|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мир "Аурек".
— Возрадуйтесь, моя дорогая, — в голосе Палпатина слышалось ехидство, — скоро вы сможете блистать. Я понимаю, вы молоды и красивы, мечтаете о балах и походах по магазинам, а вместо этого вынуждены прозябать здесь, во дворце. Какая трагедия!
— Действительно, — в тон ситху ответила Лея, невозмутимо отрезая ломтик рулета. — Как я это выношу? Муж-тиран, и никакой светской жизни!
Ситх с удовольствием рассмеялся. Новая личность принцессе определенно шла гораздо больше предыдущей, Палпатин чувствовал законную гордость мастера, создавшего шедевр.
— Ваш сарказм меня радует, продолжайте в том же духе, — Сидиус пригубил вино, предвкушая будущую акцию. Это будет великолепно.
Семейный обед императорской четы проходил в теплой и дружественной обстановке.
* * *
Очередное собрание верхушки бывшего Альянса шло своим чередом. Мон слушала отчеты, решала проблемы или отодвигала их до следующего раза, скрипела зубами, подсчитывая, во что ей обойдется лояльность союзников и нейтралитет врагов, записывала мысли и предложения... Двери распахнулись, в огромный кабинет ворвался один из подчиненных Мадина.
— Голонет! Прямое вещание! — прохрипел мужчина. — Первый общеимперский!
Засиял экран, пошла картинка, включился звук. Забитая народом Сенатская площадь. Корускант. Показывается нарезка из других мест: везде люди, кричат, машут флагами, всеобщее воодушевление... Звучит марш, от звуков которого Мотму просто корежит.
По лицу ведущей текут счастливые слезы.
— ...в этот поистине знаменательный день... Верные подданные Империи... Народ обретет долгожданного правителя!
— Что происходит? — Мон изумленно повернулась к аналитику, молча ткнувшего рукой в экран.
— ...истинный наследник великого основателя Первой галактической империи Кос Палпатин!
В кабинете воцарилась мертвая тишина.
— Он по праву займет трон своего отца, Шива Палпатина!
— Господи... — прошептал кто-то. Мон трясущейся рукой потянулась за стаканом с водой.
Камера дала крупный план. Один из залов Императорского дворца. На фоне карты Империи, сделанной из редких металлов и драгоценных камней, стоит молодой рыжеволосый человек в дорогих одеждах. Рядом с ним потрясает взгляд роскошью наряда и блеском драгоценностей молодая женщина, при взгляде на которую у Мон начало колоть в сердце.
— ... и его прекрасная супруга, Ее императорское величество Лея! Инаугурация пройдет...
— Крикс! — госпожа Президент царапала ногтями столешницу, остановившимся взглядом уставясь на экран, где толпа рыдала от счастья. — Как?! Как это могло произойти? Как?
Мадин закрыл лицо руками. На лицах, выхватываемых камерами, потрясение и надежда.
— Не знаю, Мон. Но теперь многое становится ясно.
— Ясно?! — взвыла Мон, срывая связки. — Ясно? Откуда выползла эта тварь?! Посмотри на него! Да на нем пробу негде ставить, сразу видно, чье отродье! Весь в папочку! И Лея! Ты видел, Крикс? Лея! Которая лишила нас единственного шанса на победу!
Мон с размаху ударила кулаками по столу, не чувствуя боли, не отрываясь глядя на экран, на котором сверкала обаянием и харизмой молодая копия ныне покойного последнего Канцлера Республики и первого Императора Империи. А рядом с ним гордо демонстрировала драгоценности ценой в звездную систему та, что искореняла все имперское недрогнувшей рукой. Та, что заставила их уничтожить сына Вейдера — лояльного, преданного им сына Вейдера, того, кто мог повторить свой подвиг и отправить во Тьму еще одного Императора.
— Как ты думаешь, Крикс... — Мотма шептала, неотрывно наблюдая прямую трансляцию, — как ты думаешь, это была ее личная инициатива... Или указание ее... Супруга? А, Мадин?
— Не знаю, Мон, но склоняюсь к второму варианту. Уж слишком своевременно все было сделано. Слишком вовремя. Слишком для простого совпадения, слишком для удачного стечения обстоятельств. Атаковали в тот момент, когда он был уязвим. После боя, когда уже расслабился, но отдохнуть еще не успел. Тот самый момент. И исчезла она тоже очень вовремя.
Мон закрыла ладонями лицо, приходя в себя. Женщина чувствовала себя так, словно уже почти сорвалась в пропасть. Она еще балансирует на краю, но камешки сыпятся из-под ног, медленно оседает земля, и начинающая формироваться лавина вот-вот увлечет ее за собой.
Еще немного, еще чуть-чуть... И она полетит вниз, ломая кости и обдирая мясо.
На экране царила всеобщая эйфория. Толпы ревели от восторга и верноподданического рвения, сейчас населению Осколка было плевать на раздробленность, на грызню моффов и гранд-адмиралов, людям дали намек, и они додумали все остальное, пребывая в грезах о будущем, полном величия и восстановления былого статус кво.
Будущий Император что-то вещал, мило улыбаясь. Мон цинично хмыкнула... Точно Палпатин. Его отец тоже мило улыбался, сладко говорил и растекался медом, и пока его союзники и враги развешивали уши, гнул свою линию и закручивал гайки. Потихоньку... Полегоньку.
Теперь ясно, кто нагнул слишком возомнивших о себе подданных Империи, кто подмял всех под себя и уничтожил строптивцев. Если он даже только вполовину так хорош, как Шив Палпатин, им не сдобровать.
Коварный враг... Искушенный в плетении интриг. Когда была завербована Лея? Каким именно образом? На какой крючок ее подцепили? Лея ненавидела Императора и Вейдера люто. Все специалисты говорили в голос, что реакции принцессы неподдельны. Чем ее купили? Возможностью уничтожить если не одного из виновников гибели Альдераана, то его прямого потомка?
— ...и я приношу своей супруге дар. Дар от чистого сердца, как подарок на двухлетнюю годовщину с нашей первой встречи... Новый Альдераан.
Лица сидящих в кабинете вытянулись. Мон и Мадин обменялись потрясенными взглядами. Толпа на Сенатской площади взревела. Камеры показывали, как стихийно формируются толпы, скандирующие здравицы и поздравления, как люди, запинаясь, заикаясь от волнения, хвалят Императора, как славят его, того, кого видят в первый раз в жизни...
Лея трепетно приняла из рук супруга сделанный из драгоценных металлов небольшой, с кулак, шар — копию планеты, подаренной ей, символ... Изящно смахнула слезинки с глаз, низко склонилась в реверансе...
Мадин покачал головой.
— Нам будет нелегко.
— Нелегко? — Мон иронично изогнула бровь. — Как оптимистично!
* * *
Мир "Беш"
Мейс Винду мрачно смотрел в отчет, предоставленный капитаном Олди, перевозившим юнлинга Тано к ее будущему учителю. Неприятно было признавать, но магистры сами себя перехитрили.
Решение подсунуть Люку Скайуокеру такого падавана, который будет отнимать все его время и постоянно испытывать на прочность, вылилось в трагедию. Юная тогрута, в последнее время впавшая в отчаяние от того, что никто не хочет брать ее под свою опеку, стала практически неуправляемой.
