Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Еще два года назад, — улыбнулась явно приятным воспоминаниям принцесса.
Человек поперхнулся. Он надсадно закашлялся. Схватился за горло. Согнулся пополам.
Как? Когда? С кем? И самое главное насколько далеко зашло ее любопытство? Если об этом, узнает ее отец, то Релю не сносить головы. Не важно, что тогда он не был ее воспитателем, ведь кто-то должен ответить за поруганную честь Алисии, и это будет он, если не предъявит справедливому суду поклонника голубой крови.
— Я тогда лягушек изучала, — продолжила девушка. — Самца и самку. Хочу заметить, что человеческие самцы от лягушачьих мало чем отличаются. Размерами, разве что, — протянула Алисия.
Приступ кашля мгновенно прекратился.
— Я не самец, — жестко высказался Расмус. Поднятая бровь в ответ. — Я мужчина! — утвердительный кивок. — И у меня есть достоинство, — одобрительно поджатые губы и невинный скользящий взгляд в область бедер. — Прекрати меня оскорблять, — пожатие плечами и удивление в светло-карих глазах. — И вообще, ты что здесь делаешь?
— Не выхожу из замка, — пояснила принцесса.
— Ты можешь не выходить из замка в другой комнате? — осведомился Рель. Опять, опять она его беспокоит. Ну, неужели нельзя заняться чем-нибудь полезным? Вышивкой, вязанием, сплетнями... Ой нет, нет и еще раз нет! Алисии нельзя давать в руки острые предметы. Во-первых есть вероятность, что она слуг замучается вопросом что со спицами и иголками делать. Во-вторых, ей занятия покажутся скучными, но сами предметы интересными и в-третьих, она найдет им более достойное применение — например утыкает иглами его подушку!
— Не могу, — отрезала девушка. — Я планировала дела за пределами этих четырех стен, но так ты — тиран и изверг, то мои планы рухнули, похоронены и над ними прочитана молитва, — горькая пауза, опущенные вниз уголки прелестных розовых губ. — Мне остается только бесцельно проводить время взаперти в любом месте моего замка. Мне понравилось это, — тяжелый вздох замученного тираном и извергом существа.
Расмус опустил голову. Но не руки. Он все еще надеялся выжить принцессу из своей комнаты и заняться... Чем он хотел заниматься?! Этого маг не помнил. В пустой голове вертелась исключительно Алисия и меры воздействия на нее. Особенно заманчивой была картина угла с насыпанным на полу горохом вперемешку с битым стеклом и коленопреклонная фигура в нем. Воображение хмыкнуло и тут же изменило главное действующее лицо — в углу оказался сам маг.
Глупо спрашивать за что ему такое наказание? Рель прекрасно знал за что и злился из-за невозможности изменить что-либо. Согласно его разумению возложенная на него миссия не могла быть завершена по массе причин, главная из которых развалилась у него на кровати и никуда уходить не собирается.
— Ты меня за шута держись? — начался новый виток противостояния.
— Незадолго до своего дня рождения я попросила папочку подарить мне грустного клоуна из цирка, что недавно давал у нас в столице представление. Клоун был такой несчастный, но смеялся сквозь слезы. Я подумала — вот он пример для подражания, вот у кого стоит набираться жизненного опыта. В день своего восемнадцатилетия папуля вручил мне тебя и велел развлекаться. Еще пояснения требуются? — хлопнула длиннющими ресницами возмутительница спокойствия.
Маг привычно потянулся к ремню.
* * *
Интересно, что слова Алисии были правдой от начала и до конца. Более того принцесса в точности воспроизвела фразу своего отца, произнесенную за минуту до того, как Ларс Первый пригласил нового воспитателя своей дочери войти в кабинет, чтобы познакомиться с подопечной. Что король имел в виду и почему сказал именно так, а не, допустим, владей, пользуйся, на крайний случай слушайся никто из присутствовавших на тот момент в комнате придворных вопросом не задался.
