Рождественская Ария

— Сеньора, пожалуйста, отпустите Мэг, это только моя вина! — заговорила Кристин, умоляюще сложив руки. — Это все моя затея, с начала до конца и посередине.

— Я даже не сомневалась, Кристин Даэ, что ты и есть мозг этого предприятия! Нет, ну какая наглость у девчонки! Всего-то одну ночь провела в моей гримерке — я, кстати, до сих пор повсюду нахожу твои шпильки и фантики, — и теперь приходит сюда по-хозяйски, до икоты пугает мою собачку и разбивает мое любимое зеркало!!! — дива бросила яростный взгляд в сторону зияющего провала и вновь принялась буравить глазами двух малолетних преступниц.

— Госпожа примадонна, мы не разбивали ваше зеркало, — тихо сказала Мэг, глядя на Карлотту как подсудимый на молоток судьи, занесенный перед оглашением приговора. — Мы его открыли.

— Ты говоришь загадками, Мэг, — дива удивленно приподняла бровь, а Кристин обхватила голову и тихо простонала.

— В моих словах нет ничего загадочного. Мы открыли зеркало и вошли в него.

В комнате наступила такая тишина, что можно было услышать, как с грохотом падают снежинки за окном. Даже Минни перестала скулить. Наконец примадонна покачала головой и обратилась к маленькой балерине почти ласково:

— Я беспокоюсь за тебя, cara mia... ох, кто бы мог подумать, такая молодая и уже... Скажи, твоя мама знает, что ты употребляешь опиум?

— ЧТО??!!!! да как вы могли?!.... да откуда... и вообще?!! — Мэг, гордившаяся репутацией маленького белокурого ангела, задохнулась от такой несправедливости.

Ей потребовалась пара минут чтобы восстановить душевное равновесие, после чего она внушительно прошествовала к потайному ходу, вошла внутрь, вышла, вошла, еще раз вышла, снова вошла, потом еще пару раз, потом на бис, а потом примадонна, у которой от этого мельтишения голова пошла кругом, со стоном попросила ее остановиться.

— Си, Мэг, си, ты доказала свою точку зрения! Вы действительно не разбивали зеркало, но и без него таких дров наломали, что запросто можно на каторгу загреметь. Впрочем, впрочем... Карлотта подошла к входу в подземелье и повела носом. В воздухе пахло плесенью, мышами, затхлой водой и почему-то мокрым бархатом. Хмм, любопытно. Женщина провела рукой по стенам, на которых выступали капельки влаги как на сыре в жаркую погоду, и обернулась к девушкам, которые с недоумением наблюдали за ее маневрами.

— Мда, сыровато здесь и промозгло, как в девятом круге ада. Но хороший ремонт все исправит. А так ничего кладовочка, вместительная. Жалко, что я раньше о ней не знала, а то бы давно уже нашла ей хорошее применение.

Дива улыбнулась, подсчитав, сколько сундуков с платьями она сможет впихнуть в это хранилище. Проблема стояло остро — в течение нескольких месяцев еще не было случая, чтобы Карлотта открывала гардероб и ей на голову не падала шляпная коробка с верхней полки. А закрыть шкаф можно было лишь с помощью тарана. В этой же кладовке была уйма места, и она похоже, уходила вглубь...О, это будет настоящий праздник вещизма!

— Ккк— кла-клаДОВКА?!! Это — кладовка?!!

— Кристин, держи себя в руках, она же не знала!

— А что же это, если не кладовка? — спросила Карлотта, чуть попятившись. Ну и темперамент у инженю!

— Да будет вам известно, глубокоуважаемая сеньора, то эта так называемая кладовка... Нет, как она могла, Мэг, так оскорбить меня?! Так вот, эта так называемая кладовка вовсе не кладовка и не чулан, а самый настоящий потайной вход в подземелье!

— Да ну? — спросила Карлотта.

— О да! — произнесла Кристин, закатив глаза от торжественности момента. — Вход в подземелье, в котором обитает Призрак!

