Монстерз Инс

Особенного ничего в ту ночь не произошло, я не выдрала парик его лахудре, мы просто поговорили на лестнице под недовольное сопение периодически высовывающейся мадамы. Я просто сказала, что люблю его, мне без него очень плохо, а он... в очередной раз развел демагогию на тему, что он меня недостоин и такой подарок судьбы, как я, заслуживает большего. Мужики, насколько ж вы банальны! И трусливы! Ну что, так сложно признаться в том, что вы не любите?! Обязательно надо придумывать всякие идиотские отмазы, чтобы в своих глазах выглядеть не таким подонком?! В ту ночь, осознав всю мелочность Артуровой душонки, я плакала последний раз.

Тогда я оплакивала смерть милой наивной девочки Алисы. Хотя осознание прописных истин психологии не уберегло меня от ошибок в будущем, но после этого я ни разу не плакала от обиды. Я мстила. Лехе, например, я заделала такой отчет, что его уволили по статье. Но, он сам виноват. И даже не в том, что трахал секретаршу, а в том, что сдавал начальству результат чужих трудов под видом своей работы не глядя.

Из раздумий меня вывели вполне нетривиальным способом, а именно, кулаком в лоб. Перед глазами замелькали мушки, голова начала медленно наливаться болью, и тут я обрела дар речи.

— Козел белобрысый, — злобно прошептала я, прижимая пальцы к ломящим вискам. — Ты какого хрена это сделал?!

— Надо было бы сильнее, — ответил нагло ухмыляющийся хмырь.

— А отдача не замучает?! — зло спросила я и только тут поняла, что я поняла, что мне сказали. Удивленно глянула на фрика и выдала, — А? — более умные мысли затонули в море разрастающейся боли. Я поморщилась и закрыла глаза.

— Заклинание транслирования, — пояснили мне, и холодные пальцы легли на лоб. — Очень больно, — мурлыкающим баритоном поинтересовался он.

— Аха, — еле выдавила я.

— Так тебе и надо! — зло бросил парень, завел мотор и резко рванул вперед, отчего меня еще и замутило. — Надо было сильнее приложить, но могла бы не выжить.

— Так, — с усилием открыла глаза, — тормози тачку, я лучше пешком пойду, чем выслушивать претензии от ненормального фрика.

— Между прочим, претензии вполне обоснованные. Ты чуть не угробила нас, дура! И так уж и быть, на первый раз оскорбление я тебе прощу.

— Сам ты дурак, простит он мне, — еле прошептала я на грани сознания. На иные колкости просто сил не хватало. — Ты тоже шел с превышением скорости, так что, если бы и не я, вполне мог бы в каком-нибудь повороте расписаться.

— Это повелительская трасса! По ней имеем право передвигаться только мы, и в отличие от косоруких людей, мы чувствуем приближение другого Повелителя заранее.

— На ней, блин, было не написано, что это частная территория, так что засунь свои повелительские претензии куда подальше.

— Детка, — ласково так, аж морозец по коже, — а ты вообще знаешь, кто такие Повелители?

— Наверное, мужички, типа тебя, с завышенным самомнением, — съязвила я. Таких я обычно называла самовлюбленный кретин, но вслух озвучивать не стала.

— Ты откуда? — проигнорировал колкость фрик.

— Из Питера, — честно призналась я.

— Земля?

— Она, родимая.

— А зовут тебя как?

— Алиса, — скрывать смысла я не видела.

— Сколько лет?

— Слушай, — растирая виски в надежде уменьшить боль, проговорила я, — может, тебе еще и пин-код с зарплатки, да кредитки сказать?!

— Ладно, — он улыбнулся уголками губ, — отдохни, позже я тобой займусь.

— Ага, — еле выговорила я и после легкого касания его прохладных пальцев к моему пылающему лбу, провалилась в крепкий сон. По счастью, без боли.

Мне снова снилась светловолосая женщина. Теперь она сидела у камина, укутавшись в огромную шаль и любовно поглаживала огромный живот, в котором толкался ее малыш. Она была бледна и выглядела болезненной, но при этом была счастлива.

