Кукла

Выпалив всё это буквально на одном вздохе, мадам Бошен обвела всех тяжелым взглядом, и всё вокруг взорвалось особенно активным движением. Этьен и сам прекрасно понимал, что их в скором времени ожидает: очень много работы, которая затянется допоздна. Наверняка сейчас и всех сменщиков вызванивают, но когда они ещё доберутся сюда... Да и вообще, шутка ли — самая настоящая авиакатастрофа. Разумеется, развитая бурная деятельность затронула и его, пришлось более чем активно участвовать в транспортировке пациентов. Кого-то просто требовалось проводить, других отвезти на каталке и так далее. Ничего сложного, но когда немалая масса народа движется в едином порыве, возникает множество накладок, беззастенчиво пожирающих время.

Эта круговерть затянула парня с головой, и он даже толком не успел отметить момент, когда начали прибывать пострадавшие. Просто в одни миг привычная какофония звуков сменилась стонами, всхлипами и стенаниями. Освободившиеся койки стремительно заполонялись грязными, пропахшими гарью, побитыми, покрытыми ссадинами и, зачастую, окровавленными людьми, с растерянными и какими-то недоумевающими взглядами. Ну а сам Ренье как-то незаметно оказался на подхвате у доктора Хауфмана, и закипела работа...

Сложно сказать, сколько времени он занимался тем, что вспарывал одежду, промывал раны, обрабатывал ушибы с порезами и ставил капельницы, одновременно стараясь не мешать куда более опытному медику делать своё дело. В такие моменты четвёртое измерение вообще становилось каким-то особенно эластичным. Всё смазалось в бесконечную цепочку всё новых и новых пациентов, пока в один момент всё резко не закончилось. Причем, с некоторым удивлением Этьен обнаружил, что ассистирует уже совсем другому врачу, да и вообще находится в отделении интенсивной терапии.

— Дальше я справлюсь и сама, юноша. Ваша смена, наверняка, уже давно закончилась, — негромко обронила в его сторону пожилая леди в типичном белом халате, имени которой, он, к своему стыду, припомнить никак не мог. Хотя этот устало-равнодушный взгляд из-под очков с толстенными стёклами он явно встречал не впервой, но сейчас в голове было совершенно пусто.

— Да, наверное... — выдавил он из себя, только сейчас осознавая насколько устал. Тело казалось непривычно скованным и вялым, хотелось спать, но ещё сильнее было чувство голода.

С трудом поднявшись, Этьен медленно направился вдоль длинного ряда палат интенсивной терапии, меланхолично ведя взглядом по проплывающим мимо койкам. Большинство пациентов уже спала, пусть и под воздействием седативного. Только в паре мест ещё кипела работа. Около одного такого местечка он и притормозил, приметив знакомую медсестру.

— Ну и денёк выдался, — невпопад обронил он, просто для того чтобы обозначить своё присутствие, — точнее, уже ночка.

— А? — Оглянулась девушка, и Ренье невольно отметил каким посеревшим от усталости, как физической, так и моральной, выглядело её лицо. Впрочем, скорее всего он сейчас выглядел не лучше. — Ну да, есть такое. Посмотрите на это... ещё совсем ведь ребёнок.

— "Ребёнок?" — мысленно удивился парень, поскольку понять, что лежало на койке, было затруднительно. Собственно, там вообще ничего не было видно, кроме кучи бинтов, а по росту можно было лишь сказать, что на взрослого человека тело действительно не тянет. Но ведь люди бывают разные и тут сложно говорить с уверенностью, так что оставалось лишь верить словам медсестры.

Скорее из вежливости, нежели из реального любопытства, Этьен протянул руку к покоящемуся в пазе на двери планшету и бегло пробежался по записям врачей. Про возраст там, ожидаемо ничего не было, зато симптоматика...

