Мнимые люди.

Паренёк же в ответ промолчал. Насупился. Видно у него свои были взгляды на женщин. Григорий только усмехнулся невинности. Но спорить не стал.

Меж тем природа, безучастная ко всем людскому, скидывала оковы сна.

Солнечные лучи, медленно опускаясь на землю, окрашивали её в яркие цвета, изгоняя последние тени из ямок и оврагов. Краски приобретали насыщенность и яркость. А со стороны жилых домов постепенно наращивая гул, просыпался город, сопровождая своё пробуждение гудками и рычанием стартующих машин и резким визгом тормозов. Но это было ещё где-то вдали, как бы за некой невидимой пеленой, отгораживающей мир людей от мира девственной природы.

Восклицая он нахлынувших эмоций, Григорий потянулся всем телом, расправляя затёкшую спину:

-Эх, мА! Что ж это, за рыбалка-то такая!.. Ни одной поклёвки блин, нормальной. — Помассировав затёкшую спину, он, наверное, в двадцатый раз проверил наживку и скосил взгляд на своего соседа. — А ты-то ходишь удить? — поинтересовался он.

-Не... Я не люблю, — нехотя ответил парень.

-Зряяя. Видать не дорос исчо, — авторитетно заявил Григорий. — Рыбалка — это брат такая вещь. Во! — Оттопырил он большой палец. Но, не видя заинтересованности, быстро махнул рукой. — А! Тут и не объяснишь. Это надо прочувствовать, проникнуться, так сказать, всей душой. Но ничо, постарше станешь, может и полюбишь, — констатировал Григорий. — Я кстати сначала тоже не рыбачил. Не любил, как и ты. То ли времени было жаль, а то ли... Ааа! — Мужик, вновь махнул рукой, и замолчал.

Немного помолчав и подумав над своей горькой жизнью, Григорий вновь открыл рот:

-Эх! Припекать стало, солнышко горячие. Мать его! — Сплюнув в воду, встал, стянул с себя футболку, обнажая худощавый белый торс, и бросив её на траву, полез рыться в рыбацкий ящик. — Где же ты, чёрт! — раздражённо цедя сквозь зубы, копошился он в снастях. — Вот собака! Куда же ты могла завалиться? — искренне удивлялся Григорий. — А! ВОТ ты где дорогуша! Ишь спряталась, озорница, — азартно воскликнул он. И из ящика на божий свет появилась ещё холодная бутылка пива.

Отставив бутыль в сторонку, Григорий достал из кармана шорт пачку сигарет, и долго мусоля пачку кривыми пальцами, наконец, выудил мятую сигарету. Закурил, сел на ящик, и довольно улыбнулся миру.

-Можно сигарету?

Григорий, с любовью рассматривая бутылку пива и решая трудную для себя задачу — открывать её сейчас и выпить вприкуску с куревом, или пусть ещё малость полежит, оторвался от созерцания бутылки и скептически оглядел пацана.

-А не рановато, курить-то, малец? — усмехнулся он.

-Нет! — сразу же окрысился пацан. Видать его всякий раз задевало, когда ему указывали на возраст. Постоянно говоря — этого делать нельзя, того нельзя, поздно приходить нехорошо, а курить и пить вредно и особенно в его возрасте. Как и большинство подростков, паренёк давно уже считал себя взрослым и как полагается, мог сам уже решать, что можно ему, а что нельзя. — Я уже взрослый. Мне шестнадцать! — с вызовом добавил он.

-Уй ты! Ишь, вспылил, — округлил Григорий глаза, не ожидая такого напора. — Ладно, не кипятись. Только я незнакомцам не падаю. Если хочешь, давай знакомится, — разыгрываю комедию, предложил мужик. Уж больно настроение у него сейчас хорошее было.

Мальчишка долго не ломался.

-Игорь, — протянул он руку.

-Приятно познакомится. А я Григорий, — пожимая руку, ответил мужик. — Держи. Всё честь по чести Игорь. — И выловив вторую сигарету из пачки, Григорий протянул её пареньку, со словами. — Травись. Мне не жалко. Может ещё и пива МОЕГО хошь? — ехидно спросил он следом, прищурив правый глаз и протягивая бутылку, — а то хлебни.