Она казалась идеальным кандидатом на роль постоянной головной боли: дикое желание выслужиться, показать себя, ведь тогруты — существа хищные и стайные.
Они не успокаиваются, пока не испытают того, кто станет их вожаком, на прочность, да и потом нет-нет, да и проводят проверки. Им нужен безусловный лидер...
Девочка, накрутившая себя почти до истерики, неожиданно получила шанс стать падаваном, о котором она так мечтала. А уж когда ей сказали, что ее Мастером будет Скайуокер, правда, не уточнив, какой именно... Тано едва могла усидеть на месте, не в силах дождаться этого момента. Она станет падаваном Избранного! А тут боевые действия. Для этой сверхэнергичной особы устоять было невозможно, плюс она решила поразить будущего наставника своими умениями, ведь к полетам у нее имелся некоторый талант.
Вот только девочка не учла, что это не симуляторы и не учебные бои, а самая настоящая война со всеми ее неожиданностями. И вот результат.
Трагедия.
Рискнуть еще раз?
* * *
Сидиус довольно прочитал отчет и отложил деку, благодушно прикрыв глаза. Ожидания его не обманули: попытка джедаев схитрить вылезла им боком, причем, что самое приятное, самому ситху даже утруждаться не пришлось.
Скайуокер оправдал надежды Палпатина показав, что не так прост, как пытается казаться. Тот еще любимчик Силы... И инкриминировать ему ничего нельзя: случайность, от которой на войне никто не застрахован, и проблема решилась самым простым и радикальным способом.
Кроме того, был еще один маленький бонус: отношение Люка к Ордену еще чуточку испортилось. Мелочь, а так приятно!
Ситх довольно прикрыл на миг глаза, отложил отчет и занялся повседневной рутиной. Тактика выжидания оказалась самой правильной. Значит, пока что он продолжит ее придерживаться. Самый выгодный вариант.
* * *
— Что у нас плохого? — Энакин, постанывая от удовольствия, сдирал с себя доспехи. Джабиим неожиданно обрадовал их расчистившимся небом, и джедай, пользуясь случаем, решил навестить брата, заодно и отвез самых тяжело раненых в госпиталь, где им уже оказывали помощь. Люк неопределенно развел руками.
— Что... Да все. Хорошего мало. Разве что... — на осунувшемся лице Скайуокера расплылась неприятная улыбка. — Мой несостоявшийся падаван так до меня и не долетел. Помер в полете. Вернее, померла.
Разоблачившийся Энакин лениво повернул голову, рассматривая явно не огорченного таким поворотом событий брата. Помолчал... После чего пожал плечами.
— Ну и хрен с ней, — абсолютно равнодушно подвел итог парень. — Что еще?
— Все как всегда, — тут же злобно поджал губы Люк. — Кораблей мало, пополнений нет, да и вообще ничего нет. Может, они рассчитывают на то, что мы тут сдохнем?
Энакин задумчиво шевельнул бровями — на большее его не хватило.
— Иди в освежитель. И пошли есть.
— Прекрасный план действий, — согласился джедай, с огромным трудом отдирая себя от спинки кресла. До освежителя еще надо было дойти.
* * *
Мир "Аурек".
Ночью пустыня Татуина прекрасна. Огромная луна, спутник иссушенной солнцами планеты, занимающая практически треть неба, заливает пески мертвенно-белым светом. Он превращает песок в дробленый жемчуг, перекати-поле — в наполненные тьмой шары, проносящиеся под порывами ветра куда-то далеко, скеров — в крайт-драконов, а Призраков Силы — практически в живых.
Пока призрачный свет льется с небес, все кажется не настоящим. Или наоборот. Слишком реальным.
Два полупрозрачных силуэта, застывших на бархане, казались органичным продолжением тянущейся вниз тени, своей чернотой подчеркивающей белизну песка. Пожилой, но стройный и крепкий мужчина в широкой робе мрачно смотрел вдаль, а рядом с ним опирался на клюку маленький ушастый гуманоид. Вдали виднелись развалины типичной татуинской постройки: куполообразная крыша, толстые стены, врастающие в песок, защищающие от немилосердного жара, льющегося с неба днем и пробирающего до костей холода, пронизывающего ночью.
Лица призраков были спокойными — отточенные годами опыта в дипломатии маски, — но мысли их одолевали невеселые.
— Что-то удалось узнать? — мужчина все так же смотрел вдаль, не шевелясь. Зеленкожий гуманоид покачал головой, скорбно поджимая губы.
— Судьба Скайуокера юного неведома мне. Но сказать одно могу я... Растворился в Силе он. Нет его среди призраков... И среди живых его тоже нет.
Оби-Ван Кеноби вздохнул, всегда спокойное лицо на миг исказила боль, но через пару секунд вновь приняло безмятежное выражение.
— Как так получилось, гранд-магистр? — тихо произнес призрак, глядя вдаль, на остатки фермы Ларсов. — Как? Люк выполнил свое предназначение, вернул в галактику Свет, восстановил доброе имя джедаев. Он... Ему еще столько предстояло сделать! Восстановить Орден. Воспитать новое поколение Хранителей мира... и не одно. Вести Республику к величию. Где мы ошиблись, учитель, что все наши планы пошли прахом? Где? Вейдера нет, нет и Сидиуса, его учителя. И что? Место сошедшего с ума ситха занял его прямой потомок, да еще и не безумный. И рядом с ним та, что казалась воплощенным Светом... Неужели мы вновь не увидели червоточину? Гниль, разъедающую ее изнутри? Неужели ей мало было имеющегося у нее?
Йода тяжело вздохнул, горбясь. Ставший Призраком Силы древний джедай молча слушал горькие слова ученика его учеников. Когда-то гранд-магистр думал, что навязав Энакину Скайуокеру Кеноби в качестве мастера, он сможет удержать бурлящие в Избранном страсти, не позволив им вырваться наружу. Оби-Ван стремился к Свету, он полностью полагался на Силу и никогда не оспаривал решения Совета.
Настоящий джедай... Рыцарь без страха и упрека, с огромным запасом терпения, постоянно проверяемого на прочность его беспокойным учеником. Однако... Сила решила по-своему.
Тогда им удалось найти уязвимое место врага и получить надежду на восстановление справедливости. Люк был орудием судьбы, направляемым опытными стратегами. И что? Сила вновь решила по-своему. А запасной вариант теперь использовать невозможно. Дочь Скайуокера, во всем пошедшая в своего отца, которую нельзя было обучать, ведь у девушки было слишком много амбиций, она вкусила власти и знала, что это такое... Теперь она полностью принадлежит ситху.
Однако пала она задолго до того, как вышла за него замуж. В головах джедаев не укладывалось, как она могла встать рядом с тем, чей отец молчаливо одобрил гибель ее планеты. Почему? Что послужило причиной? Или месть для Скайуокеров — единственный по-настоящему побудительный мотив? Именно поэтому Лея организовала гибель Люка? Того, кого любила... Кто был ее братом. Ведь Люк ей признался... Так почему же?
А теперь все пошло прахом. Выжившие после Великого истребления джедаев бывшие члены Ордена в большинстве своем и слышать не хотят о его восстановлении, а те, кто готов это совершить, не хотят слушать тех, кто отдал все, включая жизни, за то, чтобы появилась такая возможность.
