Плюсы и минусы ночной подработки

Снаружи, за воротами шумела огромная толпа зевак, собравшихся в предвкушении интересного зрелища. Репортёры стояли в "первом ряду", уже продумывая очередную статью на тему новой удавшейся авантюры Чёрного Олеандра и его последующего исчезновения в ночи. Ведь об этом им приходилось писать чуть ли не каждую неделю, если не чаще, и придумывать новые фразы для описания таинственности вора им изрядно надоело. Но как личность он от этого менее интересным не становился.

Наконец минутная стрелка сдвинулась ещё на один отрезок времени, объявляя о том, что время настало, полицейские и Леон напряглись, готовые к очередному бою, пусть и, скорее всего, заведомо проигранному. Вор был поистине педантичным и всегда появлялся в ровно назначенное время, секунда в секунду. Но на этот раз всё было по-другому. Прошла минута, другая, наручные, фамильные в гостиной, городские часы показывали уже девять ноль восемь, но никакого признака появления Чёрного Олеандра не было. Обычно он предпочитал появляться как можно более зрелищно, используя одному ему известные фокусы и спецэффекты. Одри Сэйфир задумчиво почесал подбородок.

— Может, он заболел? Или передумал... — предположил он, все сотрудники выпучили глаза на своего начальника.

— Всё-таки он человек, который год уже ворует, наверняка он уже старик, они подвержены болезням...

— Шеф, случилось невообразимое!!! Коробки нет, она пропала!!! — выкрикнул молодой охранник, ответственный за коридор перед комнатой, в которой хранилась коробка. Все разом сбежались на крик. Действительно, коробка отсутствовала. В комнате витал непонятный запах, на полу лежали три фигуры. Одри присел и осмотрел их.

— Всего лишь спят, — вынес вердикт начальник полиции, зажав нос.

— Советую всем выходить отсюда побыстрее, газ ещё не выветрился. Похоже, на этот раз Чёрный Олеандр решил закончить дело на скорую руку. Давайте, собирайте оборудование и сваливаем. Мне хочется прийти домой и вкусить ни с чем несравнимую готовку моей жены. Да и тебе, Леон, пора в постель.

— Ну пап! — попытался возразить парень, которому было уже целых семнадцать лет, многовато, чтобы ложиться так рано. Он был крайне разочарован. Ему так и не удалось выследить вора. Но что-то не складывалось. Парень всё пытался поймать то и дело ускользающую мысль. Это было определённо что-то важное. Люди начали собирать прожекторы и другое оборудование в коробки, и расходиться по домам. И вот тут парня осенило.

— Пап!!! Он всё ещё здесь! Чёрный Олеандр! Это тот кричавший полицейский!

— С чего ты взял? — Одри в последнее время начинал терять квалификацию, он всё больше прислушивался к мнению своего сына, тем более, что мозги у того были неплохие.

— Ты к коридору и в комнату приставлял по двое человек, а в комнате нашли троих! — торопливо сообщил свои догадки Леон, озираясь в поисках того самого полицейского.

— Вон он! — молодой человек в форме как раз направлялся к выходу с большой картонной коробкой в руках. Фуражка надёжно закрывала лицо. Поняв, что его раскрыли, молодой человек вытащил из кармана дымовую шашку и кинул на землю. Раздался сильный бум, и, разумеется, когда дым рассеялся, вора на месте не было. Леон и ещё не отбывшие охранники заозирались, и тут раздался голос.

— Поздравляю, Леон, ты отлично справился с загадкой, хоть я и оставил подсказки. Спасибо за уделенное время, встретимся в следующий раз! — Чёрный Олеандр в полном облачении стоял на высокой ограде особняка в одной руке он огромный подарочный пакет, по всей видимости, с коробкой, в другой — расписной мини-дельтаплан с двигателем.

— Счастливо оставаться! — весело попрощался вор, бросил в сторону преследователей цветок черного олеандра и спрыгнул, одновременно включая дельтаплан.

— За ним! Следуйте за дельтапланом! Срочно известите всех сотрудников! Обыщите каждый уголок, города, но найдите его!!! — закричал граф в приступе ярости. Он никоим образом не собирался так просто расставаться с недавно приобретённой за бешеные деньги ценностью.

