Острые грани пророчества. Глава 11.

В гибель Люка Вейдер больше не верил. Его сына не было среди живых, но и среди мертвых его тоже не было. А значит, Люк выбрал третий путь, так же, как когда он предпочел упасть в шахту, не желая отойти в сторону, и не в силах принять предложение врага.

Но Сила... Сила всегда была милостива к его дитя. Она не позволила ему погибнуть в утробе матери. Она сберегла его от тускенов. Она хранила его от самого Вейдера и его Учителя. А значит, Сила не могла просто так позволить каким-то фанатикам, пусть и Светлым, прикончить того, кто полностью отдал себя Ей.

И Вейдер найдет его. Сила даст знак, подбросит улику, обратит его внимание... Надо только подождать. А за это время он найдет способ отомстить джедаям, задурившим Люку голову, убившим его, наладит контакт с Сидиусом, направит ученика и даст ему свободу — Марек заслужил. Воспитает внуков.

И найдет сына. Единственного, кого он, как оказалось, искренне любил в своей наполненной болью и предательствами жизни.

Вейдер положил ладонь на грудь, туда, где трепетало эхо Уз.

Как странно... Когда-то он думал, что любит мать. Но пришло время, он покинул ее, и... забыл. Эгоистично? К сожалению, да. И только ее гибель вновь заставила вспомнить о той, что подарила ему жизнь.

Затем он решил, что любит Падме. Что она — смысл его жизни. Понадобились годы для осознания простой истины — это была страсть. И как всякая страсть, она закончилась трагически, а потом прошла.

Потом он думал, что любит Империю... Строительство государства отняло все его внимание и силы, но когда ситх встал перед выбором: государство или сын, то оказалось, что выбора-то и нет. Он с легкостью совершил размен и ни разу не пожалел об этом. Снова эгоизм? Да. И что? Себя он не осуждает, а на остальных плевать.

Недавно он думал, что готов полюбить внуков, видя в них копии Люка... Увы, они другие. Не копии, но полностью свои собственные оригиналы. Он готов заботиться, воспитать, но не чувствует и десятой доли того, что почувствовал, когда понял, что у него есть сын.

Одержимость? Все может быть. Он сожалеет только об одном: у него было всего пять лет знания об этом чуде, и те были потрачены бездарно. Вместо того, чтобы повести себя, как отец, он поступил как ситх, готовый без колебаний убить даже ученика, в которого вложена прорва сил и знаний, и взять следующего.

Но теперь он будет умнее. Теперь он будет сначала думать, а затем делать. И пусть пройдут годы, он найдет своего сына. Ведь Люк жив... Уж это Вейдер знал совершенно точно.

Видевший обе стороны Великой Силы призрак, сделавший на этот раз осознанный выбор, стоял на балконе, наблюдая, как густеет мрак, и улыбался, а глубоко внутри билась, словно сердце, еле ощутимая искорка. Вейдер улыбался...

Ведь самое темное время — перед рассветом.

* * *

Мир "Беш"

Эскадра покидала Джабиим. Люк и Энакин стояли плечом к плечу на мостике, наблюдая, как корабль выходит на необходимую для прыжка высоту, как чернота космоса сменяется гиперпространством.

Планету они не удержали. Альто Стратус, которого так и не смогли достать, мог праздновать победу, больше похожую на поражение. По приказу Люка шахты, в которых добывались ценные минералы и руды, какие именно — Скайуокер не вникал, были обрушены орбитальной бомбардировкой. Теперь победителям придется попотеть, восстанавливая всю структуру шахт, а это деньги, время и нервы. Стратусу будет не до них, и хвастать своими успехами он не сможет, разве что тем, что выжил.

Энакин приказ Люка одобрил: за проведенное на Джабииме время его розовые очки, уже давно потрескивающие под давлением реальности, лопнули и рассыпались на части окончательно. Не до романтических мечтаний, когда кругом грязь, кровь и ошметки трупов, когда Сила стонет от непрекращающихся смертей, когда читаешь циничные приказы сидящих в безопасном месте главнокомандующих, а ты не в силах помочь раненым, умирающим за чужие амбиции.

