Кукла

Пролог.

Из дневника Николаса Фламеля.

Мир постоянно меняется — возникают пустыни и рушатся горы, образовываются и гибнут страны, возвышаются или находят свой конец целые народы. Всё это так привычно и естественно, но как же тяжело осознавать, если из реального мира на страницы истории уходит целый биологический вид. Твой вид. Хотя, почему уходит? Сколько в мире осталось истинных магов? Хорошо если десятка три наберётся, причем подавляющее большинство из них это древние старики тихо и спокойно доживающие свой век. Ну и парочка таких уникумов как я. Вот и всё, что осталось от тех, кто способен видеть саму суть. Так что нет, можно смело сказать, что мы уже вымерли.

Но горше всего осознание того, что ты сам в числе тех, кто во всём этом виноват. И что же остаётся? Пытаться что-то исправить? Слишком поздно. Надеяться на лучшее? Даже не смешно. Верить в то, что мир изменится к лучшему? Нет, не изменится. По крайней мере, если ты сам об этом не позаботишься. Забавно, но наверное сейчас я как никогда близок к понимаю действий и мотивов собственного отца, человека которого некогда я так сильно ненавидел. Какая жестокая ирония... Но реальность ещё жестче.

Май одна тысяча девятьсот сорок пятого года стал поворотным моментом для человечества. И далеко не только потому, что закончилась возможно самая кровавая война в истории нашей агрессивной расы. И не потому, что итоги этой бойни на многие годы вперёд определили лидеров геополитической гонки, фактически разделив мир на сферы влияния. Нет, всё это, безусловно, важно, но самое главное в другом. Некогда доминирующая ветвь человеческого рода, маги, дошла до точки невозврата.

Геллерт Гриндевальд — великий маг, лидер, политик, стратег, воин и... наивный глупец. Он верил, что сможет изменить мир и вернуть магам то, что "принадлежит нам по праву". Верил, что служит высшему благу. На деле же он лишь реализовывал собственные амбиции даже если сам верил в обратное. Впрочем, имею ли я право его судить? Наверное, нет — сам был, а может и до сих пор остаюсь, таким же. И всё же я пытался предупредить его, пытался объяснить, чем всё это кончится. Не послушался — молодости свойственна вера в собственные силы. Кого волнуют бредни древнего затворника? Правильно — никого.

Изменилось бы что-то, если бы у него было больше сторонников? Или если бы другой великий маг выступил на его стороне, а не на противоположной? Подозреваю, что нет. Даже объединись все маги Европы, войны против всего остального мира им не выиграть. Силы и возможности уже не те. А больше сторонников брать и не откуда. Азиаты? У них своя, веками складывавшаяся система взаимоотношений с неодарёнными, куда более мирная и взаимовыгодная. А тот факт, что после нас они станут следующими, до них, похоже, не доходит. Да и с чего бы? Сейчас то мы вполне себе живём и на первый взгляд очень даже неплохо. Африканцы? Слишком погрязли в собственных разборках и практически игнорируют остальной мир. Америка? Эти и так не стали сидеть в стороне, но при сравнимой с Европой общей численности населения, магов там до смешного мало. Местных в своё время истребили, а с континента приехали единицы.

Наверняка магловские историки долго будут ломать голову, почему начало войны было столь успешным. Будут анализировать каждую битву, выдвигать теории о преимуществе технологий, стратегии, тактики и даже простых солдат. Отчасти оно, конечно, именно так, но куда важнее, что маги той же Франции, Чехословакии, Испании и Польши были на стороне агрессора. Так что начало было обречено на успех, но вот потом... Нет, поражение было полностью закономерным. Как и его последствия.

Сотни молодых магов погибли, тысячи потеряли свободу, а остальные замерли в ужасе от осознания случившегося, но это было только начало. Ни мирские власти, ни религиозные лидеры не могли забыть о том, кто на самом деле виноват и делали всё, чтобы обезопасить себя от повторения подобных катастроф. И Международная Конфедерация Магов вынуждена была идти на уступки. А что ещё им оставалось? Начать войну до полного истребления? Нет, вольнице магов, пусть во многом она уже давно была лишь мнимой, пришел окончательный конец. И я прекрасно понимал, что это только начало. Зубцы капкана, расставленного многие сотни лет назад, окончательно сошлись, впиваясь в плоть своей беспечной жертвы.

С самого начала я понимал, что с политиками можно договориться, собственно это и было сделано, но Церковь не отступиться. Не для того они веками, шаг за шагом, кроху за крохой, ослабляли нас. И ведь ждать они умели, этого не отнять. Теперь же терпеть осталось совсем немного — пара прецедентов и новые правила можно будет распространить повсеместно. Сотня лет и каждый маг станет клеймённым от рождения рабом. А потом... потом нас просто не станет.

Разумеется, я прекрасно осознавал всё это и не собирался стоять в стороне, наблюдая как наше наследие в лице обычных одарённых идёт прахом. Подготовительные работы идут уже очень и очень давно. И, наверное, я бы всё же мог предотвратить восстание Гриндевальда, в конце концов, одного мага всегда можно устранить физически, но подсознательно жаждал именно такого расклада. Почему? Всё просто — впервые за многие века враг увидел близкую победу и начал выходить из тени. Более того, теперь простой маг-обыватель должен был начать, наконец, понимать, что мир не так прекрасен, как ему казалось ранее. И это дарило определённую надежду.

У меня были планы и средства для их исполнения, проблема была лишь в одном: что может сделать один единственный человек? Да, у меня были те, на кого можно возложить все задачи, но... человек слишком слаб. Они не знают того, что знаю я, они не видели того, что видел я, они не прошли через то, через что прошел я. В них нет внутреннего понимания того, что начатая сотни лет назад война на выживание всё ещё идёт и протекает она далеко не в нашу пользу. Даже те, кого я учил лично, не в состоянии до конца это осознать и поверить, чего уж говорить об остальных? Короткий людской век не позволяет смотреть так глубоко.

Я же по-прежнему скован, заперт в своей гигантской клетке и могу лишь направлять, подсказывать, учить. Отчасти мне удалось обойти своё проклятие, но это мало что давало. Факт оставался фактом — все ключевые события придётся поручать исполнителям, и именно этого я боялся больше всего. Любой план, изощрён он и продуман до мелочей или же наоборот предельно прост, не выдерживает столкновения с реальностью. И если что-то пойдёт не так, а это обязательно случится, то всё очень быстро выйдет из-под моего контроля.

И как же мне быть? Продолжать ждать, зная, что время играет на стороне врага? Или рискнуть, осознавая, что ошибка станет последней в истории магов? Невозможный выбор, который мне рано или поздно всё же придётся совершить. Это неизбежно. А пока... пока остаётся лишь завершать все приготовления и верить в лучшее. Как же это иронично — маг, которому только и остаётся, что верить в лучшее.

Глава 1.

Франция, 70-ые.

Отделение скорой помощи как всегда было преисполнено суетой. Казалось, движение здесь вообще не останавливалось ни на мгновение — бесконечная вереница пациентов со всевозможными травмами, заразами, отравлениями, а зачастую и банальными простудами, при которых особо наглые личности умудряются добраться аж сюда, минуя терапевтов. К этому добавлялось броуновское движение медсестёр, постоянно что-то приносящих, меняющих, уносящих, убирающих или попросту помогающих кому-то из врачей. Последние, соответственно, тоже на месте не сидели, внося свою долю в царящий вокруг хаос. Даже мебель как-то умудрялась постоянно оказываться в разных местах, будь то койка, стул или даже массивный шкаф с медикаментами.

— Этьен, кончайте витать в облаках! — мелодичный, пусть и с лёгкой хрипотцой, женский голос привлёк внимания молодого лекаря, заставляя вынырнуть из своего отрешенного состояния. Уже далеко не впервые он погружался в атмосферу этого, по-своему чарующего места — было здесь что-то волшебное. Причем не магическое, а именно волшебное, хотя, окинув взглядом этот типичнейший муравейник крупной городской клиники, вряд ли бы кто-то с ним согласился.

— Оу! — подняв взгляд на остановившуюся около него медсестру, парень виновато улыбнулся, — извините, Марта, задумался.

— Бывает, — молодая, невысокая и несколько полноватая, хотя, по мнению Этьена, всё равно достаточно миловидная девушка, слегка улыбнулась в ответ, — но извиняться вам нужно не передо мной.

— Оу! — вновь воскликнул парень, поскольку именно в этот момент до него дошло, что он тут собственно не для красоты сидит, после чего рывком повернулся в сторону своего пациента, — прошу прощения.

Впрочем, полулежащий на койке около него сухонький старичок никак не отреагировал на поведение молодого лекаря. Ему, казалось, вообще всё было безразлично, и тусклый взгляд был устремлён куда-то в никуда. Не удивительно: жить ему, насколько мог судить сам парень, оставалось считанные недели, он сам об этом знал и попытался наложить на себя руки. Неудачно — может рука дрогнула, а может кто-то не вовремя вмешался, но по факту имелся лишь неглубокий и совершенно не опасный для жизни порез. Теперь незадачливого самоубийцу подлатают и пронаблюдают до самого конца. Вот такая вот насмешка судьбы: умирающего будут лечить от мелких болячек, чтобы вскоре смерть всё равно забрала своё.

Не в первый и явно далеко не в последний раз Этьену Ренье доводилось видеть подобных людей. Что поделать, современная медицинская система такова, что многие люди приходят в клиники именно умирать. Ну, или не обязательно приходят, но суть от этого не меняется. Единственное, что было необычного в данном случае, так это увидеть подобного человека в отделении скорой помощи.

Собственно, именно по этой причине молодой лекарь предпочитает работать здесь, в скорой. Ведь большинство врачей быстро смиряются с реальностью и стараются сосредоточиться на тех, кому действительно нужно помощь, такова специфика работы. Но сам-то Этьен прекрасно знал, что легко может помочь умирающему, а значит и смириться было практически невозможно. Делов-то на пару заклинаний. Ну, точнее на пару часов напряженной работы с палочкой в руках, десяток зелий, пяток мазей и так далее по списку, после чего рак если и не отступит окончательно, то пяток лет полноценной жизни точно вырвать удастся. Вот только нельзя: Статут о секретности никто не отменял, как и закон о невмешательстве в жизнь маглов, а незаконные воздействия подобного уровня... м-да. Потом поди докажи министерским, что ты действовал из искренних побуждений и тебе никто не заплатил. Да и даже если получится, то вместо тюремного заключения получишь полный запрет на применение магии сроком в два-три года. Приятного мало. Ну а если случится чудо, и ты отделаешься лёгким испугом, то членом гильдии тебе уже не быть, это факт.

Тяжело вздохнув, парень сосредоточился на своём деле, проверяя швы и заканчивая перевязку. Откровенно скучная работа, но кто поручит большее молодому интерну? Здесь-то, в обычной магловской клинике, его удостоверение старшего ученика в гильдии лекарей никому не предъявишь. К тому же, если быть откровенным, действительно сложные процедуры он бы и не смог выполнить — его же никто этому не учил. Ну а опыт, даже такой, лишним не будет, да и деньги тоже. Платят, конечно, откровенно мало, но всё же лучше чем ничего. На гильдийной стипендии особо не разгуляешься, а до собственной практики ещё расти и расти. Не живи он в доме, оставленном родителями, так вообще беда бы была. Так хоть он именно живёт, а не выживает, как некоторые знакомые.

Конечно, сам бы он предпочел получать больше практики именно в магических медицинских учреждениях, но там работы не особо много, а потому пристроиться в разы сложнее. Без протекции так считай и вовсе без шансов. Что поделать, не у всех за спиной длиннющая родословная, связи и сундуки с золотом в гоблинских хранилищах. Точнее, с наследственностью у Этьена всё было вполне неплохо. Всё же его мать вроде как потомок древнего, пусть и давным-давно выродившегося рода. Один третий октан, причем его середина на данный момент и это ещё не потолок, чего стоят. Именно это позволило парню с отличием закончить Шармбатон и попасть в гильдию лекарей, куда всегда был высокий конкурс. Но вот с финансами всё действительно было так себе.

Воспоминания о перекошенных от зависти лицах некоторых богатеньких, но не столь одарённых сверстников, и по сей день неплохо поднимали настроение. Даже протекция на самом высшем уровне не поможет прыгнуть выше головы в плане личного дара, и эта мысль откровенно грела душу. Он, Этьен Ренье, даже будучи сыном обычной чистокровной волшебницы и мага-полукровки, имел очень неплохие шансы хорошо устроить свою жизнь. Главное — не лениться. И тогда через десяток лет перед ним будут открыты все дороги.

— "Так, ладно. Нужно завязывать с мечтаниями пока опять нагоняй не получил", — пришел к мысленному выводу Этьен, после чего встал и быстро осмотрелся. Не требуется ли где его помощь? И если нет, то может стоит изобразить какую-нибудь бурную деятельность, чтобы не припахали к чему-нибудь не особо приятному?

Невольно взгляд парня зацепился за вновь оказавшуюся под боком Марту и плавно пошел вниз, оценивая изгибы и цепляясь за соответствующие выпуклости. А зацепиться там было за что... Следом в его голове уже далеко не впервые мелькнула мысль, всё же рискнуть и предложить ей сходить куда-нибудь вечерком после смены. В кино там, театр или в какую-нибудь кафешку на крайний случай. А что? На новом месте он всего три недели, и эта медсестричка подозрительно часто оказывается поблизости. Чем не знак? С другой стороны, эти подчеркнуто вежливые обращения...

Хотя, рискнуть, наверное, всё же стоило. Не убьют же его за простое, в рамках приличий, предложение? Тем более, что с личной жизнью с момента окончания школы дела у него обстояли практически никак. Не до того было. Пока до старшего ученика не дорос — вообще не продохнуть было, а сейчас со свободным временем получше стало, можно и о себе подумать. Разумеется, какие-либо далеко идущие планы он не строил априори, всё же едва третий десяток разменял. Да и начинать серьёзные отношения с маглой — не лучшая мысль. Но почему бы не доставить друг другу немного взаимного удовольствия? Ну, это если что-то выгорит, конечно...

— Хм, Марта, а что... — но планы так и остались планами, поскольку именно в этот момент, главврач клиники мадам Бошен буквально влетела в отведенное под скорую крыло здания. Причем вид у этой дородной дамы был какой-то взвинченный, что ничего хорошего не сулило по определению.

— Господа и дамы, у нас беда! — громко и без предисловий начала главврач, привлекая к себе всё внимание, — самолёт из Лондона совершил вынужденную посадку в нашем аэропорту. Не знаю, как и что там произошло, но приземлился он крайне неудачно, в том числе речь идёт о возникшем на борту пожаре. Пострадавших развозят по ближайшим клиникам, в том числе и к нам, так что все, чьё состояние не вызывает серьёзных опасений, срочно переводятся в приёмный покой. Ими займёмся позже, а сейчас готовьтесь принимать пострадавших.

Выпалив всё это буквально на одном вздохе, мадам Бошен обвела всех тяжелым взглядом, и всё вокруг взорвалось особенно активным движением. Этьен и сам прекрасно понимал, что их в скором времени ожидает: очень много работы, которая затянется допоздна. Наверняка сейчас и всех сменщиков вызванивают, но когда они ещё доберутся сюда... Да и вообще, шутка ли — самая настоящая авиакатастрофа. Разумеется, развитая бурная деятельность затронула и его, пришлось более чем активно участвовать в транспортировке пациентов. Кого-то просто требовалось проводить, других отвезти на каталке и так далее. Ничего сложного, но когда немалая масса народа движется в едином порыве, возникает множество накладок, беззастенчиво пожирающих время.

Эта круговерть затянула парня с головой, и он даже толком не успел отметить момент, когда начали прибывать пострадавшие. Просто в одни миг привычная какофония звуков сменилась стонами, всхлипами и стенаниями. Освободившиеся койки стремительно заполонялись грязными, пропахшими гарью, побитыми, покрытыми ссадинами и, зачастую, окровавленными людьми, с растерянными и какими-то недоумевающими взглядами. Ну а сам Ренье как-то незаметно оказался на подхвате у доктора Хауфмана, и закипела работа...

Сложно сказать, сколько времени он занимался тем, что вспарывал одежду, промывал раны, обрабатывал ушибы с порезами и ставил капельницы, одновременно стараясь не мешать куда более опытному медику делать своё дело. В такие моменты четвёртое измерение вообще становилось каким-то особенно эластичным. Всё смазалось в бесконечную цепочку всё новых и новых пациентов, пока в один момент всё резко не закончилось. Причем, с некоторым удивлением Этьен обнаружил, что ассистирует уже совсем другому врачу, да и вообще находится в отделении интенсивной терапии.