Дженир Дасс собирает вокруг себя непримиримых. Они идут путем Света, но этот путь ведет к падению. И Йода, и Кеноби это прекрасно видели. Гордыня и непримиримость... Не лучшие советники для тех, кто должен служить другим, а не себе. Орден восстановят, вот только будет ли это Орден джедаев...
Призраки смотрели, как ночь сменяется днем, и мысли их были безрадостными.
* * *
Вейдер наблюдал, как уходит день. Сумерки навалились на Вьюн, с каждой минутой превращаясь в непроглядную ночь: страшную, темную... Призрак джедая, ставшего ситхом, вернувшегося к Свету и в конце концов замершего на границе между этими понятиями, застыл на балконе вознесшейся в облака башни, сияя золотом глаз, размышляя на крайне неприятную тему.
Стоит ли открыть свое присутствие возрожденному Сидиусу?
Вейдер принял все меры для того, чтобы его свободу перемещения никто не смог ограничить, чтобы никто не запер его, как остальных Владык на Коррибанне. Особый ритуал, проведенный Мареком, подарил ему всю вселенную... В специальном схроне лежит тщательно подготовленный и законсервированный генетический материал, на тот случай, если он решит следовать путем своего учителя. И этот схрон не один — жизнь полна неожиданностей. У него есть внуки... Которые вырастут, которые будут знать, кто их дед, которым он расскажет всю историю их семьи... Полностью, без цензуры, без замалчиваний и выворачиваний фактов в свою сторону. У него есть ученик, ставший Мастером. Марек великолепен, он настоящий ситх, такой, каким должен быть идущий путем Тьмы, а не безумный эгоист, руководствующийся только Правилом Двух. Сейчас Вейдер как никогда хвалил себя за прозорливость, за то, что когда-то решил не уподобляться своему учителю, не выращивать из ребенка маньяка и того, кто обязательно предаст, ведь ложь — путь ситхов, не так ли, Дарт Сидиус? Он вложил в воспитание Галена все, что когда-то хотел вложить в своего сына. И его ученик жив, а его сын... Его сын исчез, предпочтя идти своим путем.
В гибель Люка Вейдер больше не верил. Его сына не было среди живых, но и среди мертвых его тоже не было. А значит, Люк выбрал третий путь, так же, как когда он предпочел упасть в шахту, не желая отойти в сторону, и не в силах принять предложение врага.
Но Сила... Сила всегда была милостива к его дитя. Она не позволила ему погибнуть в утробе матери. Она сберегла его от тускенов. Она хранила его от самого Вейдера и его Учителя. А значит, Сила не могла просто так позволить каким-то фанатикам, пусть и Светлым, прикончить того, кто полностью отдал себя Ей.
И Вейдер найдет его. Сила даст знак, подбросит улику, обратит его внимание... Надо только подождать. А за это время он найдет способ отомстить джедаям, задурившим Люку голову, убившим его, наладит контакт с Сидиусом, направит ученика и даст ему свободу — Марек заслужил. Воспитает внуков.
И найдет сына. Единственного, кого он, как оказалось, искренне любил в своей наполненной болью и предательствами жизни.
Вейдер положил ладонь на грудь, туда, где трепетало эхо Уз.
Как странно... Когда-то он думал, что любит мать. Но пришло время, он покинул ее, и... забыл. Эгоистично? К сожалению, да. И только ее гибель вновь заставила вспомнить о той, что подарила ему жизнь.
Затем он решил, что любит Падме. Что она — смысл его жизни. Понадобились годы для осознания простой истины — это была страсть. И как всякая страсть, она закончилась трагически, а потом прошла.
Потом он думал, что любит Империю... Строительство государства отняло все его внимание и силы, но когда ситх встал перед выбором: государство или сын, то оказалось, что выбора-то и нет. Он с легкостью совершил размен и ни разу не пожалел об этом. Снова эгоизм? Да. И что? Себя он не осуждает, а на остальных плевать.
Недавно он думал, что готов полюбить внуков, видя в них копии Люка... Увы, они другие. Не копии, но полностью свои собственные оригиналы. Он готов заботиться, воспитать, но не чувствует и десятой доли того, что почувствовал, когда понял, что у него есть сын.
Одержимость? Все может быть. Он сожалеет только об одном: у него было всего пять лет знания об этом чуде, и те были потрачены бездарно. Вместо того, чтобы повести себя, как отец, он поступил как ситх, готовый без колебаний убить даже ученика, в которого вложена прорва сил и знаний, и взять следующего.
Но теперь он будет умнее. Теперь он будет сначала думать, а затем делать. И пусть пройдут годы, он найдет своего сына. Ведь Люк жив... Уж это Вейдер знал совершенно точно.
Видевший обе стороны Великой Силы призрак, сделавший на этот раз осознанный выбор, стоял на балконе, наблюдая, как густеет мрак, и улыбался, а глубоко внутри билась, словно сердце, еле ощутимая искорка. Вейдер улыбался...
Ведь самое темное время — перед рассветом.
* * *
Мир "Беш"
Эскадра покидала Джабиим. Люк и Энакин стояли плечом к плечу на мостике, наблюдая, как корабль выходит на необходимую для прыжка высоту, как чернота космоса сменяется гиперпространством.
Планету они не удержали. Альто Стратус, которого так и не смогли достать, мог праздновать победу, больше похожую на поражение. По приказу Люка шахты, в которых добывались ценные минералы и руды, какие именно — Скайуокер не вникал, были обрушены орбитальной бомбардировкой. Теперь победителям придется попотеть, восстанавливая всю структуру шахт, а это деньги, время и нервы. Стратусу будет не до них, и хвастать своими успехами он не сможет, разве что тем, что выжил.
Энакин приказ Люка одобрил: за проведенное на Джабииме время его розовые очки, уже давно потрескивающие под давлением реальности, лопнули и рассыпались на части окончательно. Не до романтических мечтаний, когда кругом грязь, кровь и ошметки трупов, когда Сила стонет от непрекращающихся смертей, когда читаешь циничные приказы сидящих в безопасном месте главнокомандующих, а ты не в силах помочь раненым, умирающим за чужие амбиции.
Джинн стоял неподалеку, наблюдая за учениками, и размышлял о том, что его усилия не прошли даром. И Люк, и Энакин стали еще сильнее. Их навыки возросли, они получили драгоценный опыт и осознали его. Их понимание Силы стало еще глубже, что не замедлило сказаться: Боевое единение теперь давалось братьям с легкостью, кроме того, они начали осваивать Боевую медитацию. Пока что это были лишь краткие вспышки, но скорость усвоения знаний призрака просто потрясала.
Джинн был доволен: его мечта исполнилась, пусть для этого и пришлось умереть.
Возвращение на Корускант для отчетов и отдыха прошло буднично. Скайуокеры практически весь полет проспали, радуясь возможности сбросить груз ответственности и расслабиться. Они спали, ели, тренировались, но не слишком усердно... Люк составлял планы поездки к матери и строчил список покупок, Энакин мечтал о Падме. Он предвкушал, как увидит обожаемую супругу, как проведет с ней краткие дни отпуска...
О предстоящем визите в Храм и отчетах Сенату никто и не заикался — не хотелось настроение портить, только Люк иногда довольно постукивал пальцами по датападу: "Расстрельный список" медленно, но уверенно пополнялся, благодаря знакомствам Найры и шпионажу Квая. Особняком стояло одно имя — Бейл Органа. Как удалось разузнать, именно он больше всего настаивал, чтобы на Джабиим отправили Скайуокеров. Люка эта настойчивость насторожила: было в ней что-то очень личное. А еще Скайуокер отлично помнил взгляд сенатора в спину его брата — ненавидящий. Искренняя и незамутненная ненависть. Он не забыл, что хотел прояснить этот вопрос, так что... Надо заняться сенатором.
А еще пора предпринять кое-какие шаги. Война войной, но Люк отлично помнил, чем она закончится. Помогать Ордену Скайуокер никакого желания не испытывал, не после этой откровенной подставы с погибшим юнлингом, так и не ставшим падаваном. После тщательной и долгой разведки и мозгового штурма Джинн смог примерно восстановить ход мыслей магистров, приведших к трагическому финалу, и эти рассуждения Скайуокеру откровенно не понравились.
Вновь стать пешкой в чужих руках... Если уж соглашаться на такой вариант, то только на своих условиях: стать ферзем на стороне того, кого сам выбрал, а не тех, кто решил за тебя.
Хватит, джедаи его судьбой уже распоряжались без его ведома. Повторять этот опыт не тянуло. Конечно, ситхи не лучше, но у них есть одно преимущество: последователи Темной стороны Силы не скрывают, что хотят власти.
И ситх Дарт Сидиус не станет читать ученику мораль о том, что нужно соблюдать аскезу и вообще стремление к комфорту ведет к моральному разложению. Он не будет ограничивать ученика в жажде познания Силы, наоборот... Сильный ученик — сильное орудие в его руках.
И Люк согласен стать этим орудием, но опять-таки, на своих условиях. И Сидиус на эти условия согласится, в этом Скайуокер не сомневался. Будут споры, будут интриги... Но Палпатин не упустит возможности прибрать к рукам сильного и самое главное — лояльного к нему одаренного. Поэтому главное, не сплоховать и ставить реальные условия.
* * *
Первое, что сделали Энакин с Люком по прибытии на Корускант — вымылись. Возможность стоять под струями воды, наслаждаясь ощущениями... Про ванну и говорить было нечего — просто экстаз. У обоих татуинцев и так был пунктик насчет очистителя, но на корабле, каким бы он ни был огромным, никто не будет держать запас воды просто для того, чтобы помыться, а уж после войны, после того, как приходится спать в доспехах, не зная, сможешь ли ты проснуться, после всей этой кровавой грязи... Энакин вспоминал Озерный край, как он катался на лодке с Падме, как в глубине мелькали рыбы... Это было восхитительно.
И только вымывшись, выспавшись и как следует поев, Скайуокеры начали высылать отчеты и заниматься прочими делами, требующими их участия. В Храме их уже ждали. Обоих. Пришлось идти, но то, что что-то с ними не так, братья поняли, только поймав очередной странный взгляд, на этот раз от Кеноби, который ждал их в холле.
Джедай внимательно осмотрел идущих плечо к плечу братьев, моргнул...
— Энакин, что это?
— То есть? — непонимающе моргнул Скайуокер, Люк изображал дроида.
— Джедаи не носят доспехи! — с упреком воскликнул магистр. Братья переглянулись, после чего оба скептически фыркнули.
— Их проблемы, — буркнул Энакин, Люк пожал плечами.
— Но...
— Это единственная претензия, магистр Кеноби? — неожиданно вернулся к реальности о чем-то размышляющий Люк.
— Ну...
— В таком случае позвольте вам напомнить — я не имею чести состоять в рядах Ордена джедаев.
Кеноби тут же уставился на свисающий с пояса парня сейбер, прячущийся в складках черного широкого плаща.
— Также, — скучающим голосом продолжил Люк, — Орден джедаев не владеет исключительным правом на производство сейберов.
Кеноби закатил глаза, показательно тяжко вздохнув. Ну почему с ними так сложно? Мало ему было одного Энакина, так теперь еще и его брата на голову посадили. За что?!
— Я неправильно выразился, адмирал, — примирительно произнес мужчина. — Я хотел указать вам на тот факт, что мы сейчас на мирном Корусканте, а не на фронте, и в доспехах нет нужды.
Братья снова переглянулись. А крайт-дракона-то они и не заметили!
— Привычка, магистр, — пожал плечами Люк со вздохом. — Просто привычка. Мы идем?
— Да, конечно.
Совет встретил Скайуокеров хмурыми взглядами присутствующих во плоти и в виде голограмм магистров. Йода созерцал дальнюю стену, и Люк поразился его виду. Гранд-магистр сидел сгорбившись, он казался уставшим, тянущим лямку просто по привычке, потому что некому передать эту ношу, потому что это единственное, что ему остается — держаться.
Это мгновение истины, навалившееся на него откровением Силы, дало ответ на то, почему Йода предпочел уйти в добровольное изгнание и бороться с врагами не мечом, но умом.
Усталость. Просто усталость... Груз прожитых лет пригибал гранд-магистра к земле, а смерти его воспитанников подтачивали волю.
Мейс Винду, наоборот был полон энергии и хмур — привычное для коруна состояние.
Он сходу начал задавать вопросы, слушая отчет Энакина, но взгляд магистра то и дело останавливался на его брате.
— Адмирал? — магистр закончил допрос одного Скайуокера и переключился на второго.
— Магистр?
— Будьте так добры, расскажите, что произошло. Гибель юнлинга Тано...
— Простите? — поднял бровь Люк. — Она была юнлингом? Не падаваном?
Винду слегка поджал губы, явно сдерживая резкий ответ.
— Она не успела формально стать падаваном. Только согласие рыцаря подтверждает этот статус, — неохотно буркнул мужчина. Люк отметил эту маленькую подробность, получив подтверждение слов Джинна. Магистры рассчитывали, что он вляпается в ловушку, но... Не судьба.
— Отчет я уже посылал, но могу рассказать вновь. Почти падаван Тано вылетела на истребителе, попав в гущу боя. И погибла, успев сбить перед этим несколько "Стервятников". Однако ее везение долго не продолжилось, девочка погибла. Залп "Стервятника", точное попадание. Причины такого самоуправства мне неизвестны.
Магистры переглянулись, Йода шевельнул ушами, вновь возвращаясь в созерцательное состояние.
— Хорошо, адмирал, — взгляд коруна был тяжелым, но откровенной враждебности не чувствовалось. — Спасибо.
Двери закрылись, магистры вновь обменялись взглядами.
— Повторим попытку?
— Гибель еще одного юного будет на совести нашей, — проскрипел Йода, горбясь. — Другой путь должны найти мы.
* * *
— Энакин... — Падме шмыгнула носом и осторожно промокнула платком повлажневшие глаза. — Рада видеть вас живым и здоровым, рыцарь Скайуокер, — перешла на официальный слог набуанка при виде идущих навстречу сенаторов.
— Рад видеть вас, — сухо поклонился парень, пожирая глазами супругу. — Прошу простить, но мне необходимо идти.
