Роман "Лена"

Продавала запорожец старая женщина всего за десять тысяч рублей. Говорит, хочу избавиться от этого хлама, стоит на огороде, хожу запинаюсь об него. Документы и ключи — всё сохранила. А Ленка, она у меня такая честная и жалостливая, она отвела меня в сторону и говорит: Саша, давай ей скажем, что может она зря продаёт, что может быть, на него когда-нибудь цены высокие будут, а она простая бабка, этого не знает, а потом жалеть будет, что продала. Ей, может, на жизнь не хватает...

Я смотрю на Лену и вижу, что у неё уже глаза становятся узкие и смотрят на меня, но как бы вдаль, и чувствую, что ей уже представляется эта бабка без средств к существованию, несчастной и от голода исхудавшей до собственного скелета, и умирающая у нас на руках...

Лена, говорю я, смотри, она нормально живет, вон и дом у неё хороший, и огород. Она же ясно сказала, что продаёт потому, что мешает ей эта груда металла. И неизвестно еще, будет ли твой запорожец раритетом. Я не хочу, что б ты покупала этот металлолом. На его ремонт и восстановление денег уйдет в десять раз больше!

Но жена меня не слушает, она идет к бабке и говорит ей всё прямо как она думает.

Ну что ты, девочка! — говорит ей бабка. — Какие тыщи долларов! Да и заниматься этим некому, да и машина никому из моих родственников не нужна. Или, говорит, берите, или не берите. А мне надо уже идти полы в конторе мыть.

Я сидел и наблюдал за женой и её торгами. Мне всегда интересно наблюдать за женой, потому что её логика и поступки не укладываются ни в какие рамки. Впрочем, все знают, что женская логика — это загадка для мужчин и не стоит над этой загадкой ломать голову, а нужно просто принимать как факт, не подлежащий рассмотрению. И пока Лена доставала бланки договора и деньги, и другие бумаги, я подошел к запорожцу, с высоты моего роста казавшегося игрушкой и, набив пару шишек на голове, сел за руль. Я в него едва помещался, колени мои были чуть ли не выше руля, голова с согнутой шеей упиралась в крышу. Не закрывая дверь, я попробовал завести его. К моему удивлению, запорожец завёлся. Бабка сказала, что несколько раз давала приезжающему внуку покататься по деревне.

Короче, мы купили этот хлам. Лена дала бабке еще и сверху три тысячи. И продавец и покупатель были довольны. Не был доволен только я, так как на доставку до мастерской, ремонт, покраску, оформление документов и всё прочее ушла тьма времени и денег. Но я отнёсся к этому философски: что ни делается — всё к лучшему. Ни всемирного потопа, ни третьей мировой из-за этого не будет — ну и ладно. Главное — я видел счастливые глаза моей жены, в благодарность я получил ночь любви — ах, какую ночь!..

А кроме того, если честно, деньги-то были всё-равно как бы Ленкины. Её родня надарила их на свадьбу, т.к. с моей стороны была только моя бабушка, а она подарила мне своё благословение. Будущие коллеги по кафедре — юмористы-шутники, подарили мне силиконовую секс-куклу. Когда мы вспомнили про неё через неделю и собрали — можете себе представить, в какую ярость пришла сначала Елена!

В ней вспыхнула ревность! Придурки! — незаслуженно обозвав моих коллег, кричала она. — Нашли что подарить! Это подарок для холостых мужчин, а не для женатых! Это намёк на то, что если мы с тобой поссоримся и разведёмся, то у тебя будет утешение! Они хотят, чтобы мы развелись!

Господи, что за фантазии! Я говорю: наоборот, Лена. Это на случай, если ты будешь где-то вне дома — на учебе или на практике, или в командировке, то чтобы я не "ходил налево" — как ты боишься и в случае острой нужды переспал с куклой. Они за то, чтобы наша семья была крепкой.

Ага, тебе уже меня не хватает, ты и пары дней без секса не можешь потерпеть, это верный признак, что ты мне будешь изменять! — Лену уже несло, её сузившиеся глаза метали молнии и она готова наброситься на меня.