— Дальше я справлюсь и сама, юноша. Ваша смена, наверняка, уже давно закончилась, — негромко обронила в его сторону пожилая леди в типичном белом халате, имени которой, он, к своему стыду, припомнить никак не мог. Хотя этот устало-равнодушный взгляд из-под очков с толстенными стёклами он явно встречал не впервой, но сейчас в голове было совершенно пусто.

— Да, наверное... — выдавил он из себя, только сейчас осознавая насколько устал. Тело казалось непривычно скованным и вялым, хотелось спать, но ещё сильнее было чувство голода.

С трудом поднявшись, Этьен медленно направился вдоль длинного ряда палат интенсивной терапии, меланхолично ведя взглядом по проплывающим мимо койкам. Большинство пациентов уже спала, пусть и под воздействием седативного. Только в паре мест ещё кипела работа. Около одного такого местечка он и притормозил, приметив знакомую медсестру.

— Ну и денёк выдался, — невпопад обронил он, просто для того чтобы обозначить своё присутствие, — точнее, уже ночка.

— А? — Оглянулась девушка, и Ренье невольно отметил каким посеревшим от усталости, как физической, так и моральной, выглядело её лицо. Впрочем, скорее всего он сейчас выглядел не лучше. — Ну да, есть такое. Посмотрите на это... ещё совсем ведь ребёнок.

— "Ребёнок?" — мысленно удивился парень, поскольку понять, что лежало на койке, было затруднительно. Собственно, там вообще ничего не было видно, кроме кучи бинтов, а по росту можно было лишь сказать, что на взрослого человека тело действительно не тянет. Но ведь люди бывают разные и тут сложно говорить с уверенностью, так что оставалось лишь верить словам медсестры.

Скорее из вежливости, нежели из реального любопытства, Этьен протянул руку к покоящемуся в пазе на двери планшету и бегло пробежался по записям врачей. Про возраст там, ожидаемо ничего не было, зато симптоматика...

— Не жилец, — констатировал Ренье. С такой площадью ожогов не выживают. И тут даже если случится чудо, то пациенту всю жизнь придётся сидеть на сильнейших обезболивающих. Лучше уж умереть, не приходя в сознание.

— Бедняжка... — сочувственно выдохнула девушка, которая не хуже молодого лекаря понимала расклад, — Этьен, вы что-то хотели спросить? Ну, тогда...

— М? — не сразу понял, о чем речь парень, — а нет, забудьте. Доброй ночи.

Поспешив откланяться он, больше не задерживаясь, направился в сторону выхода. Тяжелый день не оставлял сил на какую-либо романтику, а настроение было окончательно и бесповоротно убито тем фактом, что умирающему от ожогов ребёнку он мог легко помочь, но вместо этого сейчас пойдёт домой и попытается уснуть, ведь завтра его ждут занятия с наставником из гильдии лекарей. И аврал на подработке в магловском мире как оправдание явно не прокатит. Проверено.

* * *

Пробуждение выдалось на удивление лёгким: Этьен не только смог выбраться из плена столь тёплой и манящей кровати раньше, чем часы закончили отбивать шестой час, но ему даже не пришлось долго сидеть и пытаться продрать глаза или брести в уборную на полном автопилоте. Впрочем, так оно часто и бывает, когда спишь всего три-четыре часа. Встаёшь бодрячком, но потом накрывает в середине дня.

— Сейчас это очень даже кстати, — сиплым спросони голосом буркнул парень, после, чего сладко потянувшись, зевнул и, встряхнувшись, добавил уже куда отчетливей, — Килли, омлет из двух яиц, тост со сливочным маслом и чашку кофе.

Ответа не последовало, но молодой маг и так прекрасно знал, что он услышан. По-другому ведь и быть не могло. Всё же насколько проще всё сделал тот факт, что родители не стали забирать с собой единственного семейного домовика. Видать понимали, что иначе семейная обитель быстро покроется толстым слоем пыли, грязи и мусора, а единственный отпрыск посадит себе желудок так, что и никакая магия уже не поможет. Честь им за это и хвала.

Дальше всё пошло по привычному утреннему маршруту: уборная, принять душ, привести себя в порядок и добрести до кухни, где на столе уже ждёт завтрак. В процессе насыщения можно бегло пробежаться по заголовкам в прессе. Только вот там, как и всегда, нет ничего интересного. Обсуждения каких-то невнятных законов, сути которых не понимают, наверное, даже сами министерские чиновники, да перемывание косточек известным личностям. Само собой, про ту же авиакатастрофу нет ни слова — дела маглов это дела маглов.

— Может начать выписывать их прессу? — задумчиво обронил Этьен, допивая остатки бодрящей жидкости, — раз уж теперь не только живу среди маглов, но и работаю там же.

Привычка высказывать мысли вслух как-то незаметно образовалось у него за последние годы. Очевидно, сказалось долгое проживание в далеко не маленьком доме, где кроме него обитал только домовик, с которым обсуждать уж точно не чего. А всё потому, что несколько лет назад, когда он только заканчивал Шармбатон, его родители эмигрировали в Канаду. Изначально планировалось, что он поедет вместе с ними, но получилось так, как получилось. Не зря говорят, что нет худа без добра, вот только как оказалось это и наоборот неплохо работает. Успешное вступление в гильдию лекарей заставило его остаться во Франции ещё на несколько лет, ведь местное образование по-прежнему высоко ценилось в мире.

Поставить крест на такой возможности, дабы потом долго и упорно мучиться с обустройством на новом месте, он попросту не мог. Тут и личные амбиции давали о себе знать, и перспектива пожить одному, без изрядно опостылевшей опеки родителей откровенно радовала. К тому же это им было неуютно в родной стране после всех постигших её магическую часть изменений. А сам Этьен родился уже при новой системе, которая пусть местами и напрягала его, но при этом в остальном казалась вполне разумной. Странным скорее казался тот факт, что раньше любой маг мог сотворить практически всё что угодно, а потом просто стереть память свидетелям и отделаться незначительным наказанием. И тех, кто таковой возможностью пользовались, хватало. А ведь это варварство чистой воды.

Продолжая крутить эту, не сказать, чтобы особо новую мысль, парень вернулся в свою комнату и начал придирчиво перебирать элементы гардероба. Пусть он и не какой-нибудь богатей, но и нищим не является, поэтому в этом плане выбрать действительно было из чего. Тем более что привычка тщательно подходить к вопросу внешнего вида стараниями родителей накрепко въелась в подкорку. Впрочем, вспомнив, что время поджимает, он, быстро поборол приступ нерешительности и ухватил первый попавшийся костюм — белая рубашка, серовато-синие брюки с жилеткой и классическая черная мантия. В таком можно появиться практически где угодно, варьируя внешний вид наличием либо отсутствием последнего аксессуара.

Напоследок буквально пару секунд покрутившись у зеркала и аккуратно сложив мантию в наплечную сумку, Этьен вышел на улицу. По глазам сразу безжалостно ударили лучи ещё не поднявшегося в зенит солнца, заставляя морщиться и опускать взгляд на покрытую пёстрой листвой, ведущую к тротуару дорожку. Пусть по-прежнему и было достаточно тепло, но осень уже решительно вступала в свои права.

— Побыстрее бы уже зима, — буркнул парень, борясь с навязчивым желанием достать палочку и парой лёгких взмахов очистить изрядно запущенный двор. Саму по себе такую мелочь никто не отследит, но вот кто-нибудь из соседей невзначай может и приметить необычное действо. А вот укрыть двор от чужих глаз — уже выходящее за рамку разрешенного, шестого уровня по классификации Кромвеля, воздействие.

И вокруг ведь действительно далеко не пусто, даже не смотря на раннее время. Вот сосед из дома напротив выгуливает своего пса, мимо лениво ползёт одинокий автомобиль, а какой-то старик бодро шагает по той стороне улицы, даже не думая при этом опираться на трость, которую зачем-то держит в руках. Вон даже кошка, взгромоздившись на невысокую оградку разделяющие участки, греется в лучах утреннего солнца и посматривает в его сторону. Словно так и ждёт, пока молодой маг потеряет осторожность, чтобы тут же бежать докладывать кому положено.

— Угу, кошка-шпион. Здравствуй, паранойя, я скучал... — усмехнулся Ренье и направился по своему привычному маршруту. Хотя что-то в этом животном всё же было странное... вот только что именно? Не удержавшись, парень оглянулся назад, но искомое создание на своём месте уже не обнаружился, после чего, слегка встряхнулся, словно отгоняя навязчивое наваждение, и ускорил шаг.

Он хорошо знал этот город, поскольку родился в нём и прожил практически всю жизнь. Исключение составлял лишь период обучения в школе магов, во время которого он добрых две трети года проводил вдалеке от отчего дома. И родной городок ему вполне нравился: не настолько крупный, чтобы имелся полноценный анклав магов, но и не откровенное захолустье. Нет толп вечно куда-то спешащего народа, но при этом людей достаточно, чтобы не возникало лишних вопросов на тему "куда же это ты, Этьен Ренье, каждый день уходишь и где пропадаешь?". В общем, самое то для молодого мага.

Так-то многие одарённые живут либо в обособленных деревеньках, либо в укрытых от посторонних глаз анклавах, интегрированных прямо в крупные города. Но не все, далеко не все — там ведь и место весьма ограничено и атмосфера "большой деревни", когда все всех знают с пелёнок, многим не по душе. Некоторые так вообще, имея возможности мага, умудряются жить вполне магловской жизнью, лишь упрощая домашний быт простенькими заклинаниями. Ну а с самой четой Ренье всё было просто — они перебралась сюда во время войны, да так и осели, не став восстанавливать пострадавшую в те годы собственность, в итоге и вовсе её продав.

Двадцать минут спорой прогулки, и вот он, хорошо знакомый тупичок недалеко от центра города. Именно здесь расположена специальная зона для телепортации и, само собой, случайный магл сюда не попадёт, попросту не увидев закутка. И, как обычно, здесь никого не было. Не удивительно: какова вероятность пересечься с другим магом, если таковых в городе проживает всего с десяток? Очевидно, невелика.

Привычный рывок аппарации, и Этьен оказывается в небольшой кабинке, на подобии тех, в коих располагаются таксофоны. Вот только открыв дверь, он словно оказался в совершенно другом веке — настолько разительно отличался магический анклав Парижа от вида современных городов. И тут дело даже не в архитектуре, как раз она-то по сути дела одинакова, но вот полное отсутствие автомобилей, одежда прохожих и некая неуловимая атмосфера старины мгновенно бросались в глаза. Для полноты картины не хватало разве что разъезжающих конных экипажей, но чего нет, того нет.

Собственно, всё это так же было частью привычного маршрута молодого мага, который вновь перешел на быстрый шаг. Здание гильдии лекарей, а по совместительству одна из крупнейших больниц магической Франции, можно было уже видеть, по отличительным зеленоватым скатам крыши, немного возвышающимся над соседними постройками. А зайдя внутрь, Ренье, как и всегда, ощутил небольшой прилив воодушевления и гордости за себя. Всё же поступление в гильдию он считал едва ли не важнейшим своим текущим достижением.

— Привет, Гаспар, — стоило подняться на второй этаж лечебницы, как молодой маг нарвался на шкафоподобного парня, лениво прислонившегося к стеночке около одного из кабинетов.

— Опаздываешь, Этьен, — усмехнулся верзила, — хмм... и выглядишь каким-то помятым. Мешки под глазами. Если бы не постная морда, то я бы решил, что ты весело провёл эту ночку.

— Почти угадал, — кисло улыбнулся Ренье, — ночка действительно была... запоминающейся.

— Расскажешь? — вопрошающе приподнял бровь собеседник парня.

— Как-нибудь в другой раз.

С Гаспаром, как, впрочем, и со всеми другими учениками мастера Натана, Этьен был в той или иной мере знаком. А как иначе, если они частенько пересекаются на совместных занятиях? Ученичество в гильдии предполагало под собой передачу опыта от опытного специалиста к новичку, но далеко не всегда это происходило в формате один на один. Скорее, обычно это происходило иначе, поскольку наставники тоже люди и предпочитают экономить своё время. Да и "подопытный материал" — вещь ограниченная, поодиночке всех учить — так на всех больных не напасёшься.

При этом учебный процесс всё же не скатывался в потоковую систему, привычную многим по общей школе, и за раз наставник работал с двумя-тремя подопечными, втолковывая им премудрости своей профессии. Считалось, что именно такой подход позволяет наиболее качественно подготовить начинающего лекаря к будущей самостоятельной практике. Хотя, по мнению самого Ренье, дело было скорее в том, что этого хватало, дабы покрыть нужду в мастерах лекарского дела. Ведь в Европе есть несколько высших учебных заведений наподобие магловских университетов, и учеба в них считается ещё куда более престижной, нежели в обычных гильдиях.

На счастье, тема не получила развития, поскольку дверь кабинета с грохотом распахнулась, и на пороге появился тощий, всклокоченный старикан в синей лекарской мантии и с массивным саквояжем в руках. Мастер Натан собственной персоной.

— Хватит трепаться, бездельники, — раздраженно проворчал он, сверля пару молодых магов недовольным взглядом.

— У нас есть дело, наставник? — с уважением в голосе, тут же поинтересовался Гаспар. Подоплёка его вопроса имела простую суть: будет ли сегодняшнее занятие носить теоритический характер или же...

— Ха! Можно сказать, вам обормотам сегодня повезло, — заявил лекарь, как всегда на ровном месте переходя от скверного настроения к воодушевлённому, — ожоги от драконьего пламени — редкий случай!

— "И тут ожоги", — провёл невольную параллель Этьен и настроение начало стремительно падать.

— Так что давайте, не стойте столбами и...

Глава 2.

В клинику Этьен явился только на следующий день. Мог бы и раньше, но он предпочёл как следует отоспаться после той ночки и занятий в гильдии. Благо, удалось без особых проблем договориться о замене смен: когда он изначально устраивался в это медицинское учреждение, тут не обошлось без небольшого внушения, что и по сей день сильно упрощало ему жизнь. Само собой это было не наглое своеволие, а действие, совершенное на основе полученного в министерстве разрешения. Вот такой приятный бонус от членства в серьёзной гильдии.

Рабочий день начался как обычно: отметиться у старшей медсестры, выполнить пяток мелких поручений, и вот она — старая добрая текучка в отделении скорой помощи. И всё бы шло как всегда, вот только в разгар смены его вновь занесло в интенсивную терапию, где он не без толики удивления обнаружил, что вчерашний ожоговый пациент всё ещё жив. Более того, около его палаты обнаружилась пара спорящих меж собой медиков.

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда! — невысокий, лысоватый мужчина недовольно цедил слова прямо в лицо доктору Хауфману.

— Но вы же сами видите, площадь ожогов сократилась до пятидесяти процентов, теперь есть шансы...

— Плевать на шансы! Ожоги не исчезают за сутки, понимаете?! Кто-то облажался, и я хочу знать кто именно! Если пресса узнает, что мы заранее записали пациента в трупы, да ещё и по ошибке...

— Этот пациент проходил через меня, и я знаю, о чем говорю, — неожиданно резко для столь мягкого человека оборвал лысоватого доктор Хауфман. Очевидно, такой упрёк в невнимательности был для него немалым оскорблением.

— Тогда...

Суть спора была очевидна: начальство обнаружило расхождение записей с реальностью и ищет виноватого. Но вот что странно, ожоги — это ведь не редкая болезнь, тут ошибиться сложно, даже если учитывать тот уровень нагрузки, который выпал на персонал в ту ночь. И в голове Этьена тут же появилась одна, достаточно вероятная догадка: а что если никто не ошибся, и пациент действительно стремительно шел на поправку? Да, ожогам не свойственно испаряться, тем более за столь короткий строк, но это если дело касается обычных людей. А что если человек необычный?

Пользуясь тем, что никто не обращает внимания на рядового интерна, парень быстро просочился в палату. Внутри на первый взгляд ничего не изменилось: всё тот же писк приборов, капельницы и запакованное в бинты на манер мумии, так что оставалась лишь небольшая щель для дыхания, тело на койке. Но, что куда важнее, внутри никого не было, так что Этьен, встав так, чтобы позади никто не увидел его манипуляций, осторожно потянул из кармана брюк палочку. Диагностирующие чары — это всё же воздействие минимального уровня, и тут главное чтобы никто ничего не заметил. На счастье, магловские медики были слишком увлечены выяснением отношений, так что всё должно было пройти быстро и без осложнений. Тем более что молодой лекарь не собирался изображать припадочного шамана, размахивая во все стороны магическим инструментом и горланя во весь голос заклинания.