Лоренс быстро бежал вдоль улицы, отправив дельтаплан свободным полётом. Но, похоже, сегодня удача была не на его стороне: полиция была удивительно настырной, открыв охоту на него по всему городу. То и дело слышался вой сирены, и топот ног. Следовало где-нибудь укрыться и переждать до утра, когда всё успокоится. Юноша огляделся, пытаясь понять, куда именно его занесло, и плохое настроение накрыло с головой. Это было самый элитный район Юмерии, где сплошь были одни здоровенные особняки, но времени выбирать не было.

* * *

— Глупый, идиот, дурак, чтоб к тебе ночью крыса забралась, чтобы у тебя все конфеты родители отняли, чтобы у тебя разом пропали все плюшевые игрушки! — маленькая девочка лет девяти изо всех сил била своими маленькими кулачками большую шёлковую подушку. Подушка терпела, мысленно сетуя на мировую несправедливость, что все тумаки вечно достаются ей, ни в чем неповинной и с такой красивой вышивкой, в благодарность за то, что она каждую ночь способствует хорошему сну молодой госпожи. А тот, кому адресованы все эти крики, выходит сухим из воды.

— Да как он посмел? По такой глупой причине?! — продолжала сбрасывать злость на предметы интерьера Хозия Диамант, средняя дочь Оранжа и Флёр Диамант и одна из самых завидных наследниц города. Другими из самых завидных были её сестры, две старшие и одна младшая. Ещё её прадедушка основал цветочный бизнес в Юмерии, и с тех пор семья Диамант процветала. Более того, семья Диамант была из старинного аристократического рода, что ставило её ещё на одну планку выше остальных. Отец и мать Хозии были счастливы в браке, и каждые несколько лет подтверждали это очередным прибавлением к потомству. Более того, они души не чаяли в каждом из своих кровиночек, и в семье Диамант царило семейный уют и покой. Хозия с самого детства была милой и хорошенькой, очень энергичной, с порой немного буйным характером, а такое сочетание вызывало приступ нежности и умиления у людей, её окружавших. Она училась в четвертом классе начальной школы Орбиса, причём училась достаточно хорошо, хотя ей никогда не нанимали никаких гувернанток. Хозия вообще была очень смышленым ребенком, и многие часто замечали, что девочка развита не по годам, она часто задумывалась на серьёзные темы, вызывая приступ хохота и недоумения у взрослых. При этом, внешность у неё была очень миловидной: нежная, практически белая кожа, чёрные как смоль волосы, блестящие, мягкие как кашемир. Девочка носила причёску каре, при этом две передних пряди были длиннее остальных, при ходьбе её короткие волосы смешно колыхались, косая чёлка выгодно подчёркивала глаза, в которых можно было разглядеть все оттенки бирюзы. Многие хотели подёргать девочку за пухлые щечки, но мало кому это удавалось, такого оскорбления маленькая наследница не прощала. Пожалуй, единственное, что её не устраивало за всю её жизнь, это её имя — ну что это вообще за сочетание букв, Хозия?! Ей хотелось, чтобы её имя было более женственное, как, например, у Лилии — её старшей сестры номер один, или Айрис— сестры номер два. Даже имя малютки Бутон было не таким уж и плохим. Отец Хозии боготворил цветы, и позади поместья располагался самый большой сад страны, собравший в себе безумное количество цветов и растений со всего мира. И поэтому родители называли каждое чадо в честь какого-нибудь растения — в данном случае, её имя шло от апельсинового цветка, choisia ternata, хорошо хоть, матушка сжалилась, и уговорила супруга удалить первую i. Правда, ещё непонятно, к лучшему ли это было сделано. И так, и так, название отвратительное.

Девушка ещё немного покричала, всё равно, в доме её никто не услышит, комнаты родителей и сестёр расположены друг от друга на приличном расстоянии, а брат вообще недавно женился и уехал на медовый месяц со своей суженой. При мысли о братике и его хорошо сложившейся личной жизни, девочка опять разозлилась и была готова к новому раунду разборок с подушкой.