А зря! Ларс Первый несмотря на внешность простодушного человека таковым не являлся. Горе тем, кто видя перед собой сухонького невысокого ростом человечка с жиденькой седой бородой и вечно съезжающей на бок массивной короной, считал короля недалеким, забавным милым дедушкой. Они попадались прямиком в ловушку, поддавались обаянию этого хищника в овечьей шкуре и не моргнув глазом соглашались на все. И только покину кабинет, понимали, на что они согласились!
Кто-то острова продал за недорого. Правда, не совсем понятно зачем не имеющему выхода к морю Кархору острова, но Ларс Первый рассудил так: в хозяйстве сгодиться все и вынудил Рулийского монарха практически подарить их. Другие шли с войной через маленькую страну, но спотыкались о местное гостеприимство, следом заражались на весь мир известной Кархорской ленью и уже давно никуда не шли, удачно разбавив новой кровью местное население. Прочие собирались отщипнуть от алмазных копей государства, спрятанных внутри высоких холмов — остывших вулканов, да так и остались батрачить... Почему бы и нет? Их хлебом солью встретили, жилье выделили. И после этого они алмазы куда-то на сторону отдадут? Ага, сейчас!
Ларс Первый не то, чтобы потерял надежду перевоспитать дочь, скажем так, надежды, что из нее вырастет что-то путное и пригодное для управления государством у него и не было никогда. Просто примерно до трех-пятилетия Алисии король уповал на благосклонный к роду Кархоров авось, но на сей раз знаменитая палочка-выручалочка осталась глуха кмолитвам и чаяниям монарха.
Убедившись, что дочь не проявляет ни способностей, ни желания к просиживанию штанов на троне, он некоторое время погоревал, поплакал на шее любимого коня, весьма смущенным проявлением подобного рода эмоций, и махнул рукой — куда-нибудь кривая да вывезет. Образованием он ее обеспечит, а там глядишь прынц какой созреет достойный руки Алисии.
Про сердце речи не шло. Можно предположить, что Ларс Первый о нем не думал, но это будет от начала и до конца ложью. Монарх думал много раз. Даже сыновей знатных родов к дочери подсылал знакомиться. Первая любовь и все такое прочее, но проведя пять минут в ее обществе все сбегали со стойким длительным отвращением к прекрасному полу.
Бедняге графенку она шевелюру отпилила, сказала, что именно такого редкого оттенка волосы ей нужны для эликсира счастья. Несчастный отпрыск герцога Тралльского глотнул того самого эликсира счастья и больше ему ничего в жизни стало не надо — парень до сих пор по лесам ходит с зайцем под мышкой и цветочки собирает. Когда холодно в медвежьей берлоге спит. Графенка уже все за мифического лешего принимают!
Баронет пал жертвой первых летательных конструкций принцессы. Как с пятого этажа неудачно слетел, так с тех пор из подвала не вылезает. Говорит, страшно. Четвертого Алисия ночью на кладбище потащила столичные байки проверять. Вернулась одна, глаза большие, круглые и знать не знает, куда парнишка пропал. Он потом нашелся — его кладбищенский сторож на своем горбу припер и молча на крыльцо бросил. Стиснутый в руках скелет с выражением вселенского горя на черепе он согласился отдать года через два интенсивного лечения.
Так что, какое тут сердце? Если оно у нее и есть, то быстрее бьется совсем не из-за противоположного пола. Король смирился с обстоятельствами. Главное, наследница у него есть, а остальное дело наживное. Вот и нажили: король лысину, придворные фобии и заикание, а принцесса Расмуса Реля.
Появление мага монарх воспринял, как дар свыше. Сжалились боги, послали спасение. В первую же встречу Ларс Первый с восторгом наблюдал за укрощением бурного нрава принцессы. Она прислушивалась к словам мужчины, кивала и даже что-то записывала в блокнот. Откуда королю было знать, что на повышенных тонах Алисия и волшебник обсуждают влияние цвета курицы на ее кровь, используемой для приготовления некоторых зелий? Указ о назначении Реля воспитателем принцессы был вскоре составлен, подписан и тремя свидетелями завизирован.
Была ли возможность у Расмуса отказаться? Хм... Когда в рабочем кабинете короля присутствует палач с огромным топором на плече, железная плаха и рядом с назначением на должность воспитателя лежит решение о казни с пустой строкой, куда фамилия и имя вписываются... Пришлось магу согласиться на дополнительные обязанности, тем боле что... Но об этом немного позже.
