Шевалье

— Чертовы краснокожие, — поддержал третий голос, — Смерть им всем!

Да он кровавый маньяк! Как мне повезло сейчас сидеть под окном в целости и сохранности! Что ж, зато теперь у меня в рукаве есть козырной туз! Посмотрим, как ты реализуешь свои наклонности, если я предупрежу индейцев.

На цыпочках, я отошла от окна и осторожно выползла из-за угла. Затем вихрем вскочила в седло и пришпорила коня. Я вылетела из городка, обдав пылью замызганные оконца.

* * *

Путь до деревни индейцев был не ближний. По дороге я успела переодеться на их манер. Всегда уважала индейцев! Почитание предков, традиции, семейственность, близость к природе, мудрость, наконец. И одежда удобная, и украшения стильные, и перья в волосах. Эге-гей! Как они там кричат стуча себя ладонью по рту? Непередаваемое первобытное ощущение свободы! И жажда мести! Держись шевалье, я тебе еще наваляю!

До поселения племени я добралась только к ночи. На подъезде меня затормозила охрана.

— Я — Белая Луна из рода Огненного Змея, — представилась я, — у меня важное послание для вашего вождя. Это очень срочно!

— Я — Степной Волк, — сказал один из стражей, — Я провожу тебя.

В деревне, судя по всему, было какое-то мероприятие.

Посередине, на хорошо утоптанной площадке, горел большой костер. Вокруг него сидело много народа: кто ел, кто — пел песни. В самом дальнем конце на бревне, в окружении самых внушительных мужчин сидел вождь и о чем-то серьезно с ними разговаривал.

— Это — Белая Луна, о великий Поющий Ветер, — отвлек вождя Степной Волк, — Она принесла важное известие.

Музыка вокруг как-то стихла и воцарилась жутковатая тишина. Я вздохнула. На публике ораторствовать мне, конечно, не впервой, но важность момента заметно давит. Приложив руку к сердцу и склонив голову, я сказала:

— Да прибудет с тобой сила о Великий Поющий Ветер! Мне бы хотелось приносить с собой радость и счастье. Но сегодня я со страшными новостями. Я только что из города. Шериф собирается с утра прийти сюда со своими людьми, убить всех вас и сровнять с землей вашу деревню.

Все с интересом и недоверием уставились на меня. Вождь поправил свои съехавшие на затылок богатые перья и спросил:

— Почему мы должны тебе верить, о незваная гостья?

— Позовите шамана, — попросила я.

Через минуту, бряцая амулетами, явился худой пожилой индеец с отрешенным взглядом. Не иначе как уже кактусов нажевался. Я встала перед шаманом, посмотрела ему прямо в глаза и заглянула в самую душу.

— Бессмертная! — взвизгнул шаман и упал ниц, — Она говорит правду!

В деревне началась нешуточная паника.

— Нужно увести всех женщин, стариков и детей в надежное место, — предложила я вождю.

— Да, — откликнулся Поющий Ветер, — Они уже собираются. К утру буду в Пещерах Предков.

— Вот и славно! — в душе я уже ликовала и предвкушала досаду Шерифа, когда он увидит пустое место.

— Иди с ними Белая Луна! — предложил вождь.

— Ну, нет, — ответила я, — Я останусь здесь и сделаю Шерифу козью морду.

Знал ли Поющий Ветер что такое козья морда или нет, но, очевидно, уловив суть, одобрительно хмыкнул.

* * *

На рассвете я объехала деревню индейцев. Что смогли — они унесли. Для отвода глаз осталось несколько старых плохо разбираемых вигвамов, очаги из камней, внушительный тотемный столб бога войны и забор вокруг поселения. Среди запустения на лошадях передвигались: я, Поющий Ветер и еще десяток самых боеспособных членов племени. Вооружение было разнокалиберное — от трофейных ружей до дротиков.

Для того, что бы не вызывать подозрений и подпустить белых поближе, решено было развести костры и посадить у ворот деревни муляжи дозорных.

В полдень, когда мы подкреплялись кукурузными лепешками, прискакал Степной Волк и сообщил, что Шериф в двух милях отсюда и быстро приближается.