* * *

Как-то не ожидала я, что 'займусь тобой' будет в прямом смысле. Проснулась я на широкой кровати с балдахином среди ночи от того, что меня внаглую раздевали. Причем не просто раздевали, а еще и поглаживали каждый участок оголенного тела. Не скажу, что было неприятно, но эти ощущения оказались для меня в новинку.

Может, мне попадались плохие любовники, но до этого момента я была искренне солидарна с незабвенной Скарлетт О'Хара, которая утверждала, что брак — это удовольствие для мужчин. А сейчас... Я сделала вид, что все еще сплю и наслаждалась тем, как сильные нежные руки ласкают мое плечо, шею, проводят по длинным волосам, спускаются на грудь, затем продолжают аккуратно выводить непонятные знаки на моем животе. Странно, всегда очень боялась щекотки, а сейчас каждое движение его пальцев отдавалось лишь теплой волной внизу живота.

Удерживать умиротворенную маску на лице становилось все сложнее, но открывать глаза совершенно не хотелось, ибо я боялась, что стоит мне это сделать, как он прекратит свои ласки, а мне... Мне впервые в жизни это нравилось.

Когда сильная рука скользнула по внутренней стороне бедра, а вторая сжала в ладони грудь, я непроизвольно выдала себя тихим стоном и тут же услышала насмешливое:

— А я все думал, когда ты перестанешь притворяться спящей.

И увидела донельзя самодовольное лицо склонившегося надо мной фрика.

— А я и не притворялась, — хрипло прошептала я. — И тебе не кажется, что так откровенно приставать к незнакомой девушке неприлично?

— Почему же незнакомой, Алиса? — Он склонился еще ниже, так, что его мятное дыхание щекотало мне губы.

Вот ненавижу мятную жвачку! И именно потому, что все мои парни считали ее универсальным средством от любых запахов — начиная с сигарет и пива и заканчивая кариесом. Непередаваемый букет мяты с 'ароматами' я не забуду, наверное, никогда. Фрик и в этом оказался посредственным, поэтому я невольно скривившись, попыталась отстранить его от себя и выбраться из цепких объятий. Не тут-то было!

— И куда мы собрались? — промурлыкал он, ведя языком по щеке к ушку. По телу пробежала волна мурашек.

— Зависит от того где я сейчас.

Но после мятного запаха все волшебство снова испарилось, и я осознала, что лежу голая, неизвестно где, неизвестно с кем. Я резко дернулась, с силой оттолкнула его руки и спустилась с кровати, возле которой на мягком бордовом ковре в беспорядке лежала моя одежда. Находились мы в небольшой комнате, львиную долю пространства которой занимала кровать, этакий сексодром с коваными спинками. Напротив кровати был камин, перед которым лежал ковер с настолько высоким ворсом, что ноги в нем утопали. Справа были две двери. Одна, открытая, вела в ванную. Вторая, наверняка в гостиную. Слева от кровати находилось окно, занавешенное плотными шторами, высокие потолки метра три, не меньше, убранство в средневековом стиле. Типичный гостиничный номер. Эх! Опять посредственность.

— Боже, какие же вы, мужики, предсказуемые! — себе под нос проворчала я, ибо при воспоминаниях о подобном номере в своем мире меня затошнило.

Тогда был мой первый раз. Артурчик, конечно, старался мне угодить, но... съемом красивого антуража и бутылкой дешевого шампанского все и ограничилось. Хорошо хоть шампанское оказалось убойным — за анестезию сошло.

И я, подобрав с пола одежду, уверенно направилась в ванную, чтобы хорошенько отмокнуть после дороги и кучи стрессов на одну бедную меня.

В ванной обнаружился огромный бассейн с теплой водой размером с наше нормальное джакузи. Недолго думая, бросила одежду в раковину, ибо развешивать по 'гвоздикам' желания не было, и опустилась, с удовольствием погрузившись в теплую воду. Проплескалась я там, наверное, с полчаса, когда услышала за спиной печально знакомый голос:

— Спинку потереть?

— Себе потри, — не открывая глаз, вяло огрызнулась я. — И вообще, можешь мне объяснить простую вещь?

— Спрашивай, — любезно разрешил фрик. А я выпрямилась и развернулась к нему лицом.

