Принц и Виски

Я завела круглый обшарпанный будильник с выцветшей картинкой какого-то приморского города и упала лицом в подушку. Кажется, не успела её даже коснуться, а он уже запиликал.

Невысушенные волосы превратились в гнездо. Кое-как причесавшись, натянула футболку с героиней из анимационного фильма 'Храбрая сердцем'. Нетта, когда дарила её, сказала, что Мериду рисовали с меня. Это, конечно, преувеличение, но в чем-то она права. Хотя волосы у меня не морковно-рыжие, а темнее, почти каштановые. Рыжина проявляется на ярком солнце. Прибавив к футболке приличную юбку-шотландку и ботинки на тракторной подошве, критически оглядела себя в зеркало: может, стоит постричься? Каждой девушке полезно время от времени сменить имидж, особенно если она не меняла его последние семнадцать лет. Интересно, перестал бы Арий считать меня странной, если бы увидел, к примеру, с элегантным каре?

Я тут же разозлилась на себя и специально надела с полдюжины пластиковых колец и все свои браслеты — последних хватило почти до локтей. Потом запихнула в сумку бэйдж с именем, запасную футболку и упаковку домашней жвачки на травах, повернула дверную ручку и выскользнула в коридор.

У меня в последнее время появилась неприятная привычка соотносить все поступки с реакцией Ария: какую пластинку он бы предпочел послушать? Ногти на обеих руках лучше покрасить в один цвет или малиновый фиолетовым не испортишь? Дошло до того, что я коричневых мишек из сухих завтраков стала выбирать, потому что он предпочитал пшеничные шоколадным. Я даже те чулки выкинула. А потом достала из контейнера, сожгла и снова выкинула. Но что-то подсказывало: чтобы Арий Лоск перестал считать меня странной, пришлось бы выкинуть весь дом, заодно со мной.

Коттедж у нас старенький, кряхтит и охает на разные лады, как живой. В грозу он дребезжит, флюгер на крыше повизгивает, половицы и дверные косяки поют, им вторят хрустальные рюмочки в серванте в гостиной. А в лестнице нет ни одной не скрипучей ступеньки, по ней даже бегать можно и играть, как на большом пианино. Но я давно досконально изучила каждую и знала, куда ступать, чтобы не производить шума, поэтому спуск прошел гладко.

На цыпочках пересекла холл с открытыми по обеим сторонам дверьми. Ветерок играл занавеской в гостиной, а с кухни уютно тянуло душистыми яблоками и блинчиками. Я уже взялась за входную ручку, когда до меня дошло. Блинчиками?!

Одновременно с этим ушей достиг беззаботный голос, насвистывающий песенку про девушку, сбежавшую из дома, чтобы скитаться по морям с возлюбленным пиратом. Свист на секунду прервался.

— Доброе утро, рыжик.

И снова возобновился.

Я примерзла к месту, медленно отпустила ручку и вернулась к кухонному проему, улыбаясь от уха до уха, аж щеки трескались.

— Бабуля, ты рано! Ты же обычно встаёшь на... — я кинула взгляд на наручные часы, — час позже!

Бабушка повернулась ко мне, не отнимая левой руки от рукояти сковороды, и задумчиво помахала зажатой в правой лопаткой.

— Проснулась сегодня ни с того ни с сего от мысли: дай-ка испеку Виски блинчики. Давненько их уже не готовила.

Кисть отточенным движением шевельнула сковороду. Золотистый кругляш взметнулся в воздух, сверкнув ажурными дырочками, несколько раз перевернулся и снова приземлился точнехонько в чугунные объятия блинницы.

Всё это бабушка проделала, не глядя.

Потом отвернулась к плите и сказала, ткнув лопаткой в пустой стул.

— Сядь.

— Прости, я правда хотела прийти на работу пораньше. Ты ведь знаешь, господин Улаф в последний раз опять грозился уволить...

