— Я — Целитель! И, вообще, не мешай, Тёма!
Поджав губы, временной маг пересел в изножье кровати и стал терпеливо ждать, когда Валечка закончит лечение. Ждать пришлось долго: Солнечный Друг несколько часов убирал наркотическую ломку, а когда закончил, плюхнулся рядом с Артёмом и, устало отдуваясь, проворчал:
— Ну, ты даёшь, Дима. Как тебя угораздило пристраститься к этой мерзости?
— Не знаю.
В голове мелькали неясные обрывочные картины, но связать их воедино маг не мог.
— Где ты был целый год? — встрял Артём.
— Год? Этого не может быть...
— Ещё как может! Ты пропал сразу после нашей беседы с Лайфгармом. Сказал, что идёшь к Стасе, и не дошёл!
Яков ван Дрейк деликатно кашлянул.
— Простите, господа, но теперь, когда мы передали короля Годара в руки друзей, наша миссия завершена. Думаю, нам лучше как можно скорее покинуть Литту и вернуться в Герминдам.
Дмитрий повернул голову, и голубые глаза с надеждой впились в лицо гнома:
— Так это вы нашли меня? Где?
— На дороге между Крастом и Рогулом. Я не сразу узнал Вас, Ваше величество, но когда понял, кто передо мной, решил, что лучше всего доставить Вас в Литту. Разумеется, соблюдая все предосторожности... У Вас появились могущественные враги, Ваше величество, и я подумал, что Вы выглядите чересчур слабым, чтобы встречаться с ними сейчас.
— Спасибо, уважаемый ван Дрейк, — тепло улыбнулся маг. — Как я могу отблагодарить Вас?
— Содружество гномов многим обязано Годару, а мы не забываем добра.
— И всё же.
— Заезжайте иногда в Герминдам, Ваше величество. Ваше внимание к Содружеству — лучший подарок для нас.
— Хитрец, — фыркнул Валентин, а Дмитрий твёрдо сказал:
— Я приеду в Герминдам, только не знаю, когда.
— Мы будем ждать, — снова поклонился Яков ван Дрейк и покинул комнату.
Едва дверь за гномом закрылась, Валечка склонился над другом и хмурым шепотом поинтересовался:
— Так где ты всё-таки был, Дима?
— Не помню. Я спал, и мне снился удивительный сон. Мне показалось, что прошло всего несколько минут... — Внезапно маг вздрогнул и напряжённо взглянул на Артёма. — Где Стася?
— В Кероне, где ж ещё. Когда ты исчез, я пытался проследить твой путь по Времени, но ты словно растворился во Вселенной. Я боялся, что Лайфгарм, разозлившись, убил тебя, Дима, но мама упрямо твердила, что ты жив. И я ждал.
— Спасибо, Тёма.
— Я весь извёлся, а ты ничего не хочешь объяснять!
— Хотел бы, но ничего не помню.
— Совсем ничего? — уточнил Валентин.
-Только сон, да и то смутно... — Дмитрий задумчиво посмотрел на свою руку. — Теперь я уверен, что это был не сон... Происходит что-то странное, Тёма, и я не понимаю, что... Я был в пещере с огненными знаками на стенах... Я читал странные письмена... Мне было хорошо... Потом я услышал голос... — через силу выдавливая слова, проговорил маг: он тяжело дышал, на лбу блестели капельки пота.
— Ты весь дрожишь! — испуганно вскрикнул Артём.
— Кто-то не хочет, чтобы ты рассказывал всё это, — одновременно с ним произнёс Валентин, и Дмитрий скрипнул зубами:
— Я разберусь. Не рассказывайте Стасе о том, что видели. Не хочу пугать её.
— Может быть, это Лайфгарм?
— Не знаю, Тёма. Но, кто бы это ни был, я найду и убью его! Но сначала — Стася!