— Не жилец, — констатировал Ренье. С такой площадью ожогов не выживают. И тут даже если случится чудо, то пациенту всю жизнь придётся сидеть на сильнейших обезболивающих. Лучше уж умереть, не приходя в сознание.

— Бедняжка... — сочувственно выдохнула девушка, которая не хуже молодого лекаря понимала расклад, — Этьен, вы что-то хотели спросить? Ну, тогда...

— М? — не сразу понял, о чем речь парень, — а нет, забудьте. Доброй ночи.

Поспешив откланяться он, больше не задерживаясь, направился в сторону выхода. Тяжелый день не оставлял сил на какую-либо романтику, а настроение было окончательно и бесповоротно убито тем фактом, что умирающему от ожогов ребёнку он мог легко помочь, но вместо этого сейчас пойдёт домой и попытается уснуть, ведь завтра его ждут занятия с наставником из гильдии лекарей. И аврал на подработке в магловском мире как оправдание явно не прокатит. Проверено.

* * *

Пробуждение выдалось на удивление лёгким: Этьен не только смог выбраться из плена столь тёплой и манящей кровати раньше, чем часы закончили отбивать шестой час, но ему даже не пришлось долго сидеть и пытаться продрать глаза или брести в уборную на полном автопилоте. Впрочем, так оно часто и бывает, когда спишь всего три-четыре часа. Встаёшь бодрячком, но потом накрывает в середине дня.

— Сейчас это очень даже кстати, — сиплым спросони голосом буркнул парень, после, чего сладко потянувшись, зевнул и, встряхнувшись, добавил уже куда отчетливей, — Килли, омлет из двух яиц, тост со сливочным маслом и чашку кофе.

Ответа не последовало, но молодой маг и так прекрасно знал, что он услышан. По-другому ведь и быть не могло. Всё же насколько проще всё сделал тот факт, что родители не стали забирать с собой единственного семейного домовика. Видать понимали, что иначе семейная обитель быстро покроется толстым слоем пыли, грязи и мусора, а единственный отпрыск посадит себе желудок так, что и никакая магия уже не поможет. Честь им за это и хвала.

Дальше всё пошло по привычному утреннему маршруту: уборная, принять душ, привести себя в порядок и добрести до кухни, где на столе уже ждёт завтрак. В процессе насыщения можно бегло пробежаться по заголовкам в прессе. Только вот там, как и всегда, нет ничего интересного. Обсуждения каких-то невнятных законов, сути которых не понимают, наверное, даже сами министерские чиновники, да перемывание косточек известным личностям. Само собой, про ту же авиакатастрофу нет ни слова — дела маглов это дела маглов.

— Может начать выписывать их прессу? — задумчиво обронил Этьен, допивая остатки бодрящей жидкости, — раз уж теперь не только живу среди маглов, но и работаю там же.

Привычка высказывать мысли вслух как-то незаметно образовалось у него за последние годы. Очевидно, сказалось долгое проживание в далеко не маленьком доме, где кроме него обитал только домовик, с которым обсуждать уж точно не чего. А всё потому, что несколько лет назад, когда он только заканчивал Шармбатон, его родители эмигрировали в Канаду. Изначально планировалось, что он поедет вместе с ними, но получилось так, как получилось. Не зря говорят, что нет худа без добра, вот только как оказалось это и наоборот неплохо работает. Успешное вступление в гильдию лекарей заставило его остаться во Франции ещё на несколько лет, ведь местное образование по-прежнему высоко ценилось в мире.

Поставить крест на такой возможности, дабы потом долго и упорно мучиться с обустройством на новом месте, он попросту не мог. Тут и личные амбиции давали о себе знать, и перспектива пожить одному, без изрядно опостылевшей опеки родителей откровенно радовала. К тому же это им было неуютно в родной стране после всех постигших её магическую часть изменений. А сам Этьен родился уже при новой системе, которая пусть местами и напрягала его, но при этом в остальном казалась вполне разумной. Странным скорее казался тот факт, что раньше любой маг мог сотворить практически всё что угодно, а потом просто стереть память свидетелям и отделаться незначительным наказанием. И тех, кто таковой возможностью пользовались, хватало. А ведь это варварство чистой воды.