Я говорю: вообще-то они подарили куклу для декорации нашей квартиры. Смотри, как прикольно она сидит (я сажаю куклу в эротическую позу) или лежит — и я шутя раздвигаю кукле ноги. Ленка кричит, что я тоже придурок и мне приходится закрыть ей рот поцелуем. Это её успокаивает, но возбуждает меня и мне потом абсолютно всё-равно, что напридумывает ещё моя жена. Потом мы вместе исследовали куклу, читали инструкцию и смеялись. Лена назвала её Феромоной, а я сказал, что кукла моя и я хочу, чтобы её звали Лена, тогда мы дали кукле двойное имя: Лена-Феромона. Потом жена моя всё мяла эту куклу, заглядывала и толкала свои пальчики во все дырки, предусмотренные для сексуальных мужских утех и в конце-концов заявила, что она тоже хочет такую, только мужчину. А я что, уже не подойду? — спросил я и стал расстёгивать замок на шортах. Ленка задумчиво посмотрела на меня и я видел, что под маечкой (дома она не носила бюстгальтер) у неё соски начинают выпирать. Пока Лена мяла куклу, я смотрел со стороны и во мне нарастало желание. И когда моя жена стала тянуть Феромоне соски и смотреть, что из этого получается, я уже больше не мог сдерживаться. Я хотел делать то же самое, но только с ней, с моей женой. Я столкнул куклу с нашей кровати, стащил с Ленки майку и нежными движениями вперемежку с поцелуями, стал ласкать её полные, такие же как у силиконовой куклы, груди. Лена не сопротивлялась, Лена тоже хотела меня. Она стонала и изгибалась от моих ласк, в ответ целуя моё лицо, а потом спускаясь всё ниже и ниже... Быстро раздевшись донага и притушив свет, мы занялись любовью.

Проснувшись утром в объятиях друг друга, мы с недоумением смотрели на валявшуюся на полу Лену-Феромону, которая, казалось, очень укоризненно смотрела на нас.

Жена заявила, что я должен немедленно разобрать куклу и опять упаковать как было. Иначе она выбросит её с балкона. После завтрака я снял с куклы парик, затем голову и остальные части, упаковал всё как было, как просила Лена и в тот же день мы отвезли куклу на хранение в родительский дом Лены в её девичью комнату.

Во время первой беременности жена опять привезла куклу, одела ей своё нижнее бельё и старый брючный костюм и сказала, что когда она будет в роддоме, а мне будет "уж замуж невтерпёж", я могу пользоваться Феромоной, и чтоб никакой тётки, которую она убьёт — и духу в квартире не было! Забегая вперёд, скажу, что куклой я не воспользовался, не было нужды. Как только увёз Лену рожать и вернулся в квартиру, я опять разобрал и упаковал Феромону. В тот период у нас всё вертелось вокруг рождения ребёнка и в нашей однокомнатной квартире не было места для посторонних вещей. Я даже поснимал со стен наши фотографии и мои картины акварелью, на которых была изображена Лена. После этого комната визуально стала казаться просторней и светлей. И другой "куклы", кроме своей жены, не хочу. Впоследствии Лена отвезла Феромону в свой институт на кафедру акушерства и гинекологии.

Но я отвлёкся.

После того как Лена на запорожце скрылась за поворотом, я вернулся в квартиру. По расписанию у меня в этот день были три пары подряд, но до первой времени ещё было предостаточно и я, спокойно выпив ещё одну чашку кофе и параллельно бегло просмотрев конспект моего сегодняшнего семинара, навёл относительный порядок в квартире.