Вернемся в настоящее. Прямо сейчас Ларс Первый одергивал расшитый золотом дублон, поправлял колет и парадно-выходную перевязь со шпагой. Второй придворный маг, специализирующийся на бутовых услугах, возился с большим медным тазом. Данный конкретный таз служил средством связи и позволял монархам общаться, невзирая на расстояния. Обычно таз работал безотказно. Пара слов, взмахов руками и коронованные особы имели честь общаться друг с другом и даже совместно распивать бутылочку хорошего вина или перекидываться в картишки, но сегодня ничего не выходило. Таз транслировал его то верхнюю, то нижнюю половину закадычному другу и собутыльнику Омру Четвертому, а то и вовсе какие-то непристойности, коим не место в королевском дворце.
— Помехи, — жалобно прошептал маг, отчаявшись наладить средство связи. Он зло пнул медную посудину и показал ей кулак. Таз гордо проигнорировал обращенные к нему претензии.
— Ладно, давай так, — вздохнул монарх, встал в таз и помахал, обращаясь к проекции друга перед собой. — Приветствую тебя, о великий, — хитро блеснул глазами Ларс.
— Глаза бы мои на тебя не глядели, тем более на ту часть тела, которую ты мне показываешь, — буркнул высокий чрезвычайно худой старик в блинной бело-синей хламиде.
— И какую же? — король с интересом себя оглядел.
Собеседник скривил губы.
— Я знаешь ли с твоей филейной частью разговариваю!
— Самое то для тебя! — хохотнул Ларс. — Зачем звал?
— Хочу к тебе чадо свое отправить, — глаза Омра забегали.
— Это зачем же? — удивился монарх.
— Зачем, зачем... — тяжелый вздох. — У тебя дочь, у меня сын. Чего непонятного?
— Так он же у тебя маленький! — по памяти Ларса мальцу Омра лет пять буквально на днях исполнилось.
— Сам ты маленький! — взвинтился собеседник. — Он маленький четырнадцать лет назад был, когда ты у меня гостил. Ему недавно девятнадцать исполнилось...
— И он горит желанием завести семью?
— Он ничем не горит, но может твоя дочь его зажжет? Говорят у нее пороху не то, что на двоих, а на целый гарем хватит! — улыбнулся старик.
— Чегооой?! Это кто такие сплетни про Алисию распускает? — побагровел Ларс. — Ну-ка, давай имена, фамилии, звания, должности... Я им языки-то укорочу, а то совсем страх потеряли, болтуны! — чуть остыл Ларс. — Твои или мои болтают? — спросил он хмуро, прикидывая, как добраться до языков на чужой территории.
Ага, так Омр и выложил ему с подробностями кто, когда, что и за компанию с кем говорил! Рассказать все Ларсу значит все когда-либо участвующие в каких-либо подозрительных разговорах под монастырь подвести — уж больно вспыльчив и скор на расправу Кархор, но и отходчив, только после его гнева, прощения просить обычно уже поздно...
Так что придется старому другу побыть в неведении. Перспектива остаться на следующий год без придворных, хоть и льстецов, но родных льстецов, совсем не радовала душу Омра. Некоторые из них так мастерски языком владеют, что слова их — музыка для веснушчатых и слегка волосатых ушей коронованной особы. Слушаешь их, понимаешь, что брешут сволочи, но так ладно у них получается, что век бы от себя не отпускал. А что, пущай сказки рассказывают, коли язык за зубами удержать не могут.
— Да все потихоньку болтают, — уклонился от прямого ответа старик. — Тебе к чему подробности-то знать? Про тебя тоже в свое время столько болтали, что не на одну балладу хватит, а что из этого соответствует правде? Хрен да маленько!
— Чего это хрен да меленько? — тут же переключился Ларс. — Все правда. От первого и до последнего слова правда. Скажешь, в гарем в самахскому шаху не лазил? Лазил! Зуб дракона в жестокой схватке не добыл? Добыл! Все истинная правда! — гордо выставил впалую грудь монарх.
