Таковы были мысли странного юноши с зелёными волосами и глазами, одетого в еще более странное белое кимоно, выпачканное старой кровью настолько, что на белое остались лишь намёки в виде пятен чистого цвета. Маски тенгу из театра Но и мечей с ним больше, естественно, не было. Налобную повязку тоже отобрали... а вот красноречивее всего о его 'подвешенном' статусе говорил тот факт, что он всё ещё был в той же одежде 'Воинов Аматерасу'. Вражеские начальники словно сомневались, какой именно статус ему придать, и просто 'заморозили' его дело. Губы Рю были разбиты, а лицо 'украшали' множественные ссадины. Кажется, это результат первичного общения с местными 'спецами', которые потом решили просто оставить 'фанатика', признать своё поражение. Рю точно не помнил что было, но кажется он так ничего и не сказал, кроме странной фразы об отсутствии намерения убивать 'Тайси'... впрочем, ему не о чем было говорить, он ведь был 'духом' организации, а не 'мозгом' или 'ушами'. Даже своего имени он так и не назвал.
Прошлое и будущее словно обрубили ударами меча. А в настоящем осталось только имя — Нарьяна. Человек, рискнувший влезть в политику по его поводу? Зачем? Как? Для чего? Всего этого Рю не знал. Но не обольщался на сей счёт. Если это не союзник отца, а у отца просто не могло быть такого могущественного союзника, то значит, самому Рю скорее всего готовят участь 'подарка' в виде жеста доброй воли кому-то из союзников нынешних его врагов. Кажется, единственное, почему он ещё вообще жив, это журналисты, сумевшие подключить, не пойми как, прямой эфир, несмотря на то, что штурм производился в известной сигма-лаборатории, где предусматривалась какая-никакая, но изоляция сигнала. В одном Рю был уверен точно: теперь просто смертью уже не отделаться. Ведь он сражался с БЧЕ Интерсигмы. Точнее, он уклонялся от атак проклятого робота целых двадцать секунд, пока кулак, наконец, не сбил его, как ласточку на лету. Не в том Рю был психологическом состоянии, чтобы уйти от всех атак... Но они видели, а значит, не простят этой силы и убьют, обязательно. Или ещё хуже — сделают вещью на службе у правительственных кукловодов сигма-движения.
— Чёртова девчонка! — услышал он чей-то резкий грубый голос, говорящий отрывистыми фразами, — Она думает, что может так просто влезть и забрать его? Куда только министр смотрит?
— На сиськи, Йоши, на сиськи, — говорил второй голос. Голоса приближались.
— Наверное, она слишком хорошо ему даёт, если у него мозг отказал.
Они остановились у его камеры. Двое. Мужчина в штатском и майор.
— Жить хочешь? — спросил тот, что в штатском. Это, оказывается, ему принадлежал этот резкий голос.
— Не знаю, — тихо и честно ответил Рю, не поворачивая головы. А в самом деле? Если бы не хотел, разве всё ещё был бы жив? Или это самообман из слабости и неспособности признать своё полное поражение? Самурай должен умереть, если проиграл бой — таков закон войны. Но Рю мечтал всю жизнь не об этом, хотя и носил с собой два меча. Если некому больше жить и питать надежду, должна ли хотеть жить надежда? Аматерасу не может оставить его умереть здесь. Хотя бы не здесь, солнечная ками не могла бы смириться с такой судьбой своего потомка. Внезапный прорыв плотины мыслей заставил Рю судорожно вдохнуть — оказывается, он не дышал, пока обдумывал всё это с разных сторон.
— Давай, поднимай задницу и протягивай руки сквозь решётку, — посоветовал майор, звякнув наручниками, после чего остановился и выжидающе поглядел на собеседника, — Если, конечно, жить тебе хочется больше, чем гореть на электрическом стуле.
— Не просто жить, а жить на свободе, — добавил мужчина в штатском.
Юноша счел за благо подчиниться. Всю дорогу до небольшой закрытой комнаты с зеркалом, столом и двумя стульями с ним никто не заговаривал.