— Да ну? Но в принципе, факт, что там обитает призрак, вовсе не противоречит общей концепции кладовки. Скажи, Кристин, разве папочка не говорил тебе в детстве, что если ты не будешь слушаться, из кладовки вылезет домовой, страшный и волосатый, и слопает твоих кукол? Кладовка, ну или там чердак, это и есть то место, где обитают призраки. Это их естественная среда.

Кристин нахмурилась. В ее планы никак не входило, чтобы в Опере на нее тыкали пальцем "Вот идет Кристин Даэ. Она встречается с гоблином из кладовки. Но в остальном она довольно милая девушка". Стоило лишь взглянуть на Мэг, красную от сдерживаемого хохота, чтобы понять, откуда именно эти слухи поползут.

— Госпожа примадонна, я не говорю про какого-то заурядного призрака с маленькой буквы. Я имею в виду Призрака Оперы.

Глава 5. Тяжелые будни и кошмарные праздники.

Призрак схватился за край стола, в тщетной попытке сдержать слезы. Сейчас он меньше всего походил на грозного владыку подземелий, сурового наставника юных дев, а также на любимого фольклорного персонажа Опера Популер.*

Эрик провел рукой по лбу, и слезы потоком хлынули из его измученных глаз, заструились по бледному лицу, защекотали шею под высоким накрахмаленным воротником. Украдкой Призрак снял маску и протер ее от влаги.

Еще одно Рождество, но есть ли в нем смысл? Стал ли он счастливее по сравнению с прошлым годом? Обретет ли он радость в году грядущем? Все это лишь грезы и суета сует, ведь рядом нет ее. И никогда не будет. Эрик лишь покачал головой и печально высморкался.

В руках он сжимал мазандеранский кинжал — сизая сталь, украшенная затейливой арабской вязью, опасно блестела, преломляя и отражая мягкое сияние свечей. Драгоценная рукоять представляла собой золотого леопарда, чьи изумрудные глаза сердито смотрели на Эрика.

"Этот клинок немало повидал на своем веку, — подумал Призрак. — Наверное, он не раз купался в крови врага и перерезал путы, связывающие друга. Что ж, настало время и мне, порождению тьмы, мне, чудовищу, узнать насколько остро его лезвие!"

Внезапно Призрак Оперы уронил голову на руки, его плечи затряслись. Несколько минут он беззвучно рыдал, пока не услышал гулкие шаги.

Рядом с ним возник дарога, облаченный в парадный халат ярко-алого цвета, искусно расшитый золотыми нитями, и зеленую бархатную чалму, заколотую бриллиантовой брошью. Над чалмой колыхалось павлинье перо. Столь роскошным было его одеяние, что, казалось, Перс готовился предстать пред сиятельными глазами какого-нибудь султана, или шаха, или, на худой конец, эмира.

Правда, ни один уважающий себя царедворец не заявится на встречу со своим сюзереном в белом фартуке в цветочек.

А именно это дарога надел поверх халата.

— Эрик-агай, ты еще долго будешь возиться с луком? Давно пора шашлыки жарить, гости, поди, заждались, — Перс вытер унизанные пертснями пальцы о фартук, осуждающе поцокав языком. — Скажи, тебе совершенно необходимо крошить лук моим именным кинжалом?

— -

*Оперный люд любил своего призрака так же, как ирландец любит лепрекона — с ним, может быть, не сладко, но без него нельзя

Глава 6. Откровения Мэг

В доме повешенного не говорят об удавке.

В доме утопленника не обсуждают моду на купальные костюмы.

В доме политического эмигранта не поднимают тост за действующее правительство.

В гримерке сеньоры Гуидичелли Призрак Оперы был персоной нон грата. Разговоры о нем не входили в понятие бонтон*.

Опустив голову, Карлотта вышла из темного коридора и остановилась у елки, рассеяно взяла в руки золоченый шар, бросила его на пол и пнула ногой. Жизнь была несусветно мерзкой.

Наконец дива повернулась к барышням и спросила резко:

— Зачем же вы собрались к Призраку Оперы? Колядки ему петь?