Дмитрий улыбнулся и перенёс друзей в Керонский замок, прямо в покои Хранительницы. Станислава сидела в кресле, спиной к зашторенному окну, и с отрешённым видом листала книгу. В мягком свете магического светильника лицо женщины выглядело бледным и утомлённым, а прекрасные изумрудные глаза — тусклыми и больными. Дима шагнул к сестре, и, вскинув голову, Стася уставилась на него как на приведение. Книга упала на пол. Хранительница встала, снова повалилась в кресло, потом вскочила и, обливаясь слезами, кинулась на шею брату:
— Дима!!! Как ты мог? Слава Богу, ты вернулся! Где ты был?
— Я люблю тебя, — обнимая возлюбленную, тихо произнёс Дмитрий и обернулся к Артёму и Валентину: — Поговорим позднее...
Король Годара не сдержал обещания — ни в этот, ни на следующий день он не поговорил с друзьями. Вернувшись из плена, маг с головой окунулся в годарские дела: подолгу сидел в кабинете с Розалией, устраивал длительные совещания с министрами и просто бродил по замку, вступая в разговоры со слугами, гвардейцами и вельможами. Убедившись, что Годар живёт и процветает, Дима отправился в Литту. Он появился во дворце во время утреннего приёма и сейчас же пожалел об этом. Вереника, вопреки протоколу и этикету, ликующе завопила и, сорвавшись с трона, бросилась ему на шею:
— Дима! Как же я соскучилась!
— Я тоже.
Маг поднял девочку на руки, усадил на трон, осторожно поправил голубой бант в белокурых волосах, и тот превратился в царский венец. Корней, присутствовавший на утреннем приёме, поморщился: в глазах многочисленных придворных и просителей поступок Димы выглядел символично — Смерть собственноручно усадил Веренику на престол и короновал, признав таким образом её власть над Лирией. По залу пронёсся восторженный шепот, на нестареющих лицах дам засияли улыбки, а головы мужчины склонились перед царицей.
Дмитрий повернулся к Корнею:
— Почему Совет до сих пор не признал права Вереники на лирийский престол? За целый год можно было выкроить время и провести официальную церемонию. Неужели, вы не понимаете, что двусмысленное положение правителя пагубно для спокойствия страны!
— Дело в том, Ваше величество, что ситуация в Лирии не так проста, как видится на первый взгляд. Мы были готовы немедленно возвести Веренику на престол, но принцесса потребовала, чтобы вместе с ней короновался Артём, а это никак не возможно.
— Отчего же?
— Мы всесторонне изучили этот вопрос и пришли к выводу, что временной маг не может занять царский трон, поскольку его статус в Лайфгарме не определён.
Дима приподнял брови, но тут же сдвинул их к переносице, и в глубине голубых зрачков загорелись белые холодные огоньки:
— Так давайте определим его статус, господин Корней.
Маг-учитель вздрогнул, но взгляда не отвёл:
— Это невозможно. Маги не должны править людьми! Совет намерен возродить старые, испокон веков существовавшие законы. Между прочим, лирийская принцесса тоже не самая подходящая кандидатура на роль царицы. Она слишком сильный маг, чтобы править страной.
— Даже так... — протянул Дмитрий и вдруг улыбнулся, отчего Корней опасливо попятился. В бело-голубых глазах запрыгали лукавые чёртики, а в голосе зазвучало неподдельное веселье: — Стоило мне ненадолго отлучиться, и высшие маги вознамерились посадить на троны марионеток, чтобы Совету было удобнее и проще управлять Лайфгармом!
— Как ты смеешь оскорблять Совет, выскочка?! Ты ответишь за это!
Корней яростно сверкнул глазами и пропал, а Дима обратился к замершим в почтительном страхе придворным:
— Вереника ваша царица, по праву рождения, Артём её жених, а Совет — давно отжившая и не раз скомпрометировавшая себя организация. Так что, мы вполне обойдёмся без благословения высших магов. Тёма!
Временной маг появился перед троном, сияя, как начищенный медный таз, лучезарно улыбнулся притихшим лирийцам и склонил голову перед другом:
— Ты был великолепен, хозяин! Позволь мне уничтожить высших магов прямо сейчас! Надоели! Болтаются под ногами, как... — Артём запнулся, не найдя походящего к случаю сравнения, а потом, ни чуть не смутившись, спросил: — Так я пошёл?
