Глава 67

Там её уже ждали. Двое сородичей в стандартном одеянии целителей прервали беседу на мгновение, едва друид вошла в зал, но затем как ни в чем небывало продолжили, понизив голос. Эльфийка обвела взглядом помещение, отмечая для себя отдельные детали.

Овальные проемы были закрыты полупрозрачными магическими барьерами, сквозь которые можно было без труда наблюдать за пленниками. Впрочем, сидельцы также видели происходящее за непреодолимой преградой. Пустующие камеры оставались открытыми для новых гостей.

Как и в прошлое посещение, пленники никак не прореагировали на посетителей. Тролль с обломанными клыками неподвижно обвис на зачарованных кандалах, которые глубоко врезались в его запястья, а безучастный эльф свернулся калачиком в дальнем углу своей темницы. Высокородную они совершенно не интересовали в отличие от покалеченного паука. Ровное сияние барьера указывало на то, что необычный пленник еще не погиб. Имитировать смерть не удавалось еще ни никому.

"Живучая попалась тварь" — гневно подумала эльфийка.

В каземате арахнида свободно разгуливало животное, если быть точным, то олень трехлетка. Для друида узнать возраст не магического жителя леса не представляло никаких проблем. Благодаря избранному магическому пути Невайре ощущала, что молодого оленя мучает голод и жажда. А вот сам пленник казался мертвым, если верить одним лишь глазам. Для ясного понимания причин, заставивших тюремщиков поместить животное в эту камеру, высокородной эльфийке не нужно было даже задавать вопросов. Насколько могут быть глупы подчиненные, она знала не понаслышке. Невайре лишь бросила на низкородного тюремщика равнодушно-снисходительный взгляд и решила, что пусть Беллесор сам разбирается со своими работниками. Присутствие же целителей друида нервировало.

Благодаря предыдущим посещениям тюрьмы эльфийка прекрасно знала, что нужно делать. Кто именно разрабатывал систему чар для подземного комплекса, знали немногие, и друид не входила в их число, но она признавала мастерство неизвестных сородичей. С точки зрения лейтенанта ордена Странников простота и надежность обеспечивали очень высокий уровень безопасности. Антимагическое поле лишало большинство узников их наиболее опасных способностей, а зачарованные на совесть стены еще ни разу могли разрушить грубой силой. Свирепые орки, массивные огры и даже демоны лишь бессмысленно разбивали свои руки в кровь и ломали свои когти, но так и не смогли отколоть от украшенного орнаментом камня ни кусочка. Даже в столь мрачном месте сородичи нашли место прекрасному — почти все поверхности предки покрыли фресками или искусной резьбой по камню.

Строители посчитали преимущество в лишении магии лишь одним из необходимых условий. Вторым стали специальные артефакты. В этом зале ими были тонкие браслеты, которые позволяли использовать магию в пределах антимагической зоны, стоило лишь пропускать свою ману сквозь подобный концентратор. Они также обладали набором стихийных заклинаний класса "оковы". Оковы Воздуха, Пламени, Воды и Тверди активировались по мысленной команде практически мгновенно. По мнению Невайре достаточно было варианта с Воздухом, но создатели темницы считали иначе. Кого вообще можно было удерживать Водой или Пламенем? Уж точно не существ из плоти и крови. Стоило защелкнуть браслет на своем запястье, и любой пленник едва ли мог как-то навредить владельцу артефакта в пределах камеры. Возможно, существовали и другие неочевидные меры, но Невайре хватало уже известных.

Стоило только сделать шаг в сторону камеры с пауком, как целители с аналогичными браслетами пожелали присоединиться.

— Здравствуйте, коллега,— остановил эльфийку темноволосый мужчина,— Нам сказали, что вы практикуете друидизм. Это так?

Стеснительная блондинка в свою очередь лишь заинтересовано ожидала ответа на поставленный вопрос.

— Да. А вы здесь зачем?

— Высокородный Беллесор... посчитал, что наше присутствие и помощь в случае необходимости не будут лишними.

Невайре представляла, каким на самом деле был приказ начальника тюрьмы. Он точно не был столь дипломатичен, как эльф в одежде целителя.

— Зачем тогда помощник Беллесора требовал моего участия в лечении арахнида, если мне здесь не доверяют?

— Мы лишь выполняем указания вышестоящих, но на то есть и объективные причины.

— И какие же?— недоверчиво спросила Невайре.

— Вы хорошо знакомы с классическим целительством?

— Лишь с основами.