-Нет. На голодный желудок не пью, а за сигарету спасибо, — по-взрослому и с достоинством ответил пацан, нервно чиркая зажигалкой. Но стоило ему закурить, он сразу же зашёлся в предательском кашле.

-Э брат... Во тебя проняло. Не пошла? — злорадно ухмыляясь, полюбопытствовал Григорий, легонько стуча мальца, по худой спине.

-Да нет, всё нормально. Просто сигарета ядрёная, — сквозь слёзы, оправдался паренёк.

-А, ну-ну... — спокойно делая затяжку и выдыхая сизый дым, пробормотал мужик. — Прости, других не держим. Мне, например, нравиться. Импортные что? Фуфло по сравнению с нашими. Иной раз сосёшь, сосёшь их, и всё бес толку. Через пять минут такое ощущение, что и не курил вовсе. А эти самое оно. До слёз продирают.

На том и попрощались. Паренёк, получив видимо желаемое этим утром, быстро заторопился, а Григорий не стал его задерживать. Не о чем ему было с ним говорить, да и не особо хотелось.

Проводив взглядом пацана, Григорий вернулся к созерцанию одинокого поплавка. Но это занятие ему быстро наскучило.

Докурив сигарету, Григорий откупорил бутылку пиво и с наслаждением сделал первый глоток. Рыгнул. И следом уговорил сразу полбутылки.

Невдалеке послышался плеск воды. Григорий резко обернулся. Оказалось, это его недавний знакомый решил перед уходом освежиться и полез в воду. Собака его, радостно лая, забегала на берегу, цепко следя за хозяином. Пасть её раскрылась от радости, а красный язык вывалившись наружу, смешно болтался, повторяя движения хвоста. Через какое-то время не выдержав, псина тоже кинулась в воду и стала нарезать круги. То к мальчишке подплывёт, то к берегу.

Наблюдал за их игрой, Григория посетила шальная мысль тоже завести себе собаку. В его долгой, беспросветной жизни так ни разу и не появился настоящий друг. Так хоть собака его заменить. Всё-таки лучший друг человека, как-никак. Но то были всё мечты.

Григорий печально вздохнул и снова потянулся, распрямляя спину. Что-то часто в последнее время у него затекает спина, потом долго ноет, не давая заснуть по ночам.

-Старею, — горестно буркнул он себе под нос. И снова сладко потянулся так, что позвонки затрещали. После чего помассировал лицо, разгоняя кровь, потёр уши и вновь оглянулся на резвящуюся парочку.

Пацан доплыв почти до середины пруда, нырнул под воду, через минуту вынырнул и быстро, даже немного нервно рассекая воду, поплыл к берегу резкими скачками.

Если бы Григорий был поближе, то он бы заметил, как лицо парнишки перекосилось от боли, а глаза его чуть ли не вылезая из орбит, со страхом глядели на сушу.

Еле доплыв до берега, парнишка стал сразу смешно прыгать на одной ноге, растирая обеими руками другую ногу, мучительно морщась от боли.

-Свело, — догадался Григорий о причине необычного танца. — Кто ж так долго плавает. Сначала распарился, потом полез в остывшую за ночь воду. Тут не то, что ногу, сведёт... Ну молодежь, — качая головой проворчал он.

А пацан не ведая, что его кто-то там распекает, перестав прыгать на одной ноге, взял вещи и хромая отправился в сторону домов. Григорий долго смотрел ему вслед, покуда тот окончательно не скрылся из поля зрения, после чего горестно вздохнул, припоминая свои собственные молодые годы, что пронеслись сквозь него, как стая птиц и снова улетели в далёкую даль, туда, откуда уже не вернёшь, как ни старайся, и окончательно расстроился.

-Э не... Так дело не пойдёт, — здраво рассудил он, прогоняя мрачные мысли, что лезли будто из дырявого и пыльного мешка. И чтобы хоть немного развеяться, Григорий достал бутерброды, термос и принялся неспешно за еду.

* * *

В десятом часу, к воде потянулся измученный духотой народ. Вначале всё больше шли одиночки, быстро окунались и уходили по своим делам. Потом подтянулись группами, кто влюблённой парочкой, кто в кругу друзей, а кто и семьями, (по мнению Гриши самые несчастные. В субботу-то хоть можно отдохнуть от, так называемых, родных и близких).