Джинн стоял неподалеку, наблюдая за учениками, и размышлял о том, что его усилия не прошли даром. И Люк, и Энакин стали еще сильнее. Их навыки возросли, они получили драгоценный опыт и осознали его. Их понимание Силы стало еще глубже, что не замедлило сказаться: Боевое единение теперь давалось братьям с легкостью, кроме того, они начали осваивать Боевую медитацию. Пока что это были лишь краткие вспышки, но скорость усвоения знаний призрака просто потрясала.

Джинн был доволен: его мечта исполнилась, пусть для этого и пришлось умереть.

Возвращение на Корускант для отчетов и отдыха прошло буднично. Скайуокеры практически весь полет проспали, радуясь возможности сбросить груз ответственности и расслабиться. Они спали, ели, тренировались, но не слишком усердно... Люк составлял планы поездки к матери и строчил список покупок, Энакин мечтал о Падме. Он предвкушал, как увидит обожаемую супругу, как проведет с ней краткие дни отпуска...

О предстоящем визите в Храм и отчетах Сенату никто и не заикался — не хотелось настроение портить, только Люк иногда довольно постукивал пальцами по датападу: "Расстрельный список" медленно, но уверенно пополнялся, благодаря знакомствам Найры и шпионажу Квая. Особняком стояло одно имя — Бейл Органа. Как удалось разузнать, именно он больше всего настаивал, чтобы на Джабиим отправили Скайуокеров. Люка эта настойчивость насторожила: было в ней что-то очень личное. А еще Скайуокер отлично помнил взгляд сенатора в спину его брата — ненавидящий. Искренняя и незамутненная ненависть. Он не забыл, что хотел прояснить этот вопрос, так что... Надо заняться сенатором.

А еще пора предпринять кое-какие шаги. Война войной, но Люк отлично помнил, чем она закончится. Помогать Ордену Скайуокер никакого желания не испытывал, не после этой откровенной подставы с погибшим юнлингом, так и не ставшим падаваном. После тщательной и долгой разведки и мозгового штурма Джинн смог примерно восстановить ход мыслей магистров, приведших к трагическому финалу, и эти рассуждения Скайуокеру откровенно не понравились.

Вновь стать пешкой в чужих руках... Если уж соглашаться на такой вариант, то только на своих условиях: стать ферзем на стороне того, кого сам выбрал, а не тех, кто решил за тебя.

Хватит, джедаи его судьбой уже распоряжались без его ведома. Повторять этот опыт не тянуло. Конечно, ситхи не лучше, но у них есть одно преимущество: последователи Темной стороны Силы не скрывают, что хотят власти.

И ситх Дарт Сидиус не станет читать ученику мораль о том, что нужно соблюдать аскезу и вообще стремление к комфорту ведет к моральному разложению. Он не будет ограничивать ученика в жажде познания Силы, наоборот... Сильный ученик — сильное орудие в его руках.

И Люк согласен стать этим орудием, но опять-таки, на своих условиях. И Сидиус на эти условия согласится, в этом Скайуокер не сомневался. Будут споры, будут интриги... Но Палпатин не упустит возможности прибрать к рукам сильного и самое главное — лояльного к нему одаренного. Поэтому главное, не сплоховать и ставить реальные условия.

* * *

Первое, что сделали Энакин с Люком по прибытии на Корускант — вымылись. Возможность стоять под струями воды, наслаждаясь ощущениями... Про ванну и говорить было нечего — просто экстаз. У обоих татуинцев и так был пунктик насчет очистителя, но на корабле, каким бы он ни был огромным, никто не будет держать запас воды просто для того, чтобы помыться, а уж после войны, после того, как приходится спать в доспехах, не зная, сможешь ли ты проснуться, после всей этой кровавой грязи... Энакин вспоминал Озерный край, как он катался на лодке с Падме, как в глубине мелькали рыбы... Это было восхитительно.