— Подожди, — усмехнулся Дима. — Настоящий правитель должен быть милосердным. Дадим им шанс исправиться, Тёма.
— Согласен. Пусть попробуют. А потом я их убью.
Временной маг громко расхохотался, и по спинам лирийцев прокатился холодок — смех Артёма внушал первобытный, неконтролируемый ужас.
— Уймись! — Дмитрий погрозил другу пальцем. — Не пугай своих верных поданных.
— Как можно?! — оскорбился временной маг и, раскинув руки, с придыханием произнёс: — Я обожаю вас, господа!
Вереника счастливо хихикала, наблюдая за разыгравшимися магами. Однако представление пора было заканчивать, и, поднявшись с трона, девочка мило улыбнулась Артёму и Дмитрию, а потом звонко произнесла:
— Спасибо за внимание, господа! До завтра!
Лирийцы потянулись к дверям, а друзья переместились в покои царицы.
— Значит, высшие маги не угомонились, — проворчал Дима, усаживаясь в кресло и извлекая из воздуха сигарету.
— Былое величие пытаются возродить. Прицепились к нам с Никой, как репей, и нудят, нудят, нудят...
Артём махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и тоже плюхнулся в кресло.
— Да только мы внимания на них не обращаем, — вступила в разговор Вереника. — Правим себе Лирией и правим. Совет бухтит, но против Тёмочки он ничто!
Девочка бросила на жениха влюблённый взгляд, забралась к нему на колени и поцеловала в щёку. Артём потёрся о белокурые волнистые волосы и посмотрел в глаза Диме:
— Как ты?
— Нормально. Лучше о Лирии поговорим. У Вас точно всё в порядке?
— Неужели мадам Розалия промолчала? Это ж благодаря её стараниям мы с Никой, как сыр в масле катаемся!
— Ага, — энергично закивала Ника. — Розалия Степановна просто чудо! Явилась в Литту и — не поверишь! — за неделю порядок навела. Старый кабинет министров полностью в отставку отправила. Новых назначила, да так удачно, что мы с Тёмой только диву дались. Каждый — будто родился со своим портфелем! Вот они-то Лирией и правят. А мы с Тёмой учимся, ну и, верховную власть изображаем. — Вереника хихикнула, толкнула жениха бок и доверительно сообщила Диме: — А ещё Тёма иногда проверки устраивает, так мадам Розалия велела. После этого наши министры особенно хорошо работают.
Артём скромно потупился, а Дмитрий улыбнулся, представив друга в роли ревизора, и поднялся:
— Мне пора.
— Даже на обед не останешься? А то бы поели, повесились...
— Не сегодня, Тёма. Меня Стася ждёт. Я обещал не задерживаться, да ещё у Розалии ко мне разговор, — опустив глаза, начал оправдываться король Годара, и временной маг поморщился:
— Ладно уж, иди к сестричке.
Артём демонстративно отвернулся от друга и преувеличенно весело обратился к Веренике:
— Пожуём, любовь моя?..
Дмитрий вернулся в Керон расстроенным. Отношение друзей к Станиславе становилось всё хуже, но, если посмотреть правде в глаза, она это заслужила. После его внезапного исчезновения Стася впала в глубокую депрессию — жила как во сне и просыпаться решительно не желала. "Я здесь никто!" — истерично заявила она бывшей свекрови и заперлась в своих покоях, объявив, что будет скорбеть о брате. Положение пришлось спасать Розалии: землянка стукнула кулаком по столу и принцесса Маргарет стала королевой Годара. Правда править отказалась наотрез. Подписала всего один указ — о назначении мадам Розалии своей наместницей — и удалилась от дел.