Падме на мгновение опустила глаза, предательски краснея и радуясь, что косметика скрыла этот опасный момент — Сила Энакина окутала теплым одеялом, пронизанными радостью от встречи и нетерпением.
— Тогда и вы простите меня, — светски отозвалась бывшая королева, — мне тоже необходимо идти. До встречи, рыцарь Скайуокер.
— До встречи, сенатор.
Тайные супруги поклонились, спеша прочь, чтобы вновь встретиться дома.
Потом, когда они наконец угомонились, Падме долго сидела рядом со спящим мужем, скользя взглядом по новым шрамам. Отметины войны залечили, но избавиться от них окончательно было невозможно.
Утром она долго нежилась в объятиях счастливо улыбающегося Энакина, потом наблюдала, как он с аппетитом наворачивает приготовленный ею лично завтрак.
— Давай пригласим Люка на обед.
Энакин внимательно посмотрел на супругу, тут же пояснившую этот порыв.
— Он ведь твой брат. Я думаю, ему тоже хотелось бы поесть домашней еды.
— Он сейчас по магазинам носится, покупки делает.
— Боишься сказать? — понимающе посмотрела Падме. Энакин набрал в грудь воздух, но тут же выдохнул, смотря куда-то вдаль.
— Не боюсь, просто не привык, — признался парень.
— Тогда приглашай. Если хочешь, можешь сказать, что я делаю это в благодарность за спасение Набу.
Люк отнесся к приглашению индифферентно, но согласился. Привел себя в порядок, переодевшись в гражданское, оставил распоряжения Найре по поводу закупок необходимого...
Обед шел своим чередом, парень с наслаждением ел приготовленную с душой пищу, разительно отличающуюся от привычного меню корабельной столовой, беседовал на нейтральные темы... И все никак не мог понять, что же его беспокоит. То, что брат влюбился в госпожу сенаторшу, было совершенно ясно. Оно и понятно: молодость, а сидящая напротив молодая женщина очень красива. Однако было еще что-то, какой-то маленький, невидимый на первый взгляд нюанс.
Энакин галантно отлевитировал грушу, а потом и соусницу со сладким соусом, Падме слегка покраснела, взглянув на рисующегося джедая из-под густых ресниц... Люка словно по голове ударили. Он смотрел на сидящую напротив пару и не понимал, как можно быть таким слепым. А остальные? Они тоже знают?
— Люк? — нахмурился Энакин, мгновенно уловив странное состояние брата. Падме тревожно посмотрела на парня.
— Энакин, — в голосе Люка звучали странные нотки, — когда ты успел создать Узы с госпожой сенатором? Как давно?
— Что? — севшим голосом просипел Скайуокер.
— Я их практически вижу, — прошептал Люк, гневно раздувая ноздри. — Они как канаты... А если вижу я...
— Но... — Энакин осекся, побледнев. Падме собралась. Вот... То, чего они боялись. Их тайна раскрыта.
— Ты понимаешь, чем это грозит? — мягкий голос Люка озвучивал страхи супругов. — Сила поет, когда вы рядом.
— Мы женаты, — похоронным голосом отозвался Энакин, и Люк застонал, закрыв лицо руками, но тут же встряхнулся, уставившись на сидящую напротив девушку странным взглядом.
Как он мог быть так слеп? Невысокий рост. Карие глаза. Пушистые каштановые волосы. Светлая кожа. Да, у Леи были другие черты лица, но теперь он видит... Прямо перед ним — его мать. Та, которая даст жизнь Люку Скайуокеру и Лее Скайуокер, которая потом станет Органа. Органа! Бейл Органа, вице-король Альдераана. Прожигавший Энакина глазами. Добившийся их отправки на Джабиим. Пожирающий Падме Наберрие взглядом, полным жажды обладания. Органа...
Головоломка сложилась.
Люк вздохнул и улыбнулся.
— Поздравляю, брат. Тебе повезло.
В голове крутилась мысль, что о том, чтобы это везение продолжалось, надо будет как следует позаботиться. Люк подтянул к себе десерт, недоуменно уставившись на нечто круглое и дрожащее. Желе? Он уже собрался ткнуть это нечто вилкой, как до него снова дошло. В памяти всплыло, что если имя отца ему было известно с детства, то матери... Никаких намеков. Никто ничего не говорил, и Люк не чувствовал, что эту информацию скрывают. Совершенно. Не было ощущения тайны... Просто никто не знал.
— Родня знает? — голубые глаза вонзились двумя лазерами. Падме вздрогнула, покачав головой.
— Значит, так... — вздохнул Люк, прикрывая на миг глаза. Понятно. Раз никто не знал... Вот почему Лея носила чужую фамилию. Иначе их никто не смог бы разлучить. Они бы воспитывались вместе... Он бы рос в нормальных условиях, а не на Татуине, где повышенная смертность и беспредел. А ведь Бен Кеноби знал, что Лея его сестра. Но молчал до последнего... Почему? Почему их вообще не отправили на воспитание к семье матери?
Она ведь не нищенка, не сирота... Богатая, влиятельная... У нее не может не быть родственников, их нашлось бы кому пристроить. Но Лею забрал этот урод Органа, вырастив из нее самодовольную эгоистку, уж теперь Люк может не закрывать глаза на недостатки, а его оставили в криминальной клоаке. Зачем?
Люк резко выдохнул, в душе крепло убеждение, что это надо изменить. Нельзя позволять повторяться прошлым ошибкам... Нельзя. А сейчас — тем более.
— Значит так, — Люк обвел сидящую напротив пару тяжелым взглядом. — Собирайтесь. Нам предоставили отпуск, надо им воспользоваться по полной программе. Через два часа мы вылетаем на Набу.
— Зачем? — моргнула Падме.
— Зачем? — поднял брови Люк, начиная раздражаться. — Знакомиться! Тайный брак! Вы хоть соображаете, что натворили?!
— То есть? — нахмурилась Падме, и в сердце Люка кольнуло. Так же когда-то делала Лея... Отогнав неуместное сравнение, парень резко выдохнул, беря себя в руки.
— Вы хоть по сторонам смотрите? Нет? Я так и думал.
— Ты о чем? — тут же напружинился Энакин.
— Ну... К примеру, Бейл Органа. Он тебя ненавидит.
— И что? — пожал плечами Скайуокер.
— А то, что инициатором отправки нас на Джабиим выступил именно он. Очень настаивал... Не знал?
— С чего вдруг? — сузил глаза Энакин, судорожно вороша память. Падме нахмурилась.
— С того, брат, что от него прет желанием занять твое место рядом с госпожой сенатором.
— Бейл Органа очень порядочный человек! — воскликнула женщина, и Люк рассмеялся. — Он женат!
— Что не мешает ему иметь на вас виды! — рявкнул парень. — Меня не обманешь! Я его насквозь вижу. А то, что женат... Кого и когда это останавливало?
Энакин скрипнул зубами, наливаясь бешенством. Джедай вспоминал встречи с сенатором и теперь пересматривал свои впечатления. Ревность медленно поднимала свою голову, скаля зубы.
— Поэтому прежде всего мы информируем вашу семью. Документы остались?
— Какие? — моргнул, отвлекаясь, Энакин, Люк закатил глаза.
— Великая Сила! Да о браке! О том, что вы муж и жена!