Лопатка с шипением припечатала блинчик, и я покорно опустилась на указанное место, пристроив сумку рядом. Это только с виду моя бабуля одна из тех безобидных особ, что просят у вас достать в супермаркете порошок с верхней полки, а потом долго и утомительно рассыпаются в благодарностях, рассказывают о своих кошках, внуках и приглашают заглянуть как-нибудь на чай.

На деле же, глядя сейчас на неё, я испытывала примерно те же чувства, что и должник, наблюдающий за тем, как Дон Карлеоне жарит стейки.

Бабушка выключила плиту, повернулась и с улыбкой поставила передо мной блюдо с высокой стопкой блинчиков — на верхнем ещё скользил, лениво тая, ярко-желтый кусочек масла. Рядом примостила две пиалы: со сметаной и смородиновым вареньем.

Воспользовавшись тем, что она отвернулась повесить прихватку, я быстро понюхала верхний блин. Кажется, всё чисто. Но когда имеешь дело с моей бабушкой, осторожность не повредит. Когда я вернулась с первого свидания с Арием, она пекла плюшки с корицей. Я умяла аж три. А попутно выболтала ей все подробности встречи, включая тот момент, когда он, подбросив меня до дома, заглушил мотор, повернулся и поцеловал, и какой восторг я при этом испытала. Как потом его рука залезла ко мне под кофточку и легла на грудь, и я позволила ей там оставаться на всем протяжении поцелуя. А целовались мы долго.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — ласково спросила бабушка, пододвигая стул и усаживаясь напротив.

Я быстро макнула блин в сметану и откусила.

— Неа, а что такое?

— Да ничего, — бабушка провела рукой по столу, стряхивая крошки в ладонь. — Просто интересуюсь. Могу же я узнать, чем живёт моя внучка, что нового.

И взгляд обманчиво рассеянный. Она даже поморгала для вида, хотя зрение — как у сокола. Я это точно знаю, от господина Гуна, нашего офтальмолога. Он отказался выписать ей очки на том основании, что она видит даже муху, присевшую на арбузную корку на другом конце города. Понятия не имею, зачем они были ей нужны. Наверное, считала, что так будет легче сойти за рядовую старушку.

Поразительная наивность. Все в Мистиктауне знали, кто такая Брунгильда Финварра, и в чем её дар. Днём горожане могли сколько угодно сплетничать про нас, крутить пальцем у виска за спиной и уверять, что их проще заставить поверить в зеленых человечков, чем в то, что выпечка госпожи Финварра обладает теми свойствами, которые ей приписывают. Но стоило опуститься сумеркам, эти же люди устремлялись к нашему дому вереницей.

Шли через черный ход, конечно — после шести мы оставляли калитку в саду на заднем дворе открытой — а если сталкивались с кем-то из соседей, делали вид, что просто случайно оказались рядом.

Жаль, мне не передался бабушкин гастрономический дар. Разве что дар поглощать выпечку с необычайной скоростью. За какой бы рецепт ни взялась, попытка заканчивалась в лучшем случае неудачей. Я даже блюдо из одного ингредиента умудрилась запороть: знаете, это когда банан замораживаешь дольками, а потом включаешь блендер, вжик, и вуаля, шикарное мороженое готово. Однажды всё-таки рискнула испечь кексы для Ария. Он похвалил и вскоре попрощался. А через десять минут я пошла выкидывать мусор и обнаружила, что его тошнит в кустах.

— Да что у меня может быть нового? — Я старательно проложила дорожку из варенья и свернула блин. — Всё, как обычно. Сама-то не будешь?

Бабушка пожала плечами, пододвинула к себе другую тарелку и подцепила следующий кругляш.

— Собираешься на бал? — внезапно сменила тему она.

Я на мгновение замерла — про расставание с Арием ей не говорила. Официально не говорила, хотя не сомневаюсь, что она всё знает. Помню, в День-Который-Нельзя-Вспоминать, как окрестила его Нетта, перед тем как я отправилась на работу, бабушка молча протянула мне жестянку с домашним печеньем. Тремя часами позже хватило одной штуки, чтобы мой поток слез в уборной пошел на убыль.