У нас везде лежали книги и учебники. На полу около нашей кровати с Ленкиной стороны лежали учебники по химии, медицине, фармакологии, с моей стороны — история архитектуры, литература по строительству и т.п. Лена часто "зубрила" медицинскую терминологию и читала учебники вечерами, лёжа в постели. При этом я иногда выполнял для неё роль этакой "медицинской" модели. На мне она изучала всевозможные патологию, анатомию, физиологию, психологию и разные другие "логии" — предметы, изучаемые в мединституте на разных курсах. У неё была прекрасная память, ей легко давались предметы и иностранные языки. Но особенно быстро запоминалось ей перед сном. При этом, если я одновременно занимался, сидя в кухне за столом, жена приходила, заставляла меня раздеться, вставать, садиться, принимать какие-то позы, выслушивала фонендоскопом, бесконечно измеряла мне давление тонометром, заглядывала мне в рот, в уши, при этом что-то бормотала, потом смотрела в книгу, опять щупала меня, уходила в комнату и приходила опять. Когда она учила мышечные группы, она практиковалась на мне находить и щупать эти самые группы, иногда она что-то обводила йодным карандашом прямо у меня на теле, прикладывала ухо к груди, выслушивала и выстукивала; она рассматривала мои вены, что-то где-то нажимала и часто было очень щёкотно.

Но смешнее всего мне было, когда она изучала (не помню как назывался предмет) что-то там связанное с мочеполовой системой. Я в тот день занимался в кухне за столом, а она в комнате. Пришла с книжкой, говорит, Саша, мне что-то нужно выяснить. Пойди, говорит, ляг на кровать, я только что-то посмотрю. А я как раз хотел размять уже порядком засидевшиеся ноги и Ленкиной просьбе обрадовался. Думаю: полежу чуть-чуть, посмотрю как Лена учит. Я люблю наблюдать за ней. Лена шла следом. Я лёг и потянулся. Лена села с краешку рядом, говорит, Саша, ты лежи себе, я только посмотрю, и принялась стаскивать с меня трусы. Я забеспокоился, зная Ленкину непредсказуемость, но Лена сказала, что она только посмотрит "писю". Я ей говорю, так ты ж видела всё уже сто раз. Она говорит, не мешай, сейчас это будет под другим углом, я должна изучать строение пениса. После её прикосновения... вы сами знаете что. Она рассматривала его, сравнивая с фотографией в атласе, водила пальчиком, нажимала на ставшие крупными, вены... Потом поцеловала... В общем, известно, чем это кончилось. Утром, когда мы расплели наши тела, я её опять обнял, поцеловал и сказал: Ленусь, мне очень понравилось, как ты вчера изучала пенис. Ленкины глаза с чёрными длинными ресницами от удовольствия зажмурились как у кошки и стали узкие, они уже глядели вроде бы на меня, но куда-то вдаль и она, обхватив мою шею руками и тесно прижавшись ко мне, нежно прошептала в моё ухо: "Саша, пройденный материал нужно закреплять повторением..." Что было дальше — вы уже догадались.

Да, у нас был секс иногда по нескольку раз в сутки. Это давало нам бешенную энергию не только для учёбы и работы, но и для поэтапного осуществления наших совместных планов. "Мы ни от кого не зависим, честно добиваемся всего сами" — был в то время наш шуточный семейный девиз. Нам было хорошо вдвоём. Нам было интересно друг с другом. Мы с головой ушли в учёбу. Я после института поступил в магистратуру и начал работать ассистентом кафедры. Параллельно вместе с другом Стасом вёл своё в то время еще небольшое архитектурное бюро. Бюро было зарегистрировано на меня и Стаса, но фактически руководил им Стас. Заказы у нас были, мы участвовали в конкурсах, постепенно стали выигрывать тендеры. Я, работая на кафедре, присматривался к студентам и наиболее подходящих приглашал работать в нашем со Стасом бюро.

Ленка же пропадала то на лекциях, то в клиниках, то на практике, подрабатывала санитаркой. Но несмотря на загруженность, мы раз в неделю ходили в фитнес-клуб, ходили на концерты и в театры, или просто гуляли по городу. Подруг у Лены было немного. Её лучшей подружкой, как говорила сама Лена, был я. Она придерживалась правил, которым её научила бабушка.

