Петухов (Общий)

− Да, неприятно! — после паузы пробормотал он и вновь хихикнул.

Петухов замолчал, переваривая сказанное. В это время карлик снова начал тереть своей маленькой рукой по ковру, но вскоре, остановился и замер, глядя на то место, по которому шоркал своей маленькой рукой. Потом поднялся на своих коротеньких ножках, со звуком собрал огромный комок слюней и плюнул им на ковер.

− Шедёвр! — заключил он, любовно размазывая его сандалией по ковру.

Вадим Сергеевич проследил за плевком и с удивлением отметил, что на ковре Следа уже нет. Ровный ворс ковра, был как раньше — чистый и белый. Все было как прежде. Вот, только, сиреневый карлик, подрыгивающий маленькой ногой посреди комнаты, совершенно не вписывался в ее интерьер.

Окончательно сбитый с толку, Петухов забыл, наконец, про ноги и завалил карлика вопросами:

− А где След? Куда он делся? Вы его оттерли? А чей он был?

− Чей, чей, − недовольно передразнил его карлик. − Нашел чего спросить, щегол! Если бы я сам знал...

− А зачем же вы тогда его оттерли? — не обращая внимания на грубости карлика, спросил Петухов.

Карлик подошел к нему и, постучав костяшками пальцев Петухову по лбу, ответил:

− Ты че, дядя! Нельзя же Следы оставлять. Один наследил, другой оттер. Дураку понятно! Закон таков, хоть и суров!

Сказав такие обидные слова для Вадима Сергеевича, карлик отошел в центр комнаты и, подпрыгнув, с громким хлопком исчез.

− Бред какой-то! − изумился Вадим Сергеевич, глядя на то место, где только недавно был След, а теперь белела чистота. Даже как-то неприлично белела.

Вдруг глаза Петухова начали проясняться и он, вскочив на ноги, с радостным пониманием, крикнул:

− А ведь он прав! Следы оставлять нельзя. Один рисует, − другой стирает!

В диком восторге Вадим Сергеевич Петухов побежал в школу стирать надпись, сделанную сегодня на стене хулиганом Денисовым. А по пути он пытался оттереть каждое пятно в подъезде, в лифте, на улице. Плевал на руку и оттирал, оттирал, оттирал...

Глава 2. Информация

Довольно тусклый свет в кабинете директора школы сиял гораздо ярче пасмурного предвечернего неба и потому позволял разглядеть толпу собравшихся учителей.

Пятнадцать работников школы, естественно, самые наглые и громкоголосые, требовали внимания и незамедлительного содействия в устранении проблемы. В помещении стоял такой шум и гвалт, что даже новые, недавно замененные стекла, гулко резонировали, отзываясь в ушах Петухова неприятным дребезжанием.

− А у меня опять компьютер не работает, и Павел меня избегает! − в третий раз возмутился Вадим Сергеевич, прикрывая ухо платком.

Директора, буквально, рвали на части, и при этом не упускали возможности кого-нибудь очернить.

− Да он у вас по десять раз на дню ломается, − потирая лоб, отмахнулся от него директор и умоляюще обратился к остальным: − Милые дамы, ну не все сразу. Говорите по очереди.

− Михаил Юрьевич! — перехватывая инициативу, привлекла внимание директора учильствующая пенсионерка Куртакина. − Зима в разгаре, и в моем кабинете холодно как в холодильнике. Окна дырявые настолько, что внутри кабинета на подоконнике образуются сугробы, а плотник все время пьяный. Я еще раз повторяю, что в моем кабинете надо установить новые окна, из пластика. Дети же замерзают!