Оглядев сквозь прищуренные веки отдыхающих, Григорий снова присосался к бутылке, уговорив её без остатка. Потом глянул с немалым раздражением на неподвижный поплавок и горестно повздыхал:

"Похоже, сегодня рыбалка у него не только не удалась, но и не выдалась".

Сидеть на солнцепёке уже не было сил.

Григорий поднял удочку, осмотрел наживку, червяк сдох, захлебнулся бедняга. Мужик поменял наживку и закинул её поближе к берегу, целясь в камыши.

"Посижу ещё с часок и пойду, пожалуй. К чёрту такую рыбалку", — сварливо подумал он. Подёргал удочку, проверяя, не зацепилась ли за что. Убедившись, что леска свободна, выловил из помятой пачки предпоследнюю сигарету и закурил, с тоской уставившись на сиротливо маячивший средь камышовой поросли поплавок.

В районе одиннадцати к месту дислокации Гриши подошла женщина необъятных размеров с двумя детьми погодками, лет семи-восьми.

Дама, трубно отдышалась. Достала из огромной авоськи покрывало, постелила на зелёную траву. Было видно, что каждое движение женщине достаётся с трудом, причиняя неудобства, будто она совершала что-то противоестественное, не заложенное в неё самой природой.

Похожая на большой котел с шипением выпускающий пар толстуха, кое-как стянула с себя платье размером с парус небольшой лодочки. Обнажив необъятный живот с жировыми складками по бокам, необъятная матрона залюбовалась собой, пока не глянула на дочь.

-Олечка, а ты что не раздеваешься? Вона Кирюша уже в одних плавках бегает, — удивлённо поинтересовалась она у притихшей дочери.

-А она воды боится! — весело закричал мальчишка, топчась рядом.

-Вот те раз! — всплеснула руками мать, — Олечка, ты же вчера спокойно купалась. Сегодня-то что случилось?

-Говорю же, ОНА воды боится, мама, — встрял мальчишка. — Трусиха! Трусиха! — принялся он дразнить сестру.

-Да помолчи ты егоза! — прикрикнула на него мать. Подошла к дочери поближе и стала успокаивать её, поглаживая по голове. — Ну что случилось, маленькая? Что с тобой? Ты не заболела? — Женщина потрогала лоб дочери, — Температуры нет. Может где болит? — заботливо спросила она. — Ну скажи. Не молчи. Если у тебя где болит, то мы сейчас же пойдём домой.

-Ну мам! Она придуривается, — услышав слово 'домой', заканючил сын. — Пошли купаться, а она пусть сидит. — И негодный мальчишка вприпрыжку побежал к воде.

-Не лезь в воду! Сначала остынь. Не хватало тебе ещё простудиться, — прикрикнула толстуха на сына. — Ну а ты пока посиди. А мама искупается, ладно? — обратилась она к дочери. — Потом чуть-чуть отдохнём и пойдём домой, ладненько?

-Нет! Не ходи! Там чудовище, — повиснув у матери на толстой ноге, заревела дочь.

-Чудовище?! — неподдельно удивилась мать. — Кто тебе сказал, такую ерунду, милая?

-Кирилл, — сквозь слёзы, плаксивым голосом, ответила дочь.

-Так вот в чём дело. — Нахмурившись, женщина посмотрела в сторону сына. — Кирилл! А ну иди сюда, чертяка ты этакий! Чего ты наговорил сестре? — грозно поинтересовалась она у сына, когда тот подбежал. — Колись! А то сейчас как наподдам, мало не покажется.

Враз притихший мальчик, опустил голову:

-Ничего я не говорил. Сама всё выдумала — пробурчал он себе под нос, показав исподтишка сестре язык.

-А вот и говорил! — чуть успокоившись, встряла девочка, видя, что мать на её стороне. — Сам вчера сказал, что здесь водится чудовище, и оно ест людей. И что ты сам видел вчера, когда мы уходили, как чудовище съело дядю, — захлебываясь объяснила дочь причину своей боязни.

-Ну что, доигрался! Напугал сестру. — Дав подзатыльник сыну, мать села рядом с дочерью и обняла её своими толстыми ручищами. — Доченька в прудике нет никакого чудовища. Он слишком мал для него. Видишь, все купаются, никого не боятся. Хочешь вон у дяди рыбака спроси? Он тоже скажет, что чудовища нет. В воде только маленькие рыбки, которые сами тебя боятся. А брату не верь, он дурак. — Метнула мать суровый взгляд на провинившегося мальчугана. — Ну что пойдёшь купаться? Где твой круг? — поглаживая дочь по голове, дама стала искать глазами надувной круг.