То, что пациент действительно не обычный человек стало понятно практически сразу. Более того, это был маг и очень... ОЧЕНЬ сильный. Потолок так навскидку определить было сложно, но точно сильнее самого Ренье. И что же такой перспективный маг-подросток делал в самолёте? Летел куда-то с родителями? Сейчас, конечно, не как тридцать лет назад, когда маги творили чуть ли не всё что хотели, но магические способы перемещения никто не запрещал. Да, ввели ограничения, но они были вполне разумными.

— "Разве что он маглорождённый... С другой стороны, маглорождённый такой силы — это нонсенс", — мысленно удивился Ренье, а в следующее мгновение его внимание привлёк изменивший тональность писк приборов и... ощущение чужого прикосновения к руке, отчего парень буквально подскочил на месте. — ТВОЮЖ МАТЬ!

— Что происходит? — стоящие около палаты медики мгновенно отреагировали на судорожный крик и втиснулись внутрь, после чего замерли радом с Этьеном, ошарашенно глядя на завозившееся на койке тело.

— Это невозможно, — с трудом выдавил из себя доктор Хауфман, который первый делом подскочил к монитору пациента и стойке с обезболивающим, — просто невозможно.

— Увеличьте подачу морфия, — тут же сориентировался лысоватый представитель начальства.

— Уже, — кивнул доктор, но пациент упорно пытался... подняться? — ещё немного, и доза превысит...

— Увеличьте! — С нажимом в голосе повторил мужчина и Хауфман, кинув на него раздраженный взгляд, подичился. А спустя буквально пяток секунд напряженной тишины пациент вновь вернулся в бессознательное состояние. — Теперь ты. — Лысоватый повернулся в сторону Ренье. — Что ты сделал?

— Эмм... ничего сэр, — ошарашенно выдал парень, мысленно порадовавшись, что на одних рефлексах успел убрать палочку в карман. Ох, не зря в них вдалбливали правила безопасности и поддержания секретности.

— От "ничего" пациенты не просыпаются, — фактически прошипел ему в лицо лысоватый, — ты снизил дозу, да? Воруешь медикаменты?!

— Месье Фош, успокойтесь, — на пороге, неожиданно, нарисовалась главврач, — мои интерны не воры. И вообще, если вы вдруг забыли, это всё ещё моя клиника. С вами же, Хауфман, мы поговорим позже, в моём кабинете.

— Как скажете, мадам Бошен, — грустно вздохнул доктор, который явно ощутил грядущую выволочку.

Накал ситуации пошел на спад, и медики вновь начали оживлённый спор, но на этот раз на ещё более странную с их точки зрения тему. Сам же Этьен при первой возможности оказался снаружи и крепко задумался на тему того, что ему теперь делать? То есть было понятно, что нужно сообщить об этом в министерство магии, вот только как? По телефону-то не позвонить, а совы под рукой нет. Бежать домой? Пожалуй, это был единственный возможный вариант.

Вот только осуществить это намерение он не успел. Собственно он даже не успел дойти до лестницы, как заметил приближающуюся по коридору пару мужчин в старомодных плащах бежевого цвета, которые в реалиях клиники выглядели совершенно неуместно. Вот только внимания-то как раз никто на них и не обращал, что невольно наводило на мысль об отводе глаз.

— "Министерские... Неужели отследили диагностирующие чары?" — мгновенно мелькнула в голове Ренье паническая мысль, а параллельно на ум начали приходить школьные истории про молодых, глупых магов, загремевших в застенки министерства и которых никто больше не видел, — "Хотя нет, не может быть. Да и нет в них ничего противозаконного. Другое дело — это странный пациент... Точно, это явно за ним"

Доводы разума позволили остановить разрастающуюся панику, и на приближающуюся парочку Этьен смотрел уже не столь затравленно. Подтверждая его мысли, они вообще чуть не прошли мимо него, лишь в последний момент осознав наличие человека, который наблюдает их присутствие, несмотря на отводящие внимание чары. Пожалуй, тут вообще можно было где-нибудь переждать, пока они завершат свои дела, но если бы потом всплыла информация, что в этой клинике работает маг...

— Назовитесь, — нейтральным голосом потребовал один из министерских, мужчина с совершенно неприметным лицом.

— Этьен Ренье, старший ученик гильдии лекарей, — мгновенно выдал парень и тут же продолжил, — вы крайне вовремя, господа, у нас тут необычный случай.

— Да мы уж как-то заметили, — весело хмыкнул второй, куда более молодой представитель власти, но мгновенно стушевался под тяжелым взглядом напарника, — ведите.

— "Ведите, так ведите", — не стал спорить Этьен и быстро доставил министерских сотрудников в палату.

Было довольно забавно наблюдать, как по-прежнему спорящая группа медиков замолкает на полуслове, после чего, ни слова не говоря, начинает расходиться. Сейчас каждый из них наверняка вспомнил о своих важных делах, одновременно забывая о странных пациентах. Что тут скажешь — магия. Гости же совершенно спокойно достали палочки и приняли повторять то, что совсем недавно делал сам Ренье.

— Как интересно, — всё тем же нейтральным тоном произнёс "безликий", как его мысленно окрестил Этьен, — только взгляни на это, Жак. Никогда не видел ничего подобного.

— Я тоже, я тоже, — несколько растерянно отозвался "молодой", — что будем делать?

— Подлатаем и заберём с собой. Нужно понять, кто это и откуда взялся... ох тыж #$@%$!

Старшего из министерских сотрудников, наконец, пробрало, но подобная реакция была вполне объяснима: вот он водит палочкой над грудью пациента, а вот вокруг того возникают какие-то полупрозрачные нити, которые начинают формировать своеобразный кокон. Крайне странное и необычное зрелище. Причем, судя по тому как "безликий" поглаживает свою кисть, его обожгло ну или случилось что-то иное в подобном духе.

— Жак, вызывай наших. И группу легилиментов, на всякий случай, — приказал министерский и перевёл взгляд на Ренье, — а ты... Этьен да? Так вот, ты пойдёшь с нами и расскажешь что да как. А пока не мешайся.

Само собой спорить с представителями властей парень не стал, так что послушно покинул палату, но далеко уходить не стал. Прислонился к стеночке напротив и стал через стекло наблюдать за манипуляциями министерских магов, один из которых отошел в угол и, похоже, использовал какой-то артефакт для связи, а второй явно пытался понять, с чем вообще имеет дело. Собственно, сам Ренье подозревал, что этот кокон имеет целебное назначение, но, даже имея медицинское образование, не слышал ни о чем подобном. Единственный вывод который напрашивался, это что пациент бурно реагирует на любое магическое воздействие. Ведь в первый раз он очнулся, даже несмотря на сильнейшую анестезию, а сейчас и вовсе происходит что-то крайне странное.

— Ой, а кто это такие? — аккурат рядом с Этьеном пристроилась Марта, с любопытством взирающая на происходящее в палате. Очевидно, она как-то видела министерских, пусть при этом их странные с точки зрения любого магла манипуляции ускользали от её внимания.

— "Похоже, от обилия странностей простой отвод глаз начинает сбоить", — мысленно констатировал Ренье, но вслух, само собой, сказал совершенно иное, — это из британского посольства. Изображают бурную активность и сострадание к потерпевшим. В общем, делают свою работу.

Сказанное было очевидной ложью, но что ещё оставалось парню? Сказать что это представители Французского министерства магии? Смешно. Нет, лучше уж подыграть им, тем более что специалистам по работе с памятью потом будет проще заставить людей поверить в ложь, чем сотворить легенду с нуля. Разумеется, при этом молодой лекарь исходил не из заботы о легилиментах, а скорее наоборот — чем локальней вмешательство, тем меньше будет нагрузка на мозг "жертв".

— Показуха, — не особо скрывая презрения, протянула девушка.

— Именно... эмм...

Заминка была вызвана тем, что ситуация в палате вновь изменилась. Во-первых, старший из министерских магов как-то резко подался в сторону, открывая тем самым обзор. Во-вторых, пациент вновь пришел в себя и даже более того, сел, что при его внешнем виде и этом полупрозрачном коконе выглядело особо пугающе. В-третьих, было хорошо видно, как "безликий" направляет в его сторону палочку...

— Ложись! — не задумываясь, рявкнул Этьен, ничком падая на пол. После всех странностей, что случились за последние минуты, парень ни на мгновение не сомневался, что сейчас что-нибудь случится. И это самое "что-нибудь" никому из окружающих не понравится, в том числе и ему самому. В магии вообще так: если происходит что-то непонятное, то лучше держаться от этого подальше. Одновременно с этим в его голове мелькнула мысль, что зря он решил, что прибытие сотрудников министерства означает конец странностям. Определённо зря.

Едва приземлившись, Ренье потянулся за палочкой, собираясь дополнительно прикрыть себя, ну и ту же Марту заодно, магическим щитом, но тут... громыхнул взрыв. Нет, даже скорее ВЗРЫВ, от которого в ушах молодого лекаря поднялся звенящий гул, а в глазах потемнело, и с ощутимым толчком что-то ухнуло в стену прямо над ним. Впрочем, дезориентация длилась всего несколько мгновений, после чего постепенно начало возвращаться восприятие окружающей действительности.

— Иди в лекари, Этьен, говорили они... кха... спокойная и в интересная работа с достойной оплатой, говорили они... — с трудом отрываясь от пола и стряхивая с себя кипу какого-то крошева, щепок и пыли, выдавил из себя парень, и собственный голос доносился до него словно сквозь вату, при том что лёгкий звон в ушах пропадать так же не спешил. Кое-как он перетёк в сидячее положение, пытаясь осознать, куда делась палочка, которую он буквально только что держал в руках. Почему-то в тот момент это казалось крайне важно.

Хотя это быстро отошло на второй план, когда он смог оценить последствия взрыва. Двери в палату не было, как всей передней и части боковых стенок, отчего через образовавшиеся проломы можно было наблюдать соседние помещения. А ведь там тоже были пациенты... Лежащая недалеко от парня Марта явно была без сознания, и вид её залитого кровью лица ему совершенно не понравился. От министерского же сотрудника вообще осталось какие-то окровавленные тряпки вперемешку с кусками плоти.

Но это было далеко не всё: прямо в эпицентре взрыва застыла закутанная в совершенно не пострадавшие бинты и больничную робу фигура. Собственно, тот странный кокон тоже никуда так же не делся. И Этьен каким-то седьмым чувством осознал, что эта фигура каким-то образом смотрит... нет, изучает его. Словно решает, что делать с ещё одним препятствием: просто обойти или... И от этой мысли в груди парня всё застыло — не возникло никакого порыва не то что к попытке самозащиты, а даже к банальному бегству.

Казалось, что это странное ощущение длиться целую вечность, но вот кокон погас, и натворивший дел пациент беззвучно свалился на пол там же, где только что стоял. В тот же миг Ренье осознал, что вокруг раздаются панические крики, которые ранее он то ли не слышал, то ли попросту не замечал. Окончательно стряхнув с себя оцепенение, парень кинулся сначала к Марте, а потом и к пациенту. Оба были живы, а заодно, как ни странно, обнаружился и второй министерский сотрудник, так же живой. Правда, даже беглого взгляда было достаточно чтобы понять — это ненадолго.

— Ну и что теперь делать? И кто же это, мать его, такой?!

Второй порыв был уже куда более осмысленным — найти палочку. Та оказалась около стены, в груде щепок оставшейся от двери, недалеко от того места где недавно лежал сам Этьен. И только воссоединившись со своей верной спутницей, он смог взять себя в руки. Как ни крути, а выбора было всего два. Первый, не делать ничего — сейчас окружающие отойдут от шока и помогут пострадавшим, а потом сюда прибудет рабочая группа из министерства и наведёт здесь порядок. В этом случае он поступит по закону, но кто знает, доживут ли до подхода помощи пострадавшие? Второй же вариант — в нарушение всех законов начать действовать самому и будь что будет. Ситуация как-никак критическая и нарушения Статуса уже произошло. Вот только что же выбрать?

Громкий стон со стороны Марты поставили точку в недолгих внутренних метаниях Этьена Ренье. В конце концов, он лекарь, а не просто так погулять вышел. Палочка в руках парня в привычном жесте замерла в выставленной перпендикулярно груди и чуть согнутой в локте руке — базовая стойка для начала любого заклинания. А дальше с его губ начал срываться долгий речитатив. Сначала — создать зону мощных отводящих внимания чар, чтобы маглы не мешались, потом помочь пострадавшим в зависимости от тяжести травм, ну а потом... ждать. Даже если министерский сотрудник не успел запросить помощь, то уж магические манипуляции третьего уровня отследят мгновенно.

Глава 3.

Небольшое помещение не имело ни окон, ни дверей и освещалось висящим под самым потолком шариком света. Два стула, стол и дверь — вот и всё убранство этой комнаты, которая помимо всего прочего была ещё и весьма скромных размеров. Больше внутри не было ничего кроме пары людей — Этьена Ренье, который толком не понимал, что здесь делает и чего теперь ждать, а так же пожилой женщины в форменной министерской мантии, которая даже не потрудилась представиться.

— Эмм... может мне, наконец, объяснят, что я здесь делаю? — не без труда выдавил из себя Этьен, мысленно вздрагивая под неприятным, давящим взглядом сидящей напротив чиновницы. Ну а та, казалось, даже не заметил этого вопроса, продолжая буравить его своими глазами.

— Пишите, — вместо ответа сухо произнесла дама, и водрузил на стол лист пергамента, а так же чернильницу с пером.

— Что? — растерялся молодой лекарь.

— Всё, — припечатал женщина, — расписывайте весь свой день, что и как. Каждый час, каждую минуту. С кем говорили, что делали, о чем думали. Отдельно укажите тех, кто может подтвердить ваши слова.

Выдав эту странную инструкцию, министерская сотрудница поднялась и, больше ни слова не говоря, покинула помещение, оставляя Ренье в гордом одиночестве. И что ему оставалось? Только подчиниться непонятному требованию и писать, писать, писать... Писать, вспоминая каждую мелочь, параллельно борясь с не самыми радужными мыслями. Да и откуда взяться иным?

Этьен не зря учился на лекаря, а потому сделал всё что мог и сумел подлатать не только медсестру Марту, но и названного Жаком министерского мага. Насколько он мог судить, теперь их жизнь была вне опасности, но вот силу прогремевшего взрыва он недооценил, и оказалось, что обитателей соседних палат тоже задело. Более того, к тому моменту, как до них дошли руки, один человек скончался из-за кровопотери. Соваться же к источнику неприятность он и вовсе не решился — слишком уж показательны были обе предыдущие попытки магических воздействий на него.

Ну а дальше прибыл десяток министерских сотрудников, которые быстро оцепили район происшествия, забрали своего раненого вместе с "мумией" и начали затирать память маглам. Само собой и сам Ренье без внимания не остался: его быстро допросили, разузнав что к чему, после чего так же забрали в с собой. Вот с тех пор он и сидел в этой комнатёнке, не зная, что его теперь ждёт. Точнее, просто сидел и терзался сомнениями он до визита этой пожилой дамы, но и после него понимание ситуации не особо улучшилось.

По идее, ничего плохого он не сделал, очень даже наоборот, да только в голове упорно крутились варианты один другого хуже. Ну и само собой, вспоминалось всё то нехорошее, что он когда-либо слышал про министерство магии. Очень уж многие считали, что лучше с этой организацией без веских причин не пересекаться. Точнее, лучше не делать этого в вопросах, уходящих за рамки простой обыденности. Прийти-то и попробовать получить какое-нибудь разрешение — не проблема.

Этьен настолько увлёкся своими внутренними переживаниями, что даже не сразу заметил, как дверь вновь распахнулась, и на пороге возник моложавый мужчина лет сорока-пятидесяти, в такой же форменной мантии министерства, который отличался от предыдущего визитёра куда более располагающей внешностью и живыми, возможно даже чересчур, глазами, которые так и хотелось назвать "скользкими" или "лукавыми".

— Этьен Ренье, ваша личность подтверждена, — едва ли не радостно заявил новый посетитель, — прошу прощения за причинённые неудобства.

— Так дело в этом? — Не без толики облегчения поинтересовался парень. И действительно, с чего бы министерским сотрудникам сходу верить в названное имя. — Меня ни в чем не обвиняют?