— Значит так, пацан, — сказал майор, когда дверь за ними закрылась, — Ты мне не нравишься. Я тебе тоже не симпатичен. Но я — деловой человек. Надеюсь, ты тоже. У меня есть, что дать тебе. Но и у тебя, есть, что дать мне. Я не буду просить тебя сдать подельников. Твой кодекс чести я вообще не трону.
— Хватит ему рассусоливать! — гневно отрезал мужчина в штатском, — Ты должен шпионить за Нарьяной.
Легкое удивление пробилось сквозь апатию и измотанность.
— Шпионить? Но... я не умею, я не синоби, — Рю поднял голову, оторвавшись от бессмысленного созерцания своих рук, — Да и зачем мне делать это, если моя участь решена уже и так, вы просто не говорите мне всего?
— Ну, если не умеешь, твоя участь действительно решена, — ответил майор и достал из кобуры пистолет.
За то время, пока пистолет прошёл путь до наведения на Рю, зеленоволосый успел осмыслить только две вещи: долгожданная смерть рядом, но почему-то её так не хочется принимать.
— Стой! Я сделаю всё... что нужно.
'Банзай, Япония. Я сделаю всё, что нужно... чтобы вы пожалели об этом дне. Правительство и Нарьяна... я попробую заставить их заплатить за судьбу Японии. Но что я знаю о Нарьяне, кроме того, что мои противники грызутся и между собой? Впрочем, это не важно, учитывая, что она явно работает с правительством заодно, лишь насолила чем-то местным лидерам. Если я сейчас умру, то не смогу... отомстить? Но ведь я не этого хотел... возможно ли теперь... хотя бы маленький шанс, что я смогу построить свой 'занавес Аматерасу' для Японии. Глупая, глупая мысль! Но если умру сейчас, то всё точно было напрасно'
— Я сделаю всё, что скажете, — повторил Рю уже более уравновешенным тоном. Странное чувство от наведённого на него пистолета вернуло юноше часть чёткости мышления. Может, Аматерасу не хочет, чтобы он здесь умер...
— Умничка, — ответил майор, убирая пистолет и ставя пальцы 'домиком', — Поговорим о деталях.
За следующие несколько минут Рю многое узнал. Узнал, что ему нужно делать. Узнал, что его враги не доверяют Нарьяне. Узнал, что Нарьяна работает в некой секретной организации, продвигающей вперёд сигма-науку. Узнал, какие надежды возлагает на неё премьер-министр. Узнал о планах ликвидации Нарьяны и её школы. Узнал о том, что грозит ему. Узнал о том, как передавать данные при помощи военных протоколов на своём планшете.
— На этом все, — сказал майор, когда инструктаж был окончен, — Теперь ты можешь подождать здесь, пока тебя не заберет кто-то из преподавателей...
Дверь в помещение открылась, и на пороге появился высокий рыжеволосый мужчина с южно-европейским типом внешности, одетый в свободный черно-красный костюм-двойку.
— ...а может, ждать и не придется, — добавил майор, кивнув на гостя.
Предполагаемый учитель окинул Рю насмешливо-изучающим взглядом и на чистом, без акцента, японском языке задумчиво изрек:
— Занятно, занятно...
Заключенный уставился на него слегка ошалелым взглядом, будто ребенок, впервые в жизни увидевший живую лису. В некотором роде так и было: вошедший действительно слегка походил на большого лиса, и к тому же был первым европейцем, которого увидел Рю. То, что этот европеец говорил без ошибок на японском языке, окончательно повергло юношу в ступор.
— Ну, здравствуй, Ёсикава Рю, — усмехнулся вошедший, — Мое имя Чезаре Финелла, и я буду курировать процесс твоего обучения... С чем тебя и 'поздравляю'.
Спустя пару секунд Рю немного пришёл в себя. Этого хватило, чтобы молча поклониться, как принято в кендзюцу. Чезаре ответил схожим поклоном, хотя что-то в его движениях не позволяло воспринять серьезно этот церемонный жест.