— Великий, — сказала я, — Вы должны беречь себя и своих людей. Создайте видимость боя, потом я их отвлеку, а вы уходите.

— Не в обычае народа прерий бояться смерти! — гордо заявил Поющий Ветер.

— Умереть вы всегда успеете, — парировала я, — Но сегодня я этого не допущу. Обо мне не беспокойтесь — белые мне ничего сделать не смогут. Делайте, как я говорю, сохраните свой род!

— Хорошо, бессмертная, — поклонился вождь, — Мы будем молиться за тебя.

Поблагодарить вождя я не успела — мимо засвистели первые пули. Индейцы ловко попрятались за вигвамы и заборы. Шериф и горожане стремительно влетели в деревню и внезапно осадили коней. На лицах читалось недоумение и растерянность.

По сигналу вождя индейцы ответили нестройным залпом. Под кем-то из белых убили лошадь, кого-то ранили и сбили на землю. Перепуганные горожане принялись лупить из ружей куда попало, пока шериф не смог, наконец-то, навести порядок.

Я подала знак Поющему Ветру, что бы индейцы отодвинулись к воротам и калиткам. План был такой: я буду мозолить глаза белым, передвигаясь от укрытия к укрытию, пока индейцы не отойдут достаточно далеко.

Я пришпорила коня и рванула поперек деревни, одновременно паля по земле из своей двустволки. Горожане воодушевленно завопили и вслед мне полетели пули. Индейцы стартовали одновременно со мной в разные стороны от своей деревни.

Так, еще бросок наискосок в другую сторону. На полном ходу обогнув вигвам, я вылетела прямо на Сержа. Пришлось резко развернуться, взвив Габара на дыбы.

— Вот она, — закричал шевалье, — Ник, обходи справа.

Через минуту, пролетая мимо, я выбила опешившего от неожиданности Ника из седла ударом приклада. Эти лузеры мне не соперники!

— Том, — слышала я в отдалении голос шерифа, — Сюда! Она сейчас выедет на тебя.

Я в очередной раз резко завернула и осторожно выглянула из-за вигвама. Впереди группа горожан человек в десять. Туда не пойду. Сзади приближался стук копыт. Слева вроде чисто. Поеду туда. Габар двинулся шагом в выбранном мной направлении и тут же сзади меня нагнал шевалье. Я снова пришпорила коня и полетела, лавируя между вигвамами влево. На очередном повороте меня встретила засада из пеших горожан с ружьями. На полном ходу я ударила по бокам Габара, заставив его прыгнуть. Мы пролетели над головами белых, тут же раздался дружный залп, на меня брызнул фонтан крови. Конь коснувшись земли вдруг резко подогнул ноги, я перелетела через его голову и покатилась по земле.

Постепенно я приходила в себя... Левые рука и бок сильно болели, в голове гудело, слегка мутило. Должно быть, удар был не слабый. Наверно, я вся в ссадинах.

— О, эта краснокожая тварь еще живая! — радостно сказал кто-то надо мной знакомым шепелявым голосом. Меня перевернули на спину. Нечеловеческим усилием воли я открыла глаза. Среди мутной пелены, в вышине надо мной реяло красивое лицо шерифа. Почему он иногда кажется мне таким неотразимым?

— Дайте, я убью ее! — тем временем громко и возбужденно сказал кто-то.

— Не трать зря патроны, Том, — ответил Серж и мрачно ухмыльнулся, — Она бессмертная.

А вот теперь он совершенно непривлекательный. Выглядит полным психом.

— Ее надо допросить, — почему-то шевалье не спешил меня убивать.

— Да, точно, — поддержал шепелявый, — Она ж знает куда они ушли!

— Ник, свяжи ее, — распорядился шериф.

— Не-е-е, — отозвался шепелявый Ник, — Она — ведьма. Я ее боюсь.

После длительных препирательств, в итоге, были найдены смелые добровольцы, которые спеленали меня как младенца. Но везти в седле все отказались. Пришлось Сержу самому взвалить меня как куль с мукой на холку своего коня.

