— Думаю, я знаю, в чем заключается твоя тайна, — начал Данкан. Сали вскинула голову и испуганно уставилась на Оларда. Он улыбнулся. — Твои родители служили прежнему королю, и когда власть захватил нынешний, пустились в бега. Так?

— Мой отец был очень влиятельным человеком в Итикоре, очень влиятельным и знатным. С приходом Десторта семья все потеряла, мой отец исчез, маму убили вместе с королевой, а нас с братом объявили в розыск. Друг отца нашел нас и пытался отвезти на Кимати, к воинам Ветра, но за нами организовали погоню и недалеко от Савэнги меня ранили. Тот человек был другом твоего отца и оставил меня у вас, а сам уехал вместе с моим братом на Кимати. Он обещал вернуться за мной, но больше я его не видела. Наверное, он мертв.

— Почему ты так думаешь?

— Прошло уже два года, а за мной так никто и не вернулся. С момента гибели родителей и до того дня, как я пришла в твой дом я много скиталась и многому научилась в домах простых людей. Именно поэтому я и умею так много, — девочка на минуту задумалась. — Кессиф видел того, кто привел меня и, думаю, узнал его.

— Твой отец был родственником короля?

— Нет, — усмехнулась Сали. — Он не был родственником короля, он не был даже его другом, но когда началась война, отец совершил крупную ошибку и, возможно, поплатился жизнью.

— Но почему прячешься ты? Ведь ты же еще ребенок.

— Ты слышал когда-нибудь о Школе Белль? — Данкан кивнул, но в его движении не было уверенности. — Многие считают, что белевианок не существует, но это не так. Главная Веда Школы Белль, Яра преподает древние науки до сих пор. Курс обучения в школе семь лет. Я отучилась шесть.

Данкан смотрел на хрупкую загорелую девочку и не мог поверить, что на его кухне сидит почти полностью обученная Белльская ведьма, или, как они сами себя называют, белевианка. Как и чему учили в белльских школах, не знал никто, а сплетни ходили разные. Будто бы белевианки могли заставить человека подчиняться их приказаниям, будто они знали все яды и все лечебные растения, могли ходить по воздуху и вообще были настоящими ведьмами чем, кстати, очень гордились.

— Ты действительно одна из белевианок?

— Да, и поэтому я не ребенок, я опасное оружие. Ты знаешь, что на протяжении всей истории Перекрестка все короли во всех странах женились только на белевианках? Единственным исключением была Кайла, первая жена Сафира. И к чему это привело? Она не смогла побороть искушения, и в результате Итикор ввергнут в междоусобную войну.

— Подожди, что значит Перекресток?

— Миров много и чтобы попасть из одного мира в другой нужно пройти сквозь колодцы Агории. Их колодцы не бездонны, упавшие в них попадают в иные миры. Каждый колодец новый мир. Именно поэтому наш и называется Перекрестком, а Земия и Санотия это лишь названия двух частей Перекрестка.

— Ну, хорошо. С этим понятно, но что такого сделала Кайла, что вызвало войну?

— Подумай сам, королева завела любовника, причем не какого-то менестреля, а принадлежащего темным силам колдуна Квалди. И сделала она это то ли после рождения первенца, то ли до того. Тем самым она поставила под сомнение законнорожденность своего сына, между прочим, наследника престола. То есть, теперь у Итикора формально два наследника престола — принц Десторт наш нынешний король, и принц Троггарт младший сын короля Сафира. И оба они имеют равные права на престол.

Данкан не знал что сказать. А Сали, дочистив птицу, ушла, больше ничего не сказав Оларду. Он решил, что она не вернется, именно в тот момент, когда из-за поворота появилась ее худенькая мальчишеская фигурка. В подоле платья она несла какие-то травы и коренья. Данкан с любопытством наблюдал, как Сали мелко крошит корешки и натирает ими разрубленную на куски сухики. Она выложила дно противня листьями и, уложив на них мясо, поставила на огонь.

Данкан долго наблюдал за уверенными ловкими движениями девочки, и к тому времени, когда двор наполнился божественными ароматами жаренного в специях мяса, он уже не сомневался в том, что она не соврала ему. Эта маленькая девочка действительно имела отношение к древним тайнам Школы Белль.

Спустя три недели Данкан отправился в дом старосты. Все это время он активно занимался поисками невесты. Олард вместе с Маркусом обошел все дома, в которых были девушки на выданье, вызнал у друга все о претендентках, но так и не выбрал ни одной. Напоследок, он оставил дочерей Кессифа: Ксаду и Адею, девушки обладали редкой красотой, богатым приданым и сварливым характером, унаследованным от матери. Еще до того как Этна переехала в дом дяди, в далеком детстве, Данкан был влюблен в Адею, и она отвечала ему взаимностью.