— Можно и так сказать, — девушки обменялись взглядами и решили, что придется выкладывать все начистоту. Честному ответу существовала лишь одна альтернатива — позорное изгнание из Оперы и голодная смерть под мостом. — Мы подумали, как грустно справлять Рождество в одиночестве, без единой родной души. Наверное, это даже грех. Вот и решили зайти и занести ему подарок, тем более что здесь недалеко.

-Хахаха! О, Мадонна, такое везение бывает раз в столетье, — расхохоталась сеньора Гуидичелли, хотя ее глаза особого веселья не выражали. — Мало того, что мои мелкотравчатые враги проведут сочельник за решеткой, но еще и мой главный враг не найдет подарка под елкой! Хахаха! Беллиссимо!

— За что вы так ненавидите его? — спросила Кристин.

— За что ненавижу? Хорошенький вопрос! — дива казалась оскорбленной донельзя, как вампир, которому предложили записаться в крестовый поход. — Призрак Оперы издевается надо мной с того злосчастного момента, как я переступила зачумленный порог этой Оперы — каждый день что-то проливается, падает, самовозгорается или исчезает! Вспомните хотя бы тот случай, когда он уронил на меня задник, наверное, с целью повеселить новых директоров за мой счет, полтергейст чертов! А Il Muto, когда он мне керосину плеснул в пульверизатор! А тот знаменательный день, когда он украл мою помаду! — при этих словах обе девушки почему-то заинтересовались потолком. — От Призрака Оперы мне нет ни минуты покоя, си! Он и святого заставит взяться за топор! И я буду не я, если наш инфернальный приятель не будет наказан сегодня с вами заодно.

Существуют такие идеи, что кажутся просто гениальными покуда они ворочаются в вашей голове, но стоит лишь произнести их вслух, как буквально через пару секунд они теряют все свое очарование. И начинают казаться пиком идиотизма. Одна из них сейчас закралась в невинную головку Мэг Жири.

— Зря вы его клянете, сеньора, — сказала Мэг, — Призрак вас любит.

— —

*Или, как сказали бы наши современники, любые разговоры о Призраке Карлотта модерировала нещадно.

Глава 7. Подземная вечеринка

Шмыгая носом, Эрик поднес блюдо с луком дароге, который склонился над кастрюлей, как алхимик над ретортой, озабоченно пробуя маринад и время от времени добавляя то щепотку корицы, то пару зернышек перца. Едкий дым от жаровни — и как это он раздобыл саксаул в Париже? — расползался по подземелью, смешиваясь в равных пропорциях с озерным туманом. Призрак почувствовал, что его глаза снова зачесались. И, кажется, не он один. Мсье Рейе прекратил наигрывать God rest ye merry gentlemen на органе, и закашлялся, а Филипп де Шаньи, по-барски развалившийся у камина, достал платок с монограммой и вытер свой аристократический профиль.

— Эрик, уксус передай, — попросил мазандеранский кулинар.

Призрак рассеяно выхватил пенджабское лассо из кармана, не глядя, метнул его в направлении стола, на котором среди масел и специй находилась склянка с яблочным уксусом. Удавка коротко свистнула, на мгновение распугав молекулы воздуха, и Эрик с улыбкой подал другу заветную бутылочку.

— Лентяй, — покачал головой Перс.

— Куда вы Рауля дели? — спросил Эрик, помогая дароге нанизывать кусочки нежнейшего мяса на шампуры.

— Я послал его за пивом, — небрежно бросил граф. Из нагрудного кармана он достал брегет, посмотрел на циферблат, и его породистый нос затрепетал от досады. — Пивная через дорогу, интересно, где его уже полчаса носит? Наказал же Господь братцем... Эрик, вы показали ему карту подземелий?

— Нет, зато я дал ему подробнейшие указания — вход с улицы Скриба, потом поворот налево, потом спуститься вниз пару пролетов, потом там будет такой узкий проход, по нему пока не упрешься в стену, после чего нужно свернуть два раза направо, один налево... в общем, он смышленый мальчик, не заблудится. Кстати, граф, что вы подарите брату на Рождество?

— В парикмахерскую его свожу, — процедил Филипп, стараясь перевести неприятный разговор в другое русло. — Ну что, мы еще кого-то ждем?