Первое правило Лениной бабушки: Не имей подруг по красоте сравнимых с тобой или умней, чем ты. Возрастает риск, что твоего мужа или парня "уведут". Желательно, чтобы подруги были замужние. Когда я в первый раз услышал такую чепуху, я рассмеялся: какая чушь у женщин в голове! Я сказал жене, тебе же это не грозит, при твоей-то красоте и уме твои подруги должны за своих мужей бояться. Лена так скромненько потупилась и изрекла: знаешь, Саша, лучше я перестрахуюсь, чем потом локти кусать. Я тебя люблю и уверена в тебе, но в жизни всякое бывает. Подальше от греха!

Второе правило Лениной бабушки: Никогда никуда не отпускай мужа (или своего парня) одного, без присмотра. Везде — вместе! Если это невозможно, например, командировки, то многократные проверки — где и с кем — по сотовому, скайпу, телефону или просто шутя попросить других командированных сотрудников "присмотреть" за мужем.

Третье правило Лениной бабушки: жена обязана быть хорошей хозяйкой и уметь хорошо готовить, причем также те блюда, которые не любит сама, но которые любит муж.

И четвёртое правило Лениной бабушки: если ты устала или просто нет настроения для секса, а муж "делает поползновения", как говорил Петросян, лучше уж пролежать бревном, чем отказать мужу. Ещё лучше, если всё-же через силу будешь шевелиться или "подыгрывать" мужу, даже если совсем не хочешь. При этом иногда неожиданно желание приходит само.

Нужно сказать, что в командировки мне приходилось ездить и летать, и время командировок я старался сократить до минимума. Честно скажу, что уже в аэропорту мне хотелось назад, домой, к Лене. Я тоже волновался — где и с кем моя жена. Было и так (во время летних каникул), что я брал с собой Лену. Удивительным образом присутствие моей жены за рубежом способствовало процветанию нашего со Стасом бизнеса. Там, где на традиционных ужинах в ресторанах присутствовала Лена — мы непременно получали заказы. Стас шутя говорил: Лена — наш талисман.

Что касается "уметь хорошо готовить"... м-да... У Лены в семье готовила домработница и моя жена понятия не имела о кухне. Я ей говорю: ты, наверное, думала, что у вас на столе скатерть-самобранка, что ни пожелаешь, появляется. Лена смеётся, говорит, а зачем мне это надо было? Катя (домработница) готовила вкусно, меню обговаривалось с моей мамой, а мать поесть любит. В общем, поначалу здесь всё было как в анекдотах про молодых жён. Она не могла даже нормально пожарить картошку. Она пережаривала её, потом выбрасывала (при этом поясняла: канцерогены — нельзя есть) и когда я голодный приходил с работы, то приходилось есть лопнувшие сосиски. Когда голодный — мужчина злой, но я не устраивал скандалы, я стал покупать уже готовую еду в супермаркте. Лена к этому отнеслась настороженно, она знала третье правило своей бабушки. Мы поженились в мае, был конец второго семестра для Лены и последнего — для меня. И когда Ленка сдала последний экзамен и у неё появилось время, она стала активно заниматься кулинарией. Она купила сразу несколько книг, звонила бабушке, материной домработнице Кате, выискивала рецепты в интернете, спрашивала у подруги Светы, та была полненькой блондинкой, обожала вкусно поесть и знала много рецептов интернациональной кухни. Света иногда приходила к нам и они вдвоём с Ленкой готовили обед или ужин. Потом Света оставалась и обедала или ужинала вместе с нами. Она научила Лену готовить всего за десять минут обалденную пиццу, немецкий фламкухен, спагетти болонез и многое другое. Было много переведено денег и продуктов, затрачено много времени, пока Лена научилась готовить. И не сказать, что она любит это дело — готовить, но она любит меня. И потихоньку всё наладилось. Но часто бывает, что Лены весь день нет дома. Учёба в меде — тяжёлая вещь. Тогда я беру на себя хозяйство и кулинарию и к приходу жены поздно вечером, уставшей и голодной, у меня накрыт стол с зажёнными свечами, открыта бутылка красного вина и приготовлено то, что любит Лена.