— Что же вас так расстроило, что вы применяете столь грубые выражения, которые молодым леди как вы знать определенно не положено? — Хозия удивленно посмотрела в сторону балкона, откуда шёл голос. Там молодой человек в костюме, которые обычно надевают при посещении балов или приемов, как раз перекидывал вторую ногу через перила.

— А это не твоё дело, хочу — злюсь, я на своей территории и могу делать что хочу! А вот ты что здесь делаешь? — девушка вспомнила, что она злилась. Парень виновато улыбнулся.

— Да я просто проходил тут мимо, но меня преследовали подозрительные личности, поэтому я решил ненадолго заглянуть, вы ведь не против?

— Как будто я не вижу, что ты типичный вор, — Лоренс нервно сглотнул. Нынешнее поколение детей оказалось на удивление догадливым.

— Ну что вы? Я обычный прохожий, фокусник по профессии, хочешь, покажу тебе несколько трюков? — попытался он исправить ситуацию. Девочка продолжала сверлить того взглядом.

— Ты думаешь, раз я маленькая, то так легко клюну? Во-первых, ты заявляешься ко мне на второй этаж через балкон, из кармана у тебя торчит чёрная маска, в руках — подозрительный пакет, да ещё полиция по всему городу шумит. И самое главное — тебе определённо нет ещё восемнадцати, а до этого возраста работать запрещено законом, так что ты никакой не фокусник, а вор! Если не ошибаюсь, ты тот самый Чёрный Олеандр? — Лоренс немного опешил от такой обвинительной речи, а девочка ликовала — похоже, она нашла себе новую игрушку на этот вечер. Спать ей ещё не хотелось, а постоянно злиться она была неспособна. Юноша же, увидев такой напор, уже подумывал сменить место временного обитания.

— Ну, тогда проходи, раз пришёл, — Лоренс прошёл в комнату, предварительно разувшись на балконе. Комната в персиковых тонах, белая мебель, огромная кровать и множество игрушек, огромный шкаф для книг и видеоигр, растянувший вширь, чтобы маленькой хозяйке не пришлось тянуться до верхних полок. Гардероб представлял собой, по сути, отдельную комнату. Посередине комнаты стоял небольшой круглый столик с красивой кремовой кружевной скатертью и три стульчика. Парень растерялся, он не знал, где ему можно сесть, и, в конце концов, сел прямо на пол, благо, ковёр был мягкий. Девочка села напротив него и испытующе поглядела на новоявленного гостя. Выражение её лица смягчилось, вся злость давно ушла, и на смену ей пришло любопытство.

— А как ты залез на второй этаж?

— Ну, ведь у каждого фокусника должна быть с собой верёвка с крючком, — парень достал из внутреннего кармана данную веревку.

— Ты имел ввиду, у вора.

— Я предпочитаю слово фокусник, оно лучше подходит для описания моего рода деятельности.

— Ну, хорошо, предположим...

— Но давайте вернёмся к Вам. Раз уж я заявился так поздно ночью, то мне хотелось бы как-то загладить свою вину. Не хотели бы вы поделиться своей проблемой? — девочка недовольно взглянула на Лоренса, она не хотела возвращаться к теме, которая вызывала лишь одни негативные эмоции, но, в тоже время, ей хотелось выложить, поделиться с кем-нибудь тем, что накопилось у неё на душе.

— Вы сказали, что я вор, так позвольте украсть вашу печаль? — и девочка решила довериться этому странному человеку, которого встретила буквально пару минут назад.

— Я думала, что наконец-то нашла того, кто сможет подарить мне-то самое прекрасное чувство первой любви, которое возникло между мамой и папой, которое так часто описывается во многих книгах. Я усердно ходила на его занятия, заходила к нему во время перемен, и он всегда говорил, что я была его лучшей ученицей, и когда он улыбался, у меня бешено стучало сердце, но...в конце концов, всё это оказалось ложью! Сегодня утром я специально надела свой лучший бант для волос, и представляешь ли, сама призналась ему в любви! Мама мне говорила, что настоящей леди нельзя признаваться в любви первой, разве что если мужчине это самому не дозволено. Потому что Меллоу — мой учитель, я думала, поэтому он скрывает свои чувства, и, если я ему сама признаюсь, он с радостью примет их. Я была абсолютно уверена в этом. Но...