— Кажется, нет, — отозвался концертмейстер, наливая рюмочку абсента. — Мсье Фирмен укатил в Мулен Руж, мсье Андре человек семейный, а сеньор Убальдо Пьянджи и Туанетта собирались отпраздновать вдвоем, в тихом коттедже в предместьях.... Только не сочтите меня старым сплетником, об этом вся Опера гудит.

Эрик вздрогнул, нечаянно уколов палец острием шампура. Тихо выругавшись по-русски — это мастерство он освоил во время гранд тура по Нижнему Новгороду, — Призрак принялся перевязывать рану шейным платком, стараясь казаться совершенно незаинтересованным в беседе.

— О-ля-ля! — присвистнул его сиятельство — И как давно они встречаются?

— Если мне память не изменяет, с начала сезона, — старик крякнул, разом опрокинув рюмку — Великолепный абсент, мои комплименты, Эрик.

— А Ла Карлотта об этом знает? — спросил Эрик тоном, полным просто ледяного безразличия.

— О том, что у вас есть отличный абсент?

— Нет... о мадам Жири и бестолковом клоуне Пьнджи, который поет, как заводской гудок!

— Увы, примадонне в этой истории отведена роль Панталоне. Право, жаль ее. С другой стороны, и Убальдо можно понять, ведь у сеньоры явно нелады с нервами. Представьте, сегодня она устроила мне пятиминутный разнос из-за какой-то мифической репетиции Жизели! Надеюсь, Эрик, в последнее время вы не роняли ей на голову что-нибудь потяжелее кирпича?

Глава 8. Расплата за веселье

Когда кто-то произносит что-то неуместное, англичане говорят "Он засунул ногу себе в рот". Именно эта поговорка всплыла в памяти Кристин Даэ. Более того, девушка в ярких деталях представила, как она произведет сию весьма болезненную операцию на любимой подруге.

— Он меня ... что? — выдохнула примадонна, не смея произнести ключевое слово.

— Он в вас влюблен просто по уши, — вдохновенно соврала младшая Жири, — жизнь без вас для него кошмар во плоти.

— Давай, Мэгги, — прошипела мамзель Даае, — суй ногу поглубже.

Сеньора открыла было рот, желая спросить что-то, но отвернулась и подошла к роялю, задумчиво погладив клавиши. Инструмент отозвался нежным урчанием, как большой уютный кот.

Это невозможно, потому что это невозможно. Время чудес давно миновало. Все чудеса задокументированы и классифицированы в сборниках сказок, а в жизни для них не осталось места. В реальном мире благородные принцы после года совместной жизни превращаются в лягушек, разбрасывающих носки по спальне. В реальном мире прекрасные принцессы становятся косматыми ведьмами, что варят какое-то зелье на кухне, а после пытаются накормить им домашних, гордо именуя свое варево супом. Невозможно, невозможно, невозможно! Даже под Рождество!

— Ты все выдумываешь, Мэг! — воскликнула дива и торопливо добавила, — Но если Призрак любит меня, то почему он не дает мне покоя?

— Сеньора, вы сами ответили на свой вопрос, — балерина уже неслась на дивном скакуне по имени Воображение. — Он третирует вас, потому что хочет добиться вашего внимания. К примеру, сколько мужчин обивают ваш порог, тщетно надеясь пригласить вас на свидание? Сколько восторженных поклонников задаривают вас цветами лишь для того, чтобы вы лишний раз взглянули в их сторону? Скажите, вы обращаете на них внимание?

— Нет, конечно, это так неоригинально...

— Об этом и речь! Но стоило Призраку уронить на вас декорации, как он полностью завладел вашим нераздельным вниманием, верно? Вам не кажется, что его метод ухаживания весьма эффективен?

— Еще как, — прошептала Карлотта, постепенно заливаясь краской, как прозрачный графин, наполняемый томатным соком.

— Наконец, если Призрак Оперы не любит вас, — Мэг приберегла козырный аргумент напоследок, — то почему он устроил подземный ход с двусторонним зеркалом именно в вашей гримерке?