Вместо того, чтобы согласится с доводами взрослого, девочка отрицательно замотала головой.

-Ну тогда сиди. Загорай. А я пошла искупнусь.

-Не ходи! Тебя чудовище съест, — снова разрыдалась дочь, не отпуская мать.

-Так. С меня хватит! — негодующе возмутилась дама, отрывая от себя дочь. — Я же сказала; нет там чудовища, и не было.

-Нет, есть! Пойдём домой, — капризничала девочка. — Ну пойдём...

-Ну всё! Голова уже от вас всех болит! — вышла из себя толстуха, хватаясь за голову. — Я, что зря сюда пёрлась по такой жаре! Хватит хныкать! Втемяшила себе в голову дурь! Кирилл! Сидишь с сестрой, и купаться сегодня не пойдёшь, — опуская тяжёлый взор на сына, распорядилась мать.

Потерявший было интерес к разговору мальчик, мирно наблюдая за купающимися людьми, резко обернулся. На глазах у него сразу навернулись слёзы.

-Ну мам! Так не честно. Я умру на солнце, засохну! — заплакал он.

-А честно пугать сестру, тем более, что ты старший, — отрезала мать. — Успокоишь сестру, пойдёшь купаться.

-Ну маа!

-Всё! Отстань! — Отмахнувшись рукой от сына, и с кряхтением поднявшись, мать поковыляла к воде.

-Ну маам! — Кирилл попытался разжалобить мать.

-Всё, я не слышу. Я уже всё сказала, — зайдя по колено в воду, ответила мать.

-Ну и ладно! — Кирилл обиженно сложа руки, плюхнулся на землю. — Ты дура! Веришь в сказки до сих пор! — со злом прикрикнул он на сестру.

-Сам дурак! — не осталась в долгу сестра, и захныкала. — Маам он обзывается!

Но мама не обращая внимания на детей, неспешно плыла на середины пруда, фыркая, как морж.

-Мямя! Мямя! — передразнил сестру, брат. — Как что, так сразу мямя. Плакса.

-Дурак! Я не слышу тебя. — Зажала девочка уши.

-А вот и слышишь! — отводя руки сестры от ушей, крикнул мальчишка.

-Не слышу, не слышу!

Завязалась борьба, постепенно переросшая в игру. Вот уже послышался и весёлый визг сестры и смех брата. Весело шлёпая друг друга, дети и не заметили даже, как помирились.

-Ты вправду поверила в чудовище? — смеясь, поинтересовался Кирилл у сестры.

-Даа! Ты так страшно рассказывал, — сложив бантиком губки, ответила Оля.

-Брось! Я всё выдумал. Чудовищ не существует. Просто я хотел тебя напугать вчера ночью, а ты повелась. Ха, ха, ха! Пойдём купаться, — схватив сестру за руку, Кирилл потянул её к воде.

-Ну! — Оля потянула руку на себя, — я ещё боюсь!

-Да кого ты боишься, дурочка? Я же признался, что чудовище придумал.

-Не знаю. Но мне всё равно страшно, — зашмыгала носом Оля.

-Вот чёрт! — выругался Кирилл.

-А я скажу маме, что ты сказал плохое слово, — заявила Ольга брату, сразу ожив и окрасив лицо лукавой улыбкой.

-А вот и не скажешь. За это, я сегодня буду охранять тебя в воде и не уплыву далеко, как вчера. И если захочешь, даже буду учить тебя плавать.

-Клянешься! — сразу расцвела девчушка.

-Клянусь! — положа руку на грудь, заверил сестру Кирилл. — Пойдём?!

-Пошли, — вздохнула девочка. — Только помни, — назидательно увешала сестра брата. — Ты поклялся и БОГ тебя накажет, если нарушишь.

-Помню, помню. Вставай! — Кирилл помог сестре подняться. — Где твой круг? Давай его сюда. — Взяв надувной круг, мальчишка азартно крикнул. — Всё, давай руку! Побежали!

Взявшись за руки, дети весело побежали к воде. Навстречу им выходила уже вдоволь наплававшаяся мать.