— О нет, что вы, Этьен, что вы, конечно же нет. Наоборот, вы большой молодец — спасли жизни трёх человек, что крайне похвально. Я даже буду ходатайствовать, чтобы вас наградили. Например, разрешение на воздействие четвертого уровня. Как вы на это смотрите?

Разумеется, в этом вопросе Ренье был целиком и полностью "за". Свободное разрешение на воздействие такого уровня — это возможность навести тот же перманентный отвод глаз на своё жильё, или, скажем, неплохо заработать, подлечив какого-нибудь состоятельного магла. С помощью той же гильдии найти клиента будет не сложно. Так-то свободно колдовать можно было только либо на территории магических анклавов, либо дома. Ну а из людей целями могли быть только ты сам, либо твоя ближайшая родня. И за эти рамки КРАЙНЕ не рекомендовалось выходить. Во избежание.

— Вижу, что вы оценили перспективы, — понятливо, но одновременно несколько натянуто улыбнулся чиновник, — но к вам всё же будет одна просьба. Вам придётся выступить в качестве свидетеля при суде инквизиции.

— Что?! — устремившееся было вверх настроение Ренье, вновь рухнуло куда-то в неизведанные глубины. Инквизиция — это совсем не та организация, с которой какому-либо магу хотелось бы иметь дело, и Этьен исключением не был. Ведь если преступление одарённых в первую очередь касается магловского мира, то злоумышленник передаётся под юрисдикцию священного трибунала. И, как правило, участь нарушителя в этом случае была незавидна — смерть.

— Видите ли, дело оказалось очень странным, — присаживаясь напротив, мужчина ненадолго задумался, словно подбирая слова, — сначала это происшествие в самолёте, теперь в больнице. Между прочим, у нас полсотни погибших маглов, и если бы не магия, то таковых было бы ещё больше. При этом мы связались с Британскими коллегами, но у них нет никакой информации о маге, летящем тем рейсом. А наши попытки идентифицировать личность говорят, этот человек это был обычный магл. Занятно, не так ли?

— Но ведь это точно маг, — невольно удивился такому повороту молодой лекарь, — я проверял, с чего всё и началось.

— Да, мне доложили, — кивнул министерский сотрудник, после чего с интересом взглянул на исписанный лист пергамента, — вы позволите?

— Разумеется.

— Благодарю, — подтянув к себе листок, мужчина бегло пробежался взглядам по его содержимому, — угу, значит вы использовали "глаз Вояджера" и результат... понятно. В общем, наши специалисты тоже пришли к тому же выводу, это маг и... они не смогли классифицировать его уровень, — и словно оправдываясь, он тут же добавил, — великие маги не хотят работать на государство.

— У вас нет никого выше третьего октана? — уточнил Ренье, поскольку прекрасно знал, что невозможно определить потолок возможностей гораздо более сильного, нежели ты сам, мага. Собственно, он и сам ничего не узнал, хотя по нынешним меркам обладал выдающимся потенциалом.

— Да, — вполне искренне изобразил грустный вздох чиновник, — и тут странности только начинаются. Задержанный до сих пор находится в бессознательном состоянии, продолжая при этом стремительно восстанавливаться. Все попытки наших медиков пробудить его не увенчались успехом, а штатный легиллимент не смог ничего добиться. Вообще. Словно и не живого человека пытался прочитать.

— Действительно странно, — Этьена сложно было назвать специалистом в ментальных техниках, но, как и любой другой лекарь, основы он знал, а потому понимал, что такого быть не должно. Да, можно упереться в защиту или начать воспринимать подложные воспоминания, но чтобы вообще никакого результата?

— В общем, как вы уже поняли, случай действительно необычный, плюс много погибших маглов и один наш сотрудник. Отсюда и интерес церковных иерархов. Они считают, что именно этот маг был причиной случившегося на авиалайнере, и требуют от нас какой-либо реакции, а нам и сказать нечего, поскольку сами ничего не понимаем. По закону у нас есть сутки, чтобы подготовить материалы и дать ход полноценному расследованию, но такими темпами... сами понимаете.

— Эмм... постойте, — до Ренье, наконец, начало доходить, зачем ему всё это говорят, — то есть суд проведут над бессознательным человеком, который даже защитить себя не может? И этого несчастного обвинят в том, что он совершил в невменяемом состоянии? Но это же полный бред!

— Этьен, поверьте, мне это нравится не больше вашего. В конце концов, моя работа состоим именно в защите молодых магов, вляпавшихся в подобные неприятности. Но церковники словно с цепи сорвались, что неудивительно при таком количестве жертв, и жаждут крови. Британцы могли бы что-то предпринять, у них возможностей всяко поболее нашего, но они что-то не спешат вмешиваться. По всей видимости, у них действительно пропавших не обнаружено. Таким образом, если за оставшиеся часы ничего не измениться, то всё сведётся к тому фарсу, что вы описали. У нас попросту нет иного выхода... если только не брать ответственность на само министерство, но на это, как вы наверняка понимаете, никто не пойдёт.

— И что требуется от меня? — картина происходящего сразу стала куда более понятной. Чиновники пытаются делать свою работу, но получается откровенно хреново, а потому всё скинут на неизвестного. В другой ситуации в потенциально сильного мага вцепились бы мёртвой хваткой, но с таким грузом проблем... исход очевиден. И даже тот факт, что этот человек мог быть не источником авиакатастрофы, а ровно наоборот, похоже никого не волновал.

— Просто расскажите, как всё было. Про поступление пациента, первое пробуждение и прибытие дежурной двойки из министерство. Врать инквизитору ни в коем случае не стоит, но если вас не затруднит, постарайтесь отметить, что действовали они в соответствии со всеми протоколами и в случившемся не виноваты. Жак-то ещё ничего, оклемается и вернётся в строй, а вот у бедолаги Пьера осталась семья... сами понимаете.

Этьен действительно понимал. Причем сразу все стороны: с точки зрения маглов это одарённые что-то отчебучили, сами маги пытаются сохранить статус-кво, а ему самому подставляться так же совершенно не хочется. В итоге же крайний нашелся сам по себе и позаботиться о нём, похоже, совершенно не кому.

— Ну, так что скажете? — нетерпеливо поторопил парня чиновник.

— Я согласен, — выдавил из себя Ренье, загоняя поглубже ощущение того, что сейчас он поступает далеко не самым правильным образом. Но был ли у него реальный выбор?

* * *

Вскоре после того как месье Сенклер, а именно так звали того чиновника, удалился, Этьена отконвоировали наружу, до самого выхода из министерства магии Франции, после чего он, не особо раздумывая, направился домой. Правда, при этом его крайне настойчиво попросили не покидать страну до "завершения всех формальностей", и сразу было очевидно, что вариант отказа от этой просьбы не предусматривался. Впрочем, никуда убегать он ведь и не спешил, верно?

Добравшись до дома, Ренье первым делом принялся приводить себя в порядок, поскольку следы происшествия в клинике до сих пор легко читались, одновременно пытаясь настроить себя на позитивный лад. В конце концов, ситуация прояснилась, и теперь ему вроде как ничего не грозит, даже наоборот, обещают награду. Правда, придётся поучаствовать в довольно неприятном фарсе, но это ведь много времени не займёт... наверное. Следующим пунктом шло написание пары писем: первое в гильдию, чтобы потом избежать возможных проблем с наставником, а второе родителям, чисто на всякий случай. К тому моменту, как он закончил с делами и, почувствовав себя более-менее спокойным, сел ужинать, часы успели пробить полночь. Определённо, день выдался долгим и насыщенным.

Тем не менее, где-то глубоко внутри он продолжал испытывать ощущение некой гадливости, и приятного в этом было мало. Как не пытался убедить себя парень в том, что от него тут ничего не зависит и вообще, быть может, этот неизвестный маг действительно сам во всем виноват, но неприятное чувство не отступало. И это было довольно странно. Конечно, Этьен не был бесчувственным чурбаном и такие понятия как совесть были ему вполне близки, но всё же он не понимал, почему его так трогает судьба неизвестного человека, из-за которого он сам чуть было не пострадал. Дело ли в том, что это ребёнок, хотя сам он в этом до сих пор не был уверен, или ещё в чем-то? Ответа Ренье не знал. Словно какое-то седьмое чувство пыталось ему что-то подсказать, но он никак не мог уловить сути этой подсказки.

Промучившись с этими внутренними терзаниями ещё некоторое время и не придя ни к какому решению, Ренье отправился спасть. Как бы то ни было, но завтрашний день обещал быть довольно насыщенным. Вот только едва он устроился на кровати, как в дверь его дома начали крайне настойчиво стучать. И очень быстро стало понятно, что к нему "в гости" на ночь глядя заглянул не кто-нибудь из друзей, а уже знакомый чиновник.

— Прошу прощение за столь поздний визит, но боюсь, что нам нужна ваша помощь, — дождавшись, пока парень пропустим его внутрь, с извиняющимся тоном заявил Сенклер.

— С чем? — удивился Ренье. Идей, что ещё от него могло потребоваться министерским магам, у парня попросту не было.

— Наш... ммм... гость очнулся и...

— Гость?! — не удержавшись, перебил чиновника Ренье.

— Этьен, вы явно поняли, о ком идёт речь, — осуждающе покосился на молодого лекаря чиновник, — впрочем, неважно. Суть в том, что мы пытаемся выяснить хоть что-нибудь, но он просто молчит. Точнее, он вообще игнорирует всё окружающие... кроме прямых магических воздействий. Тут-то реакция есть и очень бурная, нам даже пришлось использовать ограничители. Легиллимениция по-прежнему не даёт результатов, и даже попытка применить вертисариум ничего не дала.

— И причем здесь я?

— Скажу сразу, лично я против подобной инициативы и пойму, если вы откажетесь, но ситуация такова, что вы уже дважды контактировали с этим сущ... с этим юношей, так что у некоторых умников появилась версия, что быть может у вас что-нибудь да получится, — медленно, словно подбирая наиболее подходящие ситуации слова, выдал пояснение чиновник, — и если у вас получится что-нибудь узнать, то вы всем нам очень поможете. И под "нам" я подразумеваю не только министерство, но и эту необычную особу.

— Эмм... я даже и не знаю... — несколько растерянно протянул парень. С одной стороны, ему по-прежнему хотелось помочь, ну или хотя бы понять, что там вообще произошло, но при осознании возможной опасности все внутренние терзания мгновенно сбавили обороты.

— Моё начальство так же дало понять, что в случае успеха вы без награды не останетесь, — вопреки собственным словам о том, что сам он против подобных инициатив, заявил Сенклер, — и само собой, со своей стороны мы предпримем все возможные меры для гарантии вашей безопасности.

— Я... — и всё же первым порывом было именно отказать, но как только на языке появились нужные слова, вновь появилось это странное ощущение неправильности, — хорошо, я согласен.

— Вот и славно, — тут же просиял чиновник.

Через десяток минут, а именно столько понадобилось Ренье чтобы переодеться во что-нибудь приличное, они вновь оказались в здании министерства. Как ни крути, а аппарация — очень удобная штука, и наложенные на неё ограничения были одним из тех минусов, которые сильно не нравились парню. Не тратя времени впустую, Сенклер сходу устремился вглубь здания, и Этьену ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. И практически сразу стало очевидно, что их путь пролегает куда-то вниз, на подземные уровни, ведь первым делом они спустились на пару этажей по общей лестница, но этим дело не ограничилось, и, преодолев довольно извилистый коридор, они оказались у уходящего куда-то вглубь винтового спуска.

— "Как же глубоко мы уже забрались?" — мелькнула в голове молодого лекаря невольная мысль, поскольку спуск занял на удивление немало времени, навскидку никак не меньше пары минут.

Но, наконец, он закончился и они оказались в каком-то коридоре, которые разительно отличался от того, что ему довелось видеть ранее. Если на других этажах всё было вполне современно, чисто и аккуратно, то тут явственно ощущалась древность. Никакого тебе паркета или плитки, а только обычный грубоватый камень, из которого были сделаны как пол, так и стены. При этом каких-либо стыков не наблюдалось, словно всё это было выдолблено, а не построено.

— На вашем месте я бы не особо смотрел по сторонам, — понизив голос, практически прошептал Сенклер, — а то увидите что-нибудь лишнее и... шучу, шучу, — тут же добавил он, вот только в голосе чиновника при этом мелькнуло некоторое напряжение. И это наводило на мысль о том, что шутка была таковой лишь отчасти.

За первым же поворотом коридора показалась пара дежурящих около одной из дверей магов, которые ни слова не говоря, разошлись в стороны перед чиновником. Тот же уверенно сдвинул в сторону массивную задвижку металлической двери и тут же распахнул её. Правда, по ту сторону оказался крохотный тамбур заканчивающийся второй такой же дверью. Причем, в этот своеобразный шлюз пришлось забираться не только Ренье и Сенклеру, но и одному из охранников.

— Серьёзно тут у вас, — протянул Этьен, наблюдая, как за ними тут же закрывают дверь и отмечая характерный скрежет возвращающийся в паз задвижки.

— А как иначе? — удивлённо покосился на парня Сенклер, после чего потянулся к задвижке на второй двери, — если приходиться иметь дело с чем-нибудь непредсказуемым, то без подобных предосторожностей просто никак. Здесь стены толщиной в метр и само собой они зачарованы, как и двери — даже великому магу не выбраться отсюда без посторонней помощи. Но, замечу, что это всё же не тюрьма. Вы ведь наверняка именно об этом подумали?

— Эмм... да, — не стол отрицать парень, поскольку такая мысль действительно была самой очевидной.

— Ничего, вы не первый, — слегка усмехнулся мужчина, после чего резко посерьезнел, — ладно, шутки в сторону. Слушайте и запоминайте. Мы останемся здесь и вмешаемся, если что-то пойдёт не так, но, надеюсь, всё будет в порядке. Главное, не применяйте магию, и проблем быть не должно. Просто попытайтесь наладить диалог, ничего большего от вас не требуется. Скорее даже наоборот, всё остальное строго противопоказано. По-хорошему стоило бы забрать у вас палочку, но... кто знает, что может произойти.

— Понятно, — буркнул в ответ Этьен, которого резко накрыло ощущение неуверенности. Зачем он вообще сюда полез? Какое ему дело до натворившего дел неизвестного мага? Совесть бунтует? Так побунтовала бы и успокоилась.

— Хорошо, тогда вперёд, — кивнул чиновник, и распахнул дверь.

Глава 4.

Заседание суда — ранее Этьену уже доводилось побывать на подобном мероприятии, пусть это было довольно давно и всего один раз. Тогда учеников Шармбатона с последних двух курсов отвели на слушание по делу выпускника, который попытался поправить своё материальное положение за счёт маглов. Излишне деятельного парнишку поймали, что называется, на горячем и недолго думая устроили показательную порку. Не в прямом смысле само собой, но, тем не менее, зрелище получилось более чем запоминающимся. Того парня, кажется его звали Эмилий Тукон, признали виновным и приговорили к двухлетнему лишению магии. Правда, отчасти приговор смягчили тем фактом, что ему сначала позволили доучиться оставшиеся месяцы и сдать экзамены, прежде чем вешать ограничивающую печать. И, само собой, тот случай очень долго был самой обсуждаемой темой в стенах французской школы магии.

Но сейчас всё было совсем по-другому: вместо массы сторонних наблюдателей — закрытое слушание, вместо судьи из министерства — тройка каких-то древнего вида старцев в красных рясах, и даже подсудимый не сидел вместе со своим адвокатом, а стоял в гордом одиночестве в центре зала. Причем стоял он не просо так, а будучи заключенным в узкую клетёнку, в которой и полноценного шага не сделать. Но и этого кому-то показалось мало, поскольку подросток был скован цепями по рукам и ногам. Царящая атмосфера так же разительно отличалась от былого случая. В тот день всё казалось каким-то несерьёзным, даже учитывая тот факт, что два года без магии это более чем серьёзно. Сейчас же воздух вокруг был буквально пропитан хорошо ощутимым напряжением.

Добавляло негатива и то, как Ренье сюда попал: ровно в полдень к нему в дом фактически вломилась пара магов и бесцеремонно отконвоировала на место заседания. И, само собой, заранее оповестить его о времени и месте проведения сего мероприятия никто не потрудился. Вообще, складывалось впечатление, что среди министерских чиновников есть только один адекватный человек — Сенклер. Потому что остальные действовали грубо и нагло, словно даже собственные законы им не указ. Сразу вспоминалась и та ведьма, а по-другому её язык не поворачивался назвать, которая вместо того, чтобы прояснить ситуацию, в ультимативной форме потребовала у него письменного отчёта о событиях в больнице. Не удивительно, что с таким подходом французские маги не особо жалуют собственные власти.

