Поцелуй тьмы

Мы так и не перемолвились с ним ни словом до конца танца. Ничего. Даже пустых слов вежливости, которыми осыпал меня королевский советник. Возможно, это я была виновата, уйдя с головой в свои мысли. А кому захочется разговаривать с девушкой, что хмурится во время танца?

Впрочем, не важно. Слишком меня взволновал разговор с Патином. Он был гораздо важнее какого-то танца!

Я кивнула кавалеру на прощание, лишь только музыка стихла, а затем поспешила выйти из зала. Хотелось подумать, хорошенько подумать. А сделать это лучше в одиночестве. Да и Миолетта куда-то запропастилась. Окидывая взглядом зал, прежде чем покинуть его, я не заметила девушки. А, значит, необходимость в моем присутствии отпала.

Я медленно шла по длинному полутемному коридору. Голоса, доносящиеся из зала, и музыка постепенно затихали. Только шаги слуг и разбавляли тишину. Внезапно я дошла до развилки. Коридор раздваивался. На бал гости попадали через веранду, но мне хотелось побыть в одиночестве, поэтому я отправилась на поиски другой дороги. Вот я и не знала, куда повернуть. Немного подумав, я решила положиться на удачу и повернула налево. Уж не знаю почему. Наверно, портрет бледного юноши со слегка вытянутым лицом голубыми глазами и седыми висками заинтересовал меня больше, чем старик со сморщенным, будто кожура у переспевшего яблока в красном кафтане.

Я постояла несколько минут, разглядывая портрет юноши. В чертах его лица было что-то необычное. Какая-то одухотворенность и печаль. Художник, написавший эту картину, был настоящим мастером. Но вскоре пустопорожнее разглядывание картины мне наскучило. Пошла вглубь коридора, разглядывая висящие на стенах портреты. Вот еще двое мужчин, а вот леди с пронзительными голубыми глазами.

Я настолько увлеклась разглядыванием картин, что перестала обращать внимание на все остальное. Меж тем коридор снова, словно юркая змея, повернул. И снова... Наконец, я остановилась. С недоумением поглядела по сторонам, будто до этого бродила по бесконечному лабиринту, который никогда не кончится. Сделала еще пару шагов, пока не признала, что заблудилась. Возвращаться назад не хотелось, я и заглянула в первую попавшуюся комнату. Хотела спросить дорогу.

Зря я это сделала!

— О, дорогой, милый... Да, да!

Красная от стыда я захлопнула дверь. Вот так нашла себе занятие — за аристократами подглядывать! Людей, что забавлялись в соседней комнате, я не знала и надеялась никогда не узнать. Впрочем, не так и хорошо я их рассмотрела. Белокурая женщина с небольшим шрамом на плече и кошачьими похотливыми глазами. И наполовину раздетый мужчина с сединой на висках.

Хотя какое мне дело до господ за дверью, их развлечений? Ничего особенного они не делали, а вот я хороша! Подглядываю! Я сделала шаг в сторону от двери с намерением вернуться к развилке и пойти по другому коридору. Но внезапно дверь начала открываться. Я вздрогнула. Последнее, чего бы я желала — быть застуканной за подглядыванием!

В проеме тем временем появилась голова мужчины. Я надеялась, что он не выйдет в коридор и не захлопнет двери, в тени которой я пряталась. Незнакомец этого и не сделал. Он бросил взгляд в комнату.

— Дорогая, выйдете минут через десять после меня. Никто не должен нас заподозрить.

— Я помню, дорогой. Не в первый же раз.

Конечно же, внешне все должно выглядеть респектабельно. Так и я могла подглядывать столько, сколько мне вздумается, но не попадаться!

Внезапно мои пальцы нащупали ручку соседней двери. Я быстро повернула ее и юркнула в середину, надеясь, что не застану там очередную парочку, жаждущую уединения.

Мне повезло. Комната была пуста. В темноте виднелись очертания столика, широкой кровати с балдахином в углу, да большого зеркала на стене. Больше ничего рассмотреть не удалось. Свет проникал в середину только из щелки под дверью, часть которой я закрыла своим телом.

Я отошла от двери на несколько шагов. И без того тихая поступь утопала в мягком ковре, что был расстелен по полу комнаты. Затем присела на кровать, надеясь переждать несколько минут, после которых коридор будет свободен, и я, не вызывая ни у кого подозрений, смогу выйти наружу.

В комнате было уютно. А ведь за время бесплодных блужданий я успела продрогнуть. Вскоре я почувствовала, как мою оголенную спину ласкает тепло. Глаза начали сами собой закрываться. На тело навалилась усталость. Я скинула туфли на высоких подборах, от которых порядком устали ноги, потянула за балдахин, отгораживаясь от всей остальной комнаты, и на мгновение закрыла глаза.

— Селин? — высокий надменный голос. — Ну и долго же тебя пришлось ждать!

— Простите, я уж никак не хотела вам досадить, — покорность, желание угодить, что сквозило в голосе, как и в каждом моем движении.

— Дорин говорил, ты лучшая. Пока я этого не замечаю.

— Этого больше не повторится, — я угодливо склоняю голову. — Обещаю вам.

— Конечно, не повторится.

Будто бы спокойный, но властный голос. Не знаю, что заставило меня поднять голову, встретится взглядом с человеком, что мгновение назад выглядел нормально. А теперь рука с хлыстом взмывается в воздух, в глазах напротив ни капли пощады, только жестокость, бешенство, что можно было бы встретить у зверя на охоте, но не у человека...

