Пересечение миров

И Мудрые признали свои ошибки. Надменность, которую они так почитали, стала им ямой. Самовлюбленность стала им тьмой, а их хваленая независимость, которой они так гордились, стала пинком, отправившим их на дно.

Великая Богиня Ночного Неба! Как же им хотелось взять все необходимое силою мечей! Обнажить сабли, мечи, копья и топоры, и железной пятой раздавить всех этих несносных людишек! Взлетели бы ввысь ятаганы и скимитары, засвистели бы тесаки, пропиливая реки человеческой крови! Что могло бы быть легче и быстрее?

Но — нет. Знающим старцам удалось унять молодую горячую кровь. За свои ошибки, сказали они, надо платить. Кровью, потом, а если надо, — и жизнью. И предложили совершенно иной способ разрешения конфликта.

И вот уже не один десяток лет, он, Ргулл Флара из города Тхары, как и сотни других эмиссаров, мечется между городами, городками и городищами, по королевским трактам, большакам и иным дорогам, движимый и подпитываемый одной целью. Великой и Главной Целью всей жизни эмиссаров, — найти человека, который за разрешение своих проблем был бы способен одарить их хоть малой, но все же землей. Местом для нового поселения, способным стать домом для задыхающегося в пыльных стенах народа. Спасением для его, Ргулла, расы-племени.

И теперь Главная Цель привела его сюда, в Солнцеград. В столице княжества официально было разрешено поселиться только одному лангарийцу, услугами и связями которого Ргулл и собирался сегодня воспользоваться.

Чужеземец не без труда разыскал большой красивый дом с ажурным забором и красивым садом за ним. Представившись, он как можно более вежливо, попросил привратника вызвать для встречи своего единоплеменника.

Вскоре Тргалл Ихнор появился у решетчатых ворот. Лангариец столицы был несколько ниже ростом, чем его далекий гость, хотя так же сух и широк в плечах. И хотя одет он был в дорогие и ажурные одежды, приписываемые ему статусом и положением хозяев дома, которым он служил, во всем остальном тот остался верен традициям своего народа. Редкие темные волосы, перехваченные лентами, спускались вниз тремя тонкими прядями. Жиденькая бородка так же была обмотана опознавательными лентами, говорящими о своем владельце более всяких слов. Нижнюю часть фигуры скрывал традиционный тяжелый плащ, а за поясом виднелись четыре сабли восхитительной работы.

Ргулл Флара из города Тхары и Тргалл Ихнор никогда ранее не встречались, но в одиноком госте столичный житель сразу распознал достойного эмиссара, даже если бы в его волосах не было соответствующих лент.

-Да прибудет с нами Великая Богиня Ночного Неба! — с чувством воскликнул столичный лангр прослезившись, увидев своего собрата. Ланграм было не свойственно выражать свои эмоции, но привыкший к городской неге Тргалл не смог удержать слезу. Еще бы, его почтил визитом сам высокочтимый эмиссар!

-Да будет народ Ее велик, мудр и почитаем, как того требует справедливость, — более сдержанно ответил Ргулл, отвечая традиционным для лангарийцев приветствием.

-И как луна на небосводе постоянно возвращает себе свою силу, так пусть и нашему народу непрестанно возвращать свое величие, — уже более спокойно закончил приветствие Тргалл.

Несколько мгновений они оба стояли, с интересом и почтением рассматривая друг друга.

-И каково оно, — жить в городе? — для приличия поинтересовался Ргулл, жадным взглядом охватывая огромную, по его мнению, территорию двора. Земля, на которой вольготно проживал один вельможа всего с полусотней своих слуг, могла быть местом проживания для нескольких сотен лангарийцев! О, Богиня, какое жестокое расточительство!

Тргалл без помех прочитал все это в расстроенном взгляде собрата.

-Много места. Слишком много места для меня одного, — печально ответил тот.

Эмиссар с трудом взял себя в руки и снова вернулся к собеседнику.

— А кроме этого? — с некоторым интересом спросил он.

-Живу в доме семейства Дел Айни. Богатая столичная семья, двое братьев, оба высокого чина. Десять лет назад они взяли меня учителем фехтования, и до сих пор остаются мной довольны. Поэтому мне и разрешено быть в их постоянной свите. Мне и моему сыну. А так же жить в их домах.

— И они, конечно, пытались выудить из тебя секреты магии воина? — полувопросительно произнес гость. Тргалл усмехнулся, утвердительно кивнув головой.

-Люди, — произнес он насмешливо. — Никогда не могут остановиться. Знают же, что им никогда не узнать секретов нашего народа. Но все не оставляют надежды заполучить их.

Все, правила приличия не требовали более несущественных вопросов. Эмиссар приосанился. Самое время обговорить цель своего визита.

-Я здесь во имя исполнения Великой Цели, — торжественно поведал он. Тргалл с трепетом поклонился, чуть ли не впадая в транс при одном лишь упоминании о Главной Цели. Еще бы! Помочь своему народу обрести землю! Что могла бы быть важней и почетней!

-Все мое, — твое, во имя Великой Цели, — возвышенно ответил столичный житель, ничуть не преувеличивая значение произнесенных слов. — Скажи, что нужно, — деньги, еда, одежда. Скажи только, и ты получишь все необходимое.

Но Ргулл отрицательно покачал головой.

-Одежды мне не нужно, у меня пока есть, — ответил гость, показывая потертую, но все еще приличную амуницию. — Еды тоже не надо, она только придает вес телу. А вот деньги мне не помешают. Они, как известно, открывают множество дверей.

Они оба понимающе усмехнулись.

-Но мне этого мало, — продолжил высокий лангариец.

-Но что я еще могу сделать? — непонимающе воскликнул Тргалл. Его коричневые щеки нервно пульсировали от напряжения.

-Мне нужно, что бы ты сам поспрашивал людей. Нужна ли им наша помощь... за соответствующую плату.

Тргалл недоверчиво посмотрел на эмиссара.

-Здесь я никого не знаю, — медленно пояснил гость. — На все мои попытки найти нужных людей может уйти много времени. А ты тут личность известная. Тебя все знают и лишних вопросов задавать не будут.

-Но я всего лишь мастер фехтования...

-И я не потребую от тебя более того, что ты сможешь, — уверенно закончил за него эмиссар. — Поговори со своими хозяевами. Может у них есть какое-то исключительное дело. Или, может быть, они знают кого-то, кому не помешала бы наша помощь. — Ргулл криво усмехнулся, как это обычно делали люди. — Они всегда обвиняют нас в излишней кровожадности, хотя он их мечей жертв бывает ничуть не меньше. Так что люди никогда не откажутся от помощи в любом рискованном деле. Тем более, что они сами просто обожают делать грязную работу чужими руками.

Тргалл колебался недолго. Естественный страх довольно быстро уступил врожденному чувству ответственности. Задание эмиссара было достаточно опасным, несмотря на кажущуюся простоту. Если все пройдет не так гладко, в лучшем случае пойдут новые слухи о ланграх, а в худшем, — его обвинят в шпионаже и казнят.

Но что это по сравнению с возможностью прославиться в глазах Великой Богини Ночи и помочь своим братьям и сестрам в вере?!

Ответ был коротким, одним кивком.

-Мои хозяева сейчас на пиру у друзей. Мне нужно будет покинуть дом. Поскольку твое задание требует много времени, я могу вернуться достаточно поздно. В доме я тебя, как понимаешь, оставить не могу. Так что будет лучше, если ты будешь ждать меня в условленном месте. Нашего брата здесь особо не любят, так что таких мест в городе не густо. Таверна "Пивная Бочка". Жди меня там сразу после заката.