Так что Этьен пребывал далеко не в лучшем расположении духа, но что-то высказывать сидящему рядом мрачному министерскому магу, который немногим ранее отобрал у него палочку, а потому так и напрашивался эпитет "надзиратель", он всё же не рисковал. При этом происходящий на его глаза фарс особого интереса так же не вызвал, тем более что свою роль свидетеля он уже исполнил, не забыв и о маленькой просьбе чиновника. Собственно тут уже заранее было очевидно, кого объявят виноватым и неизвестным пока оставалось лишь предполагаемое наказание. Хотя, учитывая количество пострадавших, и тут особой вариативности не представлялось. В итоге всё внимание парня было сосредоточено на подсудимом.

По сути, сейчас была первая реальная возможность нормально его рассмотреть, и зрелище это вызывало откровенную жалость. Невысокий и жутко худой подросток, определить возраст которого было откровенно проблематично. Ему легко могло быть как лет тринадцать-четырнадцать, так и все семнадцать-восемнадцать. Бесформенная хламида, в которую он был завёрнут, висела на нём как на вешалке, а по-прежнему укрытая бинтами верхняя половина головы говорила о том, что лечение не подошло к концу. Собственно о том же говорили и жуткие шрамы, покрывающие оголённые участки кожи. Хотя, скорее всего в этом и была причина настолько истощенного состояния парнишки. Ренье был не понаслышке знаком с целительной магией и прекрасно знал, что ресурсы для восстановления организма не берутся из воздуха. А тут считай несколько дней в бессознательном состоянии, то есть имело место отсутствие полноценного питания, за которые чуть ли не полностью успели сойти несовместимые с жизнью ожоги. Тут скорее стоит удивляться, что организм не сжег сам себя.

Само собой, в таком виде этот юный маг не внушал никаких опасений, скорее наоборот, но Этьен прекрасно помнил, насколько обманчиво это впечатление, ведь он сам чуть не попал под раздачу. Так что отчасти он был даже согласен со всеми теми мерами предосторожности, которые предприняли организаторы судилища. Но вот тот факт, что человека судят за то, в чем он возможно и не виноват, либо виноват лишь отчасти, даже не пытаясь разобраться в ситуации, ему совершенно не нравился. Конечно, в клинике пострадали люди и это неоспоримый факт, но даже тут всё было довольно спорно, поскольку было неизвестно, что там успели натворить министерские маги, прежде чем последовала столь резкая реакция.

Кроме того, этой ночь ему тоже не удалось выяснить хоть что-нибудь. По сути, визит в камеру, а что бы там Сенклер не говорил, но это была именно камера, прошел впустую. Тогда он попытался наладить контакт с этим странным подростком, но наткнулся на стену полного равнодушия. Парнишка на тот момент выглядел точно так же, как и в больнице, то есть словно какая-нибудь мумия, разве что бинты местами оказались чем-то опалены. При этом он неподвижно лежал на койке и никак не отреагировал на посетителя. Лишь на краткий миг вновь возникло ощущение, словно его, Этьена Ренье, изучают, но и оно быстро пропало. А в остальном попытки задавать вопросы, интересоваться самочувствием и так далее, были проигнорированы начисто. И как итог, спустя пяток минут попытку признали провальной и молодого лекаря отпустили домой.

И вот сейчас этот странный парнишка вновь пребывал в полностью отрешенном состоянии, не реагируя на происходящее. Только на этот раз не было никаких сомнений, что он в сознании, поскольку твёрдо стоял на ногах. Оттого невольно возникало сомнение, а вменяем ли он вообще? Ведь если так подумать, то он постоянно игнорирует окружающее, при том,что сейчас на кону стояла его собственная жизнь. А эти раны? Боль должна быть чудовищной, но нет ничего, чтобы об этом говорило. Что из этого следовало? Что он, возможно, безумен? Быть может, что и так. И тогда, пожалуй, действительно будет лучше избавиться от него сразу, пока он вновь не натворил дел.

А тем временем судебный процесс постепенно подходил к своему логическому завершению.

— И всё же я считаю строго необходимым проведение полноценного расследования. В этом деле слишком много тёмных пятен, — настойчиво повторил Сенклер. Вообще, этот мужик вызывал у Этьена всё большую симпатию, и дело тут не только в адекватном поведении, коим он выгодно выделялся на фоне своих коллег. Дело в другом: пускай министерский чиновник и выгораживал в первую очередь своё начальство, но всё равно он по сути единственный, кто пытался сделать хоть что-нибудь несмотря ни на что.

— Довольно, маг, — похоже, упорство адвоката уже начало откровенно раздражать инквизитора, — единственная странность здесь в том, что ваше министерство умудрилось облажаться везде, где только можно. Сначала вы умудрились не заметили одарённого ребёнка большой силы, потом поразили всех своей некомпетентностью, послав за ним всего двух своих сотрудников. Думаю, не стоит упоминать о том, что выросший без должного обучения маг опасен как для окружающих, так и для себя. И раз вы не приняли должных мер, то их примем мы. Или мне стоит напомнить содержимое девятого пункта эдикта от ноября сорок шестого года?

Собственно на этой фразе основная часть судилища подошла к концу, поскольку представители инквизиции объявили перерыв и покинули зал для итогового совещания.

— Ну, я сделал всё, что мог, — мрачно произнёс Сенклер, усаживаясь рядом с Этьеном.

— И каковы шансы?

— Никаких, — ещё сильнее посмурнел маг.

— Понятно...

— Каждый раз, когда в ход идёт упоминание послевоенных эдиктов, всё заканчивается одинаково, — тяжело вздохнул мужчина, — и ведь этот... хоть бы слово сказал, может и получилось бы получить отсрочку или вовсе перевести дело под нашу юрисдикцию, а так его заочно признают виновным и всё. Просто какая-то насмешка над самим понятием "правосудие". Ещё и нас носом ткнут в "невнимательность", словно это мы облажались, а не англичане, чтоб их. Хотя в чем-то они всё же правы — неконтролирующий себя маг, это опасность для всех. Вот только мы так и не поняли, в каком состоянии его рассудок.

— Что ему грозит? — молодому лекарю не требовалось пояснять, что такое эти самые эдикты. Именно этим вычурным словом именовался ряд документов, нормирующих взаимоотношения магов с маглами. Подобные соглашения сейчас были приняты практически повсеместно, вот только не везде они были одинаковы.

Вместо ответа Сенклер весьма красноречиво посмотрел на Этьена. Да, если подумать, то вопрос действительно был откровенно глупый: если дело дошло до инквизиции, то ничего хорошего ждать не стоит по определению. Об этом прекрасно знал каждый молодой маг: в школах этот аспект упоминался неоднократно, да и слухов много ходило.

Вскоре инквизиторы вернулись в зал и спустя буквально минуту, дождавшись когда все участники процесса вновь заняли свои места, центральный из тройки судий начал оглашать приговор:

— На основании приведённых свидетельств, а так же права, данного нам Господом нашим и святым престолом...

Старец разродился долгой, нудной и безмерно пафосной речью, хотя обойтись можно было и всего одним словом: "виновен". Всё равно всем было заранее очевидно, чем закончится этот фарс. Но нет, он словно получал удовольствие от всех этих пустых формальностей и лишь закончив, дал знак паре охранников из рядов инквизиции. Те, достав из широких рукавов своих ряс какие-то массивные жезлы, уверенно направились в сторону подсудимого. Заняв позиции по обеим сторонам от клетки, они синхронно потянулись своими странными орудиями к по-прежнему неподвижно замершему подростку. Этьен не знал, что это за жезлы и каким должен был быть результат их воздействия, но случившееся дальше явно было не тем, что планировалось. Едва коснувшись парнишки, кристаллы покоящиеся на кончиках этих массивных металлических прутов вспыхнули и осыпались сверкающим крошевом, а следом за ними на пол рухнули и охранники.

— Квис... эс... ту... — тихо прозвучал детский голос, который с каждым словом становился всё отчётливей и звонче. Вот только понять, что говорил странный подросток было довольно сложно — слова произносились раздельно, с паузами, но... практически все они были на разных языках. Этьен знал не только свою родную речь: он бегло владел английским и, разумеется, поднаторел в латыни, вот только ими дело явно не ограничивалось, и в итоге получалась полная каша. Одновременно с этим появилось какое-то негромкое, но крайне неприятное шипение. И потребовалось всего несколько секунд, чтобы обнаружить его источник — цепи, сковывающие подсудимого, плавились прямо на глазах, и потёкший раскалённый металл жёг беззащитную плоть.

— "Кто ты такой, чтобы судить меня" и дальше, похоже, какие-то цветастые обороты" — в меру своего понимания перевёл фразу Ренье, дополняя пробелы по смыслу.

Главный инквизитор быстро вскочил со своего места, пораженно вытаращившись на происходящее, а удивляться тут было чему: вряд ли охранники прилегли из-за внезапно накатившего желания поспать. И тем более не каждый день на твоих глазах кто-то избавляется от ограничителей магии, да ещё и столь необычным способом. В этих блокирующих магию артефактах даже сильный маг способен лишь на откровенные фокусы, а тут такое.

Следом за судьёй начали подниматься и остальные: маги потянулись к палочкам, а оставшиеся охранники начали выхватывать схожие жезлы и огнестрельное оружие. Обстановка быстро накалялась и Этьен начал мысленно примерять местечко, где в случае чего можно будет укрыться, дабы не попасть под раздачу.

— Не богохульствуй, отрок, — наконец нашелся инквизитор, который, по всей видимости, смог понять куда больше, — мы уже приняли решение, но если тебе есть что сказать, то мы готовы выслушать.

Вместо ответа парнишка протянул руку, на запястье которой виднелись весьма скверного вида свежие ожоги, меж прутьями клетки, направив её открытой ладонью на судью, и... с неё сорвался сгусток какого-то полужидкого пламени, который со скоростью пущенной стрелы помчался к своей цели. Никто даже толком отреагировать не успел, как главный из присутствующих инквизиторов беззвучно рухнул на пол.

На несколько мгновений в помещении воцарилась полная, просто абсолютная тишина. Этьен, как и все окружающие, был шокирован таким поворотом. Слишком уж неожиданной оказалась столь резкая расправа, а легкость, с которой всё это было совершенно, откровенно ошарашивала. Первыми в себя пришли охранники инквизиторов, ближайшие из которых резко скакнули вперёд, на линию между подсудимым и судейской трибуной, скрещивая жезлы, отчего перед ними возникло полупрозрачное, мерцающее поле, в которую буквально спустя пару ударов сердца врезался второй снаряд, но следом за ним уже шел третий...

То, что началось дальше, можно было охарактеризовать только одним словом — бойня. И Ренье оказался в самом её сердце, вот только он был буквально парализован ужасом, который не давал ему сделать даже то единственное, что действительно стоило предпринять — бежать. А потому он просто стоял и наблюдал, как спохватились прочие присутствующие, и в подростка полетели заклинания и пули. Но тот в каком-то странном жесте вскинул левую руку вверх, и все летящие в него вестники смерти начали менять траекторию, проходя мимо своей цели, что только усугубляло воцарившийся хаос.

Округу заполонила какофония взрывов, визга пуль и надсадного воя пламени. После четвёртого попадания в барьер жезлы начали разваливаться прямо на глазах, а вместе с ними исчезла и защита. Следом один за другим начали падать судьи с охранниками, после чего пришел черёд магов... Уцелевшие запаниковали и прыснули во все стороны, пытаясь спасти свои жизни, но сгустки непонятной энергии находили их, несмотря на все ухищрения: не помогали ни магические щиты, ни физические укрытия, ни попытки уклониться. И ведь столь нужная в данный момент аппарация была заблокирована в здании суда, причем они сами это и сделали. А двери, судя по всему, были заблокированы. По крайней мере, один из министерских магов отчаянно пытался открыть одну из них, но смерть нашла его раньше.

Этьен же по-прежнему как зачарованный следил за происходящим и лишь мысленно отмечал, какие заклинания были применены. Он даже не особо удивился, когда кто-то из присутствующих применил повсеместно запрещённое убивающее проклятье, но и оно ушло в сторону, хотя вроде как считалось неотразимым. Стоящего же в центре этого хаоса подростка, казалось, вообще ничего не волнует: он беззвучно и без лишних движений, посылал один магический снаряд за другим, каждый из которых безошибочно находил свою жертву. Нет, на действия безумца это совершенно не походило, скорее на работу механизма. Причем, хорошо отлаженного и абсолютно безжалостного.

Восприятие окружающей действительно вернулось вместе с глотком пропахшего гарью воздуха — за время этой показавшейся бесконечной бойни, Этьен практически не дышал, будучи полностью парализованным каким-то низменным, откровенно животным ужасом. И лишь теперь он осознал, что не только остался один, но уже и "взят на прицел". Но вместе с возвращением способности здраво мыслить и свободно двигаться пришло осознание, что попытки сопротивляться бесполезны. И тогда он откровенно смалодушничал, попросту закрыв глаза и ожидая неизбежную гибель. Причем страх отошел куда-то на второй план, и единственной мыслью, упорно бьющейся в голове, был вопрос: "кто же это такой?!".

Быть может, это время стало тянуться бесконечно медленно, но секунда шла за секундной, а ничего не происходило. И вскоре молодой лекарь осторожно, словно именно от этого сейчас зависела его жизнь, приоткрыл глаза и... из его груди вырвался облегченный вздох: убивший полтора десятка человек подросток лежал, безмятежно свернувшись калачиком в остатках своей клетки. Осознав, что немедленная смерть ему не грозит, Ренье словно ожил, но совершенно одинаковая со всех сторон картина полной разрухи быстро свела на нет этот краткий прилив воодушевления. Порушенная и местами словно оплавленная мебель, щепки, осколки камня и пыль, среди которых валялось множество тел — судьи, их охрана, а так же сотрудники министерства. И, что смотрелось особенно дико, вокруг не было ни капли крови. Словно тут только что не произошла форменная бойня.

Зацепившись взглядом за знакомые одежды, Ренье невольно отшатнулся и, споткнувшись за остов разрушенной скамьи, едва не растянулся на полу — насколько выбил его из колеи уже затянувшийся пеленой смерти взгляд Сенклера, тело которого валялось буквально в паре шагов от парня. И именно в этот момент он резко осознал, что всё вокруг не дурной сон и не какой-то жуткий розыгрыш, а самая что ни на есть настоящая реальность. И эта реальность КРАЙНЕ не нравилась молодому лекарю.

— Проклятье... — вырвался из его груди едва слышный всхлип.

Ситуация казалась настолько абсурдной и пугающей одновременно, что Этьен попросту не знал как теперь быть. Всё, на что его хватило, это найти и обыскать быстро остывающий труп "надзирателя" дабы вернуть свою верную спутницу, после чего обойти разгромленный судебный зал по периметру. Тщетно, у каждого из убитых были практически одинаковые раны: то ли проплавленная, то ли выжженная дыра в районе сердца. Не требовалось особых познаний в лекарском деле чтобы понять — тут ничем не помочь. Гарантированная смерть без каких-либо шансов на выживание.

Последний, к кому с немалой опаской подошел Ренье, это по-прежнему валяющийся на полу подсудимый. И он, как и следовало ожидать, был вполне себе жив. Да, обзавёлся довольно жуткими ожогами на месте ограничителей, но умирать явно не собирался. Собственно на фоне того состояния, в котором он поступил в клинику, это была сущая мелочь не стоящая обычного внимания. С такой скоростью восстановления через несколько часов от новых ожогов не останется и следа.

— Ну и что мне теперь делать? — сидя рядом с этим странным созданием, растерянно озвучил свои мысли Этьен. А картина грядущего была более чем мрачна: скоро сюда явятся все боеспособные служители как министерства, так и инквизиции. И что они найдут? Кучу трупов и его, Этьена Ренье, который уже во второй раз совершенно не пострадал при всей этой вакханалии. Конечно, он ни в чем не виноват, но станут ли его вообще спрашивать? Учитывая ход сегодняшнего суда — далеко не факт.