— Ну, что ж, — кивнул майор, — Думаю, я тут лишний а этом празднике жизни, так что...
Он взмахнул руками.
— Удаляюсь. Можете беседовать, сколько хотите, — сообщил он, после чего, как ни странно, действительно удалился, оставив студента и преподавателя наедине.
Итальянец не повел в его сторону и ухом.
— Я мог бы сказать, что в твоем возрасте следует находиться в школе, а не в тюрьме... Но я сам был на пять лет моложе тебя нынешнего, когда оказался в схожем положении.
— Обучения? — с некоторым запозданием переспросил Рю. Кажется, он всё более уплывал в прострацию от увиденного и услышанного, отчего становился похож на неведомого зверька, наблюдающего за впервые встреченными людьми.
— А тебе не объяснили? — удивленно переспросил Чезаре, — Ты принят в Школу Памяти Событий Весны 2018, или Закрытую Школу Нарьяны. Это большая честь, и прочая положенная в таких случаях ерунда.
Ещё пяток секунд Рю понадобилось, чтобы свести поток фактов в один целостный и непротиворечивый образ происходящего.
— Финелла-сенсей... — к счастью, некоторые особенности произношения китаезированного стиля японского письма позволили юноше выговорить фамилию почти правильно... на имя он бы уверенно поставить не рискнул, — ...кто такая Нарьяна? И что это за 'школа'?
— Нарьяна... — Чезаре на миг задумался, — Гениальная девушка с шилом в одном месте. Некогда предмет интереса японских властей, впоследствии выбравшая самостоятельное плавание. После событий этой весны она открыла школу для одаренных подростков. Для таких, как ты.
— Шило в одном месте? — непонимающе переспросил Рю, после чего немного помотал головой, приводя тёмно-зелёную 'траву' волос в движение, словно догадываясь, что уточнения в данном случае будут излишни, — И... чему же обучают в школе... для одарённых?
— Упрощенно говоря, всему. Разумеется, те, чьи дарования до сих пор не изучены, осваивают их под руководством наставников, способных... справиться с последствиями; однако в целом, в школе преподают широкий спектр общеобразовательных предметов: Сигма-физика, политология, ксенобиология, даже богословие... Хотя исходя из того, что я прочитал в твоем личном деле, подозреваю, что последнее тебя мало заинтересует.
При упоминании сигма-физики глаза зеленоволосого на одно мгновение приняли странное выражение, словно мягкая светло-зелёная вода пруда оледенела на какой-то миг. Но эта реакция пролетела так быстро, что точно трактовать её было невозможно, а ответом было:
— Всё это... необычно и интересно. Но... почему я, ведь я опасный преступник с точки зрения правительства?
Чезаре насмешливо фыркнул:
— Знал бы ты, кем был я на тот момент, когда было объявлено об учреждении этой школы... А причина проста: ты одарен. Я встречал лишь одного человека, показывавшего... схожие результаты. И к настоящему моменту он мертв.
— Кем? — поинтересовался Рю, пытаясь выкроить время на попытку обдумать услышанное. Но по всему выходило, что думать сейчас... бесполезно. Как минимум из-за трёхдневного стресса, неожиданности всего происходящего и полной потерянности Рю относительно своей будущей судьбы. Тут до зеленоволосого дошло, что прижимать планшет к своему одеянию, залитому кровью — не лучший метод сохранить его внешний вид, и он чуть отвёл руку в сторону.
— С точки зрения Японии государственным преступником, — ухмыльнулся преподаватель, — С точки зрения Интерсигмы — межгосударственным. Да и в Ватикане на меня уже посматривали косо... В общем, у меня была бурная биография.
На упоминании Интерсигмы рука зеленоволосого поползла к поясу в поисках меча, но рыжий не заметил этого... или сделал вид, что не заметил.
— Значит, и вы тоже оказались без других возможностей к жизни и методов уйти от облавы правительства? Но как Нарьяна может находиться в Японии и удерживать правительство с Интерсигмой от действий? Меня должны были казнить, разве возможно обладать такой властью в Японии, чтобы...