— У священника хранится запись... — прошептала Падме.
— И все? А в архиве?
Падме покачала головой, Люк, не сдержавшись, грохнул кулаком по столу.
— Да что же это такое?! Сопливые малолетки! А о детях вы подумали?!
— Каких детях? — потрясенно уставился на брата Энакин, Падме о чем-то задумалась, машинально положив ладонь на живот.
— О тех, которые рано или поздно, но появятся, — язвительно прошипел Люк, подавляя дикое желание настучать супругам по головам. Идиоты. Наивные идиоты. Теперь понятно, почему никто и не чесался! — Вы хоть понимаете, на что их обрекли? Никакой защиты. Никакой помощи. Если что-то случится, то даже доказать законность их происхождения нельзя будет! Так. — Люк успокоился, встав. — Живо пошли собираться. Вылет через час. Начинаем исправлять все, что вы наворотили.
— Но... — попыталась возмутиться Падме, однако вошедшего в раж Скайуокера остановить было невозможно.
— Живо!!!
Энакин схватил супругу за руку и потащил собираться. Кипящий от возмущения Люк достал комлинк, связался с Найрой и принялся отдавать приказания. В нем все больше и больше крепло убеждение, что сейчас он поступает правильно. Так, как надо.
Уже через час скоростной курьер несся сквозь гиперпространство, направляясь к Набу. Энакин с Падме нервничали. Скайуокер мялся, пока Люк не отвел его в сторону, шепотом поинтересовавшись причиной нервозности. Энакин, отведя глаза, пожаловался на то, что ему нечем впечатлить семью супруги. Этот брак со всех сторон мезальянс... Люк тихо рассмеялся.
— Брат, ты меня поражаешь. Ты документы видел, которые получил после награждения? Ты их вообще читал? Ты свой статус видел?
Энакин озадаченно моргнул.
— Ну... Генерал-джедай...
— Скажи спасибо канцлеру, мой наивный брат, — Люк придавил парня ироничным взглядом. — И я не шучу. Только благодаря ему мы получили аккламатор. Первыми, между прочим. И только благодаря ему ты не просто генерал-джедай, как все остальные джедаи, а еще и генерал.
— То есть? — нахмурился Скайуокер.
— На награждении тогда закрепляли общую вертикаль власти, — пояснил Люк, косясь в сторону читающей что-то в датападе Падме. — И генералом-джедаем ты стал на общих основаниях. Как все. И об этом сказали вслух. А вот умолчали о том, что ты теперь еще и генерал армии. Ясно? Генералом-джедаем ты будешь до тех пор, пока идет война и пока ты состоишь в рядах Ордена. Но как только она окончится или ты решишь покинуть Орден, ты это звание теряешь. Автоматически. Но, напоминаю, скажи спасибо канцлеру... Это именно его инициатива, я в этом уверен... Тебе присвоено армейское постоянное звание. Понимаешь? Постоянное. Ты можешь делать карьеру невзирая на то, числишься джедаем или нет. И жалованье тебе выплачивается... Очень солидное. А еще боевые. А еще премии. Ты свой счет видел? Проверь.
— Я... Да все как-то руки не доходили... — прошептал обескураженный Энакин. Люк понимающе скосил глаза на увлеченную чтением Падме, напряженно делающую какие-то выписки.
— Понимаю. Сам удивился, когда прочел. Впрочем, у меня тоже все очень неплохо. Так что, брат, ты не нищий замарашка с Татуина и не рыцарь-бессребреник. Ты можешь обеспечить семью и имеешь положение в обществе.
Энакин покивал, о чем-то раздумывая... После чего испытующе уставился в лицо брата.
— А теперь поясни наивному мне, для чего канцлеру это делать.
Люк некоторое время молча смотрел в лицо брата...
— А об этом мы поговорим в укромном месте. В присутствии Найры и, возможно, Джинна.
— Почему именно их? — насторожился Скайуокер.
— Потому, брат, что статус Избранного — это не просто слова. Есть крайне интересная информация, которую тебе необходимо знать. Но это только когда мы вернемся на корабль. А пока лучше готовься предстать перед семьей супруги в самом лучшем виде. Одежду взял? Не робу.
— Конечно, — хмыкнул Энакин. — Ты же и заставил ее взять.
— Переодевайся. Ты должен выглядеть надежно и внушительно. Первое впечатление... Самое важное. И помни... Может, твоя супруга и является сенатором и бывшей королевой, но и ты не пяткой сморкаешься. Ты успешный генерал, и это не вершина твоей карьеры. Готов?
— Да.
— Чудесно. Мы — Скайуокеры, это звучит гордо. Вперед.
Курьер опустился на опоры, выдвинув трап. Энакин глубоко вздохнул, вскинув подбородок. Это испытание он пройдет с честью. Рядом шагал одетый в черное брат, а с такой поддержкой ему ничего не страшно.
Встретили их весьма радушно. И не просто на словах, нет. Что Люк, что Энакин отлично чуяли истинное отношение к себе. К ним присматривались. Их изучали. Но фонтанирующая счастьем и запоздалым раскаянием Падме послужила лакмусовой бумажкой. Она была счастлива, а значит и ее семья тоже.
На Набу институт семьи имел огромное значение. С самого детства маленькие мальчики и девочки впитывали с молоком матерей понятие общности. Да, в семьях тоже ссорились и ругались. Скандалили и настаивали на своем. Но каждый знал: если придет беда, то положиться можно только на тех, кто одной крови с тобой. Остальные не преминут воспользоваться моментом слабости и сожрут.
Мирная планета была родиной для многих поколений утонченных интриганов. Они не марали руки самолично, но благодаря их многоходовым задумкам происходили трагедии и наступали триумфы. Самая настоящая паучья банка, в которой выживали сильнейшие.
Братьев оценили, и эта оценка оказалась высокой. Семья Падме давно следила за всем происходящем, естественно, хроники с фронтов не прошли мимо оружейных магнатов. Скайуокеры с удовольствием побеседовали с Руви, отцом Падме, посплетничали с Джобал, ее матерью, поиграли с малолетними племянницами, дочерьми Солы, старшей сестры девушки.
В разговорах ни о чем и всем сразу прояснился статус так неожиданно появившегося супруга бывшей королевы, а также его брата. Люк небрежно упомянул о близком знакомстве с канцлером, Энакин поддакнул... Оба Скайуокера высказались насчет развития военных действий и возможных переменах... Посетовали на то, что раньше никак не получалось вырваться...
Руви с Джобал одобрительно переглянулись, после чего переключили свое внимание на Люка, пока Энакин копался во внутренностях спидера, стоящего возле дома. Причина поломки никак не желала находиться, потерявший терпение джедай одним небрежным пассом руки поднял машину над головой, осматривая днище.
— Невероятно, — пробормотал Руви, ошарашенно рассматривая висящий в воздухе спидер. Энакин опустил машину, посадил внутрь визжащих от восхищения девочек и принялся их катать. Казалось бы, что тут такого? Машины и так летают... Но то на антигравах, а это — неведомым науке способом.
— Ничего сложного, — пожал плечами Люк. Руви прищурился.
— Для всех?
— Что вы, — тонко улыбнулся Люк. — Это зависит от силы одаренного. И концентрации. И... Впрочем, это мелочи.