Повинуясь порыву, парень навёл палочку прямо на грудь источника всех этих беспорядков. Теперь как-то и не возникало особых сомнений в том, что именно он был виновником происшествия в самолёте. Так что одно заклинание и... От одной мысли об этом кончик палочки начал выписывать замысловатые петли ведомый трясущейся рукой. По-хорошему, это были именно то, что следовало сделать в данный момент, пока не пострадало ещё больше народу. Но понимание пониманием, а взять и убить живого человека...

— Да пропади оно всё пропадом... — вдалбливаемый в последние годы долг лекаря вновь взял вверх, хотя, быть может, на деле тут сказались опасения ответной реакции этого странного мага, и вместо чего-нибудь смертоносного были использованы всего-навсего диагностирующие чары.

— Перебил кучу народа, одновременно защищаясь от их ответных атак, после чего слёг от магического истощения. Какой же бред... Вот только мне-то что толку с того знания?! Что делать-то?! А?! — неожиданно даже для самого себя парень сорвался на откровенный ор, после чего вскочил на ноги, и со злостью пнул подвернувшийся обломок.

— Какой взрослый поступок. — Неожиданно прошелестел позади какой-то странно искаженный голос, отчего Этьен аж подскочил на месте, одновременно разворачиваясь и направляя палочку в сторону возможной угрозы. Вот только за спиной никого не оказалось. — Смотри ниже.

Невольно повиновавшись этому указанию, парень опустил взгляд и наткнулся им на... кота. Иссиня-черное животное вольготно устроилось на скамейке в нескольких шагах от него, с насмешливым прищуром посматривая на растерянного парня.

— Патро! — заклинание отмены сорвалось с его языка раньше, чем он успел обдумать свои действия. Простейшее заклинание, одно из первых, которое учит каждый начинающий маг: оно не только отменяет результат многих заклинаний, но и способно вырвать анимага из его животной формы.

— Уже лучше, — зверь, даже не шелохнувшись, принял на себя бесцветный луч, после чего лениво зевнул, и не подумав превращаться обратно в человека, — правильная реакция.

— Кто ты такой?!

— Разве сейчас это важно? Сдаётся мне, лучше тебе здесь не задерживаться.

— Почему? — окончательно потеряв способность удивляться, выдавил из себя Этьен.

— А кого по-твоему сделают крайним? — и эти слова заставили Ренье вздрогнуть, поскольку полностью совпадали с его собственными мыслями.

Глава 5.

— Так кто, или что ты такое? — придвинувшись поближе к камину, единственному источнику тепла в этом давно заброшенном, а потому холодном и отсыревшем доме, вновь поинтересовался Этьен.

— Это не важно, — ожидаемо прозвучал уже знакомый ответ, — можешь звать меня котом, не ошибёшься.

— Ну да, я всего-то сбежал с места преступления с убийцей на руках, и теперь нас не ищет только ленивый. Действительно, знать о том, чьими советами я руковожусь, совсем не важно.

— Можешь пойти и сдаться, — насмешливо фыркнул "кот", — только сомневаюсь, что тебе понравится местное правосудие. Ты ведь помимо всего прочего теперь ещё и свидетель слабости инквизиции. А они очень не любят, когда кто-либо видит подобные моменты.

Собственно, тот факт, что никакой это не кот, стало понятно довольно быстро, стоило лишь повнимательнее присмотреться: черная шерсть на деле оказалась плотными клубами абсолютно черного дыма, по какой-то причине удерживающего такую форму. Очевидно, тут не обошлось без магии, но в каком роде? Какое-то разумное магическое существо или дух? Или быть может что-то типа телесного патронуса, которого можно использовать для передачи посланий? В любом случае, ни о чем подобном Ренье в жизни не слышал. Впрочем, в последнее время он видел много такого, что ранее показалось бы сказками, так что пора бы привыкнуть. Но главная странность была в другом: он неоднократно мельком замечал, как даже повернувшееся спиной "животное" смотрит на него. И между прочим, появляющиеся на самых неожиданных частях тела глаза, не самое приятное зрелище. Сейчас же это создание самым наглым образом устроилось на груди главного источника всех проблем, непонятного мага-подростка, который с момента суда так и не приходил в сознание.

— Хорошо, тогда что с ним, — кивнул на парнишку Этьен, — ты обещал объяснить.

— Раз обещал, значит расскажу. Если мои выводы верны, то он пробуждённый.

— Кто?

— Пробуждённый, — спокойно повторил "кот", — это очень редкое явление, так что не удивительно, что ты о нём не слышал. Маги вообще измельчали, м-да... Так вот, иногда так случает, что при неких обстоятельствах люди меняются, в них пробуждаются знания и умения предков, а в нашем случае ещё и магический дар. Из-за редкости явление толком не изучено, так что неизвестно, как, почему и зачем это происходит.

— Ну, хорошо, пусть так, — попытался представить себе такую ситуацию молодой лекарь, — но почему он тогда устроил эту бойню? Самолёт, клиника, суд? Предположим, оказавшись в незнакомой обстановке, в сильно изменившемся мире можно растеряться и натворить дел, но сделать это три раза подряд? Тем более что на суде он говорил вполне осмысленно.

— Ты невнимательно слушаешь. В нём пробудили все воспоминания предков. Понимаешь? ВСЕ! Сотни личностей, тысячи лет прожитых жизней — изначальная личность стала песчинкой в бескрайнем массиве информации. Он не осознаёт, кем является и переживает десятки событий одновременно, не различая, где заканчиваются воспоминания, и начинается реальность.

— Воспоминания всех предков разом? — такой поворот не сразу уложился в голове. Предположить, что на место условно умершей личности пришла другая, ещё можно, но чтобы сразу множество...

— Ну... какие-то ограничения наверняка есть, — впервые с момента первой встречи, в голосе "кота" послышалась неуверенность, — сомневаюсь что он помнит времена неандертальцев. Но в любом случае, каша в голове у парнишки знатная, и пройдёт немало времени, прежде чем он начнёт адекватно воспринимать реальность. Если вообще доживёт до этого момента. И скорее всего первая ситуация была катализатором пробуждения, а не его следствием. В последующих же случаях он лишь реагировал на внешние раздражители. Проще говоря, он защищался.

— Хороша реакция... Сенклера, который пытался ему помочь, он тоже убил в целях самозащиты? — на самом деле, тот факт, что этот измождённый и беззащитный на первый взгляд паренёк убил кучу народа, его не особо пугал. Хотя нет, пугал то он как раз очень даже неплохо, но особого отторжения не вызывал. По личному мнению Ренье, большинство присутствующих на суде людей образцами благодетели не были. Но вот гибель того чиновника оставила куда более сильное впечатление.

— Как я уже сказал, он слабо понимает что творит, так что этот адвокат стал случайной жертвой. Куда интереснее другое, почему он не тронул тебя?

— Не знаю, — буркнул Этьен. Он и сам уже не однократно задавал себе этот вопрос.

— Подозреваю, что тут всё не так просто. Что-то он в тебе увидел или почувствовал. Быть может желание помочь, или ещё что... не знаю, не знаю.

"Кот" замолчал, погрузившись в свои размышления, и комнате повисла тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Ренье так же переваривал полученную информацию, хотя вопросов у него оставалось по-прежнему очень и очень много. Но ключевых было два: что это за существо в форме животного и почему оно ему помогает? Как ни крути, а в судебном зале оно появилось далеко не случайно. За ним следили? Или за этим пробуждённым? Если подумать, то он не так давно натыкался на черного кота около своего дома, но можно ли утверждать, что это одно и то же создание? Навряд ли. В любом случае, раз его вытащили, то явно неспроста и теперь от него что-то захотят взамен. Вот только что можно взять с обычного мага, который даже образование толком не закончил?

С другой стороны, если брать на веру слова "кота", то пробуждённый маг является большой ценностью: трудно даже представить какие секреты древности могут храниться в его голове. И это явно куда более очевидная цель, нежели он, Этьен Ренье, который в данном случае является лишь невольным исполнителем, тем более что пробуждённый по какой-то причине его не трогает. И тогда встаёт другой вопрос: если их действительно выведут из-под удара инквизиции и французского министерства, после чего доставят пробуждённого на место назначения, что будет ждать Этьена? Уж не избавиться ли от него, как только он станет не нужен?

— "Да уж, попал — так попал", — грустно вздохнул парень, продолжая всматриваться в огонь. Подобное зрелище, безусловно, успокаивало, вот только проблем оно не решало. Невольно в голове начинали прокручиваться события побега, который прошел на удивление гладко.

Тогда, получив неожиданного советчика, Ренье растерялся, не зная, что делать: сдаться ли властям в расчёте на то, что они будут полноценно разбираться в ситуации, или бежать без оглядки? И ни один из вариантов парню не нравился, поскольку в обоих случаях от него требовалось отдаться на волю случая. Но всё же нужно было что-то решать, пока и эту возможность у него не отобрали.

— Как отсюда выбраться? — наконец, всё же решился он.

— Это место — настоящая крепость, но охрана нацелена скорее на угрозу извне, нежели на внутреннюю, иначе здесь уже было бы не продохнуть от церковников. — Ответил "кот", после чего в три стремительных скачка оказался на судейской трибуне, откуда принялся изучать тело главного инквизитора. Причем выглядело это как-то... не по-кошачьи? — На твоё счастье у судий есть свой путь отхода на случай неприятностей, и ключ должен быть у главного. Так что самое время обыскать нашего святошу.

Само собой эта "честь" досталась Этьену, но после всего случившегося такие мелочи как брезгливость отошли даже не на второй, а на третий план. Так что парень резво облазил все внутренние карманы, которых к слову оказалось на удивление много, рясы инквизитора, где наряду с документами, деньгами и каким-то крохотным пистолетом, нашел несколько ключей. Ну а дальше, следуя указаниям "кота", он быстро нашел неприметную дверку, скрытую за гобеленом позади судейских мест, и оставалось только подобрать нужный ключ.

— Погоди, — как только щёлкнул замок, осадил его этот неприятный, шелестящий голос, — ничего не забыл?

— Эмм... вроде нет, — неуверенно отозвался Ренье. Навскидку всё необходимое было при нем, и при этом он уже начинал ощущать, как время подходит к концу, а потому так и порывался побыстрее отсюда вырваться. Правда, о том, что бегство — это, скорее всего, лишь отсрочка, он старался не думать. Для начала нужно выбраться, а потом можно будет что-нибудь придумать. Например, всё же покинуть ставшую столь опасной в последние два дня родину.

— А как же парнишка?

— Из-за него я вляпался во всё это дерьмо, к тому же если взять его с собой, то от меня точно не отстанут.

— От тебя в любом случае не отстанут, — фыркнул "кот", — а паренёк... сейчас некогда объяснять, но с ним не всё так просто, и устроил он всё это не со зла. К тому же не оставишь же ты ребёнка на растерзание этим магоненавистикам? После сегодняшнего его не ждёт ничего кроме костра, и на этот раз присматривать за процессом будут лучшие бойцы инквизиции.

Если честно, в тот момент Этьену хотелось плюнуть на всё и оставить первоисточник своих проблем на верную погибель, но что-то ему не дало так поступить. Может слова этого непонятного существа, или вновь мелькнувшее внутри понимание некой неправильности, а может банальное нежелание тратить время на споры. В любом случае, он метнулся обратно и быстро взвалил на плечо практически невесомое тельце. Только после этого он, наконец, покинул зал суда, не забыв запереть за собой дверь, и оказался в роскошной комнате отдыха. Видимо, именно здесь судьи проводили своё совещание.

— Что дальше?

А дальше оказался спуск через обнаружившийся в углу комнаты люк и блуждания по каким-то древним, грязным и явно давно заброшенным катакомбам, в которых Ренье мгновенно бы заблудился без наличия проводника. Но "кот" уверенно вёл его куда-то вперёд, и парню не осталось ничего иного, кроме как довериться ему. Вскоре катакомбы переросли в какой-то явно рукотворный тоннель: по всей видимости, когда-то это было тайным ходом на случай осады или чего-то подобного.

— Так, почти пришли, — проводник повернулся и посмотрел на парня, — наложи на себя самый сильный отвод глаз, который только сможешь. Отлично. А теперь ломай свою палочку.

— Что?! Но зачем?! — уж к чему-чему, а к подобному лекарь точно был не готов. К тому же он искренне не понимал, зачем ломать свою верную спутницу. В школе ходили слухи, что все палочки тщательно пронумерованы или что-то в таком духе, а потом при использовании их можно отследить. Но ведь в таком случае достаточно просто не злоупотреблять магией.

— Вообще, можно было бы просто выкинуть её или спрятать, но ведь это твоя первая палочка, верно? Значит, ты пользуешься ею уже давно, и знающие люди смогут тебя найти через неё. Так что если не хочешь оказаться в каком-нибудь очень глубоком подземелье через пару-тройку часов, то делай, что говорят.

И вновь Этьену пришлось подчиниться, хотя он уже начинал жалеть о том, что не остался там, дожидаясь прихода охраны. Вот только какой у него был выбор? Раз уж пошел этим путём, то оставалось идти им до конца. А потому дальше вопросов он уже не задавал, и вскоре они оказались в лесу, недалеко от какого-то небольшого городка, куда они и направились.

— Значит так, слушай и запоминай. Тебя будут искать, это понятно, но делать это будут не только маги, так что страну тебе покинуть не дадут. Так бы можно было бы проскользнуть магловскими способами, но не судьба. Аппарация или телепортация тоже не вариант — чем они дальше, тем легче их отследить. Поэтому единственный вариант — это затаиться и переждать. Уверен, исчезновение видных деятелей местного филиала инквизиции и французского министерства магии без внимания не останется, так что к делу подключатся и другие игроки. В этом и будет твой шанс: найти временных союзников, которые тебе помогут. И самый очевидный вариант — это англичане. Тут, по сути, даже неважно кто именно, маги или магловские спецслужбы, главное, что туда инквизиции ходу нет.

— Почему? — устало поинтересовался парень.

— Потому что нужно было учить историю, — отрезал "кот", — в общем, задача — переждать где-нибудь несколько дней. Подходящее местечко я знаю, но нужна вода, пища и... транспорт.

Повинуясь указаниям "кота" и пользуясь заранее наложенным отводом глаз, Ренье сначала самым наглым образом, посреди бела дня обокрал продуктовый магазин, после чего "позаимствовал" чью-то машину. Тут в очередной раз следовало отблагодарить родителей, а точнее отца, благодаря которому парень знал, с какой стороны нужно держаться за руль. В противном случае далеко со своей бессознательной ношей он бы не ушел. Разумеется, особого опыта вождение автомобилей у Этьена не было, да и правила дорожного движения он помнил весьма смутно, но тут на руку играл отвод глаз: и пешеходы и другие водители неосознанно уступали ему дорогу. Благо, водить машину оказалось не так уж и сложно, особенно если можно смело нарушать правила, не опасаясь внимания полиции, а потому молодой маг достаточно быстро втянулся. Так они и отправились куда-то на север страны, где в итоге забрались в какую-то откровенную глушь и нашли этот особняк.

Здание выглядело давно заброшенным и откровенно ветхим, но, на удивление, внутри совершенно не было пыли. Невольно напрашивался вывод, что домик-то непростой и его когда-то строили маги, но проверить эту теорию без палочки не представлялось возможным. А вот мебель по большей части успела прийти в негодность, что добавляло неудобств, но тут уж ничего не поделаешь. По всей видимости, этому месту предстояло стать убежищем беглецов на ближайшие дни, и альтернатив не наблюдалось.

— Так, у нас проблемы, — раздавшийся под самым ухом искажённые голос резко вырвал парня из воспоминаний.

— Какие? — Этьен аж подскочил от неожиданности, стряхивая оказавшегося у него прямо на плече "кота". И ведь даже не почувствовал его. Что, впрочем, не удивительно, ведь тот вообще ничего не весил.

— Парнишка едва дышит, — недовольно покосившись на парня, пояснил тот, — похоже, его организм подошел к своему пределу, а новых ресурсов для восстановления взять попросту не откуда.

— И что делать?

— Что ты знаешь о прямой передачи магии? — мгновенно прозвучал встречный вопрос.

— Архаичный способ исцеления, который применялся в средние века. В пациента вливалась сырая, несформированная в заклинание магия, и образовывающиеся излишки направлялись самим организмом на излечение. Ныне не практикуется из-за крайне неэффективного расхода сил и возможных негативных последствий, вплоть до летального исхода, при воздействии на обычных людей или сквибов.

— Примерно так и есть, — оценил знания молодого лекаря "кот", — хотя насчёт неэффективности я бы поспорил. Но это потом, а сейчас — приступай.

Глава 6.