— Пока не решила. — Я поднялась и чмокнула её в щеку. — Спасибо за завтрак, ба, мне пора. А эти захвачу с собой.

Быстро сложив несколько блинов уголком, сунула их в пластиковый контейнер, помахала на прощание и вышла из дома.

Прикрывая калитку, обернулась. Бабушка стояла на освещенном первыми лучами солнца крыльце и, сложив руку козырьком, смотрела мне вслед.

Сейчас она выглядела, как самая обыкновенная старушка. Даже безо всяких очков.

Глава 2

Марика едва не сшибла меня с ног, стоило переступить порог 'Веселого ворона'. Господин Улаф ещё не пришёл, а её, по всему видать, распирало от желания поделиться с кем-то новостями. Даже если этот кто-то — я, с которой она лишний раз старалась не общаться, особенно на людях.

— Слыхала, что произошло? — выпалила напарница, широко распахнув ресницы, отчего глаза, и так слегка навыкате, стали совсем как у Добби, если бы тот пользовался сиреневой тушью.

— Нет, а что? — Я пристроила сумку за стойку и повязала передник.

— Да чего только не произошло! Даже по местному радио передавали!

Я как раз прикалывала к груди бэйдж, но в этом месте насторожилась и промахнулась, всадив острие в большой палец. Сунуть его в рот не успела: Марика схватила меня за руку и усадила за ближайший столик.

— Этой ночью на машину господина Капелюша, возвращавшегося из поездки к родным в соседний город, прыгнул лось — можешь себе это представить? Прямо на подъезде в город!

— С ним всё в порядке?

— С лосем? Да что ему будет: умчался, прежде чем тот успел выйти из машины. А бьюик уже отогнали в мастерскую Лоцманов, можешь в перерыв сбегать посмотреть.

— Я вообще-то про господина Капелюша...

— Только вмятины на капоте странные, — задумчиво продолжила девушка, — вроде как не совсем лосиные. Там даже каблуки от сапог как будто угадываются. Может, какое-то другое животное... ещё темно было, господин Капелюш сам сказал, что толком не разглядел.

Я почувствовала, как внутри растекается неприятный холодок.

— А ещё кто-то выкопал принца Варлога!

— Что?! Как про это так быстро узнали?!

Марика была слишком поглощена собственными мыслями, чтобы обратить внимание на странный вопрос или лихорадочные пятна у меня на щеках.

— Рано утром приехали с инспекцией из столицы — её, оказывается, каждые пятьдесят лет проводят, — уже собирались уходить, когда заметили на могиле принца очанку и мальву, которые по уставу запрещено сажать на кладбищах. А там уже пошло поехало: обнаружили, что землю кто-то разворошил, копнули глубже, и бамс — пустой гроб, и никакого принца. Этого сумасшедшего сейчас ищут, по всем полицейским постам передают.

— Принца ищут? — охрипшим голосом переспросила я.

— Да не принца, — отмахнулась она, — а психа, который его выкопал.

— Почему решили, что она... то есть он псих?

— А нормальный стал бы похищать труп принца?

Марика запнулась, видимо, вспомнив, кто сидит напротив, но тут же продолжила:

— И это ещё не всё!

— Нет?.. — простонала я.

— На Друзилу Гримсен напали.

— Как это случилось? Кто напал? — выдавила я онемевшими губами, а перед глазами стояла перекушенная пополам белка.

— Она вывела Пикси на прогулку пораньше...

Пикси — это йоркширский терьер госпожи Гримсен, на редкость стервозное и вредное создание.

— ...потому что у той в последнее время проблемы с мочевым пузырем. Они даже в лес не углублялись, так, слегка свернули от шоссе, и тут откуда ни возьмись выскочил парень в карнавальном костюме. Ой, ты мне так пальцы сломаешь, — Марика поморщилась и забрала руку. — Так вот, выскочил и перепугал их обеих до полусмерти. Госпожа Гримсен сразу поняла, что он собирается её обесчестить.

