| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Роб! — скомандовала Сташи — и тяжелый кулак с гулом опустился на мою голову.
В глазах потемнело.
Я очнулся в настоящем бедламе. Вокруг сновало, бегало, шастало, ползало и летало несметное число всяческих существ. Они были совершенно разными, только иногда попадались похожие, возможно соплеменники, или книги. Единственное, что было общим для возбужденно гудящего народа, это невообразимое количество оружия, которым был с головы до ног обвешан весь честной народ. От самого древнего, как то большой каменный двуручный топор, до последнего писка фантастической моды — кислотного меча, коих во множестве плясало на страницах недавно прочитанной мною книги 'Подчиняя вселенные'.
Ко мне подошел громадный, как я догадался, гоблин. Он был облачен в короткую тунику, едва скрывающую могучий, бугрящийся толстыми мышцами торс. На босых ногах противно скрипели обычнее, импортированные в Одессу резиновые тапочки. Довершали картину внушительная золотая серьга в правом ухе да исполинская двусторонняя секира на ремне за спиной.
— Фигнус, — бросил он мне, и моя рука потонула в широченной, словно аэродром лапище, — бармен.
— Приятно, — выдавил я, прислушиваясь, как в моей правой руке.
— Генерал Марзия приказала сделать из тебя боевого оборотня! — неохотно буркнул он. Видимо, этот индивид никогда не отличался излишней словесностью, бОльшую говорильную работу за него всегда исполняли другие. — А потом тебя накормят празднечным пловом! У нее недавно День Рождения был — еще осталось.
— Кого? — не ослышался я.
— Ты, Володька Датыщук, старший недолейтенант АЗРиПП, приговари..., кхм, — он осекся, — назначаешся командиром малой десантной бригады боевых оборотней, которая будет выброшена в лесах возле столицы на центральной планете Хаоса.
— Ы, — смог лишь выдавить я, когда он в буквальном смысле тащил меня по обшитому бамбуковыми шпалерами коридору.
Мы оказались в небольшой комнатке со второй, толстенной, словно банковское деньгохранилище, круглой дверью с коробом по центру. Над коробом было маленькое окошко, забранное сетчатым бронированным стеклом.
В помещении стоял маленький столик, на котором стоял тяжелый канцелярский стол, за которым сидела симпатичная светловолосая девушка в изящных очках.
— Майор Рыська, — мяукнула она, да так, что у вашего покорного слуги свело в области паха. — А ты — Володька?
Я кивнул.
— Эназерел, внимание, — сказала она в микрофон, — отойди! Сейчас откроется дверь!
В косяк ударили с такой силой, что посыпалась штукатурка. В окошке промелькнула бешеная, залитая пеной, морда исполинского волчары.
— Итак, — Рыська вытащила из стоящего около стола оцинкованного ведерка с распеченными углями какую-то печать на длинной ручке. Она подула на раскаленный металл и ласково обратилась ко мне. — Ты же не будешь кричать?
— Чт... — дальше договорить не удалось.
Молниеносным рысьим движением она приблизилась ко мне и по-змеиному метнула своей печатью.
От кошмарной режущей боли в шее я заорал, как недорезанный, дергаясь в цепких лапах Фингуса.
— Жить будет! — с явным наслаждением произнес он, наблюдая за моими конвульсиями. — Но недолго, если так орать в разведке будет! Или я ему сейчас башку не откручу!
Пришлось немного успокоиться.
Меня, держащегося за пекущую шею, словно котенка бросили в приоткрывшуюся на полметра дверь.
Внутри, среди оббитых войлоком стен, пола и потолка, было прохладно и остро пахло псиной. Я неудачно упал на колени, а дверь со свистом захлопнулась за моею спиной.
Уже поднимаясь, мне привиделись горящие адским красным светом глаза в дальнем углу комнаты.
— Ты кто, — ваш любимый писатель испуганно вжался в стену.
— Эн-на-зе-рррр-рел, — с трудом прорычало чудище, медленно приближаясь ко мне и пригибая голову перед атакующим прыжком.