— "Кто я..." — одинокая мысль, словно маяк, засверкала в безграничном океане переплетающихся меж собой образов и событий. Где начало и где конец этого круговорота? Сколько времени это уже длится? Зачем и почему? Множество вопросов, но все они слишком безлики и абстрактны, в отличие от того единственного, действительно важного, концентрация на котором позволила на мгновение вырваться из этой трясины.

Вот только ответа на этот казалось бы простейший вопрос не было, и вместо него приходили десятки лиц и имён, каждое из которых, с одной стороны, казалось таким близким и родным, но одновременно с тем отчетливо воспринималось как чужое. Они мелькали одно за другим, втягивая обратно в ту бесконечную круговерть событий, что успокаивало и пугало одновременно. Погрузиться обратно и забыть обо всём...

— "Нет! Нет... не хочу... КТО Я?!"

Новый всплеск эмоций и последующая вспышка "маяка". Концентрация на отчаянно сверкающей мысли позволила сделать новый рывок и... обстановка внезапно изменилась. "Океан" исчез, а вместо него пришла непроглядная тьма.

— Кажется, он очнулся, — прозвучал откуда-то со стороны смутно знакомый голос.

Вместе с этими словами пришло осознание, что я ЧУВСТВУЮ. Запах ветхости и отсыревшей древесины, ощущение чего-то твёрдого под собой и пронизывающий холод. Казалось, что тут необычного, но почему-то сейчас всё казалось совершенно иным. Каким-то странным... новым? На тело со всех сторон накатывали знакомые и одновременно непривычные ощущения, волна за волной сменяя друг друга.

— Эй, парень, ты меня слышишь? Тебе плохо? Что-нибудь болит? — голос стал ближе, и в нём прибавилось настойчивости.

Повернув голову в сторону источника звука, я обнаружил нечто, сотканное из серебристо-золотистых нитей, переплетающихся между собой, ветвящихся и затухающих по мере отхождения от центральных, толстых линий. Всё это складывалось в некую человекоподобную фигуру и откуда-то из глубин памяти пришло понимание — это маг. А следом накатило иррациональное чувство спокойствия и умиротворённости: маг воспринимался как друг и союзник, который защитит и не даст в обиду.

— ...ха-а...а... — понимание того факта, что нужно отозваться, пришло с большим запозданием, но когда оно всё же явилось, из груди вместо слов вырвался лишь тихий хрип.

— Сейчас-сейчас, не торопись, — фигура стремительно отдалилась, но вскоре вернулась, после чего губ коснулся некий предмет, и в горло тонкой струйкой потекла вода, вместе с которой пришло практически нестерпимое ощущение жажды. Руки словно сами собой рванули к сосуду и намертво впились в некий плотный и упругий объект, задирая его вверх и увеличивая приток живительной влаги.

Оторваться от сосуда удалось только тогда, когда я начал уже откровенно задыхаться, после чего тело сотрясло приступом кашля. Фигура же молча убрала бутыль, и помогла мне принять сидячее положение. Вот только это мало что давало — вокруг как была, так и оставалась непроглядная тьма. Хотя... ответ вновь пришел словно сам собой, и потребовалось едва заметное усилие, чтобы окружающее запестрило деталями. Всё вокруг словно расцвело золотисто-полупрозрачной краской, проявляя недоступные ранее очертания. Комната, большая, но практически пустая.

Странно, но она показалось мне знакомой... только другой, непривычной. Один миг и перед глазами мелькнула совсем иная картина: то же самое место, но только теперь всё было видно полноценно, со всеми деталями и цветами. Горящий камин, несколько кресел, в одном из которых сидит очередной смутно знакомый человек. Он смотрит в огонь и не обращает ни на что внимание, но вот к нему подбегает какой-то ребёнок и начинает радостно что-то рассказывать... Кто они? В голове вновь всплывают имена, но они по-прежнему ничего мне не говорят мне. Образ обрывается и на смену ему вновь приходит контраст тьмы и золотистых линий.

— Кто... я? — пытаясь сдерживать разрывающий нутро кашель, выдавил из себя я. Сейчас это был самый важный вопрос, ответа на который найти не удавалось и это с каждым мгновение пугало всё сильней и сильней. Хотя гораздо сильнее пугал тот факт, что "океан" явственно ощущался где-то рядом.

— Это мы и пытаемся узнать, — раздался с другой стороны голос новый голос. Чужой и внушающий тревогу.

Резко обернувшись, я различил некий серебристый сгусток, притаившийся в углу, после чего мгновенно пришло совершенно отчетливое осознание — передо мной враг.

* * *

Перекачка магии вымотала Этьена даже сильнее, чем суточная смена в клинике. Точнее, сначала всё шло хорошо, он положил руку парнишке на грудь и осторожно начать передачу, всё как по учебнику, но в какой-то момент из него начало буквально выкачивать силу. Причем с такой скоростью, что он еле успел отстраниться, иначе сейчас бы валялся с истощением. Но даже так его по-прежнему бил лёгкий озноб, который только усиливался от того, что в помещении было далеко не жарко.

Так что после этого действа молодому лекарю только и оставалось, что придвинуться поближе к огню и попытаться задремать. Вот только и тут его поджидала неудача: едва он пригрелся, как со стороны его недавней ноши послышалась какая-то возня. А стоило Ренье приподняться и посмотреть в ту сторону, как быстро стал очевиден источник этого звука: подросток метался, словно во время горячки или кошмарного сна. И, что куда страннее, стоило только ему обнаружить этот факт, как тот мгновенно затих.

— Кажется, он очнулся. — Озвучил Этьен свои опасения, но беглый осмотр комнаты показал, что говорит он с пустотой. "Кот", на чьи советы приходилось уповать с момента происшествия в суде, куда-то подевался в самый неподходящий момент. — Эй, парень, ты меня слышишь? Тебе плохо? Что-нибудь болит?

Полное отсутствие какой-либо реакции... Точнее, так показалось на первый взгляд, поскольку спустя полминуты голова парнишки медленно повернулась в сторону Ренье, и тот испытал уже знакомое ощущение, словно его тщательно изучают. К счастью, как и в прошлые разы, никакой агрессии за этим не последовало.

— ...ха-а...а... — рот подростка приоткрылся, но наружу вырвались лишь несвязные хрипы.

— Сейчас-сейчас, не торопись, — тут же сориентировался Этьен, метнувшись к сумке с "позаимствованными" в магазине припасами, откуда была быстро извлечена полуторалитровая бутылка питьевой воды. И стоило ему только начать поить по-прежнему безвольно лежащее тело, как тот стремительным рывком впился в пластик и присосался к горлышку. Практически всё содержимое пластиковой бутылки оказалось высосано буквально за считанные секунды, после чего странный маг оторвался от питья и зашелся судорожным кашлем.

— Кто... я? — молодому лекарю с трудом удалось разобрать прерываемые кашлем слова. В отличие от событий в суде, где этот непонятный маг говорил на разных языках вперемешку, причем, вроде как, звучали ещё и давно устаревшие диалекты, сейчас вопрос был озвучен на вполне внятном французском. Вот только было непонятно, совпадение это или некая адаптация под обстановку?

— Это мы и пытаемся узнать, — "кот" как и всегда, появился совершенно бесшумно. Вот его совершенно точно не было в комнате, а вот уже раздаётся его неприятный, искаженный голос.

— Да уж, хотелось бы знать, — поддержал сотканную из клубов дыма фигуру животного Ренье. Ведь теперь, по всей видимости, появился реальный шанс это понять, поскольку парнишка, наконец, начинал себя вести хоть сколько-нибудь вменяемо.

— "Или нет..." — тут же мелькнула мысль, поскольку в следующий миг тот вскинулся, вытягивая руку в сторону "Кота" и с неё сорвалось множество каких-то полупрозрачных нитей.

— Эй-эй-эй! Спокойней! — завопило это непонятное магическое воплощение, стремительным рывком избегая атаки, — я тебе не враг!

Тщетно. Как и в прошлый раз, подросток просто проигнорировал все призывы и увещевания, молча и методично продолжая своё дело. Пучок нитей словно живой устремился в погоню за "Котом", который заносился по комнате, скача буквально по стенам и потолку, но особого результата эти метания не приносили. Быстро стало очевидно, что если не вмешаться, то участь магического создания будет предрешена.

Но в отличие от прошлого раза Этьен хоть и растерялся, но не дал панике полностью овладеть собой. Быстро стряхнув оцепенение, он метнулся ко вновь впавшему в буйство подростку и попытался прижать его руку к полу, надеясь этим оборвать необычное заклинание. Параллельно юноша буквально молился, чтобы из-за этих действий его не перевели в разряд врагов, но просто стоять в стороне было попросту нельзя: "кот" был его единственной надеждой выкрутиться из сложившейся ситуации.

Вот только все его старания пошли прахом: рука пробуждённого не дрогнула, даже когда Ренье навалился всем весом. Словно это и не хрупкий, практически невесомый подросток, а стальная или как минимум каменная статуя. Более того, следом за первым пучком нитей, появился второй, точно такой же, и участь сотканного из дыма создания оказалась предрешена: не прошло и минуты, как оно оказалось загнанно в угол, завёрнуто в плотный кокон и, по всей видимости, уничтожено. По крайней мере, когда этот своеобразный кокон рассеялся, внутри уже ничего не было. В тот же миг рука пробуждённого, собственно как и он сам, оказались прижаты к полу, словно из них выдернули некий поддерживающий стержень.

— Прекрасно, просто прекрасно. — Отрываясь от прижатого к полу тела, буквально простонал Этьен, осознавая, что, по всей видимости, лишился своей единственной надежды на благополучный исход. — Я один и безоружен, а за мной гоняется пол страны. Ну, или почти один... И вот что мне теперь с тобой делать, а?

Само собой, ответа он не дождался: парнишка так и затих без движения. С другой стороны, уже стоило радоваться тому факту, что он, не торопился нападать на Ренье. И всё же ситуация из паршивой однозначно превратилось в окончательно безнадёжную, и молодой лекарь попросту не знал, что теперь делать. Сдаться? Вариант, но потенциальный результат откровенно пугал парня. Куда-то бежать? А куда? Со слов "кота" особых шансов на это нет. Тем более что Этьен остался без палочки, и его магические возможности были, мягко говоря, ограничены. На том же автомобиле уже далеко не уехать без отвода глаз. Пешком тоже далеко не уйдёшь, особенно если придётся тащить на своём горбу своё личное проклятье в виде этого пробуждённого мага.

Что оставалось? Сидеть и ждать в надежде на чудо? Ну, если исходить из того, что сдаться можно всегда, то не самая плохая идея. Не сам же по себе взялся этот "кот", а значит, его кто-то послал. Наверное... С другой стороны, не отследят ли сотрудники министерства или инквизиции использованные только что заклинания? Да, они беспалочковые и невербальные, но мало ли.

Погрузившись в свои невесёлые раздумья, Ренье не сразу заметил, как пробуждённый закопошился на полу, вновь принимая сидячее положение. Собственно среагировал он только в тот момент, когда вновь прозвучал негромкий вопрос.

— Кто я?

— Хотел бы я знать, — вполне искренне ответил Этьен и тяжело вздохнул. К своему глубочайшему стыду он даже не мог вспомнить имени, прочитанного с бланка всего два дня назад. Там было что-то в духе Адам Финч, или Митч, но уверенностью относительно этих вариантов и не пахло. К тому же было очевидно, что имя это не тот ответ, который искал пробуждённый.

И вообще, почему-то даже толком разозлиться на него не получалось, несмотря на то, что тот вновь загнал его в глубокую задницу. Наверное, дело в понимании того, что парнишке сейчас ещё хуже, он ведь даже сам себя толком не осознаёт, раз задаёт такие вопросы. А уж если верить информации предоставленной "котом"... Да и выглядел он откровенно жалко: измождённый, изуродованный следами огня и частично закутанный в грязные и растяпанные бинты. Последние, к слову, неплохо бы сменить, вот только об перевязочных материалах они во время побега позаботиться не догадались.

— А кто ты? — прозвучал такой же, абсолютно безэмоциональный вопрос.

— Этьен Ренье, старший ученик гильдии лекарей. Двадцать один год, холост, не судим, но ныне, твоими стараниями, в бегах.

Ситуация продолжала стремительно скатываться в полный абсурд, одновременно начиная забавлять свой нелепостью молодого лекаря. Задали вопрос? Получите ответ. Да и что тут ещё можно сказать? Характеристика, можно сказать, исчерпывающая. Причем получив подобную отповедь, парнишка надолго задумался, ну или скорее просто замолчал. Что твориться в голове у этого создания предсказать было решительно невозможно.

— Кто я? — после долгой паузы, тишина оказалась нарушена уже знакомым вопросом.

— Да не знаю я! — Следом за неуместным весельем накатило столь же неуместное раздражение, и только осознание этого факта позволило Этьену взять себя в руки, иначе он мог бы наделать каких-нибудь глупостей, что усугубило бы и без того не самое блестящее положение. Впрочем, пробуждённый никак не отреагировал на эту вспышку злости. Он вообще больше не подавал никаких признаков активности, вновь погрузившись в себя.

Пометавшись ещё некоторое время, Ренье окончательно успокоился и, ещё раз взвесив все "за" и "против", пришел к выводу, что теперь остаётся только ждать. Либо про него все забудут, что крайне маловероятно, либо за ним кто-нибудь да придёт. Вопрос только кто это будет: представитель инквизиции, министерства или тот, кто стоит за "котом". Если таковая личность вообще существует... В любом случае, куда-то бежать самостоятельно точно бессмысленно. Некуда, попросту некуда.

Собственная беспомощность удручала Этьена, но таков уж был расклад и ничего тут не поделать. Оставалось лишь только делать то, что сейчас ему по силам. Например, присмотреть за своим негаданным подопечным. В первую очередь покормить его, иначе ещё пара прямых передач и без сил свалится уже сам донор. Да и привести его в порядок не помешало бы: на первый взгляд все раны уже затянулись, даже недавние ожоги на запястьях, оставляя после себя лишь уродливые рубцы, но запах палёной плоти и разложения постепенно давал о себе знать. То есть, по сути, ему предстояло заняться вполне привычными по работе в клинике вещами, что в данных обстоятельство было довольно иронично.

* * *

Иногда сон обрывался резко: вот ты ещё видишь сладкие грёзы, а вот ты уже сидишь и пытаешься понять, что происходит. В такие моменты сонливость слетает моментально, вот только далеко не всегда удаётся понять, что послужило причиной столь внезапного пробуждения. Собственно, именно так и случилось с Ренье.

Первая мысль парня была о том, что причина в его подопечном, но тот вполне мирно посапывал неподалёку. После исчезновения "кота" с ним вообще было на удивление просто: паренёк послушно подстраивался под все действия Этьена. То есть словестные указания он, как правило, игнорировал, но, к примеру, если взять его за руку, то он послушно брёл за молодым лекарем. Так что "обработать" его было даже проще, чем большинство пациентов, которые извечно всем были недовольны и не стеснялись всячески это демонстрировать. Правда при этом он периодически впадал в полную прострацию или начинал нашептывать свой извечный вопрос, но с этим приходилось попросту мириться.

Кормить и поить постороннего человека — то ещё удовольствие, но в целом тут для Этьена Ренье действительно не было ничего нового. Заодно он всё же осмотрел скрытые бинтами ожеги и пришел к выводу, что от большинства из них можно смело избавляться. Практически все раны уже затянулись, а вот грязные и пропитанные органикой бинты могли стать источником новых проблем. Единственным исключением оставалась голова: даже для многое успевшего повидать лекаря было откровенно некомфортно наблюдать за открывшейся маской из уродливых рубцов, плотно покрывающих всю верхнюю половину головы. Ни волос, ни глаз... Причем всё это ощутимо пульсировало и, если присмотреться, становилось понятно, что происходит стремительный процесс заживления. Такими темпами через денёк-другой парнишка будет совершенно здоров и даже шрамов не останется.

— "Звуки леса", — наконец, дошла до Этьена причина пробуждения. Изначально ему изрядно досаждал шум деревьев или клёкот птиц, которые не смолкли даже с наступлением ночи. Но усталость взяла своё, а может он попросту успел привыкнуть к подобному набору звуков, и в итоге парню удалось заснуть. Теперь же они изменились. Смолкли ночные пташки и всякие сверчки, зато добавился некий ритмичный гул на грани слышимости.

— И что бы это значило? — пробурчал себе под нос парень, после чего с трудом поднялся на ноги. Как ни крути, а спать на полу, подстелив под себя плед, не особо комфортно.