Людмила Акимовна изобразила на своем лице холод, ужас и еще что-то, известное только ей. При этом она так театрально запахнулась в свою огромную шаль, что некоторые и впрямь, почувствовали озноб. Но очередь вопрошающих опять не соблюдалась, и ответ директора потонул, в просьбах и требованиях, остальных собравшихся. Единственное, что в этом хаосе четко расслышала Куртакина, почти ровесница Макаренко, но бодрая и въедливая, так это очень тихое, произнесенное сквозь зубы, замечание Петухова:

− Да, дети не из-за дырявых окон мерзнут, а из-за вас. Сидите за своим огромным столом, так что вас оттуда почти не видно. Как из гроба вещаете! Медленным и скрипучим голосом. Дети от страха коченеют на ваших уроках, а не от зимы!

Петухов почти забыл про системного администратора Павла и представил себе этот стол-гроб. Хихикнул про себя, внешне сохраняя среднюю степень заинтересованности на лице. На губах лишь промелькнула ухмылка, когда он в очередной раз подумал об этом столе, как о создании Франкенштейна.

"Этот столообразный гроб явно собирали из трех или четырех нормальных столов, − отвлеченно подумал он"

Куртакина, услышав такие обидные для себя слова, внутренне вспыхнула, а внешне напряглась и крякнула. Глаза ее засветились недобрым огнем, а рот, наверное, наполнился ядом.

Ее маленький рост и ее любимый стол всегда были предметом для насмешки. Но она, будучи опытным бойцом в этой холодной войне коллектива, слепых столкновений избегала и наносила удар, только после тщательной подготовки. А, как известно: проверка оружия у закаленного ветерана, много времени не занимает!

− Вы, кажется, что-то сказали про мой стол? − растягивая губы в псевдо улыбку, сказала Куртакина Петухову.

Петухов любил такие словесные дуэли и Куртакину знал давно. Знал, что она услышит его замечание и, по сложившейся у них традиции, вступит в бой. Поэтому повернувшись к ней и не обращая внимания на шум требующих учителей и тихие оправдания директора, принял боевую стойку.

− Да! − кивая и, как бы, удивляясь, ответил Вадим Сергеевич. − Какой у вас слух потрясающий. Говорят у летучих мышей тоже прекрасный слух. Но у вас, несомненно, лучше.

− Спасибо за комплемент! − оскалилась Куртакина, крепко сжимая зубы. − Я действительно хорошо слышу. И мне показалось... Прошу меня простить, если я не права! Но мне показалось, что вы, что-то негативное сказали о моем столе.

Петухов изобразил на лице смесь вежливого возмущения с удивлением и произнес:

− Нет! Что вы? Как я мог такое сказать? Я наоборот, восхищен вашим столом. Прекрасный стол, уверяю вас! Он даже, вам к лицу.

− Еще раз спасибо, − вздохнула Людмила Акимовна. Если бы она стояла, то непременно сделала бы книксен. − Может быть, вы хотите такой же стол или, если хотите, я могу отдать вам свой. Оторву от сердца, но отдам. На что только не пойдет женщина, ради хорошего человека.

− Нет, нет! — замахал руками Петухов. − Я не смогу принять такой подарок от вас. Я знаю как вы к нему привязаны. Совесть мне такого не позволит. А такой же стол я себе не хочу. Копия не может быть лучше оригинала. Да и если честно я предпочитаю стандартную мебель.

− Ах, очень жаль, − грустно произнесла Куртакина. − Впрочем, я заметила, что вы предпочитаете стандартную мебель. И не только мебель. И, вообще, я вами восхищаюсь, вы весь такой стандартный.

Ее последняя фраза больно порезала Петухова, поэтому сузив глаза, он решил перейти к плотной атаке, но тут директор перекричал всех:

− Так, все! На сегодня все. Еще раз хочу сказать, что деньги из бюджета пока не пришли. Когда они придут, я всех вызову на совещание и там мы все обсудим. Просьбы некоторых я рассмотрю сегодня и выделю оставшиеся деньги. Все! Можете быть свободны. Вернее, идите, работайте.

Дуэль между Петуховым и Куртакиной на время закончилась совместным отходом с поля брани.

Михаил Юрьевич тяжко опустился в кресло и, когда его кабинет под невнятное перешептывание опустел, устало произнес:

− Мародеры!