Невесты и их притихшая за прошедшие годы мать хлопотали вокруг стола, а Олард наблюдал за ними с едва заметной усмешкой. Староста появился меньше чем через полчаса и с видимым удовольствием смотрел, как его красавицы-дочки ворковали с Данканом. Заметив Кессифа, Олард отодвинулся от сестер, и, поднявшись, протянул ему руку.

— Какой гость в нашем доме, — радушно заговорил староста. — Рад, что ты навестил и мою семью. Я слышал, ты часто ужинаешь у друзей отца?

— Я выбираю невесту, ведь времени осталось так мало. Вот только мне никто не нравится. Все наши девушки очень хороши, но я не чувствую что смогу прожить с кем-то из них всю жизнь.

— Все думаешь об Этне?

— Нет, если не дождалась, значит, не любила, а раз так то оно и к лучшему. Только вот не лежит у меня душа к семейной жизни. Мне всего девятнадцать лет, куда спешить?

— Ну-ну. Испокон веков наши отцы и деды брали в жены дочерей своих соседей, поступай, так как делали все мужчины Дирака, выбирай? — красивым жестом Кессиф указал на своих дочерей. Данкан невольно улыбнулся, эти красивые чертовки были похожи на гарханские картины — на них можно любоваться часами, но жить в их окружении — это не для него.

Тем временем, Кессиф завел свою обычную песню.

— Не думаю, что честные люди нашего поселка отдадут тебе своих дочерей, пока эта потаскуха находится под крышей твоего дома. Никто не поверит, что, женившись, и оставив Сали у себя, ты не будешь спать в двух постелях. Не знаю, своей дочери я бы не пожелал такого позора, — он сказал это так внушительно, что Олард понял, пока девочка живет в его доме, староста не позволит ему выбрать жену. Значит, его ждут болота Гаги и охота на дакорлов.

Хотя...

— Сали? — позвал Данкан едва вошел в дом. Ужин дымился на столе, открытое окно пропускало в дом свежие ароматы весны. Яркое солнце, выглядывающее из-за облаков, наполняло сердце чем-то очень приятным и осязаемо теплым, чем-то из детства. Хотелось смеяться и рыдать в голос одновременно, уйти в лес и бродить-бродить-бродить, и жить взахлеб, максимально слившись с расцветающей природой. Так и не найдя Сали, Данкан наспех поел и отправился в лес, ему ведь было о чем подумать на досуге. Та мысль, что зародилась у него во время разговора с Кессифом, требовала тщательного развития и обдумывания.

Обновление! Почему он ощутил его только теперь? В детстве, в начале каждой весны, его душа пела, а тело переполняла жажда действий, которая утихала лишь жарким ленивым летом. И все же — весна!..

Прошло немало времени, когда в густеющих сумерках, Олард услышал шаги. Он не желал никого видеть и потому притаился за кустом орешника, пристально вглядываясь вперед: прямо на него шла Сали, она выглядела так трогательно — тоненькая белая туника на фоне могучих темных деревьев.

Данкан поежился, осознав какой опасности она себя подвергла.

— Ты с ума сошла?! — завопил он, выскакивая из зарослей. Сали вскрикнула.

— Сам ты с ума сошел, — поправила она его, когда поняла, с кем имеет дело.

— Что ты делаешь одна в джунглях в такое время?

— Ты следил за мной? — осуждающе спросила Сали.

— Я просто гулял, — смутился Данкан и добавил: — Такая погода!

— В кустах!?! Думаю "одна, в джунглях, в такое время", я делала то же что и ты. Я гуляла. Весна действует не только на больших плечистых громил. Я бродила, думала о маме, об отце и о том, как бы мне попасть к воинам Ветра.

— Зачем ты так стремишься попасть туда?

— Там мой брат, и там все мои друзья.

— Я так испугался, увидев тебя одну в лесу, ведь уже ночь, — решил он сменить тему. — Сали я думал о тебе, о том, как мы будем жить дальше...

— Ты определился с выбором жены? — безразлично спросила Сали.

— Пошли домой, — предложил Данкан, пытаясь отсрочить разговор. Его идея вдруг показалась такой нелепой, кроме того, Олард боялся реакции девочки.

Дома Сали разожгла огонь, налила чаю себе и Данкану, села у очага и, сделав глоток, заговорила.

— Знаешь, сегодня в лесу мне в голову пришло стихотворение, оно конечно не совершенно, но мне нравится сочинять стихи. Ты знаешь, что такое стихи?

— Может быть я и даджер, но я три года жил в Савикоре и научился кое-чему. Я слышал стихи, написанные самим Калегалой. Прочитай мне свои.

Через небо и звезды,

Сквозь глубины столетий,

Лепестки Белой Розы

Сбереги от истленья.

Пронеси их под сердцем,

Как мамаша младенца,

Обогрей их дыханьем,

Обласкай поцелуем,

Сохрани их невинность

От врага и болезни,

Подари свою нежность,

Окружи их любовью...