— Какого демона ты со мной носишься, как с писаной торбой? От солнечного удара спас, языку оригинальным способом научил, ну, да ладно, я не злопамятная — отомщу и забуду, до цивилизации довез и разбудил бы, да отправил в светлое будущее из машинки пинком. Так нет же, спать к себе в номер на ручках приволок. Кстати, где это мы?

— Странная ты какая-то, — от такой тирады фрик явно опешил, но продолжил. — Впервые встречаю такую необыкновенную девушку, — и он до кучи меня еще по щечке погладил и в глаза так доверчиво заглянул, мол, я сама откровенность. — Неужели на такую красавицу никогда мужчины не обращали внимания, что ты так странно реагируешь.

— Все! Занавес, — простонала я и захохотала в голос. Смеялась я долго, даже под воду нырануть умудрилась, хлебнув огурца.

— Что на этот раз не так, — недовольно поинтересовались у меня.

— Выйди, а? — отсмеявшись попросила я. — Мне одеться надо.

— А если мне посмотреть охота?

— Тогда плати за стриптиз! — отрезала я. — Я тебя развлекать не нанималась.

— Зато, смотрю, сама за мой счет развлекаешься знатно, — брезгливо поджала губки мечта девичьих грез, но к двери все же направился, и я невольно залюбовалась на его аппетитный зад, обтянутый тугими джинсами. Обычно я мальчиков в таких штанишках иначе, чем 'голубцами', и не звала. На очередной приступ моего хохота жертва хорошего настроения со всей своей пролетарской ненавистью долбанула дверью так, что посыпалась штукатурка, но мне было все равно. Приятно как, оказывается, самой поглумиться над красивым мужиком. И это моя месть за всех брошенных и использованный девчонок. Нда. Что-то к тридцатничку я начинаю становиться мужененавистницей.

Когда я вся такая чистая и благоухающая глянула на гору пыльной одежды, одеваться мигом расхотелось. Быстренько простирнув все это пыльно-потное великолепие, я развесила шмотки на всех имеющихся поверхностях и решила остаться в белом мягком банном халатике, благо, что он был длинный и запахивался без малейшего намека на 'декольте'. С одной стороны, конечно хотелось покувыркаться с фриком и посмотреть, что из этого выйдет, вдруг, чего интересное, но с другой стороны... Мужчин у меня было немало, и ни одному из них так и не удалось 'вознести меня на вершину блаженства', а возиться часа два ради того, чтобы угодить фрику я была не намерена. Лучше я это время посплю. Вот с такими мыслями я и появилась в спальне, чтобы обнаружить пустую кровать.

— Алилуйя! — с блаженным стоном я плюхнулась на мягкую перину и уже практически завернулась в уютный кокон из одеяла, как появился блондинчик и удивленно уставился на меня.

— Ты что, спать собралась? — брови быстро поползли вверх.

— А что еще делать? — искренне недоумевала я. — У меня был трудный день на работе, потом ночка со стрессовой ситуацией, затем утро, опять-таки практически с летальным исходом, следом несоразмерная с физподготовкой физнагрузка, а потом еще и ты руки распустил... в обоих смыслах. Так что сейчас я намерена хорошенько выспаться, так как завтра мне предстоит еще выяснять у местного населения, где я и как мне отсюда домой выбираться. Так что, спокойной ночи, милый, — и, глядя на его ошарашенное лицо, полное почти что детской обиды и выпяченные губки добила. — Будь так любезен, 'а поцеловать' не ко мне!

И гордо отвернулась, игнорируя голодные стоны желудка. С минуту он еще постоял в проходе, затем тихо закрыл дверь, а я снова провалилась в сон. Надо спать впрок, пока есть возможность — вот постулат современного раба офисного произвола.

Проснулась я от того, что мне тесно, жарко и мокро. За окном занимался рассвет. Попробовала пошевелиться, но меня лишь сильнее сжали, а спине стало еще мокрее.

— Эй! — резко дернувшись, заехала локтем фрику в бок. Жаль, до самого дорого не дотянусь, — Я тебе не подушка, слюнки в меня пускать!