— Да кто ж с тобой спорит! — прижал к груди руку человек. — С тобой спорить — себя не уважать, — буркнул Омр, с содроганием вспоминая случаи, когда он имел неосторожность оспорить кое-какие высказывания дражайшего собутыльника. — Только в гарем ты вместе с шахом лазил: оба тогда наклюкались так, что чуть евнухов с наложницами перепутали! И неизвестно чем бы закончилась ваша вылазка, если бы девушки не отбили своих охранников у двух пьяных мужиков, а драконий зуб ты в схватке с зубным лекарем добыл, который по дурости тебе похвастаться решил! Не так скажешь? — передразнил Ларса старик.
— Так! — выпалил Ларс. — Но это ничего не меняет! Главное не жареное мясо, а то под каким соусом его подать. Сам же грешен, чего меня шпыняешь словно мальца нерадивого?
— Да я...
— Да. Ты. Ладно, чего там твой малец? — потоптался в тазу Кархор. Босые ноги монарха начали потихоньку замерзать. Явно на стала пора закругляться, пока привычная перепалка не переросла в столь же привычное объявление войны. Не раз беседа двух закадычных друзей заканчивалась сим печальным фактом. Правда, война так и не начиналась никогда, ибо несмотря на вялотекущее соперничество и остатки бахвальства, голова у обоих королей работала на славу.
— Малец-то... — пощипал жиденькую бороденку Омр. Его глаза хитро блеснули из-под развесистых бровей. — Скажу, чтобы к летней резиденции принцессы выдвигался, а то уе второй день в гостинице чахнет.
— Так он уже здесь?!
— Ну не терять же время!
— Хмм... И то верно. Пускай едет. Я своих предупрежу. Посмотрим, что из этого выйдет, — Кархор ухмыльнулся.
* * *
Сын Омра Первого вот уже третью неделю пребывал в печали. Не радовали юношу ни красоты природы, ни чистый воздух деревенского захолустья, где по прихоти отца он очутился, ни радостный щебет птах по утра в открытое окно. Если бы юному Кану предоставили выбор, то он вообще никуда бы не поехал, продолжил коротать дни в королевской библиотеке за чтением очередной книги, но выбирать ему не позволили.
Две недели назад отец призвал его к себе и тоном не терпящим возражения приказал собрать шмотки и отправиться проветрить зачитанные до дыр мозги. Как и всегда Кан покорился судьбе, собрал в дорогу узелок с пятью книжками по тысяче страниц в каждой и приготовился к приятному времяпрепровождению в карете. Ему было все равно где читать и что читать — наследник впитывал любые знание в любых объемах словно старая истосковавшаяся по воде половая тряпка.
Но его ждал сюрприз. Во-первых, юношу заставили ехать верхом. Во-вторых, узелок с книгами случайно утонул при переправе. В-третьих, повторное знакомство с дочерью Ларса Первого его совсем не привлекало. И на то были веские причины...
В их первую встречу вредная девчонка отобрала у него деревянный совочек и им же настучала по голове принцу. За что? За неправильно слепленные куличики. Они видите ли круглые должны быть, а у него квадратные! На второй день знакомства наследница династии Кархоров предложила поиграть в прятки, и спрятала его так, что слуги, охрана и двое коронованных отцов два дня мальчишку искали. После Алисия уговорила его пробраться на скотный двор, запрячь в сани летом баранов и устроить заезд наперегонки. В результате ограда выпаса для лошадей в хлам, бараны резко схуднули, лошади приобрели заикание, а Кан стойкое отвращение к скорости и гонкам и аллергию на кожаные ремни, ибо отец его выпорол, поверив бестии в синеньком платьице, что именно он был идейным вдохновителем мероприятия. Ну, а в конце принцесса вспомнила о своей принадлежности к слабому полу и немного поиграла в куклы. Вот только куклой был Кан и ему до сих пор в кошмарах снится, как Алисия бегала за ним с украденной скатертью и словами: давай я тебе пеленку поменяю, маленький... Откуда пятилетняя принцесса знала такие слова, можно только догадываться!
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |