К вечеру похолодало, задул очень неприятный ветер, а с неба посыпалась белая крупа. Помнится, вчера Сергей Николаевич говорил, что осень у них нынче подзадержалась — обычно в это время уже ниже двадцати. А одет я был совсем не по погоде — почему-то взял с собой шапку, но совершенно не подумал ни про обувь, ни про шарф с перчатками. Что ж, придётся воспользоваться гостеприимством — вчера предлагалось завербовать в качестве сопровождающего от "местных" мужа наиболее вероятного зама Сергея Николаевича по продажам. Тот вроде даже вызывался прокатить меня по всем интересующим объектам на своих "Жигулях". Вечером, уже из номера гостиницы, позвонил представителю, коротко доложил результаты дня и попросил прислать ко мне с утра вышеозначенного субъекта. Перед сном в гостиничном ресторане я хлопнул рюмку коньяка в качестве профилактического средства от простуды, и отправился в кровать — мне совсем не хотелось встречать с утра гостя заспанным и в трусах.
* * *
Утро началось с радостных звуков из телевизора. Боясь проспать, я сгоряча поставил вчера будильник на телевизоре на семь, а по-нашему на четыре утра (или ещё ночи?). Я пощёлкал каналами, пока не наткнулся на очень странную для будничного утра передачу — эротический канал "Playboy" с логотипом московского ТВ-6. Потом мне объяснили, что какой-то здешний предприниматель поставил антенну на самый высокий дом в городе и стал ретранслировать наиболее выгодный на его взгляд канал напрямую с Москвы, перекрывая временами московские рекламные паузы местными объявлениями. Разница по времени между Москвой и Якутском составляет шесть часов — в столице сейчас был час ночи, москвичи давно уложили детишек спать и смотрели ночную передачу для взрослых. В это время в Якутске родители собирали детей в школу, а в Петропавловске-Камчатском, вообще, готовились к обеду... Большая страна, где каждый найдёт себе обстановку посмотреть канал "Playboy"...
Эротика — это, конечно, здорово, но мне хотелось увидеть чего-нибудь местное. Я включил утренние новости. После выпуска по-якутски начался его дубль на русском языке. Опять нахлынули казахстанские воспоминания — в частности, тамошняя традиция копировать российские моды и понятия. В Якутии, оказывается, тоже есть "вторая" столица, южная — небольшой шахтёрский городок Нерюнгри, замечательный тем, что в нём заканчивается (а для Якутии начинается) железная дорога, связывающая несколько городков и посёлков с БАМом. Кстати, Якутск (не самый крупный город России) в новостях именовали не иначе как "столица". Якутск — просто "столица", а Нерюнгри — "южная столица". В Казахстане тоже, помнится, Алма-Ата — это "южная столица", но там хоть город большой.
В девять часов в дверь постучали — ко мне в гости пришла симпатичная семейная пара, состоявшая из предполагаемого заместителя представителя "Сибири" по продажам и её мужа. Классический советский брак — он якут, с эм-ти-вишным именем-отчеством Александр Анатольевич, она татарка, Клара Маратовна. Очень интеллигентная ячейка общества — оба филологи, окончившие местный универ и успевшие позаниматься в "ревущие" девяностые всеми легальными видами бизнеса. Последним проектом семьи был закрытый за невостребованностью первый якутский телегид. Собственно, после банкротства газеты муж искал работу, а жена уже практически трудоустроилась в авиакомпанию "Сибирь". Полтора часа мы беседовали за чайком — они рассказали мне особенности местного политического и медийного расклада.
Оказалось, что местная "Вечёрка", как и выпускаемый тем же издателем "Московский комсомолец", была оппозиционной и почти нелегальной прессой (я её с рук покупал), а потому — очень читаемой. "Эхо столицы", где, в частности, работала упомянутая выше Ньургуяна — газетой мэрской. Мэр Якутска (русский, там это важно) находился в контрах с президентом, который в свою очередь благоволил газетам "Якутия" и её якутскому аналогу "Саха Сирэ", популярным исключительно в улусах (по-нашему, в районах) республики. А ещё местный "АиФ" в то время являлся чуть ли не главным националистическим рупором (то-то я вчера ни одного лица русского не увидал в их редакции), и круче него была только газета "Голос Туймаады" (4), регулярно на чистейшем русском языке призывавшая гнать русских из республики, что называется, в три шеи. А вообще, самой важной темой на тот момент был "разбор полётов" после показа по федеральному телеканалу фильма Елены Масюк про Якутию, в котором на орехи досталось всем, и президенту Николаеву более остальных. Забегая вперёд, скажу, что чуть позже в "Якутске вечернем" я увидел передовицу "Масюк подкинула проблем" — в заголовке обыгрывался популярный на тот момент эм-ти-вишный же видеоклип, где проблем героине песни подкинула сука-подруга. Несмотря на "оппозиционность" газеты, общий тон статьи был "сор из избы — это всегда не гуд".
После краткой политинформации я попрощался с Кларой Маратовной и отправился с Александром Анатольевичем "доезжать" всех, кого не обошёл вчера. В одной из редакций немолодая русская женщина-главред в строгом костюме вполголоса поделилась своим восторгом от того, что в республике наконец-то появилась "авиакомпания из России", а то "эти" (имелись в виду местные перевозчики) совсем обнаглели — и по тарифам "сволочи", и летать ими страшно — "самолёты разваливаются". Вообще, ещё один явный признак северного города — это культ авиации. Авиакассы там — это практически волшебная каморка папы Карло, через которую можно попасть в другой мир — солнечный, тёплый и счастливый. Историю появления каждой авиакомпании в городе помнят, список всех добрых и злых дел перевозчиков, включая льготные тарифы и задержанные рейсы, переходит из уст в уста, а парк самолётов местным известен так же хорошо, как и особенности собственной квартиры. Не удивляйтесь поэтому, если в аэропорту какого-нибудь Норильска, Сургута или Салехарда перед посадкой услышите от других пассажиров что-то типа: "Опять на 615-м полетим, кресла там хреновые", — поверьте — они точно знают!
Ко второй половине дня я закончил все встречи и отпустил Александра. Честно сказать, у меня было яростное желание посетить местный музей — тем более что качественной литературы про Якутию в книжных магазинах не обнаружилось — оставалось надеяться только на краеведов. Тёзка знаменитого ви-джея высадил меня около гостиницы, и я потопал к музею — судя по карте, он был совсем не далеко от места моей временной дислокации. А на улице тем временем мела метель. После "плюсового" Новосибирска и первых двух довольно тёплых дней в Якутске сейчас было очень зябко. Шапка, конечно, пришлась весьма кстати, но вот ноги в осенних туфлях и руки без перчаток замерзли напрочь.
Зато музей оказался классным. Перед его входом стояла деревянная башня местного острога, а экспозиция подробно рассказывала как об особенностях быта якутов и других местных этносов, так и об истории русской колонизации. За какие-то смешные деньги мне предложили услуги экскурсовода, и я согласился. Девушка-якутка довольно лениво комментировала экспонаты, а на мои попытки остановиться и что-то осмотреть внимательнее неодобрительно вздыхала и почти стонала. Порадовала только та непосредственность, с которой "краеведша" выражала своё пренебрежение и неудовольствие.
Лишь проходя зал, посвященный шаманизму, она впервые за всю экскурсию приободрилась и рассказала жуткую историю про покойницу-шаманку, чьё тело, мумифицировавшееся в мерзлоте, перенесли в своё время в этот зал — в качестве экспоната. С самого своего появления в музее бабуля начала "хулиганить" — ходить ночами по пустынным залам, вздыхать, скрипеть и всячески изводить старушек-сторожих. Сколько-то из них сошло с ума, ещё сколько-то умерло. Лишь в начале девяностых годов после настоятельных требований общественности, освободившейся к той поре от советского "ига", мумию, наконец, похоронили, и музей перестал быть "горячей точкой".