— Даты... — вырвалось у меня, когда он прыгнул.
Последнее, что помню — здоровенная оскаленная волчья пасть, раздирающая мою руку до кости. И эти глаза — они прожигали страх в моей душе! Чувствуя, как горло легонько, но требовательно, прижимают между собой несколько десятков острых клыков, я потерял сознание. По шее, предвкушая скорую трапезу, прошелся длинный шершавый язык.
Сраные унитазы, последняя мысль, пронесшаяся в холодеющей голове.
— Итак, недолейтенант, — сказал мне хмурый толстоватый тип с одновременно добрым лицом. Это был Рысенок Дэн — гроза всех мышей и сусликов на планете хаоса. Его, а еще в паре с котом Ирвингом Стивенсоном эсквайром, боялись грызуны даже на нашей базе. — Готова ли ваша группа к показательным боям перед его сиятельством, лордом Арком?
— Так точно, — козырнул я. Хотя мы и были с ним в одинаковых званиях, он был служащим штаба, а, значит, и главнее полевого командира. То есть, меня. — Группа готова!
— Сколько женщин, — поинтересовался он, — у вас в группе?
— Две! — отчеканил я. — сержант Карпова и сержант Наташка Аверкиева!
— Понятно, — процедил он сквозь зубы, почему-то с недоверием всматриваясь мне в глаза. — Мужчин сколько?
В моем отделении было шестеро бойцов, как и в любом другом в нашей Армии Защитников Родной и Прекрасной Планеты.
Кроме меня было еще трое парней, уже упоминаемый Эназерел — специалист рукопашной, который инициировал меня на ликантропию, загадочный Добрый — снайпер (кажется, пришелец даже не с другой планеты, что здесь было не в диковинку, а вообще из параллельного мира), и пилот Иванов А.А. Я же был как бы головой отряда и главным разведчиков своего сектора.
— Угу! — протянул Дэн, еще пристальнее буравя меня взглядом. — Водку пьешь?
— Увольте! — я старался дышать носом. Пребывая на базе и перенося громадные тяжелейшие перегрузки на учениях, под вечер, а также утром мы поправляли здравие техническим спиртом, к которому я серьезно пристрастился.
— А чем это он тебя так пахнет? — брутально перешел на 'ты' Рысенок.
— Мы излишек топлива из космолета высасывали, — пришлось доложить.
— Ага! — обрадовался штабист. — Топлива, значит?
Я согласно закивал.
— Вот! — он полез под стол и за секунду на столешнице появилась полулитра финской водки, пакет кефира и трехлитровая банка соленых огурцов.
— На! — Дэн протянул мне через стол наполненный до краев стакан, мгновенно осушая свой, с нарисованными Чебурашками возле ручки.
Я запил водку кефиром.
— Да ты закусывай! — он доброжелательно протянул мне банку с огурцами.
Пришлось отказаться. Это еще Гестапо в давние годы придумало такую пытку — огурцы с кефиром после водки. А потом узнавали все секреты Родины, не давая разведчикам туалетную бумагу.
— Что ж, — он выхватил из-за стекла самый толстый овощ и забросил его в рот. — Люблю пить с оперативниками, — дружелюбно улыбнулся он, — а потом люблю подумать в сортире. И газету почитать.
Женится тебе надо, подумал я, а не раздумиями в сортирах маяться, уходя из его кабинета, сплошь увешанного постерами из мультиков хентай. Такой взрослый, а совсем как ребенок, лишь бы на мысль мою не обиделся!))))
Казарма встретила меня привычно — звоном стаканов и пьяной дракой.
Это была одна из наших ролевых игр, она называлась 'Выбрось злобу и дурные мысли'. Один из бойцов притворялся легендарным Черным Ником — главой хаоситов, и хамил всем без устали. Наконец, тот, кому первому обрывалось терпение, считался проигравшим и становился на место 'этого паганого крЫтика'. Нахамившего же дружно били всей казармой, или он успевал спрятаться где-то в Штабе, где драки были запрещены.