А когда став сильнее

Лепестки Белой Розы

Оживут голубея,

Отпусти их на волю:

Словно Синяя Птица

Поднебесной мечтою

Озарит твое сердце

Настоящей любовью.

Пронеси через годы

Лепестки Белой Розы,

Чтоб подарком судьбы

Стали эти цветы.

" О, Кора, она сочиняет стихи о любви, а я хочу предложить ей подобную сделку! Впрочем, это действительно идеальное решение всех наших проблем", — думал Данкан, слушая девочку. Закончив декламацию, Сали залпом допила чай и отправилась в свою комнату. Данкан проводил её взглядом и усмехнулся, похоже, она и сама не хочет этого разговора. Затем он встал и отправился вслед за ней.

Сали сидела у окна и рассматривала что-то в саду. Данкан подошел к ней и выглянул. На ближайшем дереве сидела пара тикиртоликов и облизывала друг друга.

— Это Айни и Кота, они живут здесь уже второй сезон, посмотри, вот эта маленькая с белой полоской на хвостике — Айни, а Кота большой и рыжий. Айни, иди сюда, Кота, — девушка постучала пальцем по подоконнику, и зверьки с готовностью прыгнули в её руки. Данкан стоял и смотрел, как она играет с животными, несколько минут она болтала без умолку, рассказывая ему о повадках своих маленьких друзей. Она сильно изменилась с тех пор, как они впервые встретились, и он запретил ей работать на пастбище: Сали расчесала волосы и заплела их в две толстые золотисто-рыжие косы, ее белоснежная туника оттеняла бронзу смуглой кожи, а острые хищные глаза теперь смотрели мягко и по-доброму.

— Сали, мы можем поговорить?

— Конечно. Ты просто скажи, когда мне возвращаться домой.

— Не все так просто, — Данкан задумался, не зная с чего начать. — Тебе уже исполнилось тринадцать?

— Да, через несколько месяцев будет четырнадцать, но причем тут я?

— Я понимаю, вопрос очень личный, но я должен его задать...

— Ты хочешь знать девушка ли я? Ну, и зачем тебе это?

— Сали, просто ответь, ты готова к семейной жизни?

— Если ты об этом — да, но я не смогу стать твоей женой.

— Ты не поняла, все останется по-прежнему, у тебя своя комната в доме, у меня своя. Но для всех, мы молодожены, и никто не осмелится обидеть тебя. А когда ты полюбишь кого-нибудь, я дам тебе свободу.

— Скажи, Дан, а какая тебе от этого выгода?

— Никакой, я забочусь о тебе.

— Не ври мне даджер, белевианки очень чутко ощущают ложь.

— Хорошо, я попробую тебе объяснить.

— Честно?

— Девушка, на которой я собирался жениться, уже замужем. А я должен подчиниться этому дурацкому закону и через месяц найти жену. Здесь нет ни одной женщины, которую я бы хотел видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь. Кроме того, я не хочу терять нашу дружбу, а этот старый хрен — Кессиф, не позволит мне выбрать жену, пока ты в моем доме. А еще я мечтаю путешествовать. Если хочешь, мы могли бы вместе отправиться в Гарху, или заглянуть в глубины агорийских колодцев, или я мог бы отвезти тебя к воинам Ветра. Короче, я не хочу терять тебя, не желаю расставаться со своей свободой и не хочу на болота Гаги.

— Ты хочешь жить, — заключила Сали.

— Да, хочу, я в ловушке, помоги мне, Сали! Помоги, и я никогда не обижу тебя.

— Хорошо. Мы поженимся, но если ты обманешь меня, я убью тебя. Я смогу, ты знаешь.

Глава 2.

У воинов черная свита

И тайны её, как встарь

Заветным плющом овиты,

Скрывает их желтая даль.

Руны. Рамай.

Земия. Кимати. Крепость Духа.

Время летит быстро, круто изменяя судьбы людей живущих, и подчас безжалостно вычеркивая из памяти, события связанные с днями минувшими. Порой спустя годы странствий, добравшийся, наконец, домой Одиссей встречает остывший очаг, затянутые паутиной окна и никаких следов преданной и ждущей Пенелопы. Кто знает, почему так происходит? Возможно, дело в банальной ветрености неверной, а бывает всё намного сложнее...

Данкан шел сквозь густые заросли какого-то колючего кустарника и тихо, вслух матерился. Внезапно начавшийся ливень застил глаза и злил сильнее, чем обида на собственную глупость. Мужчина хорошо знал, что дождь, застигший охотника посреди болот, сулил неминуемую гибель тем скорее, что Данкан заблудился. Заметив впереди несколько высоких деревьев, Олард устремился прямо к ним, зная, что это если не спасение, то временная передышка.