Вообще-то, считается, что якуты — православные. Это отражается не только в их "заповедных" именах, но и, например, в буме строительства многочисленных церквей — поддержка идёт с самого верха и встречает горячее одобрение "внизу". Правда, так же очевидно, что традиции шаманизма здесь имеют гораздо более глубокие корни и, по мнению местного населения, ничему не противоречат. Именно поэтому сразу после посещения православного храма якут может запросто сходить к шаману. В советские годы (особенно в двадцатые-тридцатые) за шаманами велась настоящая охота — дедов-шаманов объявляли "контрой" и расстреливали, а чуть позже, при Хрущёве и Брежневе, обвиняли в нетрудовых доходах и отправляли в лагеря, словно каких-нибудь "цеховиков". Но самое странное, что с шаманами борются и нынешние правители — как объяснил Сергей Николаевич, просто служителей местных культов всегда боялись — слишком неограниченную власть имеет шаман над здешним населением, и власть эта гораздо сильнее власти светской.
По пути в гостиницу я решил зайти в местный супермаркет. Ресторанная еда, конечно, была сносной, но уж больно дорогой. Магазинные цены оказались не намного дешевле: поразило обилие новосибирских товаров на полках, прежде всего, молокопродуктов, по двойным, а то и тройным ценам. Ну да, помнится, наши "грузовики" говорили, что основные деньги в Якутске мы зарабатываем не на пассажирах, а на их грузе — перемещаемой "челночным" способом (то есть в больших китайских клетчатых баулах) "молочке". Я купил соку, пряников, хлеба и местной колбасы, чай в пакетиках я привёз из дома (жена в сумку положила) — поужинать можно было сносно, а гостиничные завтраки и так входили в стоимость проживания.
Несмотря на вглухую заклеенные окна и довольно тёплые батареи, в номере было прохладно — прошлой ночью я даже замёрз. Тем удивительнее оказался местный сервис — зайдя в номер, на кровати я обнаружил аккуратно сложенное дополнительное одеяло. Не иначе проделки местного Комитета охраны тепла, ведь на холод в номере я даже пожаловаться никому не успел!
Колбаса была вполне съедобной, сок — обычным новосибирским "Чемпионом", а вот пряники подкачали — в принципе, их можно было использовать в качестве оружия для участников очередной начавшейся в Палестине "интифады", "интифада" была новостным фоном, сопровождавшим меня во время якутской командировки. Зато в пакете с окаменевшими творениями местных хлебопёков лежал отпечатанный на маленькой бумажке герб Республики Саха (она же Якутия) — древнее изображение конника-знаменосца.
* * *
Утром я опять проспал — проснулся в рекордные для себя шесть утра по-новосибирски, но по-якутски аж в девять. Теоретически надо было сходить на "крайнюю", как говорят авиаторы, встречу — в ещё одно агентство, специализирующееся на наружной рекламе, но термометр за окном показывал жестокие -25 градусов, и вылезать из-под одеяла мне совсем не хотелось. Я позвонил Сергею Николаевичу и сказал, что всё намеченное сделал, и идти-ехать по морозу куда-то ещё не имею ни малейшего желания. Представитель предложил приехать ко мне "ближе к рейсу", чтобы обсудить наши дальнейшие действия после моей командировки и увезти меня потом в аэропорт. День прошёл под якутские новости о жизни улусов, "южной столицы" и просто столицы, дурацкие фильмы по одному из четырёх имевшихся в наличии каналов и московские новости об "интифаде". Со своей стороны звуковую картину дня я дополнил хрустом "интифадных" пряников, запиваемых чаем.