− Полностью с вами согласен, Михаил Юрьевич. − Заговорщитским шепотом, произнес Петухов, заглядывая в кабинет через проем двери. − Я бы даже сказал: Иго!

Михаил Юрьевич всколыхнулся и выронил из рук стопку бумаг.

− Что? Вы, почему там за дверями стоите? — сипло пробормотал он и почти разозлился: − Я же сказал, идите работать! И нечего со мной соглашаться, я ничего не говорил. Молчал, в самом деле.

− Прошу прощения, мне, наверное, послышалось! − улыбаясь, извинился Петухов. Но я, все же хотел напомнить, что у меня опять компьютер сломался. Хотелось бы новый.

Михаил Юрьевич недовольно посмотрел на торчащую в дверях голову Петухова и, сделав над собой усилие, грозно сказал:

− Поступление новой техники не ожидается, чините старую! И что у вас там все время ломается? Особенно после того, как вы вышли из больницы... Нет, все! − Сам себя оборвал он. − Не хочу даже обсуждать это с вами.

− Но как мне работать? − спросил Вадим Сергеевич, припоминая больницу и жуткий След, который его до этого довел. Хотя, психиатры объяснили ему, что это была просто галлюцинация из-за сильного стресса. Но он почему-то был уверен, что это, совсем, не галлюцинация. Даже предположил, что возможно, это были инопланетяне, которым был нужен его ковер или мозги. Услышав такие заявления, доктора хотели добавить ему лекарств, но потом решили, что это не поможет и просто отпустили его.

− Головой и руками работайте. Как все нормальные люди, − зарываясь в бумаги, сказал директор.

− Вы что, хотите сказать, что я ненормальный? − вскинув брови, изумился Петухов. Такого он не ожидал, тем более, от добродушного директора.

− Нет, ну, чего вы, в самом деле! Я не это имел в виду, − тут же смутился Михаил Юрьевич и решил оправдаться: − Просто, наш системный администратор говорит, что у вас в компьютере слишком много информации и поэтому он у вас плохо работает. И что, мол, если вы все ненужное удалите, все заработает нормально.

− Мне он говорит то же самое, − возмутился Петухов, полность протискиваясь в кабинет. − И вы знаете что еще. Когда я включаю компьютер, то на экране вижу два непристойных слова. А появилось они два дня назад — как есть, после починки.

− Что за слова? − нехотя спросил директор.

− Непристойные! − вспылил Петухов и чуть подпрыгнул. − А конкретнее: "Отвянь, собака!"" Я уверен, что это Павел их написал.

Директор посмотрел на лицо Петухова и чуть не прыснул от смеха. В место этого он серьезно сказал:

− Ну, тем более, решайте этот вопрос с Павлом. Я с ним потом поговорю. Все, идите Вадим Сергеевич.

Петухов хмыкнул, то ли недовольно, то ли озадаченно. Михаил Юрьевич не понял как, но вздохнул с облегчением, когда Петухова исчез, и дверь без помех закрылась.

Тишина загудела в ушах пожилого директора и он, снова, уже в пятый раз за эту неделю, подумал о пенсии. Однако быстро отмахнулся от этой мысли и, охнув, принялся за работу.

"Каков подлец, этот системный администратор, − думал Петухов, вышагивая к туалету и, на ходу, доставая расческу. − Мальчишка! А туда же! Информации у меня, видите ли, много. Но так и должно быть у умных людей. Информации должно быть много!"

Петухов начинал закипать. Да еще Куртакина его сегодня так больно и подло порезала своим ядовитым языком, что особенно добавляло ему злобы.

"Ну что ж! Раз этот мальчишка не хочет делать мой компьютер, я за казенный счет вызову мастера. Правда, сегодня вечер пятницы, а потом два выходных. Ну, значит, в понедельник точно вызову. Он отремонтирует, а платит пусть школа, − разошелся Петухов".

Он причесывался, стоя перед зеркалом и придумывал план, как убедить мастера требовать деньги за ремонт не с него, а со школьной бухгалтерии. Та еще проблема!