Ргулл так же коротко кивнул в ответ. Собираясь откланяться, он уловил настороженно-недоверчивый взгляд привратника, ошивающегося неподалеку. Флара был уверен, что тот ничего не понял из их разговора, так как он велся на лангарском языке. И все же, как стало ясно из кислого выражения служаки, лишних пересудов не избежать. О чем еще могут шептаться двое лангарцев? Естественно, о достижении своей Великой Цели. Визит гостя явно доставит Тргаллу массу неприятных хлопот. Но на то и существует Великая Цель, чтобы приносить ради нее великие жертвы!

И на какое-то время Ргулл снова пожалел, что его народ не решился взять необходимое более легким способом, грубой силой железа. И хотя людей и их поселений в этих землях намного больше, сила и мастерство любого лангра не уступит десятку людских воинов. Какое же это сладкое искушение, — взяться за оружие и стереть всю людскую расу с памяти этих земель! Раз и навсегда. Чтобы не было больше вопросов по поводу выделения земельных наделов. И чтобы его внуки и правнуки никогда больше не пересекались с этим надменным родом!!!

3

По вечерним улицам столицы медленно растекалась утомленная толпа. Сотни рабочих, ремесленников и служак, устав от труда, жары и друг от друга, направлялись в излюбленные места. Туда, где за кружкой хмельного можно было с легкостью сбросить скопившееся за день напряжение.

Для непосвященного гостя все улочки города казались совершенно одинаковыми. Но местные старожилы могли рассказать о них немало интересного. Чаще всего говорили о том, что самой безопасной частью города были места у главных ворот и у княжеского дворца. Но мало кто упоминал, что, чем ближе к каменоломне, тем опаснее становились улицы. Особенно к вечеру, когда тьма скрывала дома и людей. Многих незадачливых гостей находили обчищенными именно там, среди наполовину обтесанных валунов.

Понятное дело, что почтенные люди старались как можно реже оказываться в таком негостеприимном месте. Тем большее удивление вызывала парочка хорошо одетых юнцов, упрямо шагающих в этом направлении.

Вернее, только один из двоих действительно был человеком. Высокий юноша с длинными светлыми волосами, в модной лиловой курточке из тонкого сукна с кружевными манжетами, и такого же цвета брюках. Он шел коротким неровным шагом, явно не желая особо углубляться в негостеприимные недра города. Его голубые глаза нервозно поглядывали по углам, отчетливо выражая отчаяние и страх. Что не удивительно. Его дорогие одежды, явно не соответствовавшие данной местности, могли вызвать к его персоне только излишний нездоровый интерес.

Его спутник был лангарийским юнцом приблизительно того же возраста. Высокий, худой, коричневокожий, четырехрукий. И хотя одет он был не менее помпезно, ни сколько не пугался того, что на его дорогой темно-рыжий камзол и брюки, лишь слегка скрываемые шелковым плащом, может кто-либо покуситься. Наоборот, он шел не просто спокойно, а даже несколько развязно, как будто в самом деле напрашивался на неприятности.

-Ри, прекрати труситься, — насмешливо проговорил он, продолжая подначивать своего несмелого светловолосого спутника. — Ну чего ты так боишься?

-Как чего? — Большие глаза Рина выразительно округлились. — Этот район очень неблагонадежен. Здесь часто находили трупы. А я бы не хотел в семнадцать лет...

Рин отрицательно качнул своей длинной гривой.

-Так никто тебя и не просит. — Черные, немного выпуклые глаза лангарийца насмешливо блеснули. — Я специально привел тебя сюда, чтобы показать другую сторону города, изнанку, так сказать. Ведь ты практически не бываешь на людях. Дом-школа, школа-дом. А я хочу показать тебе и другие стороны жизни. Просветить немного, так скажем.

-Но ведь здесь опасно! — в который раз заявил Рин.

-Опасно, — серьезно подтвердил юный лангр, но его толстые губы тут же расплылись в улыбке. — Но со мной тебе бояться нечего.— Не бойся, Ри.

-Как скажешь, Грайм, — наконец-таки подчинился провожатый. — Пошли, покажешь мне свою "Пивную бочку"!

Таверна "Пивная бочка" выглядела так, как и полагалось выглядеть таверне в таком унылом месте. Грязный пол, для видимости притрушенный свежей соломой. Испачканные потеками стены, обшарпанные столы и столешницы. И соответствующий запах, — аромат разлагающейся грязи и немытых тел. Но всё же в этом месте было два существенных плюса, — крепкий бармен, внимательно следивший за порядком в зале, и дешевое, но не разбавленное пойло. И поскольку это место еще кое-как держало марку, здесь заглядывал в рюмочку не последний сброд, а рабочий люд из тех, кто еще не окончательно ушел на дно.

Тут всегда было много народу, но не было чересчур тесно. В этом месте никто не задавал ненужных вопросов, а наоборот, сам старался поведать самую свежую байку. Здесь пили, но не упивались, ругались, но до поножовщины доходило редко. В этом закутке нельзя было найти друга, а вот хорошего собутыльника или внимательные уши, — запросто.

Граймс ударом ноги распахнул двери и нарочито торжественным шагом вошел внутрь. Рину казалось, что такое появление чужака запросто взбесит подвыпившую толпу. Но нет! Юному лангру, казалось, все здесь были рады, почему-то громко окликали его "четырехруким Джеком" и звали за свой столик. Но тот не спешил присоединяться, а старался в первую очередь представить Рина всем своим знакомым и половине незнакомых посетителей. Граймс был похож на мальчишку сорванца, ставшего любимцем этой непритязательной и незатейливой публики.

-"Четырехрукий Джек"? — удивленно проговорил Рин, когда они наконец-то отделились от толпы и лангр повел его в сторону барной стойки.

-А почему бы нет, — хитро усмехнулся любимец черни.— Ведь у меня четыре руки, верно?

-Но что ты тут делаешь? Вернее, что делает в такой забегаловке лангр, сын мастера фехтования одной из самых уважаемых семей города?

-Что-что? Живу, — сострил тот. — Тут все знают, какой семье служит мой отец. И это им льстит. В смысле, что такой богач, как я, распивает с ними в одном кабаке. Поэтому меня здесь все знают, и никто не трогает. Теперь и тебя, как моего товарища и друга, тоже никто трогать не будет. К тому же, — лангр наклонился и прошептал Рину в самое ухо, — нигде не найти лучшего места для практики, чем это. Понимаешь?

-А как же отец? — недопонял блондин. — Ты ведь можешь тренироваться с ним?!

Граймс игриво сморщил толстые губы.

-У отца и так хватает забот. К тому же его задача, — учить меня. А моя, — тренироваться. Ну где еще можно одновременно и выпить, и потренироваться, да еще и заработать, устроившись вышибалой. А?

Теперь Рину все было предельно ясно.

-А, Джек пришел, — растягивая слова, приветливо произнес бармен.— Тебе налить, как обычно?

-Да, мне как обычно, — Граймс кивнул, и жиденькая бороденка замелькала в стороны в такт его киванию. — Но вот моему другу налей-ка самого лучшего. Не бойся, он хорошо заплатит.

Бармен и не сомневался, грамотно оценивая благосостояние юноши. И поэтому в деревянной кружке Рин получил бурое "нечто", что пахло совсем даже неплохо.

Так прошло около часа. Многорукий иноплеменник старался постоянно быть в центре внимания. Острословил, смеялся, пил сразу из четырех кружек, и попутно наблюдал за порядком. Рин же, стараясь не привлекать лишнего внимания, приютился за стойкой, и наблюдая за всем этим, с интересом выявляя все новые оттенки бытия славного города.

Время близилось к ночи. Когда в проеме двери мелькнул последний лучик света, в таверну зашел очередной посетитель. Юношу сразу же заинтересовала эта высокая фигура в грязно-рыжей накидке. Гость явно не принадлежал ни к одному типу посетителей, подмеченных Рином ранее. Не задерживаясь в дверях, тот направился к стойке, заказал себе выпивку и тут же удалился за дальний столик. К выпивке он так и не притронулся, разговора ни с кем не завел. Просто сидел и молчал, плотно укутавшись в свой дорожный плащ.