Обратный путь был мучительно долгим. Очень трясло. В определенный момент у меня начала кружиться голова. Видимо я, все-таки, сильно ей ударилась. Затем я потеряла сознание.

* * *

Я очнулась, в процессе того, как меня привязывали к стулу в кабинете шерифа. Руки крепко связали за спинкой, ноги привязали каждую к близлежащей ножке. Вокруг была куча злобных мужчин с оружием. Шериф подошел ко мне и плеснул в лицо стакан холодной воды. Вот это я ему обязательно припомню.

— Говори, — приказал он.

— Это же Ты требовал обращения на 'Вы', — напомнила я.

— Я краснокожих не уважаю! — буркнул шевалье и бросил на меня столь свирепый взгляд, словно прямо сейчас был готов разодрать на части.

Я, в свою очередь, внимательно посмотрела ему в глаза. Если буду молчать, начнутся пытки? Надо схитрить. Пока их всех тут много шансов освободиться мало.

— Я не буду говорить... — я специально сделала паузу, чтобы насладиться видом напрягшихся лиц, — Пока они, — я обвела взглядом присутствующих, — Все здесь.

По рядам собравшихся пронеся ропот сомнения.

— Да, убить ее и все! Нечего церемониться! — снова предложил Том.

— Нет, узнаем куда они делись и сожжем ее на костре! — донеся голос.

— Выйдете все вон, я сам с ней разберусь! — раздраженно бросил шевалье.

— Но, шеф...! — с опасением в голосе попытался возразить кто-то.

— Я справлюсь! — рявкнул Серж.

Все-таки темпераментный мужчина! Но противоречивый: то 'вы', то 'ты'.

Он показал всем на дверь и недовольные мужчины начали выходить из комнаты. Поскольку все уже достаточно были возбуждены, а дверь оказалась одна на всех, немудрено, что в какой-то момент кто-то с кем-то что-то не поделил и назрел конфликт. Шериф отвлекся на выкрики и выглянул из комнаты. Я воспользовалась моментом и снова переоделась. Как прежде, в белое.

— Ну, — уверенно вернулся в комнату шевалье, взглянул на меня, все понял, вздохнул и сел, обхватив руками голову. Внутри него что-то происходило. Он шевелил губами, сжимал и разжимал кулаки.

— Достала! — сквозь зубы процедил он, — Садистка! Что за удовольствие постоянно унижать меня!

— Поскольку у вас нет ко мне больше вопросов, развяжите меня, — потребовала я.

Но Серж меня не слышал. Ладно. В моей руке материализовался нож. В три приема веревка, стягивавшая мне руки, была перерезана. Я успела освободить левую ногу, прежде чем шериф осознал, что происходит. Он истолковал все по-своему, и в его глазах появилась ярость:

— Никуда ты не уйдешь! — хлопнул ладонью по столу шевальею.— Там я для всех — пустое место! Им доставляло радость мешать меня с грязью! Я ушел. Мне здесь хорошо. Так нет же, прислали тебя! И какая же ты навязчивая! Но раз так — ты навсегда останешься здесь!

Шериф вскочил. Я тоже. С правой ногой, привязанной к стулу, жить было нелегко, но можно использовать конструкцию как средство обороны. Моя правая нога описала дугу. Стул пришелся по левой руке Сержа и частично задел грудь. Звезда шерифа со звоном упала на пол. Стул, к сожалению, поломался частично, его сохранившуюся часть с привязанной моей ногой шевалье перехватил и дернул.

Я потеряла равновесие и упала на спину. Стул мешал ему добраться до меня и, прежде чем он сообразил повернуть его, я подтянулась и полоснула ножом по веревке. Шериф опомнился и дернул стул. Нож продолжая движение порезал мне ногу. Я освободилась и перекатилась под стол прежде, чем на мое место с силой опустились остатки стула.

Выбравшись с другой стороны стола, я с досадой обнаружила, что он преграждает мне путь к окну. Я сделала отчаянный прыжок в его сторону, но Серж изловчился и схватил меня за волосы. Чертовы длинные локоны! Хороши для соблазнения. Жаль, что шевалье такой отмороженный. Сейчас они только мешают.