Продолжая крутить эту, не сказать, чтобы особо новую мысль, парень вернулся в свою комнату и начал придирчиво перебирать элементы гардероба. Пусть он и не какой-нибудь богатей, но и нищим не является, поэтому в этом плане выбрать действительно было из чего. Тем более что привычка тщательно подходить к вопросу внешнего вида стараниями родителей накрепко въелась в подкорку. Впрочем, вспомнив, что время поджимает, он, быстро поборол приступ нерешительности и ухватил первый попавшийся костюм — белая рубашка, серовато-синие брюки с жилеткой и классическая черная мантия. В таком можно появиться практически где угодно, варьируя внешний вид наличием либо отсутствием последнего аксессуара.

Напоследок буквально пару секунд покрутившись у зеркала и аккуратно сложив мантию в наплечную сумку, Этьен вышел на улицу. По глазам сразу безжалостно ударили лучи ещё не поднявшегося в зенит солнца, заставляя морщиться и опускать взгляд на покрытую пёстрой листвой, ведущую к тротуару дорожку. Пусть по-прежнему и было достаточно тепло, но осень уже решительно вступала в свои права.

— Побыстрее бы уже зима, — буркнул парень, борясь с навязчивым желанием достать палочку и парой лёгких взмахов очистить изрядно запущенный двор. Саму по себе такую мелочь никто не отследит, но вот кто-нибудь из соседей невзначай может и приметить необычное действо. А вот укрыть двор от чужих глаз — уже выходящее за рамку разрешенного, шестого уровня по классификации Кромвеля, воздействие.

И вокруг ведь действительно далеко не пусто, даже не смотря на раннее время. Вот сосед из дома напротив выгуливает своего пса, мимо лениво ползёт одинокий автомобиль, а какой-то старик бодро шагает по той стороне улицы, даже не думая при этом опираться на трость, которую зачем-то держит в руках. Вон даже кошка, взгромоздившись на невысокую оградку разделяющие участки, греется в лучах утреннего солнца и посматривает в его сторону. Словно так и ждёт, пока молодой маг потеряет осторожность, чтобы тут же бежать докладывать кому положено.

— Угу, кошка-шпион. Здравствуй, паранойя, я скучал... — усмехнулся Ренье и направился по своему привычному маршруту. Хотя что-то в этом животном всё же было странное... вот только что именно? Не удержавшись, парень оглянулся назад, но искомое создание на своём месте уже не обнаружился, после чего, слегка встряхнулся, словно отгоняя навязчивое наваждение, и ускорил шаг.

Он хорошо знал этот город, поскольку родился в нём и прожил практически всю жизнь. Исключение составлял лишь период обучения в школе магов, во время которого он добрых две трети года проводил вдалеке от отчего дома. И родной городок ему вполне нравился: не настолько крупный, чтобы имелся полноценный анклав магов, но и не откровенное захолустье. Нет толп вечно куда-то спешащего народа, но при этом людей достаточно, чтобы не возникало лишних вопросов на тему "куда же это ты, Этьен Ренье, каждый день уходишь и где пропадаешь?". В общем, самое то для молодого мага.

Так-то многие одарённые живут либо в обособленных деревеньках, либо в укрытых от посторонних глаз анклавах, интегрированных прямо в крупные города. Но не все, далеко не все — там ведь и место весьма ограничено и атмосфера "большой деревни", когда все всех знают с пелёнок, многим не по душе. Некоторые так вообще, имея возможности мага, умудряются жить вполне магловской жизнью, лишь упрощая домашний быт простенькими заклинаниями. Ну а с самой четой Ренье всё было просто — они перебралась сюда во время войны, да так и осели, не став восстанавливать пострадавшую в те годы собственность, в итоге и вовсе её продав.