— Тогда постараюсь не углубляться в детали. Всем нам известно, что эта ветвь магического искусства изначально создавалась для исцеления недугов эльфов. Травмы, отравления, редкие болезни и последствия неудачных магических экспериментов — вот на что были направлены все создаваемые практики. Буду откровенен, если люди и тролли имеют много общего в физиологии, то, например, орки кардинально отличаются. Что не удивительно, ведь они пришли из другого мира. Все наши заклинания рассчитаны на эльфообразных пациентов. Если адаптировать известные приемы к тем же оркам получилось лишь за два года, то на арахнида нужно намного больше времени. Существо столько не проживет. Собственно глубокая специализация целителей стала причиной вашего участия в излечении этого пленника. В то же время исцеление друидов отличается поразительной универсальностью. Ведь адепту природы приходится воздействовать не только на особей своего вида, но и на все многообразие животного и растительного мира.

— Значит, вы вдвоем будете меня контролировать? Беллесор думает, что я убью паука в порыве мести?

— Нам неизвестны мысли уважаемого Беллесора, но пара целителей не будет лишней в любом случае.

В проем двери эльфийка входила с полной уверенностью в своих силах и ощущением власти над жизнью и смертью арахнида. Стоит только пожелать и обгорелая туша превратиться в кусок агонизирующей плоти. Следовавшие по пятам сородичи сами признали превосходство избранного ею пути, пусть и в некоторых аспектах. Будет, что рассказать наставнику в ордене Странников.

Олень доверчиво приблизился к друиду, едва магия очарования подавила врожденные инстинкты лесного зверя. Несмотря на служение природе, а зачастую благодаря ему Высокородная принимала круговорот жизни и смерти проще остальных сородичей. Если оленю суждено умереть в клыках хищника, то такова его судьба. Ухоженная рука эльфийки мягко погладила шерстку меж рогов, а затем быстрым движением свернула шею травоядному животному, укладывая того на пол. Эльф у входа в камеру шумно выдохнул воздух и переступил с ноги на ногу, а вот целители даже не шелохнулись. Путь друида давал не только власть над аспектами природы и возможность менять облик по желанию, но и наделял адептов недюжинной силой и ловкостью. Пока животное совершало последние рефлекторные движения и скребло копытами камень, Невайре приблизилась к своему пациенту. Тот был заранее зафиксирован Оковами Воздуха, едва сопровождающий низкородный эльф убрал защитный полог с входного проема в камеру. Друид протянула руку к безобразной туше, но касаться поверхности обугленного хитина не стала. Пальцы сжались в кулак и женщина сделал шаг назад.

— Ты будешь молить о пощаде, вероломный убийца. Пусть я пока не ощущаю твоей боли от ожогов, но все еще впереди. Какой бы сильной не была твоя воля, мы её сломаем рано или поздно.

— Держите себя в руках,— напомнила о своем присутствии целительница.

После этих слов целительная магия начала воздействовать на тело арахнида. Эльфийка знала по себе, что тот способ, каким она решила воспользоваться, был не хуже иных пыток, но обладал той самой универсальностью. Когда она едва встала на выбранный путь чародейства, то сполна ощутила на себе возможности этого заклинания. То время сильно изменило изнеженную Высокородную, укрепило волю и научило терпеть боль. Сейчас Невайре мстила за смерть своего друга, не сдерживая древнее волшебство. Используемое заклинание являлось симбиозом тайной магии и друидизма, потому не требовало от волшебника знания анатомии пациента. Оно с тем же успехом могло излечить, как гнома, так и дракона. Вот только боль от его работы нельзя было ничем заглушить. Сложные чары буквально формировали здоровые ткани из энергии — то, что нужно полевому целителю в условиях дефицита медикаментов и времени. Для человеческих магов подобное заклинание оказалось бы слишком сложным и неподъемным в плане запасов маны, но не для эльфа с доступом к Солнечному Колодцу.

Изменения во внешнем виде паука происходили постепенно. Обожжённая плоть отваливалась от тела дурно пахнущими кусками, чтобы обнажить отвратительные белесые ткани. Непонятная жидкость сразу выступала из исцеленных поверхностей крупными мутными каплями и стекала на пол. Эльфийке пришлось отступить еще на шаг, чтобы не запачкать свою обувь. Гигантское брюшко, освободившись от внешнего панциря, продемонстрировало какие-то совершенно незнакомые внутренние органы, прежде чем их скрыл слой мышечной ткани с прожилками зеленоватых сосудов. Невайре повидала за свою жизнь немало всякой мерзости, но регенерация паучьего тела вошла в первую десятку. Вынужденной целительнице хватило бы сил вылечить проклятого паука полностью, но в этом пока не было необходимости. Пленник должен был познать бездну отчаянья и, в конце концов, начать молить о пощаде. Знать насколько близко излечение и оставаться калекой в полной власти кель'дораев.