И только вымывшись, выспавшись и как следует поев, Скайуокеры начали высылать отчеты и заниматься прочими делами, требующими их участия. В Храме их уже ждали. Обоих. Пришлось идти, но то, что что-то с ними не так, братья поняли, только поймав очередной странный взгляд, на этот раз от Кеноби, который ждал их в холле.

Джедай внимательно осмотрел идущих плечо к плечу братьев, моргнул...

— Энакин, что это?

— То есть? — непонимающе моргнул Скайуокер, Люк изображал дроида.

— Джедаи не носят доспехи! — с упреком воскликнул магистр. Братья переглянулись, после чего оба скептически фыркнули.

— Их проблемы, — буркнул Энакин, Люк пожал плечами.

— Но...

— Это единственная претензия, магистр Кеноби? — неожиданно вернулся к реальности о чем-то размышляющий Люк.

— Ну...

— В таком случае позвольте вам напомнить — я не имею чести состоять в рядах Ордена джедаев.

Кеноби тут же уставился на свисающий с пояса парня сейбер, прячущийся в складках черного широкого плаща.

— Также, — скучающим голосом продолжил Люк, — Орден джедаев не владеет исключительным правом на производство сейберов.

Кеноби закатил глаза, показательно тяжко вздохнув. Ну почему с ними так сложно? Мало ему было одного Энакина, так теперь еще и его брата на голову посадили. За что?!

— Я неправильно выразился, адмирал, — примирительно произнес мужчина. — Я хотел указать вам на тот факт, что мы сейчас на мирном Корусканте, а не на фронте, и в доспехах нет нужды.

Братья снова переглянулись. А крайт-дракона-то они и не заметили!

— Привычка, магистр, — пожал плечами Люк со вздохом. — Просто привычка. Мы идем?

— Да, конечно.

Совет встретил Скайуокеров хмурыми взглядами присутствующих во плоти и в виде голограмм магистров. Йода созерцал дальнюю стену, и Люк поразился его виду. Гранд-магистр сидел сгорбившись, он казался уставшим, тянущим лямку просто по привычке, потому что некому передать эту ношу, потому что это единственное, что ему остается — держаться.

Это мгновение истины, навалившееся на него откровением Силы, дало ответ на то, почему Йода предпочел уйти в добровольное изгнание и бороться с врагами не мечом, но умом.

Усталость. Просто усталость... Груз прожитых лет пригибал гранд-магистра к земле, а смерти его воспитанников подтачивали волю.

Мейс Винду, наоборот был полон энергии и хмур — привычное для коруна состояние.

Он сходу начал задавать вопросы, слушая отчет Энакина, но взгляд магистра то и дело останавливался на его брате.

— Адмирал? — магистр закончил допрос одного Скайуокера и переключился на второго.

— Магистр?

— Будьте так добры, расскажите, что произошло. Гибель юнлинга Тано...

— Простите? — поднял бровь Люк. — Она была юнлингом? Не падаваном?

Винду слегка поджал губы, явно сдерживая резкий ответ.

— Она не успела формально стать падаваном. Только согласие рыцаря подтверждает этот статус, — неохотно буркнул мужчина. Люк отметил эту маленькую подробность, получив подтверждение слов Джинна. Магистры рассчитывали, что он вляпается в ловушку, но... Не судьба.

— Отчет я уже посылал, но могу рассказать вновь. Почти падаван Тано вылетела на истребителе, попав в гущу боя. И погибла, успев сбить перед этим несколько "Стервятников". Однако ее везение долго не продолжилось, девочка погибла. Залп "Стервятника", точное попадание. Причины такого самоуправства мне неизвестны.

Магистры переглянулись, Йода шевельнул ушами, вновь возвращаясь в созерцательное состояние.

— Хорошо, адмирал, — взгляд коруна был тяжелым, но откровенной враждебности не чувствовалось. — Спасибо.

Двери закрылись, магистры вновь обменялись взглядами.

— Повторим попытку?

— Гибель еще одного юного будет на совести нашей, — проскрипел Йода, горбясь. — Другой путь должны найти мы.