Развернувшись, я замахнулась на шерифа ножом. Попытка была неудачной, он перехватил мою руку и с силой долбанул ей по стене. От боли я выронила нож. После чего Серж прижал меня к стене всем своим телом, крепко схватив обе мои руки за запястья. Я оказалась обездвиженной. Он внезапно оказался так близко, такой мужественный и сильный. Я ощущала запах его разгоряченного борьбой тела приятный и немного терпкий. Я почувствовала, как сильно бьется его сердце. Внезапно в моей уже груди что-то перевернулось и загорелось.

Ну, вот, теперь у меня Стокгольмский синдром — влечение к насильникам и захватчикам. Поздравляю!

С этой мыслью я проснулась.

В сильном волнении я села на кровати. Сердце бешено колотилось, дышать было трудно. Я вспомнила, что Серж лежит рядом и в ужасе резко на него обернулась. Фу, спит, слава богу. И как будто бы его щеки зарделись.

Зашедшая в комнату кормилица всплеснула руками:

— Ой, вы проснулись! А мы-то так боялись... так боялись, что вы тоже насовсем заснули.

Я озадаченно нахмурилась, пытаясь понять, что случилось.

— Два дня спали! — продолжала тем временем мадам Лори.

Ах, вот оно что! Я спала два дня. Вот так сон!

— Может случиться так, что я буду спать несколько дней, — подтвердила я, растирая ладонями лицо, и ощутила невероятный голод:

— Боже мой, как хочется есть!

— Ой, все давно готово! — засуетилась кормилица, — Мы каждый день ждем!

Тем временем она подошла к кровати Сержа, снова ойкнула и с умилением произнесла:

— У моего мальчика появился румянец...Спасибо вам!

— Пока не за что, — вздохнула я.

* * *

Весь день я провела в размышлениях над тем, что произошло во сне, почему все было именно так, что мне говорил шевалье и что я ему отвечала. Судя по всему, возвращаться он не собирался, злился на то, что я его унижаю. Знать бы, чем и как? Его логика никак не вязалась с моей. Какое-то: два пишем, три в уме...Какая катастрофа у них здесь произошла?!

За обедом, с самым невинным видом я интересовалась жизнью кормилицы, расспросила ее про семью, затем осторожно перешла на тему ее молочного сына. Выяснились немаловажные подробности, проливавшие свет на личность Сержа: он был добрым, покладистым, вежливым и никогда не был замечен в драках или дуэлях (после того, что я видела, в это верилось с трудом). Кроме того, шевалье был очень талантлив: хорошо рисовал, играл на лютне, книги писал, да и в науках проявлял усердие.

Юные дамы из окрестных поместий активно с ним кокетничали, но он, почему-то, предпочел им своенравную Кейт, единственную, не отвечавшую ему взаимностью. Он писал ей баллады, пел серенады под балконом, носил лучшие розы из сада, сопровождал куда бы она не пошла и помогал, в чем бы она не попросила. По мнению кормилицы — внимания уделял непомерно много. Но, она была холодна как лед и тверда как сталь.

Получался порочный круг: чем больше он ее добивался, тем холодней она становилась и больше распаляла его на подвиги. В итоге, в самый напряженный момент, Кейт заявила, что кроме дружбы ему надеяться больше не на что. После чего, Серж первый раз в жизни напился в хлам, несколько дней кряду сидел в библиотеке и что-то читал, потом вроде как простудился, сходил к лекарю, вернулся с набором лекарств, вероятно, как-то их смешал и полученное выпил. Ни пузырька, ни рецепта не оставил. Теперь вся надежда только на меня!

Какой кошмар вся эта надежда! Им без него плохо. Ему без них хорошо. Мне нужно отрабатывать деньги и тащить Сержа с того света, одновременно входя в его положение и в тоже время блюдя нейтралитет. Ужасная у меня работа! Адская! Суперслалом: набирая обороты проскочить между всеми этими условиями. До этого как-то получалось. Не в таком закрученном варианте, но получалось. Займусь аутотренингом: 'У меня получится... У меня все получится!'