Сейчас отбивавшегося звали Ляпунов. Он стоял, прижавшись спиной к углу и поводил перед собой железной ножкой, оторванной от казарменной кровати. В углу его рта обильно накопился ком запекшейся крови, а несколько нападавших были украшены художественными шишками и синяками.
Пришлось, во избежание незапланированных походов в медчасть прервать игру и обьявить отбой.
— Темную козлу сделаем, — прошептал кто-то, — я ему покажу! Ножка от кровати не предвидена регламентом.
— Ну что, есть у нас кворум? — спросил другой. Подобные речи и слова можно было услышать только в казармах на базе близ города Самиздата. — Есть! Значит будет ему темная.
Темная — это было страшнейшее солдатское наказание. Меня, как офицера, эта участь миновала, но не было рядового, хотя бы раз не испробовавшего сию интересную процедуру. Виновнику торжества набрасывали на голову непроницаемый для света мешок, приковывали к батарее и долго лупили ремнями с пряжками по голой заднице.
Даже после того, как на период боевых учений мне пришлось на неделю отменить дедовщину, в части насчитывалось не менее десяти человек, ходивших с трудом и совершенно не способных сесть.
Я проинформировал бойцов, что утром прилетает сиятельный лорд Арк и попросил ночью не заниматься глупостями.
Действительно, до утра было спокойно, только легкую эйфорию нарушали иногда нестройные хлопки со всех сторон — на ужин была гороховая похлебка. Хвала Всевышнему, хоть никто не обделался!
И вот стоим мы на плацу, а из большого транспортного звездолета выходит невысокий статный крепыш с атомной шпагой на поясе, ведя под руку очаровательную спутницу.
Он несколько раз прошелся перед ровным строем бойцов Отечества, садистски заставляя нас кричать 'Ура!' и 'Хвала Армии Защитников Родной и Прекрасной Планеты!'. Если считаете это маленькой прихотью, а не садизмом, попробуйте шестьдесят три раза проорать это во всю глотку, и если не порвете голосовые связки, то прохрипите мне что сожалеете и были неправы.
После краткой речи, а лорд всегда славился своей немногословностью а-ля Толстой, которая длилась не менее двух часов, нас укомплектовали самыми последними словами в мире вооружений и почти безоружных выбросили на мир Хаоса.
(целый день ожидаемое продолжение)
Несчастный мирок, погребенный под огромными махинами Отсасывателей жизни — блеклые пожухлые растения, печально склоненные деревья, потерявшие свои листья. Почти лысые птицы, тяжело порхающие над горизонтом, то и дело хлопавшиеся на головы бравых десантников голодном обмороке.
Ни единой живой души, кроме тощих испуганных зверей, попрятавшихся в норах, да нескольких автоматических станций хаоситов, патрулирующих захваченную территорию.
Эти громадные махины о трех длинных и гибких ногах, переступали через измельчавшие реки, монотонно отстреливая выбредших из леса лосей и медведей. Оснащенные громадными пушками с лучом-засосом, снабженные двухметровой в толщину броней, которую не пробьешь даже из двух выстрелов из 'Мухи' (стильный такой компактный гранатомет).
А вот за третьим выстрелом, очень даже пробьешь! Мы прочувствовали это на своей шкуре, когда сразу же после высадки, заметив грязно-серый десантный бот, в нашу сторону поспешило одно из этих металлических чудищ.
Пропуская страшные лучи, сразу же вбирающие парализованное тело в себя и отправляя его в громадную мясорубку ближайшего Всасывателя, над своими головами, наш отряд успешно скакал по лесу. В прямом смысле скакал — мы были оснащены специальными десантными прыг-скок-сапогами.
При ударе каблука о каблук, в подошвах высвобождались крепкие напряженные пружины, толкая обалдевшее случившимся тело в любом направлении. Но обязательно — в воздух!
Надо сказать, что десантники не менее года учились управлять сими монстрами военной обуви, вот мы, пройдя неполный месячный курс молодого бойца, истошно вереща летали влево и вправо, сбивая утлые сосенки и редкие пальмы.