— Я бы с удовольствием что другое запустил, — промурлыкал чувак и перевернулся на спину. Сладко потянулся, поигрывая мускулами на груди и руках, напряг животик, предоставив мне лицезреть ровные кубики пресса, под которыми обнаружилась тонкая полоска волос, спускающаяся от пупка за край одеяла, которую мой бывший шеф, кстати, звал не иначе, как блядская дорожка. В результате всех его телодвижений одеяло съехало на бок, обнажив мой вечный кошмар — утренний стояк в боевой готовности.

Ну, почему они все считают, что если мужик в силу какой-то физиологической особенности по утрам всегда готов к труду и обороне, мы просто обязаны сразу улечься поудобнее и с радостной улыбкой идиотки удовлетворить его, замечу его, потребности!

— Себе запусти, — злобно огрызнулась я и, брезгливо передергивая плечами, направилась в ванную, слюнки со спинки отмывать.

И вот, окунувшись в теплую воду, я серьезно задумалась. А что мне делать дальше? Также назрел еще один животрепещущий вопрос — что от меня надо этому фрику? Не спорю, парень мне нравился, несмотря на весь коллективно собранный с моих бывших идиотизм в одном флаконе, отрицать было бы глупо. Мужик красивый, явно состоятельный, Повелитель какой-то. Вот последнее, кстати, скорее относилось к недостаткам. Никогда не тянулась к власть предержащим. Заморочек с ними много. В лучшем случае, видеть будешь часа четыре в сутки и то спящим, а в худшем начнет еще с собой таскать, как куколку. И ведь надо соответствовать, то есть выглядеть не хуже остальных барби на важном мероприятии. Фу!

Хотя, что фу! Мне никогда и не предлагали роль спутницы такого человека, а про все траблы 'придворной' жизни одноклассница рассказывала (Мисс Университет, кстати). А не предлагали мне почему? Да все потому, что ростом, весом и рожей не вышла! Так что же из-под меня такого особенного хочет фрик? Ну, не верю я в любовь с первого взгляда — раз, и не мог он настолько сильно меня захотеть — это два. С другой стороны, может, ему интересно из-за того, что я из другого мира? Вдруг у местных женщин все устроено по-другому?! Поперек, например. Я прыснула со смеху. Хотя, судя самому фрику, различий нет.

Надо бы, кстати, имя его узнать, а то фрик, да фрик. За всеми размышлениями я не сразу заметила, что сильные руки начали массировать мне плечи, а когда обнаружила... Сделала вид, что ничего не заметила, приятно же.

Жаль, что лафа быстро кончилась. Парниша оказался упорным, и вскоре его руки заскользили в сторону моей груди. С тяжким вздохом, ибо все же его ласки мне нравились, хлопнула по обнаглевшим конечностям и вылезла из воды.

— Слушай, как, кстати, тебя зовут?

— Рэн, — фрик задумчиво следил за тем, как я накинула халат и сушила волосы полотенцем.

— Так вот, Рэн, — перекинула волосы вперед и наклонилась, чтобы вытереть влагу с затылка, — давай начистоту, что ты от меня хочешь?

— Разве незаметно? — столь презрительный тон заставил меня прервать увлекательное занятие и глянуть на него.

Глаза сверкают гневом, губы поджаты, руки сложены на груди, кулаки сжаты. Такое ощущение, что еще миг и меня будут бить. Или насиловать. Стало страшно, и я против воли отступила на пару шагов назад, прижимая к груди мокрое полотенце. Босые ноги обожгло холодом, так как мягкий коврик кончился, и я оказалась на каменном полу. Рэн медленно двинулся в мою сторону, а я, как завороженный кролик смотрела на этого хищника. Неспешные грациозные движения пугали намного больше, нежели резкие и импульсивные. Я испуганно прижалась к стене, судорожно соображая, каким бы невероятным образом проскочить мимо него к двери. Узкий проход между стеной и ванной не оставлял ни единого шанса, разве что через воду, но... блин, не успею. Тем временем он приблизился вплотную и положил руки на стену с обеих сторон от меня, тем самым блокировав пути к отступлению. Я судорожно зажмурилась и отвернулась. Вспомнилась старая мудрость о том, что, если изнасилования не избежать, проще расслабиться и получить удовольствие.