Удар...

Я открыла глаза и зажала рот рукой, чтобы не заорать. Не думала, что когда-нибудь еще вспомню ту ночь. Всю ту боль, ненависть. Я сжала зубы и хотела встать с кровати, вернуться на бал. Но внезапно в комнату хлынул свет. Я слышала чужие осторожные шаги, видела трепещущий в свете силуэт, чувствовала собственный страх и подспудное желание убраться отсюда поскорее.

Дверь захлопнулась.

— Вы принесли деньги?

— Может, следовало сначала оглядеться! — голос был громким и недовольным. — Мало ли кто здесь может быть!

— Можете осматриваться, — во втором, более низком голосе послышалось раздражение. — Но я спешу. Если вы не принесли деньги, я найду новых покупателей!

— Они у меня! — я увидела, как одна из теней схватила вторую за рукав. — Я... Я вам верю, что здесь никого нет. Вот деньги. Давайте же товар!

Послышался звон монет, а затем снова голоса.

— Так-то лучше. Держите.

— Когда мы снова встретимся? Этого не достаточно.

— Когда вы соберете нужную сумму. Пятьдесят золотых, вы помните.

— Вы не понимаете, — голос упал. Стал жалобно-молящим. — Этого мне только на раз и хватит. А деньги мне доставят только на следующей неделе. Я не могу так долго ждать!

— В долг товар я не продаю! — отрезал мужчина.

— Дайте хотя бы один пакетик! Дайте... Или, клянусь Духами, я выдам вас!

Блеснул, стремительно выхваченный из кармана, кинжал.

— Только попробуй! Пыльцу больше в глаза не увидишь! Ишь, угрожать мне вздумал.

— Прости, не подумал, друг...

— Какой я тебе друг! — тень вырвала из рук кончик своего плаща, за который в отчаянии ухватился его собеседник. — Как появятся деньги, свяжитесь со мной. Но не раньше!

Громко хлопнула дверь, а я все так же сидела на кровати, поджав под себя ноги. Меньше всего мне хотелось оказаться втянутой в историю! Не хотела, видите ли, быть застуканной на подглядывании! Теперь уж точно все сложилось как нельзя лучше!

К сожалению, я по-прежнему не могла покинуть комнату. Один из незнакомцев все еще был в ней. Сквозь ткань балдахина я поглядывала на его высокую фигуру, что никак не желала убираться. Напротив, незнакомец зашуршал пакетом, а затем высыпал что-то себе в рот. Да так и стоял без движения, а затем резко взмахнул рукой и потянул за балдахин. Ткань затрещала, но выдержала, а вот брусья, к которым она крепилась, нет. За одно мгновение балдахин упал к ногам незнакомца. Наши глаза встретились.

Одурманенные, но наполненные безудержной похотью, очи напротив сверкнули.

— Куколка, тебя-то мне и недоставало!

Я соскочила с кровати, надеясь добраться до двери. Но незнакомец оказался быстрее. Он прижал меня к стене, одной рукой шаря по глубокому декольте, второй пытаясь приподнять широкие юбки. Я резко ударила его коленом в пах, затем прошлась ногтями по бледной щеке и оттолкнула его от себя, кое-как схватила туфли и бросилась в коридор.

Пришла в себя я только пробежав с сотню шагов. Аккуратно надела все еще зажатые в руках туфли, обыденными движениями стараясь вернуть себе уверенность. Сердце сейчас, казалось, вырвется из груди, по вискам стекал пот, кулаки были сжаты. Я глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза, надеясь, что это приведет меня в чувство. Не помогло. Блестящие, будто бы стеклянные глаза все еще чудились мне. Казалось, и с портретов на стенах на меня смотрят все те же...

Я впилась ногтями в ладони, пытаясь отрезвить себя, а затем медленно, степенно, как и надлежит настоящей наставнице, пошла вперед.

Высший свет — это высший свет. Яркие магические огни, пестрые платья, веера, кокетство и смущение... Все это было, но было лишь внешним лоском, частью правды, которой многие и ограничиваются. Особенно те, кто отчаянно карабкается наверх. В этот чарующий мир роскоши.

За роскошь приходится платить. Золотыми монетами, предательством, вечной ложью, собственным телом. Я не тот человек, что имеет право судить, кого бы то ни было. Но я именно тот человек, что хотел бы убраться отсюда поскорее!

Коридор закончился тупиком (вероятно, где-то я не там свернула). Но бесконечные блуждания мне порядком надоели. Я приблизилась к одной из дверей. Постучала и громко спросила:

— Можно войти?

В ответ послышался какой-то шум. Я подождала несколько секунд, а затем повернула ручку и зашла в середину комнаты.

В изящном кресле лицом к окну и спиною ко мне сидела темноволосая женщина.

— Простите, что потревожила вас, — я подошла ближе к незнакомке, пытаясь разглядеть ее лицо. — Дело в том, что мне нужна ваша помощь.

Она не ответила. Я обогнула кресло. Снова хотела спросить:

— Я... — договорить не удалось. В горле появился комок. По телу прошла дрожь. В белую, покрытую толстым слоем пудры, шею был воткнут нож. Одежда вся измазана в крови.

Незнакомка была мертва.

— А-а! — я закричала и бросилась вон из комнаты, открыла двери и тотчас попала в чьи-то объятия. Снова попыталась поднять голос. — Пустите, пустите меня!

А затем темнота...

Глава 2. Убийство