Едва власть в Годаре перешла в руки землянки, новоиспечённый маг Валентин поспешно бежал с Острова Синих Скал, во всеуслышание возвестив, что намерен серьёзно заняться изучением магии. Однако, в приватной беседе со старым приятелем Донатом, по секрету сообщил, что мамочка взялась за него всерьёз: женить решила! "Она у меня женщина целеустремлённая! — потрясая бокалом, говорил он капитану керонской стражи. — Только и я не лыком шит! Все эти "девушки из хороших семей" у меня в печенках сидят! Так что, adieu, мой друг! Сматываюсь!" И Валентин укрылся от матери в Белолесье. Там он перехватил несколько уроков у Марфы и Арсения, а потом переместился в УЛИТ.
Корней не жаловал Солнечного Друга и наотрез отказался учить его. Высший маг считал землянина никчемным пьяницей, на чём и погорел: Валечка, не иже сомневаясь, применил все три заклинания, которым обучил его Арсений, и, вопреки желанию, Корней начал преподавать великовозрастному ученику основы лайфгармской магии. Впрочем, простенькие заклинания быстро наскучили землянину, и, бросив УЛИТ, он отправился в Зару. Валентин намеревался попрактиковаться в боевом магическом искусстве под руководством воительницы, однако договориться с ней не сумел. Роксана вышвырнула Солнечного Друга из своих покоев, а вновь сунуться к грозной магичке Валя не решился. Но уходить из Зары, не солоно хлебавши, не хотелось, и Валентин подбил Михаила на пьянку, а когда высший маг набрался до бровей, перекинулся с ним в картишки и выиграл желание. И пришлось миротворцу, скрипя зубами от злости, обучать ушлого землянина искусству ведения переговоров.
Отметив успехи в учёбе трёхдневной пьянкой с Ричардом, довольный собой Валентин разыскал Витуса. И уже на следующий день твёрдо знал: его истинное призвание — целительство. Гном не стал скрывать от землянина, что питает к его мамочке нежные чувства, и вскоре между учителем и учеником сложились прекрасные отношения. Остаток года, Валя провёл с целителем, не подозревая, что все его метания от одного высшего мага к другому были тщательно спланированы Витусом и Розалией.
После возвращения Дмитрия Солнечный Друг вновь перебрался в Керон. Розалия попыталась намекнуть сыну о продолжении рода, но Валя резонно возразил, что сначала нужно закончить образование, а уж потом думать о семье. Их долгий спор закончился победой Валентина: воспользовавшись знаниями, полученными от Михаила, он сумел-таки убедить мамочку в правильности своего решения. Роза сдалась и оставила сына в покое, и Валя тотчас переключился на Диму. Он внимательно наблюдал за другом, вовлекал в разговоры, но ничего стоящего не узнал. "Кто начал новую игру?" — спрашивал себя землянин, отбрасывая одну кандидатуру за другой. А уж когда Дмитрий начал обучать сестру навыкам боевой магии, из кожи вон вылез, но набился в ученики, и после нескольких уроков отправился в Зару — советоваться с Ричардом.
Валя нашел друга на тренировочном поле, где инмарец помогал жене осваивать новую технику боя на мечах. Маг остановился возле низкой ограды и несколько минут наблюдал за женщиной, которая упорно повторяла один и тот же приём, доводя его до совершенства. Когда же у неё получилось, Маруся победно вскрикнула, и кинжал, который она держала в левой руке, вонзился точно в сердце тряпичного манекена. Воины, упражнявшиеся на соседней площадке, оценили бросок королевы, и под их приветственные крики женщина кинулась на шею мужу:
— У меня получилось!
"Это точно! — подумал Валентин. — У тебя получилось. Кто бы мог подумать, что из вежливой, женственной секретарши получится настоящая боевая львица. Ну и повезло же Ричарду! Да и Инмару тоже".
Землянин вспомнил, как год назад торжествовала Зара, радуясь возвращению обожаемого короля, который не только вернулся из боевого похода живым и здоровым, а ещё привёз воинственную красавицу-невесту. В кожаном костюме воина Маруся, наравне с женихом, участвовала во всех военных учениях и турнирах, так любимых в этой милитаристской стране, и скоро стала своей, словно родилась в Инмаре. Народ ликовал, когда спустя полгода Маруся стала их королевой.
Вот и сейчас инмарские воины так бурно радовались мастерскому броску землянки, что Ричард даже заревновал.
