откуда льющегося солнца, окрашенные в закатно-алый — выходит уже вечер — придавали пещере странное очарование.

Взгляд лениво скользил по стенам, зацепился за вход в пещеру-детскую. И вот тогда остатки сонливости, все никак не желавшие отпускать меня, слетели, словно старые листья в осеннюю бурю. У входа молча стояла невысокая, хрупкая даже на вид женщина. Вот она сделала шаг, все также пристально глядя на меня. Еще один.

Было нечто завораживающее в ее неторопливых, скользящих движениях. Хозяйка, а это, явно была именно она, отчетливо напомнила нашу старую кошку, с которой я возилась еще в детстве. Та же плавность и мягкость в сочетании с опасностью. У кошек очень острые когти и крепкие зубы, а драконы... Драконы опасны от кончика морды до самого хвоста. Даже маленькие.