— Разумеется, — согласилась Джобал, переглянувшись с супругом. — А вы ведь близнецы?
— Да. Не полностью идентичные.
— Внешность, — утвердительно произнес Руви, наблюдая за тем, как спидер, повинуясь воле Энакина, описывает круги.
— Да.
— А вы женаты? — прозондировала почву Джобал. Люк покачал головой.
— Нет. Мне пока не повезло так, как моему брату.
— Вы еще встретите счастье всей своей жизни, — обнадеживающе улыбнулась Скайуокеру женщина, нежно сжав ладонь супруга. Люк вздохнул, вспоминая свою влюбленность, так неожиданно закончившуюся трагедией.
— Очень на это надеюсь.
Три дня, отведенные на визит, пролетели плодотворно. В архиве появились все необходимые документы, Джобал попеняла дочери на то, что та не соизволила сообщить о том, что собирается замуж... А ведь она так мечтала погрузиться в свадебные хлопоты!
Руви несколько раз беседовал с братьями. Зацепили и политику, и войну. Люк намекнул, что умные люди могут хорошо заработать на разработке некоторых видов вооружения, да и мирные профессии тоже востребованы. Мужчина кивал, понимающе улыбаясь. Зять и его брат Руви не разочаровали, даром что один из них джедай. Второй вот не джедай, но тоже очень даже ничего. И твердые амбиции, и понимание момента... Повезло Падме, что сумела захомутать такой многообещающий экземпляр! И что с того, что не набуанец? Зато одаренный, причем с мозгами. А джедайство... Кого и когда оно останавливало?
Курьер вознесся вверх, унося братьев и Падме назад, к Корусканту. Руви приобнял супругу, в последний день усиленно вправлявшей мозги дочери. Иногда Падме такая идеалистка! И откуда эта наивность? Непонятно. Но теперь этот недостаток постепенно сойдет на нет, Джобал об этом позаботится.
— Что скажешь? — голос мужчины был спокоен. Женщина улыбнулась.
— Отличное приобретение для семьи. Я навела справки, у парня невероятный потенциал. Да и второй очень хорош.
— Между прочим он холост, — напомнил Руви.
— Вот именно. И этот процесс на самотек пускать нельзя.
— Сола замужем, — вздохнула Джобал. Ее муж пожал плечами.
— И что? Зато у нас есть Джайна. Очень умная девочка. Они будут хорошо смотреться вместе.
— Да, — согласилась женщина. — Моя племянница хороша собой и очень умна. То, что надо.
— Значит, надо подумать, как их представить друг другу.
— Это будет нелегко, — нахмурилась Джобал. — Он тоже... джедай.
— И что? — усмехнулся Руви, разламывая яблоко на две половинки и отдавая одну жене. — Просто надо проконсультироваться с понимающими людьми. Вот и все. Кстати... Люк мне тут намекнул на один интересный проект...
* * *
— Так о чем ты хотел поговорить? — Энакин внимательно смотрел на своего брата, сидящего напротив. Рядом в кресле расположился Найра, Джинн неторопливо расхаживал из стороны в сторону.
К разговору Люк подготовился тщательно: проверил помещение на предмет прослушки и включил подавители.
— Найра, — Люк повернулся к твилеку. — Расскажи все, что ты знаешь о Пророчестве, Избранном и прочем.
— Все? — уточнил мужчина. Люк решительно кивнул.
— Всё. Если что, мастер Джинн дополнит твой рассказ.
— Разумеется, Люк, — призрак подошел ближе. — Я расскажу все, что мне стало известно. Как при жизни, так и после нее, — усмехнулся Квай.
— Хорошо, — пожал плечами твилек. — Итак... С чего начать. Мой мастер увлекался собиранием данных о пророчествах и предсказаниях. Особое место в его исследованиях занимало пророчество об Избранном Силы.
Энакин внимательно слушал, не торопясь спрашивать, хотя вопросов с каждой минутой возникало все больше. Пророчество... Ситхи и джедаи... Если раньше он бы просто возгордился сверх меры, то теперь, после войны, после встреч с Падшими и просто Темными, после Собирателя и прочих ужасов... Джинн время от времени дополнял слова твилека, рассказывая все, что успел узнать в Ордене. То, как относятся к этой теме магистры, как реагируют, что говорят вслух и о чем умалчивают...
— Вот так, брат. Ты должен это знать, — жестко смотрел на него Люк. — Ты обязан знать, чего от тебя ожидают.
— М-да... — протянул Энакин. — Теперь мне некоторые моменты стали понятнее. Да уж... Впрочем, это я обдумаю, а пока что надо решить один животрепещущий вопрос.
— Органа, — улыбнулся Люк, отмечая изменения, произошедшие с братом за эти несколько дней. Что ни говори, но тайный брак был Энакину не по нутру. Постоянная опаска разоблачения, постоянная нервотрепка... Невозможность назвать жену — женой, невозможность быть вместе... Подспудное ощущение себя не соответствующим высокому положению девушки... Мезальянс.
Все это ушло.
Энакин резко стал спокойным и уверенным. Не самоуверенным, как часто бывало раньше, а именно уверенным. Ощущение незримой поддержки, исходящее от родни Падме, понимание, что если что случится, они помогут... Увы, но этого Шми дать не могла. Чего было ждать от рабыни? Да и теперь... Что может жена фермера на далеком Татуине? Ничего. Ни средств, ни влияния... Кстати...
— Мать надо перевезти на Набу.
— Займемся, — кивнул Скайуокер. — А пока на повестке дня Органа. Паршивца надо наказать.
— Случайность при инспектировании фронта? — хищно оскалил треугольные зубы Найра, посвященный в проблему. Джинн нахмурился, но промолчал.
— Слишком просто, — покачал головой Люк. — Никакого изящества, — хмыкнул парень под странным взглядом призрака. — Но у меня есть идея.
— Слушаю, — подался вперед Энакин.
— Итак, мне через нанятых специалистов удалось узнать кое-что... Органа женат, брак по расчету. Бреха Антиллес своего супруга не любит и даже не слишком уважает, общих детей нет.
Люк вздохнул, в памяти мелькнуло воспоминание, что ребенок у четы Органа был только один, и тот приемный. Это сразу наводит на нехорошие мысли...
— Так вот. Мало того что Бейл строит глазки твоей супруге, он вообще не слишком уважает понятие супружеской верности. Как ни странно, на коллег-сенаторов не бросается, может, не хочет, чтобы до Падме слухи дошли, к секретаршам тоже равнодушен. Однако... пользуется услугами борделей.
Энакин слегка поморщился, Найра мечтательно вздохнул. Люк хмыкнул.
— Так вот, иногда несчастному, замученному работой на благо окружающих сенатору лениво посещать проверенное заведение, и он вызывает работницу прямо к себе домой.
— Ты шутишь, — потрясенно выдохнул Энакин.
— Сам удивился. Но это факт. И этот факт мы можем использовать к своей пользе.
— Как?
— А вот это уже неважно, — лучезарно улыбнулся Люк. — Считай это запоздалым подарком на свадьбу. Так что...Лучше подумай, как нам быстро перевезти мать на Набу. И как получше их устроить, Клигг заслужил.