"То-то скандалу будет, — ухмылялся в зеркало завуч. − Вот тогда Куртакина поймет, что я самый нестандартный".

− Чудо завуч! — стрельнул он глазами в зеркало.

Выйдя из туалета и, почти успокоившись, Петухов направился в свой кабинет. На ходу он пытался придумать, где ему взять мастера, если он не знает ни одного. А найти втихую мастера не получится; рабочий компьютер сломан и интернет соответственно не доступен. Где искать? Оставался только один вариант: домашний компьютер. Но тот, к сожалению, интернетом похвастаться не мог, да и перегружен был вдобавок. Имел четыре внешних накопителя вкупе с двумя внутренними жесткими дисками. И, надо признать, не всегда адекватно работал.

С этими мыслями Петухов зашел в свой кабинет и закрылся в нем. Он с неодобрением посмотрел на свой компьютер и скорчил легкую гримасу недовольства.

− Сколько проблем из-за тебя! − пробурчал он вслух и, почти смирившись с тем, что сегодня он проведет остаток рабочего дня без компьютера, тяжко вздохнул.

До конца работы оставалось, примерно три часа и что бы скоротать их менее болезненно, он решил подменить молодую учительницу географии и провести уроки вместо нее.

Та, естественно, была шокирована таким решением завуча, но согласилась. Она, конечно, в тайне боялась, что Петухов намеревается сделать какую-нибудь пакость в ее сторону, но деваться было некуда и она, просто, побежала разносить эту историю по своим подругам.

Вадим Сергеевич провел два урока географии у старших классов, наставив при этом кучу двоек. Отметил низкий уровень знаний у учеников, погрозил трудным экзаменом и в конце подарил огромное домашнее задание.

Радости на лицах школьников не наблюдалось, но некоторое облегчение присутствовало. Обычно, Петухов так легко не сдавался и двоек, как правило, было больше. Чем объяснялось сегодняшнее попустительство со стороны завуча, никто не знал.

А он этого даже не заметил и после уроков пошел узнать, как обстоят дела у обслуживающего персонала. Не бездельничают ли? Пошел, просто так, из любви к профессии, но внезапно что-то вспомнив, быстро направился к директору.

"Как же я мог забыть? Ведь компьютерный отдел в магазине до шести часов вечера, − лихорадочно соображал Петухов, быстро проходя лестничный пролет. − Если потороплюсь, то успею".

Заходя в кабинет директора, Вадим Сергеевич, прямо с порога, начал отпрашиваться домой, ссылаясь на какое-то чрезвычайное дело. Михаил Юрьевич опешил от просьбы Петухова и чуть не поинтересовался, что за дело могло заставить его отпроситься с работы. Но вовремя спохватился и с радостью его отпустил.

− Спасибо, Михаил Юрьевич, − возбужденно проговорил Петухов, поворачиваясь к двери. − Дело не терпит отлагательств. До свидания, Михаил Юрьевич.

− До свидания, до свидания, Вадим Сергеевич, − удивленно глядя на Петухова, пробормотал директор и, когда дверь за ним закрылась, чмокнул губами. Затем потянулся с улыбкой на лице и решил выпить чая.

Петухов буквально выпрыгнул от директора и, поглядывая на наручные часы, устремился быстрым шагом в свой кабинет и оттуда уже на улицу.

Ноябрь в этом году выдался снежный и довольно теплый. Поэтому Петухов немного вспотел в своей толстой дубленке, когда быстрым шагом пересекал улицы и лавировал между толпами людей.

Люди, естественно, шли домой с работы или может еще откуда поинтересней. Петухов же стремился в компьютерный магазин.

Он вспомнил, что ему надо купить еще один внешний накопитель для домашнего компьютера. Информации дома набралось столько, что на уже имеющихся четырех накопителях, места почти не оставалось. Вот и понадобился пятый. Да и в магазине, могут посоветовать какого-нибудь мастера для школьного компьютера.