Двадцать минут спорой прогулки, и вот он, хорошо знакомый тупичок недалеко от центра города. Именно здесь расположена специальная зона для телепортации и, само собой, случайный магл сюда не попадёт, попросту не увидев закутка. И, как обычно, здесь никого не было. Не удивительно: какова вероятность пересечься с другим магом, если таковых в городе проживает всего с десяток? Очевидно, невелика.

Привычный рывок аппарации, и Этьен оказывается в небольшой кабинке, на подобии тех, в коих располагаются таксофоны. Вот только открыв дверь, он словно оказался в совершенно другом веке — настолько разительно отличался магический анклав Парижа от вида современных городов. И тут дело даже не в архитектуре, как раз она-то по сути дела одинакова, но вот полное отсутствие автомобилей, одежда прохожих и некая неуловимая атмосфера старины мгновенно бросались в глаза. Для полноты картины не хватало разве что разъезжающих конных экипажей, но чего нет, того нет.

Собственно, всё это так же было частью привычного маршрута молодого мага, который вновь перешел на быстрый шаг. Здание гильдии лекарей, а по совместительству одна из крупнейших больниц магической Франции, можно было уже видеть, по отличительным зеленоватым скатам крыши, немного возвышающимся над соседними постройками. А зайдя внутрь, Ренье, как и всегда, ощутил небольшой прилив воодушевления и гордости за себя. Всё же поступление в гильдию он считал едва ли не важнейшим своим текущим достижением.

— Привет, Гаспар, — стоило подняться на второй этаж лечебницы, как молодой маг нарвался на шкафоподобного парня, лениво прислонившегося к стеночке около одного из кабинетов.

— Опаздываешь, Этьен, — усмехнулся верзила, — хмм... и выглядишь каким-то помятым. Мешки под глазами. Если бы не постная морда, то я бы решил, что ты весело провёл эту ночку.

— Почти угадал, — кисло улыбнулся Ренье, — ночка действительно была... запоминающейся.

— Расскажешь? — вопрошающе приподнял бровь собеседник парня.

— Как-нибудь в другой раз.

С Гаспаром, как, впрочем, и со всеми другими учениками мастера Натана, Этьен был в той или иной мере знаком. А как иначе, если они частенько пересекаются на совместных занятиях? Ученичество в гильдии предполагало под собой передачу опыта от опытного специалиста к новичку, но далеко не всегда это происходило в формате один на один. Скорее, обычно это происходило иначе, поскольку наставники тоже люди и предпочитают экономить своё время. Да и "подопытный материал" — вещь ограниченная, поодиночке всех учить — так на всех больных не напасёшься.

При этом учебный процесс всё же не скатывался в потоковую систему, привычную многим по общей школе, и за раз наставник работал с двумя-тремя подопечными, втолковывая им премудрости своей профессии. Считалось, что именно такой подход позволяет наиболее качественно подготовить начинающего лекаря к будущей самостоятельной практике. Хотя, по мнению самого Ренье, дело было скорее в том, что этого хватало, дабы покрыть нужду в мастерах лекарского дела. Ведь в Европе есть несколько высших учебных заведений наподобие магловских университетов, и учеба в них считается ещё куда более престижной, нежели в обычных гильдиях.

На счастье, тема не получила развития, поскольку дверь кабинета с грохотом распахнулась, и на пороге появился тощий, всклокоченный старикан в синей лекарской мантии и с массивным саквояжем в руках. Мастер Натан собственной персоной.

— Хватит трепаться, бездельники, — раздраженно проворчал он, сверля пару молодых магов недовольным взглядом.

— У нас есть дело, наставник? — с уважением в голосе, тут же поинтересовался Гаспар. Подоплёка его вопроса имела простую суть: будет ли сегодняшнее занятие носить теоритический характер или же...