Сергей Николаевич, как и обещал, приехал часа за три до рейса, с час мы обсуждали под чаёк (пряники я не предлагал) результаты командировки и будущую рекламную кампанию, после чего двинулись в аэропорт всё на том же раздолбанном УАЗике.
Видимо, за три дня я всё же успел поднадоесть нашему представителю, ибо в аэропорту он сдал меня "с рук на руки" какой-то тамошней тётке с просьбой пропустить меня без очереди и волокиты и, пожав на прощанье руку, быстренько исчез. У меня было чем заняться: сидеть и читать прессу я считаю нормальным времяпрепровождением. Только решил пивка купить, чтобы взлетать слегка нетрезвым — авиакомпанейская привычка. На мою просьбу продать мне бутылку пива, продавщица аэропортового бара предложила единственно возможный вариант — девятую "Балтику". Уже в Новосибирске мне сказали, что другого пива в заснеженной республике не признают...
Аэропорт в Якутске, безусловно, является одним из центров цивилизации — даром, что расположен довольно далеко от города. Из других объектов транспортной инфраструктуры в столице есть автовокзал, откуда в пригороды отправляются маршрутки, а в улусы республики — отважные "ПАЗики". Почему отважные, спросите вы? Потому что рейс до "южной столицы", например, длится двадцать четыре часа — восемьсот с лишним вёрст. При этом учтите, что на республику с количеством рек и речушек, сравнимым с Амазонией, есть всего один мост — так что водные преграды здесь преодолевают либо паромами, либо по ледовым переправам, а несколько недель в году, когда лёд "встаёт" или, наоборот, "сходит", Якутск вообще отрезан от "большой земли". Дороги в большинстве своём — это "зимники", по которым летом, а особенно в распутицу, проехать нереально. Что касается остальных сезонов, то напоминаю, температура -25 здесь — это примета скорее осени, чем зимы. Есть ещё в городе речной вокзал, откуда в недлинный период летней навигации отправляются шикарные круизы по Лене для толстосумов, любителей экзотики, а также пароходы-бичевозы и "ракеты" на подводных крыльях, ими до своих жилищ добираются приехавшие в "столицу" провинциалы. Многие рейсы длятся сутками, зачастую — с ночёвками на маленьких пристанях. Теперь, надеюсь, понятно, почему я и сказал, что транспорт в Якутии — удел по-настоящему отважных людей?.. Причём самыми отважными должны быть пассажиры...
Я ждал своего рейса, читал газету — ту самую статью про подкинувшую проблем республике Масюк, и слушал объявления.
— Начинается посадка на рейс до Олёкминска, рейс выполняется за вторник, — громко и, как во всех аэропортах, несколько отстранённо сообщила женщина-диктор.
То есть в тот день, когда я прибыл в Якутск, кто-то из окружавших меня людей должен был улететь к себе домой, в неведомый мне город Олёкминск, но до сих пор по каким-то причинам не улетел и жил здесь (возможно, прямо в аэропорту) целых три дня! Воображение живо нарисовало картину аналогичной задержки рейса в Новосибирск. Если сравнивать Якутск по времени полёта с Москвой — туда из Новосибирска тоже чуть больше трёх часов лететь, по идее можно было бы уехать на поезде — как раз двое с половиной — трое суток получается. Только из Якутска нет железной дороги, и я буду вынужден обречённо ждать своего самолёта на Олёкминск — тьфу ты, на Новосибирск. А альтернатива тому — только двадцать четыре часа на полноприводном "ПАЗике" с двойными стёклами до ближайшей железнодорожной станции Нерюнгри, а потом — те же пара-тройка суток на поезде, который ещё и не каждый день ходит. Кошмар!..
Но нет, здешний Комитет охраны тепла дал добро на эвакуацию — объявили регистрацию на мой рейс, и я всё-таки улетел домой...
В Новосибирске тоже был октябрь. Моросил дождик, и после якутских холодов тело с непривычки начало отчаянно потеть... Как же я люблю Новосибирск!