Рю замолчал. Подтверждение того, что возможно — стояло перед ним. Вместо подлокотников электрического стула его рука сжимала планшет, а находился он сейчас без наручников и охраны... живой и почти здоровый.
— Хороший вопрос, — одобрил Чезаре, — Но на него у меня ответа нет. Все о Нарьяне знает разве что сама Нарьяна. И то не факт.
— И с какой целью это всё делается, также неизвестно? — спросил Рю, подозревая, что формально известно, но...
— Официально это просто причуда гениальной чудачки, — усмехнулся Чезаре, — На самом же деле... Настоящую цель тебе расскажет сама Нарьяна, когда придет время. Сейчас о ее целях знают лишь девять человек, и до поры до времени так и должно оставаться.
— Мне некуда больше возвращаться и не из чего выбирать. Если она решила принять меня, то я буду служить ей, — ответил Рю после небольшой паузы. Из его глаз к этому времени почти испарились удивление и апатичная рассеянность. Теперь там были только грусть и собранность.
— Правильное решение, — согласился преподаватель, — Полагаю, оставшиеся вопросы можно задать и по дороге.
На то, что одежда его собеседника была вся в крови, он внимания не обратил. Или сделал вид, что не обратил.
— Пойдем.
Рю последовал за ним, осторожно ступая и постоянно оглядываясь, будто ожидая, что за углом притаился спецназ Интерсигмы. Чезаре же, напротив, шел спокойно и уверенно, как будто бы не сомневался, что он тут самый страшный.
— Если у тебя есть вопросы, а я не сомневаюсь, что они есть, задавай.
— Финелла-сенсей... — осторожно начал Рю, — ...и каков же план моего 'обучения'?
— План обучения индивидуален для каждого студента, — сообщил преподаватель, — Подробности узнаешь из любого терминала, когда прибудем на место. Но так как я твой куратор, тебе придется изучать политологию. А учитывая особенности твоих... достижений, углубленно заниматься физической культурой.
— Физкультурой?.. — немного удивлённо пробормотал Рю, — Тай-дзюцу? А что такое политология?
— Не совсем, но вроде того, — усмехнулся Чезаре, — Политология же... Это мой предмет, наука о политике... О власти, — добавил он, подумав, что слово 'политика' этому Маугли может быть также незнакомо.
— Политика? Но ведь это нужно только офицерам... — Рю, кажется, ещё меньше начал понимать суть происходящего. Нарьяна не собирается просто использовать его как универсального солдата? Тогда тут точно какой-то сложный и запутанный план. Или это просто отвлекающий манёвр...
— В каком-то смысле, — пожал плечами преподаватель, — А ты думал, из тебя хотят сделать пушечное мясо?
— Это было бы... логично предположить, — ответил Рю. Пока он шёл следом за невозмутимым Чезаре, его походка более менее приблизилась к обычной уравновешенной мощной и прямой.
— Пушечное мясо не имело бы смысла брать на обучение. Студентов Школы Нарьяны не так много, и предполагается, что каждый из них будет весомой фигурой сам по себе. Разумеется, кто-то вложенных усилий не оправдает. Но по умолчанию каждый обладает внушительным потенциалом.
— 'Охота за талантами'? Чем-то напоминает эпоху сражающихся царств... — задумчиво проговорил Рю, — И что подразумевается под 'внушительным потенциалом'? Я слышал, Нарьяна связана с наукой...
'А значит, Нарьяна действительно хочет устроить в Японии переворот...' — мысленно добавил он, — 'Только тогда таланты имеют смысл. Собирает молодых, которые будут преданы ей в будущем, когда достигнут расцвета сил, и придёт время бороться за власть... Похоже на один из вариантов, но точно сказать пока нельзя'
— Да-да, именно охота за талантами, спасибо, что подсказал термин, — радостно закивал итальянец, — Наука... Это лишь одна из сфер. Сама Нарьяна ученая, как и большая часть ее сторонников. Однако, помимо ученых, ей нужны и маги, и воины, и... специалисты вроде меня.