— Я расспрошу Падме, — кивнул Энакин, вставая.
Дверь захлопнулась, на Люка уставились две пары глаз: Найра с предвкушением, Джинн — с осуждением.
— Что не так, мастер Джинн? — прохладно посмотрел на него Скайуокер. Призрак тяжело вздохнул.
— Люк, — медленно начал Квай, подбирая слова. — Это неправильно. Ты...
— Мастер Джинн, — холодно оборвал его Люк, постукивая пальцами протеза по подлокотнику. — Вы немного не понимаете ситуацию. Не до конца. Я поясню. То, что Органа делал все, чтобы избавиться от нас — плевать. Мы взрослые, сильные... Отобьемся. Пусть эта тварь и гадит исподтишка. Даже в глаза не смотрит... То, что он неверен своей жене и подбивает клинья к чужой — ладно, в конце концов о браке никто не знает. Но вот то, что этот скот не погнушается украсть чужого ребенка...
— Что? — прошептал призрак, хватаясь машинально за грудь. Раздался треск — Найра оторвал подлокотник кресла, в котором сидел.
— Вы думаете, с чего я так взбесился, когда узнал, что брат женат? — в голосе Скайуокера ревела иссушающая татуинская буря. — Видение. Органа, держащий на руках ребенка. Приговаривающий, что любил Падме и воспитает дитя, как родное. Понимаете? Или разжевать?
— Если ребенок у него был, — прохрипел потрясенный Джинн, — то... Падме погибла? А Энакин? Мертв, покалечен, просто не знал? Великая Сила!
— Понимаете? Я не могу рисковать, — глаза Люка просто пылали. — Семья — это святое. Поэтому не стойте у меня на пути. Это видение не сбудется.
Сила вздрогнула от мощи убеждения, наполняющей слова Люка. Джинн минуту смотрел на застывшего непреклонной статуей ученика, после чего согласно наклонил голову и исчез.
— Найра... Мне потребуется твоя помощь, — мягкий голос парня не вязался с ледяным взглядом. Твиллек вытянулся, ожидая приказаний.
— Конечно, мой лорд.
Люк остро взглянул на него, но промолчал.
— У тебя есть связи с нижними уровнями? Мне нужна совершенно особая проститутка.
Через час Найра молча провел Скайуокера по нужному адресу. Еще через час, после обговаривания всех условий, Люк смотрел на красивую девушку лет двадцати, не больше, от которой фонило полнейшей безнадежностью. Красивая фигуристая шатенка была похожа на супругу его брата — такая же невысокая, очень обаятельная.
— Сколько тебе осталось? — осведомился Люк, довольно кивнув. Девушка равнодушно пожала плечами.
— Месяц, господин. Я уже смирилась.
— Я выкуплю твой контракт, это раз. И дам возможность заработать денег для своей родни. Тебе ведь есть, о ком заботиться?
— Сестра, господин. Совсем маленькая, — равнодушная маска треснула, показав отчаяние.
— Двести тысяч кредитов.
— Кого я должна убить, господин? — девушка рухнула на колени, уставившись на парня, как на божество.
— О, убивать никого не надо. Ты просто как следует его поимеешь.
В глазах девушки отразилось понимание. Она подползла ближе, поцеловав сапог благодетеля, только что одним махом решившего ее проблемы.
— Все, что угодно господину.
Через полчаса Люк с Найрой покинули притон, в котором происходила встреча, оставив довольного сутенера подсчитывать прибыль. А еще через пару часов жадный забрак погиб, нарвавшись на разозленного конкурента, которому перешел дорогу, а девушка, устроив сестру в интернат и положив деньги на специальный счет, переехала в другой район, готовясь выполнить свою часть сделки.
* * *
Скандал разразился, когда Скайуокеры готовились отлететь на новое место назначения. Удержать в секрете произошедшее не удалось, уж слишком много свидетелей было вокруг... Сенатор Бейл Органа как раз произносил речь в кабинете, рассказывая своим партнерам, желающим протолкнуть очередную поправку к закону, когда ему неожиданно стало плохо. Сенатора рвало кровью... Его тут же отвезли в самую лучшую больницу, все галдели, предполагая отравление, сочувствовали... Когда сделали анализы, мнение окружающих резко переменилось.
Болезнь, передающаяся только половым путем, смертельная для женщин и вызывающая долгие мучения, не ведущие к летальному исходу, у мужчин. Тут же поползли слухи...
Диагноз попытались скрыть, но было поздно. Пока Бейл лечился, его супруге раз пятьдесят выразили фальшивые соболезнования в связи с недомоганием супруга, так что глаза Брехи наливались кровью только от одной мысли о Бейле.
Сенат бурлил, пока все с радостью смаковали подробности, реальные и выдуманные, насчет того, где и каким именно образом мог подцепить дурную болезнь несчастный мужчина, всего себя положивший на борьбу с коррупцией и прочими нехорошими вещами. Проверили бордель, в котором сенатор обычно подбирал спутницу на ночь, однако там сообщили, что заказ был, но его тут же отменили. Охрана припомнила, что в тот день Бейл принимал девушку, одетую не слишком дорого... Снова поползли слухи: принц-консорт подцепил проститутку на нижних уровнях. Какой позор!
Вот этого брезгливые сенаторы понять не могли. Нижний уровень... Фи.
Долгое и муторное лечение, длящееся месяц, закончилось возвращением Бейла на Альдераан, а финал этой драмы братья узнали, уже находясь на линии фронта, через два месяца.
Пошатнувшееся здоровье защитника демократии так и не окрепло, и сенатор Бейл Органа скончался после неожиданно посетившего его рецидива. Королева скорбела и рыдала на похоронах, окружающие вздыхали, печалясь... Особенно печалились сестры Бейла, которых тут же выперли из дворца пинками под зад.
Но Антиллесы готовы были помочь безутешной вдове пережить ее горе.
Энакин только странно посмотрел на довольного брата, но ничего не сказал. Найра молчал, скаля зубы при чтении новостей, Джинн пожал плечами, демонстрируя отсутствие интереса.
* * *
Палпатин прочел отчет и одним нажатием на кнопку стер данные, находящиеся в одном экземпляре. Он не ошибся... Этот Скайуокер будет его учеником. Ситх был крайне наблюдательным, он отлично видел взгляды, кидаемые на прекрасную Падме альдераанцем. Осведомители на Набу сообщили ему о визите братьев вместе с госпожой сенатором на планету, а также о том, что визит растянулся на три дня. И естественно, они не пропустили появившихся в государственном реестре и архиве записей о браке Падме Наберрие и Энакина Скайуокера. Мотив бы ясен. Однако Палпатин был уверен, что план и исполнение принадлежали не джедаю. Слишком изощренно... Некоторые свидетельства предполагаемую кандидатуру мстителя только подтверждали.
— Великолепно, — на миг глаза ситха блеснули золотыми искрами. — Великолепно... Вы произвели на меня впечатление... мой будущий ученик.
* * *
— Люк...
— Да?
— Так зачем канцлеру так обо мне заботиться? Это пророчество имеет смысл только для одаренных.
— Ты сам ответил на свой вопрос, брат, — развел руками Скайуокер. Энакин мгновение соображал, его лицо побледнело.
— Ты хочешь сказать...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