После одного достаточно удачного прыжка, Добрый, увлекаемый сапогами задницей вперед, приземлился прямо под широко расставленными конечностями робота. Тот начал медленно наклоняться, насколько позволяли мощные сервомоторы.
Задыхаясь от испуга, рядовой трясущимися пальцами достал свою базуку и разрядил прямо в трубообразный пипец, висевший между ног чудовища. Человеческая наука успешно спорила на научных каналах, особенно на 'Датысмотри' и 'Гоникал-планет', о назначении этих динных трубок велись многочисленные диспуты. Основных догадок было две: либо это органы служат для слива отработанного масла, либо для сношения с другими вооруженными гигантами.
Так вот, после успешного выстрела, оторвавшего монстру этот самый загадочный предмет и, когда оно взревело, Добрый разрядил еще два запасных гранатомета. Монстр затрясся, его кабина заколебалась над склоненными под холодным ветром деревьями, в металлическом боку открылось небольшое окошко.
Оттуда высунулся объятый ревущим пламенем осьминог.
— Что ж вы наделали, подонки! — забулькал он в предсмертной муке.
И пропал в своей кабине, монстр с грохотом упал среди леса, поднимая громадное облако деревянных щепок, жухлых листьев да одного озадаченного тетерева.
— Кри! — интересуясь спросила птица, разглядывая одним оком место сражения, но тут же было погребено под кучек обломком. — Ну не дадут прижиться залетным на Самиздате, — сказало оно странную фразу, скрываясь под грудой железа.
Мы собрались на округлой полянке, где почти не наблюдалось мусора после кончины робота, и посовещались.
В бой идти не хотелось, мужской части отряда хотелось пойти по бабам, женщины хотели сделать маникюр, с педикюром заодно.
В эротическом порыве Иванов ущипнул Карпову за сладкую попку и сразу же получил увесистую оплеуху.
— Не для тебя, олуха неотесанного, — прошипела она на него, — красна писательница росла. Вот как ща забаню!
Барамунда не знал этого страшного слова, но на всякий раз по-пилотскому перекрестился, и шепча, 'Ведьма!', поспешил отодвинуться к красавица.
Любвеобильная Наташка призывно прикоснулась к его руке бедром, но когда он начал поднимать хватательные конечности, легонька ударила по ним.
— Думаешь, если одна не захотела, — хохотнула она, — то другая усатыми объедками будет обходиться?! Да я лучше с вон тем мохнатым волчарой пересплю!
Эназерел смущенно потупился, шаркая ножкой.
Поскольку на территории в ближайшую тысячу квадратных километров не наблюдалось ни женских общежитий, ни салонов красоты, нам пришлось двинуться глубже в чащу, продолжая свое занятие.
Задача у нас была простая. Я заглянул в свой наручный коммуникатор, служивший заодно и записной ручкой там было написано следующее:
Запись ? 1 — кущптщтпищуцрипцп0— кщпаштицо19498 укшапмшйи рпкаши укцапрцшгп, О, бля, работает! Все бабы — б... большие красавицы!)) Гы! (моя первая проба пера на заборе в Лычаковском районе города что на Украине).
Запись ? 2 — сегодня у нас была драка! Рядовому Иванову выбили три зуба, после того, как он голыми руками сломал три руки, два носа и один тазобедренный сустав вошедшему майору, после чего крепыш, считавшийся доселе непобедимой каменной глыбой, был отправлен в медчасть в глубоком обморочном состоянии. Целый час искали выбитые зубы, но не нашли, наччасти долго ругался, грозя губой, бородой и жопой, но эти крохи челюсти так и не были обнаружены. Приметка: припрятать зубы подальше, через месяц-другой смогу хвастать гламурным ожерельем.
Запись ? 3 — вызывали в штаб, дали первичное задание для высадки и больный пиндюль. Потирая ушибленную задницу, пошел в казарму на переговоры с другими.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