— Но? — подбодрил её Лоренс. Ему самому эта история начинала казаться весьма забавной, учитывая то, что учитель Меллоу был отлично ему знаком, он был действительно очень добрым и мягким по характеру человеком. И хотя он ставил приоритетом преподавание в Орбисе, он до сих пор мечтал о своей идеальной женщине, которая бы встречала его дома после тяжкого дня и преподносила только что приготовленный ужин.

— Но он сказал, что не может принять мои чувства только потому, что у нас слишком большая разница в возрасте! Я уверена, это судьба надо мной посмеялась, и задержала моё появление на свет на пятнадцать лет! Это же просто несправедливо! И учитель Меллоу, я так зла — нельзя же отказываться от любви только из-за того, что я маленькая! Ведь мои чувства искренни... Разве люди не способны на настоящую любовь в любом возрасте? — к концу речи в голосе Хизии появилась грусть, и Лоренс, откровенно говоря, растерялся, он никогда не задумывался на подобные темы. Но, глядя на искренне переживающую из-за своей несостоявшейся первой любви девочку, он внезапно понял, что ему действительно хотелось утешить её, чтобы она была счастлива. До взрослого и рассудительного человека Лоренсу было ещё далеко, и он не знал, что ей посоветовать из того, что бы точно помогло. К сожалению, в отличие от физики, любовь была далеко не столь точной наукой, хотя по обеим темам было написано непомерное количество книг. И тогда он решил просто сказать то, что сам думал по этому поводу.

— Вы знаете, почему любовь столь драгоценное и прекрасное чувство? Его нельзя предугадать, и нельзя заставить человека насильно полюбить тебя. И когда люди любят друг друга, и это чувство становится взаимным, происходит маленькое чудо. И я уверен, что у Вас всё только впереди, вы обязательно найдёте того, кто поймёт вас и будет любить вас всем сердцем, как и Вы — этого человека. И даже если что-то не сложится, и вы расстанетесь, всегда можно найти новую любовь, которая будет сильнее прежней, стирая все грустные воспоминания. Так что я абсолютно уверен: Вы оба найдёте своё счастье друг в друге, — вот теперь Хозия вполне готова была поверить, что этот странный паренёк был фокусником, и даже волшебником. Каждое его слово словно проникало в девушку, окутывало, после чего оставалось внутри неё маленьким согревающим огоньком. Хозия чувствовала, что парень говорил искренне, и в ней просыпалось благодарность к этому юноше, который впервые сегодня говорил с ней, выслушал её, терпел её капризный нрав и вот сейчас говорил с ней так открыто, искренне. Девушка определённо знала, что воры — плохие люди. Об этом говорили и люди, и книги. Но после разочарования с учителем девочка поняла, что далеко не всё что говорят или пишут — правда, и сейчас она хотела поверить этому молодому человеку.

— Уже...

-Что уже? — растерялся Лоренс. Маленькая леди посмотрела на него, и зевнула. Глаза начали слипаться, спать захотелось неимоверно.

— Может, я уже нашла своё счастье...Ты сможешь ...? — и тут Хозия резко завалилась на бок и упала на ковёр. Лоренс ошарашено хлопнул глазами, потом страх охватил его, и юноша кинулся к лежащей девочке. Она спала самым крепким сном. Паренёк растерянно посмотрел на часы: они показывали десять сорок пять. Как бы Хозия ни пыталась казаться более взрослой и рассуждать здраво, она всё равно оставалась девятилетним ребёнком, который привык ложиться спать в девять, и такое резкое отклонение на практически два часа стало для неё большой нагрузкой. Лоренс уложил девочку в кровать, накрыл одеялом и ещё некоторое время сидел у её кровати. Затем открыл дверь на балкон, обулся и спрыгнул вниз. Пора было покидать столь уютное место. Девочка в кровати мирно посапывала, её лицо расплывалось в довольной улыбке.