— Достаточно.

— Что?

— Я говорю, прекрати подпитку чар, иначе ты его убьешь.

Невайре мгновенно развеяла свое заклинание, послушав более опытного целителя.

— Мы еще увидимся с тобой, паучье отродье,— прошептала друид на прощанье.

Стоило магическому экрану закрыть вход в камеру, эльф-целитель выразил свое недовольство действиями Невайре.

— Я не буду читать вам нотаций. Если вы не заметили, то две третьих маны из вашего заклинания ушли в воздух.

— Не может быть,— не на шутку заволновалась друид.

— Судя по внешним эффектам, чары запускали регенерацию отдельных областей. За счет чего шло формирование тканей?

— Внешний источник, то есть моя мана,— ответила обескураженная лейтенант Странников.

— Вот и подумайте, за счет чего появились эти ткани, если большая часть маны адсорбировалась антимагическим полем.

— Остаются только запасы организма.

— В будущем будьте осторожны, иначе убьете своего пациента,— сказал эльф, стоило Невайре понять, насколько она была близка к провалу.

— Но это универсальное заклинание не имело сбоев за несколько тысячелетий его применения!

— Все когда-то бывает впервые. Возможно это особенности его вида.

Под лучи солнца эльфийка выходила с улыбкой, слегка омраченной допущенной ошибкой. Пусть ее месть еще не удовлетворена, но начало положено и это было правильно.

Остроухая девка меня чуть не убила своим лечением. А ведь обещала сломить волю. Не будь с ней пары советников история одного неруба подошла бы к завершению.

Идиотка просто бросала слова на ветер, пытаясь отправить меня на тот свет. Я, конечно, предполагал, что дальнейшее выживание будет делом весьма хлопотным, но "убийц" не ждал. По крайней мере, не так скоро. Самобичевание и утомительное исследование бездны отчаяния пришлось оставить на потом.

Рациональное нерубское начало опять ввело меня в заблуждение. Нельзя забывать об эмоциях гуманоидов, на которых бушующие гормоны влияют намного сильнее, чем на разумных пауков Азжол-Неруба. Те же эльфы легко могут пожертвовать выгодой в будущем ради сиюминутного удовлетворения своих желаний. Например, убить пленника, проигнорировав вложенные в его транспортировку и содержание расходы. Глупо, недальновидно, но вполне в духе двуногих макак. Как оказалось острота ушей не слишком сильно влияет на мотивы гуманоидов.

Угрожающие речи целительницы меня обеспокоили не слишком сильно в отличие от попытки угробить полуживое тело. Кому как не его владельцу знать, что нужно в данный момент обугленному нерубу. Уж точно не сомнительные лечебные навыки остроухой девицы, у которой имелось жгучее желание избавить мир от бедного паука не самым приятным способом. Пока я пребывал в неподвижности в центре пещеры или тюремной камеры эльфийка быстро утихомирила наглого оленя. Подозрительно громкий хруст не сразу ассоциировался в моем восприятии с переломом шеи, но последовавшие звуки явно указывали на гибель рогатого засранца. На этом можно было закончить посещение. Естественно криворукая особа решила поиграть во врача, игнорируя самый главный принцип любого целителя "не навреди".

В моем тяжелом состоянии нужны были только пища, вода и покой. Мечты. В отличие от замораживающего заклинания, уцелевшего мага Валеенда, фиксирующие чары в исполнении Невайре не позволяли дышать в полной мере или же так и задумывалось с самого начала. Минимальные усилия для насыщения гемолимфы кислородом сразу стали недостаточными, таким образом, эльфийка заставила тело тратить больше дефицитной энергии на дыхание. И это было только начало.

Я весьма смутно представлял, сколько тело сможет прожить на запасах, но надеялся экономить каждый грамм оскудевших жировых запасов. У коварной посетительницы, похоже, была совершенно противоположенная точка зрения. Примитивные экстраполяции из эпизодов голодной жизни в своих выводах сводились к рекомендациям поскорее набить желудок калорийной пищей. Хоть оленем, хоть эльфом. Проклятый голод начинал туманить разум, как в далеком детстве среди нерубов, а это был нехороший прогностический признак. Если с поимкой оленя вопрос решился самой гостьей, то мне оставалось лишь обнаружить и съесть еще теплое лакомство. Не тут-то было.