* * *

— Энакин... — Падме шмыгнула носом и осторожно промокнула платком повлажневшие глаза. — Рада видеть вас живым и здоровым, рыцарь Скайуокер, — перешла на официальный слог набуанка при виде идущих навстречу сенаторов.

— Рад видеть вас, — сухо поклонился парень, пожирая глазами супругу. — Прошу простить, но мне необходимо идти.

Падме на мгновение опустила глаза, предательски краснея и радуясь, что косметика скрыла этот опасный момент — Сила Энакина окутала теплым одеялом, пронизанными радостью от встречи и нетерпением.

— Тогда и вы простите меня, — светски отозвалась бывшая королева, — мне тоже необходимо идти. До встречи, рыцарь Скайуокер.

— До встречи, сенатор.

Тайные супруги поклонились, спеша прочь, чтобы вновь встретиться дома.

Потом, когда они наконец угомонились, Падме долго сидела рядом со спящим мужем, скользя взглядом по новым шрамам. Отметины войны залечили, но избавиться от них окончательно было невозможно.

Утром она долго нежилась в объятиях счастливо улыбающегося Энакина, потом наблюдала, как он с аппетитом наворачивает приготовленный ею лично завтрак.

— Давай пригласим Люка на обед.

Энакин внимательно посмотрел на супругу, тут же пояснившую этот порыв.

— Он ведь твой брат. Я думаю, ему тоже хотелось бы поесть домашней еды.

— Он сейчас по магазинам носится, покупки делает.

— Боишься сказать? — понимающе посмотрела Падме. Энакин набрал в грудь воздух, но тут же выдохнул, смотря куда-то вдаль.

— Не боюсь, просто не привык, — признался парень.

— Тогда приглашай. Если хочешь, можешь сказать, что я делаю это в благодарность за спасение Набу.

Люк отнесся к приглашению индифферентно, но согласился. Привел себя в порядок, переодевшись в гражданское, оставил распоряжения Найре по поводу закупок необходимого...

Обед шел своим чередом, парень с наслаждением ел приготовленную с душой пищу, разительно отличающуюся от привычного меню корабельной столовой, беседовал на нейтральные темы... И все никак не мог понять, что же его беспокоит. То, что брат влюбился в госпожу сенаторшу, было совершенно ясно. Оно и понятно: молодость, а сидящая напротив молодая женщина очень красива. Однако было еще что-то, какой-то маленький, невидимый на первый взгляд нюанс.

Энакин галантно отлевитировал грушу, а потом и соусницу со сладким соусом, Падме слегка покраснела, взглянув на рисующегося джедая из-под густых ресниц... Люка словно по голове ударили. Он смотрел на сидящую напротив пару и не понимал, как можно быть таким слепым. А остальные? Они тоже знают?

— Люк? — нахмурился Энакин, мгновенно уловив странное состояние брата. Падме тревожно посмотрела на парня.

— Энакин, — в голосе Люка звучали странные нотки, — когда ты успел создать Узы с госпожой сенатором? Как давно?

— Что? — севшим голосом просипел Скайуокер.

— Я их практически вижу, — прошептал Люк, гневно раздувая ноздри. — Они как канаты... А если вижу я...

— Но... — Энакин осекся, побледнев. Падме собралась. Вот... То, чего они боялись. Их тайна раскрыта.

— Ты понимаешь, чем это грозит? — мягкий голос Люка озвучивал страхи супругов. — Сила поет, когда вы рядом.

— Мы женаты, — похоронным голосом отозвался Энакин, и Люк застонал, закрыв лицо руками, но тут же встряхнулся, уставившись на сидящую напротив девушку странным взглядом.

Как он мог быть так слеп? Невысокий рост. Карие глаза. Пушистые каштановые волосы. Светлая кожа. Да, у Леи были другие черты лица, но теперь он видит... Прямо перед ним — его мать. Та, которая даст жизнь Люку Скайуокеру и Лее Скайуокер, которая потом станет Органа. Органа! Бейл Органа, вице-король Альдераана. Прожигавший Энакина глазами. Добившийся их отправки на Джабиим. Пожирающий Падме Наберрие взглядом, полным жажды обладания. Органа...