Потянувшись и размяв затёкшую спину, Этьен стараясь не шуметь направился к ближайшему окну. По ту сторону царила практически непроглядная тьма, но на первый взгляд всё было нормально. Хотя, с другой стороны, чего ещё ожидать? Вереницу инквизиторов с факелами, бредущими через лес?

— Вроде бы всё в поря...

Закончить мысль не удалось, поскольку отвернувшись от окна, Ренье обнаружил КРАЙНЕ неожиданную картину. Около пробуждённого присев на корточки застыл некий мужчина, который прямо на глазах парня деловито воткнул тому в шею какой-то шприц. Даже толком не понимая, что собирается предпринять, ведь он совершенно безоружен, Этьен рванулся в ту сторону и... не смог. Ноги словно сковало, да и руки тоже... Лишь спустя десяток секунд, когда судорожные рывки не принесли никакого результата, и мозг принялся искать причину аномалии, всё стало понятно: тело молодого лекаря от шеи до пят опутывали некие нити. Тонкие и практически невидимые, но крайне прочные. И лишь по едва заметному отблеску от пламени камина можно было понять, что пучок этих нитей тянется в сторону незнакомца. Впрочем, и без того было очевидно, что это его рук дело.

— Не дергайся, маг, целее будешь, — отрываясь от подростка и переключая внимание на Ренье, обронил "гость". Это оказался высокий мужчина средних лет, с жесткими чертами лица и короткими тёмными волосами. Одет он был в классический костюм-тройку, причем с первого взгляда было очевидно, что сшито всё было на заказ. В общем его можно было бы принять за этакого великовозрастного франта, вот только черные кожаные перчатки на руках выбивались из этого образа.

— Кто вы? — едва Этьен успел задать вопрос, как почувствовал, как нити на его горле натягиваются, подходя к самой грани удушения.

— А вот это неважно, — лицо гостя исказила крайне неприятная усмешка, а в руках его материализовался второй, точно такой же шприц.

Всё что оставалось парню, это бросить полный надежды взгляд на своего подопечного, который в данной ситуации мог стать защитником, но тот продолжал безмятежно спать. И что-то подсказывало Ренье: очнётся он не скоро. А значит, дёргаться действительно не стоило. К тому же до Этьена запоздало дошел тот факт, что говорил мужчина на английском, что, учитывая былые предположения "кота", давало робкую надежду.

Глава 7.

— Значит, лично вы ничего не предпринимали. Просто этот юный маг самостоятельно убил всех присутствующих, среди которых, между прочим, хватало людей с боевым опытом, за одним счастливым исключением, и затих, после чего появился некий кот, который подсказал вам, как выбраться из хорошо укреплённого здания аббатства. — Не скрывая сарказма, подвёл итог допроса магл. — Он же выдал вам дальнейшие инструкции и указал путь к тому дому, где и был уничтожен вновь пришедшим в себя "пробуждённым". Вы ведь так его назвали?

Последние пару дней вряд ли претендовали на статус лучших в жизни Этьена Ренье, и их продолжение явно не собиралось опускать взятую планку. После встречи с тем крайне странным англичанином, он очнулся в какой-то тюремной камере, с цепями ограничителей магии на руках. Как ни крути — не самое приятное пробуждение. Дальше больше: не прошло и часа, как к нему заявился некий магл и устроил допрос с пристрастием, методично вытягивая из него все подробности интересующих его событий. Само собой никто не собирался пояснять молодому лекарю, где он оказался, что ему грозит и где его подопечный. Собственно и особого выбора, кроме как подчинится и начать рассказывать свою историю, у него не существовало. Единственное что было понятно, так это одно: теперь он в Англии либо, как минимум, в руках неких британских спецслужб. Причем, по всей видимости, магловских.

— Не я, а сам "кот"... — Устало вздохнул Этьен, поднимая взгляд на своего собеседника. Почему он вообще решил, что это магл? С одной стороны, о многом говорил внешний вид, одежда и манера речи, но всё это лишь внешний лоск, не более. Нет, куда больше говорили глаза этого человека: как бы уверенно он не держался, в них нет-нет да мелькала эдакая смесь из опаски, презрения и... зависти. — Послушайте, я знаю, что всё это звучит как полный бред, и расскажи мне кто-нибудь нечто подобное, то сам бы решил, что мне травят откровенные байки, но именно всё так и было. Это создание... я не знаю, что это вообще было такое, но точно не животное и не анимаг. Возможно какой-то разумный дух или некий аналог телесного патронуса...

— И вы сбежали следом за созданием, даже природу которого определить не в состоянии? — хмыкнул безымянный человек, которого Ренье мысленно окрестил "детектив". Ситуация вообще до боли напоминала допрос в министерстве, только тогда у него были все основания считать, что ничего ему не грозит. Но вот сейчас...

— А что мне ещё оставалось? Сначала на моих глазах судили недееспособного по сути ребёнка, причем, не затрудняя себя выяснением всех деталей произошедшего, а потом в мановение ока было убито куча народа. Само собой я был не то что растерян, а перепуган до смерти. И тут это существо, которое вполне убедительно призывало убраться куда подальше. Если бы дело касалось французского министерства магии, то, наверное, я бы доверился закону, но инквизиция... поверьте, таким как мы о ней рассказывают далеко не самые приятные вещи.

— Охотно верю, — всё тем же крайне недовольным тоном процедил магл, — но это мало что меняет. Как удобно для вас всё складывается — все свидетели мертвы, а из тронувшегося умом мальчонки ничего не вытянуть.

— Стоп... — наконец до Этьена дошло, к чему идёт дело и собственные выводы ему КРАЙНЕ не понравились, — то есть вы считаете, что это сделал Я?! Но это же полный бред! Я был простым свидетелем в необычном деле, не более! Зачем это мне?! Готов поклясться магией...

Договорить ему не дала острая, обжигающая боль в запястьях: ограничители магии недвусмысленно напоминали о своём существовании. Неприятное ощущение продлилось всего несколько мгновений, но их было более чем достаточно для осознания простого факта — повторять "эксперимент" вменяемому человеку вряд ли захочется.

— Как-нибудь без фокусов обойдёмся, — фыркнул магл, — куда важнее, что говорят факты, и тут всё складывается не в вашу пользу. Даже ваша палочка и та оказалось сломана, что исключается возможность её проверки.

— "Проклятье..." — мысленно простонал Ренье, который ранее даже не задумывался о таком повороте. Выходило, что всё это могло быть какой-то странной подставой? Но кому и главное зачем это могло понадобиться?

— Достаточно, Стивен. — Неожиданно раздавшийся голос быстро привлёк внимание парня, заставив оторваться от собственных ощущений и переживаний. По ту сторону камеры оказался сухопарый пожилой мужчина в устаревшем лет эдак на пятьдесят фраке, который в нынешнем окружении смотрелся особенно неуместно. Короткие седые волосы, пенсне и трость, на которую он опирался, создавали образ эдакого классического джентльмена, но вот глаза его смотрели холодно, оценивающе и одновременно равнодушно. Про людей с таким взглядом обычно говорят, что у них глаза убийцы, и от подобных личностей хотелось держаться как можно дальше.

А вот поведение "детектива" откровенно удивило: он молча встал и, обозначив лёгкий поклон в сторону нового действующего лица, удалился. Хотя по его поведению до этого момента напрашивались совсем другие действия, в духе агрессивных споров и восклицаний типа "да я его уже почти дожал!". Но нет, ничего подобного не оказалось и в помине.

— Следуй за мной, маг, — дождавшись, пока стихнут шаги "детектива", негромко обронил седовласый и, спокойно повернувшись спиной к Этьену, неторопливо зашагал вглубь мрачного коридора, в конце которого виднелась лестничная клетка.

Не особо раздумывая, парень отправился следом за ним, да и что ему ещё оставалось, искренне надеясь, что ситуация, наконец, прояснится. Ну не могли же его держать в неведении вечно, верно? Вот только его сопровождающий больше не проронил ни слова, а когда Ренье решился проявить немного инициативы, то поймал крайне неприятный взгляд, брошенный через плечо.

— Что это за место? — собрав волю в кулак, всё же выдавил из себя Этьен. К тому моменту они, наконец, покинули подвальный уровень, и мрачная каменная кладка сменилась пусть и не менее мрачными, но хотя бы облицованными и местами даже украшенными картинам с гобеленами, стенами. Хотя в целом местечко всё равно выглядело крайне негостеприимным.

— Поместье моего господина, — прозвучал холодный и предельно лаконичный ответ.

— А кто ваш господин, мистер... эмм...

— Норшеф, — старик ответил далеко не сразу, словно раздумывая, стоит ли вообще отвечать, — Сэмюель Норшеф. Остальное вас не касается... по крайней мере пока.

— А... — в голове Ренье роились десятки вопросов, но задать их прямо сейчас явно было не суждено, поскольку именно в этот момент идущий впереди человек остановился.

— Мы пришли, — в голосе пожилого джентльмена прорезалась толика угрозы.

Быстро смекнув, что излишние любопытство в данный момент может навлечь дополнительные неприятности, Этьен замолк, переключив своё внимание на комнату, дверь в которую распахнул его сопровождающий. И что тут сказать... это были именно что самая обычная комната: небольшая, со скудный убранством, но чистая и аккуратная. Просто райское местечко на фоне каменного мешка, в котором парню пришлось провести последние часы.

— Эмм... и что теперь? — так и не обнаружив внутри ничего примечательного, растерянно спросил Ренье.

— Приведите себя в порядок. Визит к сэру Артуру в таком виде недопустим.

Видок у Этьена действительно был тот ещё: костюм, в котором он прибыл на заседание суда, по сути был безвозвратно испорчен въевшейся грязью, пылью и мелкими прорехами. Всё же он совершенно точно не предназначался для того, чтобы бродить по катакомбам, лесам и заброшенным поместьям. Впрочем, возможно его всё же можно будет привести к более-менее приличному состоянию, но конкретно сейчас он смотрелся как откровенные лохмотья. Так что резон в словах пожилого мужчины определённо был. Вот только...

— Тут есть одна проблемка, — натянуто улыбнулся Ренье, пытаясь выцепить хоть какой-то признак эмоций на этой безучастной маске, после чего в красноречивом жесте приподнял скованные ограничителями магии руки. С таким "украшением" действительно довольно трудно переодеться.

Ни слова не говоря, седовласый джентльмен неторопливо потянулся рукой к карману своего фрака и... прежде чем Этьен успел среагировать, слегка заострённый кончик ключа замер в считанных миллиметрах от его левого глаза. Запоздалый же рефлекс, требующий отскочить назад и оказаться как можно дальше от внезапной угрозы, пропал втуне, поскольку вторая рука этого человека железной хваткой впилась в плечо парня.

— Очень советую дважды подумать, прежде чем выкинуть какую-нибудь глупость, маг, — всё так же равнодушно произнёс провожатый, после чего столь же стремительно отвёл руку и, как ни в чем не бывало, открыл замок ограничителей, — за тобой будут присматривать.

Плавность и скорость движений этого человека откровенно шокировали Ренье, так что единственная реакция, которую он смог из себя выжать, это мелко закивать, показывая, что предупреждение предельно понятно. Собственно после всего пережитого он и так не собирался дёргаться, но такая демонстрация подавила даже намёк на подобные мысли.

К счастью, назвавшийся Сэмюелем человек посчитал свою угрозу вполне достаточной и оставил парня одного, не забыв закрыть за собой дверь. В тот же миг из груди Этьена вырвался облегчённый вздох: пусть особого просветления в крайне неприятной ситуации и не наступило, но раз с его собираются отвести к местному начальству, то должно быть всё не так уж и плохо. Наверное...

Беглый осмотр показал сразу несколько стоящих внимания вещей. Во-первых, окна здесь были и даже без решёток, но узкие, под самым потолком. Причем попытка посмотреть наружу не принесла особого результата: похоже, оконный проём был несколько углублён в землю, а потому ничего кроме нависших сверху свинцовых туч разглядеть не удавалось. Очевидно, данный этаж всё ещё был со знаком "минус". Второе: на кровати обнаружился аккуратно сложенный набор одежды и белья. Более того, очень быстро стало понятно, что всё было практически идентично тому, что носил сам Ренье. Ну и третье: в углу притаилась небольшая комнатка, где располагался санузел и душевая кабина.

— А жизнь-то налаживается... — невольно вырвалось у Этьена, только вот особого оптимизма в его голосе не читалось.

* * *

Чтобы привести себя в относительно человеческое состояние Этьену Ренье понадобилось около часа. За это время он не только привёл в порядок свой внешний вид, но и наконец смог нормально поесть: поднос с едой обнаружился на небольшом столике, причем парень был свято уверен, что он появился там уже после того, как он полез в душевую. Впрочем, сидеть и гадать он не собирался, поскольку голод очень быстро дал о себе знать. Но вот дальше... Устроившись на неожиданно оказавшейся довольно удобной кровати, молодой лекарь пролежал не менее получаса, раз за разом прокручивая в голове события последних дней и часов. Вот только время тянулось и ничего не происходило.

Сложно сказать, сколько он так пролежал, но в какой-то момент Этьен не удержался и, опасливо подойдя к двери, осторожно попытался её приоткрыть. Как ни странно, но каких-либо замков не оказалось. Собственно, как и стражи: по ту сторону тянулся всё тот же мрачный и пустой коридор.

— Про меня что, забыли? — буркнул себе под нос парень, одновременно осознавая, что такого попросту не может быть, — эй, есть тут кто живой?!

Ответом Ренье было лишь гулкое эхо, прокатившееся по коридору — если кто-то живой в округе и был, то он явно предпочитал не давать о себе знать.

— "Ну и что мне теперь делать?" — этот извечный вопрос к самому себе начинал уже откровенно бесить, но жизнь складывалась так, что он неизбежно возникал раз за разом.

С одной стороны, раз его не посадили под замок и не выставили охрану, то вроде как можно действовать по своему усмотрению. Ему ведь так и не сказали где он, даже ни в чем не обвинили. Да и вообще была масса вопросов, ответы на которые хотелось получить как можно скорее. К тому же ему вроде как собирались организовать встречу с неким сэром Артуром. Но с другой... боязно. Непрозрачный намёк пожилого джентльмена был более чем очевиден, к тому же кто знает, не сделает ли он только хуже, если сейчас поступит столь опрометчиво? Быть может это вообще какая-то странная проверка?

В итоге Этьен так и замер на пороге комнаты, силясь принять какое-либо решение. Достаточно быстро становилось очевидно, что жажда приключений уже исчерпала свой лимит, а осторожность наоборот, откровенно вопит во всю глотку. Так что вроде как лучше тихо посидеть и подождать, но... внутренний голос настойчиво напоминал об окружающей неизвестности. Причем, как ни странно, особенно сильно парня тревожила судьба пробуждённого, которого он по-прежнему воспринимал как своего, пусть и невольного, но всё же подопечного.

Зазвучавшие в отдалении отзвуки шагов нарушили царящую вокруг тишину, поставив точку в затянувшихся метаниях. Вот только вместо облегчения, ведь ещё немного и неизвестность отступит, начинал подкатывать страх. Ведь нет никаких гарантий, что новый посетитель принесёт добрые для Ренье вести. Он-то, безусловно, рассказал всё что знал, но кто сказал, что ему поверят? Звук шагов становился с каждым разом всё чётче, и вот из-за поворота вынырнула фигура... хрупкой на вид девушки, или даже вообще девочки лет четырнадцати, с длинными платиновыми волосами.

— "Служанка?" — удивлённо подумал парень, наблюдая, как та уверенно направляется в его сторону.

На первый взгляд напрашивалась именно такая мысль, в конце концов, а что тут ещё делать чуть ли не ребёнку, да и внешний вид вполне соответствовал: белая блузка и длинная, ниже колен, серая юбка вполне походили на соответствующую униформу. Вот только Этьен ожидал совсем иных "гостей": детектива, названного Стивеном, или Сэмюеля Норшефа. Какого-нибудь солдата в конце концов, но никак не ребёнка.

— "Или же нет..." — как только дистанция между ними сократилась до десятка метров, о много вновь сказал именно взгляд. Не бывает служанок, которые смотрят ТАК. Сквозь тонкие стёкла очков на него холодно взирали бесконечно серьёзные голубые глаза, что резко контрастировало с ещё по-детски наивным лицом. Этьен хорошо знал подобные взгляды: именно так в школе на окружающих смотрели потомки древних династий, которых с детства дрессировали в умении правильно подавать и вести себя на людях.