Я секунду подумала.

— То есть именно это первым пришло ей в голову?

— Конечно! Потому что он смотрел на неё таааким голодным взглядом.

— Госпоже Гримсен девяносто шесть.

— Для этих извращенцев нет ничего святого, — громко прошептала Марика, навалившись грудью на стол.

Тут звякнул дверной колокольчик, и в кафе, пригнув голову, вошёл господин Улаф. Мы, как по команде, поднялись и начали изображать активную деятельность: я принялась протирать столы, а Марика — проверять, где закончились соль и перец.

Больше всего на свете хозяин 'Веселого ворона' не любил видеть нас без дела. Надо сказать, мы редко огорчали его этим зрелищем, честно отбивая жалованье.

— Так что там с госпожой Гримсен? — спросила я углом рта, когда Марика добралась до моего стола и потрясла солонку. — Она в больнице?

— О, господи, нет, конечно! К счастью, господин Капелюш как раз возвращался на мятой тачке и спугнул мерзавца. Он-то и привёз её обратно и довёл до порога.

Больше до самого открытия нам не удалось перекинуться ни словом.

Но это было ни к чему. Новости крутили по радио, новости обсуждали за столами, новости сочились отовсюду и обрастали подробностями. К обеду вдруг 'выяснилось', что маньяк успел порвать кофточку на госпоже Гримсен, но она проявила присутствие духа и лягнула его в то самое место, при упоминании которого мужская половина слушателей поморщилась — в общем, получил по заслугам.

Последнее особенно радовало Ариэль Хук, девушку с широким лицом в следах от выдавленных угрей и мужицкими плечами, совсем не похожую на красноволосую русалочку. Она повторила фразу не меньше трех раз, смакуя.

Потом кто-то догадался связать нападение на добропорядочную жительницу города и акт вандализма на кладбище, и вскоре все единодушно решили, что оба преступления совершило одно и то же лицо, тот самый маньяк-извращенец. Оставалось только догадываться, что он сделал с телом принца после истории-то с госпожой Гримсен.

В обед заглянула Нетта. Она часто заходила ко мне на работу, но в этот раз её появление показалось мне дурным предзнаменованием. На подруге был голубой топ с бахромой и узкие джинсы, в ушах покачивались ярко-красные пластиковые серьги в форме полумесяцев, а в волосы она, как обычно, вплела костяные бусины.

Я воспользовалась тем, что господин Улаф скрылся в подсобке, и плюхнулась на диванчик напротив неё.

— Слышала, что случилось? — начала я, пытаясь копировать оживленный тон, которым все делились друг с другом новостями, буквально порвавшими наш городишко.

Нетта подняла голову от меню, которое разглядывала, морща нос, и её зеленые густо подведенные глаза расширились.

— Не может быть...

— А госпожа Гримсен проявляет бойцовские качества не только на распродажах, да? — предприняла новую попытку я.

— Это ведь ты? — Нетта вцепилась в мою руку.

— Не понимаю, о чем ты.

— У тебя кончик носа белеет, когда врёшь. Вот снова! Выкладывай, как ты это сделала?

— Сделала что? — до последнего упиралась я, уже зная, что отвертеться не получится.

— Разбудила принца, конечно!

Иногда мне казалось, что Нетта больше подходит на роль внучки моей бабушки. Хотя та вряд ли потерпела бы шальные словечки, то и дело проскакивающие в её речи, и прилепленные по всему дому жвачки.

— Тише! — Я беспокойно оглянулась на соседние столики. — Такого разоблачения моя репутация уже не выдержит.

Нетта скрестила руки на груди.

— Жду подробностей.

— Давай не здесь, встретимся после работы, тогда всё расскажу.

— Хорошо, подробности после работы, а сейчас самое главное, — она перегнулась через стол, — он действительно такой красавчик, как рассказывают?

— Да, но...

— Ты с ним целовалась? — требовательно перебила она.

— И это было, — не стала отпираться я.